Текст книги "Серафим Саровский"

Автор книги: Валентин Степашкин

И после этого старец снова сказал мне: “Радость моя! Молю тебя, стяжи мирный дух и тогда тысяча душ спасётся около тебя”. Я же, недостойный, всем желанием души моей хотел приобрести тот мирный дух, о котором он уже дважды упоминал мне. Я упал ему в ноги и, лобызая его стопы, полы одежды и руки, со слезами просил его, как отца и наставника, чтобы он излил свои молитвы перед Господом и Царицею Небесною о спасении грешной души моей. В эти минуты я всего себя поручил старцу. Он же, видя мою преданность, ещё повторил мне, как бы во всегдашнее напоминание: “Радость моя! Молю тебя, стяжи мирный дух!” И потом уже прямо открыл мне, для чего я пришёл к нему и что именно желал от него слышать. Когда же ужас и удивление объяли меня, старец, в предуготовление к наступающей беседе, ещё раз повторил: “Радость моя! Молю тебя, стяжи мирный дух”.

И вслед за этим, в неизобразимой радости, с усилием голоса сказал: “Вот, я тебе скажу об убогом Серафиме, – и потом, понизя свой голос, продолжал: – усладился словом Господа моего Иисуса Христа, где Он говорит: в дому отца моего обители мнози суть (т. е. для тех, которые служат Ему и прославляют Его святое Имя). На этих словах Христа Спасителя я, убогий, остановился и возжелал видеть оные небесные обители и молил Господа моего Иисуса Христа, чтобы Он показал мне эти обители, и Господь не лишил меня, убогого Своей милости. Он исполнил моё желание и прошение: вот я и был восхищен в эти небесные обители, только не знаю, с телом или кроме тела, Бог весть, это непостижимо. А о той радости и сладости небесной, которую я там вкушал, сказать небе невозможно”. И с сими словами отец Серафим замолчал. В это время он склонился несколько вперёд, голова его с закрытыми взорами поникла долу и простёртою дланью правой руки он совершенно тихо и одинаково водил против сердца. Лицо его постепенно изменялось и издавало чудный свет и наконец до того просветилось, что невозможно было смотреть на него, на устах же и во всём выражении его была такая радость и восторг небесный, что поистине можно было назвать его в это время земным ангелом и небесным человеком.

Во всё время таинственного своего молчания, он как будто созерцал что-то с умилением и слушал что-то с изумлением. Но чем именно восхищалась и наслаждалась душа праведника, знает один Господь.

Я же, недостойный, сподобясь видеть отца Серафима в таком благодатном состоянии, и сам совершенно забыл бренный состав свой в эти блаженные минуты. Душа моя от одного созерцания таинственного молчания праведника и от чудного света, исходившего от лица его, а равно и от всей благоговейной непрерываемой тишины, была в такой радости и восторге, каких я не ощущал в продолжение всей своей жизни.

Праведник Божий, по немощи человеческого языка, не мог словами объяснить дивного восхищения своего в небесные обители, зато показал мне его чудным светом своего лица и таинственным своим молчанием. А я, хотя и был самовидцем этого дивного события, но всегда скажу одно и то же, что Бог весть, как всё это совершилось. И до сих пор от одного только воспоминания о нём я чувствую в душе такую необыкновенную сладость и утешение, которых невозможно выразить словами.

После довольно продолжительного молчания, около получаса, по моему мнению, отец Серафим снова заговорил и в самых радостных чувствах, вздохнув, с усилием голоса сказал: “Ах, если бы ты знал, возлюбленнейший мой отец Иоанн, какая радость, какая сладость ожидает душу праведного на небеси, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения и клевету с благодарением. Если бы самая эта келья наша (при этом он показал на свою келью) была полна червей и если бы эти черви ели плоть нашу во всю временную жизнь, то со всяким желанием надобно бы на это согласиться, чтобы только не лишиться той небесной радости, какую уготовал Бог любящим Его. Там нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, там сладость и радость неизглаголанные, там праведники просветятся, как солнце. Но если той небесной славы и радости не мог изъяснить и сам батюшка святой апостол Павел (2. Кор. 12. 2—4.), то какой же другой язык человеческий может изъяснить красоту горного селения, в котором водворятся праведные души?” После того, немного помолчавши, начал он говорить и о вечных мучениях грешников...

