Текст книги "Когда-нибудь мы будем вместе (СИ)"

Автор книги: Вадим Мархасин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 77 страниц)

***

Я удобно устроился за приставным столиком в кабинете Собчака, проигнорировав настойчивое предложение мэра занять его место.

– Я не мэр и сидеть на месте мэра не буду, – повторно оборвал я сетования градоначальника типа неудобно и не так поймут. А вы занимайте свое место, занимайте. Сейчас ваш председатель всяких связей подойдет с документами, и начнем работать.

Заглянул Коржаков, – Борис Николаевич, подошли Пулин и Хижа.

– Давайте их сюда.

– Разрешите войти? – в кабинет, в сопровождении Гайдара зашел на удивление молодой, худощавый мужчина и бодро поздоровался, – Здравия желаю господин Президент!

Следом, подталкивая Хижу в спину, просочился Коржаков, держа в руках папку с документами. Подойдя ко мне Коржаков положил папку на стол, один из документов отдельно, скосил глазом на него и, изобразив прищелкивание каблуками, лихо удалился.

О как, косточка военная. Хотя какая там военная, в армии товарищ не служил, что один, что второй.

"Где – то я тебя уже видел, дорогой товарищ, постаревшего, полысевшего, ууумного. Страшно популярного, чем-то мне импонирующего. Ну какой ты Пулин а? Ты же, блин Путин! Что-то сбоит мое подсознание. Должен быть вроде как будущий мой сменщик Путин. А стоит один в один, с тем же именем и отчеством но Пулин?" – Размышлял я, внимательно разглядывая бывшего сотрудника КГБ, уволившегося по собственному желанию после августовского путча, ныне главу комитета по внешнеэкономическим связям Мэри Санкт-Петербурга, фамилию которого случайно увидел в старых штатках КГБ, когда искал себе возможных сотрудников в свой аппарат. "А видел я тебя…ну ясно где, – мысленно хлопнул я себя по лбу! – Все там же, сон навеял, пока летел. Так вот ты какой – сменщик мой родной!"

Что-то не увязывается у меня этот молодой дрыщ с должностью президента. Нет, это точно не Путин, а Пулин! Вызывает диссонанс, особливо пиджачок – малиновый такой, двубортный, солидный. Пиджачок, поджачок…, а что мы имеем против малинового цвета? Смотришься ты, товарищ, конЭчно стильно. Туфельки остроносые, черный галстук в горошек.

– Гайки на пальце не хватает, – вырвалось у меня глядя на Пулина.

"Какая еще гайка? Ах да, понял, понял – печатка была бы в тему".

Пулин недоуменно посмотрел на меня, мол о каких гайках я вещаю.

"Ничего скоро поймешь!"

Но история должна катиться по своей колее, не так ли? Надо только подруливать вовремя. А может быть и не так? Может, как пел Высоцкий, надо бы и съехать с той колеи-то!

Выдержав паузу, я скривился и приструнил товарища: – Владимир Владимирович, господ оставим для прессы и забугорных ээээ господ, понимашь! Проходите, присаживайтесь. И вы присаживайтесь Егор Тимурович и вы товарищ Хижа.

Дождавшись пока Путин с Гайдаром устроятся за приставным столиком, напротив меня, а Хижа с торца, я приступил к работе:

– В связи с тяжелой ситуаций в обеспечении Санкт-Петербурга продовольствием, по настойчивой просьбе руководства города, Егор Тимурович, здесь присутствующий, подписал разрешение на выделение экспортной квоты. Квотой разрешен отпуск ста тысяч тонн дизельного топлива из государственного резерва, с целью обмена его на продукты.

Топливо по моим данным реализовано. Кто порадует успехами в покупке продовольствия, кто поставщики, где договоры на поставку, какое продовольствие поставлено взамен, кого накормить успели?

Взгляды присутствующих скрестились на председателе комитета по экономическому развитию мэрии господине Хиже.

Хижа замялся, открыл свой портфель и начал шуршать бумагами.

Я точно знал, что никаких бумаг в природе не существует и с любопытством взирал на этот цирк.

