Текст книги "Когда-нибудь мы будем вместе (СИ)"

Автор книги: Вадим Мархасин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 77 страниц)

***

Василий Шкондин, смахнув рукавом пот со лба, удовлетворенно смотрел за испытателем выписывающем восьмерки на бетонированной площадке Бердского электромеханического завода. На всемирном салоне изобретений "Брюссель – Эврика 1990" Шкондин получил звание "человек года" за идею мотор-колеса и золотую медаль за изобретение инвалидной электроколяски.

Два года Шкондин бился за получение патента на изобретение, но результат появился только когда за дело взялись юристы всероссийского патентного агентства.

В конце девяносто второго года патент на изобретение мотор-колеса Шкондина был получен в Великобритании, Германии, США и России. В тандеме с патентным агентством трудилось "бюро инновационных и безумных проектов", софинансируя работы по воплощению в жизнь любых идей, какими бы сумасбродными они вначале не выглядели.

Инженеры бюро анализировали все поступающие заявки, оказывали изобретателям содействие в воплощении их идей в чертежах и металле опытных образцов, разрабатывали технологию и рекомендовали к производству на заводах России, получая свой законный процент от прибыли в течении пяти лет после начала производства продукции. Изобретателям настоятельно рекомендовалось соучаствовать в конструкторских работах и своими финансами, чтобы отсечь на первом этапе самые одиозные и бесполезные проекты. Хочешь воплотить свою идею в жизнь – рискни рублем если уверен в ее пользе и перспективе.

Для перспективных разработок выделялись гранты от фонда Ельцина на проектные работы и запуск производства.

Так на базе Бердского электромеханического завода открылся сперва цех по выпуску мотор-колеса для велосипедов и инвалидных колясок, через два года расширившийся до самостоятельного завода по выпуску коллекторных и бесколлекорных электродвигателей мощностью от милливатт до киловатт для компьютерной и радиотехники, электроинструмента, пожарной автоматики, электро велосипедов, мопедов, скутеров, самокатов, электроколес, водометов, квадрокоптеров, беспилотных самолетов и вертолетов, начиная от игрушек и заканчивая аппаратами наблюдения, разведки и боевого поражения для министерства обороны разрабатываемыми на Новосибиском авиационном заводе им. Чкалова, и вертолето-ремонтном заводе.

Небольшие беспилотные аппараты дальностью действия до десяти километров начали поступать в разведывательные подразделения воинских частей спецназначения для апробации и нарабатывания опыта боевого применения.

Шкондин, по направлению бюро, курировал цех по производству мотор-колес. Выпуск комплектов мотор-колеса к середине девяносто пятого года достиг десяти миллинов штук и спрос продолжал стремительно расти. Аналогичные предприятия открылись в Калининграде, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге в кооперации с заводами по призводству электроинструментов, игрушек, вело и мототехники.

Получая от внедрения своего изобретения законный процент Шкондин чувствовал себя как "Крез" став одним из первых Российских изобретателей миллионеров. Не успокоившись на достигнутом Шкондин вложил большую часть дохода в специальный инвестиционный фонд бюро на поддержку новых проектов.

Новосибирская "силиконовая долина" выдавала на гора миллионы процессоров, постоянно наращивая мощности по выпуску и улучшая технологию. Даже брак производства шел в дело на произодство электронных компонентов для не требовательной бытовой техники и игрушек.

Компьютеры Российского производства, более дешевые при аналогичной производительности, хлынули на мировые рынки. Создавались тысячи IT компаний по разработке операционных систем и прикладного программного обеспечения. В каждом областном центре устанавливались десятки публичных серверов связанных в единую компьютерную сеть русскоязычного сегмента интернета.