В заключение своей беседы старец говорил о том, как необходимо теперь тщательнейшим образом заботиться о своём спасении, пока не прошло ещё благоприятное время купли для вечности, и напоминал слова (2. Кор. 6. 2.) апостола Павла: “Се ныне время благоприятно, се ныне день спасения, когда мы можем ещё принести покаяние и возлюбить нашего Спасителя”.

При конце беседы старец как бы совсем забыл о том невыразимо сладком состоянии своего духа, когда он говорил о восхищении своём в небесные обители. Он сознавал теперь только слабость естества своего и называл себя первым грешником.

Наконец, давши мне отеческое благословение, он отпустил меня в мою келью с миром и утешением несказанным»²²³.

После публикации Иоасафа в 1849 году рассказа о стяжании Духа мирного Мотовилов, можно предположить, сочинил свою версию «...о стяжании Духа Святого, как мне батюшко отец Серафим говорил, когда разъяснял мне, как Дух Божий живёт и действует в богоносных человеках»²²⁴. Также он видел «...батюшку отца Серафима в Свете неприкосновенной славы Божией, паче солнца сиявшего и вместе с тем чувственно и меня самого в то же время вместе с ним по его собственному слову одинаково осиявшему, что сбылось со мною в 1831 году осенью в ноябре месяце»²²⁵. Вероятно, за работу над текстом «Беседы» Мотовилов взялся в последние годы своей жизни. О степени его готовности к изданию сегодня ничего определённого сказать нельзя, так как архив Мотовилова не сохранился.

Начинается «Беседа» очень складно: «Это было в четверток. День был пасмурный. Снегу было на четверть на земле, а сверху порошила довольно густая снежная крупа, когда батюшка о. Серафим начал беседу со мной на ближней пажнинке своей, возле той же его ближней пустыньки против речки Саровки, у горы, подходящей близко к берегам её.

Поместил он меня на пне только что им срубленного дерева, а сам стал против меня на корточках.

– Господь открыл мне, – сказал великий старец, – что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чём состоит цель жизни нашей христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали...»²²⁶

В повествовании Мотовилова выделю два фрагмента. Первый: «Поместил он меня на пне только что им срубленного дерева, а сам стал против меня на корточках».

Второй: «И во всё время беседы этой и с того самого времени, как лицо о. Серафима просветилось, видение это не переставало, и всё с начала рассказа и доселе сказанное говорил он мне, находясь в одном и том же положении. Исходившее же от него неизреченное блистание света видел я сам, своими собственными глазами, что готов подтвердить и присягой».

То есть в течение всей беседы старец, удручённый летами и болезнями, стоит перед Мотовиловым на корточках, во что верится с большим трудом.

О богословской ценности «Беседы» нам поведают исследователи, облачённые саном и соответствующим образованием, а по содержанию можно сказать следующее. Сравнивая текст «Записок» и «Беседы» – первый составлен непоследовательно, мысль скачет и порой уходит куда-то. «Беседа» представляет собой целостное повествование, видимо, правдоподобны предположения об авторстве Сергея Нилуса, который из черновых набросков сделал полноценный богословский трактат.

С исторической точки зрения, если принять во внимание, что саровские монахи о таком событии не знали, описанное чудо сошествия Святого Духа на Ближней пустыньке – мистификация.

