Текст книги "Серафим Саровский"

Автор книги: Валентин Степашкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц)

С этого момента отцу Серафиму разрешалось выполнять обязанности священника наравне со всей старшей братией.

Иерусалим старца Серафима

Что послужило причиной ухода отца Серафима из стен монастыря в пустынь, трудно сказать. Это станет ясным только после прочтения тех архивных материалов, которые находятся пока под спудом. Версия о болезни как причине этого поступка кажется несколько надуманной, скорее всего, уход был связан со стремлением старца к уединению и самоиспытанию души по примеру святых отцов-отшельников.

Как бы то ни было, но в возрасте сорока лет, по благословению своего духовного наставника и строителя пустыни отца Пахомия, иеромонах Серафим уходит на жительство в пустынь, известную под названием Дальняя. Много мнений и толков вызывала дата ухода Серафима на пустынножительство. Первые биографы говорили, что он «удалился в пустынную свою келлию в 1794 году осенним временем»¹⁰⁶. Не добавило ясности и «Житие преподобного отца нашего Серафима Саровского» 1863 года издания, в котором это событие описывается так: «После смерти старца Пахомия, с благословения нового настоятеля Исайи, духовного отца своего, отец Серафим 1794 года 20-го ноября, в день прихода в Саровскую пустынь, удалился в пустынную келлию. Для безпрепятственнаго проживания в ней ему выдавался за подписанием строителя Исайи билет, один экземпляр которого ещё до селе сохраняется в Саровской обители. Вот текст билета: “Объявитель сего, Саровской пустыни иеромонах Серафим, уволен для пребывания в пустыни в своей (т. е. монастырской) даче; по неспособности его в обществе, за болезнию и по усердию, после многолетняго искушения (т. е. искуса) в той обители и в пустынь уволен, единственно для спокойствия духа Бога ради, и с данным ему правилом, согласно святых отец положениям, и впредь ему никому не препятствовать пребывание иметь в оном месте и оное утверждаю – строитель иеромонах Исайя. 1797, ноября 20 дня. Для верности печать прилагаю при сём”»¹⁰⁷.

В архиве монастыря обнаружена переписка игумена Иерофея с большим знатоком и почитателем жизни отца Серафима Александром Дмитриевичем Иноземцевым, директором Казанской гимназии. Переписка состоялась в связи с подготовкой пятого издания «Жития преподобного отца нашего...» и содержит просьбу к Александру Дмитриевичу помочь исправить и удалить ошибки, содержавшиеся в предыдущих четырёх изданиях. Самое удивительное, что, не работая с монастырским архивом, Иноземцев, проведя только анализ житийной литературы, сделал любопытные выводы. Вот один из них: «Старец удалился в пустыню не в 1794, а в 1797 г. (цифра 4 есть недосмотр корректора первого жития). Это видно как из безсрочнаго (а не на год) билета его... так и из того, что по Сказанию... Георгия (...Саровский гостинник Гурий, современник старца), первоначально изданному в Маяке за 1844 г. <...> Отец Серафим священнодействовал “в течение трёх лет” с сентября 1793 г.»¹⁰⁸ (то есть с момента рукоположения в иеромонахи. – В. С.).

В итоге мы получаем две даты: 20 ноября 1794 года и 20 ноября 1797-го. Попробуем разобраться для начала в доводах А. Д. Иноземцева. Самый главный вопрос: существовал ли в природе этот отпускной билет, датированный 1794-мили 1797 годом? 1794-й следует исключить по следующим причинам: 6 ноября скончался настоятель Пахомий; 12 ноября общим собранием братии на должность строителя избран отец Исайя; только 16 декабря отец Исайя в Тамбове приведён к присяге¹⁰⁹, потому назвать его строителем до изучаемого момента нельзя. Не мог иеромонах Исайя как строитель выписать отпускной билет 20 ноября 1794 года. И вдвойне прав Иноземцев в том, что выписанный билет являлся бессрочным, проще говоря, данная бумага выписана единожды, что видно и из самого документа: «Впредь ему никому не препятствовать...» Взяв в руки словарь русского языка, читаем: «Впредь – на будущее время, в будущем».

Какая существовала необходимость в ежегодном письменном подтверждении, что иеромонах Серафим уволен в пустынь? Да, в конце XVIII века существовали некоторые препятствия к свободному передвижению по России, но в данном случае здесь совсем иная ситуация. Дальняя пустынь располагалась в пределах монастырских владений, они на многие километры раскинулись вокруг неё. Спрашивается, зачем выписывать отпускной билет? Это так же нелепо, как если бы владелица поместья в деревне Балыково (окрестности Саровского монастыря) госпожа Татищева принялась выписывать отпускные билеты своим крестьянам, отправляющимся на сенокос. Для составления билета должна возникнуть веская причина. Такой причиной могли быть события, происходившие в Саровской пустыни весной 1797 года.

