Текст книги "Лучше умереть (ЛП)"

Автор книги: Томас Вудс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

  Том Вуд

  Лучше умереть

  БОНН, ГЕРМАНИЯ

  1.

  Сегодня все было в ожидании. Некоторые события нельзя было торопить. Терпение и подготовка были необходимы для успешного завершения даже самых рутинных профессиональных убийств. Такие работы можно было считать рутинными только из-за подготовки к ним и терпения, проявленного при их выполнении. Если в преддверии работы срезать углы – если какие-либо непредвиденные обстоятельства не будут учтены и спланированы – ошибки обязательно последуют. Ошибки случаются и в том случае, если работа выполняется без должного спокойствия и усердия. В данном случае, учитывая цель, соблюдение этих двух протоколов было не только необходимым, но и обязательным.

  Это был мужчина лет тридцати пяти, но может быть старше, может моложе. Трудно было быть уверенным, потому что почти вся информация о нем была непроверенной. Это были либо предположения, либо слухи, слухи или догадки. У него не было имени. У него не было места жительства. Ни друзей, ни семьи. Его фон не существовал. Он не был политиком, наркобароном или военным преступником. Он не был ни военным, ни разведчиком – по крайней мере, активно служил, – но и штатским его тоже нельзя было назвать. Единственное, что было известно с уверенностью, так это его профессия. Он был убийцей. Клиент назвал его убийцей , предупредив, что недавно отправил за ним другую команду. Если и была написана книга об искусстве профессионального убийства, то ее автором был он. Такой книги, конечно, не было. Если бы это было так, команда, готовившаяся убить его, запомнила бы каждое слово.

  У него была непримечательная внешность. Он был высоким, но не великаном. У него были темные волосы и глаза. Женщины команды не могли решить, красив он или нет. Он одевался, как юрист или банкир, в костюмы хорошего качества, хотя и несколько великоватые для его фигуры. Когда они впервые увидели его, он был чисто выбрит, но теперь у него отросла несколько дней борода. Единственной примечательной вещью в нем была легкая хромота, с которой он ходил, предпочитая правую ногу левой. Они согласились, что недостаточно серьезно, чтобы этим воспользоваться.

  Миллион евро находился на условном депонировании в Швейцарии. Это было их после предоставления доказательств смерти убийцы. Желательно его целая голова или хотя бы неопровержимые фото– или видеодоказательства.

  Они составили тесный квартет – двое мужчин и две женщины. Все скандинавы: два датчанина, швед и финн. Они работали вместе много лет. Всегда вчетвером. Никогда не пользуйтесь кем-то другим. Никогда не работает, если какой-либо из них не может присутствовать. Они были друзьями, а также коллегами. Это был единственный способ гарантировать доверие к бизнесу заказных убийств. Когда они не работали, они общались, когда могли. Они по очереди устраивали барбекю, званые ужины и вечера кино. В разное время они были больше, чем друзьями, но те времена прошли. Межкомандные отношения были плохи для бизнеса, в конце концов они согласились. Их задания были изначально опасны. Они не могли позволить себе отвлекаться.

  Лидера не было, потому что каждый из них обладал уникальными навыками и талантами и, следовательно, превосходством в своих областях знаний. Когда использовалась бомба, она использовалась по указанию датского эксперта по сносу зданий, который назвал свои устройства в честь бывших любовников. При выполнении дальнего боя старшинство занимала финка, имевшая наибольший опыт стрельбы из винтовки. Когда требовался яд, шведский химик принимал решения своим авторитарным баритоном. При слежке за целью второй датчанин, которая была исключительной актрисой и лучше всех разбиралась в методах наблюдения, отдавала приказы. Они действовали демократично, когда ни один член команды не обладал очевидной властью. Аранжировка работала хорошо. Эго держали под контролем. Работа прошла гладко. Никто не пострадал – кроме цели. Но не более того, за что им заплатили. Скандинавы не были садистами. За исключением случаев, когда их нанимали.