Порой в «Записках» Мотовилов увлекается и появляются неправдоподобные вставки. «Преподобный Серафим: “Только вот что ещё хочу я вашему Боголюбию сказать: знаете ли вы Симона Зилота?” А так как он мне о многих соседних помещиках говаривал неоднократно, то я, не поняв, о чём дело идёт, и сказал, что такой фамилии не слыхал я поблизости Сарова. “Да, – отвечал он мне, – не о помещике каком-нибудь говорю я вам, а о Симоне Зилоте иже и Канаит прозывается и был един от дванадесяти апостолов”»²²⁷. Не знать апостола Симона Зилота? Непонятная игра Мотовилова в разговоре со старцем, как непонятны и прочие его беседы, представленные в «Записках» как первоисточник о преподобном Серафиме. Но так ли это на самом деле? Правильнее назвать «Записки» Мотовилова первоисточником о его болезни и вымышленной, приукрашенной биографии самого автора. В «Записках» преподобный Серафим общается с Господом и Пресвятой Богородицей как секретарь-референт – ежедневно, порой только для ходатайства о Мотовилове.

«Одно вам скажу и главное, что если бы не Сам Господь и Божия Матерь возвестили мне о вашей жизни, то я бы не поверил, чтоб могла быть такая жизнь на земле, ибо мне Господь сказал, что у Вас в жизни всё духовное с светским и всё светское с духовным так тесно связано, что ни того от другаго ни этаго от того отделить нельзя, и что за всем тем Он Сам изволил назначить вам такую жизнь и что будущее человечество сим лишь путём пойдёт, – если захочет спастися – и что на всё это есть его собственная воля – и что поэтому то лишь Он дозволяет мне открыть вам нечто из жизни вашей, – чтобы от трудности пути вашего вы без того не погибли бы вовсе»²²⁸.

На следующей странице читаем: «Я много на земле сущаго знаю – а Бог и недоведомыя тайны свои сверх того открывает как и о вашей жизни открыл, а всё таки жизни подобно вашей нигде я не вычитал, а если б Бог не уверил меня в ней, что она имянно такая, что и десять житий Святых Угодников Божиих вместе сложить и десять жизней великих Светских людей каковы Суворов и другие вместе сложить, то и тут во всех их двадцати жизнях ещё не всё то сбылось, что с Вами с одними сбудется, то я не поверил бы, чтобы всё то могло в самом деле так быть; – Но мне Господь имянно так сказал, – и я верую что слово Его непреложно и всё то будет так, как мне открыто, а из сего нечто и вам самим дозволено открыть»²²⁹.

А на предложение Высокопреосвященного Антония Воронежского Мотовилову идти в монахи: «Славный архиерей будете», тот отвечает: «Знаю, отвечал я, потому что и батюшка отец Серафим мне тоже говорил, что если бы я пошёл в монахи, то сделали бы меня архиереем и я бы был более святителя Василия Великого»[83]83
  Василий Великий (329—379) – святитель, архиепископ Кесарийский, Вселенский отец и учитель Церкви.


[Закрыть].

Мотовилов в «Записках» приводит слова симбирского гражданского губернатора А. М. Загряжского, якобы сказанные о нём в докладной на имя министра внутренних дел Д. Н. Блудова: «О вере он говорит так сильно и увлекательно, что речь его и на образованных людей остаётся не без значительных впечатлений, и на массу народа, приходящего к нему толпами под предлогом расспросов о его исцелении воронежском, и ещё сильнее действует. Так что если какое-либо воспоследует в России движение или переворот, то сторона, на которой он будет, окажется не только весьма значительною, но и сильною, что Мотовилов принадлежит к числу каких-то особенных мыслителей, сущность мышления которых он, однако же, вполне постигнуть не может»²³⁰.

Неужели до сих пор нельзя понять, что Мотовилов не стоит и мизинца великого полководца Александра Васильевича Суворова, а перед Василием Великим он просто прах! Никто!

