Текст книги "Выбрать свободное небо (СИ)"
Автор книги: Тереза Тур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)
Глава двадцать первая
Их отпустили на рождественские каникулы на несколько дней раньше – это был подарок от режиссера и продюсеров. Кроме того, им сразу после съемок в этот день торжественно вручили билеты на самолет.
Так что двадцатого декабря он летел домой. Двадцатого декабря он летел к Лизе. Сейчас, после того, как он провел эту последнюю неделю в тоске, практически в исступлении оттого, что ее нет рядом, он вдруг понял, что его летнее помешательство Терезой было лишь приступом сумасшествия. Приступом тоски, боязнью одиночества… Чем угодно – но не чувством. И он возблагодарил судьбу за то, что он не разрушил их дружбу. Дружбу со всей их семьей, потому что Тереза – и он это прекрасно понимал – была неотделимо от тех, кого она называла «своими»… Сейчас он радовался, что снова может с ней общаться.
Роберт никого не известил о том, что возвращается. Они вылетали в ночь – прибывали в Хитроу под утро. Уже прибыв, он понял, что не распорядился, чтобы ему в аэропорт подогнали машину. С другой стороны, это было хорошо – слишком он устал, чтобы сесть за руль. Кинул рюкзак в такси, сообщил водителю, что ехать в предместье Бедфорда. Капал дождик, машина резво катила, Роберт закрыл глаза. Голова болела. Но вдруг он понял, что улыбается.
Подъезжая к дому, он посмотрел на часы – несколько минут седьмого. Утро. Наверное, Лиза уже в своем сарайчике. Пытается с ним связаться… Он заулыбался еще сильнее. Вышел, расплатился с шофером, пробежался по аллее, ведущей к дому, обогнул его, дошел до ее убежища, распахнул дверь.
Лиза обернулась – она печально сидела за столом – и разговаривала с ноутбуком – обернулась, взвизгнула… И бросилась ему на шею… Он подхватил ее и закружил, опять уронив что-то. Она что-то восторженно кричала ему на ухо – и он поставил ее на пол – в ушах звенело… И Роберт стал ее целовать. Жадно. Она затрепетала под его руками. Губами. Но не отворачивалась. Не боялась. Потом он отпустил ее – словно у него разом закончились силы.
– Ты приехал, – прошептала она и погладила его по щеке, потом осмелела и дотронулась до нее губами. Сама удивилась своей смелости. И покраснела.
– Ты такая хорошенькая, когда смущаешься, – заметил Роберт, – огляделся, поставил картину на подрамник – как это она не заметила и не начала причитать, – а ты тут неплохо обустроилась…
Он взял ее за руку и повел к столу, за которым он заприметил кресло – что-то ноги его не держали… Уселся сам, усадил к себе на колени ее. Прижал к себе покрепче. И замер, счастливый. Лиза потерлась щекой о его щеку… Роберт стал ее целовать снова. Позволил своим пальцам проникнуть к ней под футболку, погладить ее спину.
Лиза замерла… И потихоньку высвободилась:
– Я тебя всего краской измазала, прости.
Роберт помолчал – голос его не вполне слушался. Потом он произнес:
– Нормально, все нормально, не переживай, – и он открыл глаза.
– Я злюсь на себя, – сказала Лиза правду. Она действительно злилась на себя. На свое тело, на рефлексы. Она так ждала его. Так мечтала о нем… Так хотела – представляла даже… А повела себя… как дурочка.
– А я на себя не злюсь, – улыбнулся он ей, – и ты не переживай. Все придет. Я подожду…
– Но ты, – совсем запылала краской Лиза, – но я…
– Я – переживу, – отрезал он, – хотя, за свои страдания… Я жажду поцелуя. Видишь, я все же меркантилен…
Она склонилась над ним – и поцеловала. Тут в дверь постучали:
– Лиззи, – раздался голос матери, – завтракать!
А вот то, как она содрогнулась всем телом, ему очень и очень не понравилось.
– Успокойся, – удержал он Лизу, – успокойся.
Миссис Ренделл не удержалась удивленного и восторженного вопля, когда дверь перед ней распахнул сын:
– Я без предупреждения, – успел сказать он – и мама кинулась его обнимать.