– Георгий Степанович докладывайте, вы готовили постановление мэрии по этому вопросу, – не выдержал Собчак.

– Нашим постановлением, производственному объединению "Киришнефтеоргсинтез" было поручено реализовать указанные нефтепродукты. Руководство объединения работу выполнило в счет плановой экспортной поставки, о чем двадцать пятого декабря поступил доклад в наш комитет.

– И что? Где деньги, где продукты, документы, договор где? – повысил голос мэр.

– Нет денег, я же сказал плановая экспортная поставка, – Хижа умолк, хмуро уставившись в стол. – Предполагалась продажа топлива, а далее на вырученные деньги уже закупить продовольствие.

Собчак удивленно вытаращился на своего заместителя, – а для какого, гм… мы тогда квоты выпрашивали. Каким образом вы вообще планировали закупить продовольствие без договора? Взять у продавца пачку денег и лично бегать по магазинам Финляндии?

– Да приватизировал деньги этот ваш Киш – миш, как его там, разве не ясно? – добавил я перчинку для остроты восприятия, – а что, дали предприятию квоту, предприятие с удовольствием выполнило поставку. Счета пополнили валютные, премии себе выписали, зарплаты тринадцатые. Красота!

Так вот и работаем, принимаем законы, постановления, волевым решением – то пятилетку в три года, то план ГОЭРЛО на двадцать лет. Выполнять только принятые планы не любим. Некому выполнять, некому контролировать, в советских а теперь уже местных органах власти одни решатели и рукой водители. Контролеры кончились как вид!

Гайдар удивленно прокомментировал: – здорово, просто замечательно получилось! "Киришнефтеоргсинтез", продал имущество госрезерва, а доход по экспортной поставке засчитал за свою прибыль? Ну вы даете!

– А вы говорили, Анатолий Александрович, волноваться не о чем? – риторически спросил я.

Собчак угрожающе прошипел своему заместителю: – Хижа, завтра к утру объяснительные мне на стол, ваша и директора предприятия!

– Что, Анатолий Александрович, тяжек хлеб руководителя? Подчиненным надо не только поручения давать, в надежде, что все срастется, как вами задумывалось. Следить за выполнением ими своих заданий надо. А то помощнички они такие, тоже в поручатели стремятся.

Я откинулся на стуле, сделал паузу и посмотрел на всех присутствующих. Собчак сверлил злобным взглядом Хижу. Пулин нервно теребил тесемки папки с документами, периодически скашивая взгляд на документ переданный мне Коржаковым. Хижа потупившись, уткнулся носом в стол, не решаясь поднять взгляд. Гайдар смущенно заерзал под моим взглядом, справедливо полагая, что также относится к касте поручателей.

– Поехали дальше. В начале декабря в Министерство экономики РСФСР поступил запрос от мэрии города на выделении дополнительных экспортных квот на поставку из производимой областью продукции: хлопка, алюминия, меди, аммиака, металлолома, леса, пиломатериалов, редкоземельных материалов. Хотя, где хлопок растет и где Ленигнград? Ну да ладно. Соответствующее распоряжение правительства подготовлено, на следующей неделе вы его получите. На каком же этапе находится весь этот процесс? Какая подготовительная работа произведена? Откуда вообще взялась такая идея – не купить продовольствие, а поменять на сырье?

Пригорюнившийся Собчак оживился, услышав вопрос на который может дать ответ.

– Борис Николаевич, еще в мае, в Германии работала группа депутатов Ленинградского совета народных депутатов, во главе с Мариной Солье и им удалось договориться с рядом немецких фирм на поставку недорогого продовольствия. Но поставку немцы требуют оплатить встречным бартером сырья.

– Так, так, так, – заинтересованно поощрил я Собчака.

– Более подробно вам ответит председатель комитета по внешнеэкономическим связям мэрии Пулин Владимир Владимирович, ему непосредственно поручена организация и координация всей работы по поставкам сырья и продовольствия.

– По второму вопросу, я так понял, держать ответ будет товарищ Пулин, – уточнил я, переключая внимание на следующего докладчика.

