Текст книги "Когда-нибудь мы будем вместе (СИ)"

Автор книги: Вадим Мархасин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 77 страниц)

– Проверьте любой домик площадью больше ста квадратов, высотой два и более этажа – найдете много чего интересного: от архитектурных изысков в стиле ампир, до золотых унитазов.

Машины, что у бандитов, что у жирующих чиновников одни и те же – черные Бэхи, Черокки и Ауди, а у мелкой швали – наглухо затонированные жигули – девятки, у чиновников могут еще быть мерседесы и вольво немного бэу.

Пасутся они по ресторанам, подпольным казино, саунам с бабами и без, танцевальным клубам и загородным виллам-дачам, найдете.

Я приостанавливаю действие конституции, на время чрезвычайного положения. Отменяется презумпция невиновности. Каждый подозреваемый в нетрудовых доходах, должен предъявить декларацию, свою трудовую книжку, справку бухгалтерии о зарплате за последние пять лет, и справку из налоговой о выплате налогов. А вы сравните по примененной мной в отношении вас самих схеме – соответствие зарплаты с уровнем жизни!

Наберите себе команду опричников и начинайте люто зверствовать. Валите все на меня. Борис– Кровавый приказал! А что? Мне нравится! Были на Руси: Владимир – Красное солнышко, Иван – Грозный и Петр – Великий, Александр – Освободитель и Сталин – Отец всех народов, Хрущев – Кукурузник, Горбачев – Придурок! Чувствуете, как мельчала власть? Зато теперь будет Борис – Кровавый, кто-то же должен оздоравливать общество, а без кровопускания здесь явно не обойдешься! Мне есть чем гордиться!

Глава 6 Суета сует

Глава 6 Суета сует

Пока я наводил разборки в Санкт-Петербурге, жизнь катила по накатанной колее. Двадцать пятого декабря в семь часов вечера президент СССР Горбачев выступил по центральному телевидению и, сославшись на создание Содружества Независимых Государств, сложил с себя полномочия.

Мол, не я так решил, а супостаты постарались. Не я такой, а жизнь такая!

Вот так, тройка президентов-диссидентов, подписав мифическое соглашение в Вискулях, уволили Горбачева! "Я прекращаю свою деятельность на посту президента", – заявил он на всю страну.

Причем по принципиальным соображениям, так как он видишь ли не согласен с распадом страны.

Свои соображения по СНГ, с видением себя во главе Содружества, он разослал всем участникам встречи в Алма-Ате еще восемнадцатого декабря, но понимания и поддержки руководителей республик не нашел. Не тот формат – Содружество, это не единое государство и никакой надстройки свыше, бывшие братские не пожелали. Совместно порешали выделить Горбачеву достойный пенсион за счет Российского бюджета, хотя были здравые предложения ограничиться минимальной зарплатой.

Несмотря ни на что: развал страны, военные конфликты на окраинах, голод и паралич промышленности, Горбачев заявил, что не жалеет о начале реформ в восемьдесят пятом году и поблагодарил своих соратников и зарубежных коллег за неоценимую помощь и вклад в общее дело, а также выразил надежду на продолжение реформ. В этот же день подписал Указ о сложении полномочий и передаче мне обязанностей по контролю за ядерным оружием.

На следующий день провела свою последнюю, похоронную сессию, Верхняя Палата Верховного Совета СССР. Остальные члены Верховного Совета разбежались как тараканы, при включенном на кухне свете, похоронив мои надежды по отмене решений своих предшествующих коллег, по передаче Крыма Украине и прочих дележах территорий.

Ну и хрен с ними! Я, конечно, надеялся, но и не был настолько наивным, чтобы думать, что все будет легко и просто.

Я в этот день сжигал нервы в мэрии Санк-Петербурга, пытаясь удержать ситуацию от сползания в неуправляемый хаос, а Горбачев, сидя в Кремле, вольготно давал пресс-конференцию западным журналистам. Сетовал, что как ножницами, да по живому режут границы СССР, перед этим лично отпустив в свободное плавание Прибалтику и молча наблюдая за парадом суверенитетов.

