Текст книги "Забыть все"

Автор книги: Тэми Хоуг (Хоаг)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Глава пятьдесят седьмая

– «Мимозы», [30]30
  Алкогольный коктейль.


[Закрыть]– сказал Фрэнни официантке. – И пусть их приносят и приносят, дорогуша.

По субботам они завтракали в «Айви гарден», любимом месте неподалеку от площади, где рос сад, а столы из залов были вынесены туда. В центре рос дуб невероятных размеров, словно из сказки, затеняя столы днем и служа фонарем с многочисленными огнями вечером.

– Мне нужно выпить, – сказал Фрэнни, теребя ярко-желтую бандану, которую он повязал вокруг расстегнутого ворота фиолетовой рубашки от Ральфа Лорана (с поднятым воротником, естественно). Бандана сочеталась с небольшой лошадью, изображенной на груди рубашки. – Я до сих пор не могу успокоиться со вчерашнего дня. Ты в порядке? Я знал, что эта женщина стерва, но Боже мой! Она же просто долбанутая дура!

Две пожилые женщины оторвались от своих французских тостов и посмотрели на него. Фрэнни в ответ закатил глаза.

– Я беспокоюсь за Томми, – сказала Энн.

– Нет, ты представляешь – иметь такую чертову сучку матерью?

– Приблизительно.

– Твоя мать была святой.

– Только мне с отцом не повезло.

– Отец, может, и хреновый, зато не сумасшедший, – возразил Фрэнни. – Я вчера просто лишился дара речи, а такого со мной не происходило… никогда. Спасибо, Винс помог!

Винс. Его новый лучший друг.

– А где он? – спросил Фрэнни. – Он проводил тебя вчера домой? Ты с ним переспала?

Энн покраснела и наклонила голову.

– Боже мой, переспала! – восхищенно воскликнул он. – Ах ты, лиса! Как же я тобой горжусь!

– Прекрати! – зашипела она, замахиваясь на него салфеткой. – Прекрати сейчас же!

– Расскажи всем!

– Ничего я не буду рассказывать. Мы в общественном месте, а я учу пятиклашек. Я и тебе ничего не скажу, потому что я не такая.

– Ну, ты и так все сказала.

– А вот и нет.

Он положил локти на стол и подался вперед, глядя на нее сияющими глазами.

– А как это было? Романтично и нежно или дико и горячо, с животной страстью?

– Это не твое дело, – отрезала Энн.

– Ой как интересно, – протянул он. – Ты не спала с мужчиной с того времени, как Джимми Картер был президентом.

– Я категорически не согласна. Это было в первый срок Рейгана – то есть не так давно.

– Ну так что? Где он? Он остался до утра?

– Он работает, и эта часть разговора окончена, – объявила Энн, когда официантка принесла напитки.

– Я буду рикотту с лимоном и черникой, – сказал Фрэнни, возвращая ей меню. – И моя подруга тоже. Она вчера нагуляла большой аппетит.

Энн не отреагировала. Если она не будет клевать на его подколки, ему скоро наскучит это занятие.

Он торжественно поднял свой бокал.

– Пью за тебя, Энн-Мэри. И этим все сказано.

– Отлично. Значит, завтрак пройдет в приятной тишине, – произнесла Энн, беря кукурузный мини-маффин из корзины на столе.

Никаких сенсаций в отношении Винса Леоне она не сделала. Ей лишь предстояло разобраться в том, что произошло между ними вчера. Она ни о чем не жалела и знала это. Каким бы странным это ни казалось ей самой, ей было приятно делить постель с мужчиной, которого она едва знала, и который, наверное, через неделю уедет. Чтобы разобраться во всем, ей требовалось время.

– Я беспокоюсь за Томми, – повторила Энн, возвращаясь к тому, что ее тревожило. – Я хочу поговорить с ним, но как?

– Тебе нельзя идти к ним, – сказал Фрэнни. – Это чудовище затащит тебя в пещеру, высосет всю кровь и пересчитает твои косточки.

– Я знаю. Но что тогда – ждать понедельника? Вчера он казался таким расстроенным. У меня даже сердце защемило. Кто знает, что ему вбила в голову мать? Она сказала, будто я заставляю Томми поверить в то, что его отец убийца.

– А ты заставляла?

– Нет! Винс попросил меня узнать у Томми, был ли его отец дома, когда пропала Карли Викерс. Что я и сделала.