Владимир Владимирович поднялся, кивнул на папку, лежащую перед собой на столе, и отрапортовал: – После получения предварительного согласия председателя правительства РСФСР господина, эээ товарища Гайдара, – поправившись Пулин сделал реферанс в сторону Егора Тмуровича, – на поставку сырья взамен продовольствия, проведена серьезная подготовительная работа:

Подготовлено постановление мэрии на выделение из ресурсов области следующих материалов: Лес семьсот пятьдесят тысяч метров кубических

Алюминий одна тысяча тонн

Медь одна тысяча тонн

Сто пятьдесят тысяч тонн нефтепродуктов

Цемент двадцать тысяч тонн

Аммиак одна тысяча тонн

Редкоземельных материалов, в ассортименте, четырнадцать тонн.

Тридцать тысяч тонн лома черных металлов

Сто двадцать тысяч тонн хлопка

Всего на сто двадцать четыре миллиона долларов.[15]

– Здесь, – Пулин приподнял папку и шлепнул ее обратно на стол, – собраны все документы: договора на поставку, выданные лицензии на получение квот. Как только получим соответствующее распоряжение Правительства, сразу запустим в работу!

– А в общих чертах, своими словами: Что сделано в указанном направлении, с кем заключены соглашения и предварительные договора, кто наши зарубежные партнеры? – заинтересовался я.

Пулин вздохнул, развязал тесемки на папке и выложил на стол перед собой документы. Сосредоточенно нахмурив лоб выдохнул и начал доклад:

– Отобраны соответствующие компании и фирмы, заключены договора на реализацию выделенного имущества, по обещанным квотам Министерства экономики РСФСР. Выданы лицензии на реализацию семи ста пятидесяти тысяч кубометров делового леса, на поставку редкоземельных материалов, меди и алюминия.

Пока Пулин докладывал, я следил за реакцией Собчака. Тот невозмутимо слушал, самодовольно улыбаясь и, согласно кивал головой.

Такая самоуверенность меня уже начала подбешивать, но, решив что пока еще рановато буянить, я распорядился:

– Давайте поизучаем имеющиеся документы, надо ведь понять когда заполнятся прилавки продовольственных магазинов Петербурга. Начинайте Егор Тимурович, оцените как экономист наши потуги войти в рынок, потом Анатолий Александрович скажет свое слово как юрист, ну и я в конце подведу итоги…. как старый коммунист.

Гайдар взял в руки первый договор, полистал, сделал выписку в свой блокнот и передал Собчаку. В течении получаса народ сосредоточенно шуршал документами, передавая их друг другу по кругу, замыкая на меня.

Документов в папочке хранилось не так уж и много – полтора десятка, подписанных договоров объемом в скромные пару печатных страниц. Несколько выданных лицензий на экспортную поставку леса, редкоземельных материалов и хлопка, подписанных Пулиным. Заготовленные и заполненые бланки лицензий.

Собчак явно сравнивал объемы выделенных квот с объемами поставки материалов по имеющимся договорам, подсчитывая что-то столбиком в своей рабочей тетради.

Гайдар начал с того же, поглядывая на наше постановление и уточняя перечень и объемы планируя к поставке сырья. Найдя какую то крамолу удовлетворенно засопел, в предвкушении выслужиться.

Я достал хитрую справочку, заранее по моей просьбе подготовленную для меня Коржаковым, с ценами Лондонской биржи на весь ассортимент поставки сырья. Разведка наше все. Посидел второй секретарь посольства в Великобритании на телефоне полчаса и все узнал. По некоторым фигурантам договоров Патрушев мне свою справочку подготовил буквально за день, пока я у Назарбаева гостил.

Я выписал цены на сырье из представленных договоров, рядышком с биржевыми ценами, и взгрустнул.

Все хуже, чем я думал. Не зря меня сюда так резко потянуло. Перегнули товарищи палку, взяли под свою ответственность явно больше чем могут унести.

Не могу понять, не могу и все! Как можно изгадить все чего коснешься, приступая к работе вроде как с благими намерениями? Или эти намерения изначально были только карманные?