  Все пришли к единодушному выводу, что сегодня им остается только ждать. Цель было еще труднее загнать в угол, чем они предполагали, исходя из предоставленной информации. Он понятия не имел, что за ним наблюдают, но его рутинные профилактические меры граничили с навязчивой идеей. И все же он умел их использовать. В конце концов, за ним охотились, и до сих пор у команды не было возможности нанести удар. Мало того, что он имел репутацию исключительного убийцы, его оказалось чрезвычайно трудно убить. Все они согласились с хорошим сочетанием талантов, согласившись также с тем, что им следует принять некоторые из его предосторожностей в свой собственный репертуар, когда все это закончится. Как и он, возможно, однажды они окажутся не на том конце контракта.

  Он остановился в гранд-отеле в центральном районе города. Помимо главного входа в отель было еще три входа и выхода. Они могли наблюдать за всеми, учитывая их количество, но при этом слишком рассредоточились, чтобы действовать, когда он показался. Он никогда не выходил через один и тот же выход и не возвращался через один и тот же вход дважды подряд – до тех пор, пока не сделал это, лишив их возможности предсказать его следующий выбор. Финн, который был не только опытным снайпером, но и статистиком, раздраженно щелкнул карандашом.

  У цели был роскошный номер на втором этаже. Он также забронировал комнату рядом с ним. Из-за этого было проблематично узнать, в какой комнате он спал. Дверь, которая соединяла две комнаты вместе, делала это невозможным. Похоже, он спал днем. По крайней мере, он проводил большую часть своего времени в отеле в светлое время суток, хотя и не в течение времени, которое способствовало бы нормальному режиму сна. Единственным самым продолжительным периодом времени, в течение которого он мог находиться в любой из своих комнат, было пять часов. Часто он находился в отеле значительно дольше, будь то в баре, ресторане, фитнес-центре или просто читая газету в холле. Он никогда не приходил и не выходил из отеля в одно и то же время. Единственная привычка, которую он проявлял, заключалась в том, что он предпочитал лестницу, а не лифт, несмотря на хромоту.

  Не то чтобы отель был хорошей точкой удара. Комнаты, которые он забронировал, располагались рядом с лифтами, где было обычное движение. У них практически не было шансов организовать убийство без вмешательства других гостей. Трудно было не разочароваться. Они привыкли выбирать, где и когда закончить работу, а их цель не решает за них, где ее не делать. Они сдерживали раздражение, напоминая друг другу сохранять хладнокровие. Все это было ожидаемо. Подготовка и терпение.

  Похоже, у него не было никакого распорядка вне отеля. Иногда он покровительствовал уличным торговцам, торгующим нездоровой пищей, забивающей артерии. В остальное время он обедал в ресторанах самой изысканной и дорогой кухни. Однажды днем он мог провести несколько часов, просматривая экспонаты в одном музее. В следующий раз он читал книгу, переходя с ней из кафе в кафе, никогда не задерживаясь ни в одном заведении больше часа, а иногда и всего на несколько минут. Когда они сочли его настолько безличным, что он был почти отшельником, он провел вечер, очаровывая женщин в коктейль-баре.

  У него не было мобильного телефона, но через какие-то промежутки времени, которые финн считал случайными, он пользовался интернет-кафе или телефонами-автоматами. Они не обнаружили никаких следов его деятельности, когда датский специалист по наблюдению использовал тот же терминал или телефонную будку. Они спорили, нужны ли ему такие действия или они были просто для вида, чтобы сбить с толку и отвлечь любой незамеченный хвост?

  – Работает, – сказал швед.

