Текст книги "Герцогиня (СИ)"

Автор книги: В. Бирюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

  – С-спасибо.

  – Не благодари. Этот страх выгорел – другие остались. Придёт время – и они в пепел рассыпятся.

  – Что загляделась, красавица?

   Цыба, оставшаяся в комнате, внимательно, тяжело рассматривает меня исподлобья. Столкнувшись взглядом, попыталась уйти в своё обычное «потустороннее» состояние. И передумала.

  – Поняла. Почему тебя «Зверем Лютым» зовут.

  – Да ну?

  – Не за то, что ты людей режешь, казнишь страшно, невиданно. А за то, что ты из них душу вынимаешь. И новую вставляешь. Как с Суханом твоим. Как с ней. Со мной. Люди в рука твоих – другими становятся. Себя прежних... не понимают, не любят, стыдятся. Кабы ты просто об колено ломал... А ты ведь сломаешь, да заново сложишь. Человек в зеркальце глядит, видит себя. А сам – другой. И ведь по его же желанию исполнилось! А – не так.

   «Бойтесь желаний – они исполняются» – это новость?

   Редкий случай, чтобы она разговорилась. От души. Искренне, для себя.

  – Знаешь, Цыба, сходи-ка ты в церкву. К иконе моей, к «Исполнению желаний». Только сперва подумай хорошенько – чего ты хочешь. Назад вернуться? В тот пруд на покосе, где я тебя нашёл? Когда за вашим купанием отроки подглядывали. В поход Бряхимовский, когда ты за раненым Лазарем ухаживала, а он тебя замуж звал? В жизнь вашу в Боголюбово, когда ты его лоскутами от своей юбки спасала? Отчего ты отказаться хочешь? В своей жизни. Счастья без несчастья не бывает. Которое счастье ты выкинуть хочешь? Цель выбирать – тебе. Путь к ней – твой. И платить – тебе.

   Принцип Белманна для системы типа «человек» неверен. Предыстория имеет значение. Мало идти к цели из текущего состояния оптимальным путём. Нужно ещё придти в «текущее» с оптимальным багажом.

   Точнее: «текущее состояние» включает в себя «прежде приобретённый багаж». Более всего – приобретённый опыт. Думанья, деланья, чувствования.

   ***

   Коллеги, знакомы ли вам некоторые элементы подготовки групп спецназа морской пехоты Тихоокеанского флота? Или вы больше по американским «котикам»? В ходе тренировок в разных спец.подразделениях человека учат находить еду на месте пребывания. Едой считается всё, что обеспечивает поддержание жизнедеятельности. Ломать табу, инстинктивные, глубоко вбитые, вросшие в психику запреты – обязательное условие выживание.

   Есть элементы, связанные с унижением личного достоинства бойца. Если вас можно унизить – вы будете унижены. Противником. Утратив честь – часть своей личности, вы легко пойдёте на сотрудничество с врагом. Отчего могут погибнуть ваши боевые товарищи. Если вы чего-то, вроде тараканов, боитесь – вы будете испуганы. До недержания мочи, кала и речи. С тем же результатом для ваших коллег.

   Не хочу углубляться. Но необходимо понимать: попандопуле хуже, чем спецназеру. Боец может надеяться на своих товарищей, на государство. Попаданец – один. Не дай бог попасть во «вляп»: тотальное одиночество, бессмысленность существования ежедневно толкают к виселице. Нужно быть или очень тупым, «отмороженным на голову по копчик», чтобы всё было пофиг. Или очень самодостаточным, чтобы иметь навык посылать всё и вся.

   «Навык иметь» – в «точке старта».

   От Стрелки до Саксонии – две с половиной тыщи вёрст. Ростислава – хроно-туземка. Но разница между между Саксонией и Черниговщиной, где она прожила половину жизни, столь велика, что делает её полу-попаданкой. Как Евпраксию Всеволодну или Анну Ярославну. В отличие от отцов этих женщин, я надеюсь, что сумею ей помочь. Хотя бы как морпеху, попавшему в секретный зиндан.

