Текст книги "Забыть все"

Автор книги: Тэми Хоуг (Хоаг)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Глава двадцать седьмая

– Я не знаю, что делать.

– Иисус, Мария и Иосиф, – произнес Фрэнни, в ужасе глядя на страницу из тетради, на которой были изображены гризли, насмерть загрызающие друг друга. – Вызывать экзорциста.

Энн чувствовала, что внутри нее все дрожит. После того как она увидела художества Дэнниса Фармана, из класса она отправилась прямиком к Фрэнни, пока он наслаждался перерывом между утренней группой и дневной, тайком покуривая сигарету у песочницы.

– Ты должен пойти со мной, – сказала она. – Ты должен пойти со мной сейчас же.

Она развернулась на каблуках и двинулась вперед. Фрэнни нагнал ее в коридоре.

– Что произошло?

Она покачала головой, глядя на него глазами, полными слез.

– Я не знаю, что мне делать.

– Дорогуша – делать с чем? Ты все-таки убила кого-то из них? Никто тебя не осудит! Это же пятиклассники. Тебя оправдают.

Энн не улыбнулась. И не засмеялась. Вместо этого она указала ему дорогу в класс, привела к парте Дэнниса Фармана и открыла ее.

– Он занимался этим все утро, – произнесла она, а потом рассказала все, что произошло.

– Ты должна показать это Гарнетту, – сказал он, разглядывая рисунок. – Кровь стынет, Энн. С этим лучше не связываться, по крайней мере, не после того, как он кричал, что хочет, чтобы ты умерла.

– Если я отнесу это Гарнетту, Дэнниса исключат.

– Ну да… и что… это будет плохо… или как?

– Ему нужна помощь, Фрэнни. У него внутри такая ярость, и он не знает, что с ней делать.

У Фрэнни отвисла челюсть. Он выхватил тетрадь из парты и ткнул пальцем в рисунки женщин с воткнутыми в них ножами.

– Вот что он хочет сделать! Ты совсем выжила из ума?

– Это маленький мальчик.

– Это сын сатаны!

– Это сын человека, который накануне избил его так сильно, что тот не мог сесть на стул! – воскликнула Энн, стараясь не кричать от растущего раздражения.

– Это он тебе сказал?

– Нет.

– Ты видела следы?

– Нет.

– Тогда иди расскажи все Гарнетту, отдай ему это, и пусть разбирается, – сказал он, тыча пальцем в тетрадь, чтобы она посмотрела на нее. – Тебе надо убрать этого мальчишку из своего класса прежде, чем он осуществит свои фантазии.

– Но Фрэнни, если Гарнетт исключит его, что с ним станет? У него, по всей видимости, очень плохо дома. Он неважно приспосабливается к обществу. У него нет друзей. Он нашел труп, в конце концов!

– Главное, чтобы твой не стал следующим.

– Ему одиннадцать лет!

– Ты что, не ходишь в кино? – спросил он, не веря своим ушам. – Ты не смотрела «Хэллоуин»? Майкл Майерс убил свою сестру в шесть лет.

– Если бы мы жили в фильме Джона Карпентера, мне было бы по-настоящему страшно.

– Тебе и так по-настоящему страшно, иначе ты не прибежала бы ко мне. Ты бы мне просто сказала за перекусом китайской едой: «А, Фрэнни, тут такое дело, один из моих учеников сегодня отчебучил! Он выплеснул свои фантазии в какой-то картинке садистского содержания. А у тебя как день прошел?» Ты вспомни, как накануне рассказывала мне о том, что он видел какие-то трупы в чаще, и его же собственный партнер по играм его боится.

Энн вздохнула. Все так и было. Но она не могла избавиться от ощущения, что Дэннису лучше быть в школе под присмотром, чем дать ему волю, изолировать, поставить на нем крест. Дома, по всей видимости, он был никому не нужен ни физически, ни эмоционально, ни как-либо еще. Если бы ей удалось дотянуться до него сейчас, может быть, все еще можно повернуть вспять.

