Текст книги "Лучше умереть (ЛП)"

Автор книги: Томас Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

  Тяжелая распашная дверь открылась, и мужские туфли застучали по кафельному полу.

  Жизель стиснула зубы, а ее ноздри быстро сжались и сжались, пока она пыталась контролировать свой страх и сохранять равновесие на сиденье унитаза. Она поставила туфли на крышку бачка и медленно достала из сумочки баллончик с перцовым баллончиком. Шаги стихли, и она услышала, как хлопнула дверь.

  На какой-то ужасный момент она подумала, что мужчина просто прострелит ей тонкую стену кабинки, но туфли снова щелкнули. На этот раз другой звук, мягче – мужчина делает шаг в сторону, чтобы посмотреть на двери кабинки. Она хотела, чтобы он увидел, что закрыта и заперта только дальняя дверь, и не увидел ее обмана.

  Жизель прислушивалась к звуку медленных шагов, который становился все громче. Когда они подошли ближе, она смогла различить его тень. Ей пришлось сдержать крик облегчения, когда тень, не замедляя движения, прошла мимо первой кабинки. Она ждала. Ее руки были настолько влажными от пота, что баллончик с перцовым баллончиком начал выскальзывать из ее рук. Чем сильнее она сжимала его, тем быстрее он скользил.

  Если она уронит его, и он ударится о твердую плитку пола…

  Она опустила руки и поймала дно банки между бедрами, впервые в жизни она была рада, что держит там достаточно веса. Удерживая бёдрами банку, она вытерла пот с ладоней.

  Звук стука обуви по плитке прекратился. Жизель представила мужчину, стоящего перед последней дверью кабинки, возможно, с поднятым пистолетом, готового выстрелить.

  Это было оно. Я доверяю тебе , сказал он.

  Громкий грохот показал, что мужчина выбил дверь кабинки.

  Жизель опускала сиденье унитаза, а звук хлопающей двери все еще эхом разносился по комнате. Она выскочила из своей кабинки, когда мужчина попятился, понимая, что его обманули.

  Она подтолкнула банку к его поворачивающемуся лицу и нажала кнопку.

  Он взревел, когда пар попал ему в глаза.

  Его руки поднялись, чтобы защитить их, и Жизель бросилась спасать свою жизнь.

  СЕМЬДЕСЯТ ТРИ

  Синклер последовал за ним мгновением позже, его глаза были полны слез и горели, но он все еще мог видеть достаточно хорошо, чтобы выстрелить и попасть. Она была хитрая лиса, эта. Ему это понравилось. Ему нравилось, что от перцового баллончика щипало глаза. Но цели для поражения не было. Она не могла бы пробежать всю юридическую фирму за те несколько секунд, которые потребовались ему, чтобы броситься в погоню, поэтому, должно быть, пряталась. Несколько дверей тянулись вдоль коридора. На ходу он дергал ручки, открывая незапертые двери и безуспешно проверяя комнаты за ними, пока не достиг открытой площадки.

  Он надеялся найти ее под столом, свернувшись дрожащим клубком. Если бы она так пряталась, он мог бы спасти пулю и задушить ее. У нее была маленькая шея, а у него большие руки. Возможно, одной руки будет достаточно. Он представил себе ее панические вздохи, когда он раздавил ее трахею между пальцами.

  Он решил не держать оружие наготове. Это было бы лишь признанием его неспособности контролировать ситуацию. Он был под контролем. Это был его момент.

  Синклер вспомнил холодную ночь в Гильменде, когда он терроризировал машину афганцев на контрольно-пропускном пункте, делая вид, что не понимает их, когда они умоляли и умоляли его не стрелять. Он этого не сделал, но мужчина в задней части автомобиля бил свою жену по голове, пока она не выплюнула зубы, пытаясь остановить свой крик. Когда Синклер рассказывал эту историю, он никогда не доходил до конца без того, чтобы не расхохотаться.

  Синклер шагнул к двери канцелярского шкафа.

  Он открыл ее. Ничего такого.

  Шум позади него. Он повернулся и увидел Жизель, бегущую по дальнему краю открытой площадки.