***

Добровольному сложению полномочий, предшествовали длительные торги с Горбачевым, после моего возвращения из Алма-Аты, на которых бывший первый коммунист и бессеребреник пытался отжать себе побольше льгот. Как же совсем-то без льгот, без спец-пайков, служебных машин и государственных дач, бесплатных ателье, восхищения и преклонения электората. Совсем как простой народ станешь, придется в очереди за колбасой стоять, а не заказывать себе набор юного кулинара по телефону.

Шушкевичу вон, следующий президент Белоруссии целый рубль пенсии выделил, спасибо говорит скажи, что совсем на государственное довольствие не перевел! Это у меня подсознание прорезалось, если кто не понял.

Еще вылетая из Алма-Аты я застолбил время встречи с Горбачевым на двадцать третье декабря.

Полдня мы бились с Михаилом Сергеевичем по льготам ему незаменимому.

Горбачев запросил пенсию четыре тысячи рублей, пожизненно взвод охраны, водителя, обслуги тоже взвод, государственную дачу, представительский автомобиль ЗИЛ-115 для себя и Газ-31 для хозяйственных нужд, пожизненное бесплатное медицинское лечение для себя и членов семьи и комплекс зданий бывшего филиала высшей партийной школы для своего фонда в придачу.

– Борис Николаевич, я согласен добровольно уйти, но разве я не заслужил хотя бы элементарного уважения? И уйти я должен достойно, позор, если глава государства будет побираться, как последний нищий! – пытался достучаться до моей совести Горбачев.

– Позором был бы ваш уход при процедуре импичмента и возбуждении уголовного дела, – не согласилась моя совесть, – мои коллеги, на встрече в Алма-Ате, вообще предложили вам жить на среднюю пенсию в стране. Вот никакого пиетета и благодарности к вам почему-то не испытывали, не знаете почему?

– Неблагодарные, – буркнул Горбачев.

– Я шестнадцатого декабря, после вас, встречался с американским госсекретарем Бейкером. Очень переживал иностранный товарищ о вашей судьбе, транслировал мне вашу тревогу о возможных репрессиях. Я, конечно, успокоил его, как мог, насчет репрессий, но …. и сладкой райской жизни не обещал. Я пообещал, что проводим достойно, а не выдадим, все чего душа пожелает!

– И на что же мне можно рассчитывать?

– В общем так, насчет пенсии я не возражаю, она будет достойной высшего должностного лица государства – десять минимальных заработных плат. Квартира на Ленинских горках остается за вами, со всей обстановкой, документы на собственность вам подготовят, вторую квартиру… да пускай тоже, не будем мелочиться. Охраны – хватит четырех человек, две "Волги" выделим.

Представительский автомобиль вам ни к чему, их и так мало осталось. Вашим же решением прекращен выпуск "Чаек" и "Зилов?" Вот зачем вы дали команду уничтожить всю документацию на эти машины? Так что если хотите солидный автомобиль покупайте "Мерседес", на свои кровные.

Горбачев скривил губы и уточнил:

– А что по поводу дачи, обслуги, что-то вы ничего не говорите?

– Государственную дачу не получите, там без обслуги действительно на пятнадцати гектарах не управиться. Хм, обслуга ему нужна! Настоящему коммунисту вроде не нужна, может вы потому из партии и вышли? Я думаю, вы не барин Михаил Сергеевич, научите Раису Максимовну с пылесосом и половой тряпкой обращаться, нечего отрываться от народа.

– Вы как со мной разговариваете? – покраснел Горбачев.

О как распалился то, морда красная, клеймо на лысине чуть ли не почернело. Губки поджаты, глазки посверкивают. Ты бы родимый так бился за страну, а не за льготы. Глядишь и по другому все повернулось.

– А что? Я с Наиной на квартире без обслуги обхожусь.

– Вы что, с голой жопой меня выкинуть хотите?! – Вскинулся обманутый в ожиданиях Горбачев.