– А где детектив Милашка? – спросил Фрэнни. – Он тебе перезвонил?

– Нет.

– Ну, ему пора бы уже принести свою тугую попку сюда, чтобы служить и защищать, или я ему не позволю заняться тобой.

– Я ему не нужна.

– И его нельзя винить, – у тебя скоро за спиной крылья вырастут! – крикнул он. – У тебя дома есть что-нибудь, кроме этих ужасных тряпок в стиле «Маленькой хижины в прерии»?

Энн посмотрела на свою одежду – белая кофта с рукавами-буфами и синее платье до лодыжек.

– Хорошая кофта.

Фрэнни закатил глаза.

– Такие кофты носят только в детском саду, да эксцентричные проститутки, любящие ролевые игры.

Наконец она улыбнулась, зная, что он этого и добивался. Сказать непристойность, чтобы переключить внимание.

Порезвившись таким образом, он вложил тетрадь Дэнниса Фармана ей в руки.

– Так что тебе надо отнести это Гарнетту, Энн-Мэри. Если ты не пойдешь, а у этого парня съедет крыша в классе… Тебе надо пойти.

Энн посмотрела на рисунки кричащих женщин, из ран которых хлещет кровь. Прозвучал первый звонок. Сигнал, что обед скоро закончится. Ее ученики пойдут на физкультуру. Отправятся прямиком к мистеру Альваресу на улицу.

Она вздохнула и кивнула, уже ощущая, как Дэннис Фарман ускользает из ее рук.

– Я пойду сейчас же.

Глава двадцать восьмая

Стив Морган выглядел так, словно ему выпала тяжелая ночка: черные круги под голубыми глазами, бледная кожа цвета теста. Он принимал тайленол, когда в его офис вошли Мендес и Винс.

Тем не менее он вышел из-за стола и поприветствовал их рукопожатием. Ему было больше тридцати, он был высоким и долговязым, с твердой хваткой и копной волос соломенного цвета.

– Чем могу быть вам полезен, детективы? – спросил он, возвращаясь в свое удобное кожаное кресло. – Садитесь, пожалуйста.

Винс сел в одно из кресел для посетителей, делая вид, что устраивается надолго.

– Джейн Томас звонила мне и вкратце ввела в суть происходящего, – сказал Морган. – Я был по делам в Сакраменто с утра вторника, встречался кое с кем для центра. Вернулся только вчера ночью.

– Тогда вы знаете, что мы расследуем убийство Лизы Уорвик, – сказал Мендес.

– Да. Моя дочь была среди тех детей, которые нашли труп. Лиза была самым замечательным человеком в мире. Кому могло прийти в голову убить ее?

– Мы бы тоже хотели это знать, – сказал Мендес. – Мисс Томас сказала нам, что вы с Лизой вместе работали, помогая клиентам центра.

– Да. Лиза работала в центре. Получив наконец диплом медсестры, она решила быть там бесплатным адвокатом. Она вечером работала в больнице. И днем была свободна.

– Вы хорошо ее знали? – спросил Винс. – Может быть, она посвящала вас в свою личную жизнь?

– Например?

– В отношения с мужчиной или, может, в ситуацию на работе?

– Один из врачей «скорой помощи» любил хватать медсестер за мягкое место, – сказал Морган. – Лиза спрашивала меня, что с этим делать. Это было примерно год-полтора назад. Я объяснил этому человеку, что такое судебное преследование за сексуальные домогательства и чем оно обернется для его карьеры, не говоря уж о последствиях для его брака.

– И он прекратил? – спросил Мендес, делая записи.

– Он уволился. Стал работать на Восточном побережье.

– Хорошо вы, наверное, поговорили, – сказал Винс.

– Я зарабатываю себе на жизнь, убеждая людей принимать мою точку зрения.

– Вам, должно быть, неплохо это удается.

– В общем, получается.

– Мисс Уорвик ничего не говорила о каких-нибудь недавних неприятностях?

Юрист покачал головой.

– Мы долго не виделись.