  Он последовал. Не нужно бежать. Было слишком весело, чтобы заканчивать преждевременно.

  * * *

  Жизель побежала, огибая столы и стулья, мимо кулера с водой и цветного лазерного принтера. Она знала, что он был позади нее, но не смела смотреть, как он преследует ее. Она прошла по коридору и свернула за угол в приемную. Нет Кэролайн за столом, так как Алан не разрешил людям вернуться после срабатывания сигнализации.

  На секунду она подумывала спрятаться за столом, думая, что мужчина с бритой головой не подумает заглянуть туда, но передумала. Она должна была выйти. Быстрый.

  Она нажимала каждую кнопку лифта.

  « Давай, давай ».

  Она услышала приближающиеся шаги мужчины. Она снова поспешно нажала кнопки.

  Появился мужчина. Он улыбнулся ей. – Вы доставили нам много хлопот, мисси. Но это конец пути. Он полез под куртку.

  Двери лифта открылись рядом с Жизель.

  Ее безымянный спутник вышел и трижды выстрелил в грудь приближавшемуся наемнику.

  * * *

  Виктор повел Жизель на первый этаж и, держа ладонь на ее пояснице, шел по огромному вестибюлю.

  – Боже мой, – выдохнула она. – Что, черт возьми, с тобой случилось?

  Он не ответил. Несмотря на то, что он очистил большую часть крови, его травмы были очевидны.

  Когда они приблизились к выходу, он сказал: «Снаружи их еще больше. Они не видели, как я вошел, но увидят нас, когда мы уйдем. Он указал на охранника возле вращающихся дверей. – Оставайся рядом с ним, пока я не вернусь.

  – Возвращайся скорее, – сказала Жизель.

  Виктор распахнул дверь и вышел из офисного здания, оставив позади теплый и неподвижный воздух внутри и ступив на леденящий ночной ветер, который играл с его волосами и увлажнял его опухший правый глаз. Лист выброшенной газеты покатился по тротуару. На дальней стороне дороги в такси села молодая женщина.

  Он смотрел в обе стороны, осматривая местность, готовый двигаться, стрелять, драться и умереть, если потребуется. Он казался расслабленным, потому что был расслаблен. Если и было какое-то место, которому он действительно принадлежал, так это сердце насилия. Он не боялся этого, потому что знал, что это он.

  Они ждали, вдруг появится Жизель. Они не могли знать, что произошло внутри. Они сделают свой ход только тогда, когда это сделает она. А пока они оставят его в покое, хотя и не упустят из виду. Но это было именно то, чего он хотел.

  Он спустился по каменным ступеням. Ветер скрыл звук его шагов. «Рейндж Ровер» был припаркован у обочины метрах в тридцати от них. Огни снаружи и внутри были погашены, но Виктор мог видеть очертания трех мужчин. Никаких особенностей не было видно, но они и не должны были быть видны. Люди, сидевшие там, были заклятыми врагами, которые умрут до конца ночи или станут убийцами Виктора. У Виктора было много врагов. Многие были еще живы. Но почти все без исключения они представляли для него угрозу, как и он для них, из-за своей работы. Опасности профессии. Теперь было иначе. Виктор убьет этих людей или будет убит ими из-за кого-то другого.

  В «ауди» Виктор вынул из-за пояса пистолет и сунул его между бедер рукояткой вверх для быстрого доступа. Он дал двигателю поработать на холостом ходу. Он хотел, чтобы мужчина в «Рейндж Ровере» и все остальные увидели, как клубятся выхлопные газы в холодном воздухе. У него горел свет в салоне. Он хотел, чтобы его руки сжимали руль. Они бы предположили, что он ждет. Они предположили бы, что он ждет Жизель. Они физически и умственно переходили из состояния готовности в состояние готовности – от разминки к готовности к стартовым блокам. Он чувствовал их учащенное сердцебиение и гул адреналина и других гормонов, наполняющих их кровоток. Он мог чувствовать их, потому что у него не было таких ощущений. Его пульс стучал медленно и ровно.

