Текст книги "Когда-нибудь мы будем вместе (СИ)"

Автор книги: Вадим Мархасин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 77 страниц)

И вот прошло два года, перед дивизией снова стоит задача – показать товар лицом, показать готовность к выполнению задач по боевому предназначению. В условиях, мягко сказать, бардака творившегося в стране, начавшейся посевной, роста безработицы и прочими прелестями экономических реформ.

Готовясь воевать многомиллионными фронтами и армиями, Советские и новоявленные Российские генералы не озаботились, чтобы хоть кто-то мог начать воевать сразу, с получением соответствующего распоряжения. Только в частях, дислоцировавшихся в Западной, Северной группах войск, численность личного состава и техники была близка к штатной и доходила до девяноста процентов.

Развернутая до полного штата дивизия удручала своей комплектностью. Если танковые батальоны в трех мотострелковых полках, еще можно было считать танковыми – все-таки по тридцать одному танку в наличии в каждом полку, то пять – семь БТР и БМП на мотострелковый полк…. Удручающая картина, также как танковый полк с сорока танками. Слово "мотострелковая" дивизии никак не соответствовало, ближе уж к мотопехотной. Довезут пехоту на Газиках до супостата, а дальше своими ножками – в атаку пожалуйте, есть у вас тридцать танков, вот за ними и прячьтесь, если они конечно поспеют к раздаче!

Дивизия получила команду выдвинуться на полигоны города Владикавказа и Моздока, недалеко от административной границы с Чечней и отработать задачи по поиску, блокированию и уничтожению бандгрупп и бандформирований, которые изображали из себя подразделения воинских частей развернутых в Моздоке и Владикавказе.

Расстояние в четыреста пятьдесят километров до Моздока и пятьсот до Владикавказа дивизия преодолевала своим ходом более трех суток, таща на буксирах поломавшихся, собирая заблудившихся и отбившихся от колонны потеряшек – от одного автомобиля до целых рот, заведенных партизанскими ротными Сусаниными в глубину полей Ставропольского Края.

Гусеничную технику доставляли железнодорожным транспортом, проверив заодно планы военного отдела сообщений (ВОСО) по выделению подвижного состава и обеспечению крепежным материалом. Две сотни единиц гусеничной техники, грузили двое суток, отправляя по 2 эшелона в сутки, еще двое суток эшелоны ползли в сторону Владикавказа и Моздока, отстаиваясь на сортировочных и запасных путях, пропуская всех встречных и поперечных.

Зажравшиеся военные коменданты ВОСО, давно пропившие и пролюбившие запасы крепежной проволоки, спалившие запасы чурок в саунах и на приготовлении шашлыков, растащившие крепежные шпалы и брусья на строительство своих дач, судорожно метались по всему Адыгейскому краю, пытаясь компенсировать утрату.

Ни когда не грузившие технику на платформу, механики-водители боевых машин, бледнели и краснели заезжая на платформы с боковой погрузочной рампы, судорожно дергая за рычаги управления по команде начальников погрузочных команд.

С торцевой рампы заезд на платформу не представлял бы такой сложности. А вот с боковой – еще та задача, когда танк или БМП забирается на платформу и нужно вовремя подвернуть, чтобы не свалиться на другую сторону, не видя куда едешь, руководствуясь только жестами начальника погрузочной команды, двигаясь потом вдоль всего эшелона на предназначенное место.

Ширина танка Т-72 к примеру 3, 514 метра по надкрылкам и 3,380 метра по гусеницам, а платформы – 2, 72 метра. У стоящего ровно по центру танка каждая гусеница свисает на тридцать сантиметров по сторонам. Так, что можно представить сложность мероприятия.

После погрузки техники экипажи приступали к крепежу, подклинивая гусеницы чурками и обрезками бревен с выпиленными прорезями под гусеницы по торцам и обрезками досок с внутренней стороны, для предотвращения продольного и поперечного сдвига, ставили танки на заднюю скорость и тормоза.

На всякий случай сливали воду с системы охлаждения, хотя и начало мая, но ночью температура порой опускалась до пяти градусов Цельсия, на скорости можно смело сбрасывать еще пяток градусов.

Погрузив половину эшелона, ее оттаскивали в отстойник и цепляли две-три теплушки для солдат и ПХД и пару плацкартных вагонов для офицеров. По мере готовности второй половины эшелона ее цепляли к первой.