– Ничего, зато у вашей жены платьев от Кутюр и бриллиантовых колье столько, что если продать – на пару вилл в Ницце хватит и еще на молочишко останется, – язвительно прошипел я.

– Вам почему гардероб Раисы Максимовны покоя не дает, Наине Иосифовне завидно?

– Гардероб Наины обновляется за мою зарплату, в отличии от вашей супруги. А вы знаете господин Горбачев, что к примеру, у Буша в собственности ранчо в несколько раз меньше, чем вы запрашиваете? Так у него отец банкир и промышленник! Да и ранчо собственность его семьи, заработанная и купленная, а не подарок от государства. А вы заработали эту госдачу которую припрашиваете?

– А что не заработал за шесть лет управления страной? – окрысился Горбачев.

– За такое управление страной, заработки вам в Вашингтонском обкоме должны начислять! – не остался я в долгу, – или прокурор на бесплатное пожизненное содержание оформить. За работу вам зряплату платили ежемесячно. Копить надо было на старость как все советские люди. Я Вас девятого декабря о чем просил, – набросился я на него, – отменить решение по передаче Крыма, дать команду на вывоз ядерного оружия из Украины, стратегов передислоцировать. Что сделали?

– Да как я мог, да и времени мало было!

– Времени надо было пять минут на звонок министру обороны, пару дней на сбор Верховного Совета СССР и пять минут на его убеждение? Ссыкливый бездельник, – выругался я.

– Это уже совсем ни в какие рамки!

– Хватит торгов, выделим вам участок двадцать соток, место на ваш выбор, – невозмутимо пресек я недовольство Горбачева, сто тысяч рублей получите и стройте, что душа пожелает.

Услышав сумму, Горбачев повелся на ее размер и не стал возражать. Мне даже как то неудобно стало разводить беднягу, я уже получил "информацию", что к концу девяносто второго года цены вырастут в тридцать раз. Или должны вырасти?

Мысленно сплюнув от приступа порядочности, я предложил компромиссный вариант:

– Михаил Сергеевич, цены могут взлететь в один миг и деньги останутся просто бумагой. Я поэтому и пенсию вашу предложил привязать к минималке, ее хочешь не хочешь, придется индексировать. Давайте, вы выберете проект и участок, и весной следующего года вам построят дачу, в разумных естественно пределах. Чтобы на обслугу тратиться не пришлось, – вынужденно съязвил я, по сволочной натуре характера.

Горбачев заколебался, не решаясь принять решение на замену денег обещанной дачей. Где-то я ему даже посочувствовал. Где-то далеко в душе, глубоко, глубоко. Но совсем уж сильно обижать нельзя, коллеги не поймут-с.

– Впрочем, на ваше усмотрение, только долго не тяните с решением.

– Нет уж, лучше деньгами!

– Вольному воля, – злорадно ухмыльнулся я.

– А как быть с моим фондом? – перешел к следующей серии торгов Горбачев.

– А что с ним не так?

– Издеваетесь? Я просил для деятельности Фонда выделить помещения на Ленинградском проспекте – бывшую высшую партийную школу, – запальчиво произнес Горбачев.

Я внимательно посмотрел на Горбачева, то ли он придуривается, или не знает о чем просит. Так и не поняв, по его суетливо возбужденному виду, решил немного подначить:

– Михаил Сергеевич, благодаря вашим усилиям у нас в Москве разрешена любая деятельность в том числе и некоммерческих организаций. В вашем фонде, сколько человек работает? Три, пять?

Снимите пару комнат и трудитесь. Вы в уставе указали, что финансирование за счет ваших гонораров и пожертвований. Работайте, развивайтесь, расширяйтесь.

Лицо Горбачева побагровело. "Все-таки знает паршивец, что просит, вон как его плющит и топорщит"!