Все государственные и муниципальные учреждения получили свой уникальный почтовый email и единое совершенное программное обеспечение, чтобы исключить в последствии чехарду переименований, уменьшить риски вирусных атак и количество спама. В госучреждениях установка на ПЭВМ операционных систем зарубежных производителей была запрещена. Использовалась операционная система РКИ, совместного Российско-Китайского и Индийского производства с открытыми кодами, распространяемая совершенно бесплатно. Разработчики зарабатывали в основном на программах прикладного характера для ОС: чертежных, графических, играх и прочих.

Появились первые российские цифровые видеокамеры, аудиоплееры, диктофоны, DVD проигрыватели, видеорегистраторы, навигаторы для автомобилей подключенные к системе "Глонасс" – пока только для городов Москвы и Санк-Петербурга, но лиха беда начало.

***

Газета "Правда" 29 мая 1995 года.

28 мая 1995 года произошло землетрясение на Сахалине, в районе Нефтегорска. Сила землятрясения составила более семи баллов по шкале Рихтера. Город разрушен до основания. Благодаря своевременному предупреждению и помощи военных были вывезены на материк и размещены в местах временного содержания все жители города. Трагедии предсказанной американским пророком не случилось, три тысячи человек – жителей города живы и невредимы.

***

Я ввалился в кремлевскую квартиру пошатываясь от усталости и направился в столовую попить чайку. В гостиной в кресле, поджав ноги, накрывшись пледом, с книгой в руке сидела Наина. Увидев меня жена вскочила и укоризненно покачала головой.

– Борис, ты себя в зеркале видел? Осунулся, похудел. От тебя прежнего половина осталась!

– Надеюсь лучшая, – я попытался перевести разговор в шутку.

– Кожа и кости, – не приняла юмора Наина.

– Говорят были-бы кости, мясо нарастет, – не сдавался я.

– Не смешно, – в глазах Наины блеснули слезы.

Я смутился и виновато потупил голову.

– Прости, пойдем в столовую и завари мне пожалуйста чайку покрепче.

– Пойдем, я морсу намешала, какой чай в двенадцать ночи.

Я уселся за стол и положил голову на сложенные перед собой руки, не решаясь перейти к задуманному разговору.

Наина открыла холодильник, достала кувшин с клюквенным морсом и налив стеклянный стакан поставила передо мной и присела напротив.

– Пей Боря.

Вздохнув я выпрямился и в несколько глотков осушил стакан.

– Мммм, вкуснота какая, спасибо зая, – улыбнулся я.

Наина удовлетворенно кивнула головой.

– Ная, нам нужно серьезно поговорить, – решился я, строго смотря жене глаза в глаза.

– Так мы и говорим, разве нет, – заволновалась Наина, почуяв женским чутьем неладное.

– Нам нужно развестись, – рубанул я с плеча.

Наина побледнела и прямо на глазах осунулась. Только, что улыбавшиеся глаза потухли, уголки губ опустились вниз.

– Зачем ты так со мной Боря? – дрожащим голосом спросила Наина, – почему, кто она?

– Какая она, – не сразу сообразил я, – нет никакой она, и не было никогда! Это все наша сволочная жизнь и наша Российская действительность.

– Ничего не понимаю, чем тогда я тебе не угодила? Не вписываюсь в твою жизнь или не соответствую твоему окружению? – повысила голос Наина.

– Что-то нас не туда занесло, – повинился я, – выслушай сперва. Через год выборы, мой рейтинг как кандидата в президенты на уровне статистической погрешности. Да и не потянуть мне президентство, здоровья не хватит. Чувствую – предел наступил. Устал я Наина, очень устал.

Я потоптался на любимых мозолях очень многих товарищей, скольким наступил на горло при воплощении мечт и грез, заменив голубые дали тюремными нарами, а кое-кому и лоб намазали зеленкой по утвержденному мной приговору. Мне припомнят все, взвалят на меня все грехи от Адама и Евы до сего дня, забросают камнями, вздернут на крест и распнут. Желательно, чтобы в этот момент ты и дочери были от меня подальше. Заранее надо озаботиться декларацией о ваших доходах и имуществе. А то еще и на улице останетесь. Без меня вам будет легче.