Фрэнни распахнул глаза.

– Винс считает Питера Крейна у-б-и-й-ц-е-й?

– Ты знаешь, что люди умеют писать? – спросила Энн. – И тогда никто вокруг не сможет подслушать.

– Но они должны разобраться, – громко высказался Фрэнни, недружелюбно косясь на пожилых дам.

– Не знаю, что мне делать, Фрэнни.

– Звони Винсу. Может, у него нет ответа, зато ты всегда можешь пропарить ему мозги.

– Не пытайся меня подбодрить, – сказала Энн, зная его уловки. – Тут настоящая проблема.

– Но я не знаю, как помочь тебе, дорогуша, – признался он. – Я вообще не хочу, чтобы ты связывалась со всем этим.

– Мистер Фрэнни!

К столу весело подбежала одна из воспитанниц Фрэнни. Светлоглазая очаровашка с копной каштановых вьющихся волос.

Фрэнни сразу вошел в роль воспитателя детского сада, сделав удивленное лицо и хлопнув себя по щекам:

– Боже! Это же Кейси! Как ты сегодня? Ты завтракаешь?

– Я уже позавтракала. Я ела блинчики! – Доказательство в виде сиропа осталось на ее личике и руках, которыми она тут же схватилась за руки Фрэнни.

– А я тоже ем блинчики! – сказал он.

К ним подошли ее родители, и все обменялись любезностями. Когда они ушли, Фрэнни повернулся к Энн и скорчил рожу:

– Та девочка, которая какала в песочницу. Надо продезинфицироваться. А когда я к тебе вернусь, то ты в течение часа не будешь думать ни о чем, юная леди. Пей до дна!

Глава пятьдесят восьмая

– Женщина в критическом состоянии, – сказал Диксон. – Вряд ли она выживет. Ее душили. Каким-то образом мерзавцу не удалось довести задуманное до конца. Кто знает, сколько ее мозг оставался без кислорода. Она обезвожена и страдает от гипотермии.

Он стоял посреди комнаты, и взгляды всех детективов из двух близлежащих округов были обращены к нему. Мендес раздал новые флаеры с фотографией кулона Карли Викерс, который, по-видимому, был на ней, когда ее похитили.

– Мы считаем, что она носила этот кулон, – продолжил Диксон. – Это символ Томасовского центра. Все женщины, которые прошли программу центра, носят золотой. У персонала такой же, только из серебра. На Карли Викерс такого не было, когда ее нашли. Преступник, видимо, оставил его себе в качестве сувенира.

– А у Уорвик он был? – спросил Гамильтон.

– Она уволилась из центра. У нее должен быть такой. Вернитесь в ее квартиру и поищите.

– Он потратил время, чтобы зарыть Викерс, но не убедился, что она мертва? – спросил Хикс. – Никакого смысла.

– У нее почти не было пульса, – произнес Диксон. – Он, наверное, просто не обратил внимания.

– Или это было не случайно, – возразил Винс. – Он мог оставить ее в живых, чтобы подразнить нас. Он оставляет живую жертву, а мы все равно не можем его найти. Это доказательство его всемогущества.

– И как мы должны реагировать? – спросил Диксон. – Этот парень считает, что он Господь Бог.

– Показать ему, что он ошибается. Выступить перед прессой и объявить, что он совершил фатальную ошибку, и его поимка теперь – лишь вопрос времени.

– Блеф, – сказал Мендес. – А что, если он примет вызов?

– Это должен быть блеф высшего класса. То, что он не может ни доказать, ни опровергнуть, что-то, что заведет его и заставит волноваться.

– Он умный. Точные науки привлекут его внимание. Мы скажем, что он наследил, или что ФБР изобрело новый способ снятия отпечатков пальцев с тела человека, или что мы можем доказать его связь с жертвой, исследуя ДНК. Эта технология еще не совсем освоена, но уже не за горами. По крайней мере, мы можем говорить о ней и пощекотать ему нервы. А этого нам и надо, – сказал Винс. – Нам нужно, чтобы он действовал на эмоциях, начал волноваться. Вот тогда он сделает ошибку.

– Да, но какой ценой? – спросил Мендес. – Он ведь может пуститься на поиски новой жертвы?

– Может, вне зависимости от того, бросишь ты ему вызов или нет. Сейчас ситуация складывается так, что он чувствует себя умнее всех нас вместе взятых. И он будет упиваться своей властью.