– Она не звонила? Вы не встречались даже случайно? – спросил Винс. – В кафе, например?

– Я счастлив в браке, – ответил Морган. – Лиза была просто моей знакомой. Мне очень жаль, что она умерла, и у меня разрывается сердце, когда я представляю, через что ей пришлось пройти. Это был чуткий, душевный человек.

– Но у вас не было романтических отношений? – спросил Винс, проявив любопытство. Морган сам ничего не говорил на эту тему.

– Нет.

– Вы же понимаете, мы обязаны спрашивать, – извиняющимся тоном произнес Винс.

– Конечно, понимаю, да.

– Вы не могли бы сказать нам, где вы были с ночи понедельника до полудня вторника? – спросил Мендес.

– Ночью в понедельник я был дома. Уехал рано утром во вторник, около пяти, и отправился в Сакраменто.

– Мы, конечно, поговорим с вашей женой, – сказал Винс.

– Мне нечего скрывать.

– И вы не возвращались до прошлой ночи? – спросил Мендес.

– Именно.

– Вы знали, что ваша дочь обнаружила труп?

– Да. Сара – моя жена – позвонила и оставила сообщение в гостинице для меня. Я поговорил с ней тем же вечером, чуть позже.

– Но вы решили не возвращаться домой.

– У меня были очень важные дела, касающиеся финансирования для предоставления убежища женщинам, – объяснил Морган. – С Вэнди вроде бы все было в порядке. Сара нервничала, но тем не менее держала ситуацию под контролем. Не было смысла бросать все и мчаться домой.

– Вы преданы центру, – заметил Винс.

– Он играет очень важную роль – спасает жизнь женщинам и помогает им сделать ее лучше.

– Но вы-то мужчина.

Морган вскинул брови.

– И поэтому меня не должны волновать искореженные женские судьбы? Странная точка зрения.

– Я только хотел сказать, что мужчины нечасто проявляют интерес к женским проблемам, – объяснил Винс.

– Насилие – это не женская проблема, детектив. Насилие разрушает семьи. А семья не имеет пола.

– А вашу жену не огорчает, что вы уделяете столько времени центру? – спросил Мендес.

– Сара все понимает, – ответил Морган, глядя на часы. – Ко мне через пять минут придет клиент. Что-нибудь еще, джентльмены?

– Вы знакомы с Карли Викерс? – спросил Мендес.

– Мы разговаривали с ней. Она собиралась работать у нас секретарем и делопроизводителем. В понедельник мы были закрыты. У Дона Квина умерла мать.

Морган поднялся, давая понять, что разговор окончен.

– Если мне вдруг что-то придет в голову об убийстве Лизы, о Карли Викерс, я обязательно сообщу.

– Если что-нибудь вспомните, – сказал Мендес, вручая ему визитку, – позвоните.

– Что думаешь? – спросил Мендес, когда они вернулись к машине.

– Я думаю, он выпроводил нас слишком быстро, – ответил Винс. – По-моему, тебе надо переговорить с миссис Морган.

Глава двадцать девятая

Мистер Альварес, который когда-то играл в низшей лиге, решил, что для занятий физкультурой лучше выбрать бейсбол. Мистеру Альваресу очень нравилось так делать. Играть в бейсбол во время плейоффа по бейсболу. Играть в футбол во время плейоффа по футболу.

Томми, который был большим поклонником бейсбола, не нравилось играть в бейсбол на занятиях, потому что это была не настоящая игра. Мистер Альварес уделял время всем отбивающим мяч, чтобы закрепить навыки учеников, а это была трудная задача для всех девчонок, кроме Вэнди, которая отлично ловила и подавала, потому что ее учил отец. Томми скучал. Большую часть времени все просто сидели.

Он сел на скамейку рядом с Вэнди, глядя, как мистер Альварес самозабвенно учит нерасторопную худощавую Ким Карлофф правильно держать биту. Со стороны казалось, что девочка сейчас упадет под тяжестью ее веса.

– Это никуда не годится, – буркнул он.