  Он продолжил действие, взглянув на вход в здание, зная, что они его увидят, зная, что это только усилит их готовность. Он чувствовал, как температура их тел повышается, капли пота расширяются, зрачки расширяются, зрение сфокусировано, слух становится избирательным. Почти.

  Последнее неверное указание: он вынул телефон и ненадолго поднес его к уху.

  Он одними губами сказал « Окей» .

  Сейчас или никогда.

  Он бросил телефон на колени, отпустил ручник, включил передачу, надавил на педаль газа и дернул руль.

  Шины завизжали, пытаясь сцепиться, выпустив клочок сгоревшей резины, затем нашли сцепление, и машина вылетела с бордюра.

  В режиме заднего обзора он увидел, как водитель «Рейндж Ровера» рванулся к делу после доли секунды задержки, удивленный внезапным изменением поведения, но отреагировавший на него с впечатляющей скоростью.

  Когда Виктор мчался через пересекающуюся дорогу, пересекая поток машин и слыша гудки и тормозящие шины, он рисовал безумные сообщения и поспешные импровизации. Они преследовали его, потому что думали, что их одурачили. Они были, но не так, как они думали. Скоро они это уладят, но ему нужно было только выиграть момент для Жизель и себя.

  Он резко затормозил и повернул налево, задняя часть соскользнула, но превратилась в занос, чтобы контролировать ее, а затем снова ускорилась, когда он ехал вдоль северной стороны офисного здания, зная, что они подумают, что он направляется к заднему выходу, надеясь забрать Жизель. прежде чем они успели догнать.

  Виктор схватил телефон, пока крутил руль одной рукой, нащупал ее номер и, когда линия соединилась, крикнул: « Давай ».

  Он не стал ждать ответа. Он бросил трубку и сосредоточился на дороге впереди и «Рейндж Ровере», которому позволил догнать его.

  Встречные фары стали ярче – два пятна бледного света увеличивались и исчезали по мере того, как они сворачивали в потоке машин.

  Зазвучал оркестр рожков. Завизжали тормоза и завизжали шины. Предвидя столкновение, он боролся с инстинктом напрячься, вместо этого позволив своему телу оставаться расслабленным и свободным, чтобы уменьшить вероятность травм и смерти в случае аварии. Он работал рулем и педалью тормоза, избегая лобового столкновения, и вырулил на встречную полосу, чтобы нарушить рассказ нападавшего, заставить его думать о собственном выживании, а не только о выживании его цели.

  Это сработало, потому что приближающийся «Рейндж Ровер» замедлился – всего на секунду, но это колебание показало Виктору, что его нападавшие, какими бы безрассудными они ни были, больше заботятся о жизни, чем о победе.

  Виктор держал ногу на акселераторе, быстро сокращая расстояние до «Рендж Ровера» – сорок метров, тридцать, двадцать, десять.

  В пять его враг моргнул в своей игре со смертью и дернул колесо, как Виктор был уверен, что так и будет. Они промчались в нескольких дюймах, оторвав друг другу боковые зеркала заднего вида, заставив обе машины раскачиваться при изменении давления воздуха.

  Виктор надавил на тормоз и затянул ручной тормоз, направляясь к приближающемуся перекрестку. Дым и крики вырвались из-под шин, и заднюю часть автомобиля развернуло. Виктор не пытался бороться с этим и позволил машине развернуться, пока она не развернула сто восемьдесят, затем резко разогнался и контролировал руль, пока не помчался обратно в юридическую фирму.

  * * *

  Синклер со стоном поднялся на ноги. Его бронежилет из драконьей шкуры получил три пули, предназначенные для его сердца, но он все равно потерял сознание. Он не знал, что случилось с наемным убийцей Норимова и Роганом, но подробности не имели значения.

  Убийца был проблемой, и он был хорош. Присутствие убийцы потребовало извлечения пистолета Синклера. Он не мог позволить себе столкнуться с ним безоружным и беззащитным. Он знал, что защитник Жизель не предложит ему того спортивного поведения, которое он предложит взамен. Синклер не стал бы охотиться на тигра, находясь в безопасности на спине слона. Он встретит его на земле, в подлеске, от человека до зверя. Позор охотнику, который повесил свой трофей, не заработав его.