– Я категорически не согласен, так мы не придем ни к какому концессусу. Мне нужны эти помещения для фонда, который я планирую впоследствии реорганизовать в институт исследования проблем мировой политикии я добьюсь…

– Довольно, прервал я его, не надо мне сказок рассказывать. Целый комплекс зданий с оборудованными аудиториями, гостиницами и парковками. Пять тысяч квадратных метров площадей в центре столицы, стоимостью более миллиарда рублей, за так подавай! Спуститесь на грешную землю. В рантье надумали подаваться и жить на арендную плату? Я уже все сказал, нужен институт – арендуйте здание под институт, фонд нужен – под него арендуйте. Не можете заработать? Кому ваш фонд сдался в таком случае, нечего и воздух сотрясать. На год выделим в этом здании пару кабинетов, без арендной платы, чтобы дать возможность вашему фонду на ноги встать и все. На мой взгляд, стране даром не нужен институт исследования проблем мировой политики. Я собираюсь все аналогичные заведения прикрыть, при причине их полной и абсолютной никчемности. Судьба СССР тому пример!

– А почему охраны так мало? – не успокаивался Горбачев.

– А кого вам бояться? Благодарного советского народа? Так попросите у этого народа по два охранника от каждой республики и будет вам взвод. И вообще, почему все от Ельцина требуете, вы же президентом СССР были, а не РСФСР. Вон у Прибалтов, дачу попросите ответным широким жестом за выход из СССР. Или у Грузии яхту, от благодарного грузинского народа, – я опять начал срываться с нарезки от наглости бывшего партайгеноссе.

– Никак не ожидал, что буду уходить с таким скандалом, унижаться, просить – отрешенно проговорил Горбачев.

– Так не просите Михаил Сергеевич, просят на паперти. А все остальные себе на жизнь за-ра-ба-тывают, слышали такое слово? Или вам зарплату не выплачивали президентскую? Правда некоторые воруют и грабят, взятки берут и, на особинку, лишь бывшая партийная номенклатура привыкла получать! Так от этих вы открестились, один из первых причем, честь вам и хвала, привычки их тоже забывайте, а то нелогично получается!

От заалевшей лысины Горбачева к концу разговора можно было прикуривать.

– Мы с вами сейчас сидим, хоть и собачимся, но разговариваем, есть темы для обсуждения. Вы мне потом скажете, кто еще с вами простился, по человечески или по дружески?

Повисла долгая пауза. Каждый оппонент думал о своем, я высказал свои предложения и, думаю, никуда Горбачев с подводной лодки не денется.

Глубоко вздохнув, я подвел черту: – Давайте закончим на этом, не могу больше. Я завтра утром улетаю в Питер, там проблемы назревают, а вы, пожалуйста, выступите перед народом страны, подведите итоги своего правления. Эпоха СССР закончилась вместе с вами, пора уходить! Подождем немного, остынем, может быть и встретимся, если у вас будет желание поработать на пользу уже именно России.

***

23.12.1991года

Хватит топтаться на костях, помахивая народу с трибуны некрополя в центре Москвы.

Меня прямо передергивает от мысли, праздновать первое мая или принимать парад победы, стоя на вершине столичного некрополя – мавзолея!

Споры и крики могут длиться до бесконечности, поэтому принимаю волевое решение. Царь я или не Царь, в конце концов? Так что спи спокойно, дорогой товарищ Ленин! Только на новом месте.

Живое живым мертвое мертвым.

УКАЗ ПРЕЗИДЕНТА РСФСР "О ПЕРЕЗАХОРОНЕНИИ ТЕЛА УЛЬЯНОВА ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА (ЛЕНИНА)"

На основании постановления мэрии г. Москва, в целях проведения реконструкции Красной площади и возвращения ееисторического облика. В соответствии с принятыми в обществе моральными и этическими нормами и высшим их проявлением Долга, Совести и Нравственности последующих поколений перед предыдущими Постановляю:

Произвести перезахоронение тела Ульянова Владимира Ильича (Ленина) на Ваганьковском кладбище города Москвы до 25 апреля 1992 года. Правительству Москвы выделить участок для захоронения.