– Дорогой, как хорошо! Ты дома! – миссис Ренделл сияла, – пойдемте скорее в дом.
За завтраком все были веселы и оживленны. Все, кроме Лизы – она была задумчива… И Роберт решил не торопить ее. Пусть решает… Он остался поболтать с родителями после ланча. Отправился спать в свою комнату после этого. Не мешал Лизе рисовать. Был джентльменом внешне – и ощущал себя просто героем внутренне… Он целый день давал ей возможность привыкнуть к тому, что он будет ее касаться…
Он ждал ночи. Но когда после ужина она робко пожелала всем спокойной ночи и отправилась к себе – он это воспринял как должное. Не сказать, что с восторгом… Но он любил эту девочку, следовательно, был готов ради нее на многое…
Около двух часов ночи он понял, что не заснет. Включил ноутбук, побродил по Интернету, проверил почту, написал несколько писем, одно из них – Терезе. Они опять стали переписываться регулярно. Пострелял из пушки по танкам. Потом из танка по всем, кто попадался под гусеницы. Решил выпить чаю – и в половину четвертого утра встретил на кухне Лизу. Она печально сидела над чашкой чаю и жевала какой-то бутерброд.
– Не спиться? – вполне светским тоном спросил Роберт.
– Издеваешься? – злобно буркнула она и смерила его таким же злобным взглядом, – я глаз не смогла сомкнуть…
– Будем чай пить? – тем же тоном продолжил он беседу – актер он или нет? Конечно, изображение безмятежности – не его конек, но он же старается…
– Будем, – совсем уж печально ответила Лиза.
– Или, – радостно ответил он, – ну его, этот чай!
Роберт вскочил, подхватил ее на руки – и понес на второй этаж, к себе в комнату. Перед дверью чуть сбавил шаг, заставил себе посмотреть ей в глаза – все ли хорошо, не боится ли она. Лиза улыбнулась – и еще крепче прижалась к нему.
Он занес ее к себе, ногой закрыл дверь, дошел до кровати, бережно опустил ее на подушки. Склонился над ней. Она вдруг распахнула глаза, потянулась к нему сама – и прошептала ему на ухо:
– Ты – добрый, ты сильный…
– Я тебя люблю, – шептал он ей в ответ.
– Я тебя люблю, – стонала она.
И в эту ночь он постарался отдать ей всю нежность этого мира, который, без сомнения, так задолжал ей…
За завтраком она была смущена и молчалива. Поковырялась в тарелке, извинилась – и выскользнула. Роберт улыбнулся – он вообще сегодня улыбался. Доел все, что было в тарелке, выпил кофе вместо положенного чаю, поблагодарил за завтрак – и неспеша отправился за Лизой.
С того момента, как они открыли глаза и поднялись – он, не торопясь, потягиваясь, как довольный жизнью огромный тигр, она – в панике заметавшись по его комнате, и вылетев за дверь – Роберт улыбался. Улыбался и говорил себе: «Она привыкнет…» Она привыкнет не только к тому, что он ласкает ее, но и к тому, что просыпаться рядом с ним – хорошо… Правильно.
Она восседала за своим столом, подперев голову руками. Роберт подошел, развернул к себе ее крутящееся кресло, присел на корточки, чтобы заглянуть ей в глаза:
– Эй, что с тобой?
– Я не знаю…, – слезы показались у нее на глазах, – я была так счастлива… Ночью… А сейчас – испугалась.
– Дурочка, – прошептал он ей на ухо, – маленькая дурочка… Я же здесь, я рядом, я тебя люблю…
Она всхлипнула и обняла его.
– Перестань! Пожалуйста…, – он погладил ее по голове – и тут его осенила хорошая мысль, – слушай, а поедем в Лондон?
– Зачем? – ей не хотелось куда-то вылезать из своего сарайчика, собираться, а тем более ехать туда, где много людей.
– Во-первых, – он поцеловал ее в раскрасневшийся нос, – скоро рождество, а у меня не куплены подарки родителям. Во-вторых, я бы хотел забрать машину. В-третьих, тебе надо развеяться.
