Текст книги "Забыть все"

Автор книги: Тэми Хоуг (Хоаг)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Глава восьмая

Среда, 9 октября 1985 года

– Не могу поверить – произошло убийство, а ты мне даже не позвонила!

– У меня было слишком много забот, – сказала Энн. Они стояли перед входом в детский сад, на дорожке рядом с песочницей, где полдюжины подопечных Фрэнни возились с игрушечными самосвалами, лопатками и ведерками.

Фрэн Гудсел – ее лучший друг. Тридцати девяти лет, красивый, как картинка, и невоспитанный до мозга костей. То, что ему надо было позвонить, ей пришло в голову только сейчас.

Фрэнни обладал удивительной способностью переворачивать все с ног на голову. Он бы обязательно нашел способ отвлечь ее от этого ужаса. Он бы сказал что-нибудь эпатажное, выдал бы какую-нибудь нелепую реплику, нашел бы, как поднять ей настроение.

Это развеяло бы ее бессонницу, страшные картины, возникавшие в голове во всех деталях, когда она закрывала глаза: искалеченная рука тянется из-под земли, желая ухватиться за кого-нибудь, кто может помочь, кто способен вытащить жертву из этой могилы.

– Ты не смотришь новости? – спросила Энн.

– Конечно, нет, – ответил он, оскорбившись. – В новостях не бывает ничего хорошего. – Его глаза внезапно широко раскрылись, словно его посетила гениальная догадка. – Они брали у тебя интервью? Боже! Надеюсь, ты была не в том, в чем ходила вчера в свою школу? А то ты казалась молодой монашкой.

В десятку.

Энн сердито посмотрела на него.

– Нет, меня не было в новостях, и спасибо за непрошеный модный совет, мистер Блэкуэлл. [8]8
  Американский модельер.


[Закрыть]

– Нет, серьезно, как ты собираешься привлечь мужчину, сестра Энн-Мэри? Имидж – все. – Имидж Фрэна: школьник с сумасшедшинкой. Сегодня на нем были надеты брюки цвета хаки и топсайдеры, [9]9
  Обувь на резиновой подошве.


[Закрыть]а поверх синей рубашки, застегнутой на все пуговицы, повязана оранжевая бандана.

– Я не собираюсь привлекать мужчину в школе. Кого там привлекать? Уборщика Эрни?

– Мистера Гарнетта.

– Меня не интересуют интрижки с нашим женатым директором.

– Его жена спит со своим инструктором по йоге. Он все равно что разведенный, во-от шта я хачу-уу тебе сказа-аать, – произнес он с подчеркнуто лонг-айлендским акцентом.

Фрэнни родился в Бостоне. Он – четырнадцатый из пятнадцати детей Гудселов. Махровых ирландских католиков. «Восемь девочек, семь мальчиков; двое геев, одна лесбиянка; шестеро разведенных, шестерым повезло с первого раза», – таким было его обычное описание своих сестер и братьев.

Несколько лет он провел в Нью-Йорке и Хэмптоне, обучая отпрысков богатых и знаменитых, – по его словам.

– Ты ужасен, – деланно произнесла Энн. – Убили женщину. Трое моих ребят там были. Я там тоже была. Это просто кошмар.

Фрэнни обнял ее за плечи.

– Я понимаю, милая. Извини.

– И что теперь? – спросила она. – Я должна поговорить об этом со своим классом, а потом просто продолжить урок по плану? Нас к такому в колледже не готовили.

– Да, – сказал он. – Но никто и меня не готовил, что после того, как я стану работать в детском саду, я захочу сделать стерилизацию.

Энн знала, что Фрэнни просто бахвалится. Он притворялся, что опыт работы привел его к пониманию, почему некоторые животные поедают своих детенышей.

На самом деле он был отличным преподавателем и даже имел награды, а его подопечные и их родители души в нем не чаяли.

Энн бросила взгляд на часы.

– Мне пора идти. Скоро придут дети.

– Сообщи хотя бы, если кого-нибудь из них арестуют.