5 мая в пустынь пришёл отряд солдат Выборгского мушкетёрского полка в количестве тридцати восьми человек под командованием поручика А. И. Нейгардта¹¹⁰. Цель прихода – обеспечение охраны предполагаемого пути следования по Темниковскому тракту императора Павла I. Можно не сомневаться, что солдаты прочесали весь лес вокруг Саровской пустыни и оставили в покое одиноко живущего отшельника, ибо у него имелся на руках отпускной билет на проживание от строителя за подписью и печатью. Именно для предъявления им и был предназначен монастырский документ. Дата 20 ноября, возможно, дописана позднее. «Пришёл 20 ноября», «ушёл 20 ноября» – явное искусственное сближение двух событий. Самого отпускного билета до настоящего времени найти не удалось (только его черновик).

Точная дата ухода в пустынь обнаружена в рукописном собрании Саровской пустыни в РГАДА, где сохранилась следующая запись: «Отлучися от обители отец Серафим совершенно на житие в пустыню, месяца августа в дню 27 числа 1794 года»¹¹¹. Так что правы были первые биографы, утверждая, что ушёл старец в пустынь «1794 года осенним днём».

А игумен Иерофей при подготовке пятого издания «Жития» поступил «мудрее»: когда книга увидела свет, отпускной билет в ней был уже датирован 20 ноября 1794 года¹¹².

Располагалась пустынная келья в пяти верстах от монастыря на правом берегу реки Саровки. Вот описание пустыни, относящееся к 1890-м годам: «Келлия была большая, пятистенная с сенями и крыльцом (с южной стороны), над коим был навесец на столбиках, крыльцо было о трёх приступках. В сенцах был огорожен чуланчик, в котором было оконце; в келлии было только одно волоковое окно. Печь стояла в северо-западном углу келлии, и топилась из нея. Под полом келлии был погребок. К сенцам с западной стороны была сделана бревенчатая пристройка, служившая и двором и сараем, ход в неё был со вне, с южной стороны. Всё это было покрыто двускатною тесовою кровлею – в одну связь в застрехи. Саженях в десяти от келлии на берегу вырыта была пещерка, в которую иногда уединялся о. Серафим. Внизу под горою был колодезь – родник. Вокруг келлии был огород, обнесённый жердневым забором, в столбах»¹¹³.

Обнаружена запись в монастырских делах за 1814 год о том, что на Дальней пустыни разобран мшаник для пчёл114 и перевезён на Маслиху[71]71
  Маслиха – местность, где первоначально располагалась водяная мельница, а затем скотный двор монастыря.


[Закрыть]. Игумен Исайя II подтверждает это в своей переписке с иеромонахом Авелем: «У старца Серафима в пустыне был подле кельи пчельник и несколько пеньков пчёл»¹¹⁵. Рядом с избушкой огород, отец Серафим выращивал овощи для пропитания. «Это были картофель, свёкла, лук и трава, называемая снить»¹¹⁶. Удивительным кажется упоминание о выращивании картофеля в те годы – до начала его активного культивирования в России ещё не одно десятилетие. Тем не менее Саровские монахи уже в «1789 г. май 1 числа посадили на огороде, что за Предтечею (за храмом во имя Иоанна Предтечи. – В. С.) картуфель, свёклу»¹¹⁷. Большим подспорьем в пищевом рационе пустынника играла «снить» – трава, употребляемая как в свежем, так и в сушёном виде. Траву можно встретить и сегодня на мемориальных местах саровских лесов.

Существует описание избушки, относящееся к периоду, когда она уже стала алтарём Преображенской церкви в Дивеевской общине. «Келлия из соснового леса, толщиною 7 вершков, срублена в угол в 12 венцов, внутри стены обтёсаны; длиною 6, шириною 8 аршин, пол и потолок из сосноваго тёса; западная стена вынута. Окно (ныне двухзвенные 1¹/₂ – 1 арш.) было волоковое – 4 вершк.; двери одностворчатые (ныне 2 – 1¹/₄ арш.), печи нет (а была). В настоящее время среди келлии устроен Св. Престол, в северо-восточном углу жертвенник, а в юго-восточном углу...» витрина с вещами старца¹¹⁸.