  Они понятия не имели, почему он находится в городе. Это может быть по любому количеству причин. Возможно, он готовился к собственной работе, знакомясь с городом и районом своей деятельности. Может быть, он был в бегах и скрывался там, где, как он надеялся, враги не могли его найти. А может, так он и жил изо дня в день, когда сам не работал? Все соглашались, что это не жизнь, сколько бы нулей он ни получал за свои услуги. Если каждую минуту бодрствования нужно проводить в постоянном ощущении бдительности, то должны быть лучшие способы зарабатывать на жизнь. Это заставило их оценить, насколько им повезло. Они с нетерпением ждали завершения этой работы и следующей встречи. Настала очередь шведа принимать гостей, и его жену все обожали. Она преподавала физику, но могла быть профессиональным организатором вечеринок, как часто говорили шведу его гордость.

  Удар на ходу оказался столь же трудным для организации, как и удар по местоположению. Цель использовала автобусы, такси, метро, наземные поезда и ходьбу без видимой закономерности. Расстояния не имели значения. Он может пройти три мили, чтобы посетить кофейню, но взять такси и проехать два квартала или провести час в метро только для того, чтобы выйти через ту же станцию. Насколько сильно беспокоила его хромота в таких путешествиях, они не могли сказать.

  На открытой местности он держался толпами и никогда не ходил по прямой. На узких улочках он держался подальше от бордюра и близко к витринам. Его руки всегда были вне карманов. Когда он пил кофе на ходу, он делал это, держа чашку в левой руке.

  – Значит, его основная рука всегда доступна, – заметил финн.

  – Что, если он амбидекстр? – спросил один из датчан.

  Финн ответил: «Вероятность этого меньше одного процента». Насколько нам известно, он использует левую руку, чтобы наблюдатели думали, что он левша.

  – Предположим, что он амбидекстр, – сказал второй датчанин. «Чем бы он ни был занят, мы считаем его столь же опасным».

  Остальные трое кивнули.

  Они работали на машине, которую меняли ежедневно, и каждое утро арендовали новый фургон. Они по очереди спали в заднем отсеке, пока остальные работали. У них было несколько смен одежды и других аксессуаров, чтобы он никогда не узнавал тех, кто следовал за ним пешком. Иногда они теряли его, чтобы сохранить свое прикрытие, но этого следовало ожидать. Не рискуйте, говорили они друг другу. Они знали, что в какой-то момент он вернется в отель, потому что датский эксперт по наблюдению взломал систему реестра отеля. Они знали, как долго он останавливался, сколько платил за две комнаты, даже то, что он заказывал в номере, и что он просил постельное белье без перьев и номера для курящих.

  «Но он не выкурил ни одной сигареты за все время, что мы за ним наблюдали», – отметил швед.

  – Никаких предположений, – напомнил ему финн. «Единственная последовательность этого парня – непоследовательность».

  – Ты говоришь так, будто уважаешь его.

  – Да, – сказала она. – Он лев.

  'Лев?'

  Она кивнула и ухмыльнулась. «Его голова будет великолепно смотреться над моим камином».

  ДВА

  Через два дня из динамика мобильной радиостанции, установленной в кузове арендованного фургона, прозвучал голос датчанки, которая была одной из пары, следовавшей за ней пешком:

  – Он покупает походные принадлежности.

  Швед нажал кнопку отправки на пульте радиоуправления и заговорил в микрофон. – О каких припасах идет речь?

  «Плита, твердое топливо, непромокаемый спальный мешок, банджи-шнуры, мягкие спальные маты, трость… Все в таком духе. Я не вижу всего, что он погрузил в тележку.

  Финн тоже следил за ним, но сейчас за пределами магазина. Ее характерные рыжие волосы были спрятаны под париком. – Есть какое-нибудь снаряжение для холодной погоды?

  Швед ждал ответа датчанина, когда не было опасности быть замеченным. После минутного молчания она ответила: «Судя по тому, что я вижу, нет. Мне подойти ближе?

  – Держитесь на безопасном расстоянии, – ответил швед. – Это может быть уловкой, чтобы отвлечь потенциальное наблюдение. Мы не делаем никаких предположений об этом парне. Не рискуйте. Хорошо?'