– Тебе – первому.

Директор Гарнетт и симпатичный детектив ждали ее возле класса.

– Мисс Наварре, – произнес Гарнетт. Он всегда был ухоженный и аккуратный – в накрахмаленной рубашке и щеголеватом галстуке. Энн подозревала, что он скорее бы запал на Фрэнни, чем на нее, имея жену или нет. – Это детектив Мендес из офиса шерифа.

Детектив вежливо протянул руку. Квадратная челюсть, коренастый, смуглый, усы, как у мачо. Выражение лица у него было сдержанным, и Энн приписала это необходимости, свойственной человеку его профессии. Его рука была твердой, но по тому, как он пожимал ее руку, нельзя было сказать, что он желал доминировать.

– Мисс Наварре, простите, у меня не получилось поговорить с вами вчера. Что вы были на месте преступления, я узнал позже.

– Я приходила узнать у Фрэнка Фармана, могу ли отвезти детей домой.

– Детектив Мендес хотел бы воспользоваться моим кабинетом, чтобы поговорить с детьми, которые обнаружили труп, – сказал Гарнетт. – Желательно, чтобы вы тоже присутствовали.

– Мне кажется, им будет легче, если вы там будете, – сказал Мендес.

– Мне кажется, что им будет легче, если вы не будете беседовать в кабинете директора, – возразила Энн. – Отправляясь в кабинет директора, пятиклашка чувствует себя неуверенно.

– Дело важное, – сказал Мендес. – Им следует отнестись к этому серьезно.

– Я не позволю вам запугивать десятилетних детей, – ответила Энн, инстинктивно распрямляясь и становясь выше него. – Им и так досталось.

Мендес смотрел на нее с удивлением и замешательством.

– Не волнуйтесь, мисс Наварре. Я оставил свою дубинку у себя в кабинете.

Энн не нравилось, когда ее ставили в неудобное положение. Она обратилась к Гарнетту:

– Может быть, мы воспользуемся конференц-залом? Это не менее серьезное место, – сказала она детективу. – Однако не такое напрягающее.

– Подойдет, – одобрил Мендес.

– Я не знаю, пришли ли эти дети сегодня, – призналась Энн. – Я сказала их родителям, что если им нужна передышка…

– Мы связались со всеми родителями, – произнес Гарнетт. – Они приведут своих детей для разговора. Если потом они захотят забрать их домой – это их право.

– А как же класс?

– Вас заменят.

– Может быть, им поговорить с психотерапевтом? С кем-то, кто поможет им справиться с произошедшим? Уверена, теперь они все знают об этом.

– Я надеялся на вас, Энн, – сказал Гарнетт. – Вы же знаете детскую психологию.

– Я знаю, как вскипятить воду. Но от этого не становлюсь шеф-поваром.

– Вы справитесь.

Мендес взглянул на часы.

– Скоро придут Морганы. Мне нужно подготовиться.

Подготовка детектива состояла в проверке кассетного диктофона и наличия блокнота и ручки. Хотя он был уверен, что из этого ничего не выйдет. Женщина уже была мертва и похоронена, когда ее нашли дети. Они мало что могут сообщить ему, если, конечно, один из них не видел, как убийца покидает место преступления. Но он все равно поговорит с ними, потому что такова процедура, а он гордился скрупулезным выполнением своей работы.

Разбирая свои вещи, он взглянул на другой конец стола, где находилась учительница. Симпатичная, миниатюрная, лет двадцати пяти, очень серьезная на вид. Она чувствовала себя неуютно, стояла, скрестив руки и нахмурившись, или нервно прохаживалась туда-сюда. Уже дважды она заправляла прядь темных волос за ухо.

– Вы изучали детскую психологию? – спросил он.

Она слегка вздрогнула от неожиданности, когда он заговорил.

– Да, в колледже. Но степень не получила.

– Но вы знаете своих детей? И неплохо их понимаете?

– Школьный год только начался. Я знаю их шесть недель.