Наконец вся бумажная круговерть завершила свой путь и упокоилась в той же папке. Собчак вопросительно посмотрел на меня. Гайдар скосил глаз, пытаясь рассмотреть, что я черкал в своей бумажке. Прикрыв ее рукой, потому что нехрен, своими мозгами работать надо, я обратился к коллегам по работе: – Слушаю вас уважаемые, когда накормим город?

– У меня есть два вопроса к господину Пулину! – поднял руку Гайдар, – откуда в одном из представленных договоров взялся хлопок сырец. Экспортную квоту на него вы не запрашивали, а договор на поставку ста тысяч тонн, подписан и лицензия уже выдана. К тому же вы запрашивали квоты на сырье, имеющееся на предприятиях города, производимое в вашей области, а не закупленное на стороне. Второй вопрос по лесу – квоту просите на семьсот пятьдесят тысяч кубов, в запросе указываете, что располагаете указанными ресурсами. Это где у вас залежалась такая прорва пиломатериала?

Пулин быстро переглянулся с Собчаком.

– Указанный объем пиломатериалов производится нашей областью за год. Поэтому и рассчитывали по договору на бартерные поставки на весь год. – Быстро ответил Собчак, не дав открыть рот Пулину.

– Что касается хлопка, мы на днях послали Егору Тимуровичу письмо на включение сырья в экспортные квоты, наверно еще не дошло, – отбрехался Пулин.

Собчак утвердительно угукнул.

– Но сто двадцать тысяч тонн… – в глазах Гайдара замелькал счетчик калькулятора.

– Сто сорок миллионов долларов, – помог я господину экономисту, подключившись к террору руководства мэрии, – мало того и плюсом поставят текстильные предприятия города на колени. Предприятия без сырья и несколько десятков тысяч человек без работы. Торговые сети без товара, ателье и швейные фабрики без материалов.

– Самое насущное сейчас обеспечить город продовольствием, – грудью встал на защиту подчиненного Собчак, – а отдельные нюансы можно утрясти в процессе!

– Угу, сто сорок миллионов долларов нюансов. В процессе нюанса финансы пропоют романсссы! – Я раздраженно наклонился к столу и вцепился, ухватившись руками за кромку, так что побелели пальцы. Решая про себя – вскочить, побегать матерясь или с места выдать на орехи.

"И вот с этим дерь…. Материалом надо работать?" – мелькнула издевательская мысль.

Можно и не с этим но увы, перемена мест слагаемых количественных и качественных изменений не при-не-сет! Может это только мне легко, с моим послезнанием, а они в потемках. Да ну, ведь большая часть – вот она, на виду!

– Это все, что могут сказать ДОКТОР юридических наук, глава города с одной стороны и доктор экономических наук, в лице главного экономиста страны – двигателя экономических реформ, автора теории "шоковой терапии" и главы правительства реформаторов в одном лице, с другой?

Куцая аудитория из четырех человек недоумевающее, но преданно смотрела в глаза, ожидая откровений.

– Смотрю на вас, и у меня создается глубокое, прямо-таки железобетонное убеждение, что всю нашу экономическую и юридическую науку надо отправлять в утиль. Судя как по исполнителям этих документов, так и по вам – проверяющим и подписывающим. Или сразу на скамью подсудимых за вредительство и причинение ущерба государству в особо крупных размерах.

– Да, что не так Борис Николаевич? Давайте обсудим, поправим. Для того и собрались. Вы же сами сказали, что в первую очередь озабочены этой проблемой. Мы со своей стороны приложим…

– Довольно словоблудия! Я вам скажу, что не так! – прорычал я, прервав мэра и выдернул из папки договор под номером один.

– Обсудим нюансы по первому договору ГОСПОДА юристы и экономисты! Итак, договор комитета по внешнеэкономическим связям мэрии от 23 декабря 1991 года с дважды судимым господином Мирошником директором московской компании “Интеркомцентр”. [16]Предмет договора – поставка в обмен на сто тридцать тысяч тонн нефтепродуктов, трехсот тысяч тонн мороженого мяса и по столько же сахара и картофеля. Хороши объемы Анатолий Александрович?