Связисты, после завершения формирования, спешно протягивали полевой кабель в голову и хвост эшелона, разматывая его от коммутатора штабного вагона, размещенного в центре эшелона.

Так как воинский эшелон никогда не поставят на пассажирском вокзале, то заправка водой и углем остается под вопросом. Пришлось грузить водовозку на каждый эшелон для обеспечения санитарных нужд и приготовления пищи.

Не обошлось без досадных приключений. За полчаса до отправки эшелона, заместитель командира тридцать шестого мотострелкового полка по тылу подполковник Клименко подошел к платформе с водовозкой и достав килограммовый кулек с хлоркой, передал сопровождающему его солдату:

– Боец, раз-два, взял кулек и сыпнул в цистерну столовую ложку.

Худощавый солдатик взгромоздился на платформу и полез наверх цистерны. Отстегнув запоры и откинув крышку, сунул ложку в кулек и наклонился над люком.

– Одну ложку, – рявкнул не к месту зампотыл.

Солдатик вздрогнул и упустил в люк весь кулек.

– Твою мать! – Потрясенно выдохнул наблюдающий за процессом Клименко, в мгновение ока взлетая на цистерну и выуживая не успевший погрузиться кулек, прикидывая сколько хлорки попало в полутора кубовую емкость.

Попало хорошо!

– Говорят, кашу маслом не испортишь, – сам себя успокоил подпол, – зато уж точно никакая зараза не пристанет!

Двое суток хлорка хрустела и скрипела на зубах в каше и супе, в чае и киселе. Даже когда эшелон прибыл на место и после разгрузки зампотыл пару раз поменял воду в цистерне, залив свежую, запах и вкус хлорки никуда не делся, словно впитался в стенки емкости.

Процесс оправления естественных надобностей бойцов в теплушках, ничем не отличался от аналогичного процесса пятидесяти летней давности. По маленькому без проблем, по большому, кому приспичит, целый процесс. Распахивается дверь теплушки и боец со спущенными штанами, держась за специально приколоченныйх поперечный брус, делает свои дела над проносящимися под ним шпалами, мотыляясь голым задом, обдуваемым ледяным ветром.

Большая часть предпочитает потерпеть, и стоит только эшелону притормозить на какой-нибудь сортировочной станции на красный свет светофора, терпеливые товарищи десантируются и, не взирая на железнодорожных работников, в основном женщин, снующих рядом, в быстром темпе высаживают личинки, оставляя по отбытию эшелона заминированную территорию.

Целый месяц дивизия, рассредоточенная по всем полигонам Северной Осетии, от Моздока до Владикавказа, отрабатывала задачи по оборудованию контрольно пропускных пунктов на базе взводных опорных пунктов на основных автомобильных и железнодорожных магистралях, перегораживая возможные объезды. Отрабатывала задачи поиска и противодействия диверсионно-разведывательным группам и бандформированиям вероятного противника, контроля и учета прохождения транспорта и людей, через развернутые КПП.

Посредники роились и сновали повсюду, заглядывая в каждую щель, ежедневно представляя донесения в штаб проверки, развернутый на базе штаба двенадцатого Армейского Корпуса в городе Краснодаре.

Правозащитники и прочие правдорубы подняли вой в прессе о военных приготовлениях по усмирению мятежной республики, продовольственной и прочей блокаде. Европейский суд по правам человека настоятельно запрашивал разрешения на проверку, предлагал помощь в поставке продовольствия и медикаментов.

Не обращая внимания на скулеж прессы, я решал свои задачи, самой главной из которых являлась попытка понять – есть в стране армия или от нее осталось только одно название. Организованная толпа мужиков в военной форме проедающих народные деньги или действительно боевые части и подразделения.

***

Подведение итогов проверки дивизии инспекцией Генерального Штаба проводилось в клубе армейского корпуса.

Так как вся затея с проверкой в таком объеме принадлежала исключительно мне, то я выкроил время поприсутствовать на разборе полетов.

Я немного задержался в кабинете командующего армейского корпуса, вчитываясь в акт проверки и пытая командующегоСеверокавказского военного округа – генерал-полковника Шустко, по поводу незнакомых терминов и определений. Закончив изучение акта, я выдвинулся вместе с ним в клуб, где ожидали начала разбора командиры воинских частей и военные комиссары районов Краснодарского и Ставропольских краев.

Еще на подходе к распахнутым дверям клуба я услышал монолог какого-то видного военоначальника, воспитывающего нерадивых офицеров и слегка притормозил, придержав за руку командующего округом пытавшегося проникнуть в зал передо мной. Остановившись перед входом, я решил дослушать до конца увлекательный образчик военной риторики.

