Текст книги "Когда-нибудь мы будем вместе (СИ)"

Автор книги: Вадим Мархасин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 77 страниц)

– Мы вышли из СССР и долги его и обязательства к нам не относятся, – агрессивно окрысился Кравчук.

– Читай конституцию СССР, господин Кравчук, решения затрагивающие границы и территориальную неприкосновенность принимаются только на общесоюзном референдуме. Он уже был, поэтому ваш референдум… снимите с гвоздика и используйте по прямому предназначению!

– Что вы себе позволяете? – взбеленился Украинский президент.

Шушкевич поддержал его яростным сопением. Бурбулис с Шохиным сидели, чуть дыша, и с ужасом косили на меня взглядом.

– Итак, господа, предлагаю остановиться на моем варианте соглашения, – я продолжал давить на оппонентов, – подписываете и через час объявляем прессе о завершении неудачного исторического опыта создания первого и последнего истинно народного государства – СССР. Чтобы притушить страсти и уменьшить сопротивление союзного правительства, подменим понятие союза на содружество. Где-нибудь через недельку соберемся, м-м-м, да хоть у Назарбаева и окончательно согласуем текст соглашения или договора. Там определимся. Вы останетесь самостийными президентами, берите вожжи в руки, стройте свое светлое будущее, без России. Отдохнем друг от друга. Только в таком случае я соглашусь не поднимать вопрос по некоторым территориальным уступкам в Вашу пользу, в границах сорок пятого года и принять кое какие обязательства по договорам СССР. По выводу войск с территории Германии к примеру. А вы в Украине готовьтесь по долгам Врангеля перед Францией и Англией отвечать.

Возникла пауза, Кравчук и Шушкевич явно не ожидали такого напора и экспрессии и ошеломленно переглядывались друг другом и своими помощниками.

И еще, – с целью пресечь возможность вступить в бестолковые прения я встал с места и продолжил, – СССР уже почти умер из-за таких как вы, рвущихся к власти, но жить еще может долго, особенно если Я окажу поддержку Горбачеву.

– А сам то, на себя бы посмотрел. Телеграммы поздравительные слал, суверенитет раздает налево, направо, – пробурчал неугомонный Кравчук.

Проигнорировав выпад Кравчука, я продолжил: – Потом я потребую от него введения чрезвычайного положения, на отдельных территориях, а от Верховного Совета СССР созыва внеочередного съезда Совета народных депутатов СССР. Как вы думаете, если Горбачев, как руководитель государства, единственное легитимное лицо, отдаст приказ органам КГБ и МВД арестовать диссидентов и предателей СССР, за вас кто-нибудь заступится? Народ выйдет на баррикады? Вы запудрили мозги людям своими извращенными референдумами, где подменили понятия сохранения СССР и национальной независимости. Конечно, может кто-то и выйдет, крови, возможно, прольется много. Но кровопускание в умеренной форме бывает полезно организму. Гниль-то надо периодически сцеживать! Но если Союз сохранится пусть и в реформированном виде, вы точно окажетесь на свалке! А у меня появится хороший шанс побороться за кресло президента СССР….

В наступившей тишине я негромко резюмировал, – предлагаю взять паузу до обеда на обдумывание и согласование позиций, свое последнее предложение я сделал!

– Ну, ты, Борис и жук, – не удержался от реплики Кравчук, и ядовито прошипел – пойдем Стас, покалякаем наедине, о делах наших неотложных.

Группа оппонентов дружно поднялась и направилась к выходу из зала. В зале остались Гайдар, Бурбулис, Шохин и Козырев. Потрясенные помощники, перебивая друг друга, набросились на меня.

– Борис Николаевич, – зачастил Шохин, – что вы наделали, мы с таким трудом согласовали наши позиции! А…

– Стоп, – скомандовал я, – я, что не прав?

– Причем здесь прав, не прав, – заюлил Бурбулис, – это политика. Кравчукасъедят, если он подпишет соглашение в таком виде! Уедем в Москву ни с чем. Вся работа насмарку! Горбачев нам не простит!