   Надеюсь, что Ростиславу не будут «пытать скорпионами и крокодилами». Что ей не придётся есть тараканов с голоду. А что, французские виноградные улитки сильно отличаются? С точки зрения пищевых табу «Святой Руси»? Но главное: она будет находиться постоянно под мощным психологическим давлением. Всех тамошних жителей. Боюсь, большим, чем досталось Евпраксии. Должна уметь «держать удар». Не только телом – это-то... не очень. Душой держать. Не скукситься и не скурвиться. Испытатели найдутся.

   ***

   Дамы одевались, дружески помогали друг другу завязывать шнурки на одежде. Это – здорово. Самое главное для попаданца: чтобы его бабы не собачились. Если, конечно, он мужчина. Впрочем, для осознания этой истины «вляп» не обязателен.

   Потом обе подобрались к зеркалу и, пока я вносил дополнения в свой пед.план, принялись красоваться и гримасничать.

   Вот же... две егозы. В помещении, которое я называю «зеркальный зал», два таких зеркала стоят, будут в полном их распоряжении – насмотрятся. Сперва, конечно, поссорятся, выбирая кому какое. Потом, бегая от одного к другому, начнут сравнивать отражения.

  – У меня поясок в твоём красивше выглядит, давай поменяемся.

   Я рассматривал Ростиславу и пытался сравнить. Своё прежнее заочное представление о ней и нынешнее. Я нигде не ошибся?

   То немногое, что я прежде слышал о ней, не вызывало во мне ни интереса, ни уважения. Какая-то «мышка серенькая». Типовая аристократка: детородная машина для производства наследников, элемент благопристойного декора благородного семейства, приспособление для раздачи милостыни, говорящая печать на межгосударственном договоре, разменная монета в сделке владетелей. Ограниченная капризная дура с идиотскими претензиями, выспренними речами и манерами.

   Софочка, конечно, змеюка. Но, создав кризис, она создала и необходимость его решать. И, при моём стиле, создавать возможности. Я благодарен Софье за эту необходимость. «Необходимость – лучший учитель». За «учение» – спасибо.

   Без Софьи этой девчонки, хихикающей и подмигивающей сейчас своему отражению, в моей жизни могло и не быть. И я бы не узнал, что моё обобщённое, безусловно верное, глобально справедливое... представление о людях этой категории – вздор и глупость.

   Я не люблю дур, не люблю высокопоставленных, не люблю светские притопы с прихлопами... А когда это всё ещё насыщено разными около-православными взбрыками:

  – Ах! Вы не были на обедне! Ах! У вас в трапезной нет образа преподобного Ефросина!

   Кстати, правильно. Икону заказать и повесить. Не в трапезной – в поварне, для поваров – он их покровитель.

   ***

   У кухарей своя молитва:

   «Господи, благослови приготовить пищу сию во славу Твою по молитвам Евфросина повара».

   В IX в. в одном из общежительных монастырей Египта жил монах Евфросин.

   Монастырь, в котором этот святой подвизался, насчитывал в ту пору четыреста монахов. Пищу для братии готовил Евфросин. Он нес послушание повара в великом смирении и терпении.

   Камбуз на четыреста мисок представили? Без горячей воды и электропечей. Тут уж без смирения и терпения...

   На смирение Евфросина обратил внимание игумен монастыря. Он предположил, что грязный, чумазый Евфросин, от которого никто никогда не слышал ни одного слова, имел дар от Бога. Вот только какой?

   Мне нравится подход настоятеля. В каждом человеке есть дар Божий. Какой-то. Если бы ещё и знать – который...

   Игумен помолился Богу и вечером имел видение. Словно он находится в раю, видит яблоню и протягивает руку, чтобы сорвать яблочко. Однако, как только он протягивает руку, дерево поднимает ветви. Это повторялось несколько раз: протянет игумен руку, а яблоня поднимет ветви, отведет руку – опустит ветви.

   За что ж ГБ так бедного игумена наказал? Неужели за человечинку для гостей? – Прямая калька с танталовых мук:

   «Тантал был обречен вечно испытывать муки голода и жажды. При этом он стоял по горло в воде, а над ним висели ветви с разнообразными плодами. Но только он наклонится к воде, чтобы напиться, как она отступает, только протянет руки к ветвям – они поднимаются вверх».