  Он двинулся, довольствуясь спешкой, теперь он преследовал эквивалента, а не ребенка. Здесь была необходима правильно применяемая поспешность, как и неуклонное применение насилия.

  Другого человека могло бы разозлить продолжающееся вмешательство убийцы, и Синклер действительно хорошо знал свою собственную способность к эмоциям. Быть застреленным, даже в броне, было не весело, но вместо этого тупая боль от тупой травмы груди придала ему энергии. Он наслаждался болью и трепетом низменной жестокости; это бродило в его душе.

  Синклер пробежался по кабинетам. В наушнике раздался голос Уэйда:

  « Мы потеряли его. Мы потеряли его .

  Синклер спросил: – А как насчет девушки?

  – Он ушел один. Он -'

  – Вы идиоты, – выплюнул Синклер. «Это был трюк. Он повернул назад.

  * * *

  Виктор резко затормозил снаружи и помчался вверх по ступенькам настолько быстро, насколько позволяла его травмированная лодыжка. Жизель увидела его еще до того, как он добрался до дверей, и вышла, все еще напуганная, но рада его видеть.

  'Где они?'

  'Закрывать. У нас мало времени.

  Она направилась к машине, зная, что это та, которую вел он, из-за открытой водительской двери и работающего двигателя.

  – Нет, – сказал Виктор, останавливая ее. – Они будут искать его.

  Он пошел ловить такси, но увидел микроавтобус у противоположного бордюра. Он схватил Жизель за запястье, и они поспешили через дорогу. Он распахнул заднюю дверь и втолкнул Жизель внутрь. Он забрался вслед за ней.

  – Ой, – сказал водитель. – Только по предварительному заказу, парень. Вам придется перекинуть свой крюк.

  – Отвези нас на милю к югу, и я заплачу тебе за день.

  Водитель на мгновение задумался. 'Без всякой фигни?'

  Виктор взялся за ручку двери. – Если мы не начнем сию же минуту, сделка будет расторгнута.

  – Ладно, ладно, – сказал он, отпуская ручник. – Только не говори хозяину.

  Машина отъехала от бордюра. Виктор осмотрел местность. В зеркало заднего вида он увидел, как черный «Рейндж Ровер» вырулил на улицу.

  СЕМЬДЕСЯТ ЧЕТЫРЕ

  Жизель села позади водителя. Виктор сел рядом с ней, так что он мог использовать зеркало заднего вида с беспрепятственным обзором. Он скривился от боли множества ран, глядя на отражение «Рейндж Ровера». Он ускорился, пока не достиг юридической фирмы, затем резко остановился снаружи, рядом с брошенной Audi. Они думали, что он внутри.

  Он заметил, что водитель смотрит на него в зеркало заднего вида – глядя на его избитое лицо и кровь на одежде.

  'Что происходит?' – спросила Жизель, тяжело дыша. – Откуда они узнали?

  «План не сработал. Это моя вина. Я недооценил ее. Прости, мне не следовало оставлять тебя одну.

  – Это был мой выбор в той же степени, что и ваш.

  Он не сводил глаз с зеркала, увидев, как открываются двери «Рейндж Ровера», и двое мужчин выбегают из него и поднимаются по ступенькам к зданию. Он, должно быть, слишком долго смотрел на него, потому что Жизель увидела его и начала поворачивать голову.

  – Не надо, – сказал он. «Продолжайте смотреть вперед».

  Она так и сделала, ее лицо напряглось, а губы сомкнулись. Он видел, как ее ладони покоятся на бедрах.

  – Все в порядке, – сказал он ей, хотя это было не так.

  Она кивнула. Она не поверила ему. Она доверяла своим инстинктам больше, чем его словам, хотя еще неделю назад никто не хотел ее смерти. Виктор не мог вспомнить такого времени.

  Водитель заметил напряжение. – Там все в порядке?

  Виктор сказал: «Мы в порядке».

  Он увидел в зеркало, как взгляд водителя метнулся к Жизель и задержался на мгновение.

  – Ты в порядке, любовь моя?