Александр Николаевич Мотовилов, человек страдающий с рождения психическим заболеванием, с годами обратившийся к православию как единственному средству излечения, но подпавший под влияние такого распространённого и крайне опасного греха, как «гордость». Отсюда и «умствования», склонность к ереси. Святитель Игнатий Брянчанинов говорил: «Как неправильное действие умом вводит в самообольщение и прелесть: так точно вводит в них неправильное действие сердец. Исполнены безразсудной гордости желание и стремление видеть духовный видения умом, не очищенным от страстей, не обновлённым и не возсозданным десницею Святаго Духа: исполнены такой же гордости и безразсудства желание и стремление сердца насладиться ощущениями святыми, духовными, Божественными, когда оно ещё вовсе не способно для таких наслаждений. Как ум нечистый, желая видеть Божественные видения и не имея возможности видеть их, сочиняет для себя видения из себя, ими обманывает себя и обольщает: так и сердце, усиливаясь вкусить Божественную сладость и другия Божественный ощущения, и не находя их в себе, сочиняет их из себя, ими льстить себе, обольщает, обманывает, губит себя, входя в область лжи, в общение с бесами, подчиняясь их влиянию, порабощаясь их власти»²³¹.

Первая заповедь, данная Богом всему человечеству – заповедь о покаянии. В рассуждениях Мотовилова не присутствует покаяние, а только поиск оправдания своих прегрешений.

«Подобному бедствию, – говорит святитель Игнатий Брянчанинов, – подвергаются подвижники молитвы, извергшие из своего подвига покаяние, усиливающиеся возбуждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждение, восторг: они развивают своё падение, соделывают себя чуждыми Бога, вступают в общение с сатаною, заражаются ненавистью к Святому Духу. Этот род прелести – ужасен: он одинаково душепагубен как и первый, но менее явен; он редко оканчивается сумасшествием, самоубийством, но растлевает решительно и ум и сердце. По производимому им состоянию ума Отцы назвали его “мнением” (Преподобный Григорий Синаит, Слово 108, 128; Святый Иоан Карпафийский, гл. 49). На этот род прелести указывает святый апостол Павел, когда говорит: Никто же вас да прельщает изволенным ему смиренномудрием и службою ангелов, яже не уведе уча, без ума дмяся от ума плоти своея (Кол. 2, 78). Одержимый этою прелестью мнит о себе, сочинил о себе “мнение”, что он имеет многие добродетели и достоинства, – даже, что обилует Дарами Святаго Духа. Мнение составляется из ложных понятий и ложных ощущений: по этому свойству своему оно вполне принадлежит к области отца и представителя лжи – диавола. Молящийся, стремясь раскрыть в сердце ощущения новаго человека, и не имея на это никакой возможности, заменяет их ощущениями своего сочинения, поддельными, к которым не замедляет присоединиться действие падших духов. Признав неправильный ощущения, свои и бесовския, истинными и благодатными, он получает соответствующий ощущениям понятия. Ощущения эти, постоянно усвоиваясь сердцу и усиливаясь в нём, питают и умножают ложныя понятия: естественно, что от такого неправильнаго подвига образуется самообольщение и бесовская прелесть – “мнение”»²³².

Люди, впавшие в эту разновидность греха, – лицемерны и лживы. Обратимся вновь к «Запискам» Мотовилова в той части, где он приводит «слова» преподобного Серафима о грамотности и начитанности.

«Я ваше Боголюбие плохо учен грамоте, так что с трудом подписываю моё имя, а грамматике и вовсе не учился однако же читаю не только по церковной, но и по гражданской печати борзо, и так скоро, что книги по две или по три мог прочитывать и прочитывал в сутки – а память такую имею от Господа мне данную, что пожалуй могу вам от доски до доски все наизусть прочитать – такую сильную память Господь Бог мне изволил пожаловать, – так я хотя и плохо учился грамоте а Грамматике и вовсе неучился – но знаю очень много – и более многих учёных людей, – потому что много тысяч книг содержу в свежей памяти да и даром премудрости и разсуждения свыше от него подаваемаго Господь Бог после всех страданий, что я ради имяни Его Святаго в жизни моей претерпел – [Господь] меня обильным благословить изволил. – Я вашему Боголюбию скажу просто – почти на перечёт сколько и где я книг перечитал, чтобы вы и сами видеть могли, что я в писании Церковном и светском силён таки довольно в нашей Саровской Библиотеке мню я тысяч пять с половиною будет экземпляров, а в иных как например в Ролленевой Истории, перевод Третьяковскаго 30-ть томов[84]84
  Шарль Роллен (1661 —1741) – французский историк, ректор Парижского университета (Сорбонны), член Королевской академии. Упомянутые сочинения: «Древняя история о египтянах, о карфагенах, об асирианах, о вавилонянах, о мидянах, персах, о македонянах, о греках» (В 10 т. СПб., 1749—1762) и «Римская История от создания Рима до битвы актийския то есть по окончание республики» (В 16 т. СПб., 1761—1767) в переводе В. Тредиаковского.