Военоначальником, как выяснилось впоследствии, оказался начальник организационно-мобилизационного управления штаба СКВО генерал-майор Поляков.

– Ну что, фраера залетные, амбец пришел …Сейчас начальник инспекции подойдет, и расскажет кто вы есть, как вас звать и где вам место! Результаты инспекции комиссией генерального штаба девятой мотострелковой дивизии убедительно показали, что называть вас армией – себя не уважать.

Кто там лыбится на галерке, в натуре? Расслабились петухи, привыкли глушняком косяки гасить, лапшу на уши начальству вешать в отчетах и донесениях! Итоговую проверку за девяносто первый год дивизия сдала на хорошо, все в масть никто не кипешует! А через полгода все в упадок само пришло?

Председателю комиссии еще предстоит ответку держать за свою работу и выставленную оценку!

Наблатыкались отчеты кропать, все у них на мази, только дело страдает!

Я, я, так точно, никак нет, честью клянусь, слово офицера, зуб даю – фуфлыжники мать вашу.

Результаты где, я вас спрашиваю?

"Ого как завернул, специалист широкого профиля генерал-то, где мастерство речи оттачивал непонятно!"

Между тем разбор продолжался.

– Пол дивизии по дороге растеряли, чушки. Вторую половину по полигонам Осетии еще неделю разыскивали.

Целая рота разведбатальона заблудилась в трех соснах! Комбат привстань, покажись народу. Народ должен знать своих паханов в лицо!

Командиры частей вместо боевой подготовки только порожняк гоняют, разводы да совещания, покраска бордюров и травы, да выравнивание тумбочек по линейке. Все у них в масть и на мази!

Я вас лично разведу по самое нехочу и вдоль и поперек! И Родину научу любить! Вы еще не всосали, что ваши уже не пляшут? Готовьтесь ответку держать за свою бездеятельность.

Кто служить не желает, вам в затылок колонна желающих на ваше место дышит! Вы у меня пойдете с волчьим билетом на гражданку, а кое кто и на кичу!

Командующий округа не выдержал:

– Борис Николаевич, пойдемте, что вы нового услышать хотите?

– Не скажите, генерал. Я вот думаю, как вам служится с такими подчиненными, и если генералы таковы, то лейтенанты какие?

– Че там руку тянешь? Выйти? Никак днище пробило с перепугу? Сядь на место! – Донеслось из зала.

– Где зам по вооружению дивизии? Ага, вижу! Полковник скажи мне, как так получилось, что танковый полк дивизии прибыл на мазу, не имея ни одного снаряда в боеукладке? За месяц так и не удосужились обеспечить доставку боеприпасов! Вся тыловая служба зашкерилась по углам, никого не найти. Ничего, я ваши нычки повытаскиваю!

– А военные комиссариаты? Полсотни военкоматов не смогли набрать специалистов на одну дивизию!

Комиссар Майкопа, встаньте. Доложите мне, как вы умудрились завалить поставку ресурсов в дивизию под боком? Молчите? Правильно делаете, молчите дальше, за умного все равно не сойдете! У меня на столе ваша писулька, вы думаете это объяснительная? Это смандряченная на скорую руку отмазка за свою бездеятельность!

Убожество вашего руководства даже результатом не назвать, сплошной голяк. С пунктов сбора военнообязанные сквозанули по домам вперед собственного визга, быстрее, чем их подвозили с участков оповещения.

– Вот ведь какой настырный, ну выйди, раз очень надо. Шевели булками, скоро пахан придет вставлять….будете лично ответ держать! Я за вас не подписывался.

Самое удивительное, пока начальник ОМУ компилировал свою речь, инсталлируя в нее элементы блатной фени, никто из присутствовавших особенно и не возмущался. По крайней мере, бурного протеста с мест слышно не было.

Услышав про пахана, Шустко вздрогнул и покосился на меня.

– Воооот, а вы говорили: "ничего нового не услышу", – укоризненно посмотрел я на генерала. Уши командующего округа заалели от смущения за своего подчиненного.

– Как вы думаете, пахан кто, вы или я?

– Очевидно я! Поляков не знал, что вы подъедете на разбор.

И как вам, Лев Сергеевич, вступительная часть подведения итогов? – в полголоса поинтересовался я у него.

Услышав бубнеж из коридора, Поляков отвлекся на новый раздражитель.