Об укладе жизни отца Серафима в пустыни можно судить по житийной литературе. В Отделе рукописей Российской государственной библиотеки хранится «Устав пустынножителей Валаамского общежительного монастыря»¹¹⁹, составленный игуменом Иннокентием и братией в 1811 году. Принимая во внимание, что с 1781 по 1804 год на Валааме проживал и занимался восстановлением монастыря саровский иеромонах Назарий[72]72
  Назарий Валаамский (Николай Кондратьев; 1735—1809) – преподобный, игумен. Родился в семье причетника села Аносова Кадомского уезда Тамбовской губернии. В 1752 году вступил в Саровскую пустынь, но спустя несколько лет перешёл в Астраханскую епархию. Предположительно в 1760 году пострижен в рясофор, а в 1764-м – в монашество. В этом же году он рукоположен в иеродиакона и по указу Святейшего синода от 28 сентября 1764 года переведён в Саровскую пустынь. С 6 марта 1765-го по 26 февраля 1766 года проходил послушание при Архиерейском доме епископа Владимирского и Муромского Павла. В 1772 году и до 1779-го к Саровской пустыни приписана Арзамасская Высокогорская пустынь. «Туда же посылаемы были иеромонахи Назарий, Феофан, Варсонофий, Игнатий и другие» (отец Назарий рукоположен в иеромонаха 4 декабря 1776 года). Почти 20 лет своей жизни отдал отец Назарий Валааму. В начале 1800-х годов он уходит на покой и по указу Синода от 13 апреля 1804 года возвращается в Саровскую пустынь, где поселяется в трёх верстах от обители в пустынной келье на правом берегу реки Саровки. Перед водворением на пустынке Назарий совершил своё последнее путешествие. Получив в сентябре 1804 года паспорт, старец отправился в Екатеринославскую епархию. Отец Назарий, по всей вероятности, оказывал духовное окормление братии и приходящих к нему паломников. Несомненно, праведная жизнь старца Назария служила примером пустыннику Серафиму. До конца своей жизни старец пользовался уважением и у духовного начальства. Так, владыка Тамбовский Феофил в письме на имя настоятеля Нифонта высказывает о намерении преосвященного Екатеринославского Платона просить отца Назария согласиться возглавить один из монастырей его епархии в сане архимандрита, но силы отца Назария уже ослабели. Похоронен у алтаря соборного храма во имя Пресвятой Богородицы и Её Живоносного Источника. Решением Святейшего синода Назарий Саровский причислен к лику местночтимых святых Тамбовской епархии.


[Закрыть] – большой любитель уединённой жизни, перенёсший с собой из Сарова устав и правила монашеской жизни, то, вернее всего, составление «Устава» 1811 года – это попытка его последователей привести к законной форме уже опробованные монашеской жизнью методы организации пустынного проживания.

«В Валаамском общежительном монастыре издревле видимо есть, что монашествующие имели отшельническое, пустынное пребывание, а посему по воле Божией и благословению архипастырскому и ныне в обители Валаамской имеется братия, которая, желая себе совершенного спасения, с благословением настоятеля проходят уединённую жизнь. И таковое их по бозе пустынное житие дабы и навсегда продолжаться могло беспрепятственно, паче ж и к отсечению собственных каждому пустынных мудрований, от которых тягчайший вред душам происходить может, то дабы каждый ведал отшельник общие пустынные правила»¹²⁰. Чин пустынножителей состоял из десяти параграфов и регламентировал практически все стороны прав и обязанностей желавших уединённой жизни. Вот основные его положения:

«1. Желатель пустынного отшельнического жития должен прежде многие годы прожить с братиею в обществе и всякие послушания понести без роптания. Обучить себя, по возможности, воздержанной жизни.

2. Если кто по вышеописанной главе с одобрением и у духовника будет проситься и у отца игумена на уединение, то по испытании его намерения, призвать к себе первейших братий, и с ними иметь о том совет и по согласию общему такового отпущать в пустынь, дав ему своё благословение.

3. Живущему монаху... паче всего потребно совесть иметь во всём справедливу и чисту, и по Бозе духовному отцу или настоятелю в нуждах смутительных откровенну. Правило молитвенное исправлять ежедневно.

4. Пустынному жителю прилично паче всех сего добродетелию себя украшать, начиная от внешности. Во-первых, иметь всё одеяние своё бедности приличное, и вешей никаких хороших при себе не иметь, в поступках быть скромну и постоянну, в речах воздержанну и ко всем почтительну, простодушну и любовну и келия его была б тому соответственна, а по душе мыслить о себе, что он грешнее есть всех человек.

5. Пустынная келья должна быть сделана деревянная от общества, но по произволу пустынника, на каковом месте пожелает... Содержание им хлеб, овощи огородные, крупа, масло посное, и в платье потребность белье и обувь в приличность пустынникам все имеют получать от монастыря.

...В монастырь же приход иметь всегда ко всякому воскресению и должен каждый отшельник в субботу, повечеревавши в келии своей пустынной, приходить в обитель к правилу общему церковному. Где отслушав всенощное бдение и обедню раннюю и взяв что нужное для келии его и братскаго печения поснаго, с благословением от настоятеля отходит в своё уединение.

6. Начиная от святой Пасхи, к которой приход иметь пустынникам в монастырь на страстной в четверток к обедне. А которые желать будут причастия Св. Тайн в четверток, тем оставаться с понедельника и ходить за трапезу братскую и быть до св. Пасхи в монастыре.

7. Пустыннику потребно иметь варение какое пожелает посное из овощей огородных, и дабы пища была по совести... А на себя ничего не делать, разве без чего обойтись нельзя.

8. Для пользы душевной или большого уныния посещать друг друга пустынникам не возбранно, то ж да будет сие в редкость времени.

9. Живущих на уединении пустынников на общие послушания, как то: в летнее время на сенокосы, жнитво, огородные уборки, и прочие в монастыре всякие поделия, никого не брать, а которые отчисленики по доброй своей воле и сами пожелают в летнее время помочь подать братии... тех принимать”»¹²¹.