– Давайте отложим эту идею, – сказал Диксон. – Сейчас надо закончить осмотр на месте преступления у Джейн. Может, криминалисты найдут какие-нибудь доказательства, и наш блеф будет весомее.

– Правда подкупает, – согласился Винс.

– Что с Гордоном Селлзом? – спросил Диксон.

– Пока молчит, – сообщил Траммелл. – Его племянник попросил вчера адвоката, но мы заставили его заключить договор с офисом окружного прокурора. Думаю, скоро мы из него что-нибудь вытянем. Ему не нравятся разговоры о тюрьме.

– А жертва?

– Среди пропавших без вести в зоне нашего внимания примерно полдюжины возможных жертв, – сообщил Кэмпбелл. – Исходим из того, что пол – женский; рост – согласно размеру обнаруженной бедренной кости; возраст – от двенадцати до тридцати. Эксперты проведут сравнение стоматологических карт.

Детективов отправили допрашивать соседей Джейн Томас на случай, если те видели, как в три утра подъезжала какая-нибудь машина. Офицер, который дежурил по району, был вызван для отчета.

То, что НЕС оказался в том дворе и зарыл там тело сразу после того, как патрульная машина уехала и не должна была появиться раньше чем через час, вряд ли было случайностью. Видимо, он откуда-то вел наблюдение.

– Тони, – сказал Диксон. – У тебя какие планы?

– Хочу отправиться на место преступления, потом переговорить со Стивом Морганом, еще хочу привезти Питера Крейна и допросить его об оргии с Джули Паулсон. Он тоже должен сообщить, где был вчера ночью.

Диксон кивнул.

– Я днем сделаю заявление для прессы насчет Карли Викерс. Встреча пройдет здесь, перед зданием. Попытайтесь отвадить их от больницы. Я поставил офицеров ко всем входам в «Мерси дженерал», но я уверен, что они попытаются прорваться.

– Где мисс Томас? – осведомился Винс.

– Пока в больнице. Ей дали успокоительное. Она перенервничала.

– Пусть кто-нибудь присмотрит за ней, шериф, – сказал Винс. – Если этот парень захочет совершить что-нибудь особенное с новой жертвой, она – очевидный кандидат.

Винс, Мендес и Хикс отправились домой к Джейн Томас, где машины прессы заполнили улицу, а репортеры – запрудили газон.

Натянув на глаза свою бейсбольную кепку, Винс держался поодаль, предоставляя обоих детективов вниманию прессы, а потом проскользнул незамеченным, пока те отбрехивались стандартной фразой «без комментариев». Если Диксон решит следовать своей идее бросить вызов убийце, Винсу скоро придется выйти на сцену. Но это произойдет на его условиях, а не так, как захочется прессе.

Собственность Джейн Томас была не намного больше среднего и граничила с двух сторон с узкими, мелкими оврагами с толстыми деревьями. Убийца мог пройти по саду на заднем дворе, не рискуя быть замеченным соседями. Карли Викерс была миниатюрной – сто пять фунтов, [31]31
  Примерно 47 кг.


[Закрыть]согласно водительским правам, – и ее легко мог бы унести мужчина среднего роста в хорошей физической форме.

Если он пробирался через сад, из дома его было не видно. Если он знал, что на заднем дворе есть сад, ему не надо было даже нести с собой лопату. Он позаимствовал бы ее прямо на месте.

И все же это была гораздо более бесцеремонная выходка по сравнению с захоронением Лизы Уорвик в парке. Самоуверенная. Театральная. Личные мотивы? Он хотел скрестить шпаги с Джейн Томас? Может, это она была его врагом, а не жертвы.

Его заинтересовало, что жертвами были женщины, пытавшиеся начать жизнь заново, а не те, которые оставались на дне общества.

Любимыми жертвами серийных убийц всегда были проститутки, потому что убийцы считали их презираемыми, никому не нужными, потому – легкой добычей. На другом конце спектра находились убийцы, предпочитавшие добропорядочных женщин, столь редко встречающихся сегодня. Девушки-старшеклассницы, сокурсницы по колледжу, молодые незамужние женщины.

Этот же убийца выбирал женщин, пытавшихся выкарабкаться из сложных обстоятельств. За то, что они хотели ввести в заблуждение других, заставляя думать, что они такие, за кого себя выдают? Дело в этом? Или он выбирал их просто потому, что они уязвимы, и о них можно узнать через центр?

