Текст книги "Мертвое море (ЛП)"

Автор книги: Тим Каррэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 36 страниц)

            Да, возможно все это, а возможно, ничего.

            Живая печь темной материи, пришедшей проглотить мир, вселенную. Нечто с антигравитацией, разрушающее время и пространство на своем пути.

            Гринберг увидел нечто напоминающее гигантские дышащие медовые соты. Оно опускалось на него, подрагивая и размываясь, неспособное постоянно сохранять свою форму. Ядовитые тучи жгучих испарений и испепеляющей жары. И последним, что Гринберг почувствовал на сенсорном уровне, были... глаза.

            То, что его разрушающийся мозг назвал глазами... Гигантские, ярко-красные шары, глядящие из гнезд тонких щупалец, похожих на хлысты или ресницы. Глаза, дымящиеся, словно расплавленные ядра реактора. Прожигающие дыры в пространственной ткани и превращающие мозг Гринберга в горячую, пузырящуюся жижу.

            Глаза, глаза, глаза... миллион глаз, миллиард глаз, глядящих из слизи протоплазменного тумана.

            Глаза, которые разрушают. Глаза, которые пожирают, Глаза, которые оскверняют, поглощают и сжигают, сжигают, сжигают. О, боже милостивый. Это жгучее, жгучее, жгучее статическое дыхание...

            Глаза, которые были черными дырами, квазарами, вечно голодными кладбищенскими пустынями мертвого космоса. Бездонные, кристаллические глаза, горевшие с зеленым дымом. Многоцветные кладбища, болезненные луны, смывающие его своими космическими лучами, гамма-лучами, фосфоресцирующими потоками кремирующих атомов, которые находили его разум и объедали с него плоть, высасывали кровь и мозговое вещество, обгладывали его обугленные кости.

            Да, оно нашло Гринберга. И Гринберг удовлетворял его, насыщал, утолял его безжалостный, ненасытный аппетит. Он стал жертвой всепоглощающего дыхания ядерной зимы.

            Плоть Гринберга превратилась в пузырящийся воск.

            Кости растопились, словно оплавившиеся свечи.

            Череп превратился в кипящий, дымящийся горшок с белым радиоактивным желе.

            И даже когда его разум был обглодан подчистую, а мышцы и нервные окончания превратились в жидкий жир, он почувствовал, как его рука дернула за шнур.

            И услышал, словно из дальней комнаты, как на Туманном Дьяволе, на той межпространственной мерзости, на том извращении, существующем вне пространства и времени, захлопнулся капкан.

32

            Хорошо, – говорил Джордж, – Держись левее, левее...

            Менхаус рванул руль, и они зашли слишком далеко. Стрелка компаса ушла сильно вправо, отчего сердце у Джорджа едва не остановилось. Но он молча повернул лодку назад, и стрелка теперь указывала прямо вперед, притягиваемая неведомым магнитным полем.

            – Держись этого курса, – сказал Джордж. – Что бы там ни было, мы идем сейчас прямо на него...

            Далеко, далеко позади раздался грохот, похожий на гром. Оглушающий глухой грохот. Туман у них за спиной озарился мерцающим зеленым светом.

            Они знали, что это было.

            Бомба из антиматерии. Столкновение пространств, большой взрыв.

            Остались считанные секунды до того, как взрывная волна настигнет их, превратит в туман.

            О, то было время без дыхания. Время ярости. Время безумия. Время, когда все и вся балансировало на головке какой-то небесной булавки. И Джордж чувствовал, как мир содрогается в предчувствии гибели, готовит себя к этому великому безбожному падению на далекое дно. Он почти чувствовал, как это дно устремляется ему навстречу, чувствовал удар с разлетающимися брызгами крови и осколками костей и воспоминаний.

            Стрелка компаса начала вращаться.

            У Джорджа екнуло сердце.

            – Я думаю, что... думаю, что... – забормотал Менхаус.