Легко понять – жизнь пустынника была строго регламентирована и не дозволяла своеволия.

Первые годы пустынножительства отца Серафима, приблизительно 12—13 лет, полностью соответствовали требованиям приведённого «Устава». Жизнь его состояла из возделывания овощей на огороде, содержания пчёл, заготовки дров и, конечно же, из исполнения молитвенного правила.

Келья, в которой проживал отец Серафим, располагалась на высоком холме, в низине протекала река Саровка. Монастырские леса рассекались оврагами и балками. Местность вокруг пустыни была знакома старцу. Всякий холм и каждая ложбинка имели у него своё название, они переносили уединённую избушку на Святую Землю, где происходили евангельские события. Тут были свои Афонская гора и святой город Иерусалим, посещал он и Назарет, и Вифлеем, и реку Иордан. Вспоминал он евангельские события в укромных уголках под названиями Фавор, поток Кедрон, Голгофа и гора Елеонская.

При анализе жизнеописаний старца Серафима все эти названия первоначально воспринимаются, возможно, как некий литературный приём. Но, изучая историю Саровского монастыря, убеждаешься, что в жизни старца не было случайностей и всё имело под собой определённую основу.

В Саровской пустыни проживал удивительный иеромонах. Почти ровесник Прохора Мошнина родился в 1752 году в Астрахани, в купеческой семье, «приватно обучался арифметике, российской грамматике, логике и другим частям философии с риторикою». В Саровский монастырь поступил в 1777 году, в мантию пострижен в 1782-м с именем Мелетий[73]73
  В «Ведомости монашествующих Арзамасской Высокогорской пустыни за 1803 год» записано: «Строитель иеромонах Мелетий, Великороссийской нации. Купеческого звания. Приватно обучался арифметике, российской грамматике, логике и другим частям философии, с риторикою кроме тактики. Пострижен в мантию 1782 года Саровской пустыни строителем иеромонахом Пахомием. По 1777 год находился в Астраханском купечестве, а в 1777 году пришед с вечно увольнительным атестатом в Саровскую пустынь и был в оной пострижен в мантию 1782 года в иеродиакона и иеромонаха произведён Преосвященным Виктором епископом, а в прошедшем 1800 году по увольнении из Тамбовской епархии указом Нижегородской консистории определён в оную пустынь строителем. Состоит в штате. 51 год (родился в 1752 году. – В. С.). При должности строителя отправляю и письменныя к монастырю дела. Но впредь приумножающему нездоровье делает к тому не способным» (ЦАНО. Арзамас. Ф. 20. Оп. 1. Д. 10. Л. 241 об. – 242). О трагической кончине отца Мелетия, отправившегося во второе путешествие на Святую землю, мы узнаем из письма иеромонаха Московского Новоспасского монастыря Михаила иеромонаху Саровской пустыни Евгению: «Касательно о любезном нашем брате и друге покойном отце Мелетии. Он до разбития корабля был болен дней с 20-ть даже до смерти. В сие время у духовника на корабле исповедовался, и Святых Тайн Христовых причастился; потом почувствовав приближающуюся кончину, распределил при всех, его окружавших спутниках, о деньгах, вещах и одежде своей по собственной своей воле. За сим в случившуюся после сего ноября 6-го дня бурю и кораблекрушении сидел он в своей каюте, и по слабости сил своих ничего ко избавлению своему от потопления не предпринимая, благословением Всевышнего, по разбитии корабля, с каютою своей, сидящий в оной, в скорости от волн выброшен был на землю, из коей, т. е. каюты, тот час от тамошних прибрежных жителей был вынут и отнесён в селение, где тёплою водою в теплоте, его старались согревать. На другой день в селении, 7-го т. е. числа, пришед в крайнее изнеможение, был паки исповедован и причащён, и ко исходу изготовлен, а 8-го дня ноября, вдень рождения своего и мирского тезоименитства, дух свой предал в руки Господу, где тамошними двумя греческими священниками при церкви и погребён монашеским погребением по чиноположению в присутствии своих сопутников. Вот кончина его!.. Да упокоит Господь дух его со праведными! Я и в церкви и в келье его поминаю; прошу покорно и вас так же поминать его. Сим любовь наша к нему докажется, что она не на словах была, но на деле... Леонтий Михайлов, послушник Его, так же спасся от потопления скоро, держась с прочими за мачту. Укладка о. Мелетия с деньгами и вещами вскорости так же выброшены... на берег, и по окончании всего Леонтием с прочими сопутниками доставлена во Иерусалим ко Гробу Господню; и все распределения его, т. е. о. Мелетия, в точности исполнено... Леонтий убеждён будучи от русского иеромонаха Арсения, живущего при Гробе Господнем в уважении и духовником... остался при нём вместо сына тамо... Возвратился ли он сюда, или нет, ныне ещё не известно. Его уговаривали там принять монашество, но он не согласился; посвящение же в стихарь принял без отлагательства... как сказано мне» (ЦГА РМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 319. Л. 16-17 об.).