Лицо Наины покраснело от гнева.

– Ты… ты все сказал? Старый пердун! Пятьдесят лет вместе прожили худо-бедно и ты думаешь, что я такая, такая… – Наина запнулась подбирая эпитет, – значит вот как ты обо мне думаешь! Ты думаешь, что я с тобой за пайки и квартиры жила? Да пусть подавятся крохоборы! Ничего мне не надо.

Наина сгорбилась и разрыдалась, судорожно теребя полотенце перекинутое через плечо.

– Я… с тобой…. а ты, – сквозь слезы невнятно бурчала она, вытирая глаза полотенцем, – Зая, Зая а сам… Предатель!

– Прости Наина, я должен был тебя предупредить, ты обдумай все на свежую голову и поймешь, что я прав.

– Нет Боря! Ты не прав! Вместе, значит вместе – до конца. Каким бы он не был. Я не думаю, что будет все так плохо. Вон посмотри на Горбачева, цветех и пахнет и в ус не дует! А ты чем хуже? Я уверена, что ты дуешь на воду, боясь обжечься на молоке.

Я покачал отрицательно головой, не зная какие еще аргументы можно привести, чтобы переупрямить супругу. Это она еще не знает, что идея суда над собой любимым принадлежит именно мне.

– У меня руки по локоть в крови, а для Горбачева я гарант неприкосновенности. Так, что если меня посадят, он обязательно поселится в соседней камере. А на вас журналюги отыграются и правоохранители дотошно все косточки переберут. Пнуть старого, беззубого и бессильного льва это наша исконная русская традиция, особенно когда он уже огрызнуться не может. Тело из мавзолея выкинуть, памятник сковырнуть, на съезде или в печати вскрыть и заклеймить, али еще чего измыслить…

Наина упрямо поджала губы.

– И не мечтай Борис Николаевич! Никуда ты от меня не денешься. Вместе, значит вместе! До конца, каким бы он ни был.

***

Все таки своими демаршами – вывожу-не вывожу, я хорошо потрепал нервы немецкому канцлеру. Но раз подписал договор о выводе, то сам себе злобный Буратино. Увы придется сделать приличную мину при плохой игре, что ни говори, а выводим войска только мы.

Радует, что немецкому канцлеру все-таки пришлось отдариваться в счет недоплаченных репараций и ускорения вывода войск – строить совместные с нами предприятия машиностроения, продавать необходимые лицензии и технологи в счет будущих поставок нефти и газа, обустраивать на территории России военные городки, строить школы и детские сады до двухтысячного года.

Самое главное я раскрутил Коля на парад победы девятого мая девяносто пятого года, совмещенный с выводом последних частей Берлинского гарнизона.

Он конечно крутился как уж на сковородке, предлагал завершить вывод войск торжественным обедом, с приглашением руководства воинских частей и праздничным концертом в Берлинской филармонии. Но я стоял насмерть: "Либо мы уйдем с почетом, либо не уйдем никогда, вплоть до объявления войны".

От Здания Рейстага, мимо Бранденбургских ворот по Эберштрассе, далее по Лейпцигской улице, Фридрих штрассе, Ораниум штрассе, и далее одиннадцать километров, по основным центральным улицам Берлина, четыре тысячи солдат и офицеров, распевая военные залихватские песни, прошли торжественным маршем и замерли в парадных коробках напротив монумента воину освободителю в Трептов-парке.

"Едут, едут по Берлину наши казаки" – доносилось из луженых солдатских глоток первой коробки десантного батальона.

"Так пусть же красная, сжимает властно, свой штык мозолистой рукой", – нагнетали жару бойцы мотострелковой гвардейской дивизии, печатающие строевой шаг в ста метрах позади.

Заходя на площадь, парадные коробки выстраивались по правой стороне парка.