   Тут откуда ни возьмись появляется Евфросин и спрашивает: «Игумен святой, что ты здесь делаешь?». А игумен отвечает: «Не видишь, что ли? В очереди за пивом стою».

   Увы, в раю, даже и во сне, анекдоты позднего совейского периода произнесены быть не могут. Поэтому из настоятеля вылетело иное: «Пытаюсь, брат Евфросин, яблочко сорвать, но яблоня не дает». Тогда Евфросин протянул руку и сорвал для игумена три яблочка. В этот миг игумен очнулся и с удивлением обнаружил, что держит в руках яблочки, которые получил в видении от Евфросина.

   Где будут держать грязного, чумазого повара? – Только в египетском монастыре да в райском саду.

   За грязь на кухне я взыскиваю... Вру. Домна сама взыскивает. Так, что на весь двор визг стоит. Никогда не видал Домну грязной и чумазой. Она, правда, и райских яблочек не приносит, но зато такие котлеты делает...!

   ***

  – Цыба, денька через три пойдёте к Домне в помощницы.

  – Господин желает пару пригожих кухарок?

   Вот что большое зеркало делает с красивой женщиной! Даже сарказм появился.

  – Всегда. Но вы начнёте с посудомоек.

  – И что ж, тебе и ручек наших белых не жалко?

   «Белоручка» – обидно веками позже, пока – признак красоты. Хоть у меня стоят посудомоечные и стиральные машины, но всё равно – работа тяжелая, грязная, с кипятком, сажей, щёлочью. Как изнурительно выглядит повседневная готовка уже в 20 в. – см. «Мать» Горького. И ощущение удивительной, пугающей, неприличной свободы. Когда, из-за забастовки, керосинки в рабочем посёлки гаснут.

  – Обе-две. Идёте к Домне. Начинать с самого низа. Поломойками. Каждый день – новое дело. Сутками. Стряпух толковых из вас... как получится. Смотреть на Домну. Слушать, думать, учиться.

  – Чему учиться-то? Щи варить да пироги печь всяка баба умеет.

   Оп-па. Ещё одна дырка. В базовом образовании. Ростислава никогда в жизни не варила щи и не пекла пироги – не княгино это дело.

  – Учиться всему. А более всего... Цыба, ты почему жива ещё?

   Вопрос-напоминание. Не надо самоуверенность переводить в наглость. И напрягаться так не надо. Шутка. Пошутил я.

  – И ты, и я, и все мы, на этом дворе обретающиеся, живы, здоровы, умные разговоры ведём, вещи разные добрые делаем. Не сидим в сортире, вопя от поноса без всякой красы и умности, хлад смертный предощущая. Потому, что Домна умеет вести поварню. Не пироги лепить, хотя она и это..., а теми пирогами не поубивать народ. И никому иному – этого не позволить. Почему с её рук еда – еда? А с других – не то еда, не то отрава? И учти, красавица, Росте – посмотреть да понять, а тебе, может статься, самой такое хозяйство ставить. Не пропусти чего.

   Без дураков, верил бы в бога – за Домну каждый день молился. У неё – поразительно! – в хозяйстве нет тараканов. Вы много кухонь общественных, даже и в 21 веке, видели без насекомых? Есть пауки кое-где – мух ловят. Мышей нет. Все кухонные работники – в чистом, целом, мыты, бриты наголо. Столы скоблёные, полы метёные, ножи точенные. Всегда. У моих гридней такого порядка нет.

   Давеча она нашла мышиный помёт в муке. Принесла мне. А что я? – Мельник, который не организовал отсутствие мышей на мельнице, да подручный его, который недоглядел за мешком, поехали на дальний погост. Вятку обживают, там и мышек гоняют.

   ***

   Мои современники полагают, что в средневековье аристократы жили дольше, чем простолюдины. Типа: одевались теплее, ели сытнее.

   Это-то правда.

