Текст книги "Ставка на смерть"

Автор книги: Тед Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

Например, завтра. И тогда надрать им задницу. Завтра приезжает Стокли. Вместе с друзьями, антитеррористической командой «Гром и молния». Сегодня же их задача – найти расположение порохового склада и безопасный путь в форт.

45

В тоннеле с холодными и мокрыми каменными стенами было темно и тесно; почва под ногами – глинистая. Джет шла впереди с галогеновым фонариком и Блонди, которая обнюхивала землю. По бокам коридора через каждые пятьдесят футов располагались двери. Все они были выкрашены в одинаковый светло-зеленый цвет.

Над головой тянулись трубы.

Под Темплхофом была целая сеть заброшенных тоннелей и бункеров. Во всех – проложены узкоколейные железнодорожные пути. Маленькие тоннели вроде этого соединялись с системой бункеров под Берлином и выходили в более широкие туннели, в которых легко можно было проехать на автомобиле.

– Во время войны, – сказала Джет, и ее слова глухо отдавались от стен, – Геринг тайно проезжал здесь на большом «мерседесе».

– Да? А эти маленькие туннели? – спросил Сток.

– Они огибают все поле. Во время войны по ним на вагонетках перевозили амуницию и продовольствие для частей.

– Рельсы на вид совсем новые.

– Так и есть. Тут недалеко есть трамвайная остановка. Там ходят новые высокоскоростные трамваи. Я на них добираюсь до машины.

– И эти тоннели выводят за пределы города?

– Сам увидишь, если времени хватит. Когда во время войны в небе появлялись истребители союзной армии, миллионы берлинцев использовали эти тоннели и бункеры в качестве бомбоубежища.

– Да, вероятно, было здорово.

Они минут пять шли вдоль рельс, потом Джет остановилась у одной из зеленых дверей – так же как и на остальных, на ней не было никаких опознавательных знаков.

– Сюда, – сказала она.

– Откуда ты знаешь?

– Доверься мне. А где Блонди?

Джет толкнула дверь, и они вошли внутрь. Блонди трусила следом за ними.

По стенам большой комнаты шли ряды трехэтажных коек. В центре стоял большой стол. В углу – старый унитаз.

– Это одна из комнат для беременных женщин, – объяснила Джет. – Здесь, в подземном мире, было все необходимое: больницы, магазины, пивоварни. Пошли, мы уже почти на месте.

– На каком месте?

– Это путь отхода Шатци. Он однажды мне его показал. Этот путь ведет в его личный кабинет. Так что, если понадобится, он может быстро уйти.

– Зачем ему нужен путь отхода?

– А разве тебе не понадобился бы путь отхода, если бы я была твоей девушкой?

– И правда. Я как-то об этом не подумал.

В конце узкого коридора они увидели еще одну дверь. В этой комнате располагался ресторанчик с барной стойкой темного дуба и современным винным погребом. За барной стойкой пряталась неприметная дверь, скрывающая новенький лифт. Джет приложила руку к биометрическому сканнеру на стене, и двери бесшумно раздвинулись. Сток и Джет поднимались молча. Когда кабина остановилась, Джет набрала шифр на цифровой панели, и распахнулась дверь в другой мир. Белые стены, мерцающие мраморные полы, высокие потолки и море стекла. Даже ночью здесь все светилось.

По обеим сторонам белого коридора радовали глаз прекрасные полотна художников и героические статуи. Сток не стал тратить время на разглядывание всего этого великолепия. Он знал, что приближается к чему-то очень важному.

Белый коридор упирался в стеклянный атриум, который уходил вверх на пять или шесть этажей. Это было что-то вроде приемной с овальным столом и несколькими кожаными диванами и креслами. На противоположной стене подход к дверям из нержавеющей стали охраняла пара золотых орлов высотой футов тридцать.

– У Шатци бзик на орлах, – сказал Сток, подходя к массивным дверям. Слева от него сквозь сплошную стеклянную стену виднелось залитое лунным светом летное поле.

– У Цезаря был бзик на орлах. И у Наполеона. И у Шатци тоже бзик. – Джет наклонилась к какой-то штуке вроде глазка с темным стеклом на стене.

– Что это? – спросил Сток.

– Термография лица. Прибор идентифицирует индивидуальные тепловые рисунки лица. Различает более шестидесяти пяти разных тепловых точек, представляешь!

– Да уж, сейчас я уже готов поверить во что угодно.

– Намного точнее отпечатков пальцев. Этот прибор не обманешь ни гримом, ни даже пластической операцией. Обмануть термограф может только алкоголь.

– Ты пила, да? По-моему, ты с легкостью обманула его.

Двери раздвинулись.