– Кто там, в коридоре, пасть раззявил, обзовись? Покажись народу?

– Пора Лев Сергеевич, явимся народу, пока приглашают.

Картина Репина "Не ждали", а может "Приплыли", может и вовсе не Репина, развеселила присутствующих, с чувством глубокого удовлетворения наблюдающих за оконфузившимся генералом.

Поперхнувшись от избытка чувств, начальник ОМУ сдавленно скомандовал: "Товарищи офицеры!", – ретируясь с трибуны.

"Товарищи офицеры", – разрешил я присесть присутствующим и направился к свободному месту на первом ряду зала, – Лев Сергеевич, берите бразды в свои руки, а этого клоуна гоните с трибуны.

– Охрана, помогите гражданину фраеру расстаться с погонами, они ему в той среде, где он обучался по фене ботать, не понадобятся!

Более трех часов продолжался разбор. Командующий округом и председатель комиссии в подробностях раскрыли действия и бездействие каждого командира частей дивизии и некоторых подразделений, сделав неутешительный вывод о неготовности соединения к выполнению боевых задач по оперативному предназначению.

Видя, что дело идет к завершению я попросил слово, чтобы вставить и свои пять копеек.

Угнездившись за трибуной, я обратился к присутствующим:

– Товарищи офицеры, я хочу сказать о своем, наболевшем. Видите, никаких бумажек не имею, – развел я руками, – что вижу, то пою. А вижу я пока одно, Советская армия почила в бозе, а вот такая Российская мне, как главнокомандующему, не нужна! Это не армия, а четыре миллиона бездельников на шее государства.

Дождавшись тишины, после всплеска негодования военного электората, возмущенного моей оценкой деятельности Вооруженных Сил я продолжил:

– Вы можете тут еще долго анализировать причины, искать ходы и выходы, но я понял своим далеким от военных реалий умом – армия должна или воевать, или с утра до вечера не вылезать с полигонов, занимаясь боевой подготовкой, а не той хренью по которой столь образно прошелся первый докладчик.

И если вы не готовы к такой службе, то я думаю надо освободить место для желающих служить, в этом я солидарен с генералом фраером. Я глубоко уверен, что армия не должна биться за урожай, копать картошку, строить генеральские дачи и между всеми этими важнейшими задачами охранять, спустя рукава, вверенную боевую технику.

"Ну вот равнодушных глаз не осталось, огонь в очах уже горит".

– Я уже поставил задачу на глубокую реформу Вооруженных Сил с одновременным сокращением их численности и пересмотром всей организационно-штатной структуры. Для начала я решил изменить военную доктрину. Если кто к нам с мечом, то мы ему ядерной дубиной въе…м! Предьявим, так сказать, ноту протеста по его приграничной территории для информационного посыла. И плевать я хотел на экологию супостата.

Поэтому не нужны нам ни фронты и ни армии и на Берлин мы больше не пойдем. Затрат до хрена, а результата пшик – ни тебе репараций, ни контрибуций. Проще это Берлин стереть с лица земли.

А на своей земле должны находиться развернутые, укомплектованные, постоянно готовые к выполнению любых задач тактические соединения и отдельные части. Баз хранения вооружения и военной техники должно быть по минимуму. Лучше иметь учебные центры по подготовке и переподготовке специалистов, а промышленность страны должна быть в готовности, пока готовят людей обеспечить их необходимым вооружением и техникой.

Страшно подумать, сколько сгноили техники на этих базах. Живой пример с проверяемой дивизией. На глазах у всех – десять процентов техники не вышло из парка, еще двадцать не смогло осилить пятьсот километров. А ведь она далеко не база хранения, а что в них творится?

Сколько тех танков, тягачей, БМП встанут в строй, и зачем нужны такие устаревшие танки? Как братские могилы для экипажей?

Зачем аппаратные связи и радиостанции в НЗ, если запчасти к ним уже двадцать лет не производятся ввиду стремительного прогресса элементной базы?

Мы закопали в землю миллиарды государственных денег то строя ракетные шахты, потом их взрывая, производя технику и вооружение которые никогда не будут применены. Не пора ли изменить подход?

Посмотрел я на действия целой дивизии в вашем лице. Может в монолитном строю армии и фронта, подпираемая с флангов и тыла такими же соединениями вы еще и сгодитесь заваливать шапками и пушечным мясом супостата, то для борьбы с маневренным противником, диверсионными отрядами и десантными подразделениями противника вы не годитесь совершенно.