            Джордж взял телепорт в руки. Их трясло так сильно, что он едва его не выронил. Он прижал его к себе, положил одну руку на "перископ", и катер завибрировал. Раздался треск статического электричества, и волосы у него на теле встали дыбом. Генератор загудел, из перископа вырвался голубой луч света. Он преломлялся, усиливался, расширялся, потом сократился и резко выстрелил потоком голубых пульсирующих ионизированных частиц в туман... Тот засветился и на мгновение, замерз словно изморозь на оконном стекле.

            А потом, потом...

            А потом случилось вот что. В тумане словно появился еще один туман, дыхание межпространственного безумия хлынуло на них. Воронка, дыра, разрыв... Они устремились прямо в нее. Менхаус, опьяненный радостью, рванул рычаг вниз. Последовала ослепительная вспышка света, сбросившая их с сидений. Тошнотворное ощущение падения, парения и кувырканья в белом пространстве и космическом шуме... а еще ощущение скорости, расстояния, времени и распыленной материи.

            А затем чернота.

            Она длилась меньше минуты, но когда они открыли глаза, и почувствовали свои тела, стали жадно хватать ртом воздух. Кашляли, давились, одурманенные и дезориентированные. Джордж дотянулся до коленей и тут же рухнул на палубу катера.

            Паника, просто паника... то странное, необъяснимое ощущение давления и его отсутствия, полноты и пустоты, бесконечных миль небытия. Потом даже оно пропало. Они вновь задышали воздухом, хорошим чистым воздухом, который наполнил легкие и придал сил.

            Тяжело дыша, Джордж сел.

            Вокруг было черно. Чернее черного.

            Катер покачивался на беспорядочных коротких волнах. И над головой, у себя над головой Джордж увидел...

            Звезды.

ЭПИЛОГ

МЕЖДУ ДЬЯВОЛОМ И ГЛУБОКИМ СИНИМ МОРЕМ

1

            В конце была ирония.

            Ирония заключалась в том, что после все тех дней или недель, проведенных в Мертвом море, они оказались в месте, которое Джордж принял за Атлантику, и были такими же заблудшими как всегда. Когда они сориентировались и решили, что фактически находятся дома, действительно дома, Джордж включил в кабине свет и посмотрел на компас. Стрелка указывала на то, что он принял за магнитный север. Никаких отклонений, ничего такого.

            И когда это произошло, и первоначальное удивление поблекло, пусть даже ненадолго, Джордж сверился с компасом и указал пальцем.

            – Там восток, Олли, там должна быть суша.

            Менхаус завел двигатель, и они направились на восток. Катер был рад снова оказаться в море, настоящем море, снова в знакомой ему воде. Он отреагировал соответствующим образом, выстрелил в ночь, словно ракета, рассекая те черные воды и поднимая фонтан брызг на своем пути.

            Джордж включил радио.

            Он надеялся поймать какую-нибудь станцию. Любую станцию. Новости, музыку, все что угодно, что подсказало бы им, что да, они вернулись в свой век. Но получили лишь статический шум. Возможно, дело было в радио. А возможно, в атмосферных помехах. А может, только может быть, это было наихудшее предзнаменование.

            – Мы дома, – не умолкал Менхаус. – Я знаю, что мы дома.

            Джордж тоже знал это. Единственный вопрос, какой это был год.

            Но у них еще будет время, чтобы это узнать, не так ли?

            Потому что сейчас воздух был солоноватым, свежим и прохладным, не было ни тумана, ни стоячей воды, ни плавучих водорослей. Были лишь море и ночь. И катер под ними нес их в место, либо знакомое им, либо в такое, где они со своим катером будут раритетами, неуместными и несвоевременными. Несмотря на это, после побега из Мертвого моря, у них появилась надежда. Она пылала ярко, и их души пылали вместе с ней. Когда тот вечный туман рассеялся, даже во тьме и при свете звезд, они чувствовали себя свободными, абсолютно свободными. Они ощущали вокруг себя пространство и расстояние. И было невероятно приятно освободиться от тумана и его клаустрофобии.

            Но, ирония все-таки присутствовала.

            На следующий день солнце палило нещадно, море превратилось в зеркало, жара была почти невыносимой. Джордж даже забыл, что солнце бывает таким ярким. К концу дня катер исчерпал остатки топлива, оставалось лишь дрейфовать и надеяться.