– Да нет, он просто забыл заблокировать термограмму моего лица. Наверное, подумал, что никогда больше его не увидит.

За дверью Сток увидел еще одну белую комнату. Она была поменьше размером, но вид из нее открывался такой же великолепный. Кабинет Шатци был залит лунным светом и заполнен еще более грандиозными предметами искусства. Белый мраморный пол был застелен большим восточным ковром. Очень уютно. Всю стену за столом немецкого магната занимала нарисованная на стекле карта мира. На столе стояла блестящая модель НЛО.

– Скорее всего, коды замков он тоже менять не стал, – предположил Сток, приблизившись к украшенному резьбой столу. Он взял со стола миниатюрную летающую тарелку и перевернул ее.

– Нет, он не так глуп. Просто на панели в лифте можно ввести код, открывающий все замки в этой части здания. А вот этот код он поменять забыл, так же как и стереть мою термограмму со сканера.

– И еще забыл, что показал своей подружке путь отхода. Слушай, Джет, а Шатци что, здесь летающие тарелки строит?

– Это прототип его нового диска. «Мессершмидт МЕ-1». Немцы начали работать над созданием антигравитационных летающих дисков еще в 1944 году. Так что это не совсем новая технология. Идея состоит в том, что гравитационное поле можно создать при помощи быстро вращающегося сверхпроводящего диска. Шатци просто собрал всю информацию по теме.

– Серьезно? А кто этот толстый парень на картине?

– Герман Геринг. Раньше этот кабинет принадлежал ему. – Джет включила подсветку огромной, во всю стену, карты.

Европа, Азия и Африка были на карте одинакового синего цвета. ГЕРМАНИЯ – гласила подпись на карте. Старое видение нового мира.

– Deutschland ůber alles[26]26
  Германия превыше всего (нем.).


[Закрыть], — сказал Сток.

– Да, в этом была основная идея.

– Джет, – спросил Сток, внимательно глядя на нее. – Ты же завела меня так далеко не для того, чтобы разглядывать нацистские карты и летающие тарелки, правда?

– Нет, конечно. Слушай. Почти все, что вам с Хоком нужно знать, находится в этой комнате. Трехлетняя переписка по «Левиафану». Подробные схемы, чертежи, финансовая отчетность, все. Вот этой карточкой можно открыть стол. И все шкафы с документами.

Джет открыла средний ящик стола и вынула черную кожаную папку с золотой короной.

– Начни вот с этой папки. Удачи!

– Удачи? – не понял Сток, заглядывая в папку. – А ты куда собралась?

– Я еду домой, Стокли. Я сделала все, чем могла помочь тебе и твоему другу Алексу Хоку. Теперь я ухожу. – Она окликнула Блонди и пошла к двери. Не забудь закрыть за собой.

– Черт, Джет, подожди-ка минутку. Как я узнаю, что мне взять? Здесь половина бумаг на китайском. Ты не можешь сейчас просто уйти, пожелав мне удачи!

– Не могу?

Они с Блонди были уже посередине атриума, когда Сток догнал их.

– Джет, постой. Ты сказала, здесь почти все, что мне нужно. А что, есть еще что-то?

– Понятия не имею. Я всего лишь легавая, ты не забыл об этом? Но могу тебя заверить, что если к этому приложили руку мой отец, Люка Бонапарт и фон Драксис, то дело очень плохо. Что бы это ни было, ты обязательно разберешься, Сток. Ты очень умный парень. Если захочешь поговорить, позвони по этому номеру в Гонконг. Может, тогда я снова захочу тебе помочь.

Она хотела сказать еще что-то, потом передумала и остановилась. Протянула ему визитку с написанным от руки номером телефона.

– Ответит моя подруга. Она скажет, как меня найти. Пока, Сток.

Девушка поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Спасибо, Сток, – сказала она. – За то, что спас мою задницу.

Сток смотрел, как Джет и Блонди скрылись за поворотом. На востоке разгоралась узкая красная полоска. Сток прикинул, что на то, чтобы прочесать кабинет, ему понадобится около часа. Он возьмет все, что покажется ему интересным. Хотел бы он взглянуть на чертежи «Валькирии». Понять, почему там не было киля. Если повезет, они с Арнольдом улетят еще до рассвета.

Потом он поедет в Оман и разыщет там Алекса Хока.

Ладно, пора начинать. Делать все надо очень быстро. Он только что получил на своем ноутбуке срочное сообщение от Алекса Хока. Он был в Омане, и ему очень нужна была помощь. Сток отвернулся от окна.

Пора приступать к обыску. Да и стрелять самое время… если вдруг возникнет такая необходимость.