  Виктор протянул руку, чтобы положить ее руку, чтобы сказать ей, что делать, но она уже сказала: «Меня укачивает».

  Водитель сказал: «Не волнуйся, дорогая». Я сделаю это красиво и гладко.

  * * *

  Синклер слушал бормочущие оправдания Уэйда, выходя из юридической фирмы. Черный Audi был брошен на улице, водительская дверь открыта, а двигатель не работает. Никакая другая дверь не была открыта. Уэйд все еще сообщал бесполезные новости, а Синклер шагнул вперед к краю ступеней, глядя направо и налево вдоль улицы, замечая автомобили и пешеходов.

  В восточном конце улицы указывал микроавтобус. Сзади сидели два человеческих силуэта. В этом диапазоне никаких деталей не было различимо.

  Я вижу тебя .

  Синклер оттолкнул Уэйда в сторону и выхватил пистолет. Он занял позицию для стрельбы: один глаз был закрыт, а другой вглядывался в прицельные приспособления оружия, сосредоточив внимание на меньшей из двух фигур, не обращая внимания на размытие цветов и форм, которые ее окружали. Его бровь была сосредоточенно нахмурена. Его губы были сомкнуты, челюсти сжаты, ноздри расширялись и сужались с каждым глубоким, размеренным вдохом. По линии роста волос выступили капли пота. Он замедлил дыхание, а вместе с ним и частоту сердечных сокращений. Он отсчитывал удары, нажимая указательным пальцем на спусковой крючок – два фунта давления, затем четыре, шесть, и удерживая напряжение, готовый надавить чуть сильнее; еще полфунта силы, чтобы спустить курок и активировать ударно-спусковой механизм.

  Мир вокруг него перестал существовать.

  Я был рожден для этого , сказал себе Синклер. Никогда не пропустите. Никогда не терпит неудачу .

  Отдача сработала, и он почувствовал, как отголоски доходят до его плеча. Он любил это чувство. Механическая ласка, тупая и сильная. В детстве было больно. Теперь он скучал по боли.

  Жизнь это боль.

  Глушитель пистолета улавливал вырывающиеся из дула перегретые газы, приглушая звук, но не убивая его. Это сделал гул городской жизни, закутав и задушив кору оружия в одеяле автомобильных выхлопов, голосов и шагов.

  СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ

  В зеркало Виктор увидел южноафриканца на ступеньках возле здания юридической фирмы, освещенного уличными фонарями, окружавшего дождь. У него был вытащен пистолет. Они были вне пределов досягаемости – выстрел почти невозможен, – но мужчина принял стойку для стрельбы. На секунду Виктор не поверил, что возьмет его.

  Он схватил затылок Жизель и заставил ее опуститься.

  Заднее лобовое стекло треснуло вокруг небольшой дыры.

  Водитель мини-такси съёжился на сиденье и замер в тот момент, когда пуля пробила ему череп и проникла в мозг. Беспорядок был абсолютным. Деформированная и кувыркающаяся пуля выбила ему переднюю часть лба, волна давления, последовавшая за ней, взорвала череп, разбрызгивая кости, мозг и кровь по широкой дуге, забрызгав лобовое стекло и салон автомобиля.

  Пуля продолжила полет, оставив в лобовом стекле кабины дыру размером с кулак. Другой последовал за ним, пробив пассажирское сиденье и приборную панель и зарывшись где-то в блоке цилиндров.

  Виктор, пригнувшись, протиснулся между передними сиденьями и схватился за руль. Он услышал гудки и увидел вспышки фар и сворачивающих машин. Он почувствовал отзвуки новых пуль, попавших в заднюю часть машины. Боковое зеркало разбилось.

  Металл заскрипел о металл, когда правая колесная арка заскребла по двери припаркованного BMW. Потрясенные прохожие смотрели, как Виктор боролся за управление такси. Низкий рев двигателя и вой охранной сигнализации «БМВ» заполнили его уши. Рядом с ним Жизель сжалась в кресле. Ей было страшно, но она не кричала, не паниковала и не отвлекала его вопросами.

