Текст книги "Выбрать свободное небо (СИ)"

Автор книги: Тереза Тур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Глава двадцать седьмая

Когда на следующий день Роберт попытался с Терезой связаться, ему ответил Зубов:

– О, – обозрел он лицо англичанина на экране, – это вы! Добрый день. Тереза ушла от нас к своим драконам. Вы знаете, я боюсь ее таких состояний. Она увлечена, текст идет – это, безусловно, хорошо – когда происходит обратное, с ней тяжко находится рядом, можете мне поверить. Но когда она в таком азарте, в таком запале, я очень боюсь, сможет ли она вернуться… В любом случае, позванивайте. И не забывайте, мы вас и Лизу ждем после Нового года. Я очень надеюсь, что Тереза отвлечется от книжки… Хотя, как вы понимаете, не могу этого гарантировать…

Роберт вздохнул: он никогда не понимал, когда муж Терезы шутит, а когда говорит серьезно. Это английского актера очень и очень раздражало. Ну, ничего, вот он подарит Владимиру толстенный англо-русский словарь – раритет, между прочим – и посмотрит, как тот будет реагировать. Что-то подсказывало Роберту, что он разочарован не будет.

Этот день прошел как обычно. Он много бегал: и за формой Роберт следил ревностно, да и съемки легкими быть не обещали, да и время занять – это же прекрасно. Несколько раз за день напомнил Лизе, что у нее завтра – выходной. Удержался, чтобы не сказать, что он запрет ее сарайчик. Она так явно ждала этой его фразы: наверное, приготовила в ответ что-то ехидное. Но он сдержался… Она насупилась как-то разочарованно.

Утром следующего дня проснулся раньше ее – отметим в скобках, что для этого ему пришлось поставить будильник на без четверти шесть, проснуться и лежать тихо-тихо, чтобы перехватить ее, когда она поднялась и стала выбираться из кровати.

– Я похищаю тебя у твоих тварей, – торжественно провозгласил он, любуясь на выражение ее лица, довольное и раздраженное одновременно.

– Обычно это твари девиц похищают, – задумчиво проговорила Лиза, сладко потянувшись, – слушай, раз у меня выходной, я могу еще поспать?!

– Поспать? – свирепо зарычал он, нависая над ней, – почти в шесть утра?! В свой выходной? Конечно, можешь!

И они сладко заснули. Проснулись разом оттого, что у него опять зазвонил будильник.

– Вставай, Sleeping Beaty, – поцеловал он ее в щеку, – поехали! Альбомы для рисования не забудь. В чем ты там наброски делаешь?..

Лиза усмехнулась – про это ей можно было не напоминать. Потом, когда они приехали, она взвизгнула от восторга: он привез ее на конюшню.

– Лошадь тебе была нужна, надеюсь, не белая? – улыбнулся он и легко вскочил в седло красивого вороного коня, которого ему подвели.

Прошелся круг, не торопясь, словно привыкая, затем пустил коня легким галопом. Он ездил уже, наверное, минут сорок, когда Лиза отвлеклась от своих зарисовок, подбежала к изгороди. Роберт подскакал поближе, осадил коня, склонился к ней.

– И кто тебе волосы обстриг? – с жалостью прошептала она, дотронувшись до его армейского ежика, – Роберт, а ты можешь не улыбаться?…

– Мне сделать такое лицо, с которым я три сезона отходил в «Айвенго»?

– Да, – закивала Лиза, – оно прекрасно.

Роберт развернул коня, пустил его галопом, а когда вернулся, Лиза охнула – даже она поразилась его преображению. Это был не тот человек, что привез ее сюда. И даже не потому, что Роберт целое утро улыбался, а этот был серьезен.

У этого человека изменилась даже посадка. Кроме того, в нем появилось высокомерие, переходящее в гордыню… Глаза его засверкали скрытым бешенством. Вместе с этим во всем его облике чувствовалась обреченность. Обреченность, яростное стремление к счастью – и невозможность его достичь…

– Вау, – раздался над ее ухом восторженный возглас – Лиза подпрыгнула от неожиданности: девушку, что подошла к ней, она не заметила. – Вау!!!! Это же Бриан де Буагильбер!

– Точно! – подтвердила Лиза, – собственной персоной!