[Закрыть], – и я всю нашу Библиотеку прочитал, так что даже и книгу о Системах миров и даже Алкаран Магометов²³³ и другия подобный книги читал – в иных книгах вот например у Третьяковскаго тяжёл язык – но я смысла добивался, – мне хотелось всё узнать, что на земле делается – и что человеку Бог на веку своём узнать допустил, потому что подобает и ереси знать – да их не творить – и Сам Господь говорит в Библии: Егда умножится ведение, тогда откроются тайны; – у Господина Соловцева[85]85
  Соловцовы Александр Степанович, Африкан Степанович и Пётр Степанович — помещики Нижегородской губернии Ардатовского уезда села Лемети. Известные благотворители Саровской пустыни.


[Закрыть] – две тысячи пятьсот книг русских и их прочитал все до одной – у Аргамакова Господина[86]86
  Аргамаковы — старинные благотворители Сарова, владельцы села Хозина. М. М. Аргамаков помог первоначальнику Саровской пустыни Иоанну приобрести землю под пустынь. А. И. Аргамакова – крупнейший вкладчик в строительство Саровской колокольни. См.: Подурец А. М. Саров: памятник истории, культуры, православия. Саров; Саранск: Типография «Красный Октябрь», 1999. С. 29-95.


[Закрыть] тысячи полторы книг и его Библиотеку всю прочитал, – у Княжён Бибичевых[87]87
  Бабичевы — алатырские дворяне. Известны два брата, Григорий и Иван Ивановичи, деятели Комиссии нового уложения 1760-х годов.


[Закрыть] – они благодетельствуют же Саровской Пустыне – и их книги все прочитал, – у братий и Отцев Святых нашей обители у кого 30-ть у кого 70-т все брал на прочтение и все прочитал неудержимая – ваше Боголюбие была у меня охота к чтению – и все эти книги прочитал духовныя и светския, и всё хорошо обсудил, потому что я не столько читал, сколько разсуждал о прочитанном и всё соображал что и как получше бы для Богоугождения сделать, ну так вот я вам в подробности сказываю, что уже не знаю кто ещё на Русском, по церковной и гражданской печати, языке, так много читал и это не веле хвалясь говорю, а чтобы вы знали твёрдо, – что я много на земле сущаго знаю»²³⁴.

Тщеславный, «мнящий» о себе человек в оправдание вкладывает порой свои рассуждения в уста других людей, когда те уже ушли в мир иной и не могут за себя постоять. Приведённый отрывок должен свидетельствовать о неграмотности и начитанности преподобного Серафима. Но так ли это на самом деле? Обнаруженные в РГАДА автографы Прохора Мошнина свидетельствуют о его грамотности. «Алкоран» Магометов действительно в библиотеке Саровской пустыни был, а вот Ролленевой истории не было. Но главное не в этом, а в том, как монах-пустынник, у которого своё молитвенное правило и нет свободной минуты, взялся за чтение светской литературы. От окрестных помещиков книги должны были доставляться целыми обозами... И что на это сказали бы отцы-постники, такие как Пахомий, Исайя, Нифонт? Священномученик Пётр Дамаскин сказал по этому поводу: «Никто да не читает не служащего к угождению Божию. Если же и прочтёт когда что таковое в неведении, то да подвизается скорее изгладить его из памяти чтением Божественных Писаний и из них именно тех, которые наиболее служат ко спасению души его, по состоянию, которого он достиг... Противных же сему книг никак да не читает. Какая нужда принять духа нечистого, вместо Духа Святаго?»²³⁵

Более правдоподобными кажутся слова саровских монахов, свидетельствующих о ежедневном чтении преподобным книг Священного Писания и Святоотеческих. Познавать мир отец Серафим мог до своего поступления в монастырь, а в монастыре всё мирское для него стало чуждым.