  'Понятно.'

  Финн сказал: «Я думаю, что он планирует работу».

  – В этом нельзя быть уверенным, – ответил швед.

  Она ответила без промедления, потому что вне магазина не было опасности разоблачения. – Он пойдет в поход не ради удовольствия. Я это знаю.

  – Мы не можем быть уверены, что он собирается в поход.

  – Говори тише, – сказал датчанин и перевернулся.

  * * *

  На следующий день было то же самое: больше ожидания. За это время они стали свидетелями того, как он покупал бывшие в употреблении мобильные телефоны у рыночного торговца и пополнял счет в двух разных магазинах. Финн имел право на пешее наблюдение. Ей нравилось наблюдать за целью с относительно близкого расстояния. Ей нравилось противопоставлять свое умение оставаться незамеченной такой осторожной мишени. Она, конечно, не рисковала, как бы ни хотела произвести впечатление на остальных. Особенно швед, который возбуждал ее и расстраивал в равной мере в те моменты, когда она не думала ни о своем бойфренде, ни о прелестной жене шведа.

  Финн хотел положить этому конец. Не обязательно с самим убийством, но с предоставлением того преимущества, которое они до сих пор изо всех сил пытались получить. Возможно, если бы она не потеряла цель, как это часто случалось с другими, ее бы привели куда-нибудь, что можно было бы использовать в качестве точки удара, или она узнала бы какой-то дополнительный интеллект, который они могли бы использовать для ее создания.

  Застрелить его на улице было не в их стиле. Они хотели жить свободно и получать огромные не облагаемые налогом комиссионные. Редко когда они даже оставляли тело. Сочетание шведских коктейлей ферментов и кислот, растворяющих плоть, и готовности финнов использовать электроинструменты гарантировало, что после того, как они совершили убийство, осталось не так много цели, которую можно было идентифицировать. Они брали дополнительную плату за такие уборки, но сделали бы это, несмотря ни на что. Финн держала в секрете от остальных троих свое волнение, связанное с использованием циркулярных пил и ленточных шлифовальных машин. В детстве потрошение оленей всегда было ее любимым занятием на охоте с отцом.

  Она осматривала такие инструменты, следя за целью в супермаркете скобяных изделий и товаров для дома. У них была в продаже ручная циркулярная пила любимого ею производителя. Он имел лезвие 1900 мм и потреблял мощность 1300 Вт. С этим можно было весело провести время, если носить правильную защитную одежду. Столько беспорядка.

  – Он купил себе кислородно-ацетиленовую горелку, – прошептала она в микрофон на лацкане. – Тоже хороший.

  Глубокий сладкий голос шведа ответил ей на ухо: «Что задумал этот парень? Я знаю, ты собираешься сказать, что он готовится к работе.

  – Может быть, он что-то строит.

  'Но что?' – сказал швед в ответ.

  Она держала цель на пределе своего поля зрения и наблюдала, как он добавил комплект защитных очков, топливный бак и прочные перчатки для использования с резаком. Затем он купил небольшой генератор, дизель и складную четырехколесную тележку для перевозки своих покупок. У кассы он провел минуту, флиртуя с гораздо более старшей женщиной, которая его обслуживала. Улыбка, которая задержалась на ее лице еще долго после того, как он ушел, сказала финну, что ей это понравилось.

  Финн не стал преследовать цель снаружи. Она проинформировала шведа о его новых приобретениях, и датчанин был переведен в ротацию, одетый в элегантную деловую одежду – противоположность повседневным джинсам и кожаной куртке, которые он носил накануне. Хотя, возможно, датчанка была более привлекательной, чем шведка, она не терпела своих фантазий. Она не чувствовала этого электричества между ними. Финн заняла свое место у радио, чтобы дать шведке поспать. Она смотрела, как его грудь вздымается и опускается под спальным мешком.