Нелегкая задача.

Стив Морган сидел за столом во внутреннем дворике, наблюдая, как вокруг суетятся полицейские. Винс подошел к нему и сел напротив.

– Вот это каша, а?

Морган взглянул на него с каменным лицом.

– Плохое начало дня: обнаружить зарытого человека во дворе своего друга.

– Но она жива.

– Невероятно. – Он покачал головой, думая о чем-то своем. – Я слышал, как закричала Джейн. Она пошла проверить, почему лают собаки.

– Где теперь эти собаки?

– Ассистентка Джейн приехала и забрала их. А что?

– Нам будет нужно проверить их на образцы волос, если какие-нибудь волоски будут найдены на мисс Викерс. Даже волосок может повернуть расследование совсем в другом направлении. Возможно, у преступника есть собака или кошка. Одна нитка может привести нас к его дешевому свитеру.

– Наука настолько продвинулась? – осведомился Морган.

– О, вы даже не представляете, какие чудеса творятся в лаборатории ФБР в Вашингтоне, и что дает анализ следовых улик, ДНК. Однажды будет создан банк ДНК, куда будет внесен код ДНК каждого преступника в стране.

– Напоминает Оруэлла, вы не находите?

– Большой Брат точно будет следить за каждым человеком из преступного сообщества, – сказал Винс и пожал плечами. – Беспокоиться не о чем – если вы не сделали ничего плохого.

Он откинулся назад и забросил левую ногу на правое колено, делая вид, словно наблюдение за поиском доказательств на месте преступления – обычное для него времяпрепровождение в субботнее утро.

– Хорошо, что вы оказались здесь так рано, – сказал он.

– У нас с Джейн была запланирована встреча. Утром намечалась пресс-конференция.

– Через пять – десять минут эта женщина, наверное, уже будет мертва. Но есть надежда, что она сообщит нам имя своего похитителя.

– Я читал, что тот человек заклеил глаза Лизе, – сказал Морган. – Чтобы она не видела его. С Карли он поступил так же?

– Думаю, он так сделал не поэтому, – произнес Винс, тщательно наблюдая за ним. – Он действует, исходя из своих фантазий. Не видеть зла, не слышать зла, не говорить зла. Многие скажут, что, когда женщина открывает рот, она все портит.

Морган кивнул.

– Как семья, Стив? – спросил детектив, слегка удивив своего собеседника. – Ваша дочь – как она после того, что увидела?

– Вэнди очень стойкая.

– А вы сами? Теперь вы представляете, каково ей было, когда она обнаружила труп в парке.

– Всей душой желаю, чтобы этого с ней никогда не повторилось.

– Да уж.

К столу подошел Мендес, что-то записывая в блокноте.

– Нашли пару хороших следов в арройо.

– В чем? – переспросил Винс. – Эй, я из Чикаго, парень. Не надо тут бросаться словами.

– В арройо. Это под холмом, среди деревьев. Там есть ручей. Земля еще влажная, и отпечатки вышли хорошие.

– Отлично.

– Мистер Морган, – сказал Мендес. – Должен спросить вас, где вы были вчера ночью.

– В постели, как любой нормальный человек. Джейн считает, что она слышала, как тут кто-то орудовал ночью – или что его слышали собаки – где-то после трех.

– А вы приехали…

– Около семи.

– Жуткое дело, а? – сказал Мендес. – Женщина еще и живой оказалась.

– Жуткое, – согласился Морган. Он с трудом поднялся, словно ему было гораздо больше лет, чем на самом деле. Темные круги под глазами говорили о том, что ночь у него была долгой. – Если я вам больше не нужен, я отправлюсь к поисковикам и расскажу, что произошло. Поиски окончены.

Они смотрели, как он сворачивает за угол дома и исчезает.

– Знаешь, – начал Мендес, – он даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь Джейн. Она прибежала сюда и нашла зарытую женщину, начала ее откапывать, а Морган просто стоял и смотрел. По-моему, это странно, а ты что скажешь?

– Да, – согласился Винс. – Но это мог быть просто шок.

– Или он наслаждался шоу.

Винс хлопнул его по спине.

– Вот теперь ты рассуждаешь как, профи, сынок.

Глава пятьдесят девятая

Вэнди проснулась рано и надела небесно-голубую водолазку и полукомбинезон. Волосы она заплела в две толстые косы, как любил ее отец.