   Идет ли речь о дворе шведского короля Эрика в XVI в., где в среднем потреблялось 6500 калорий в день, или о семействе Мазарини в XVII в. с 7000 калорий, или о дворе герцога Магнуса с еще более высоким уровнем потребления, – описания трапез способны вызвать головокружение, а то и подагру. Но и у простолюдинов уровень доступных калорий чуть ли не вдвое превышает необходимый для народонаселения, живущего при традиционном типе воспроизводства (2000 калорий на человека в день). Понятно – «в среднем». Не каждый день. Не каждый год.

   А вот на продолжительность жизни аристократизм не влиял.

"Хоть жри в три горла, хоть – хлеб с водою.

Конец известен – землёй накроют".

   Диета влияет на качество жизни. А не на её длительность.

   Основная причина смертности до 18 века – инфекционные заболевания. Уже и в середине 19 века поход российской армии на подавление венгерской революции даёт небоевые потери в 28(!) раз выше боевых. Серьёзных боёв не было, Паскевич предпочитал маневрировать.

   «Война – фигня. Главное манёвры» – давняя армейская мудрость. Холере пофиг какие у тебя на плечах эполеты.

   Стол богачей был обилен, калорийный баланс монахинь в Марсиньи или студентов коллежа Борромео в Павии составлял от 4000 до 8000 калорий; не оскудевал даже в голодные времена; они жили в гораздо лучших условиях, не знали физической усталости, имели возможность избегать опасностей войны и эпидемий. Однако сословные привилегии не распространялись на продолжительность жизни.

   У пэров Англии продолжительность жизни не выше, чем у остального населения. Между 1550 и 1750 гг. пэры живут от минимума в 32 года в 1650-1675 гг. до максимума в 38,1 года в 1725-1750 гг.; для остального населения – от минимума в 32 года в 1650-1675 гг. до максимума в 38 лет в 1575-1600 гг.

   Только в XVIII в. пэры приобретают преимущество над населением в целом: 1,1 года в первой четверти века, 4,3 – во второй и 9,1 – в третьей. Почти два века, включающие и благоприятную Елизаветинскую эпоху, и катастрофический XVII в., царит абсолютное равенство.

   Преимущества отсутствовали и в предыдущие века, смертность среди знати, рожденной между 1350 и 1500 гг., была выше, чем в поколении, рождённом в самый тяжёлый период – в первой четверти XVII в. Даже для британских герцогских семей не лучше: для рожденных между 1330 и 1479 гг. едва 22 лет. Правда, если исключить насильственные смерти, возрастёт до 31 года.

   Европейские королевские семьи, имели ожидаемую продолжительность жизни при рождении 34 года в XVI в., 30,9 лет в XVII в. и 37,1 года в XVIII в.; прежде (1100-1500 гг.) она была ниже. Высокая смертность среди герцогов и пэров Франции, среди датской знати в XVII в. В сочетании с тенденцией к безбрачию и низкой рождаемостью ставила многие королевские династии и знатные роды на грань вымирания. Отмечается она и в религиозных орденах: среди иезуитов, принятых в орден между 1540 и 1565 гг., или среди бенедиктинцев церкви Христа в Кентербери в предыдущем столетии.

   Группы, обладавшие привилегиями в области питания и почти во всех сферах материальной жизни характеризовались высокой смертностью, которая выглядит несовместимой с гипотезой о том, что питание оказывает решающее влияние на смертность в рамках традиционного типа воспроизводства.

   ***

   Две трети смертей взрослых людей даже и в 18 в. – инфекции. Не рак с инфарктом, как в 21 веке. Основные каналы распространения – вода и еда. Каждый раз, когда я, где-нибудь на выезде, кладу в рот кусок хоть чего, по краю сознание проскакивает: «русская рулетка», сдохну – не сдохну? Поэтому веду себя в гостях, на походе весьма... сдержанно. Что уже даёт отдачу в «мифы и легенды». То:

  – Воевода Всеволжский духом святым напитаем бывает.

   То поминают Кощея Бессметного:

  – Зверю Лютому-то хлебушка не надь, его колдовство сытит.

   Причина как у Роспотребнадзора: контроль технологии производителя. Домне я доверяю, а в гостях проверять мыла ли кухарка руки... Не поймут-с.

   У Ростиславы в Саксонии ситуация будет ещё хуже. Как дохнут европейские аристократы даже и в более продвинутые эпохи – я уже... У иноземки к этому добавляется риск столкновения с местными, эндемическими штаммами.