  В то время как датчанин-мужчина информировал их о перемещениях цели, датчанка-женщина водила фургон по городу, всегда оставаясь по крайней мере на одну-две улицы от текущего местонахождения цели, но никогда не оставаясь так далеко, чтобы они не смогли использовать ее. возможность. Такой возможности, конечно же, не представилось; или, точнее, цель никогда не позволяла себе выдать.

  Должно быть, утомительно, решил финн, вести такой осторожный образ жизни, при котором никогда не ослабевает бдительность и каждое движение нужно не только обдумывать, но и выполнять в совершенстве. Финн не могла этого сделать, и она была рада, что ей не пришлось. Она никогда не будет работать одна. Это было самоубийство. Безопасность была в количестве. Ни один человек, каким бы хорошим он ни был, не может быть столь же эффективным, как команда. Они собирались доказать это на этой конкретной работе.

  – Думаю, у нас есть кое-что, – объявил через динамик голос датчанина.

  – Продолжай, – сказала она.

  – Он вошел в хранилище.

  Спина финна выпрямилась. 'Интересный.'

  'Это то, о чем я думал.'

  «Он проводит много времени в приемной».

  – Значит, он, вероятно, арендует квартиру.

  – Опять же, – сказал датчанин, – это мое мнение. Подождите... да, он идет за сотрудником. Я вижу ключи и документы. Его везут в часть. Он не мог скрыть волнение в голосе.

  Финн хлопнула в ладоши.

  'Что это?' – спросил швед, пошевелившись.

  Финн улыбнулся ему. Он выглядел таким милым и растрепанным. – У нас может быть что-нибудь.

  Женщина-датчанка воспользовалась ноутбуком, чтобы удаленно взломать систему компании-хранилища и обнаружила кое-какую полезную информацию. Сдаваемая в аренду квартира имела размер четыреста кубических футов и располагалась в середине ряда квартир аналогичного размера. Всего на объекте было более двухсот человек, все на уровне земли. Это было типичное заведение – сеть, хотя и не элитного уровня. Безопасность была адекватной, но ничего особенного. Там было несколько камер, но много слепых зон, потому что они использовали минимум, который могли сойти с рук. Цель подписала стандартное двенадцатимесячное соглашение и зарегистрировалась под именем, отличным от того, под которым он останавливался в отеле.

  «Проверьте полетные манифесты», – сказал швед.

  Она так и сделала и узнала, что у цели был забронирован билет эконом-класса на следующий день после того, как он должен был выехать из отеля.

  – Выезд в одиннадцать часов, – сказала она. – Его рейс в тысяча девятьсот следующего дня. Регистрация за два часа до этого означает, что ему придется торчать здесь тридцать один час.

  – Слишком долго, – пробормотал швед.

  Датчанин сказал: «Он останется в хранилище. Вот почему у него есть походное снаряжение.

  Финн кивнул. – Он создает конспиративную квартиру. Он там ничего не хранит. Он хранит в нем самое необходимое, поэтому, когда он в городе, у него есть все, что ему нужно, чтобы залечь на дно».

  – Но зачем останавливаться в отеле на последнюю неделю, если он намеревался устроить конспиративную квартиру?

  Финн пожал плечами. Она не знала.

  Швед щелкнул пальцами. – Потому что он возвращается в город. У него здесь есть работа. Она должна быть тоже крупной или сопряженной с высоким риском. Тот, где он не сможет сразу выскользнуть из города и не сможет рисковать, остановившись в отеле или пансионе. Но теперь он устроил конспиративную квартиру, он может там залечь на дно, пока не уляжется пыль, пока копы тратят свое время на допросы секретарей.

  «Чувак, этот парень скользкий», – сказал датчанин.

  – Как угорь, – впечатленно добавил финн. – Но через два дня он ускользнет в ловушку, которую сам же и устроил.

  – Ты говоришь так, будто тебе жаль его.