– Ты еще скажи: "шеф, все пропало", работа у него насмарку – чернорабочие, понимаешь, бумажных плантаций. Будет, так как я сказал или не будет никак! А Горбачев, кто такой Горбачев? Если союзный договор никто не подпишет – то уже никто!

После чего продолжил: "Если надавим, как следует, то подпишут, главное сохранить дух моих предложений, Россия не дойная корова, а в том виде, что вы наработали от страны ни хрена не останется!

– Да что там не так? – обидчиво воскликнул Шохин, – все грамотно прописано, взвешено, не придраться – незаметно меняем СССР на СНГ.

– Ты что Дирак? – вспылил я, – ткнул пальцем в статью два и распорядился, – читай!

Состроив обиженную физиономию, Шохин взял в руки текст соглашения и продекламировал: "Высокие Договаривающиеся Стороны гарантируют своим гражданам независимо от их национальности или иных различий равные права и свободы. Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон гарантирует гражданам других Сторон, а также лицам без гражданства, проживающим на ее территории, независимо от их национальной принадлежности или иных различий гражданские, политические, социальные, экономические и культурные права и свободы в соответствии с общепризнанными международными нормами о правах человека." – И что, очень даже правильно написано, на злобу дня, народу понравится!

– Не понимаешь…, а что скажет товарищ Бурбулис? – воззрился я на него.

– Нечего мне сказать, Борис Николаевич, Ваши правки я прочитал, но с ними не получится никакого СНГ, о каком содружестве вообще может идти речь?!

– Во-от, покачал я пальцем, – говоришь не понял, на самом деле все понял, только еще не осознал. Вся эта затея не стоит бумаги, на которой написана, а главная идея заключена в первых трех строках текста: "Мы, Республика Беларусь, Российская Федерация (РСФСР), Украина …… констатируем, что Союз ССР, как субъект международного права и геополитическая реальность, прекращает свое существование." СНГ только прикрытие, ширма акта диверсии по развалу СССР. Но если его не развалить сейчас, то под таким мудрым руководством, слово "мудрым" в кавычках – это для тех, кто на бронепоезде, он обрушится с таким грохотом, что мало никому не покажется! И меня это категорически не устраивает как президента РСФСР!

В большинстве союзных республик уже объявили о независимости, закрыли таможнями границы, с августа прекратили отчисления в союзный бюджет. Героическая Советская Армия, отказывающаяся выполнять приказы по наведению конституционного порядка, не гнушается втихую воевать на стороне тех, кто заплатит. Кто за грузин против абхазов и осетин, кто за азербайджанцев против армян и наоборот. В Молдавии гнобят Приднестровье. Откуда у них оружие, тяжелая техника? Везде притесняют и убивают русских, выбрасывают их из квартир. А вы им открытые границы, равные права, пенсии и пособия и не только им, а и лицам без гражданства! Вы только вслушайтесь равные гражданские права лицам без гражданства!? Давайте еще будем платить пенсии эфиопам и сомалийцам, а что, чем эфиоп хуже грузина?

Пойдем дальше, в статье 5 пишете…. Гайдар ты тоже читал текст?

Гайдар утвердительно кивнул.

– Если читал, то чем думал? Цитирую: "Стороны гарантируют открытость границ, свободу передвижения граждан". Каково? Как может быть суверенным государство с открытыми границами? Вот хохлы они уже три месяца как таможни открыли, не дураки, а границы закрыли, для товаров, торгаши остатки чего есть из России вывозят, только поворачиваться успевай. Ни килограмма сала в нашу сторону не ушло! Никакого движения товаров в Россию сегодня нет, а от нас эшелоны прут. Вывозят все и вся. Как проводить таможенную политику, как контролировать движение граждан, товаров, через внешние границы стран СНГ? Ты сам Гайдар подходил ко мне с проектом постановления Правительства по ситуации в Санкт-Петербурге. Мол, давайте поменяем нефть на продукты в Германии. А имеющиеся и вновь подвозимые запасы продовольствия со складов и баз, минуя магазины, уплывают в Прибалтику! К нам только рубли чемоданами, народу не кушать…. Жрать нечего и надеть нечего тоже.