– Последнее – спорно, – пробурчала она.
Роберт огорчился – ему казалось, что все так хорошо…
– Слушай, – он поднялся на ноги, сделал шаг назад, – ночью… Что-то было не так?
– Что ты, – Лиза даже возмутилась, – это была сказка… Чудесная, волшебная сказка… Просто мы проснулись – и она закончилась. Днем сказок не бывает…
– Какие глупости! – он внимательно посмотрел на нее, попытался подобрать слова, чтобы объяснить ей, что все ее страдания – совсем уж бред… Не нашел слов, пофыркал, тяжело повздыхал – и вышел.
И как объяснить Лизе, что… так нельзя. Нельзя так его огорчать… Сейчас он погуляет, успокоится – и попробует еще раз… Странно, а он-то искренне считал, что после того, как она станет принадлежать ему, все проблемы сами собой исчезнут… Сейчас он понял, что ошибался. И только тогда, когда он переступил порог дома, он понял, насколько.
– Что ты себе позволяешь? – негромко, но весьма выразительно зарычал на него отец.
– Так…, – Роберт вытаращил глаза, – и это все значит?
– Ты воспользовался беззащитным и зависимым положением этой бедной девочки!
Роберт помотал головой, искренне надеясь, что он все еще спит, в постели рядом с ним свернулась клубочком Лиза, а все, что происходит – это лишь кошмар, который сниться ему от усталости, долгого перелета и смены часовых поясов…
– Ты поставил девушку в двусмысленное положение! – никак не мог уняться отец.
– Папа! Папа! – Роберт голосом попытался донести до отца мысль о том, что не стоит вмешиваться в его дела, как и не следует разговаривать с ним в подобном тоне. К сожалению, профессиональные интонации в его голосе дали лишь обратный эффект – отец взвился.
– Это недопустимо!
– Папа, – голос Ричарда был холодным и высокомерным, – я даже не буду говорить о том, что все это тебя просто-напросто не касается…
– Это – мой дом и…
– Не касается, – спокойно повторил Роберт, не зная, что ему делать – сердиться или радоваться. Пожалуй, когда он просил родителей принять Лизу, он не планировал, что папа воспримет все так буквально…, – да, мы занимались любовью – и что с того…
– Меня интересуют твои намерения в отношении этой девочки!
– Мы с Лизой были очень счастливы, и я ее очень люблю…
– А ты сразу об этом сказать не мог? – вполне нормальным голосом спросил отец.
– Да ты об этом не спрашивал, сразу кричать начал. «В моем доме, в моем доме»… Папа, я ее люблю. Очень люблю.
– Вот и хорошо, – и отец поспешил по своим делам.
Роберт тяжело вздохнул – и одновременно рассмеялся… Прошел в гостиную, уселся у камина. Перевел взгляд на огонь в камине. Посидел минуту. Поднялся и пошел к Лизе. Он соскучился. И, наверное, успокоился настолько, чтобы попытаться продолжить беседу с нею.
Она все еще сидела за своим столом и что-то сосредоточенно писала на листе бумаги.
– Лиза, – окликнул он ее у порога. Она услышала его голос – и быстро кинула бумажку в ящик стола. Он подошел и внимательно посмотрел на нее – она была по-прежнему грустной.
Роберт нахмурился:
– И как тебя развеселить, – он стащил ее с кресла, уселся сам, усадил ее к себе на колени, – может быть, спеть, – ворчливо спросил он.
– А ты еще и поешь? – чуть улыбнулась она.
– Все признают, что у меня красивый голос… Глубокий, бархатный… Но я не могу попасть ни в одну ноту… Поэтому ты можешь заулыбаться, когда я прекращу терзать твои уши, – и чуть укусил ее за мочку уха…
– Поцелуй меня, – попросила она, зарываясь носом в его волосы.