– Вы хотите сказать, что у нас на конюшне Роберт Ренделл, а я ничего не знаю?!

Лиза улыбалась – и рисовала. Роберт не обращал никакого внимания на зрительницу – гарцевал и гарцевал себе…

– Слушайте, – в голову Лизе пришла гениальная идея. – Я вообще-то рисую рыцаря с девушкой. Она сидит на лошади перед ним. И я не совсем понимаю… Как рисовать – а сама я верхом не езжу…

– Мой Бог! Я в объятиях Роберта Рэнделла!!!! Это сон! Прекрасный эротический сон, – воскликнула девушка, посмотрела на Лизу внимательно и пробормотала. – Простите…

– Ничего, – улыбнулась ей в ответ художница. – Я и сама себе завидую…

Глава двадцать восьмая

– Добрый день! С вами опять дневное шоу Аманды. И сегодня, в первых числах нового года у нас в гостях замечательный актер и обворожительный мужчина Роберт Рэнделл!

Зал взорвался бурными овациями – оператор обвел камерой сияющих поклонниц. Потом перехватил крупным планом сияющую ведущую и ее улыбающегося гостя.

Роберт хотел удушить своего агента. Уж такого «подарка» на праздники, как встреча со своей бывшей, он не предполагал. Ему аккуратно сказали, что есть новое шоу – как раз идут пилотные выпуски, рейтинг – прекрасный.

– Тебя давно не было на шоу. Надо. – Ему сказали – он поехал. А тут, на съемках, ему нежно улыбалась Аманда.

– …Мои поклонницы – самая лучшая группа поддержки, которую только можно вообразить. И я поздравляю всех с праздниками… – говорил Роберт, стараясь не отвлекаться на свои мысли.

Женщина, которую он когда-то любил, не изменилась за эти несколько лет. Та же изумительная законченность образа, продуманность до кончиков локонов. «Какая прекрасная женщина» – должны были думать все, кто ее видел. И все ради этого. Вся жизнь ради этого. И ее жизнь, и – получается – его. А еще жизнь их не рожденного ребенка.

А вот об этом думать нельзя. Он – успешный, состоявшийся актер, у которого все хорошо. И он рад встрече с поклонницами. Он общается с ними – только так.

– Жаль вам Буагильбера? – ведущая – не забывать, что Аманда только ведущая ток-шоу – задала еще один вопрос.

– Не знаю, – улыбнулся он. – Каждый из нас проживает такую жизнь, какую он желает. И мой герой – не исключение. Он прожил так, как хотел: неистово, страстно. Он метался между страстями, между темной и светлой своими сторонами. И погиб сам, но спас любимую. Я очень благодарен сценаристам за то, что они чуть изменили текст книги «Айвенго», оставили моему герою жизнь после поединка с Айвенго – и дали возможность искупить вину перед любимой.

– Спасибо! А сейчас вы снимаетесь?

– Сейчас идут съемки в Африке. BBC ведет съемки боевика «Солдат удачи».

– О чем этот фильм?

– О солдате, – рассмеялся он. – О наемнике.

И вдруг Роберт стал очень-очень серьезен. У него даже выражение лица изменилось. Он мгновенно перевоплотился в своего героя.

– Джон вдруг вспомнил о таком недостатке – для человека, которому работодатель отдал приказ. Он вспомнил о совести. И о чести.

– И он? – Аманда изобразила интерес. Роберт слишком хорошо ее знал, чтобы понять – ей неинтересно про метания чей-то души. Наверное, потому что у нее вместо души как раз пустота.

И тут его отпустило. Он увидел – наконец смог разглядеть – за изумительно красивой внешностью отвратительное уродство. И смог порадоваться, что судьба – пусть даже такой жестокой ценой – их развела.

И ему стало легко:

– И он спасает тех, кого он должен был убить.

– И что самое трудное для вас, Роберт?

– Все в этом проекте трудно. Но безумно интересно. Вы знаете, легко бегать с автоматом по горам – это целая наука.

– Никогда бы не подумала, – обворожительно улыбнулась Аманда.

– Я тоже. Но всегда надо стремиться к совершенству, – а вот он улыбался ослепительно.

– Ты хорошо выглядишь, – устало сказала Аманда после эфира.

– Спасибо. Ты тоже, – равнодушно, не пытаясь изобразить радушия, ответил Роберт.