  В машину больше не попали пули, пока он протискивался между сиденьями. Теперь они были вне досягаемости даже исключительных навыков стрелка. Виктор потянулся вниз, чтобы привести в действие регулятор водительского сиденья, отодвинув его назад на полное расстояние, прежде чем взобраться на мертвого водителя. Он заставил себя принять водительское положение и ускорился.

  Он держался как можно ниже, что было немного, но тело водителя обеспечивало некоторую защиту от дальнейших выстрелов.

  Он свернул на первый же попавшийся поворот, свернул налево и в переулок, задел бампер припаркованной машины, рев ревущего двигателя эхом отозвался в узком пространстве между высокими зданиями. Парень в костюме пошел вперед, чтобы перейти улицу, но метнулся назад, увидев мчащееся такси.

  Что-то было не так с управляемостью машины – возможно, пуля повредила шину, – и Виктор с трудом удерживал ее прямо.

  « Пристегните ремень безопасности », – сказал он Жизель.

  Колесо сбросило облупившуюся шину, перевернулось и взмыло в воздух. Необработанное колесо ударилось об асфальт и искрило. Виктор не справился с управлением на скользкой поверхности, боролся с беспорядочными виражами, трясся на сиденье, когда машина врезалась в автобус, улавливая вспышку испуганных лиц сквозь стекло, прежде чем отскочить прочь, чувствуя едкий запах горелой стали от точильного круга. .

  Он изо всех сил старался сохранить контроль, когда нос такси выехал из переулка. Он не мог остановить его вылет на полосу встречного движения. Прозвучал звуковой сигнал, и автомобиль развернуло, когда другой автобус врезался в арку заднего колеса. Шины визжали и оставляли на асфальте сгоревшую резину. Стеклянные камешки из разбитого окна разлетелись по дороге.

  Ошеломленные пешеходы остановились и увидели, как машина влетела в ряд припаркованных автомобилей, помяв кузов и разбив еще больше окон. Зазвучали сигналы тревоги.

  Бампер задел заднюю часть такси, отбросив машину и еще больше исказив неустойчивый путь, по которому шел Виктор. Неутомимое колесо врезалось в бордюр под углом и перескочило через него. Он покрутил руль и нажал на клаксон, когда увидел, что не может предотвратить столкновение такси с автобусной остановкой. Двое мужчин, ожидавших следующего автобуса, убежали.

  Фары светились и вспыхивали сквозь капли дождя, оставляя пятна красного и светлого, когда дворники, все еще работая, сметали их. Передняя зона деформации сделала свое дело и поглотила большую часть удара, превратив кабину в неузнаваемую бесформенную груду металла, но сохранившую Виктору жизнь, если не невредимую.

  Он рывком открыл покоробленную водительскую дверь и, спотыкаясь, выбрался из-под обломков, окровавленный и дезориентированный. Жизель тоже выбралась наружу, и он подтолкнул ее вперед, прикрывая своим телом, пока он шатался, направляясь к укрытию припаркованных машин и витрин, потянувшись к пистолету за поясом, но хватая только воздух, слишком поздно осознав, что он он был у него на коленях во время вождения, а в аварии он, должно быть, оказался в пространстве для ног или под сиденьем. Он не мог вернуться за этим.

  Они должны были продолжать движение. Их преследователи были близко, но прямой видимости им мешал автобус, который врезался в кабину и заблокировал перекресток. Другие люди на улице не понимали, что вызвало аварию, но все равно попятились от него, потому что он был весь в крови таксиста и шел решительно, а не шатался, как кто-то напуганный или страдающий от боли и нуждающийся в помощи. Кровь развеяла все шансы ускользнуть незамеченным, но рассеивающий эффект, который она производила на других людей, означал, что он мог идти быстрее в толпе.

  * * *

  Уэйду удалось маневрировать на Range Rover вокруг автобуса, выйдя на тротуар. Впереди стоял разбитый микроавтобус, рядом с ним были поврежденные и помятые автомобили, на дороге блестели стекла. Собралась толпа, наблюдавшая с небольшого расстояния, как несколько сострадательных или омерзительных личностей подошли ближе, заглядывая в кабину.