На временно сооруженной трибуне, напротив парадных расчетов, рядом со мной стояли Гельмут Коль с супругой, членыпарламента Германии и правительства России.

Коль победил на выборах федерального канцлера в девяносто четвертом году лишь чудом, только благодаря моему обещанию ускорить вывод на пять лет ранее оговоренного новым договором срока.

По всему периметру площади, на свободных местах за ограждением, толпились свезенные со всех близлежащих гарнизонов Германии гражданский персонал воинских частей, жены и дети офицеров и прапорщиков.

Справа от трибуны, на расставленных стульях, расположились доставленные спецрейсом из России ветераны войны, участники штурма Берлина, собранные со всего бывшего СССР. Сотня фронтовиков, в специально пошитой форме времен войны, с боевыми орденами и медалями на груди морально готовились к своему последнему параду в Берлине.

Если в моем прошлом Ельцин ускорил процесс и вывел последние части в июле девяносто четвертого года, чтобы подфартить другу Колю на выборах, то я повернул по другому, объявив что никого другого достойного не вижу на завершающем этапе вывода войск, что способствовало сокрушающей победе Гельмута Коля на выборах и его безмерной благодарности выразившейся в одобрении приобретения двадцати пяти процентов акций заводов "Опель" и "BMW".

В начале девяносто третьего я шепнул на ухо Колю о возможных проблемах со здоровьем его супруги, категорически не рекомендовав, если она заболеет гриппом, принимать при лечении пенициллин, ввиду возможного развития сильнейшей аллергии на свет. На вопрос откуда, я сказал оттуда и многозначительно показал глазами вверх. Не знаю последовал ли он моему совету или нет, но каждый раз встречаясь с канцлером я печенкой чувствовал его испытующий взгляд с готовыми сорваться с языка вопросами. Думаю все-таки последовал.

Я с гордостью смотрел на бравых российских солдат, косил взглядом на кислую физиономию Коля с супругой и радовался, что не будет того позора, как в моей истории, когда Ельцин ужравшись в хлам на немецком банкете в ознаменование вывода войск, отобрал палочки у барабанщика и пытался дирижировать немецким подзаборным оркестриком.[47] Выглядело это как издевательская насмешка над всем святым. Но сейчас было все прилично и торжественно.

Немцы участвовали в мероприятии только в виде принеси-подай и обеспечения комендантской службы. Коль пытался уговорить меня пригласить президента США Клинтона и премьера Великобритании Мейджора, и президентствующего последние дни Миттерана, но мой вопрос зачем на трибуне в честь завершения войны СССР и Германии нужны еще, недружественные России, представители нынешних оккупантов, смешался и согласился, что не фиг.

Руководил парадом первый заместитель министра обороны генерал-полковник Шумейко.

– К торжественному маршу! – донеслась из репродукторов команда руководителя парада. – "По батальонно! На одного линейного дистанции!"

Строевым шагом, впереди парадных коробок, вышли знаменные группы.

Линейные в колонну по одному, вооруженные карабинами, промаршировали мимо трибуны, останавливаясь на предусмотренных местах.

– Первый батальон прямо, остальные напра-во! Шагооом марш!

Тысячи подкованных сапог слитно ударили по брусчатке парка. Сотрясение земли передалось на конструкцию временной трибуны, заставляя присутствующих проникнуться величием момента.

Под звуки марша "Прощание славянки" прошло восемь батальонов, больше, увы на площадь длиной двести метрой было не втиснуть.

В это же время по Красной площади в Москве, после прохождения парадных расчетов через площадь проехали танки и бронетранспортеры, САУ "Гвоздика", установки реактивных минометов "Град" и "Смерч", ракетные комплексы "Искандер", зенитно-ракетные комплексы ПВО С-300.

С грохотом пронеслись над головой по две эскадрильи ударных вертолетов и штурмовиков СУ-24.