– Мне, как ты видишь, стало скучно просто вести светскую жизнь. Я решила попробовать себя на телевидении.

– Замечательно.

– Ты, как я слышала, весь в новом романе?

– Да, – улыбнулся он. – И я очень счастлив.

– Странный ты выбрал объект для любовной истории.

– Тебе не кажется, что это не твое дело?

– Однако тебя обсуждают, – чуть склонила голову Аманда.

– Чего же ты сегодня не задала вопрос о моей личной жизни? – усмехнулся актер. – Я бы рассказал, насколько я счастлив.

– Я понимаю, конечно – экзотика. Но зачем такой радикальный объект-то? Нищая девчонка из России. Что за дурновкусие? Вас же ничего, разумеется, объединять не может. Разве что секс с ней феерический.

– Всего доброго, – словно и не услышал ее Роберт.

– Или ты нашел ту, что согласится просто выносить тебе ребенка и побыть нянькой? Барби с помойки!

– Хорошего дня.

И он ушел. Через несколько дыханий она услышала, как он благодарит за шоу выпускающего редактора и съемочную бригаду.

Когда Роберт вышел на улицу, он обнаружил, что его на собственной машине ждет его агент. Не Шейла, которая везла его сюда и которой положено было его дожидаться – и Стюарт собственной персоной.

Актер хмыкнул и распахнул дверь автомобиля. Как он и думал, его агент выглядел как-то бледновато.

– Что? – захохотал он. – Страшно?

Стюарт с подозрением посмотрел на него – не изображает ли актер веселье, чтобы потом кинуться. Понял, что тот веселится искренне. И с облегчением выдохнул.

– Мы с выпускающим редактором просто испугались, что ты откажешься. А идея, согласись, хорошая. И твои поклонники с ума посходили в ожидании. И рейтинг у программы подскочил до небес. Ты и твоя бывшая в эфире. Жаль только, что вы не поругались.

– Так какая проблема?! Поставили задачу – мы бы еще и подрались, – беззлобно пробурчал Роберт.

– Но она не стала спрашивать тебя о личной жизни. Это не хорошо.

– Зачем кому-то моя настоящая личная жизнь? Я такого и не вытворяю, что за меня придумывают.

– Зато ты всем интересен, – возразил агент. – Сейчас, как мы с тобой знаем, мало быть и талантливым, и профессиональным. Надо еще уметь заинтересовать собой поклонников.

– Телом, – хмыкнул Роберт.

– И телом, и как угодно. Вот американские коллеги – трусы с сердечками на голову – и вперед – на встречу с фанатами.

Роберт поморщился.

– Зато уже на одиннадцатый сезон контракты подписали. И фанатов на их сагу об охотниках на демонов все прибывает и прибывает. И нам с тобой в полный метр бы уйти – там деньги гораздо большие, чем на BBC – и тебе это прекрасно известно. Так что сейчас тебе что-нибудь эдакое не помешало бы.

– Может, мне еще напиться – и пьяным в баре стиптиз изобразить? – рассмеялся актер, намекая на то, как отличился на прошлой неделе один из коллег по цеху.

– Между прочим, отличная пиар-акция! И тебе бы такую. А то, между прочим, роль Бэтмена может от тебя уплыть. Хотя твой подбородок из-под маски смотрится более выразительно, чем у всех остальных. И глазами ты более выразительно сверкаешь!

– Ладно, поехали, – скомандовал Роберт. – Меня Лиза дома ждет.

– Кстати… Может, организовать съемку у нее в мастерской?

– Это еще зачем?

– Понимаешь… – замялся Стюарт. – Девочка из России – это одно. Это и не интересно, и не популярно. Сам понимаешь… А вот замечательная художница, которая рисует драконов. Плевать откуда… Это совсем другое.

– Не думаю, что это хорошая идея, – отрезал Роберт.

– Тогда надо было сообщить, где тебя искать с Зубовым. Такой материал пропал, когда вы напились ночью в гостинице! Если соберетесь повторить – сообщи!

– Может, ты уже отвезешь меня домой?

Стюарт горько вздохнул – и завел машину.

Роберт откинулся на сидении – и закрыл глаза.