– Дааа, – неуверенно протянул Собчак, – в ответ на мое молчание, немного подумав, осторожно добавил, – насчет судимости я не в курсе, но такой объем надолго закроет потребности города в мясе, сахаре и картофеле.

– Согласен, с вами господин мэр, такой объем и Москву бы на год удовлетворил, если бы не несколько НО.

Давайте начнем, что ли?

Итак поставка планируется в адрес комитета по внешнеэкономическим связям. Вы лично товарищ Пулин, где будете складировать и как реализовывать девятьсот тысяч тонн продуктов?

Путин начал приподниматься для ответа, но я остановил его жестом.

– Отвечать пока не надо, записывайте мои вопросы, ответите в конце. Если будете в состоянии стояния. Поставка по сто тысяч тонн каждого наименования в квартал. Пропускная способность подъездных путей, объемы складских помещений, автотранспортный парк, количество персонала баз и складов города не позволяют разгрузить, перевезти, организовать учет, хранение и выдачу таких объемов продуктов. По двадцать шестидесятитонных вагонов в сутки каждого наименования!

Но и это не все! Где договора Интеркомцентра с поставщиками, где эта компания возьмет такие объемы? Вы думаете, в Германии в какой-нибудь завалящей фирме или даже в десятке фирм лежит миллион тон продуктов? У капиталистов, мать иху, просто так лежит и ждет нас, когда же мы закупим! Даже не закупим, а поменяем на сырье. Вот больше делать нечего фирмам поставщикам продовольствия как торговать потом нашим металлом или нефтью!

Но мэрию это не интересует, нет. НО, вопрос века! Почему мэрию не интересует каким образом, продав нефтепродукты на тридцать два миллиона долларов, вам поставят мяса на триста миллионов долларов, сахара на шестьдесят миллионов, картофеля… да хрен с ним пусть будет бесплатно!

Собчак оторопело посмотрел на меня и перевел взгляд на Путина. Отвисшая челюсть председателя комитета по внешнеэкономическим связям была ему наградой.

Гайдар почиркал столбиком на листочке и с удивлением согласно закивал головой.

– А все потому, что комитет не интересует: ни цена нефтепродуктов, ни цена поставляемых по бартеру продуктов, они не определены договором. Зато объемы поставок ого-го! А уж штраф за недопоставку объемов менее ста тысяч тонн – в два процента от цены договора … целых шестьсот сорок миллионов долларов! Ух, даже при нулевой обратной поставке! Чтоб я так жил! На тебе тридцать миллионов, с тебя штраф полмиллиона! – ерничал я, распаляясь все больше, – от но перейдем к ну.

Ну, то что Пулин не имеет право выдавать лицензии на экспортные операции это на фоне вышесказанного мелочь, не стоящая упоминания. Да господин Гайдар?

Егор Тимурович, не ожидавший вопроса, согласно поддакнул, а потом икнул от осознания конфуза и закашлялся.

– Так почему, – накинулся я на него, вы не озаботились этой проблемой? Выделение квот спланировали, а про лицензирование забыли. Вот товарищ и возложил на себя непосильную ношу дележа квот и выдачи лицензий. Но вот ведь какая еще незадача, договор на бартер и выдачу лицензии на нефтепродукты заключен комитетом с Интеркомцентром, а лицензия на указанные объемы выдана лично, пока еще, товарищем, Пулиным, двадцатого декабря компании "Невский двор", с которой договора нет! И солярочка-то уже пошла, пошла родимая. А почему? А не две ли лицензии выданы под шумок, просто местами перепутали?

Какой вывод делаем господа юристы по данному договору?

Собчак хмуро резюмировал: – договор ничтожен, профанация, ничего по нему поставлено не будет.

– Согласен с вами, но не полностью, нефтепродукты-то поставлены будут, я же говорил, они уже поставляются. Ведь господин Пулин ждет в первом квартале девяносто второго года триста тысяч тонн всякого разного.