Роберт тяжело вздохнул, и зачем они сделали одну из стен стеклянной? Так же жить просто-напросто не возможно… К тому же у нее в мастерской такой замечательный стол… Он с самого начала на него поглядывал с вожделением…
Роберт целовал Лизу, стараясь не потерять над собой контроль окончательно – вряд ли она с восторгом отнесется к тому, что он овладеет ею прямо здесь, перед прекрасным видом окна…
– Поехали в Лондон, – простонал он, – поехали… Там – пустая квартира. Там нет таких идиотских окон. Ты почему не заказала жалюзи? Или шторы?
– Мне и в голову не могло прийти, что в них возникнет необходимость! – Лиза умудрилась пожать плечами.
– Необходимость, – закивал он.
– Мне надо рисовать, я не могу нарушать график работ, – и она решительно поднялась.
– У нее – график работ, – возмутился Роберт, – а мне до ночи страдать!
Краска залила ее лицо.
– Прости, – рассмеялся Роберт, – но я действительно страдаю.
Лиза отошла от него еще подальше, к своим картинам, стала их перебирать, о чем-то размышляя.
– Это бесчеловечно, – жалобно произнес Роберт, – но я смиряюсь.
Он поднялся, поморщился – подошел к ней, поцеловал в макушку – и вышел.
Дальше Лиза действовала автоматически. Выждала десять минут – достала телефон, сидела, смотрела на часы и ждала. Потом выключила. Выскользнула из сарайчика – даже не кинула взгляд сожаления назад. Быстро пересекла двор. Вошла через кухню в дом – она знала, что в это время там никого нет. Оставила для миссис Ренделл письмо, полное слов благодарности и лжи… Дескать, неотложные дела… Дескать, ее срочно вызывают в Петербург…
Поднялась наверх, схватила рюкзачок – сунуть фотографию родителей, кредитку и паспорт. Убежать из дома. Сначала по направлению к деревне, на автобус. Там потыкаться, поспрашивать – как добраться до Хитроу. Оказалось, ничего сложного, лишь надо было сделать пересадку – но ей объяснили, где именно…
Она знала, она знала, что так и будет… Когда проснулась рядом с Робертом, проснулась от звуков голоса миссис Ренделл – та звала ее завтракать, стояла возле ее сарайчика, где Лизы не было… Потом прочитала в недоуменных взглядах его родителей: «И эта побродяжка… С нашим сыном»… Потом услышала крик его отца: «В моем доме…»
Лиза вздыхала – вот и закончилась ее сказка, закончилась, как и полагается, неожиданно. На самом интересном месте… Пришла пора превращаться в тыкву – а что делать…
Она вышла из автобуса – и замерла. Люди, люди, люди вокруг. Люди и шум. Суета. Лиза взяла себя в руки и решительно шагнула вперед. Конечно, жаль, что так вышло… Она знала, что так выйдет… Знала – поэтому ушла за минуту до того, как ей указали на дверь. «Грязная девка», – раздался в ушах голос из прошлого – и Лиза вздрогнула. Решительно замотала головой, стала озираться, пытаясь понять, где в этом хаосе можно найти кассы, чтобы купить билеты. Купить билеты – и улететь.
– Добрый день, – раздался голос Роберта, как только она подошла к кассам… Он шагнул ей навстречу, взял за руку, – тебя что, не учили, что подслушивать нехорошо?
Роберт говорил спокойным тоном, практически равнодушным, но Лиза поняла, что он зол. Очень-очень зол. Ладони у нее стали влажными от страха. Роберт нахмурился, но продолжил:
– Лиза, если уж ты подслушиваешь, то надо слушать от начала до конца. Тогда бы ты узнала, что отец сердится на меня, что он защищает тебя… Смешно конечно, но защищает от меня – его собственного сына… Ты бы услышала, что я признался, что я тебя люблю… Тайна, конечно, великая… Но, я думаю, тебе было бы приятно…
Лиза отрицательно покачала головой.
– Неприятно? – удивился он, – очень жаль…
– Я не это имела в виду, – абсолютно несчастным голосом проговорила она.
– Надеюсь, – чуть улыбнулся он, – Лиза, поехали домой! Поехали…
– Я не могу. Мне стыдно…
Роберт закатил глаза:
– Адово пламя! Каким мусором у тебя забита голова! Так же нельзя! Слушай – мы поедем домой. Я уже всем объявил, что люблю тебя. Теперь объявлю, что ты переезжаешь ко мне в комнату.