– Кстати говоря, – продолжил неугомонный агент, когда они уже ехали по улицам Лондона, стремясь вырваться из огромного мегаполиса на свободу. – Когда будет премьера «Солдата удачи», ты с кем туда отправишься?

– Как обычно – один.

– Не интересно, – осуждающе покачал головой агент.

– Слушай. А давай я тебя с собой возьму. И ты всем все про меня расскажешь. Вплоть до того, какие позы я люблю в постели. А для красоты наденешь трусы с Бэтменом на голову.

– А ты тогда – со своим изображением из «Солдата удачи», – загоготал Стюарт.

– Тогда уже лучше – из «Айвенго».

– Договорились.

– А потом, к лету, все-таки съемки в мастерской, – уже серьезно проговорил Стюарт. – Хочешь – не хочешь, а придется. Драконы… Это будет и Лизи хорошо. И тебе – не во вред.

– Там посмотрим, – ответил Роберт, и агент понял, что выиграл. – Только надо будет с Терезой согласовать – проект-то ее.

Роберт сразу пошел к Лизе.

«Как изменилась вся моя жизнь с лета», – подумал он.

И жизнь, и представление о женской красоте и любви. Он усмехнулся, вспомнив Аманду. И мысленно сравнив ее с Лизой, еще раз порадовался за себя. Он не думал, что способен на такую нежность. Он не думал, что судьба подарит ему такую красоту – его рыжую дерзкую ведьмочку.

– Лизи! Я вернулся, – сообщил он гордо, открывая дверь ее мастерской.

Глава двадцать девятая

– И все же, – Тереза недовольно оглядела довольно улыбающегося Зубова и переполненного счастьем Роберта, который обнимал Лизу, – и все же… Кто-нибудь объяснит мне внятно, зачем мы сюда сорвались? Четвертого января!

Машина неслась по Германии, рассекая непогоду. Дождь с мокрым снегом, казалось, сговорились закружить в хороводе наших путешественников и не пропустить их туда, куда они так стремились попасть. По крайней мере, мужская часть пассажиров – для Терезы и двух Лиз – маленькой и большой – готовился сюрприз, и они попросту не знали, куда направляются.

– У меня все было приготовлено! – ворчала между тем Тереза, которая не любила резких телодвижений, сюрпризов и перелетов на самолете. – Мне прислали настоящих мандаринов, из Абхазии. У нас наряженная елка на даче – она напротив дома. Мальчишки приехали. И мама… Мы как раз все собрались!

– Мальчишки хотели на море со своей компанией. Они как раз приехали на три дня и собирались уезжать. А мама давно уже купила билеты в Прагу.

– А почему я об этом не знала?

– Вот у них и спроси! И вообще, Тереза! Тебе здесь понравится! – улыбаясь, сказал Зубов, словно недовольство жены доставляло ему удовольствие.

– А ты чего такой довольный?

– Ты умеешь ворчать и портить всем настроение!

– И? – удивилась жена.

– У тебя есть недостатки!

Тереза зафырчала:

– Конечно, есть…

– И это хорошо! Потому что я все собирался напоить тебя коньяком и посмотреть, какая ты на самом деле. А теперь я это вижу и без алкоголя! Ты не человек без недостатков!

– Зубов. Мне не понятна твоя самодовольная усмешка. И логика твоя мне тоже не понятна. И зачем мы сюда прилетели в арендованный коттедж на озере, мне тоже не понятно…

– Это была моя идея, Тереза, – счел необходимым вмешаться Роберт. – Мы выбирали место, которое понравится вам обеим – и тебе, и Лизе. И я выбрал это.

– Видимо, все нынче открываются в новой стороны, – пробурчала Тереза и стала смотреть в окно.

– Слушай, съешь лучше конфетку, – и Зубов, на полном серьезе, протянул жене дюшеску, выуженную из кармана. – Я давно тебе хотел открыть тайну.

– Какую? – взяла конфету Тереза.

– Не все любят твою дачу так, как тебе кажется…

Тереза даже не стала отвечать на подобные глупости. Она лишь фыркнула. Потом подумала хорошенько. Фыркнула еще раз.

Лиза маленькая спала на руках у отца, и ей, похоже, было все равно, как и где родители собираются встречаться с друзьями.