   Кто из коллег слышал о «пикардийской потнице»? Эпидемия прокатилась так быстро, что микроб вымер, «съев» всю «кормовую базу». Микробиологов в те времена ещё не было, а описанная клиническая картина не совпадает с известными в 21 веке болячками. Какой-то локальный патоген. «Локальный» – во времени и пространстве.

   Осилит ли подобное естественный средневековый русский иммунитет? – иншалла.

   Ещё неизбежен конфликт с тамошними аборигенами. Уверен, что её попытаются устранить. Травить друг друга ядами минерального и растительного происхождения европейцы умеют.

   Итого: в свиту потенциальной «Герцогини Саксонской» включить толковую повариху. Неважно – умеет ли она хорошо готовить, важно – умеет ли она «плотно» контролировать процесс. «Кухонный ОТК». А Ростиславе дать базовые представления. Чтобы могла отличить «хорошо» от «плохо».

   ***

   Я, фактически, готовлю Ростиславу в попаданки. Не в другую эпоху – в другую страну. Мягкий вариант с гипотетической возможностью вернуться, с моим намерением помочь девочке.

   Даю малую долю того, что «нормальный» попаданец должен «знать и уметь» перед «вляпом». Или выучить сам, набивая шишки. Научиться хотя бы обращать на это внимание. Беря в руки пшеничный сухарь сперва постучать им об стол. Стряхивая возможных червей. Всегда. Автоматически. Ложась спать в незнакомом месте, закрывать рот и уши. Тараканы любят туда забираться. А выковыривать кусок хитина, прилипший к барабанной перепонке...

   Это не какие-то хитрые познания в части исторического процесса, производства пороха или цикла Карно. Это базовые, бытовые мелочи. Смертельные. Если они не стали инстинктивными навыками. У Ростиславы они, в основном, имеются.

   А у вас, коллеги?

   Удивительно: в моё время масса народу выразительно и основательно обсуждает выживание в экстремальных условиях. В тундре, тайге, пустыне... И никого, кто рассказал бы о правилах выживания в средневековье. В той куче дерьма, которое представляет собой каждый здешний город, всё это общество. С зубастыми «золочёными двуногими крысами». И, хоть и невидимой, но куда более опасной шигеллёзной палочкой.

   Даже без средневековья: приятель-экстремал провёл месяц на Байкале. Тайга, скалы, ледяная вода. Вернулся довольный, поздоровевший. На перроне в Питере купил кефирчику. Потом четыре дня откачивали в реанимации.

   ***

  – Всё, красавицы. Идите, осваивайте площадку. Зеркала и там есть. Цыба, вот план. Начинайте. Интенсивно. Каждый вечер – отчёт о сделанном. Изменения, дополнения – с моего согласия. Вперёд. А я завтракать буду.

   И вот только я надумал хлебнуть горяченького молочка со свежим хлебушком, как повалил народ.

   Завтрак мне испортили мои градостроители.

   Я уже давно говорил: в городе надо мостовые делать. Вот, дошло и до народа. Теперь принесли планы, варианты и требуют решения.

   Смысл простой: здешние плотные глинистые грунты являются препятствием для естественного стока осадков и талых вод. Верхний слой земли после любого дождя превращается в непролазную грязь. Поэтому улицы надо мостить, а воду отводить в водоёмы.

   Одна из причин, почему я тянул с решением этой задачи: дренирование на больших площадях требует чёткого определения уровня. Обычный здесь прибор «строительный уровень» типа «ватерпас» работает на основе отвеса. Это громоздко, медленно и неточно. «Глаз – ватерпас» – не комплимент, а оскорбление. Когда пошли спирт и стекло – появились у нас уровни с прозрачными глазками.

   Мостовые на «Святой Руси» делают шириной от 3,5...4 м (X-XI вв.) до 4...5 м (XIII-XIV вв.). Ну, я же прогрессор! Весь в светлом будущем! Так что – 5 м. Хотя некоторые возражают: много, дорого, не по чину. Типа: Всеволжск – не Новгород, даже и там таких нет. Потом сцепились по поводу укладки.