Господин Мирошник нагрел Западную группу войск на восемнадцать миллионов марок, теперь вы ему такой подарок. Вах красота! Но если вы ТАК хотите быть обманутыми, то кто вам злобный Буратино?

Вы думаете я закончил обличительные речи? У меня еще много есть чего сказать.

Договор нумер одиннадцать, от, от… хрен знает от когда, даты нет, печати стоят, подпись вместо Пулина … Ан, Ани…

– Аникин. Хмуро подсказал Пулин, – мой заместитель.

– Заместитель… нда, а он правомочен подписывать договора на миллионы марок? Кем уполномочен? Да ну, какие мелочи, лицензия по договору выдана вами товарищ Пулин российско-немецкому совместному предприятию "Джикоп", созданному в октябре, с уставным капиталом, не поверите – СТО ТЫСЯЧ рублей! Лицензия на вывоз тринадцати тысяч девятисот девяносто семи килограмм редких металлов. Договор на сумму шесть миллионов дойчмарок.

Теперь к ну. Ну то что оставлены без сырья производства приборостроения, электротехнической промышленности, электронных элементов, атомной промышленности и судостроения я молчу. Ну не молчу, так… не ругаю. НАРОООД кормить надо!

В договоре, в отличии от первого, цены стоят! Где радость на лице? Не вижу радости. Правильно, радоваться нечему. Цены, а что цены: – по ниобию электрическому занижены в семь раз, по церию в десять, иттрию в двадцать, а по скандию в две тысячи раз. Вместо ста пятидесяти тысяч марок за килограмм – семьдесят марок. Ну да что там, подумаешь семь килограмм скандия на миллион марок, продали за пятьсот …марок.

Итого ущерб по договору четырнадцать миллионов марок.

Пулин стремительно побледнел и прерывисто задышал. Собчак барабанил пальцами по столу, периодически прерываясь и вновь приступая к освоению профессии барабанщика, попутно сжал другой рукой галстук и поднес кулак ко рту.

Какая то знакомая картина, мелькнула мысль. Ты его еще пожуй, пожуй. Радуйся, что галстук не пеньковый. Кто же там жевал галстук в экстазе, на камеру?

"Однако, жевать галстук это не отсюда, там другие отметятся, – подсказало послезнание, – потом расскажу кто, не отвлекайся".

– Вам врача не вызвать? – забеспокоился я о своем потенциальном преемнике.

– Нет, – прохрипел Пулин, отрицательно кивнув головой.

– Тогда продолжим, но смотрите, не вздумайте мне тут от ответственности на тот свет уйти, вам еще дооолго исправлять наработанное, и нарабатывать авторитет лично передо мной своим бескорыстием, скромностью, бессеребреничеством, целеустремленностью и беспощадностью к расхитителям государственной собственности, коррупционерам и ворам, оборотням в погонах и в галстуках!

Я взглянул в свои записи.

– В договоре номер шесть, мы реализуем немецким партнерам, почему-то в Чехословакии, тридцать тысяч тонн металлолома за полтора миллиона долларов, при средней цене четыреста зеленых за тонну. Ущерб девять миллионов долларов. Весело?

Продолжим по остальным договорам. Договор, да вот с номером … пусть будет восемь – с корпорацией "Стрим" во главе с бывшим коллегой по службе Владимира Владимировича, офицером резерва КГБ Владимиром Якуниным.

Выдана лицензия на тысячу тонн алюминия и столько же меди. Шесть тонн алюминия марки А-3 и девятьсот девяносто четыре тонны А-5. Вдоговоре, все по простому одна тысяча тонн, сложить столбиком умеют, цена алюминия указана без стоимости марки металла. Цена реальная … для металла А-3. Но то, что почти тысяча тонн сверхчистого алюминия А-5, стоимостью семьсот семнадцать миллионов долларов пойдет общей кучей по цене тридцать тысяч долларов за тонну?

В кабинете наступила оглушительная тишина. Собчак, бросив терзать галстук, отвернулся к окну, типа меня нет. Пулин, изображая мышь под веником, сидел тихо и даже не дышал. Гайдар прекратил попытки заглянуть в мою справку и грустил о великом.