До 15.01.1992 года провести конкурс на лучший проект посмертного памятника. Работы по подготовке памятника и места захоронения провести в срок до 10.03.1992 г.

Создать комиссию по захоронению. В состав комиссии включить представителей общественных организаций. Председателем комиссии назначить заместителя Председателя Правительства РСФСР по вопросам социальной политики Шохина Александра Николаевича.

Согласовать и подготовить списки участников траурной процессии, порядок построения и выдвижения колонны и всестороннего обеспечения.

Начальнику ГУВД г. Москвы Мурашову А.Н. обеспечить охрану правопорядка в г. Москве и вдоль маршрута шествия траурной процессии, выделить необходимые силы и средства.

Генеральному директору РГТРК "Останкино" Сагалаеву Э.М. обеспечить телевизионное и радиовещание процесса захоронения и прощания.

Начальнику военного гарнизона г. Москва обеспечить почетный караул и воинский салют по протоколу похорон главы государства.

Министру экономики и финансов Гайдару Е.Т. составить смету расходов и выделить необходимые денежные средства. Спланировать мероприятия по сбору пожертвований граждан и организаций на расходы связанные с перезахоронением и организовать строгий контроль и отчетность, за целевым расходованием выделенных на погребение средств.

Президент

РСФСР

Б.ЕЛЬЦИН

Москва, Кремль

23 декабря 1991 года

N 555

Ну вот, снова да ладом, только подумал про Шохина [20], как посыпалось: награды, награды, награды. Странно, никаких особенных заслуг не вспомнил, потрудился товарищ кем угодно, был и министром труда, и зампредом по социальной политике, и просто зампредом. Побывал министром экономики в девяносто четвертом полгода, экономика тоже как-то не очень выросла.

С девяносто пятого года депутатствовал, а с две тысячи четвертого года председательствовал в Российском Союзе промышленников и предпринимателей.

Ага, понятно откуда уши растут, неясно только почему награждался высшими орденами России. Ну это мы поправим, к каждому ордену такой статус сочиним, что на кривой кобыле не объедешь!

Промышленность в заднице, насколько хватило увидеть, прозреть, так сказать, а иконостас товарища поражает воображение, причем за успехив развитии ее родимой!

В девяносто седьмом году, награжден Орденом Почёта – за заслуги перед государством, многолетний добросовестный труд и большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества между народами.

"С какими там народами он дружбу организовал? Молчит, собака, внутренний голос".

В две тысячи восьмом году орден "За заслуги перед Отечеством" IV степени – за большой вклад в развитие отечественной промышленности и предпринимательства и многолетнюю плодотворную работу.

В одиннадцатом году орден" За заслуги перед Отечеством" III степени – за тоже самое плюс многолетнюю общественную деятельность.

"Почти, что кавалер, итить его!"

После, товарищ отметился на ниве социальной и наградился в пятнадцатом году Орденом "Александра Невского" – за большой вклад в социально-экономическое развитие Российской Федерации, достигнутые трудовые успехи, активную общественную деятельность и многолетнюю добросовестную работу.

Следом в шестнадцатом году наш почетный и почтенный товарищ награжден Медалью Столыпина Петра Алексеевича I степени, догадайтесь с трех раз за что? Ни в жизнь не догадаетесь! – за заслуги в развитии отечественной промышленности и предпринимательства, многолетнюю плодотворную работу.

Нет, я бы понял, если бы объемы промышленного производства страны на этот год, были хотя бы на уровне СССР восемьдесят пятого года! Всего-то по четыре процента прироста ВВП в год и вот оно удвоение через четверть века.

Но кроме газа похвастать нечем. Приборостроение, электронная и радиотехническая промышленность упали до нуля, только оборонка в этой области на относительно достойном уровне.

Хотя….как посмотреть. Мне показывали нашу военную станцию космической связи на трех Уралах, гордились, пыжились, связь мол можно установить с абонентом находящимся хоть на другой стороне земного шара! Не ясно только, а зачем нам другая сторона? Ты свяжись с абонентом на другой стороне горы на расстоянии пяти километров, а потом гордись.