   В Новгороде, в отличие от «ну это же все знают!», лаги идут поперёк улицы. А второй слой (дорожное полотно) – вдоль. Типа: меньше на стыках стучать будет. Не знаю. «Бархатный путь» на железной дороге – понятно, но здесь...

   Продольная укладка при тяжёлом транспорте менее надёжна.

  – Значится так. Всё забыть, слушать сюда. Лаги – продольные длиной 10 сажень. Тёсаные, смолёные, толщина везде 6 вершков. Поперек – плахи. Да не расколотые пополам бревна плоской стороной вверх! Потолки так себе делать будешь. А пилёные, ровные, в срезе прямоугольные, в дёгте вываренные.

  – Так прилипнет же! Так не пройти, ни проехать будет!

   Глуповат мастер. Бочки и лодки смолят постоянно. Не прилипают. Чей-то родственник? Или женился удачно – на молоденькой, хорошенькой и с начальником согласненькой? Выяснить и дать дело. По отсутствующему уму. Где-нибудь на Сухоне.

  – Всё сказал? Дальше. После укладки и подгонки просыпать песочком речным. Тонким слоем. Лишнее само ссыпется-смоется.

   Двуокись кремния, которая и есть речной песок, прилипает, вминается в поверхность и обеспечивает большую стойкость к истиранию. Так мастер-сапожник, сделав доброму приятелю хорошую обувь из мягкой кожи, настоятельно советует погулять сперва по пляжу – сносу не будет.

  – По бокам – дренажные канавы. И тротуары... э-э-э... вот такие мостки пешеходные.

   Сижу-рисую. Профиль, габариты дренажных канав, необходимость их укрепления, водоводные туннели в нужных местах, мостки у дворов...

   Если мостовые, то и то, что под ними. Городские коммуникации. Оптоволокна нет, силовых нет, газа нет. Слава богу. Но есть вода и канализация. И по каждому этому поводу есть разные мнения.

   Построенный на Оке водозабор и водонапорная башня на Гребешке работают исправно. Всего по паре аварий в год. Башню, правда, пришлось утроить: в пиковые нагрузки объёма не хватало.

   Нам бы и водозабора не хватало, но Всеволжск – проходной двор. Потребление зимой меньше, а весной население разбегается. Я про это уже...

   Другая причина стабильности водопотребления – вынос предприятий. Очень помогло «изгнание кожемяк»: кожевенное производство требует огромного количества проточной воды. На новом месте – сухие овраги. Поставили им водозабор закачивать волжскую водицу в верховья оврагов. Дальше она идёт самотёком по всем этапам тех.процесса.

   Туда же вывели гончаров: отмучивание глины – каскад с проточной водой.

   Начинается перемещение ткацких производств. И не то, чтобы именно ткачи много пили, но приблизить их к льнопроизводящим районам на Костроме и Унже – полезно. Основной расход воды – при вымачивании стеблей, ещё до прядения. Как показал опыт, постоянно есть желающие сдать не нитку, а тресту, костру. Будем строить полный цикл. Кострома – «земля костры». «А Иваново – город невест».

   По Всеволжску проложили водопровод из керамических труб. Поставили десяток водоразборных колонок. До конечного потребителя доводить? И как при этом быть с колодцами?

   В частных домостроениях копают колодцы. По «Типовому уложению». Строители строят «под ключ», казна платит. А вот дальше, если до колонки меньше трёх сотен шагов, жители пользуются колонкой. А колодец наливается и стоит. Что плохо.

   Во-первых, опасно. Можно ныркнуть туда с головой и залиться. Этой зимой было два случая.

   Во-вторых, вода в таких застойных колодцах становится опасной, гнилой.

   В-третьих, окская, водопроводная, вода идёт сверху, поднимая уровень грунтовых вод. Невычёрпываемые колодцы этому способствуют.

   Подземные воды для меня... Под землю убрано не только хозяйство Ноготка. Зерновые ямы, масса складов. Оборотная сторона низкой пожарной безопасности – закапываемся.

   По той же пож.без. – колодцы должны быть. Хотя на Руси горящий в городе дом не заливают, а растаскивают.