[Закрыть]. В 1793 году, уже иеромонахом, он предпринимает первое среди саровских монахов паломничество к Святым местам. Отец Мелетий возвращается в Саровскую пустынь из путешествия в августе 1794 года. И в августе этого года отец Серафим уходит «совершенно на житие в пустыню». Повлияло ли на решение отца Серафима пустынножительствовать возвращение этого паломника, сказать трудно. До своего перехода в Арзамасский Высокогорский монастырь в 1800 году на должность строителя паломник по Святым местам в тиши Саровской пустыни написал книгу «Путешествие во Иерусалим Саровския Общежительныя Пустыни иеромонаха Мелетия в 1793 и 1794 году». Книга издавалась дважды в московской типографии А. Решетникова в 1798 и 1800 годах и занимала почётное место в монастырской библиотеке. Но, вероятно, беседы и рассказы путешественника легли на сердце отца Серафима – отсюда и названия святых мест на Саровской земле. По возвращении из дальнего странствования отец Мелетий с благословения настоятеля завёл обычай, увиденный им на Святой земле, – на Страстной и Светлой неделе начинали употреблять 12 бил. «В вечер Страстной субботы, после келейного правила 12 мальчиков одетых в белые новые балахончики с таковыми же новыми на головах платочками, узкие... коих только чёрные, отправляются к нарядчику монаху, который и выдаёт им эти била и каждому по молотку. Мальчики била эти поставляют на равном разстоянии вокруг собора и каждый близ своего била заготовляет кучу смоляных сосновых дров. Дрова эти они с начала благовеста к заутрени во время полунощницы зажигают немного. Потом ко времени крестного выхода разжигают все эти кучи и таким образом освещается весь монастырь. Когда же начнётся звон во все тяжкие, то мальчики начинают мерно и стройно бить каждый в своё било и продолжают до тех пор пока кончится звон на колокольне по данному из алтаря на колокольню пономарём знаку (колокольчик в 30 фунтов).

Вообще бьют в била эти в продолжении всей Светлой седмицы тогда только, когда бывает на колокольне звон во вся. После первой воскресной заутрени била эти мальчики переносят к братской трапезе и поставляют к крыльцу оной по обе стороны по 6-ть в ряд и так бьют во оные во время каждого звона на колокольне или во время заутрени и обедни, после обедни при выходе братии с Артосом и иконою в трапезу и из трапезы в собор, во время крестных ходов в понедельник, среду и пяток: таким образом употребление сих бил продолжается до субботы. В этот день в последний раз вместе со звоном по выходе братии из трапезы в келлии (так как входа братии опять в собор не бывает уже) мальчики, пробив последний раз в свои била, относят оные опять к нарядчику. Платье же им отдаётся в собственность. При этом надобно сказать, что к Св. Пасхе всем рабочим выдаются новые балахоны и платки»¹²². Вот такой интересный и красивый обычай был введён в Саровской пустыни по примеру монастырской жизни на Святой земле и чему был свидетелем отец Серафим.

В 1796 году отцу Серафиму предлагалось место настоятеля в Алатырском Троицком монастыре. Прямых подтверждений этого факта не обнаружено, но существует упоминание об этом в переписке А. Д. Иноземцева и Алатырского архимандрита Мефодия¹²³. Как известно из житийной литературы, отец Серафим отказался от предлагаемой должности, и вместо него отправлен был иеромонах Авраамий[74]74
  Авраамий (1733—1837) – архимандрит (с 1798 года). В реестре входящих бумаг в монастырскую канцелярию за 1783 год от 13 сентября записан указ о пострижении в рясофор купца Андрея Лазарева и наречено ему имя Авраамий. Указ о пострижении в монашество поступил 23 мая 1786 года (в ведомости за этот год записан его возраст – 33 года). В октябре 1786 года во Владимирской духовной консистории рукоположен в сан иеродиакона. В этот же приезд происходит и посвящение в иеромонашеский чин. Столь стремительное достижение священнического сана говорит о незаурядности этой личности, что впоследствии и подтвердилось. Из-за отсутствия вакантного места в Саровской пустыни до января 1788 года находился за штатом. В 1796-м назначен игуменом в Алатырский Троицкий мужской монастырь, по житийной литературе якобы вместо отказавшегося от этой должности отца Серафима, который в этом году по состоянию здоровья зачислен в монастырскую больницу. Управлял монастырём до 1827 года, когда за слепотою и слабостью здоровья был уволен на покой.


[Закрыть].

Следует отметить, что более тридцати воспитанников Саровской пустыни были направлены во многие монастыри России на должности настоятеля или казначея. Среди них наиболее известны: преподобный Феодор Санаксарский, преподобный Назарий Валаамский, игумен Маркеллин Клопский, иеромонах Мелетий Иерусалимский. И многие-многие другие, распространившие славу Саровской пустыни по всей стране. «О Саров! Саров! Не только колыбель монашества: но ты Академия монашества!»¹²⁴ – восклицал в одном из писем в адрес саровского начальства архимандрит Антоний (Медведев).