Вэнди не стала ничего говорить. Она вела себя тихо все утро. Томми вытянул шею и уставился на нее, желая убедиться, что с ней все в порядке.

– Что с тобой? – спросил Томми.

– Отец вчера вернулся ночью.

– Обычно ты радуешься, когда он возвращается домой.

– Он очень поздно пришел, – сказала она, – но я услышала. Я встала с постели, а когда подошла к лестнице, они с мамой ругались.

– Ого! – Все, что Томми мог придумать в ответ. Его мать постоянно задевала отца.

– Она кричала на него, что он не приехал домой, когда мы нашли мертвую женщину. А он ответил, что не мог. А она: «И где же ты шлялся, черт возьми?» Она звонила ему в гостиницу, а ей сказали, что он даже не зарегистрирован там. Тогда он сказал: «Ты же знаешь, что ошиблась отелем. Я тебе перезвонил». А потом она сказала, что это он ошибся и что должен лучше заметать следы.

– Что это значит?

– По-моему, мама думает, что у папы роман, – сказала Вэнди. – Ну, знаешь, роман с другой женщиной, как в «Далласе» или «Династии». Люди постоянно заводят романы.

Томми не знал. Ему не разрешали много смотреть телевизор, и он никогда не смотрел шоу, о которых постоянно говорила Вэнди. Иногда он смотрел «Макгвайра», но Макгвайр не интересовался женщинами. Он был слишком занят спасением людей.

– Зачем ему это?

– Откуда я знаю! – возмущенно воскликнула она. – Зачем люди что-то делают? Зачем кто-то убил ту женщину?

– Папа говорит, никто не понимает, почему люди становятся серийными убийцами.

– Это ужасно, – сказала Вэнди. Она обернулась и посмотрела через спинку скамьи, туда, где Дэннис Фарман пытал Коди Роча, чем-то тыкая в него. Коди пытался отбиться от него, но он двигался слишком медленно и не мог уйти далеко. – Мне кажется, Дэннис станет серийным убийцей, когда вырастет.

Томми тоже обернулся и посмотрел на него.

– Наверное.

– Как ты думаешь, что мисс Наварре сделала с ним?

Он пожал плечами.

– Я не знаю. Мисс Наварре добрая. Наверное, она попыталась поговорить с ним.

– Ха! Разве с ним можно говорить?

Дэннис увидел, что они смотрят на него. Томми простонал:

– Отлично. Теперь он придет сюда и будет нас доставать.

– Не позволяй ему, Томми. Дай ему отпор!

Не успела она это сказать, как Дэннис сжал пальцы в кулак и ударил Коди в живот. Тот согнулся пополам.

– Чтобы он мне голову снес? – спросил Томми.

Дэннис чинно заходил перед ним, насмешливо улыбаясь. В левой руке он держал что-то, завернутое в платок.

– Смотри-ка, – сказал он. – Голубки. А вы уже занимались сексом?

Томми проигнорировал его.

У Вэнди загорелись глаза.

– Заткнись, Дэннис.

– А может, твой голубой приятель хочет заняться им со мной? – съязвил он.

– Ты дебил, – парировала Вэнди. – Ты такой дебил, что другие дебилы даже не хотят с тобой связываться. – Она многозначительно посмотрела на Коди, который согнулся пополам, его тошнило.

Дэннис покраснел. Томми сглотнул, но Вэнди была слишком рассержена и продолжила:

– Если бы ты не был таким дебилом, тебя не оставили бы на второй год, и ты теперь не был бы старше всех остальных, и кое-кто не надрал бы тебе задницу.

Дэннис становился все краснее и краснее. Он подошел ближе.

– Ты ходячий клитор!

Вэнди встала на скамью, чтобы быть выше него. Томми оглянулся на мистера Альвареса, чтобы посмотреть, не слышал ли он последнее слово.

– Ты тупица. Ты тупица, и тебя все ненавидят!

Внезапно Дэннис схватил девочку за руку, стянул со скамьи и стал совать ей в лицо то, что было у него в платке.