Лиза большая смотрела в окно и улыбалась – ее смешила эта перепалка. Художница пыталась разглядеть в окне пейзаж южной Германии. Но у низкого неба, неутомимого ветра и мокрого снега, застилающих им путь, были, по-видимому, свои планы на этот вечер.

Как ни вглядывалась Лиза в окно, ничего интересного она не видела. Серость. Сырость. Неясные силуэты деревьев. Потом ровная полоса, тщательно затянутая туманом.

А ей хотелось, чтобы за окном было так же сказочно, как и в ее душе. Теплота тела Роберта, сидящего рядом, обнявшего ее, словно он хотел закрыть ее от непогоды. Это было таким умиротворяющим, чудесным, домашним – как и бурчание Терезы на Владимира, который улыбался и – украдкой – касался губами ее волос.

Когда Лиза открыла глаза в следующий раз, в серости тумана, где-то между «нигде» и «никогда», ей примерещился призрак Красного дракона, Владетеля Грааха.

Только на этот раз не было яркого, алого цвета. Не было вообще никакого цвета. Это был полупрозрачный дракон-призрак – в стенах темного полуразрушенного замка. Большей частью дым, да кое-где проглядывал четкий скелет.

Лиза просто увидела сумрачные оттенки, и картину, которую она нарисует. Это будет – просто огромный холст – и сначала покажется, будто бы на нем и нет ничего, но если всматриваться долго – призрак появляется на нем…

Машина куда-то съехала – и по обе стороны дороги обступили высокие деревья, скрывшие небо. Дракон исчез. Потом они повернули еще куда-то – остановились.

– Приехали, – объявил Владимир.

– Зубов, ты великолепен! – Тереза вышла и огляделась. – Настоящее петербургское ненастье, дождь со снегом, озеро, деревянный коттедж. И все это – за тридевять земель от дома!

– Тебе дать еще конфетку?

Возле большого дома, приветливо светящегося в темноте, их встречало целое семейство в национальных костюмах: три женщины были в синих длинных платьях с кипенно-белыми накрахмаленными передниками. На мужчинах – короткие штаны с подтяжками.

– Они рады нас приветствовать, – говорил Зубов, – и надеются, что нам понравится.

– Ты знаешь немецкий? – улыбнулась Тереза.

– Нет. Но было бы странно, если бы они говорили что-то другое, – засмеялся ее муж.

Лизе нравилось все – огромная гостиная с камином на всю площадь первого этажа, камин, обложенный большими плоскими серыми камнями, белый пушистый ковер возле него. Улыбающиеся приветливые люди, с которыми говорила Тереза. Накрытый стол, жареная картошка в огромной сковороде. Большие куски мяса.

Большая спальня на втором этаже, довольная улыбка Роберта, который окинул взглядом кровать, а потом посмотрел на Лизу.

– Летом, после свадьбы, я увезу тебя ото всех, – прошептал он ей на ухо. – И, главное, от твоих драконов. К которым, честно говоря, я уже начинаю ревновать…

Они спустились вниз, в гостиную позже Терезы и Владимира.

– Ты отдыхаешь, – выговаривал жене Зубов. Она сидела в кресле возле камина, а он пристроился на ручке кресла и склонился над ней. – Ты на эти несколько дней забываешь про драконов, сценарии и работу. Ты не пишешь! Не нервничаешь! Ты спишь, наконец!

Тереза что-то прошептала ему на ухо – и рассмеялась.

– Со мной, конечно. Я буду твоим снотворным…, – Владимир замурлыкал, склонился над ней еще ниже… – и заметил, что за ними наблюдают.

Маленькая Лиза оторвалась от кукол, лошадки и кареты. Роберт и Лиза остановились на нижних ступенях лестницы.

Зубов хмыкнул и торжественно уже провозгласил:

– Итак, я требую: все отдыхают. Мы хотя бы пару дней про драконов не разговариваем. Тереза, ты про них не пишешь!

– Поддерживаю! – откликнулся Роберт. – Тереза про них не пишет, Лиза их не рисует!

– Я?! – удивилась Лиза маленькая, – я рисую только куколок. И принцесс.

– Вот и хорошо. Научишь тетю Лизу, – посмотрел на дочь Владимир.

– Хорошо! – обрадовалась златокудрая малышка. – Пойдем?

– Нет, – отрицательно покачала головой Тереза, – это все – после ужина.