Лиза опять замотала головой.
– Я к тебе в комнату? Ладно. Я покладистый – этот вопрос, к тому же не принципиальный. Комнаты по размеру одинаковые… Лиза, да что с тобой!
– Они на меня злятся. Они считают меня грязной…
– Лиза, в данный момент мама злится на папу, а папа – на себя! И его надо спасать, можешь мне поверить… Потому что моя мама – женщина изобретательная, и в данный момент она изобретает, что бы такого еще придумать, чтобы ему насолить за то, что он полез не в свое дело… А при чем тут грязь?
Она пожала плечами: как тут объяснить, что у нее в голове до сих пор живет этот голос – голос матери одного из парней, голос, который кричал ей: «Грязная девка!»
– Лиза! – окликнул ее голос Роберта.
– Да, – очнулась она.
– Лиза, мне надо сделать несколько звонков. Я могу отпустить твою руку? Мне бы потом не хотелось бегать за тобой по всему аэропорту… Это конечно, романтично, но как-то глупо, на мой вкус… И привлекает много внимания… И, к тому же, в чем-то таком я уже снимался.
– Я не буду убегать – это действительно глупо, – и она чуть улыбнулась, представив себе это действо. В кино с ним в главной роли она бы посмотрела на это с удовольствием.
Роберт скривился в ответ, показывая всем своим видом, что не все, что она делала с утра, было умно, сказал:
– Хорошо, – и выпустил ее руку. Достал мобильник, нажал кнопку, торжественно объявил в трубку:
– Я ее нашел. Да, мама, с ней все в порядке. Она все не так поняла. Мама, не ругай его – это я во всем виноват. Нет, Лиза не сердится. Она смущена, боитесь, что вы на нее злитесь, но не сердится. Откуда я знаю, с чего она так решила… Мама, кто вас, женщин, поймет? Хорошо, я ей скажу. Мама, не обижай папу… Люблю.
Он насмешливо посмотрел на Лизу, но вслух сказал:
– Еще два звонка.
Один был Терезе, что нет необходимости перехватывать Лизу в Пулково. «Передавай ей привет», – услышала Лиза в трубке голос Терезы – и ей показалось, что абсолютно счастливый.
Еще один звонок был Шейле – ассистенту агента – Лиза ее помнила.
– Шейла, идите сюда, к кассам. Нет необходимости сторожить стойку регистрации – я ее перехватил. Принесешь ключи нам? Спасибо, ты – лучшая!
Так, Лиза, – обратился он к ней, – я теперь ответь мне: ты выйдешь за меня замуж?
– Что? – опешила она.
– Я – честный человек, – абсолютно серьезно заявил он, – и теперь просто обязан на тебе жениться. К тому же я не хочу больше так пугаться. И вообще, если ты каждый раз после того, как мы займемся любовью, будешь убегать – у меня нервы не выдержат… Представляешь, какое бы потрясение я пережил, если бы мне пришлось гнаться за тобой в Петербург? Смотри, что получается: я планирую заниматься с тобой любовью как можно чаще… Однако мне не хочется гоняться за тобой каждый раз… Так что нам совершенно необходимо пожениться. Да, еще я тебя люблю… Так что соглашайся…
– Если ты думаешь, что я затеяла все это, для того, чтобы заставить тебя сделать мне предложение…
– Нет, ты все это затеяла, чтобы поиграть в «Джейн Эйр», – пробурчал Роберт, – ты вспомнила вдруг, что я там снимался – и решила сделать мне приятное… Только, в отличие от несчастного мистера Рочестера, я тебя практически сразу нашел… А бедный герой целый год с ума сходил… Ладно, не морщись, я буду говорить с тобой серьезно. Лиза, ну что ты говоришь… Как можно заставить человека сделать что-то, чего он не хочет? К тому же человека моего склада, характера и возраста…
– Значит, тебя нельзя заставить делать то, что ты не хочешь, – в голосе вдруг прорезались ехидные нотки, – и на работе?
– А при чем тут моя работа?
– И на работе тебя нельзя заставить делать то, что не хочется?