Достаточно выбросить батальон десанта на ППД дивизии и всей дивизии придет капут, а если захватить все узловые точки любого города, то чтобы их выбить не хватит и трех таких отмобилизованных дивизий!

Пример Афганистана вас так ничему и не научил. Вы днем насаждали советскую власть, а ночью начиналась власть моджахедов. Ночная кукушка перекуковала. Социализм в Афгане умер не родившись. Американцы радостно потирают руки, отыгравшись за Корею и Вьетнам.

Посмотрите на ведение ими боевых действий сейчас, к примеру на операцию "Буря в стакане"…ээээ в пустыне, – поправился я под смешки из зала, – дело не в названии, за полтора месяца, американцы совершили сто десять тысяч самолетовылетов, сбросили восемьдесят восемь тысяч тонн бомб и ракет.

Вбомбили Ирак если не в каменный век, то, что-то около того, уничтожая пункты управления, военные и промышленные объекты, узлы связи, позиции артиллерии, ПВО и аэродромы. По крайней мере, не помогли им ни пять тысяч советских танков, ни восемь тысяч орудий и минометов, ни семьсот купленных у нас боевых самолетов, ни семисот тысячная армия, оставшаяся без управления и связи.

Коалиция войск во главе с США вообще практически не входила в прямое боестолкновение.

Потери численностью триста сорок человек, да полсотни самолетов из двух тысяч и двадцать пять вертолетов, десять из которых американцы у себя сбили сами, от излишнего усердия, можно даже не учитывать, на фоне того, что Иракская армия подняла лапки кверху.

Такие войны и будут вестись в дальнейшем, методическое и монотонное уничтожение всего и вся массированными бомбардировками и ракетными ударами, пользуясь данными космической разведки, даже не приближаясь к границам противника и вообще не неся потерь в авиации и личном составе, пока он не выкинет белый флаг.

Примерьте эту шапку на себя, на свою дивизию. Генерал Колягин, много навоевала бы в таких условиях ваша дивизия?

Комдив, сидящий в президиуме привстал и отчеканил: – В таких условиях воевать одной дивизией невозможно.

– Так у Иракцев не одна дивизия была, а действующая армия, более пяти лет успешно воюющая с Ираном, – возразил я.

– Другой, порой более действенный метод ведения войны – финансовая поддержка пятых колонн, террористов и прочих моджахедов на территории противника, ведя чужими руками партизанскую войну как в Афганистане, Ливане, Панаме и так далее, информационное и санкционное давление, смотрите на Югославию.

Так что не надо мне вещать, что армия с народом не воюет и на своей территории мирных граждан гонять не должна. Если эти граждане взяли в руки оружие, то они давно уже не мирные, и давить их надо как клопов, пока не расплодились!

Командующий округом еще доведет до вас, сколько военной техники и вооружений женщины и дети отбили у воинских частей на территории Чечни и я уверяю вас, оно еще выстрелит в нашу сторону!

Скажите, вас сильно успокоит, если конституционный порядок будут наводить внутренние войска, укомплектованные такими же призывниками, может быть и вашими детьми? Совершенно не обученными ведению боевых действий, так-как кроме разгона демонстраций, конвоированию ЗЭКов и охране мест лишения свободы, ничему не обучались.

Сетовали тут некоторые на отвратительную подготовку военнообязанных запаса, а кто их готовил, не задавались вопросом? Не вы ли? Что это за свинарники и теплицы в воинских частях? Вы солдатиков обучаете служить или навоз убирать? Навоз они и сами в колхозе научатся перелопачивать.

Витаминчики на стол командира и шашлычок под коньячок горячо желаются? И не надо мне вещать про заботу о личном составе. Есть нормы снабжения – соблюдайте или снабженца за яйца подвесьте, но обеспечьте всем необходимым солдата и офицера!

Дисциплина хромает в армии на все четыре ноги! Пока кого-нибудь в цинковом гробу не увезут все распрекрасно. Офицеры, не имея мер воздействия даже на молодое пополнение, покрывают дедовщину, сами же ее насаждая, привлекая старослужащих и закрывая глаза на то какими путями они добиваются выполнения своих приказов, а военная прокуратура не работает, от слова совсем.