46

Эмброуз Конгрив спал очень чутко. Звуки сирен и грохот мусоровозов разбудили его около пяти утра. Он подремал еще час или два. Потом усилием воли заставил себя подняться. Эмброуз выбрался из своей теплой постели и сунул ноги в кожаные тапочки. Потянулся и зевнул, на секунду заколебавшись, не запрыгнуть ли ему обратно в постель. Но решил этого не делать. Он чувствовал голод. Неудивительно. В Лондоне уже было время чая.

Он нащупал телефон на тумбочке у кровати и позвонил на ресепшн. Да, два яйца всмятку, тост, кофейник с черным кофе и свежевыжатый грейпфрутовый сок. Тридцать минут? Спасибо большое.

После полуночных приключений на Кони-Айленд Конгрив и Мариуччи попали в лапы «зеленого змия». Случилось это в баре Бемельмана, поблизости от отеля «Карлайл».

– По одной, и все, – сказал Мариуччи, когда машина остановилась перед входом в бар на Мэдисон-авеню. – Да, пожалуйста, со льдом. Разгоряченные, взволнованные успехом, старые приятели поддались сладкоголосому зову великолепного выбора напитков бара мистера Бемельмана.

В легендарном баре было почти пусто. Конгрив и Мариуччи выбрали шоколадно-коричневый кожаный диван под любимой картиной Эмброуза – чудесным изображением двух кроликов. Обсудив страшные события вечера, они перешли к последним минутам жизни Джо Бонанно, которые он провел на полу кабинки колеса обозрения.

– Это было ужасно, Эмброуз, – сказал Мариуччи и допил свой джин. – Видеть, как он умирает.

– Я, конечно, совсем не знал Джо, – согласился Эмброуз, потягивая превосходный виски. – Однако мне было жалко смотреть, как бедный парень прощается с жизнью. Я успел к нему привязаться за время нашего короткого знакомства.

– Ну, главный инспектор. Ты получил сделанное на смертном одре признание. Что дальше? Снова ворвемся на французские пляжи? Будем брать Париж штурмом? Что?

– Президент Франции – хладнокровный убийца. Теперь у нас есть показания очевидца, подтверждающие этот факт. Интерпол и Скотланд-Ярд выдадут ордер на его арест, мы поедем в Париж и возьмем его под стражу.

– Вот так просто, да?

– Никто не говорит, что будет просто. Он без серьезного боя не сдастся.

– Что еще за «мы»? Я в Париж не собираюсь. У меня и здесь забот хватает.

– В таком случае, капитан, боюсь, мне придется взять на себе ответственность за будущее всей мировой политики на ближайшую сотню лет, – сказал Эмброуз. Взглянув на часы, он немного нетвердо поднялся на ноги. От всей души поблагодарил Мариуччи за помощь, а потом пожелал ему спокойной ночи. Ну по крайней мере таковы были его собственные воспоминания об уходе из бара. Эмброуз даже не решился взглянуть на часы, выключив свет и залезая под одеяло.

Эмброуз, еле передвигая ноги, как будто шел под водой, и громко шлепая тапками, протащился к угловому окну. Сквозь щель в занавесках пробивался водянисто-серый свет. Слегка отодвинув край тяжелой портьеры, Конгрив посмотрел на раскинувшийся внизу город. Небо было совсем серое, хотя вчерашняя буря уже улеглась, оставив после себя лишь мягко постукивающий в окна мелкий дождик.

Его миссия в Нью-Йорке успешно завершилась. Надо будет позвонить Келли и Хоку и подробно обо всем рассказать. А потом заказать билет на вечерний рейс до Лондона. Таким образом, у него оставался один свободный день в Нью-Йорке, который он мог провести так, как его душе было угодно. Может, стоит прогуляться до Метрополитена. Там сейчас как раз проходит выставка Питера Пауэла Рубенса! Эмброуз очень хотел увидеть его картины – прекрасный способ провести…

И вдруг затрезвонил телефон. Эмброуз пересек комнату и взял трубку.

– Алло?

– Это ты, Эмброуз?

– Диана?

– Да.

– Такое ощущение, что ты со мной из соседней комнаты разговариваешь.

– Почти так и есть. Я в «Колони-клаб» на Парк-авеню.

– Ты в Нью-Йорке?

– Я приехала вчера поздно вечером.

– Боже правый. Ты здесь! С тобой все в порядке?

– Конечно. Все в порядке. Просто…

– Просто что, Диана?

– Детектив Сазерленд решил, что мне лучше уехать из Англии на какое-то время.

– Почему? Что-нибудь случилось?

– Ну… да так, ерунда. Кто-то залез в дом. Позавчера ночью. Часа в три утра. Я услышала шум и позвонила по номеру, который мне дал ты и детективы.