Но это только пока, а если не примем никаких мер, то за год – два встречный импорт залежалого барахла выметет страну от подвала до конька. Нас захлестнет поток китайского, турецкого, польского и прочего ширпотреба, а обратно будет вывезено все, что только можно купить за рубли, и имеет хоть какую либо ценность в иностранной валюте, причем по ценам в разы меньше мировых. Кстати этот процесс уже несколько лет активно идет с объявлением приватизации и принятия закона о частной собственности. И немалая заслуга в развале СССР принадлежит нашим новоявленным бизнесменам во главе с лучшим реформатором Горбачевым.

– Борис Николаевич! Вы же сами говорите, что соглашение фикция! Так зачем вносить поправки, согласовывать новый текст? – вопросительно заюлил Бурбулис, – нам главное сейчас размежеваться и Горбачева убрать, а потом будет потом.

– Геннадий не зли меня, не старайся казаться дурнее, чем ты есть. Если подпишем без изменений, то в последующем будем связаны по рукам и ногам. Любой наш шаг, противоречащий данному соглашению, будет освистан соседями и мировыми поборниками демократии. Ту же Украину, не успела она второго декабря объявить о своей независимости, уже признала Канада с Польшей и еще десяток государств. Нас будут макать мордой в грязь, замаемся отмахиваться! Проще сейчас на берегу разрулить, пока мы в одной лодке, и убрать всю крамолу.

– Резюмирую, – я оглядел своих помощников и прихлопнул по столу рукой, – идете сейчас к своим коллегам и делайте что хотите, шантажируйте, уговаривайте, бейте морды. Возвращаетесь только после того как заново обсосете каждое слово этого текста, разрешаю в виде уступки включить в текст обязательства России по правопреемственности обязательств СССР и все. Крым остается за Россией, без всяких вопросов, по другим спорным, бывшим российским губерниям оставим вопрос открытым, в виде референдума населения, по вхождению в состав России или Украины с отсрочкой лет на десять – пятнадцать.

Выпроводив помощников из зала заседаний, я тяжело вздохнул и подошел к ближайшему окну зала заседаний. За ним тот же могучий лес, укрытый сверкающим, только что выпавшим снегом. От свежего ветерка, задувающего в приоткрытую створку фрамуги, легко колыхались шторы, в такт им покачивались макушки деревьев, а я все пытался увязать себя, Бориса Николаевича, Кравчуков и прочих Шахраев – Бурбулисов. Ну не мое это, откуда-то впечатление чего-то насквозь знакомого и давно забытого, как будто смотрел старое немое кино про себя. Посмотрел на левую руку, с отвращением передернул плечами и опять задумался о делах своих печальных. Ельцин я или нет, потом буду разбираться, если окружающие считают, что Ельцин, то и мне глупо сомневаться. Сделаем дело, приедем домой и подумаю!

Домой, а где этот дом? А ведь у меня – Ельцина семья есть! В голове всплыла куцая подсказка: "Наина Иосифовна – жена, дочь – Татьяна и еще одна, блин не помню имя". А адрес проживания-то, в справке отсутствует!

До поздней ночи мы обсуждали и утрясали каждую статью этого несчастного соглашения! И этот девственный лес и Кравчук с Шушкевичем и слащавая морда Гайдара, постная – Бурбулиса, умная рожа Шахрая надоели за это время хуже горькой редьки! Кравчук юлил и крутил, Шушкевич не отставал от него, но все-таки мне удалось настоять на своем. Жажда самостийной власти пересилила минусы от уступок в ходе переговоров. На удивление легко получилось включить в текст соглашения, наряду с фразой о "неприкосновенности границ в Европе", ссылку на Потсдамскую конференцию" и добавить слова "подтвержденным волеизъявлением народов в виде референдума с отсрочкой на пятнадцать лет".

Их тайный посыл я понял, мол, референдум о независимости был, так, что угрозы потерять территории они не видели. А через пятнадцать лет либо ишак сдохнет, либо эмир. И решать проблемы будут уже не они. Из первоначального текста соглашения убрали единую рублевую зону. Так что каждый получил если и не то, чего хотел добиться, то почти.