– Слава богу, поставка пока не произведена, – разрядил я обстановку. Но ведь поставили бы, кабы не получили по шаловливым ручкам! – усугубил я, не давая расслабиться.

Во всех договорах описки, опечатки, исправления, листы договоров не подписаны, на некоторых нет печатей, но подписи стоят. Стояаат! С юридической точки зрения предмет договора не определен. Все договора отличаются правовой неопределенностью, то ли купли-продажи, то ли посредничества, а может договор-комиссия.

По штрафным санкциям я уже прошелся, они то же ничтожны – от двух до десяти процентов. Ни в одном договоре не проработаны, в достаточной мере вопросы пеней, штрафов и неустоек.

Зато в каждом договоре прописаны комиссионные. Кто бы еще мне сказал, что это такое? Народу жрать нечего, а комиссионные в договоре с Интерлесбиржей в лице вице-президента Крылова составили шесть миллионов долларов, скромненько так… пятьдесят процентов, от суммы договора. Морда не треснет? А чья еще морда должна треснуть, органы безопасности у господина Крылова поинтересуются, ненавязчиво так, по моей настойчивой просьбе.

Компания "Святослав" взвалила на себя ношу продать двадцать тысяч тонн хлопка ценой двадцать четыре миллиона долларов, с комиссионными в двенадцать миллионов. От оставшихся двенадцати миллионов она заплатит налог на прибыль, продаст часть валюты государству по действующему законодательству и закупит городу растительное масло. Эх, тяжек хлеб российского предпринимателя! Непосильные обязательства взваливают на свои хрупкие плечи!

Краткое резюме по немногим выданным лицензиям, незаконно выданным, до утверждения квот, не имея на то прав.

В лицензиях нет: регистрационных номеров, не указан срок действия, разовая она или генеральная, не указан изготовитель товара, нет страны получения, не указано за счет какой квоты производится экспорт. Ну да что это я, зря наверно наезжаю, если даже квоты еще не выделены.

Все контрагенты по договорам являются посредниками. Кроме одного договора комитета с иностранным поставщиком, так понимаю напрямую, составленного на финском языке, без перевода. О чем там речь идет – мне тупому не понятно, один Пулин финский знает, раз расписался, ему и ответ держать!

В письме мэрии в комитет по внешнеэкономическим связям Министерства экономики РСФСР от четвертого декабря, по выделению экспортных квот, вы указывали – единственным источником поступления продовольствия в город может быть импорт взамен на экспорт. Ваши сотрудники в мае прошвырнулись по Германии, якобы договорились с немецкими фирмами о поставках. Где хоть один договор с немецкой фирмой поставщиком?

Получается тот, кто договорился тот и фирмочки-посредники на подставных лиц открыл? Но Марии Солье с сотоварищами депутатами я где-то не наблюдаю…

"Наверно поэтому она в моем будущем так активно будет пытаться утопить Путина, выкладывая в интернет компромат".

– У меня есть информация, что несколько, из представленных в договорах фирм, зарегистрированы на родственников и друзей высокопоставленных сотрудников мэрии. Интересно, в какой пропорции они комиссионные делить собрались? Я думаю, органы суда и следствия прояснят эти вопросы.

А в компании М Т П Ц, хрен выговоришь, „Комплекс“ учредителем является один из комитетов мэрии, а зарегистрирована она… догадайтесь с трех раз где? Ну, естественно по адресу комитета мэрии по внешнеэкономическим связям!

А подозрение у меня, да нет – глубочайшая уверенность, что вообще все фирмы по договорам подставные. Все открыты за месяц-два до заключения договоров, сразу после получения предварительного одобрения правительства РСФСР на эту аферу, – вбил я в последний гвоздь в крышку гроба.

Кто-то желает возразить?

Возражений естественно не последовало.