Так вот о космической станции. На одной машине аппаратная, на второй антенная, на третьей – дизель. А у американцев аналог на джипе. И как подсказывает то ли интуиция, то ли предвидение, будут и спутниковые карманные телефоны, лет так через десять. Ну и к чему тогда три Урала? Машины некуда девать? Или опять советские микросхемы – самые большие микросхемы в мире и в коробочку меньше чем "КУНГ" Урала не влезают?

Что-то унесло меня в дебри далекие, вернемся к моему зампреду. На сладкое, промеж трудовых подвигов на ниве развития промышленности Шохин получил Орден святого благоверного князя Даниила Московского II степени от русской Православной Церкви.

Согласно статуса орден вручается за особые достижения на духовном поприще и в строительстве церквей и храмов. Лицам имеющим ордена поручается особое попечение над тюрьмами.

Каких же он храмов настроил и когда успел, какие места отдаленные попекал? Наверно в промежутках между получением орденов за строительство промышленности. Ну хоть на запад не сдернул!

Что ж сам напросился, вот за все, чем тебя когда-то наградят, ты сейчас и ответишь. Пахать будешь как папа Карло на нивах столярного дела.

За такие награды Россия должна Америку обогнать, быстрее собственного визга, вот и пустим тебя вперед России, а пока не обгонишь, какие тебе награды!

***

29.12.1991 года

– Борис Николаевич, – заглянул Илюшин, – к вам Хасбулатов, настойчиво требует встречи.

– О как! Требует он, ну пусть заходит, раз прибыл, у меня к нему тоже вопросы имеются, – потягиваясь произнес я.

Поднявшись из-за стола, я прошел по кабинету в качестве разминки и встретил гордого чеченца у входа.

– Здравствуйте Борис Николаевич, – энергично поздоровался Хасбулатов, входя в кабинет.

– И тебе не кашлять Руслан Имранович, – так-же бодро ответил я ему. – Проходи присаживайся, говори с чем пожаловал и чем порадовать хочешь?

Хасбулатов прошел к столу и присел за приставной стол, после чего и я занял свое место. Взял в руки ручку и покручивая туда-сюда я выжидательно посмотрел на Хасбулатова.

– А порадовать то особенно нечем, Борис Николаевич. Звонят руководители регионов, директора оборонных предприятий, все с вопросом как жить дальше. Экономика то лив стагнации то ли в прострации, все чего-то ждут. Либо когда СССР возродится или цены перестанут расти, кто-то сам оценивает свою продукцию, как бог на душу положит, а кто и за бесценок готов все отдать, лишь бы хоть что-то получить. Имеющие возможности – спекулируют на дефиците и ждут как манны небесной обещанного роста цен!

Я давно обдумывал эти вопросы, поэтому сразу подхватил нить разговора.

– Да, я согласен с тобой Руслан Имранович, и добавлю…людям кушать нечего, и цены на все выросли, только за декабрь вчетверо. Бюджета нет! Министр финансов, паразит, – твой протеже причем, сдернул в командировку за рубеж и прислал мне письменное, понимаешь, уведомление об увольнении. Причину указал какую знаешь? Партноменклатура его бывшая притесняет беднягу! Зарплату людям платить нечем, больных в больницах и солдат в армии не на что кормить. Экономические основы связи со смежными предприятиями, оставшимися в бывших союзных республиках, разорваны.

Я даже скажу еще такую крамолу – большая часть принятых Верховным Советом под вашим чутким руководством, последних законовчастью не продуманы, юридически безграмотны, либо откровенно вредительские.

Направлены диаметрально против тех принципов которые в них декларируются. Я имею в виду рост экономики, социальной защиты граждан, роста их благосостояния, равенства прав, в конце концов. Последний пример – "Закон о приватизации", а о Законе "О собственности в РСФСР", принятом в девяностом году я вообще молчу.