Меня грызло чувство глубокой неудовлетворенности от совершаемого безобразия, но как писал классик: "смешались в кучу кони, люди…пушки?" Так и у меня захлестнувшая текучка этих суток, отсутствие полного понимания кто я и как здесь очутился, смутного ощущения, что все это мне откуда-то знакомо, как давно состоявшееся, не давали, остановиться, подумать, встать над ситуацией и трезво оценить обстановку и смысл совершаемого.

– Вот и все, – произнес Кравчук, нарисовав размашистую роспись под текстом соглашения, и с энтузиазмом воскликнул, – а давайте Бушу позвоним, сообщим новости, а потом по сто грамм, отметить такое событие сам бог велел! [2]

– Тебе, что…. заплатили за развал Союза,…. награду спешишь получить? – глумливо поинтересовался я.

– Ты Борис, за словами следи, – процедил Кравчук.

Шушкевич согласно закивал головой.

– А то что? – приподнял я бровь, – наплюешь мне яда в рюмку? Войну объявишь? Лично я не вижу ни повода для радости, ни тем более стремления докладывать в Вашингтонский обком! Приеду к себе, ратифицируем соглашение, вот тогда по линии МИД и уведомим ООН, а вы можете бежать докладать, понимаешь!

– Борис Николаевич! Приглашенные журналисты ждут интервью! Такое знаменательное событие, рождение СНГ! – лицемерно воскликнул Шушкевич.

– Вот и идите нах… знаменуйте, празднуйте и ин-тер-вью-ируйте, – по слогам еле выговорил я, – у меня еще непростой разговор с Горбачевым предстоит!

Ранним утром, девятого декабря, к резиденции в Вискулях подъехали автомобили для отправки дорогих гостей. От щедрот Белорусской стороны для меня выделили представительский лимузин "Чайку", в которой разместился я с Коржаковым, для остальных членов моей команды подогнали несколько Волг из совминовского гаража.

Переезд – перелет прошел спокойно и уже в 9.00 утра мой самолет приземлился в аэропорту Шеремьтьево. Авиалайнер подрулил к площадке, на которой стоял ряд автомобилей, и выстроились встречающие. Возле трапа самолета меня ожидали Илюшин и Силаев, притоптывая то ли от нетерпения, то ли от холода.

***

Не успел я спуститься по трапу, как был атакован Илюшиным.

– Борис Николаевич, вас в Кремле ждет Горбачев, просил, как приземлитесь, срочно подъехать к нему.

Я повернулся к Бурбулису – езжайте с Шохиным в правительство, я потом подъеду, – и, пригласив Коржакова, направился к правительственной "Чайке".

Автомобильный кортеж стремительно мчался по заранее освобожденным улицам Москвы, видимо в Кремль.

"Меня несет река событий", – мелькнула мысль. Да, пафоса мне явно не занимать. Лучше бы меня никуда не несло, процессом управлять было бы вернее! По-прежнему ничего не помню ранее седьмого декабря, но как только слышу ключевые слова, срабатывает ассоциативная память. Горбачев – последний президент. Ну да, если учитывать то, что мы вчера наворотили, то точно – последний!

Машинка сказка, и ведь тоже на ГАЗе делают, но ведь не сравнить "Газ-24" и "Газ-14"? Хотя мне больше по душе прошлая версия "ГАЗ-13". Плавные обводы "Чайки" шестьдесят седьмого года в сравнении с рубленные топором, что "Волгами", что "Жигулямиили "Москвичами", явно выигрывали. Да "Победа" и та солиднее смотрелась. У чайки двигатель в двести двадцать лошадей, объемом в пять с половиной литров – моща! Правда, жрет как не в себя – двадцать девять литров на сто километров. По трассе с Домодедово шли сто пятьдесят и машина даже не шелохнулась! Мотор ревел как у танка при разгоне. Мдаа, шумоизоляцией в наше время никто не озадачивается, всплыла мысль. Еще бы понять, что это за зверь – шумоизоляция, интуитивно согласился я сам с собой. Передач …. "Три", – хохотнув, подсказало проснувшееся подсознание, – "маловато не находишь? В новых Жигулях и Волгах уже четыре".