Скажите, а зачем она вообще нужна военная прокуратура? Я думаю не для расследования уже свершившихся преступлений, а для предупреждения и профилактики будущих. Расследовать и гражданская справится! Так нехрен в кабинетах задницы откармливать, каждому сотруднику прокуратуры нарезать по гарнизону ответственности и вперед на баррикады или там в массы…

Мне тут историю рассказали – обхохочешься. Вкратце слушайте. В Н-ской части сбегает солдат, от дедовщины ли или своей бестолковщины неизвестно.

Что делает командир? Нет он не возбуждает уголовное дело по факту самовольного оставления службы или дезертирства, и не сообщает в прокуратуру. Он отправляет офицера в командировку по месту жительства родителей, чтобы вернуть заблудшую овцу. А уж потом, когда сие действие не увенчалось успехом, по причине побега солдата в пути следования, сообщает в военную прокуратуру и пишет письмо военному комиссару района. Найди мол, помоги, поймай.

Военком пишет в ответ, живет мол такой, приезжай забирай!

Что делает прокурор? А он тоже письмо шлет военкому. Лови, задержи, доставь в ближайшую комендатуру. А почему военкому? Он что, правомочен кого-то ловить, задерживать, охранять и доставлять? Почему не в отдел внутренних дел района с указанием статьи, по которой возбуждено уголовное дело? А дела-то нет, оказывается, зачем командиру части лишняя палка на подведении итогов?

По просьбе военкома, участковый ходит кругами возле дома дезертира, выжидая когда тот высунет нос на улицу, ведь в жилище только с санкции судьи! Случайно поймав, везет военкому – держи страдальца.

Военный комиссар района доставляет дезертира в комендатуру, имея для прикрытия своих незаконных действий только телеграмму воинской части с просьбой о помощи.

Комендант определяет его на свой страх и риск в камеру и сообщает в прокуратуру. По требованию следователя прокуратуры, комендатура доставляет солдата под охраной и в сопровождении караульного вооруженного штык-ножом на допрос-беседу ли, с которой боец добросовестно утекает со словами: "Да пошел ты козел!"

Оскорбленный до глубины души "козел" – следователь прокуратуры шлет гневную телеграмму военному комиссару, аналогичного, не буду повторяться, содержания.

И опять долбит в двери участковый, матеря выпрыгнувшего в окно и утекающего огородами дезертира.

Так как сидеть в подполе двадцать лет (был такой реальный факт в послевоенное время) беглец не желал, то спустя какое-то время, был снова пойман на танцульках в местном доме культуры и повторно доставлен в комендатуру.

Где история с препровождением в прокуратуру и побегом из-за стола следователя повторилась один в один, как в наихудших телесериалах, за исключением глубины посыла дезертиром следователя и аналогичным посылом этого же следователя военным комиссаром.

Крайним, естественно, остался военный комиссар, получивший выговор от военного прокурора гарнизона, за непринятие мер к установлению социалистической законности на вверенной территории.

Что-то я растекся по древу, панимашь, мораль сей басни такова – виноват командир части не передавший своевременно материалы в прокуратуру для возбуждения уголовного дела.

Посему требую итоги работы по укреплению воинской дисциплины подводить по количеству возбужденных уголовных дел, даже за простое пререкание с начальством. А при выявлении фактов издевательств, унижений, неуставных взаимоотношений рядом с виновником на одной скамье должны сидеть все отцы-командиры по подчиненности от взводного – до командира части, не забывая воспитательную прослойку или прокладку.

Все о чем я вам тут распинался по поводу армейской реформы, доктрины, стратегии и тактики это пока намерения и теории, но путь намечен и задача поставлена. Попадете вы на подножку этого вагона или вас сдует противным ветром решать вам, но бегать с кисточками вдоль бордюров вы у меня точно не будете!

Ряд генералов генерального штаба уже осваивают гражданские специальности, после итоговой проверки некоторых частей группы советских войск в Германии.

И еще одно пожелание, в первую очередь касающееся товарищей с большими звездами на погонах и с маленькими звездочками повдоль – всяких начальников продовольственных, вещевых и прочих складов. Написать явку с повинной и приложить декларацию о доходах и наличии имущества. Глядишь и сроки своей посадки сильно сократите.

Я прервался и осмотрел зал, на некоторых лицах я увидел скептические ухмылки, сколько их реформ мы пережили, и тебя переживем, кто-то смотрел с сочувствием, кто с неприятием, многие с явным одобрением, главное безразличных не осталось.

– На этом я с вами расстанусь, работайте товарищи, у вас есть что обсудить и о чем подумать.

Я быстро спустился с трибуны и двинулся на выход.