Пятьдесят залпов салютных орудий знаменовали пятидесятилетие Победы в Великой Отечественной Войне.

Когда пролетевшая авиагруппа скрылась с горизонта, синхронно в Москве и Берлине прозвучала команда: "Бессмертный полк к торжественному маршу!" [48]

Гельмут Коль удивленно оглянулся на меня, увидев не предусмотренное протоколом действо.

– Не беспокойся Гельмут, это дань памяти погибшим, парад единства дедов, отцов, детей и внуков. Тебе понравится, – слукавил я.

Ветераны-фронтовики, не торопясь поднялись и построились в коробку десять на десять. Жены и дети, гражданский персонал воинских частей, покинув ограждение, построились в колонну за ними. Из мощных колонок агитмашин послышались пронзительные слова любимой всеми русскими песни:

"Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей".

Фронтовики, женщины и дети гордо подняли вверх плакаты с портретами своих погибших в боях товарищей и родственников, подпевая во весь голос двинулись на выход из парка.

"Они до сей поры с времён тех дальних

Летят и подают нам голоса,

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса".

Кино и телеоператоры метались вдоль строя выбирая лучший ракурс для съемки, выхватывали из строя женщин и детей, брали интервью и снимали, снимали, снимали.

Звеня медалями шли ветераны, вспоминая боевых товарищей погибших в боях, умерших от ран, не доживших до этого дня, сквозь слезы на глазах, напевая:

"Летит, летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня,

И в том строю есть промежуток малый,

Быть может, это место для меня".

Я стоял на трибуне и во весь свой немузыкальный голос, но уверенно и громко подпевал:

"Настанет день и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле".

"Как жаль, что я не имею морального права, встать в этот строй, мои раскулаченные отец и дед увы не воевали… С другой стороны вот они – все мои!"

Мысленно чертыхнувшись на себя на тормоза, я торопливо спустился с трибуны и, под оторопелым взглядом открывшего рот Коля, вклинился в середину колонны, шагая в едином строю со своими соотечественниками.

***

После завершения парада Гельмут Коль пригласил меня на праздничный ужин. Настроения праздновать не было никакого, но скрипя зубами я решил уважить немецкого коллегу. По протоколу перед ужином была запланирована прессконференция с журналистами слетевшимися кажется со всего света.

Стервозного вида дамочка сунула мне под нос штангу с микрофоном и язвительно вывалила на меня всю свою неудовлетворенность:

– Газета "Вашингтон Пост" постоянный корреспондент в Германии Оливия Джонс. Господин Ельцин, скажите пожалуйста, почему именно по вашей инициативе на торжественные мероприятия, связанные с выводом российских войск из Германии, не были приглашены представители союзников СССР по антигитлеровской коалиции? Что означает этот возмутительный политический демарш? Возврат к коммунизму, начало новой холодной войны? Почему Россия выступает противником Соединенных штатов во всех сколь-нибудь важных начинаниях в любом регионе мира?

– Эх как вас припекло, микрофон пожалуйста отодвиньте, а то еще проглочу ненароком, – хохотнул я, демонстративно разглядывая мадам сверху до низу.

Журналистка покраснела и сделала пол шага назад.

– У меня есть, что вам сказать, неуважаемая мной якобы свободная пресса. Начнем по порядку. Для сведения, у России и СССР, на мой взгляд, никогда не было союзников ни в семнадцатом-девятнадцатых веках, ни в первой, ни в во второй мировой войне, никого кроме ее армии и флота. Так называемые союзники ВСЕГДА преследовали лишь свои сугубо приземленные цели, нахапать и отжать все что только можно и нельзя, загребая жар чужими руками.

Лишь только Россия заикалась о своих интересах, как бывшие союзники и противники, выступали единым фронтом, давая укорот северным варварам. Это я про Крымскую войну намекаю и на верных, в кавычках, союзников в лице Великобритании и Франции.