Она хотела спуститься вниз и помочь отцу приготовить завтрак, который по субботам всегда готовил он, когда был дома. Они рано вставали и готовили завтрак, пока мать Вэнди еще спала. Они делали блинчики с самой невероятной начинкой – из тыквы или сливочного масла с жженым сахаром – и нарезали их фигурными формочками. Она обожала проводить субботы с отцом.

Потом она вспомнила, что отец ушел.

Но он обязательно должен был вернуться утром, ведь сегодня суббота, а у них своя традиция. Пусть он злится на мать – но на дочь ведь он не злится. Он должен вернуться домой, чтобы готовить блинчики.

Она так хотела.

Но отца не было в кухне, когда она спустилась. В доме было тихо, слышалось только урчание холодильника.

Вэнди почувствовала, что ее сердце обливается кровью. Это несправедливо. У них была чудесная семья. Все ее друзья говорили так. Все они завидовали ее родителям. Ее мама была такой утонченной, стильной, замечательной. А отец – таким красивым и таким веселым.

«У нас была такая замечательная семья», – сказала ее мать.

Была – в прошедшем времени.

Какие же они эгоисты, подумала Вэнди. Они кричали друг на друга, оскорбляли друг друга, но никто из них даже не подумал о ней.

Хорошо же. Если они хотят быть эгоистами, пусть будут, только без нее. Пусть знают, что она тоже человек, что у нее есть свое мнение. Пусть увидят, что она ушла, и тогда поймут, какие они эгоисты.

Она вернулась в свою комнату и собрала рюкзак. Затем на цыпочках спустилась вниз и выскользнула из двери, направляясь в парк.

В другой части города мать Коди Роча выталкивала его из дома. Один из соседей собирался везти детей в парк. Не туда, где нашли тело, а где было весело – где были качели, турники и тетербол.

Коди не хотел идти. Ему было не по себе. Но мать сказала, что он никогда не справится со всем этим, если не выйдет из дома и не будет делать то, что делают все, и играть, как все нормальные дети.

В соседский минивэн уже набилось с десяток детей. Он чувствовал себя спокойно с ними и со взрослым. Коди оглянулся и посмотрел на мать, а потом забрался в минивэн. Ему и в голову не пришло, что он может никогда не вернуться домой.

Глава шестидесятая

Энн отказалась от поездки в Санта-Барбару за покупками и встречи с друзьями Фрэнни.

– Хватит с меня развлечений на одну неделю, – сказала она, когда они распрощались, выйдя из ресторана. – К тому же мне надо подумать, что делать с Томми.

Фрэнни нахмурился.

– Прошу тебя, не лезь в неприятности. И пообещай мне: если ты сегодня не занята – а под занятостью я имею в виду безудержный секс с Винсом, – что зайдешь и будешь смотреть со мной «Золотых девчонок».

– «Золотых девчонок»? – Энн вскинула брови. – А потом мы поиграем в маджонг?

– Прекрати святотатствовать над моим любимым шоу.

– И в мыслях не было. – Энн чмокнула его в щеку и пообещала позвонить.

Фрэнни направился к парковке. Энн прошлась до площади, думая, что какой-нибудь шопинг позволит ей отвлечься от мыслей о Томми Крейне… при условии, что в голову не проберутся мысли о Винсе. Легко сказать.

Занятая своими размышлениями, она едва не прошла мимо Питера Крейна, не заметив его. Он снимал плакат с фотографией Карли Викерс и надписью «Розыск» с двери офиса.

– Ее нашли? – с надеждой спросила Энн.

Крейн остановился с плакатом в руках.

– Да. Нашли так же, как и Лизу Уорвик.

– О нет…

– Она жива. Это целая история.

Энн смотрела на плакат с Карли Викерс, который Питер Крейн держал в руках, рассказывая ей о том, что слышал. Женщина на нем выглядела смущенной, но счастливой. Как любой человек, Энн читала историю Карли в газетах. Эта молодая женщина приложила много усилий, чтобы преодолеть превратности судьбы. Золотой кулон с символом Томасовского центра в виде женщины, победно вскинувшей руки, говорил о том, сколь многого ей удалось достичь. А теперь ей предстояло бороться, чтобы просто остаться в живых.

В свете истории Карли Энн стало стыдно за ничтожные переживания о собственной жизни.