После ужина однако они уселись рисовать принцесс все вместе – так потребовала маленькая Лиза – и они повиновались. Выяснилось, что Тереза рисовать не умеет вовсе – принцессы получались у нее кривобокие и криворукие. И все, как на подбор, удивительно страшненькие. Зубов подглядывал к Лизе большой – и бессовестно срисовывал. Получалось неплохо. Роберт печально сидел над листочком – и что-то там чирикал.

– Но это же не принцесса, – заявила дочь Терезы, когда он отдал ей листочек, – это какой-то человечек из палочек! Если делать – делать хорошо!

И это было сказано с такой торжественностью, с такими истине материнскими интонациями… Взрослые рассмеялись.

Художница быстро подсунула ему один из своих рисунков.

Наконец, Лиза, угомонившись, вернулась к своим куклам, взрослые – к своим разговорам.

– А расскажите, как вы устроили свою свадьбу, – Роберт был так воодушевлен предстоящим событием, что у всех спрашивал совета.

– Мы? – Зубов улыбнулся. – Все было как обычно. Я хотел помпы – Тереза ничего не хотела…

– Не то, чтобы я ничего не хотела…. – прервала его жена. – Меня просто тошнило.

– И ты хотела путешествовать.

– Проехаться вдвоем из Петербурга в Псков – можно подумать, путешествие… Я люблю Псков.

– Восемьсот километров от Москвы!

– Всего триста от Питера. А мы ехали оттуда… Я обожаю эту дорогу – она красивая. И там такие вдохновляющие названия: «Ящеры», «Мараморочка»… «Большие Льзи»!

– «Лядино»! – фыркнул Зубов – он тоже помнил кое-что из названий. – Дорога – просто кошмар. Узкая, в ямах. А для отдельного вдохновения – кресты по обеим сторонам дороги в большом количестве. С веночками.

– Зачем? – удивился Роберт.

– В России части ставят памятники у дороги, там, где кто-то разбился насмерть. – Пояснил Владимир.

– Впечатляет.

– Зубов, прекрати. Получилось прекрасное путешествие.

– Мы ехали вдвоем.

– Втроем. Лиза была у меня внутри.

– Зимой. По снегу и льду.

– Ты все время ворчал, что я – сумасшедшая.

– Именно. Ты беременная. – Зубов и хмурился, и улыбался одновременно. – А нас понесло… Трасса накануне Рождества. Скользко, между прочим. Все нормальные люди по домам сидят. А мы – едем. Я трясусь – вдруг что!

– Красота, кругом все белое-белое, чистое-чистое… Дорога пустая.

– Конечно пустая! Шестое января, мороз! – Зубов так посмотрел на слушателей, что они сразу поняли – ему надо сочувствовать!

– Прибыли в Псков. – Тереза посмотрела на мужа с любованием. – Я очень люблю Псков. Кремль… Стены высокие. Река Великая. Там такая аура, такой дух! Мне там хорошо. Мы гуляли.

– Тереза смешная – как колобок. Она перекатывается! Я волнуюсь…

– А потом, через три дня, Зубов и говорит – пойдем, матушка моя, – у Терезы получилось очень похоже передразнить мужа. – Я договорился! Жениться будем.

– На самом деле, я позвонил Степе, и договаривался он, – сверкнул глазами Владимир.

– Я подозревала нечто подобное!

– А что дальше? – вдруг спросила Лиза.

– Дальше? Я как гуляла по морозу – в лыжных штанах, куртке, шапке-ушанке – так и оказалась во Дворце бракосочетания.

– Так и я был одет так же! – смеялся ее муж.

– Представляете – все кругом в бело-черном. Все чинно, торжественно. Благолепно. И тут мы!

– Зря ты так, Тереза! Я был готов – кольца у меня были припасены.

– И с мамой и мальчишками ты сговорился!

– Я попросил разрешения запротоколировать с тобой отношения там, где я тебя уговорю. И они согласились!

– Конечно, согласились. У вас была какая-то идея-фикс затащить меня скорее в ЗАГС. А может, я все хотела сделать по-другому…

– Как? Тебе стоило только сказать, как именно…

Но Тереза отвела взгляд – и отрицательно покачала головой…

Разговор как-то сник. Вскоре стала капризничать Лиза-маленькая. Владимир и Тереза ушли наверх, к себе. Роберт уселся в кресло возле камина, притянул к себе Лизу, усадил на колени, стал ее целовать.