  Прекрасный хаос , думал Синклер, смакуя развернувшуюся перед ним сцену, упиваясь паникой и возбуждаясь видом разрушения.

  Он дышал воздухом одновременно сладким и ужасным.

  – Успокойтесь, – сказал Синклер, сжимая пистолет обеими руками, но держа вне поля зрения, готовый к тому, чтобы его схватили и пустили в ход.

  Уэйд уменьшил давление на педаль акселератора, замедлив движение машины, пока они проезжали мимо обломков. Внутри никого.

  – Там, – сказал Синклер, указывая на толпу людей вдалеке, мужчину и женщину, протискивающихся сквозь нее. Он указал на двух наемников сзади. «Преследуй пешком. Мы остановим их.

  * * *

  Жизель торопилась. Ее ноги двигались не так быстро, как она заставляла их – шок овладел ею. Виктор взял ее за руку и потащил за собой, прихрамывая на раненую лодыжку.

  Мужчина впереди них споткнулся и упал. Эхо выстрела донеслось через долю секунды. Виктор едва не разобрался с фоновым шумом. Человек на земле не был мертв, но пуля прошла через лопатку и вышла через его руку. Кровь быстро потекла под ним. Другой мужчина закричал от шока и ужаса. Кто-то крикнул скорую помощь.

  Виктор продолжал двигаться, перейдя на бег трусцой и одной рукой проталкиваясь сквозь толпу, а другой прижимая к себе Жизель. Раздались еще выстрелы, но перед ним никто не был ранен. Сзади, он не мог быть уверен из-за криков и паники.

  Он вышел с улицы при первой же возможности, направляясь прямо в переулок.

  Жизель сказала: «Я ранена. У меня кровотечение.'

  Он остановился и посмотрел на нее, прижимая ее спиной к стене переулка, чтобы осмотреть ее. Она коснулась головы. На ее пальцах и волосах была кровь. Он повернул ее голову и разделил ее волосы.

  – Ты в порядке, – заверил он ее. «Это царапина. Раньше.

  В конце переулка Виктор перешел на шаг и взял правую руку Жизель в левую. Он расслабил лицо, и они вышли вместе, бок о бок.

  – Попробуй улыбнуться, – сказал он.

  Он не стал смотреть, была ли она. Он продолжал двигать глазами – взглядом осматривал улицу, машины, пешеходов, здания – в поисках угроз. Движение было тяжелым и медленным, как и толпы пешеходов. Лондон в любое время года; переполнены и перегружены. Ему это понравилось. Жизель замедлила его, а переполненная улица давала хорошее укрытие. Стрельба в одном квартале здесь не имела значения. Никто не знал, что произошло.

  Виктор перевел Жизель через дорогу, уклоняясь от машин, и пошел по крытому участку. На улице было тихо – мало проезжающих машин; несколько рассеянных пешеходов. Он посмотрел в обе стороны, выискивая Range Rover или любой другой автомобиль, который мог представлять угрозу. Ничего такого. Он прислушался к звукам преследователей. Не слышны торопливые шаги. Пока что.

  Чем дальше они шли, тем гуще становилась толпа. Повсюду были туристы, которых можно было узнать по их небрежному темпу, не согласующемуся с измученными лондонцами и оскорбляющему их.

  Завыли сирены. Виктор мельком увидел полицейскую машину, проехавшую впереди по перекрестку и направлявшуюся к месту аварии и стрельбы. Будет больше. Хорошо. Чем больше полицейских в этом районе, тем меньше возможностей будет у их преследователей и тем меньше рисков они будут готовы взять на себя.

  Он отвел ее в соседний переулок. Он не был уверен, куда это приведет. Он хорошо знал Лондон, как знал любой город, в котором когда-либо работал, но не все маршруты.

  Улица выходила на дорогу с бутиками и кофейнями. Мужчины и женщины сидели за столиками снаружи, потягивая дымящиеся напитки, улыбаясь и болтая. Виктор повел Жизель на другую сторону улицы, быстро шагая, чтобы проскользнуть сквозь поток машин, не обращая внимания на презрение автомобилистов, которые так и не привыкли к лондонцам, мчащимся перед ними. Велосипедист раздраженно позвонил в звонок после того, как свернул, чтобы пропустить их.