– Хорошо, что я вас встретила, доктор Крейн, – сказала она. – Думаю, возникло некоторое недоразумение, и я бы хотела все исправить.

Бог знает, что его жена наговорила ему. Самое лучшее, что могла сделать Энн, – прояснить ситуацию.

– Конечно, – произнес Крейн. – Может быть, мы зайдем ко мне в офис?

Он открыл дверь, проводил ее внутрь и запер дверной засов. У Энн екнуло сердце.

– Чтобы не было непрошеных гостей, – объяснил он.

По всей видимости, они были одни. Секретарши не было, нигде не горел свет, кроме огромного аквариума в приемной.

– Вы не работаете по субботам? – спросила она, чувствуя себя некомфортно.

– Только в крайнем случае, – ответил он, нагибаясь, чтобы забрать почту, которую кинули через прорезь в двери. Только сейчас Энн заметила, что он был одет в джинсы, джинсовую рубашку и кеды. – Я пришел, чтобы выполнить кое-какую бумажную работу. Может, присядем?

Он жестом пригласил ее пройти в приемную, где они уселись в уютные кожаные кресла.

– Детективы просили меня задать несколько вопросов детям про то, как они нашли труп, – начала Энн, переходя сразу к делу. – Эти вопросы мне показались совершенно безобидными, но…

– Вам не нужно извиняться, мисс Наварре, – сказал он. – Мне это показалось несколько странным, тем более, что спрашивали вы, но, как вы сказали, вопросы были безобидные.

– Миссис Крейн так не считает, – возразила Энн. – Я столкнулась с ней вчера после вигилии. Она была очень расстроена. Сказала, что Томми теперь из-за меня считает, что вы подозреваемый. Я не представляю, каким образом он мог так решить. Я совершенно точно так не думаю.

– Рад это слышать, – очаровательно улыбаясь, сказал Крейн. – Люди и так достаточно боятся дантистов, чтобы еще думать, что они – серийные убийцы.

Энн немного расслабилась.

– В самом деле, я не обиделся, – продолжил он. – У Джанет гораздо более уязвимое самолюбие. Ей было трудно справиться со всем, что случилось на этой неделе. Я знаю, что с ней нелегко.

– Честно говоря, не буду вас разубеждать, – призналась Энн. – Никто из нас не чувствует себя нормально, столкнувшись с необходимостью справляться с такими вещами. В школе все стараются изо всех сил, чтобы не пасть духом.

– Я знаю, – сказал Крейн, – по-моему, вы проделали отличную работу, учитывая обстоятельства. Я ценю, что вы проявляете такую заботу о моем сыне, мисс Наварре.

– Благодарю вас.

– Что же касается моей жены… Джанет – такой человек, который должен постоянно все контролировать. И, в общем, у нее есть на то причины. Я, конечно, не могу распространяться, но ей пришлось многое пережить в молодости, и во время стресса… Она не всегда умеет держать себя в руках.

Энн не хотела проявлять понимания к Джанет Крейн. Мало ли что ей пришлось пережить в молодости – тем не менее она взрослый человек и должна вести себя не так, как делала это до сих пор. Однако Энн она не интересовала.

– Я беспокоюсь за Томми, – призналась она. – Я боюсь, что каким-то образом предала его доверие.

– Томми о вас очень высокого мнения.

– Я бы чувствовала себя лучше, если бы смогла сама убедиться в этом. Я бы очень хотела поговорить с ним с глазу на глаз. Как вы считаете, мы могли бы это устроить, не расстраивая миссис Крейн?

Он подумал над ее предложением, сознавая очевидную выгоду для Томми и риск навлечь на себя гнев жены.

– Посмотрим, что можно сделать. Могу я вам позвонить?

– Конечно. Я была бы вам очень благодарна.

– Мне жаль, если Джейн причинила вам неприятности.

– Ничего, – сказала Энн, поднимаясь. Ей было очень жаль его и Томми. Джанет Крейн налетела на нее, но Энн могла отправиться домой. А Питеру Крейну и его сыну приходилось жить с этой женщиной под одной крышей. Самое главное – Томми.

Внезапно зажужжал домофон, и Энн чуть не подпрыгнула. Крейн встал и подошел к двери. Когда он открыл ее, на пороге стояли детективы Мендес и Хикс. Мендес бросил взгляд на Энн.

– Доктор Крейн, – сказал он. – Нам надо обсудить с вами кое-что. Не могли бы вы проехать с нами в участок?