  'Я делаю.' Она улыбнулась. 'Почти.'

  Цель выехала из отеля, как и было запланировано. Они последовали за ним к складу, как уже делали это дважды, пока он сдавал свои покупки. На этот раз он оставил небольшой чемодан, но затем ушел.

  «Не волнуйтесь», – сказал швед, потому что разочарование в фургоне было ощутимым. – Мы знаем, что он возвращается.

  – Терпение, – добавил финн.

  – Мы ждем его возвращения? – спросила датчанка. – Он запер дверь на современный кодовый замок, но дайте мне несколько минут, и я смогу взломать его. Легкий.'

  – Нет, – ответил ее земляк. – У него обязательно должно быть сколько угодно индикаторов защиты от вторжения на двери или вокруг нее. Мы потревожим не ту пылинку, и он узнает, что мы внутри.

  Швед сказал: «Кроме того, кто-то действительно хочет запереться в темном, замкнутом пространстве, просто ожидая его возвращения?»

  – Не мое представление о том, как хорошо проводить время, – ответил финн.

  Швед улыбнулся на это, а затем сказал: «Итак, мы договорились? Мы ждем его. Он вернется в какой-то момент, чтобы спать. Он не будет бодрствовать тридцать часов подряд, если в этом нет необходимости.

  – Как нам открыть дверь, чтобы он об этом не узнал? – спросил датчанин.

  – Нам не нужно, – ответил финн. – Мы тайком проносим его на объект, красиво, медленно и тихо. Он не услышит, как мы приближаемся, если мы будем вести себя тихо. Очевидно, он не может открыть замок, пока находится внутри блока, так что как только мы перелезли через забор, он беззащитен. Один из нас открывает дверь блока – так, может быть, две секунды. Двое других прорываются, быстро включают фонари, чтобы найти его в темноте и ослепить, пока он шевелится. Потом: бах-бах . Это конец.'

  – Красиво, – сказал швед.

  Согревшись от похвалы, финн повернулся к остальным. – Значит, решено? Она подняла руку. – Хранилище – наша ударная точка?

  Остальные трое единогласно подняли руки.

  – Но давайте вдвойне убедимся, что все детали надежны, – сказал датчанин. «Нам нужно, чтобы это было на сто процентов».

  «Мы когда-нибудь работали с чем-то меньшим?»

  ТРИ

  Вскоре после полуночи они двинулись в путь. Ночное небо было ясным. Воздух был теплым. Мужчина-датчанин остался за рулем фургона, припаркованного на той же стороне улицы, что и склад, но между уличными фонарями и вне поля зрения камер наблюдения. Издалека машина выглядела припаркованной и незанятой. Он был водителем, обеспечивающим наблюдение и возможную поддержку, в то время как остальные находились внутри объекта. Все они были в наушниках, чтобы он мог предупредить их обо всем, что происходит снаружи и может поставить под угрозу работу. Это было маловероятно. Склад располагался в тихом коммерческом районе, где в это время ночи все предприятия были закрыты. По окрестностям проезжало мало транспорта – будь то пешеходы или автомобили. Единственными людьми вокруг были они и он .

  Датчанка, финн и швед завершат попадание, как предложил финн – швед использует свою силу, чтобы открыть дверь в кратчайшие сроки, финн в роли стрелка, а датчанин прикрывает их спины. Финн заслужила роль убийцы, поскольку она не только хорошо стреляла, но и была значительно ниже двух других членов команды. Швед был лучшим стрелком из стрелкового оружия, но его рост означал, что он был не лучшим выбором. Поскольку цель будет лежать, высокому стрелку будет труднее обнаружить цель в темноте. Задержка в доли секунды может оказаться катастрофической. Все были довольны своими ролями и знали, что и когда делать.

  Цель вернулась в свое хранилище за несколько минут до девяти вечера. В десять персонал на стойке регистрации собрал вещи и пошел домой. У команды не было возможности узнать, сколько времени пройдет, прежде чем цель заснет, но они решили, что подождать пару часов имеет смысл, просто для уверенности.