– Я их не знаю совсем. Вы встречались с их родителями?

– На родительском собрании. Беседовали один час единственный раз в жизни.

– Ну так расскажите мне о… – он сверился со своими записями, – Вэнди Морган. Какая она?

Упоминание Вэнди вызвало у нее теплую улыбку.

– Вэнди весьма уверена в себе. У нее есть свое мнение, и она не преминет сообщить вам его. Она – наша классная феминистка.

– Тогда с ней будет легко разговаривать. Хорошо. А ее мама?

– Сара. Довольно приятная женщина. Очень заботится о дочери. Преподает на местных курсах изобразительное искусство.

– А отец?

– Хороший человек. Юрист. Очень занятой. Помогает в женском центре, выступая в суде по семейным делам. По-моему, он даже защищает женщин из Сакраменто. – Она резко раздраженно выдохнула. – Зачем я вам здесь, детектив?

– Чтобы подбодрить их. И убедиться, что я не буду никого дубасить полицейской дубинкой.

Энн Наварре нахмурилась, абсолютно не впечатлившись его чувством юмора. Подумав о своей учительнице начальных классов, он припомнил, что та тоже была не в восторге.

– Когда вы прибыли на место происшествия? – спросил он, включая диктофон.

– Когда его уже огородили лентой, – сказала она. – Повсюду были полицейские. Вы это записываете?

– Просто чтобы убедиться, что аппарат работает, – ответил он, выключая его, перематывая и прослушивая слова Энн Наварре. По ее тону он понял, что она ему не доверяет.

– Где находились дети?

– Томми и Вэнди на месте преступления не было. Дэннис Фарман остался, желая посмотреть, что будет происходить. Его отец тоже там был. Думаю, вы с ним знакомы. Фрэнк Фарман.

– Кто-нибудь из детей говорил, что видел кого-то еще в чаще?

– Нет, – ответила она. – Они говорили о какой-то собаке.

– Вряд ли ее зарыла собака.

– Это не шутки.

– Я не шучу. Я иронизирую.

– Ничего смешного! – выпалила она. – И вы не иронизируете, а веселитесь.

– Да, мэм.

– Простите, – сказала Энн, отводя взгляд в сторону, скрестив, а потом опустив руки. Затем она снова заправила прядь каштановых волос за ухо. – Эта ситуация… Я слегка на взводе.

– Я понимаю. Все в порядке.

Энн украдкой взглянула на него. Она, наверное, не хотела, чтобы он заметил, – но она не доверяла ему. Однако он все понимал. Даже невинный человек рядом с полицейским начинает нервничать. Это всегда сопровождает его работу.

– Вы не подозреваемая, – объявил он.

Энн снова нахмурилась.

– Естественно, я не подозреваемая.

Она вздохнула и посмотрела в потолок, словно желая размять затекшую шею.

– А вы знаете, кем она была? – спросила Энн.

– Пока нет.

– Никто ее еще не хватился… Это плохо?

Дверь открылась, и директор Гарнетт завел в зал блондинку и маленькую девочку, ее уменьшенную копию.

Глава девятая

Вэнди входила в огромный конференц-зал с огромными окнами и огромным столом и чувствовала, что с каждым шагом становится все меньше и меньше. И хотя она уже переросла тот возраст, когда дети ходят за ручку с мамой, сейчас она не возражала бы, чтобы ее кто-нибудь взял за руку.

Мисс Наварре поначалу казалась грозной, когда смотрела на человека, сидевшего в конце стола, но потом она обернулась и слегка улыбнулась.

– Привет, Вэнди. Здравствуйте, миссис Морган, – сказала она. У Вэнди под глазами были темные круги, совсем как у ее мамы. – Ну, как ты сегодня?

– Я нормально, – ответила Вэнди. – Только немного волнуюсь, и все.

– Она плохо спала, – сказала мать. – Как и я.

– И я тоже, – призналась мисс Наварре.

– И я, – произнес человек в конце стола. Он подошел к ним и протянул руку матери Вэнди. – Детектив Мендес из офиса шерифа.