– Лиза, у меня есть огромное преимущество – на работе все делаю не я… Мой герой. Однако мы отвлеклись. Ты согласна?
Глава двадцать вторая
Как только Роберт уселся в машину, он стал задумчив, практически мрачен. Какие-то мысли терзали его, черты лица закаменели, мраморный бледный лоб прорезала глубокая морщина…
Лиза, чувствую себя виноватой, вжалась в кресло – и пыталась не дышать. Он следил за дорогой и своими мыслями, для нее весь мир сжался до вида его недовольного лица… Ехали они чуть больше часа.
Когда машина нырнула на подземную стоянку под домом – огромную и какую-то жутковатую – покрутилась, и, наконец, остановилась, Лиза выдохнула с облегчением. Потом несмело повернулась к Роберту:
– Ты на меня сердишься? – и она коснулась его руки. Большой, сильной, такой любимой руки.
– На тебя? Нет, – он даже замотал головой, – я злюсь на жизнь, что так обошлась с тобой. На то, что меня там не оказалось…
– Не надо, – она уткнулась носом в его плечо, – не надо…
– Лиза, – Роберт поцеловал ее в макушку, – Лиза. Послушай. Ты должна поверить, что все это: я, мои родители, дом, твой сарайчик – все это на самом деле… Лиза, у тебя есть семья. Тебя приняли, понимаешь… Ты не одинока. Тебя не считают грязной – Боже упаси…
В нашей семье папа может поругать – он вообще у нас мужчина суровый и строгих правил. Потом его за это будет ругать мама… В нашей семье есть я… А теперь и ты… Лиза, просто поверь во все это.
Лиза всхлипнула и бросилась к нему… Она обнимала, целовала. Хватала… Стукнулась об руль боком, зашипела. Роберт нажал рычажок под креслом – и оно отъехало назад. Он рывком перетащил на себя Лизу, попытался добраться до голой кожи… Она недовольно вскрикнула, потому что его рубашка, заправленная в брюки, в таком положении вытаскивалась очень и очень плохо… Их джинсы тоже расстегиваться и сниматься не хотели. Теперь уже он обо что-то стукнулся своими длинными ногами. Очнулся. Огляделся. Рассмеялся.
– Лиза, – крепко обнял ее, недовольно пыхтящую, – Лиза… Мы на парковке. И ведем себя как пара подростков… Как пара очень-очень озабоченных подростков.
Она распахнула глаза, увидела, что он веселится. Морщится, но веселится. Поняла, что делает… Поняла, как делает… Смутилась. А потом расхохоталась в ответ.
Он насмешливо покачал головой, дотянулся, открыл дверь, выпустил ее. Лиза неловко вылезла, он – все еще посмеиваясь – вслед за ней.
– И все-таки, мы должны добраться до квартиры, – таким тоном, наверное, король Артур отдавал приказ себе и своему рыцарству изыскать Грааль.
– Хорошо, – послушно отвечала Лиза, – куда идти?
Роберт решил, что удержится и не станет целовать и хватать ее в лифте.
– Четырнадцатый этаж? – радостно воскликнула Лиза, когда он нажал кнопочку.
– Точно, – он не совсем понял ее ликования, – а что?
– У меня в детстве была квартира на четырнадцатом этаже! – ликовала она.
Роберт сразу попал ключами в замок двери – и этим безумно возгордился. Повернул. Распахнул дверь, пропустил Лизу вперед. Переступил порог сам, захлопнул дверь. Она посмотрела на него горящими глазами – он уронил ключи. Стянул с нее куртку. Подхватил ее под попку, прижал к двери. Стал целовать. Потом выпустил, чтобы сорвать с себя одежду. Так, что-то еще было сделать жизненно необходимо – ах, да… Разуться.
– Ли-и-и-за! – возмущенно закричал он, потому что она стояла и смотрела на него. И по-прежнему была одета.
– Ты прекрасен, – прошептала она – и положила маленькие ладошки на его грудь. Роберт замер, чувствуя, как под ними колотится его сердце. Ладошки стали смелее – они погладили спину, ключицы тоже привлекли их внимание. Потом ладошки дотянулись до шеи… Вернулись к груди. Решительно скользнули к животу… И замерли, стесняясь опускаться дальше.