– Я заставлю тебя съесть это! – закричал он.

Платок упал, и Вэнди отчаянно завопила. Дэннис толкнул ее на скамью, пытаясь запихнуть какую-то почерневшую штуку ей в рот. Вэнди неистово вертела головой из стороны в сторону, не давая Дэннису осуществить свое намерение.

Томми пригнулся и побежал на Дэнниса Фармана, словно человек-таран. Но Дэннис был слишком разгорячен, и даже несмотря на то, что ему пришлось сделать шаг в сторону, он все равно продолжал пихать черную штуку Вэнди в рот.

Томми сжал пальцы в кулак и стукнул Дэнниса по голове. Дэннис повернулся к нему, и Томми ударил его в рот, разбив ему губу. У Дэнниса брызнула кровь.

– Ты чертов пидор! – взревел Дэннис. Он развернулся и ударил Томми со всей силы в лицо, сбив его с ног. Потом ударил ногой в живот.

Томми попытался свернуться в клубок. Он обхватил голову руками, защищаясь, а Дэннис продолжал пинать его. Потом вдруг обидчик испарился – мистер Альварес его оттащил, ухватив за шею. Над здоровым глазом запрыгали звездочки.

Вэнди упала на землю рядом с ним.

– Томми? Ты в порядке?

Томми закашлял, пытаясь сесть.

– Нет, – скрипучим голосом проговорил он.

Они обернулись, чтобы посмотреть на Дэнниса – тот, ослепленный яростью, кричал, ругался, бил и пинал мистера Альвареса.

Они посмотрели друг на друга, а потом туда, где Дэннис уронил ту штуку, которую пытался засунуть Вэнди в рот: ею оказался человеческий палец, почерневший и обмякший, как испорченный банан.

Глава тридцатая

Офисы Питера Крейна, стоматолога, располагались в отреставрированном здании в испанском стиле, отделанном белой штукатуркой, на оживленной, усаженной деревьями живописной пешеходной площади возле колледжа. Покупатели бродили по дорогим бутикам и галереям, растянувшимся на три квартала. Уличные кафе и кофейни были заполнены молодежью, взрослыми и пожилыми людьми. Около книжного магазина на скамейке сидел гитарист и наигрывал что-то классическое.

«Симпатичный город», – подумал Винс, разглядывая какую-то итальянскую кафешку, где обещали пиццу по-чикагски. Запах чеснока и оливкового масла витал в воздухе.

В офисе стоматолога Винса восхитила зона ожидания с кожаными стульями и огромным аквариумом с соленой водой, встроенным в стену. Даже журналы на кофейном столике были первоклассные: «Город и деревня», «Дайджест архитектора», «Ученая Америка». Мендес показал свой значок элегантной афроамериканке, сидевшей за извилистой деревянной стойкой.

Она вскинула тонкие брови.

– Чем могу помочь, детектив?

– Вы не могли бы сообщить, был ли в четверг назначен прием женщине по имени Карли Викерс?

Она пролистала несколько страниц в книге записей.

– Да. Ей назначили осмотр и отбеливание. Она приехала в три сорок пять.

– Нам нужно поговорить с доктором Крейном и тем, кто делал отбеливание.

Секретарша провела их в смотровую, чтобы не смущать пациентов. Винс уселся в большое кресло.

– Моя мать хотела, чтобы я стал стоматологом, – сказал он, задрав голову и глядя на потолочные фрески – синее небо с пухлыми белыми облачками. – У меня руки размером с бейсбольные перчатки. Представляешь такую у себя во рту?

Над ним возникло лицо мужчины лет тридцати и заслонило облачка. Приятное лицо, темные волосы, темные глаза.

Винс вылез из кресла.

– Детектив Мендес, – произнес Крейн, пожимая ему руку. – И?

– Детектив Леоне, – представился Винс.

– Ава сказала, что у вас есть какие-то вопросы о пациенте.

– О Карли Викерс, – сказал Мендес, доставая из кармана фотографию, на которой Карли обнимала свою собаку. – Вы встречались с ней в четверг, ближе к вечеру.