– Сара Морган.

– А ты, наверное, Вэнди, – сказал он, протягивая руку.

Вэнди пожала ее. Это было так здорово. Он походил на Магнума [10]10
  Частный детектив из американского сериала 1980-х годов.


[Закрыть]темными волосами и усами – только был ниже, и, наверное, у него нет «феррари», и живет он не в роскошном особняке. И на нем пиджак и галстук вместо гавайской рубашки и шорт. Вот разница между кинозвездами и теми, кто работает в Оук-Нолле, подумала она.

– Я детектив, и мне поручили расследовать это дело, – объяснил он, приглашая всех сесть за стол. – И первым делом я бы хотел поговорить с тобой и твоими друзьями о том, что случилось вчера в парке. Не волнуйся. Тебя никто ни в чем не обвиняет.

– А я ничего не сделала, чтобы меня обвиняли, – уверенно сказала Вэнди, усаживаясь на ближайший к детективу стул. Она деловито расправила свою джинсовую юбку, постиранную в кислоте, и такую же джинсовую куртку, чтобы казаться взрослой и стильной. В подражание Мадонне на фото из журнала она собрала свои волосы в высокий хвост. – Дэннис ее трогал, – сказала она. – Наверное, у него не все в порядке? Он же трогал мертвого человека. Это же незаконно?

– Не всегда, – ответил детектив.

– Это все из-за Дэнниса, – сказала Вэнди. – Если бы он не был таким психом и не доставал бы нас, мы бы никогда не побежали через лес.

Детектив Мендес прервал ее, чтобы включить свой кассетный диктофон, и перечислил тех, кто присутствовал в комнате.

– Ты больше никого не видела в лесу, Вэнди? – спросил он.

– Нет.

– Никого не было рядом с трупом?

– Нет, людей не было, только собака. Она вышла из кустов, как будто охраняла ее.

– Что за собака?

– Такая страшная, с большими клыками и глазами-бусинками. Ну вы знаете.

– Питбуль?

– Наверное. Но он на нас не нападал, – поспешно добавила Вэнди. – Только зарычал, словно велел отойти от той женщины. Дэннис сказал, что собака, наверное, убила ее и зарыла там, как косточку, но это же глупо, правда?

Дальше заговорила ее мать:

– Она утверждает, они не трогали эту собаку…

– Не трогали! – настаивала Вэнди, испугавшись, что мать снова начнет этот разговор. Какая разница, трогали они собаку или нет?

– Значит, труп обнаружили вы трое.

– Четверо. Я, Томми, Дэннис и Коди.

– Коди тоже там был? – спросила мисс Наварре.

– Какой Коди? – спросил детектив.

– Коди Роч, – ответила мисс Наварре. – Я вспомнила о нем вчера. Он обычно везде ходит за Дэннисом Фарманом, но его не было в парке, когда я пришла.

– Потому что он закричал, как маленький, и бросился бежать, – объяснила Вэнди с явным осуждением. – Полицейские появились, когда он на них наткнулся.

Детектив посмотрел на мисс Наварре.

– С ним мне тоже надо будет поговорить.

– Вы уже знаете, кто эта женщина? – поинтересовалась мать Вэнди.

– Еще нет.

– Это так ужасно. Подобное здесь никогда не происходило.

– Собака знает, кто это, – сказала Вэнди.

– Вэнди, – раздраженно осадила ее мать, – хватит об этой собаке.

Мендес поднял руку, чтобы она замолчала, не спуская глаз с Вэнди.

– На ней был ошейник?

Вэнди пожала плечами.

– Я не помню. У нее были огромные зубы. Вот что я помню.

– Какого цвета была эта собака?

– Белая с черными пятнами. – Она повернулась и посмотрела на свою мать с выражением, которое значило: «вот так-то», а потом снова к детективу. – Черное пятно вокруг одного глаза и уха.

Детектив Мендес записал все это в свой блокнот. Видимо, он нашел в этом что-то важное.