После упоминания о «раскольниках» следует сказать, что в Саровской пустыни оставалось многое от древнерусской церкви: это и знаменный распев, чётки лестовки, короткие полумантии и т. д. Порой старца Серафима причисляют к тайным старообрядцам, но все доводы легко опровергаются.

Исайя (Путилов) в письме своему брату отцу Антонию пишет о саровской трезвости: «Упомянули вы о том, как мы празднуем именины? Благодарю Бога, у нас ещё не взошло обычая угощать в келье. На трапезе общей пустынное угощение бывает самое простое, именно ягоды, брусника с мёдом, своё лесное произведение, мёд, свой же, квас медовый – всё это называется у нас велиим утешением, и голова от этого не болит. У нас и вообще по кельям не бывает приёмов и угощений. Кроме гостиницы за оградой, но и там хмельное не позволено»¹²⁵.

Слава о саровских подвижниках распространялась по всей России. В 1792 году строитель Пахомий получил указ из Святейшего синода, в котором говорилось о прошении граждан города Курска учредить в Коренной РождествоБогородичной пустыни общежительный устав. Отцу Пахомию предписывалось, избрав из братии «способного и надёжного», отправить его в Белгородскую епархию немедленно. Такой чести удостоился иеромонах Илларий.

«Не жалейте Вашего семени, – говорил владыка Феофил (Раев). – Пусть оно развевается по России к славе Божией!»¹²⁶ И расходились саровские иноки и разносили саровское благочестие по всей стране.

Каждому, кто направлялся из Сарова на должность в другие монастыри, настоятелем выдавалась инструкция, как следует «заводить» общежительный устав на новом месте, порой саровские монахи направлялись в монастыри, где уже служили выходцы из обители, для инспекционной проверки. В 1788 году отец Пахомий направляет иеромонаха Мелетия в Южскую пустынь со следующей инструкцией:

«Честный отец иеромонах Мелетий. По общебратственному нашему согласию послан ты в Южскую пустынь для нижеследующего:

1-е, засвидетельствовать отцу строителю Анастасию с братиею от общежития нашего мир и любовь, и узнать, согласном в оной пустыне ея чиноположение с нашим Саровским и всякое ли его предписанному от нас Южской пустыни отцу стр. Анастасию с братиею наставлению в церкви Божией, отправляется священнослужение.

2-е, во управлении монастырском и в содержании братии согласно ли происходит положенному в нашей Саровской пустыне общежительному уставу, и нет ли какого упущения а братии утеснения.

Все сие рассмотри, если найдено будет вами как в церкви Божией, так и в управлении монастырском и содержании братии, происходить благочинно и согласно нашему уставу, то за всё оное объявить отцу строителю и отцу казначею и всей братии Божие всещедрое а при том и наше смиренное благословение, а за сохранение устава, – общебратственную похвалу и благодарность. Если же, паче чаяния, от чего Боже сохрани! Усмотрено будет тобою какое либо упущение и общежительному нашему Саровскому уставу не согласное поведение, то об оном, во первых с увещанием поговорить келейно. О. строителю иеромонаху Анастасию и казначею иеродиакону о. Гедеону, чтоб потщились как церковную службу, так и управление в обители и в братии исправлять согласно нашему общежительному уставу Саровскому, от Первоначальника нашего нам приданному, с коего и в оную Южскую пустынь для исполнения по оному дана мною в прошлом 1786-м году за подписанием моей строительской руки копия, и о том в общем собрании то же подтвердить. Но, если к крайнему нашему оскорблению паче чаяния упоминаемые о. строителем с братиею свои упущения противу устава и свои неисправности не правильно будут защищать и ко исправлению не объявят своего произволения, то в таком случае объявить им, что таковые их поступки нарушают данные им пред Богом и пред братиею к сохранению устава обещания; а чрез то и наш дух крайне оскорбляют и принуждают объявить, что они от нас своим непослушанием отделяются и из числа сынов обители и нам любезной братии исключаются, а сверх всего мы должны обо всём оном со оскорблением донесть Его Высокопреосвященству Гавриилу митрополиту Новгородскому, но от сего, Боже сохрани и помилуй Южскую общежительную пустынь и отца строителя и братию, а ниспошли на оную и на живущих в ней Божественную свою благодать и милость, и утверди и укрепи их творити во мо Твою святую, и сподоби хранити отеческия предания без преткновенно, чего все усердно видеть и слышать и радоваться желаем и во уверение сего подписуемся

Саровской пустыни строитель

иеромонах Пахомий с братиею его М. П.

1788 года Генваря 2 дня. Саровская пустынь»¹²⁷.