Крейн взял фотографию и посмотрел на нее.

– У нее была другая прическа, но я ее помню. Я провел обычный осмотр после отбеливания, а потом мы сделали несколько рентгеновских снимков. У нее не хватает пары коронок, но ничего особенного, – сказал он, возвращая фотографию. – А можно узнать, почему вы интересуетесь?

– Мисс Викерс пропала, – объяснил Винс. – Возможно, вы последний, кто видел ее.

Крейн оторопел.

– Пропала? И вы думаете, я что-то об этом знаю? Я осматривал ее зубы.

– Мы всего лишь пытаемся восстановить события того дня, – произнес Винс. – Ее встреча с вами была последней из запланированных на тот день. Она случайно не говорила, не собирается ли куда-нибудь после того, как уйдет отсюда? Может, на обед с подругой или что-то в этом роде?

– Боже мой! – воскликнул Крейн. – Сначала убийство, теперь еще и пропавшая женщина? Такого здесь никогда не случалось.

– Неприятно, – согласился Винс.

– А эти два события взаимосвязаны?

– Мы пока не знаем, – сказал Мендес.

– Наверное, нет, – добавил Винс. – Если бы между ними была связь, мы бы с вами говорили об очень редком сорте преступников, а это маловероятно.

– Мы уже обсуждали то, что это может быть серийный убийца, – сказал Крейн.

Винс посмотрел на Мендеса, который вдруг осунулся.

– В теории, – оправдался тот.

– После нашего вчерашнего разговора я задумался, – сказал Крейн. – Примерно год назад, кажется, загородом нашли убитую женщину. Вы считаете, это убийство связано с тем?

– Я не могу делать предположения, – отрезал Мендес.

– Не знаю, что хуже, – проговорил Крейн. – Более чем один обычный убийца на свободе или один более чем необычный.

– Мы склоняемся к третьему варианту: ни то ни другое, – сказал Винс.

– А женщина в парке? – спросил Крейн. – Вы выяснили, кто она?

– Да, ее опознали как Лизу Уорвик, медсестру из…

– Лизу Уорвик? – воскликнул стоматолог. – Нет…

– Вы ее знали?

– На уровне «привет – пока». Она работала в Томасовском центре. О, Боже, это невероятно.

– Вы много помогаете центру?

– В свободное время принимаю их клиенток и сотрудников, – ответил Крейн. – Это благое дело. Моя жена тоже помогает им. Достает приличную одежду, чтобы они могли ходить на работу, приглашает успешных бизнес-леди на встречи.

– Вы давно виделись с мисс Уорвик? – спросил Мендес.

– Да. Даже не припомню когда.

Он прислонился спиной к стойке, сложил руки на груди и покачал головой.

– Как ее убили?

– Мы еще не получили полного отчета о вскрытии, – сказал Мендес. – Но, по всей видимости, ее задушили.

Крейн закрыл глаза и потер лоб, словно это откровение причинило ему боль.

– Надеюсь, она не страдала, – тихо произнес он. – Она была хорошим человеком.

– Как дела у Томми? – спросил Мендес.

– Ему не по себе после всего этого.

– Сын доктора Крейна был одним из тех детей, которые нашли труп, – пояснил Мендес.

Крейн пристально посмотрел на Винса.

– Меня в ту ночь в городе не было, – спокойно проговорил Винс. – Ужасно, когда такие вещи видят дети.

– Он не может понять, как один человек мог сделать такое с другим, – сказал Крейн. – Вчера он спросил меня, был ли убийца сумасшедшим или просто злился на нее.

– И что вы ответили?

– Я ответил, что никто не знает, почему люди становятся убийцами.

– Не очень-то утешительный ответ, – заметил Винс.

– Моему сыну десять лет, он смышленый малый, детектив. И понимает, когда ему лгут. Я сказал, что ему не о чем беспокоиться, что, если с той женщиной случилось плохое, это не значит, что и с ним случится то же самое; ведь о нем есть кому позаботиться, защитить.