– Это так важно? – спросила мать Вэнди.

– Если мы найдем собаку, то на ошейнике могут быть указаны данные владельца; и если собака принадлежала жертве, то мы узнаем все об убитой, проверив по городской картотеке, – объяснил детектив Мендес. – Это долгая история, но с такими вещами никогда ничего не знаешь наперед.

– Вэнди, ты очень помогла, – сказала мисс Наварре. – Хорошо, что ты такая наблюдательная.

– Спасибо, мисс Наварре, – ответила Вэнди, сияя.

Детектив Мендес снова протянул ей руку.

– Спасибо, Вэнди. Если вспомнишь что-нибудь еще, можешь сказать маме или мисс Наварре, и они свяжутся со мной.

Вэнди никогда еще не чувствовала себя такой важной. Она словно участвовала в расследовании Нэнси Дрю. [11]11
  Компьютерная игра о юном детективе.


[Закрыть]Может, она даже напишет книгу и станет знаменитой. А может, Томми присоединится к ней. Теперь, когда эта идея полностью завладела ей, Вэнди терпелось поговорить с ним как можно скорее.

Мисс Наварре вывела их через боковую дверь в темный тихий холл, место, которое называлось «для шепота».

– Я по-прежнему не знаю, что делать, – обращаться за помощью к врачу или нет, – прошептала мать Вэнди, обращаясь к мисс Наварре.

Вэнди не удержалась:

– Мам, со мной все в порядке. Я увидела мертвого человека. Но не буду же помнить об этом всю жизнь.

– Зато я буду, – сказала мать. – Может, это мне надо к врачу.

– Все сейчас, как на иголках, – произнесла мисс Наварре. – Но если Вэнди хочет вернуться в класс, может, именно это ей и следует сделать.

– Да, мам, тут нет ничего ужасного.

Мисс Наварре повернулась к ней.

– Нет, это ужасно, Вэнди. Поэтому если ты будешь на занятиях и вдруг почувствуешь, что тебе страшно или ты расстроена, обещай мне, что тут же сообщишь об этом.

– Хорошо. Обещаю, – сказала Вэнди и пытливо взглянула на свою мать. Та не выглядела убежденной.

– Я буду присматривать за ней, – пообещала мисс Наварре.

– Хорошо, – скрепя сердце ответила мать Вэнди. Она обеспокоенно посмотрела на дочь. – Пожалуйста, делай, что скажет мисс Наварре, и ни при каких обстоятельствах не ходи домой одна. Я приеду и заберу тебя.

Ей вполне хватит подробностей с места преступления, чтобы сделать наброски для книги, подумала Вэнди. Вряд ли она их вообще когда-нибудь забудет.

Это наверняка.

Ей не терпелось поговорить с Томми.

Глава десятая

Джейн Томас всегда начинала свой день в саду. Даже несмотря на то, что накануне вернулась поздно, проведя в Лос-Анджелесе долгий день на встречах, она поднялась наутро раньше, чем весь Оук-Нолл. Небеса были синие, а температура не опускалась ниже уютных 70 градусов. [12]12
  Примерно 21 градус по Цельсию.


[Закрыть]Она прошла мимо кустов розы со снятыми цветками, а Вайолет, ее мопс, караулила мышей посреди разросшихся пурпурных рудбекий.

Джейн любила свой дом в Оук-Нолле. Она купила дом в испанском стиле 1928 года примерно пять лет назад, после того, как оставила мужа и Лос-Анджелес. Оук-Нолл всегда притягивал ее своей разношерстной публикой и ощущением комфорта маленького городка. Колледж придавал ему утонченности, академичности и жизнерадостности юности. Близость города к Санта-Барбаре и северным окраинам Лос-Анджелеса привлекала молодых специалистов с семьями и гарантировала ему отличное будущее. Все эти качества делали Оук-Нолл желанным местом для пенсионеров с деньгами, которые становились здесь меценатами, обеспечивая финансовую поддержку науке.