В «Дневнике летописи монастыря» на странице, датированной 1797 годом, составлено «Описание дороги ко отцу Серафиму» в «Дальнюю пустынку»: «От селе идти от кирпишных сараев 3 дороги. Две оставить по третьей взять вправо вкруче не доходя валу к Мефодию вправо идти за вал мимо избы в ворота пройти сею дорогою прямо держатца в лево повернуть вправо оставлять чрез вершину проходя сие недалече направо к Дорофею с полверсты пройдя и струб вправе лес лежит на кельи потом наверх недалече прямо ити две малые дороги. Надобно загнуть ити вправо сквозь дерево по малой дорожке потом вершина приидити и дрова рубленыя повороти влево Серафима от него одна дорога»¹²⁸. Текст трудно читать, ещё труднее переложить его на карту Сарова, с чем может справиться только житель современного города. В описании упоминаются ещё два подвижника: Мефодий, или в схиме Марк (Мальцов) и Дорофей. Мефодий жил где-то рядом с последним, большим валом Старого городища. В действительности у Мефодия не было постоянного жилища – сегодня он жил в шалаше, завтра «гостил» в пустыни у Назария Валаамского, а спустя некоторое время его могли видеть далеко за пределами владений Саровской пустыни. «Он скитался до глубокой старости по всему лесу, безпрестанно изменяя своё жилище, доколе от дряхлости не укрылся в обитель».

Келья Дорофея располагалась на полпути к Дальней пустыни. До весны 1803 года эти три пустынножителя находились недалеко друг от друга.

Среди архивных документов порой встречаются интересные описания событий, участниками которых был и отец Серафим. «1803 году марта 13 дня поутру. В половине 7-го часа в неделю крестопоклонную в день пятка загорелся у трапезы братской купно и с хлебнею верх, который весь до сводов сгорел без остатку. Пожар сей был весьма опасен для обители потому, ежели бы не было сие здание покрыто чугунною черепицею, которая препятствовала быть большому пылу, то без сомнения едва ли бы могли отстоять архиерейские кельи, когда подгорели стропилы от одних быков с трудом могли оныя кельи отстоять. Но при помощи Божией, и за молитвами святых отец, во обители сей живущих, и при сильной расторопности о Христе любезной братии, кои друг друга поощряя к погашению, сей пожар благополучно утушили.

При погашении сего были и пустынники отец Серафим, отец Дорофей и отец Мефодий, кои услыша в пустыни необыкновенной звон скорейше поспешили на пожар. Отец Серафим во время пожара с молитвою осенял крестом своим, носящим на себе, горящее здание, отец Дорофей гасил пламя, а отец Мефодий, вышед вне пустыни на малое растояние, стоя на коленях, молил Бога, дабы огнь погас и обитель избавилась от беды»¹²⁹.

Как видим, в Саровской пустыни на 1803 год проживало три пустынножителя: Серафим, Дорофей и Мефодий. В это время саровские монахи в описи своих покупок сделали следующую запись: «600 саек и кренделей для пустынника, всего на 31 р. 50 коп.»¹³⁰. Кому из троих пустынножителей был куплен гостинец или всем троим – непонятно. Одно ясно, что сайки и кренделя употреблялись в пищу в основном в засушенном виде.

Отец Серафим с января 1796 года по болезни не участвует в священнослужении, а с сентября 1796 года он уже числится в больнице¹³¹, и так до своей кончины.

Отец Дорофей родился в 1756 году, выходец из тульских мещан, поступил в Саровскую пустынь в 1784 году, 19 июня 1792-го пострижен в монашество, рукоположен в сан иеродиакона 3 июля 1793-го, в сан иеромонаха —28 августа 1819 года¹³². В больнице не числился, начиная с 1790-х годов священнослужение выполнял не постоянно: «служит редко, а упражняется в разных рукоделиях». В одном из монастырских документов записано: «послушание его ложки точил». Последние годы отец Дорофей проживал в лесной пустынке, на правом берегу реки Саровки. Был уважаем среди братии и богомольцев. Умер в сентябре 1825 года¹³³. Именно в избушке отца Дорофея поселился старец Серафим после выхода из келейного затвора в 1825 году.

В «Житии» 1863 года находим следующую запись: «Из постоянных посетителей о. Серафима известны схимонах Марк и иеродиакон Александр, также спасавшийся в пустыни. Первый бывал у него два раза в месяц, а последний – однажды». Не принимая во внимание искусственную Очерёдность посещения гостями пустынки старца Серафима, находим, что отец Мефодий уже называется схимонахом Марком, и упоминается новое лицо – иеродиакон Александр.

Монах Александр, из курских купцов, пришёл в Саровскую пустынь в 1792 году, пострижен в монахи 7 марта 1797 года, в сан иеродиакона рукоположен 4 ноября 1800-го¹³⁴. В описании пожара трапезного корпуса его имя не упоминается потому, что он присоединился к пустынножителям приблизительно в 1807-м. По ведомости, относящейся к сентябрьской «трети» 1808 года, иеродиакон Александр «по слабости здоровья служит редко, а упражняется в разных рукоделиях»¹³⁵. Несколько позже, начиная с 1811 года, он числился в больнице. Иеродиакон Александр умер 5 августа 1840 года¹³⁶.