"Зато автомат", – с гордостью попытался я его заткнуть.

"Раритет", – согласно заткнулось подсознание, оставив за собой последнее слово.

И тут Горбачев подосрал, в памяти всплыло, что по его решению в одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году машину сняли с производства и уничтожили документацию. Вот на хрена, что макулатуру надо было сдавать?

"Москва, Москва, как много в этом слове…", – потянуло меня на лирику. Невзрачная она, на мой взгляд, серая, мрачная и нерадостная. Может такое впечатление создается от темных, штукатуренных цементом, фасадов зданий. Хотя нет, вон и белые краски мелькают! Ну, пусть не серая – черно-белая. Закрою глаза – Москва яркая, светлая, сияет рекламой, застраивается высотными зданиями. Открою – в лучшем случае, типовые панельные девятиэтажки югославского проекта. Полнейшее несоответствие, как будто кривые линзы на глаза надели!

"Чайка" стремительно вылетела на красную площадь и величаво покачиваясь, покатила по брусчатке к Спасским воротам Кремля.

– Ну, ни ху…хры мухры! – вырвалось у меня, когда я случайно взглянул вверх. – Орлы, едрить-колотить! [3]

Коржаков, глянул на меня, пожал плечами и, видимо решив, что я не отошел еще с бодуна, буркнул: – ну орлы, ну и что, эка невидаль.

Я потрясенно взирал на башни Кремля, на которых величаво распахнули крылья двуглавые царские орлы.

"А ты, видимо, рубиновые звезды надеялся увидеть", – ехидно уточнил внутренний голос.

"Ну, как-то так, звезды для СССР логичнее", – подумал я.

"Не в этой жизни", – рубануло шашкой подсознание.

"Да много ты понимаешь", – не успокаивался я, – "в тридцать пятом году кресты сняли и отправили на свалку, ободрав позолоту!"

"У тебя может и сняли, а у меня вон они красуются, памятник Юнеско, историческое наследие!" – продолжало издеваться подсознание.

"Тихо сам с собоооою, я веду бесе… е… ду! Что-то меня плющит после Вискулей", – затосковал я, – где мои рубиновые звезды?

Машина проскочила по Спасской улице Кремля, свернула направо у Колокольни Ивана Великого, на Большую Никольскую и остановилась напротив входа в Сенатский дворец. Окна кабинета Горбачева, на третьем этаже выходили как раз на Сенатскую площадь. Выходя из машины, я инстинктивно посмотрел вверх, ждет меня любезный Михал Сергеич или как и машинально посмотрев налево вдоль Никольской, уперся взглядом в Никольскую башню Кремля.

"И тут орел", – я грустно констатировал факт, – "Неладно что-то в Датском королевстве".

Коридоры и интерьеры Кремля промелькнули незаметно. Да и что там тех коридоров, по лестнице на третий этаж и налево мимо бывшего кабинета Хрущева, не доходя до кабинета Брежнева.

Вот ведь, тоже делать нечего небожителям. Ленин в одном кабинете сидел, Сталин в другом, Хрущев в третьем, Брежнев оборудовал себе "Высоту" в крайнем углу третьего этажа с персональным лифтом и электрокаром в подвале, доставлявшим его в соседний корпус на Пленумы ЦК. Только Андропов с Черненко прервали традицию, очевидно по состоянию не стояния. Горбачев ее продолжил, приказав оборудовать себе другое помещение. Каждый новый "сиделец" обустраивал себе временное гнездышко, ремонт учинял, мебеля менял.

Нет, с американского президента пример брать – все сидят в одном овальном кабинете, в Белом доме. И живут в местных апартаментах. Правда, ремонт тоже делают.

"Ты через три года вообще ремонт закатишь на все здание и переберешься на второй этаж", – подало голос подсознание.

"Я еще даже не въехал сюда, а ты ремонт", – не согласился я с ним.