Колледж славился хорошей программой изучения музыки, заманчивой для начинающих музыкантов и певцов, как студентов, так и преподавателей. Каждое лето в Оук-Нолле проходил прославленный фестиваль классической музыки.

Хотя у Джейн по-прежнему была квартира в Лос-Анджелесе, ее подлинным домом стал Оук-Нолл, а центр для женщин – делом ее жизни.

Оук-ноллский центр был упрощенной версией Томасовского центра в Лос-Анджелесе. Эти центры, созданные Джейн и ее двумя сестрами на деньги трастового филантропического фонда семьи Томас, помогали женщинам наладить свою жизнь.

Ее клиентура состояла из женщин всех слоев населения, которым был нужен второй шанс и которые его заслужили. Бездомные, избитые, женщины с судимостью за наркотики и проституцию – тут были рады всем, не осуждали никого. Центр помогал женщинам, оказывая медицинскую и психологическую помощь, давая им кров, консультации по поиску работы, предоставляя новую одежду и разрабатывая имидж, благодаря которым они могли конкурировать на рынке труда с уверенностью и вновь обретенным чувством собственного достоинства.

Подопечные Томасовского центра выходили оттуда с чувством, что должны вернуть свой долг общине и помогать тем, кому повезло меньше. Джейн в свои сорок лет добилась успеха в мире бизнеса и стала известным меценатом. Она была членом многих благотворительных фондов, но Томасовский центр для женщин любила больше всего.

Через открытую заднюю дверь своего дома она слышала, как звонит телефон – уже третий раз за час. Она не отвечала на звонки, когда была в саду, и все это знали. Но три звонка за один час – значит, кто-то очень хотел до нее дозвониться, и ее пронзило непонятное тревожное чувство.

Ее родители были живы и здоровы, но это не значит, что с ними ничего не может случиться. Ее сестра Эмми отдыхала на ранчо в Айдахо. Она могла поехать кататься на лошади и упасть или отправиться на прогулку и попасть в лапы к медведю.

– Ты ведешь себя глупо, – пробормотала Джейн, тем не менее направившись к дому и снимая на ходу резиновые перчатки.

Когда она вошла через кухню и подошла к своему антикварному столу, автоответчик уже включился. Сердито мигавшие на табло красные цифры показывали, что пришло семь сообщений. У нее не было времени проверить четыре из них накануне ночью. Она устала, поэтому сразу отправилась в свою комнату, чтобы принять ванну, лечь в постель и прочитать главу романа «Разум и чувства».

Первое сообщение пришло от ее помощницы из центра во вторник в 10.34.

– Привет, Джейн. Прости, что беспокою, но звонили из «Квин, Морган и компании» и сказали, что Карли Викерс не вышла на работу. Сегодня ее первый день. Я решила, ты должна знать.

Второе сообщение: вторник, 15.25.

– Мисс Томас, это Бойд Эллери из «Нейчер консерванси». Перезвоните мне, пожалуйста, когда у вас будет возможность. Хочу кое-что довести до вашего сведения на возмездной основе.

Третье сообщение: вторник, 17.14.

– Джейн, это снова я. Я пыталась связаться с Карли, но она не берет трубку. Заеду к ней по дороге домой, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Четвертое сообщение: вторник, 19.11.

– Это снова я. Я у дома Карли. Ее здесь нет. Не знаю, что и думать.

Пятое сообщение: среда, 07.27. Снова ее помощница. Она говорила усталым и тревожным голосом:

– Джейн, не знаю, во сколько ты вчера вернулась. Ты видела новости? Позвони.

Шестое сообщение: среда, 07.39.

– Джейн, это мама. Ты не объявлялась уже два дня. Мы только что смотрели новости. Пожалуйста, позвони нам или дай знать, что с тобой все в порядке.

Опять новости. Что за новости? С чего вдруг она должна быть не в порядке?

Седьмое сообщение: среда, 07.52. Снова ее помощница.

– Джейн, произошло убийство. Сними же чертову трубку. Я подозреваю, что это может быть Карли.