– А какую свадьбу хочешь ты? – вдруг спросил он.

– Волшебную, – задумчиво ответила Лиза. – Такую волшебную, чтобы я, наконец, поверила, что это все со мной происходит наяву…

…

Но заснуть она все-таки не смогла. Лиза спустилась по лестнице на первый этаж – и увидела Терезу.

– Вы плачете? – и в своем голосе Лиза услышала такое детское изумление, что сама и смутилась, и расстроилась.

– Я? – Тереза обернулась и оттерла щеки от слез. – Получается, что плачу.

– Что-то случилось?

– Случилось? – Тереза с подозрением оглядела Лизу и украдкой вытерла красный-красный распухший нос. – Нет. У меня ничего не случилось.

– Тогда почему?! – тут Лиза осознала вдруг всю неловкость ситуации и вся запылала густым румянцем смущения. – Простите.

– Ничего. – Тереза даже улыбнулась, глядя на это потешное, рыжее и такое забавное создание, – ничего. Да что вы там стоите у лестницы? Вам тоже не спится на новом месте?

Лиза кивнула – и осторожно направилась к камину, где на ковре, подтянув к себе колени, сидела Тереза, облокотившись спиной о ножки кресла. Лиза аккуратно опустилась на краешек соседнего кресла.

– Я никогда не плачу, если что-то случилось, – Тереза внимательно разглядывала язычки пламени, – если есть проблема – я ее решаю – вот и все. Но иногда – достаточно редко, но всегда неожиданно – на меня нападают приступы тоски. Они меня просто выгрызают…

– Тоски, – Лиза недоуменно оглядела праздничную, красиво убранную гостиную, с огромной роскошной елкой, с белоснежными ангелочками на каминной полке, со вкусом расставленными по комнате безделушками… – Тоски? Почему тоски?

– Не знаю. – Тереза пожала плечами. – Это так же необъяснимо, как… головная боль, например.

– Надо же… – Лиза внимательно посмотрела на Терезу, – никогда бы не подумала. Вы мне показались такой…

– Белокурой женщиной без проблем с безмятежной улыбкой? – насмешливо улыбнулась автор-фантаст.

Лиза отрицательно покачала головой:

– Скорее, сильной. Уверенной. Той, что не боится людей, не боится собственных промахов, не испытывает дикой неловкости от того, что пришлось заговорить с незнакомыми людьми. Вы же не боитесь того, что вам скажут: «Да кто она такая и что здесь делает!» Вы же этого не боитесь?

– Нет, – и Тереза отвернулась, чтобы не обидеть Лизу жгучим сочувствием, которое – она знала – отражается в ее глазах.

– А мне все время кажется, что мне укажут на дверь… – прошептала Лиза. – Или… Что я проснусь – а этого всего: дома, камина, Роберта, картин… Этого всего просто нет…

– Лиза. Это все есть. Это все на самом деле. Ведь вы это заслужили больше, чем кто бы то ни было…

– Возможно. Но в хорошее верить трудно. Страшно.

– Это точно. – Тереза вдруг открыто, весело улыбнулась. – Знаете, как я доводила несчастного Владимира тем, что отказывалась верить в его любовь…

– Не может быть! – Лиза изумленно распахнула глаза.

– Еще как может… – и она негромко рассмеялась.

Есть что-то волшебное в ночных разговорах обо всем на свете! Когда смешные истории сменяются трогательными, а порой и душещипательными. Хохот сменяют слезы – сочувствия или радости – не важно. А главное, ты начинаешь понимать, что у тебя появился друг, близкий человек…

Так вот и проговорили Лиза с Терезой практически всю ночь «за жизнь».

Лиза поднялась к себе в приподнятом состоянии, улыбаясь. Посмотрела на сопящего Роберта, решительно нырнула под одеяло, прижалась к его широкой горячей спине всем телом, стала гладить плечи… Его дыхание сбилось. Потом замерло. Потом он развернулся к ней – и Лиза стала тереться о его грудь, живот – как кошка… И ей уже было все равно, воет ли ветер, наяву это – или в ее мечтах.