   Мои призывы, типа:

  – Господа совет! Какие будут гениальные решения? Ну? Кто-нибудь? Следующий чин – сразу!

   Разумного результата не дали.

  – А давайте два дня в неделю воду в город не давать! Им-то пить-есть кажный день хоца. Они и повычерпают!

   Что, я наш народ не знаю? Они будут пять дней наливать все ёмкости. Включая тот же колодец. А потом надо мной смеяться. «Обманули дурака на четыре кулака».

   Прав, ох как был прав ВВП. Когда сказал, что законы в нашей стране придумывает несколько сотен умных людей. А как их обойти – миллионы. Жаль, не уточнил – тоже не дураков.

   Разглядывая детальный план города, начинаю выдавать ценные. И особо ценные. Хорошо бы ещё – разумные... указания.

  – Огнедар, добавь в лист проверки домовладения уровень воды в колодце и текущее качество. Водопровода проложит двести саженей. Здесь. Две колонки новых поставить. Точнее: переставить. Отсюда и отсюда. Тут сделать вводы на чердаки. А вот тут – в первые этажи зданий.

   В тёплых производственных и складских зданиях устанавливаем системы пожаротушения. Их надо держать под давлением. Ещё: вводы на первые этажи казарм, конюшен, общественных хлевов. Скотина потребляет воды много больше, чем человек.

  – Ещё чего скажите, господа совет?

  – Дык эта... ну... дерьмо...

   ***

   Факеншит. Уелбантуренный антропоморфно.

   Не могу вспомнить ни одного коллегу-попандопулу, который бы всерьёз занимался ассенизацией.

   Вы не ослышались. Именно это слово. Созвучное названию древней медной монеты.

   Про еду ещё рассуждения бывают, про наоборот – нет. Такое ощущение, что все человеческие организмы в радиусе слышимости про прогрессора немедленно перестают писать и какать. Общенациональный запор. От изумления, наверное.

   Почему нет описаний существующих и предлагаемых супер-гениальным «дитём из будущего» технологий, транспортных схем, финансовых расчётов? Ярких, «вкусных» описаний сырья, процессов, продуктов? Выразительные характеры, выдающиеся личности мастеров, формирующиеся в этой форме деятельности? Кроме «золоторотцев» Гиляровского – ничего? Гениальные озарения? Прорывные решения? В этом поле. Или здесь правильнее – сфере?

   Коллеги, извините за откровенность, но если вы не работаете с дерьмом – вы покойники. Вместе со всеми вашими сподвижниками, противниками и просто рядом оказавшимися. Никакие пороха и огнестрелы, дерижопли и вундервафли не изменят императива вашего жизненного пути: быстро бегом на кладбище.

   Первое ваше деяние в роли прогрессора должно состоять в поиске и обустройстве достаточно просторного пространства. До горизонта. Желательно чистенького, светлого и сухого. Потому что вам, долго, если повезёт, предстоит регулярно провожать своих боевых и трудовых товарищей в последний путь. Когда катафалки вязнут в глинистых колеях по ступицы, когда их продвижение к «последнему приюту» сопровождается матом и гиком, свистом кнута и дружным народным «эх, раз, ещё раз...», а яма для сподвижника наполовину наполнена водой...

   «Плюх» – гроб с вашим другом плюхнулся в лужу.

   Потому, что вы не озаботились. Подбором подходящего, для встречи с вечностью, уютного местечка. Позволили вашим этике с эстетикой, вашим предпочтениям и отвращениям, управлять целесообразностью. И жизнью ваших людей. Которые вам поверили. Туземцы – беззащитны. Они не могут предвидеть последствий вашей пр-р-рогр-р-ресивной деятельности.

   Ну и кто вы после этого?

   Вам противно? Тратить время, силы, эмоции на понимание логики движения каловых масс в организме хомнутого сапиенсом? Тех же консистенций в стаде особей, называемом обществом? Что ж, вас ждёт более привлекательное зрелище – отпевание друзей. Закапывание для догнивания ваших людей, вашего дела, частичек вашей собственной души.