Окончив словесный факультет Казанского университета, Мотовилов и сам проявлял тягу к писательскому труду. Сочинил службу и акафист святителю Митрофану Воронежскому, но от них все отказались. Написал оду «По поводу избавления от напрасныя смерти» Александра II:

 
Я на одре болей предсмертных
Гнетом болезнию лежал
Но Духа Свята и Безсмертна
Дыханьем; Бог мя оживлял
И в день неслыханной хулы
И в день безбожна дерзновенья
возсылал Творцу хвалы...²³⁶
 

и т. д.

Даже не верится, что дата написания оды 1866 год и не было у нас Александра Сергеевича Пушкина, Михаила Юрьевича Лермонтова, Николая Васильевича Гоголя и других замечательных поэтов и писателей, создавших современный литературный язык...

Но главным творением должна была стать книга, на написание которой благословил Мотовилова святитель Митрофан через высокопреосвященного Антония: «Книга эта в настоящее время совершенно необходима для всех Церквей Божиих и спасительна будет для всего рода Человеческого. В написании её чувствовали потребность многие святые Божии люди в последние века Христианства и в особенности святитель и угодник Божий Димитрий, митрополит Ростовский, сделавший и начало её своею Летописью...

Вот заглавие этой, предназначенной мне святителем Митрофаном к написанию книги:

“Истинныя понятия: о Боге. Об Ангелах Святых, и о Злых Духах. – О Механизме Вселенной – о создании земли и на ней человека, о заповеди данное ему в Раи и о преступлении оной. О благодати искупления. История рода человеческаго от Адама и до сего дни в параллельном отношении веры и жизни. – Сличение всех вер на свете и доказательство, что только наша Русско-Греческая Восточная Апостольская есть истинно Православная Отеческая Вселенская Христова и Божия вера на всём свете. Мысли о приближении кончины века и о близости пришествия Антихристова. – О седьми Вселенских Соборах и о необходимости осьмаго для соединения Святых Божиих Церквей. – О необходимости всемирнаго покаяния – и об истинно-Христианской жизни – и об истинном Монашестве”.

От написания каковой книги, равно как и предварительного совершенного окончания тесно связанных с нею вышеписанных в 1832 году и прерванных арестом 1833 года, работ воронежских церковных, я не только не отрекаюсь, но и желал бы, чтобы Святейший Правительствующий Синод дал мне на то зависящие от него как от центра Святой Церкви Божией средства и радушное благословение»²³⁷.

Книга задумана в начале 1830-х годов, первая страница книги с пространным названием уже давно написана – её можно видеть в руках Мотовилова на одной из его фотографий, но, предположительно, далее этого работа не пошла. Основной проблемой, как в 1861 году сказал Мотовилов, необходимы «средства и радушное благословение», а в действительности лень и бездарность автора. Даже если бы книга и была написана, то дальше стола цензора она не имела шансов пройти.

Мотовилов говорил о планах подготовить к изданию полное собрание своих сочинений в 155 томах²³⁸, и это были только слова.

Ещё больше вопросов возникает при чтении воспоминаний, писем Мотовилова, в которых он говорит о предсказаниях преподобного Серафима о будущем России, Дивееве и Сарове.

27 февраля 1854 года Мотовилов пишет прошение на имя министра двора Адлерберга, в котором пытается добиться личной аудиенции с императором Николаем I. Получив высочайшее повеление донести письменно, 7 марта Мотовилов пишет письмо о цели своего визита: «...видеть Вас – от всего сердца моего нелицемерно любимый мною Монарх»²³⁹, чтобы из уст в уста передать предсказание преподобного Серафима о судьбе государя. А слова эти были сказаны в 1832 году. Прошло 22 года от знаменательной беседы, и, видимо, назрело. В это же время Мотовилов с Высочайшего согласия подарил в императорскую домовую церковь и в действующую армию, оборонявшую Крым, две копии с иконы Пресвятой Богородицы Радости всех радостей. Так же для всех членов императорской фамилии были расписаны житийными сюжетами о подвигах старца Серафима 28 осколков от камня, на котором молился преподобный. И это ещё не всё – со своего конезавода Мотовилов передал в действующую армию 15 жеребцов. За подарки Мотовилов был удостоен трёх монарших благодарностей, а за жеребцов ему вручили бриллиантовый перстень с вензелем императора²⁴⁰.