В последней войне целью союзников было ослабить в войне Германию и СССР, нажиться на военных заказах, переделить колонии. По плану США и Англии Германия вообще должна была исчезнуть с политической карты мира и только благодаря СССР она на ней осталась пусть и в виде двух отдельных государств. США по примеру Великобритании вновь приняли все меры к возрождению экономической и политической мощи Германии только с единственной целью – противопоставлению СССР.

Это такая несчастная планида Германии – вечно быть по замыслу англосаксов цепным псом Европы против России.

В отличии от СССР у фашисткой Германии в союзниках была вся Европа. Лишь одна страна героически боролась с немцами до самого конца, сковывая десятки немецких дивизий – Югославия. Все остальные борцы с фашизмом боролись ношением траурных костюмов и сорочек.

Итальянские, французские, болгарские, венгерские, румынские, чехословацкие, хорватские дивизии вносили свою лепту в геноцид народов СССР, уничтожая его население и промышленность. Верность этих союзников Германии заканчивалась с приходом советских солдат на ее территорию – объявлением войны теперь уже самой Германии. Теперь они снова стремятся в единую с Германией Европу, в НАТО. Нужны ли вам, – я полуобернулся к Гельмуту Колю, – такие партнеры вам решать, разве что как территория для новых военных баз?

Операция по принуждению Германии и ее союзников к миру была завершена безоговорочной победой народов Советского Союза в мае сорок пятого года, а в мае девяносто пятого года мы поставили последнюю точку в прошлой войне.

Якобы союзники России в той войне против Германии, в первую очередь США и Великобритания так и не переросли свои детские страхи и до сих пор не вывели оккупационные войска прикрываясь мнимой заботой о союзниках от угрозы с востока. Это я отвечаю на ваш первый вопрос госпожа Джонс, если бы на плацу Трептов парка стояли в парадных коробках последние солдаты США, Франции и Великобритании, я бы с удовольствием потеснился на трибуне.

Но увы, сотни баз военных заокеанских оккупантов стоят в Италии и Норвегии, Греции и Испании, Японии и Корее. Америка как матерый кошак метит территорию мира, обозначая свои жизненно-важные интересы, развязывая военные конфликты в Югославии, Ливии, Ираке и Афганистане.

Привычка жить за счет соседей по планете, силой навязывая свои товары, услуги и зеленые фантики, напрягая их же тащить солидарное бремя военных расходов по содержанию американской частной военной корпорации под названием НАТО, превратила некогда великую страну во вселенского паразита, раковую опухоль запустившую свои метастазы по всему миру, всемирного жандарма и цензора в худшем его проявлении.

Советский Союз первым сделал шаг навстречу, выведя войска из Германии. Где такие-же шаги от бывших союзников? Военный бюджет России в двадцать раз меньше совокупного бюджета США и НАТО. Так кто бряцает оружием, вводит экономические санции и развязывает холодную войну? Россия ли?

По поводу возврата к коммунизму. Шведский и Норвежский социализм, бесплатное высшее образование во Франции и права французских рабочих, уровень жизни трудящихся и налогообложение богатых в Германии, оставляют нам россиянам только по доброму позавидовать и показывают к чему надо стремиться.

В заключении, любителей побряцать оружием предупреждаю о возможных фатальных последствиях. Были в Российской истории и половцы с печенегами и татаро-монголы и ливонское царство, хаживали в гости и шведы и французы с прочими поляками. Только последние трое еще и остались на географической карте мира, амбиции значительно поумерив. Последний, надеюсь, раз немцы со всей остальной Европой.

Российские войска брали Берлин, брали и Париж и Вену, Прагу и Варшаву. Не дразните русского медведя. Второй раз брать может быть нечего, кому нужна радиоактивная пустыня?

***

Звездный водоворот кружил, сливаясь в слепящее кольцо, гипнотизируя и затягивая мое сознание в свою пучину.