Ещё одно громкое имя среди пустынножителей – валаамский игумен Назарий. Его имя можно поставить в первом ряду саровских пустынножителей, и своей подвижнической жизнью он оказал несомненное влияние на молодого послушника Прохора Мошнина. Предположительно в 1780 году иеромонах Назарий посетил в качестве паломника Соловецкий монастырь и, найдя Анзерский скит в весьма плачевном состоянии, пишетвиюле 1781 года прошение в Святейший синод. В своём письме отец Назарий просит о разрешении ему вместе с несколькими саровскими послушниками поселиться на Анзерском острове и предлагает свой план восстановления его духовной жизни¹³⁷. Ответом на это смелое предложение последовал вызов в Санкт-Петербург и назначение настоятелем в пришедший к этому времени в упадок Спасо-Преображенский Валаамский монастырь. Вместе с ним там трудились и саровские монахи Гервасий и Серапион. Когда в 1875 году на Валааме побывал один из саровских иноков, то он передавал, «что устав Саровский так верно и точно исполняется, что всё на Валааме будто то же, что и в Сарове. Вот какие плоды посеяны Саровом на Валааме».

В 1804 году он вернулся в Саровскую обитель и сразу поселился в пустыни. Но недолго пробыл Назарий на уединённом жительстве. Он умер «1809 года февраля 23... по полудни в 6-м часу, в выстроенной своей пустыни на берегу реки Саровы по течению ея на правой стороне. А умер... хотя его и застали в живых некоторые из братии, но уже не мог ни слова сказать оной братии»¹³⁸.

К категории пустынножителей можно отнести и рясофорного послушника Варлаама (Федосеева) – отставного лекаря, умершего 9 января 1823 года. «Всего жития его было около 60 лет. Во уединении находился и любитель величайший был безмолвия; ревнитель и подражатель был древних отцов умозрением вёл духовную жизнь; ученик безмолвного отца Серафима и жил в пустыне с 15-ть лет, а потом в братской больнице совершивший течение жизни благочестиво и назидательно»¹³⁹. В братских ведомостях 1811 года он записан как «праздной пустынник» по состоянию здоровья¹⁴⁰. Из всех перечисленных пустынников Варлаам действительно болел. О состоянии здоровья остальных можно говорить только после получения дополнительной информации.

Отец Серафим в своей пустынной келье принимал для назидания монастырскую братию. К нему приходили не только послушники, недавно вступившие на монашескую стезю, но и монахи. К 1803 году относятся следующие воспоминания иеромонаха Евгения[75]75
  Евгений (Ефим Петров; 1766–1832) – иеромонах. Родился в крестьянской семье города Кирсанова. В Саровскую пустынь вступил в праздник Святой Троицы 1786 года. В стихарь посвящён 16 августа 1789 года епископом Тамбовским и Пензенским Феофилом в церкви Преображения Господня, которую в этот день освятил. В монашество пострижен 6 мая 1794 года. 3 июня 1794 года в тамбовской приходской Знаменской церкви посвящён в сан иеродиакона. В иеромонаха рукоположен 24 января 1794 года. Последние восемь лет был болен и послушания никакого не исполнял. После себя оставил записки о событиях, происходивших в монастыре, свидетелем которых он являлся.


[Закрыть]. Три года он просил отца строителя Исайю отпустить его в Киев для поклонения святым мощам, но каждый раз получал отказ. Наконец в последний раз отец строитель пообещал отпустить его весной 1804 года. «Итак, я повинуясь воле отца своего, намерение своё оставил до будущей весны. Сие было мая 7-го. Я несколько от сей остановки смутился и пошёл того ж утра к отцу Серафиму в пустыню, объявил своё приключение. Он на сие мне сказал, что не худо и отцу повиновение оказать. Однако же ты о сём запиши для памяти, дабы отец строитель данное тебе слово было до будущей весны памятно.

1804 г. мая 15 числа выехал я из Саровской пустыни для богомолья...»¹⁴¹

Далее следует эпизод из жизни отца Серафима, относящийся к 12 сентября 1804 года. Во всей житийной литературе эта дата означает день нападения на старца Серафима крестьян из ближайшего села Кременки. До настоящего времени архивы Саранска, Нижнего Новгорода и Арзамаса ни одним словом не дали подтверждения известному в народе факту, хотя монастырские дела пестрят заголовками о нападении крестьян окрестных сел и деревень на монахов и владения Саровской пустыни то в одном, то в другом месте¹⁴². В основном это были браконьерские набеги на мёд, дичь, рыбу, водившуюся во владениях монастыря, или порубка леса. Нередки были стычки между монашествующими и крестьянами, но грабежи были единичны и совершались пришлыми людьми. Объяснить отсутствие доказательств этого нападения пока невозможно, точно так же, как и точную его датировку. (К моменту канонизации старца Серафима в 1903 году существовало его персональное дело с подборкой документов, но до настоящего времени оно не обнаружено.)