  Женщина в шерстяной шляпе заметила кровь на одежде Виктора и стекающую по лицу Жизель. Женщина подтолкнула своего партнера, и Виктор прочитал « Посмотрите на этих двоих » на ее губах. Ее напарник поднял очки для чтения, чтобы лучше видеть. Виктор изменил направление, направляясь на север, подальше от пары.

  Метров в двадцати он увидел высокого мужчину с тенью щетины вокруг решительно сжатого рта. Еще один наемник следовал немного позади.

  – Здесь, – сказал Виктор.

  Он толкнул дверь ресторана и втащил Жизель внутрь за собой.

  СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТЬ

  В ресторане были высокие потолки и богато украшенные металлические столы и стулья. Точно так же богато украшенные зеркала покрывали стены. Виктор махнул рукой, отмахиваясь от официанта. «Столик на двоих?» и поспешила через комнату, глазами выискивая входы и, следовательно, выходы, ища выход, а не путь вглубь здания. Инстинкты подсказывали ему идти на кухню и к неизбежной задней двери, но он почувствовал на лице ветерок из прихожей под вывеской туалетов.

  Официантка, перегруженная мисками и тарелками, вышла перед ним и была отброшена с его пути, швыряя по полу супы и салат. Жизель извинилась от его имени.

  Через прихожую он повернулся, чтобы пройти по коридору, увидел двери, ведущие в мужской и женский туалеты, и пожарный выход в дальнем конце, приоткрытый, чтобы впустить воронку воздуха внутрь.

  Позади него он услышал, как распахнулась дверь ресторана.

  – Беги, – сказал Виктор.

  * * *

  Двое преследующих наемников ринулись через ресторан, отбрасывая посетителей и персонал, перепрыгивая через пролитую еду и лужи супа, точно зная, куда делись их цели, благодаря крику официантки в сторону туалетов.

  Они вошли в коридор, двигаясь быстро, первый впереди более широким шагом, направляясь к открытому пожарному выходу, второй следовал за ним в метре позади, вид загораживал более высокий мужчина.

  Он вытащил пистолет из-под куртки.

  * * *

  Который Виктор выбил у него из рук, когда он выскочил из соседнего мужского туалета, впечатав мужчину в стену своей инерцией, толкнув его локтем в лицо, повалив на колени.

  Ведущий повернулся и вскинул пистолет, но не настолько быстро, чтобы остановить Виктора, который шагнул внутрь и ударил его в грудь коротким левым ударом. Он отшатнулся назад, задыхаясь, уронив оружие, чтобы дотянуться обеими руками, ища опору на стенах слева и справа от себя.

  Скрип металла привлек внимание Виктора к человеку позади него, идущему за пистолетом, все еще стоя на коленях. Он поднял его, повернулся на сто восемьдесят градусов, выпрямил руки и прицелился.

  Боковой удар во второй раз выбил пистолет из рук наемника. Он откатился от следующей атаки Виктора, который не пытался нанести третий удар, потому что знал, что более высокий мужчина вернется за ним. Виктор развернулся, заблокировал удар ножом, предназначенный ему в спину, увернулся от второго, схватил вытянутую руку, когда подошел третий, и швырнул его лицом вперед в дверь мужского туалета.

  Выпустив руку, Виктор скользнул по локтю второго человека, затем бросил его на пол ударом ногой по задней части колена, создав пространство для удара более высокого наемника, поймав его в рот правым локтем, а затем отбросив его. от пятки ладони до челюсти.

  Он направился к ближайшему оружию, но лежащий человек быстро пришел в себя и атаковал его сзади, впечатав его в стену, заставив его отодвинуть пистолет, когда он споткнулся. Он поймал нападавшего ударом головы назад, создав достаточно времени и пространства, чтобы развернуться и нанести еще один удар головой, врезавшись лбом в переносицу наемника – не разбив ее, потому что он уже спотыкался, но послав кровь. из ноздрей.