  «Он не собирается сидеть там и читать книгу», – сказал один из датчан. – Он опустит голову и выйдет как можно скорее. Мы знаем, что этот парень не любит сидеть на месте. Он знает, что там он уязвим.

  После того, как убийство будет завершено, шкафчик для хранения обеспечит достаточно уединения, чтобы финн мог приступить к работе с электроинструментами. У цели даже был генератор, к которому их можно было подключить.

  «Задумчивый», – пошутила она.

  Они носили легкие бронежилеты под куртками и были вооружены пистолетами с глушителем и несколькими магазинами запасных боеприпасов. Каждый из них носил свое любимое личное оружие. Никто не ожидал ничего более обременительного, чем двойной удар по голове – уж точно не перестрелки, – но необходимо было подготовиться к событиям, выходящим за рамки наихудшего сценария.

  Датчанин двинулся к складу первым и один. Поля ее кепки были опущены вниз, чтобы прикрыть лицо, а капюшон куртки скрывал ее волосы. В руках у нее была алюминиевая лестница, а к спине веревками привязана стремянка, купленная в том же магазине, что и их цель. Она бросилась к воротам учреждения, вытянула лестницу и прицепила крюки к верхней части ворот. И крюки, и ножки лестницы были обернуты пеной. Через несколько секунд она перелезла через него и спрыгнула на другую сторону. Она носила спортивную обувь на толстой подошве.

  Она развязала скользящий узел, прикреплявший к поясу набор болторезов, и использовала их, чтобы вывести из строя замок ворот. Запорный болт был доступен только изнутри.

  Стремянка, также заглушенная пеной, была установлена на место, и она воспользовалась высотой, которую она предоставила, чтобы добраться до настенной камеры видеонаблюдения. Он закрывал ворота и пространство за ними. Покрыла крышку объектива черной краской из баллончика.

  – Двигайся, – прошептала она в рацию.

  Финн толкнул ворота и поспешил в помещение, за ним последовал швед. Пока это происходило, датчанин использовал стремянку и баллончик с краской, чтобы вывести из строя еще несколько камер. Им не удалось охватить весь объект, но и оставить его в рабочем состоянии не удалось. Никаких рисков. Камера, записывающая ее перелезание через ворота, была неизбежна, но ее опознавательные знаки были должным образом скрыты, и не существовало никаких записей ни о финне, ни о шведе, ни об их действиях на территории учреждения.

  Отряд цели располагался примерно в центре ряда из восьми отрядов – четыре отряда к ближнему концу, три к самому дальнему. Они заняли свои позиции. Обувь с мягкой подошвой и навыки скрытности гарантировали, что они не производили никакого шума, насколько это было возможно. Швед достал из рюкзака параболический микрофон, закрепил наушник и направил микрофон на двери блока. Мгновение он прислушивался, водя устройством.

  Он кивнул двум другим и одними губами сказал: «Он спит» . Затем он указал на правую сторону двери. Финн и датчанин кивнули в ответ. Финн прошаркала вправо и подняла пистолет. Две секунды, чтобы открыть дверь, еще одна, чтобы захватить цель. Он никак не мог проснуться и среагировать за три секунды, подумал финн.