– Коржаков, когда помогал товарищу Пулину не забыть какие-нибудь бумажки, случайно еще один любопытный документ прихватил, – я достал из папочки заранее припрятанный листочек и и торжественно, по Левитановски, зачитал: "Распоряжение мэрии Санкт-Петербурга от двадцать четвертого декабря девяносто первого года номер семьсот пятьдесят три дефис эр! "Об упорядочении деятельности предприятий, получающих доход от игорного бизнеса в Санкт-Петербургской зоне свободного предпринимательства". [17] Звучит-то как! Щас порядок наведут господа-товарищи в игорном бизнесе!

Кратко доведу до присутствующих основной посыл, уловленный моим куцым умишком. Цитирую: "В целях упорядочения деятельности игорных предприятий создать наблюдательный совет", комментирую – организованную преступную группировку: Пулин, Хижа, Медведев – начальник Финансового управления, Филиппов – начальник налоговой, Горбачевский и Кармацкий – ГУВД и министерство безопасности соответственно. Выделить для казино помещения, разработать положение по лицензированию, определить размеры ставок, порядок взимания налогов. На вырученные средства мэрия собралась финансировать социальные программы! Какие благие намерения!

Бандиты крышуют и трясут рестораторов, коммерсантов и рыночных торговцев, а эти решили крышевать самый криминальный бизнес в мире. Думают, что будут курировать и контролировать, налоги с них они возьмут! Наииивныеее. Каким образом? Контролеров к каждому столу приставите? Или рулетку будут крутить офицеры АФБ, на должности крупье? Наивные? А может хитрожопые?

Прослезиться хочется! Зарыдать от умиления. Все руководство города с силовиками будут обустраивать казино и игровые залы, давать доступ к рулетке, обездоленных облагодетель-ство-вы-вать! – по слогам выговорил я сложную словесную конструкцию.

– Статья двести двадцать шесть уголовного кодекса РСФСР – содержании игорных притонов, лишение свободы до пяти лет с конфискацией, вам товарищ Собчак, ни о чем не намекает? Или ГУВД отмажет, а служба безопасности прикроет?

– Это про вас оказывается, родил писатель нетленку, – я громко продекламировал:

Мой народ – моя родня.

Я без мыслей об народе,

Не могу прожить и дня!..

Утром мажу бутерброд -

Сразу мысль: а как народ?

И икра не лезет в горло,

И компот не льется в рот!

Я свирепо оскалился на мэра и вкрадчиво поинтересовался:

– Вы, что творите Собчак! Совсем берега потеряли? Будете мне сказки рассказывать, что ничего не знали и не ведали? Чуть что народ обездоленный! Народ накормить вы захотели. Лучшую его часть! Сидящую на Олимпе власти! А поперек горла не встанет?

Собчак вздрогнул, и вжал голову в плечи, не решаясь оторвать глаз от стола.

– Мне с вами что сделать? Пересажать? Уничтожить? Втоптать в грязь, поведав всей стране о ваших маленьких гешефтах? Вот честно, твари, придушил бы, – опустошенно бросил я.

Собчак вскинул голову, но наткнувшись на мой презрительный взгляд, покраснел и снова уткнулся взглядом в стол.

Тишина в кабинете обволакивала, сгустилась и звенела. Кажется тронь и взорвется, разметав все вокруг. Никто не решался прервать затянувшуюся паузу.

Я, выплеснув негодование, потихоньку приходил в себя, расслаблено вертя ручку в руках. Говорить больше ничего не хотелось. Вообще уже ничего не хотелось. Конечно, я предполагал, пользуясь подсказкой подсознания или дьявола, что будет не просто. Но настолько!!!

– Борис Николаевич! – Первым не выдержал Гайдар и осторожно поинтересовался, – я так понял вопрос с экспортными квотами уже не стоит на повестке дня?

– А что, у кого-то остались какие сомнения? Есть надежда, что по этим договорам хоть кого-то накормим? Ну, кроме соучредителей и соучастников, – кивнул я в сторону Собчака с Пулиным.

– Приехал помочь разобраться с продовольственной проблемой, мля! Разобрался на свою голову, одно радует пусть хоть не накормил, так не дал ограбить, – успокаиваясь, пробурчал я.