– Что такое вы говорите! – возмущенно подпрыгнул с места Хасбулатов. – Законодательная комиссия вылизывает каждый законопроект дос-ко-нально! Мы заслушиваем и обсуждаем подготовленные законопроекты на сессиях Верховного Совета. Если есть какие нерешенные вопросы отправляем на доработку!

– Может и вылизывает… анально, – язвительно согласился я и с напором выделил, – но оставляет ТАКИЕ дыры в законах и такие возможности коррупции и мошенничеству, что на ум приходит только одно – "пир во время чумы"! Либералы языки чешут, а бывшая партноменклатура засевшая в Верховном Совете слюни пускает в предвкушении приватизации, "сбыча мечт" вот она уже близко, вот-вот наступит дележка всего, что не приколочено и затем уничтожение всего, что в карман положить нельзя! Но и те и другие каждый день меня за рукав теребят – где Указ о приватизации?

Кстати! Звонят "регионы" тебе, а не мне….. почему? Ты вот кто по должности? Какая власть?

Хасбулатов смутился, но постарался, не подавая виду, перевести разговор в другое русло. – Борис Николаевич, вы же сами подписали закон о приватизации! Да и остальные законы визируете. На днях вон СССР развалили! – вернул подачу Хасбулатов.

– Подписал, да… завизировал… дурак был, ну ни разу я не экономист, – повинился я – честно скажу я их даже не все читал, некогда было. У меня и аппарата-то как такового не было, да и сейчас, по сути еще нет аппарата президента. Это моя головная боль. Но и правительства в России тоже нет, а это уже к вам вопрос. Кто должен предлагать кандидатуры и утверждать? Почему нихрена не работаете? Ельцин виноват?

В разгаре парада суверенитетов я думал в первую очередь о России. Смешно сказать из пятнадцати республик о независимости продекларировали все, кроме РСФСР! А Беловежские соглашения, это так – видимость узаконивания нашего развода, попытка сохранить лицо – типа оно не само, а мы так решили. Кстати … Верховный Совет был что, против? Как-то я не заметил, поголовно проголосовали ЗА. И за ратификацию Беловежских соглашений и за денонсацию союзного договора. А тридцать процентов депутатов Верховного Совета вообще не присутствовали, им наверно неинтересно, что в стране делается, более важными проблемами, паанимаешь, озабочены, да?

– Борис Николаевич, – скривился Хасбулатов, – так мы не придем к общему знаменателю, и вообще наш разговор не в ту сторону повернул. Давайте лучше думать как будем жить дальше!

– Звонят не мне почему, требовательно посмотрел я на него, – я так и не услышал, может ты уже исполнительная власть? Так исполни свои законы, выплати зарплаты, накорми народ. Или только пиз…ть с трибуны горазды? – Рассвирепел я.

Хасбулатов не ожидая такого наезда, задумался формулируя ответ, пришел то он сам наезжать, а получил немного не то. Я смотрел на него и пытался понять чего от него можно ожидать, что он за человек, к чему стремится. Власть портит и мало кто из вознесшихся на вершины страдают излишним альтруизмом и горят патриотизмом. Кто по головам шел, а кто и по костям взбирался, некоторые хорошо лизали одно место начальству и угождали.

А поднявшись над плебсом, быдлом, чернью, – нужное подчеркнуть решали свои меркантильные проблемы: дачи, картиры, автомобили, шмотки, икра черная и красная и так далее. Есть единицы, которым нужна власть ради власти, упоение властью над людьми для них – как победа в олимпийских играх для спортсмена, только растянутая во времени. Таким судьбы страны побоку, они будут строить свое государство, как сказал один умник "государство это я". Вот это я они и будут холить и лелеять.

Упаси от них боже! Есть правда и индивидуумы искренне стремящиеся к власти с целью все старое, по их мнению плохое, обхаять и поломать и новое – обязательно хорошее, построить. Вот только чужими руками построить, а себе оставить почетную обязанность вести в светлое будущее.