Не торопясь я шел по коридору третьего этажа, попутно выстраивая линию беседы с Горбачевым. Ничего путного в голову не приходило.

"Орлы!" – трепыхнулась мысль, – "Ладно! Хватит себя изводить. Война план покажет!"

Откуда у меня эти штампованные фразеологизмы? Вылетают без запинки, но как будто не из этой эпохи. А вот и президентские апартаменты!

Я зашел в кабинет Горбачева и быстро огляделся: массивная мебель темной полировки, светлые обои. За приставным столом сидит Назарбаев, хозяин кабинета во главе стола.

– Здравствуйте Михаил Сергеевич, – отрешенно поздоровался я, все еще находясь под впечатлением внешнего вида Кремля.

– Здравствуй Борис Николаевич, – живчиком подскочил Горбачев, протягивая руку, вопросительно заглядывая мне в глаза.

– И вам салям – пожал я руку вставшему Назарбаеву.

– Присаживайтесь Борис Николаевич, – указал мне рукой за стол Горбачев, – у нас предстоит непростой разговор!

Я хмыкнул и, состроив морду кирпичом, уселся напротив Назарбаева!

– Что же вы меня обманули, – сразу взял быка за рога Горбачев, – я просил вас повлиять на Кравчука по вопросу подписания нового союзного договора, вы мне обещали, что обсудите этот вопрос, а вместо этого объявили о ликвидации СССР. Вместо того, чтобы прийти к консенсусу, провести перестройку в отношениях союзных республик, перевести эти отношения на новый, качественно другой уровень, вы неправомочно, без согласия остальных республик…..

– Каких республик, – не выдержал я, прервав Горбачева, – с марта прошлого года по октябрь этого объявили о своей независимости тринадцать республик из пятнадцати.

– Только РСФСР и Казахстан, – кивнул я на Назарбаева, – остались! Прибалтика вышла из СССР и вы, утерев сопли, в сентябре ратифицировали выход Эстонии, Литвы и Латвии из СССР! Зачем? Зачем вы развалили СССР? Мы только констатировали случившийся факт!

– Ловко вы на меня стрелки перевели, – пораженно воскликнул экс президент.

– А что! Не так? Только в трех республиках осталось в названии советская социалистическая республика! Налоги в бюджет ни одна республика не платит уже больше года, весь бюджет тащит только РСФСР. Кругом пальба и бандитский беспредел, урожай девяносто первого года самый большой, а полки магазинов пустые! Вы кем управляете Михаил Сергеевич? Если страной, то какой? Я думаю, вы управляете только своим аппаратом? За пять лет развалить такую страну!

– Дайте, я скажу то, что сказал, вернее, недосказал! – заволновался Горбачев. – Я, единственный легитимный президент СССР, в трудные годы я объявил курс на перестройку. Это надо было пройти. Любой вопрос возьмите: собственность, гласность, независимость, реформы. Всё вот это и всё, что мы затронули, – необходимо было пройти, но Горбачёв виноват во всём. А так нельзя было оставаться. Застой был во всем, а теперь у нас плюрализм, можно свободно говорить, всегда можно прийти к консенсусу! И отдельные эксцессы, выход там, независимость это просто политические сиюминутные заявления местной элиты. Был референдум, народ сказал Союзу быть, и не им решать! И, в конце концов, реформы это сложный и взаимосвязанный непрерывный процесс. И завершить их должен тот, кто их начал. А начал-то их я!

Разволновавшийся Горбачев активно жестикулировал руками, картинно принимал долженствующие, по его мнению позы, вытирал вспотевший лоб носовым платком и делал многозначительные паузы.

Но я, наевшийся досыта его речами за последние годы, лениво отмахнулся.

– И что, что начали вы? Медаль выписать? Возьмите с полки пирожок, хороший мальчик, слева с пургеном, справа с цианидом. Кушай на здоровье! Страна где, где СССР я спрашиваю? Из кого он состоит? Что вы как легитимный сделали, чтобы жестко пресечь поползновения к развалу? В Литве пару раз пальнули из автомата? А потом сдали вояк и сказали, гуляй Вася?