            Когда наступила ночь, Джордж уснул.

            Может, на час, может, меньше. Но когда он проснулся, Менхаус грубо его тряс.

            – Просыпайся, Спящая красавица, мать твою! Просыпайся.

            Он протер глаза и увидел то, что видел Менхаус – самолет. Высоко над ними мигали огоньки. Джордж вытащил ракетницу и зарядил ее. Потом прицелился в самолет, словно намеревался его сбить.

            Вспышка осветила море и небо.

            И снова им не оставалось ничего, кроме как ждать и надеяться.

2

            Следующим утром они заметили корабль береговой охраны. У него был высокий нос, как у ледокола, а главное, не было парусов. Он выглядел современно во всех отношениях. Во всех возможных деталях. Джордж даже видел вертолет, ждущий на полетной палубе, словно загорающая оса. Корабль заметил их, сделал круг и сбросил на воду две резиновых лодки.

            – У нас получилось, Джордж, – воскликнул Менхаус. – Мы сделали это, мать твою.

            – Да, – согласился Джордж, переполняемый чувствами.

            Он испытывал странное ощущение дезориентации, словно только что пробудился ото сна. А разве это был не сон? Совершенно безумный, сумасшедший сон? Конечно, так оно и было, – подумал он. Джордж думал, что не верит в магнетические воронки и иные измерения, не верит в окутанные туманом антимиры и морских чудовищ, пришельцев, корабельные кладбища и Туманных Дьяволов. Нет, он ни во что это не верил. И определенно не верил в Мертвое море и Измерение Икс.

            Только безумец верил в подобное дерьмо.

            Но когда он закрыл глаза, услышал шум приближающихся лодок, он увидел все это. Увидел Гослинга и Маркса, Кука и Фабрини. И даже Сакса. И Кушинга. Старину Кушинга с его удивительным складом ума. И Элизабет, которая так и не смогла спастись из того места. Конечно, при ярком свете дня, подобных мест не могло существовать... но когда ты закрываешь глаза? Ты понимаешь, что они существуют.

            – Дождаться не могу, когда увижу мою стервозную, жирную женушку и мой гараж, – сказал Менхаус. – Ну, не забавно ли? Я все время думал про гараж. – Он засмеялся, но вдруг замолчал. – Джордж... что, черт возьми, ты собираешься рассказать этим людям?

            Джордж подумал, и ложь пришла легко.

            – Мы сами не знаем, что случилось. Заблудились в тумане, столкнулись с чем-то и затонули. Мы с тобой были в спасательной шлюпке, потом нашли этот дрейфующий катер. Поднялись на борт.

            – Они же не поверят в это... верно?

            Джордж сунул сигарету в рот и закурил.

            – Поверят. Именно это они и хотят от нас услышать, дружище. Больше ничего, ничего, что будет выглядеть странным в их рапорте. Лишь обычная чушь, которую они запишут, чтобы потом спать спокойно.

            Первая лодка подошла ближе, и матрос на корме заглушил мотор.

            – Эй, на борту! – крикнул стоящий на носу офицер в форме цвета хаки. – Есть проблемы?

            Менхаус рассмеялся

             – Брат, разве не видишь?

            Тот помог Менхаусу подняться на борт, но Джордж замешкался.

            – Какой сейчас год?

            Офицер и матросы переглянулись, затем офицер сказал ему.

            Джордж и Менхаус улыбнулись.

            У них получилось, у них действительно получилось.

            Прежде чем забраться в резиновую лодку, Джордж схватил телепорт и выбросил его за борт. Какое-то время тот держался на поверхности, а потом ушел под воду. На глубину, где ему и место.

            – Что это? – спросил офицер.

            – А, это? – рассмеялся Джордж, поднимаясь на борт. – Это просто мой научный проект... но я больше не интересуюсь наукой.

            Затем он сел в лодку. Менхаус, казалось, не мог скрыть усмешку.

КОНЕЦ

© Tim Curran 2007

© Локтионов А.В., перевод на русский язык, 2016