  Шведка отложила параболический микрофон, а датчанка приготовила свое оружие: автомат FN P90. На дульном срезе крепился длинный шумоглушитель. Это была звериная машина, но только запасная. Финн стрелял из пистолета Ruger 22-го калибра. Маломощные пули по-прежнему будут убивать, если попадут в жизненно важные органы – что они и сделают, потому что финн был опытным стрелком, – но они останутся внутри головы или туловища. Отсутствие выходного отверстия означало меньше беспорядка. Чем меньше беспорядка, тем меньше улик. В фургоне их ждали рулоны пластиковой пленки, готовые развернуть ее перед тем, как ее электроинструменты выйдут играть. P90 был на тот случай, если швед не сможет открыть дверь. Казалось маловероятным, что цель сможет – или действительно сможет – запереть дверь блока изнутри, но они не рисковали. Если бы он установил какой-нибудь запорный механизм внутри и швед не смог открыть дверь в течение трех секунд, датчанин слил бы устройство из шланга. Магазин P90 вмещал пятьдесят патронов, которые можно было выпустить за считанные секунды. Даже при ведении огня с закрытых позиций цель не могла выжить.

  Беспорядок был бы абсолютным, поэтому это был всего лишь запасной план. Красивое, чистое убийство было тем, как они предпочитали действовать, но с целью, подобной этой, они были готовы смириться с тем, что некоторые углы, возможно, придется срезать.

  Зажав P90 обеими руками, датчанка кивнула, подтверждая свою готовность финну и шведу. Он занял позицию, присел на корточки и взялся за дверь. Он кивнул остальным. Финн щелкнула коллиматорной оптикой своего пистолета и подствольным фонариком.

  Датчанка с пистолетом в правой руке протянула остальным три пальца левой руки. Потом два.

  Один.

  ЧЕТЫРЕ

  Швед распахнул катящуюся дверь, вскочив с корточек на корточки, вытянув руки над головой, металл скрипел и лязгал – громко и эхом.

  Луч светодиодного фонарика Финна осветил внутреннюю часть склада – походные принадлежности и снаряжение, бензин и резак, а в дальнем правом углу – фигуру ростом с человека в спальном мешке.

  Глушитель Gemtech и естественно дозвуковые боеприпасы означали, что двойное постукивание финна было приглушено до двух концентрированных чихов, неслышимых дальше пяти метров. Спальный мешок рябил от ударов пуль.

  Она направилась к отряду, Ругер все еще был на уровне глаз и прицелился в лежащую цель, ища подтверждение убийства.

  – Подожди , – сказал швед позади нее, прежде чем она успела подобраться достаточно близко, чтобы определить цель.

  Она сделала, как было велено, удивленная громкостью его голоса и полностью полагаясь на то, что его инструкция была оправдана.

  – Это не он, – сказал швед.

  Финн не мог видеть тело в спальном мешке с ее расстояния, поэтому и не сможет.

  – Налево, – сказал швед.

  Она смотрела. 'Что за -'

  Стены блока представляли собой гофрированные металлические листы, возвышавшиеся на два с половиной метра до плоской крыши. Там, где левая стена соприкасалась с полом, была дыра площадью один квадратный метр. Вырезанный кусок металла лежал на полу рядом с ним. Резать кислородно-ацетиленовой горелкой.

  – Прикрой, – сказал швед, продвигаясь к отряду.

  Финн навела пистолет на дыру, и луч фонарика показал почерневшие края там, где металл был прожжен факелом. Швед дважды пнул спальный мешок ногой, затем опустился на колени, чтобы проверить, что внутри.

  – Дерьмо, – сказал он, чувствуя, как подушки набиты в сумку, чтобы создать фигуру размером с человека. Он почувствовал что-то квадратное и твердое. Мобильный телефон, настроенный на динамик, воспроизводит звуковой файл с записанным дыханием.

  – Он знал, что мы придем, – сказал швед с легкой ноткой страха в голосе. – Он ждал нас.

  'Где он?' – спросил финн.

  Луч фонарика прошел немного сквозь дыру в стене и попал в соседний отсек, который казался пустым.

  Швед указал на стену – на следующий отряд. Затем он протянул левую руку ладонью вниз и опустил ее, присев на корточки, показывая финну сделать то же самое. Она так и сделала, и луч фонарика осветил большую часть устройства снаружи, когда его уровень глаз опустился, чтобы заглянуть внутрь. Он был таким же пустым, каким казался на первый взгляд.