– И он поверил?

– По-моему, нет, – честно ответил Крейн.

– Вы не помните, во сколько Карли Викерс, ушла отсюда? – спросил Мендес.

– Отбеливание и осмотр обычно занимают около часа, так что где-то в районе пяти. Ава должна помнить. Ава помнит все.

– Какое впечатление произвела на вас мисс Викерс? – спросил Винс.

Крейн пожал плечами.

– Да, в общем, никакого. Она сидела передо мной с открытым ртом, и я смотрел на ее зубы. Огорчилась, по-моему, когда я сказал, что нужны две коронки. Она собиралась работать у Квина и Моргана. И боялась, что ее не отпустят с работы. Я ей сказал, что с этим вряд ли возникнут сложности. Я всех знаю в той конторе. Посоветовал поговорить с офис-менеджером, а мы бы что-нибудь придумали. И она могла бы зайти сюда по дороге домой.

– Ваши пациенты паркуются здесь же, доктор Крейн? – спросил Винс.

– У меня есть три места за зданием. Если там занято, то им приходится пользоваться общественными парковками.

– А ничего, если мы туда заглянем? Это черный ход?

– Да. Я вас провожу.

Он провел их по коридору, вывел через дверь в затененную аллею за зданием. Винс осмотрелся – место безлюдное, окружено домами. На здании по соседству вывеска «Сдается в аренду», а рядом фотография мило улыбающегося агента, телефон и приглашение позвонить.

Два из трех парковочных места, помеченных надписями «Питер Крейн», были заняты. На одном стоял гламурный темно-синий «ягуар», седан, на другом – «тойота-селика».

– Не могу утверждать, что Карли Викерс парковалась здесь, – сказал Крейн. – Может, Ава знает.

– А нет никаких камер наблюдения? – спросил Винс, оглядывая здания вдоль аллеи.

– Не знаю. У меня нет.

Дверь офиса открылась, и из нее выглянула всезнающая Ава.

– Простите, что прерываю вас, – сказала она. – Но звонила мисс Наварре, доктор Крейн. Что-то случилось в школе. Она спрашивала, не сможете ли вы заехать за Томми.

– Случилось? – переспросил Крейн. – Что опять?

– Она не уточнила.

Он вздохнул.

– Простите, мне надо идти.

– О чем речь, – сказал Винс. – Семья на первом месте.

Ава достала его ключи от машины, но посмотрела на Винса и Мендеса.

– Наш гигиенист Робин работает завтра. Он делал отбеливание мисс Викерс.

– Для протокола, доктор Крейн, – произнес Мендес. – Где вы были ночью в прошлый четверг?

– Дома с моей семьей. Позвоните, если у вас возникнут еще вопросы, – сказал Крейн, садясь в «ягуар». – Но я действительно думаю, что мало чем могу помочь. Уверен, что я не последний, кто видел Карли Викерс в тот день.

– Почему вы так уверены? – спросил Винс.

– Потому что последним ее видел тот, кто увез, и это был не я.

Он открыл дверцу машины, но, занеся ногу на порожек, остановился.

– А ее ищут?

– Пока нет, – сказал Мендес.

Крейн сдвинул брови.

– А разве ее не должны искать? Одна женщина мертва. Другая пропала. Будет кошмар, если ее тоже убьют, потому что вовремя не нашли.

– Мы ищем ее, – заверил Мендес. – Если что – у вас есть моя визитка.

– А он, знаешь ли, прав, – сказал Винс, когда машина Крейна скрылась в конце аллеи. – Может, идут последние минуты жизни Карли Викерс, если она уже не умерла. Наверное, она думает, не ищут ли ее, заметили ли то, что она пропала.

– Лиза Уорвик пропала в пятницу, – проговорил Мендес. – Одиннадцать дней спустя она была найдена мертвой. Карли Викерс пропала в прошлый четверг. Будем надеяться, что наш убийца придерживается расписания.

Винс спокойно посмотрел на него.

– Я бы не стал на это надеяться.