– Время вышло, – азбукой "Морзе" отсверкало отражение звезд.

Я напрягся, попытавшись почувствовать отсутствующее тело и собрать растягивающиеся в бесконечность мысли вместе.

– Кто ты? Где я?

– Вспомни! – набатом ударило в отсутствующие барабанные перепонки.

В кружении водоворота почувствовалось что-то знакомое. Точно также я боролся …совсем недавно, отстаивая свое я, свою память и волю.

"Я тебя никогда, – прошептал я, вспоминая, погружаясь в тоску. – Упорный. Попробуй", – перед глазами всплыло донышко рюмки и трехпалая рука, на которой я пересчитывал пальцы в пьяном угаре.

– Поставленная задача выполнена, коррекция текущей реальности произведена, новый вектор развития социума задан. Реципиенту завершить текущие дела в течение календарного года. По истечению срока физический носитель будет деактивирован, – сухо отчитался вселенский разум. Разум ли? Похоже на робота-автоответчика реагируещего на ключевые слова, типа "Алисы" или "Сири" из будущего.

– Поощрение – восстановление матрицы сознания, репродукция тел и сознания реципиентов Марины и Ксении. Задать возраст, место и время, – подкинул материал для размышления оппонент.

С каждой сказанной фразой, пелена туманящая сознание растворялась, мысли формулировались и облекались в слова все легче и легче.

"Вот ты значит какой, северный олень! А ведь у Маринки была мечта побывать в Италии, я своими книгами назарабатывал столько… Думаю, что пару сотен тысяч евро мне Примаков выделит. Что если…".

Я быстро обдумал пришедшую в голову мысль, вспомнив спутниковые гугл карты из моего будущего, попутно задавая условия, не будем скромничать, воскрешения.

"Давай посмотрим на тебя "золотая рыбка", чем ты одаришь старика".

– Дата – ровно через год, тридцать первое мая одна тысяча девятьсот девяносто шестого года, Время двенадцать часов дня. Возраст Марины пусть будет от реальной даты рождения на текущую дату – двадцать восемь лет. Возраст дочери на десять лет постарше, а то семь лет – маловато будет, вряд ли она обрадуется такому фордебоблю – повторно в первый класс. Это только старым пенькам типа меня за счастье было-бы.

– Место, место. Корректор может предоставить доступ к картам космической съемки в реальном режиме времени?

– Выполняю.

В отсутствующие глаза плеснула насыщенная картинка земной поверхности с высоты более тысячи километров. Каким местом я интересно смотрю? И где это я? А ясно, вон Байкал выглядывает, значит я где-то над Росией матушкой.

Я двинул воображаемой мышью, перемещая точку зрения в сторону Апеннинского полуострова, прокручивая колесико, понемногу увеличивая масштаб. Зависнув надголенищем сапожка, я приблизил картинку в районе западной оконечности полуострова. "Генуя" всплыла интерактивная подсказка. "О, как!", – восхитился я и двинулся вниз куда-то в сторону Рима. "Проехав" километров сто на юг я завис над небольшой деревушкой, расположенной на берегу уютной бухты. "Монтероссо-аль-Маре", – прокомментировал виртуальный гид. "Какое славное местечко, а тупичок в пятистах метрах от побережья, просто прелесть. Всего четыре дома, утопающих в зелени, красота. Опустившись, на глаз, метров до пятидесяти я приглядел маленький двухэтажный домик на участке соток в пятнадцать. – "Via 4 Novembre, 52". А что мне нравится!

– Здесь! Место здесь.

– Подтверждение, возраст объектов двадцать восемь и семнадцать лет, дата тридцать первое мая одна тысяча девяносто шестого года, адрес: Италия, Монтероссо-аль-Маре, улица Via 4 Novembre, 52.

– Да!

– Удачи, – сломал шаблон виртуальный собеседник проявив толику сочувствия, – напоминаю, остаток времени функционирования триста шестьдесят пять дней.