Горбачев опешил от моей жесткой отповеди, лысина пошла красными пятнами. А я между тем продолжал давить:

– Почему уже Чечня с Якутией, независимость объявляют? Татарстан и Башкирия референдумы запланировали по самоопределению. Я что по вашему, должен сидеть и ждать когда РСФСР по примеру Союза на области поделится – на независимые? Где чрезвычайное положение, где армия и милиция? Почему Кравчуки, Шушкевичи и Ельцины не в Бутырке или на худой конец в Матросской тишине? Мне страшно и больно смотреть на все, что творится. Президент СССР! Так и хочется сказать: "Король то голый". Только король ничего не видит, сидит как тетерев на току и самовлюбленно кукарекает – плюрализм, гласность, перестройка!

Ошарашенный моим напором Горбачев обратился к Назарбаеву – Нурсултан Абишевич, ну хоть вы скажите, мы же вместе работали по новому союзному договору…

– Я всегда ратовал за федерацию, но сейчас и не знаю что сказать, – развел руками Назарбаев, – мосты если не сожжены, то уже горят. Когда муж с женой не могут жить вместе, они иногда не разводятся, а расходятся, чтобы пожить отдельно, остыть, осмыслить что мешает миру в семье. Я чувствую, мы подошли к этому пределу. Если и будет какой-то Союз, то уже не как единое государство. Нам надо это признать и жить дальше!

– Но ведь народ, весь Советский народ высказался на референдуме за сохранение СССР! – растерянно произнес Горбачев, – и мы должны приложить к этому все силы!

– Кто мы? – устало вздохнул я, – нет ни Вас, ни Нас. Правительство СССР не дееспособно, не в состоянии управлять даже собой! Неужели вы не видите, что СССР уже нет!? Каким образом вы сейчас притащите обратно Грузию, Молдавию, а может быть Прибалтику? Зачем вы вообще отпустили Прибалтику? Литва нам иск вчиняет, обхохочешься, – пятьсот миллионов долларов за ущерб своей независимости, а вы что молчите? Этот иск лет через десять вырастет до ста миллиардов долларов! Они нас оккупантами называют! Территория Литвы в два раза больше стала при СССР, хороши оккупанты! Надо было не отпускать, а изгнать Литву из СССР в границах тридцать девятого года! Кстати, еще не поздно – отмените акты передачи земель Белоруссии и Польши в Состав Литвы!

– Как отмените? – удивился Горбачев.

– А также как передавали, соберите Верховный Совет СССР завтра и отмените! Пусть Белорусы и Поляки с ними дальше бодаются. Тогда Литовцам некогда будет нам иски втюхивать! Это СССР создал Литву в нынешних границах, включив в ее состав земли Польши – Клайпедский и Вильнюсский край, и Виленский Край из состава Белоруссии с частью других уездов. В ее земле лежат сто шестьдесят тысяч советских солдат! В Российской империи, границ республик не было и столбов пограничных тоже не было. Эти границы нарисовали для удобства административного управления СССР и только. А кроили их, как бы по просьбе трудящихся, передавали то в Белоруссию часть Смоленских земель, то в Украинскую ССР земли Курской области и Краснодарского края, а насчет передачи Крыма я вообще молчу. Вот в РСФСР ничего не передавали, ответственно вам заявляю. И по этим границам сейчас режут карту бывшей России! Вы Михаил Сергеевич самоустранились от ответственности – вот и получили, сперва, в девяностом году, привет от Прибалтики, в августе этого года ГКЧП, а сейчас и вовсе понеслось все как снежный ком!

– Но я же один ничего не мог сделать! – воскликнул Горбачев, – звоню министру обороны, министру внутренних дел, в комитет госбезопасности – одни отговорки, армия и другие силовые министерства во внутренних конфликтах не участвуют, они вне политики!