В путаном, как всегда, тексте нашлось место для информации о благодатном исцелении автора «в ночь с 1 на 2 Июня 1843 года, дарованным мне от тяжкого ушиба во всём теле и вывихе левой ноги – и двух рёбр в левом боку»²⁴¹, о своём родословии и истории Дивеевской общины. Главное содержалось в конце письма: «если можете то не отриньте ещё раз умоляю Ваше Императорское Величество моей неотступной просьбы Всемилостивейше дозволить мне изустно доложить Вам слова Великаго Старца Серафима, сказавшего мне про Вас Великий Государь, что Вы в душе христианин, чего не смеют сказать про себя очень многие, того Серафима коему возвещено от Бога что смерть его будет подобна смерти семи отроков спавших в Эфесской пещере. – А о нём прояснено мне то, что он воскреснет прежде общаго всех воскресения из мёртвых в Царствование Вашего Императорскаго Величества и единственно лишь только для Вас Великий Государь, о чём всем в полноте всего и вышеизложенного изъяснив по сущей справедливости, по долгу Православно-Христианской верноподданнической совести, что готов и присягою подтвердить – вполне передаю себя – Всеавгустейшей воле Вашего Императорскаго Величества и если Всемилостивейше соблаговолите дозволить мне открыть Вам тайну, которой не преувеличивал цену лишь только потому, что единственно Вашему Всеавгустейшему суду Высокомонаршему желал и желаю всеподданнейше предоставить сделать настоящую и справедливую ей оценку; то буду непрестанно благословлять Господа положившаго Вам по сердцу во время благоприятно послушать верноподданническую речь о ней. Если же нет, то двадцать два года терпевши и не открывши её никому – унесу её с собой во гроб – с совестию неукоризненную тем, что я скрывал талант вверенный мне от Господа через Великаго раба Своего Серафима.

Вашего Императорскаго Величества верноподданный раб

Титулярный Советник, Почётный Смотритель Корсунскаго уездного училища, член Нижегородско-Ардатовского Тюремного комитета и Кандидат в должность Симбирского Совестного судьи

Николай Александров сын Мотовилов.

7 марта 1854 года»²⁴².

В письме Мотовилов говорит императору Николаю I о том, что преподобный Серафим Саровский воскреснет, подобно отрокам Ефесским, которые 200 лет спали «чудным сном» в пещере и во времена царя Феодосия Младшего (408—450), Господь для вразумления еретиков, неверующих в воскресение из мёртвых, оживил отроков, которые после признания чуда вновь заснули, теперь до всеобщего воскресения. Преподобный должен был воскреснуть, а затем вновь заснуть, как отроки, до всеобщего воскресения... И только для императора Николая I... Что-то непонятное. Сегодня на дворе XXI век, и мы знаем, да и сам Мотовилов при жизни своей узнал, что преподобный Серафим не воскрес «только для» Николая I, как не воскрес ни для Александра II. Хотя наши современники до сих пор пытаются притянуть это воскресение либо к Николаю II, либо к личности, о которой мы узнаем спустя неопределённое количество лет.

Сведения о воскресении Серафима Саровского, вероятно, повергли в шок императора, и он собственноручно написал на письме:

«Ежели он как верноподданный не забыл своей присяги, то должен исполнить моё приказание и донести на бумаге, что мне сказать имеет, тогда решу, стоит ли мне его принять или нет.

Я.»²⁴³.