– Рыжая ведьма, – прошептал Роберт, стараясь дышать, – если ты не снимешь свою проклятую одежду – я все порву. А если ты не разуешься – будешь заниматься со мной любовью прямо в обуви.
– Ты джентльмен, – отрезала Лиза, – ты не сможешь!
Роберт застонал – или засмеялся – он и сам не совсем понял, соглашаясь. Она стояла, не шевелясь, он опустился перед ней на колени – вид его спины был прекрасный – Лизе понравилось.
Роберт расшнуровал ей кеды – веселенькие такие, в кислотную звездочку – поднялся. Лиза вытащила из них ножки, переступила. Потом, не торопясь, стянула с себя свитер, поискала взглядом, куда его положить. Роберт выхватил его и бросил на пол. Потом пришла очередь джинсов, белья… Потом он подхватил ее на руки и потащил в спальню.
Сколько прошло времени – никто из них не понял. Потом они сидели в кровати, обложившись подушками – и пили шампанское. Другой еды в доме не оказалось.
Есть хотелось неимоверно – они уже заказали пиццу – и теперь ждали, пока ее доставят. Роберт был не любителем теста – к тому же он ревностно следил за весом, но Лизе захотелось почему-то. Он подумал еще немного, позвонил в службу доставки. Заказал еще шампанского, клубники – и шоколадные пирожные.
Сделал над собой усилие, поднялся. Залез в шкаф, изыскал там чистые джинсы и футболку. Обернулся, посмотрел на Лизу – она очень потешно замоталась в простыню. Положил перед ней одну из своих футболок. Она метнула на него благодарный взгляд, но переодеваться при нем не стала.
Роберта это насмешило – он ее поцеловал и, улыбаясь, вышел в коридор. Увлекаться не стоило – все равно звонок в дверь раздастся не вовремя.
Вышел в коридор, поднял их куртки, повесил в шкаф. Ключи положил на полочку. Сгреб остальную одежду – и отнес в комнату. Разглядел то, что пуговицы на рубашке были оторваны все, до единой… Странно, ему казалось, что он их расстегивал…
Лиза сразу достала из кармана джинсов блокнот и карандаш. Она была уже в его футболке. Потешная, взъерошенная. Роберт стал звонить родителям – он решил, что надо известить их о том, что вечером они не появятся. Завтра – может быть, но он еще и сам не знает.
После разговора Роберт присел на кровать – и попытался засунуть свой длинный нос в ее рисунок. Лиза покраснела – и захлопнула блокнот прямо перед ним.
– Что там? – удивился он, – что-то непристойное?
– Ты! – совсем заалела она.
– Пожалуйста! – он протянул руки, – пожалуйста…
Она подумала-подумала – и протянула альбом ему.
Это действительно был он… Он склонялся над ней, закрыв глаза, и искал ее губы… Он был какой-то неистовый… Яростный…
– Ты подсматривала?! – возмутился он.
– Да, – она опустила голову, – да…, – и вдруг лукаво посмотрела на него…
– Это несправедливая картинка, – заявил он, продолжая смотреть на себя нарисованного.
– Почему? – нахмурилась Лиза.
– Потому, – он опять склонился над ней и стал искать ее губы – только на этот раз он не закрыл глаза, – потому, дерзкая девчонка, что я там один… Сошедший с ума от любви, – шептал он ей, чуть касаясь ее губ своими, – и почему-то один. Это же несправедливо. И очень-очень грустно…
– Я постараюсь, – в ее открытых глазах плясали бесенята, – я постараюсь, чтобы тебе не было грустно.
– Где? – он опрокинул ее на подушки, – на картинках?
– Точно! – и она забралась под его майку. Пузырьки шампанского бурлили в ее голове. Она чувствовала себя просто восхитительно: свободной, счастливой. Желанной.
Он так и знал, что звонок раздастся в самый неподходящий момент – и этот момент настал.
– Звонок в дверь, – прошептал он на ухо Лизе, которая ничего не услышала. – Твою пиццу принесли.