И этот кагал надо застроить рядами и колоннами, воодушевить их на свершения во имя России, дать понятную общую цель, заставить разработать и принять законы, которые ограничат и их самих в частности!

Не дождавшись никакой реакции Председателя Верховного Совета, на свои слова я продолжил нагнетать обстановку:

– Скажи Руслан Имранович, к какой ветви власти ты себя относишь – законодательной или исполнительной, может быть судебной или всем сразу? Судя, по твоим заявлениям и действиям создается впечатление что урвать хочешь все! А какова твоя конечная цель, чего желаешь достичь в итоге. Меня подсидеть или твоя нынешняя должность политический потолок? Какой ты видишь нашу страну, куда и как мы ее поведем, если сработаемся? – озвучил я итог своих размышлений и вопросительно уставился на Хасбулатова, ожидая ответа.

– Верховный Совет не легитимен в вопросах исполнения законодательства, – очнулся Хасбулатов, – это ваша задача исполнять конституцию и действующее законодательство. Вы по статусу вершина исполнительной власти.

– А что я должен исполнять? Почему я тогда не вижу нормальных законов, направленных на облегчение жизни людям? Почему в каждом законе остаются заминированные дыры, готовые взорвать и разрушить то, что предлагается этим самым законом?

Вы в Верховном Совете у себя расслабились донельзя, вольготненько так, по одному закончику в день принимаете или по одной поправочке. Таким образом лет за пятнадцать всепереработаете, а там и по новому кругу изменения подойдут!

– Только не надо так презрительно, закончику… Для вас они также как для все граждан Законы Российской Федерации! – оскорбился за оценку своей деятельности на ниве законотворчества Хасбулатов, – над каждым законом целые комитеты и группы работают месяцами.

– И сколько их, этих законов, принято со дня переименования РСФСР, и сколько осталось принять и переработать? – Съехидничал я, – возьмите любой закон, принятый полгода назад, назовите мне положительный результат его применения для страны, бюджета. Не назовете!

А я вам в каждом абзаце найду возможность незаконного обогащения, лоббирования депутатами интересов какой-либо группы представителей определенных политических, финансовых, промышленных кругов.

Хасбулатов развел руки в стороны, вынужденно признавая мою правоту и не решаясь спорить.

– Я хотел бы работать…. с тобой, Руслан Имранович, с Верховным Советом, – сделал я шаг к примирению, – на благо страны. Только вот хотел бы понять, в каком качестве ты видишь себя? Сейчас ты председатель Верховного Совета, с августа разными путями подсиживаешь меня и примеряешь к себе функции председателя правительства.

Президент для Вас только ширма и мальчик для битья, любой принятый вами закон я должен подписать за три дня. Зачем вообще институт президентства – щеки надувать на международных встречах?

Хасбулатов завис, в попытке сформулировать ответ на заданные вопросы.

– Попытаюсь ответить, Борис Николаевич, хотя если честно с бухты-барахты сложно ответить правильно.

– А не надо правильно, – ухмыльнулся я, – ты не на трибуне Верховного Совета, надо честно и от души, тогда и будет правильно. И мы определимся с тобой, по какие стороны баррикад находимся. И знаешь Руслан, не надо пытаться на двух стульях усидеть, даже с самыми благими пожеланиями.

Есть такая поговорка для много возжелавших – "хотел и рыбку съесть и на ….поселок в Перу мэром… сесть", … не получится Руслан одновременно. И не потому, что я такой плохой, жизнь такая!

Мне Руслан, выше уже не прыгнуть, а скажу прямо, хочется оставить о себе память не как Никитка кукурузник, поэтому буду жилы рвать свои и чужие. Предлагаю присоединиться. Ну что скажешь?

Хасбулатов озадаченно потер подбородок, – Борис Николаевич! Я скажу так, никогда не думал в таком ключе. Да, власть притягательна и раньше я и не мечтал добиться, такого поста. Многие из нас поднялись на волне патриотизма, перестройки и нового мышления не понимая толком, что это такое!