– Это сейчас вы один Михаил Сергеевич, а в восемьдесят пятом году у вас вся страна была в руках! Поздно, все поздно, – с грустью произнес я, – вы один со своей перестройкой столько наворотили… Под вашим чутким руководством и виноградники вырубили, и ГДР подарили, да еще приплатили, СЭВ и Варшавский договор уничтожили, непродуманных законов напринимали. Кругом бандитский беспредел, вся ваша союзная чиновная рать стрижет купоны, и гребет и гребет под себя, больше заботы нет! Бюджет трещит по швам от лишней денежной массы, предприятия и так называемые предприниматели распродают все и вся по ценам в разы меньше чем мировые. За пять лет золотой запас СССР уменьшился втрое! Сталин за золото заводы строил, а Вы? Что мы построили за это золото? Прожрали? Просрали? А может, разворовали? Куда делись 600 тонн золота за последние два года, я вас спрашиваю?

Горбачев, во время моей речи, беззвучно открывал рот, шлепая губами, периодически порывался перебить, вставить свои пять копеек, но меня несло безостановочно.

– Эх, я огорченно махнул рукой и опустошенно уставился в стол.

Повисла тягучая пауза. Назарбаев ошеломленно переводил взгляд с Горбачева на меня, не пытаясь ничего добавить или как то сгладить остроту полемики. Горбачев снова достал платок и яростно протер вспотевшую от волнения лысину.

Я прихлопнул ладонью по столу и сказал: – Михаил Сергеевич! Надо уходить! Вам уходить, а нам надо – кому жить, кому выживать дальше и разгребать последствия вашего правления! Михаил Сергеевич уйдите красиво, громко хлопнув дверью, а? Так чтобы весь мир вздрогнул? Ну, хотя бы Хохлы и Прибалты, а?

– Это как хлопнуть, чем? – скептически произнес Горбачев, – не вы ли, сейчас говорили, что у меня никакой власти, и никто не воспринимает мои решения всерьез?

– Формально, главный законодательный орган страны действует. Михаил Сергеевич, мое предложение созвать Верховный Совет СССР и исправить историческую несправедливость, допущенную в отношении РСФСР. Отменить дискриминирующие Россию по территориальному признаку постановления Президиума и Верховного Совета СССР, принять решение о проведении референдума в бывших автономных краях, областях и республиках в составе союзных республик, объявивших о суверенитете. И только после этого объявить о самороспуске высшего органа СССР. Вам надо подать в отставку, не дожидаясь импичмента и суда.

– Какого еще суда? – взвился Горбачев.

– Статью шестьдесят четыре уголовного кодекса РСФСР – "Измена Родине, то есть деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности СССР" пока никто не отменял. Умышленно или нет, это еще тот вопрос! Если не будет государства, то и суда не будет, за изменением обстоятельств. А так – все возможно…

– Ну, Борис Николаевич, не ожидал, что вы до угроз дойдете! – Укоризненно посмотрел на меня Горбачев.

– Предлагаю взять паузу, подумать, что будем делать дальше, – вмешался Наразбаев, – не надо обострять все до краха.

Горбачев замолчал, пространно глядя в стену.

Я обратился к Председателю Верховного Совета Казахстана: – Нурсултан, мы должны с тобой все досконально обговорить в интересах наших народов, поэтому приглашаю после обеда к себе. А по остальным… давай через пару недель соберемся все у тебя в Алма-Ате, завершим бракоразводный процесс, понимаешь, порешаемкак будем дружить, работать дальше. Думаю, если не будет отношений начальник – подчиненный, будет лучше всем!

– Вы столько наговорили Борис Николаевич, – отмерев, произнес, подымаясь из-за стола Горбачев, – мне все надо обдумать, я сейчас ничего не могу решить.

– Надеюсь, не на десять лет без права переписки наговорил, – хохотнул я, подскочив одновременно с Назарбаевым, – Михаил Сергеевич, сделайте еще одно доброе дело напоследок, остановил я Горбачева.

– Что еще, – агрессивно окрысился Горбачев.

– После референдума первого декабря, за вашей спиной, втихаря, своим указом, Кравчук распространил юрисдикцию Украины над вооруженными силами СССР на всей своей территории. Отдайте приказ, пока вы еще главнокомандующий, на вывоз ядерного оружия, передислокацию всех стратегических бомбардировщиков и ракетоносителей на территорию РСФСР.