Мотовилов как верноподданный гражданин написал письмо на имя императора, в котором вновь высказал свои патриотические чувства «готову пролить до последней капли кровь свою если б то понадобилось за Ваше Всеавгустейшее Здравие»²⁴⁴. А далее пошли измышления: «А ныне не тот народ уж стал – и если и за всею етою переменою слушаются Государя и трепещут враги Его то уж Сам Господь наш Иисус Христос и Божия Матерь помогают во всём за нелицемерную веру Его Православную, вот ею то Он и выше Петра Великаго и за неё то и помогает Ему Бог во всём и возвеличит во дни его так Россию над всеми врагами Ея, что она станет превыше всех царств земных и не только нам у иностранцев уже не придётся учиться ни чему а ещё и им доведётся бывать в нашей Земле Русской да учится у нас и вере православно-христианской и жизни благочестивой по етой вере, а много много будет сначала до того всякаго горя Государю и не однократно станут искать Его освящённой Богу Главы и живота Царской фамилии, но Господь всегда будет защищать и Его и весь Августейший Царский Дом Его... а Его Императорскому Величеству и ещё гораздо более поможет Господь зделать и для Церкви Святой Православной нашей и единой во всей вселенной истинной – непорочно Апостольской Вселенской Церкви Христовой, но до етого должно много ещё будет горя и Государю и Земле Русской перенести, возстанут на Него не только враги внешний но и внутренний и вот как это будет: бунтовщики-то возстававшия на Государя при возшествии Его на Престол похвалялись что хотя и скошена трава да корни остались то хотя и не по Боге они хвалились тем а ето однако-же правда ибо главный начальники етаго злаго умысла выдавши тех которых сами же вовлекли в злой етот умысел свои а сами остались в стороне, и вот они то и ищут и будут искать погибели Государя и всей фамилии Его Царской и неоднократно будут подъискиваться, нельзя ли как нибудь извести их, а когда неоднократный их покушения не удадутся то они примутся за другое – и будут стараться что если можно им будет то бы во всех должностях Государственных были все люди или согласные с ними или по крайней мере не вредный им. И будут всячески возстановлять Землю Русскую противу Государя, когда же и то им не будет удаваться так как им того хотеться будет ибо по местам ими заводимыя частыя возмущения будут по милости Божией скоро прекращаемы то они дождутся такого времяни когда и без того очень трудно будет Земле Русской, и в один день в один час заранее условившись о том поднимут во всех местах Земли Русской всеобщий бунт и так как многия из служащих тогда будут и сами участвовать в их злоумышлении, то некому будет унимать их, и на первых порах много прольётся неповинной крови, реки ея потекут по Земле Русской, много и вашей братьи дворян и духовенства и купечества, расположенных к Государю убьют – но когда Земля Русская разделится и одна сторона явно останется с бунтовщиками, другая же явно станет за Государя и целость России, вот тогда, Ваше Боголюбие, усердие Ваше по Боге и ко времени – и Господь поможет правому делу – ставших за Государя и Отечество и Святую Церковь нашу – а Государя и всю Царскую фамилию сохранит Господь невидимою десницею Своею и даст полную победу поднявшим оружие за Него, за Церковь и за благо нераздельности Земли Русской – но не столько и тут крови прольётся, сколько тогда как когда правая за Государя стоявшая сторона получит победу и переловит всех изменников и предаст их в руки правосудия, тогда уже никого в Сибирь не пошлют а всех казнят и вот тут то ещё более прежняго крови прольётся, но эта кровь будет последняя очистительная кровь ибо после того Господь благословит люди своя миром и превознесёт рог Помазаннаго Своего Давида раба Своего, Мужа по сердцу своему Благочестивейшаго Государя Императора Николая Павловичаего же утвердила и паче утвердит десница Его святая над Землёю Русскою... Вот всё. Ваше Императорское Величество, что Батюшка Отец Серафим в эту незабвенную беседу для меня изволил говорить о Вашем Императорском Величестве и прибавил “что Господь на многия лета ещё продлит дни живота Вашего и в старости маститой дарует Вам кончину мирную и святую как тем из всеавгустейших предков Вашего Императорского Величества, которые верою и правдою благоугодили Богу”»²⁴⁵.