   Прогрессор всегда увеличивает концентрацию населения вокруг себя. А гадит оно – по-прежнему. Или гуще, поскольку кушает лучше. Следом, мгновенно, скачком повышается концентрация и разнообразие микробов и вирусов. Дальше... кладбище присмотрите заранее. И не надейтесь на опыт аборигенов – у них таких задач не возникало. Когда «грянет гром» – «мужик перекрестится». И все ваши труды и замыслы... в те ямы. Хорошо, если лично вам недолго грустить достанется – «дальше тишина».

   Неготовность, отсутствие на Руси эффективного опыта решения подобных задач вполне видно и в лингвистике. Если у вас нет ассенизаторов (заимствованный термин), то будет много работы божедомам, гробовщикам, могильщикам, копачам, плакальщицам... (термины отечественные).

   Тема на Руси настолько актуальна, что имеется и народный обычай:

   «Кто, не соблюдая чистоты въ доме или во дворе, кладетъ свой пометъ, где попало, и особа та неизвестна, то берутъ изъ печи раскалённое уголье и сыплютъ на тотъ пометъ веря точно, что седалище опаршивеетъ».

   Поверили в «мудрость народную»? Думаете, поможет? Угольков дать?

   «Доклады Переславль-залесского научно-просветительского общества. Выпуск 19». Санитарная оценка крестьянских жилищ в селе Нагорье и деревне Черницкой Переславль-Залесского уезда:

   «Отхожих мест нет в 107 домах (89,17%). Существует отхожее место при 13 домах (10,83%), 2 в крытом дворе, 11 в сенях (висячие стульчаки в чуланчике), 4 из них имеют яму, под 1 поставлена бочка, 8 не имеют ямы».

   Результаты обследования 1927 года. НЭП – в разгаре, страна – на подъёме, войны – Гражданская и Первая Мировая – в эти места не добирались.

   Помню гордость хозяйки дома в райцентре, в самом начале 80-х, когда её муж, начальник связи района, сделал тёплое отхожее место – «висячий стульчак в чуланчике». С бочкой. Важный этап, после сорока лет жизни можно, наконец, на двор в мороз и дождь не бегать. Гордость обоснована: у соседей такого нет.

   Понятно, что в том пгт (посёлке городского типа) уже стоят двух-трёхэтажные коммунальные дома с нормальными канализационными системами. Коммуняки навязали, кровавая гебня заставила народ русский гадить в унитаз. Но в своём-то дому... «Чай, не баре. Отцы-деды жили без этого и мы проживём».

   "Навоз всюду хранится в этом крытом дворе, также как и человеческие испражнения, разбросанные повсюду за отсутствием отхожих мест...

   ...почти всюду человеческие испражнения загрязняют сплошь весь хлев в крытом дворе, помои и другие отбросы ежедневно выливаются или на наружный двор или на улицу перед домом, мусорных ящиков, плевательниц и пепельниц нигде нет, почему полы в избе крайне грязны и заражены гнойной мокротой, помещений для кустарных промыслов отдельных нет, почему хата пропитана запахом и пылью этого ремесла; каждая хата изобилует насекомыми, иногда в огромном количестве...".

   «..в селе нет ни одной бани..., так что крестьяне моются в русской печке. Бельё стирают также в своих избах. Полотенце, как правило, одно и то же для всей семьи. Столовая посуда представляет из себя общую плошку. Постелей обычно отдельных нет, и каждому представляется возможность лечь спать на полу, на лавке, голубце или печке».

   20 в. Переславль-Залесский. «Колыбель» русского народа.

   В 12 веке к этому добавляется отсутствие стёкол, глинобитные печки без труб, полуземлянки, крайняя дороговизна досок и железа.

   Так – не везде. Есть селения, просто отдельные семьи, которые, в силу каких-то личных свойств хозяина и хозяйки, наследуемой или создаваемой культурной традиции, делают «висячие стульчаки в чуланчике». Даже и с ямой.

   Такие люди, обычно, успешны, обеспечены. Ко мне не идут – им и на своём месте не худо. А вот «десять тысяч всякой сволочи», в большинстве своём, с «младых ногтей» привыкли жить там, где «человеческие испражнения загрязняют сплошь... помои и другие отбросы ежедневно выливаются... на улицу перед домом...».