– Так. Продолжай, продолжай.

– Ну, как ты знаешь, территорию охраняют полицейские. Они тут же примчались. Но кто-то был прямо у двери моей спальни. Конечно, она была заперта, но я видела, как поворачивается ручка и…

– Господи милостивый!

– Да. Как бы там ни было, я вынула из-под подушки пистолет и подошла к двери. Сказала: «Я всю жизнь ждала этой минуты», и начала стрелять. Было просто чудесно.

– Ты попала?

– Да, попала. В дверь.

– Я хотел сказать – ты кого-нибудь задела?

– Нет, к сожалению. Он – или она – сбежал к тому времени, как прибыли полицейские. Крови на ковре не было. Так что, наверное, я промахнулась. Честно говоря, я была сильно этим разочарована. Иметь наглость…

– Слава богу, что ты в безопасности.

– Да, в полной. Какие у тебя планы на сегодня?

– У меня? Ну, мне надо сделать несколько телефонных звонков. Моя поездка оказалась очень удачной. Я горю желанием поскорей тебе обо всем рассказать. А потом я хотел заглянуть в Метрополитен. Сто лет там не был. Не хочешь ко мне присоединиться?

– Боюсь, не смогу.

– Ну ладно. Может, в другой…

– Эмброуз, я вот почему звоню. Меня пригласили несколько дней погостить в Хэмптонсе. Мои дорогие друзья Баркеры. Джок и Сьюзан. Они из Кливленда. Он был американским послом в Канаде. Я сказала Сью, что приезжаю в Нью-Йорк и…

– Да?

– Ну, я подумала, может, ты захочешь поехать со мной?

– Поехать с тобой?

– Да. У них прелестный старый дом на Джин-Лейн. Прямо на берегу океана. Я уверена, они будут очень рады с тобой познакомиться. Такие привлекательные мужчины всегда желанные гости на домашних вечеринках в Саутгэм-тоне. Обещаю, тебе не придется играть в крикет или плавать, ну, в общем, напрягаться физически.

– Я ничего не имею против физической нагрузки. Я играю в гольф. Вот только плаваю не очень хорошо.

– Пожалуйста, скажи «да». Джок прислал за мной машину. Я могу попросить водителя остановиться у «Карлайла» и прихватить тебя.

– Во сколько?

– Ну, скажем, в одиннадцать.

– Звучит прекрасно.

– Тогда увидимся. Как здорово!

– Э, Диана, подожди секунду, спасибо тебе огромное за чудесные цветы. Я как раз сейчас на них смотрю.

– Я подумала, они тебя порадуют.

– Так и случилось. Пока.

– Пока.

Эмброуз повесил трубку и присел на край кровати, на лице у него играла широкая улыбка. Жить на свете снова стало хорошо. Пора шевелиться, если он хочет собраться и выписаться из отеля к одиннадцати часам. А что надеть?

Конгрив поднялся и увидел на полу маленький синий конверт – карточку Дианы. Он взял карточку и прочитал, что она написала:

Мои дорогой Эмброуз.

Никогда прежде у меня не было друга, который мог бы подарить мне умиротворение. Все люди, которые встречались на моем пути, волновали душу: иногда это было приятное волнение, иногда нет, но всегда волнение.

А сейчас я чувствую, как из твоей души в мою перетекают мир и спокойствие.

Диана

47

Запах сигаретного дыма. В коридоре кто-то был. Сток застыл, задержав дыхание. Где? Ярдах в десяти-пятнадцати от него. У Стока в одной руке была сумка, доверху набитая украденными документами, а в другой – «шмайссер». Он прислушался. Двое мужчин, скорее всего охранники, разговаривали. Они, должно быть, только что вышли в коридор из лифта.

Сток точно знал, сигнализация не срабатывала. Немцы громко смеялись. По крайней мере, они двигались в правильном направлении – от него. Сток аккуратно снял сумку, поставил ее на пол и быстро пошел за охранниками на цыпочках. На спине у тех болтались автоматы.

Half — громко крикнул Сток, когда до них оставалось футов десять. – Nicht rauchen![27]27
  Стоять! Не курить! (нем.)


[Закрыть].

Охранники резко остановились.

– Nicht rauchen! – повторил один из них с усмешкой в голосе – по всей видимости, он это находил смешным – и начал поворачиваться.

– Да, ты меня прекрасно слышал, – сказал Сток по-английски, уперев дуло «шмайссера» парню между лопаток. – Не курить. Новое правило.

Пока они раздумывали над его словами, Сток перекинул лямку с автоматом за спину, вытянул руки и изо всех сил столкнул охранников лбами. Раздался леденящий душу звук, и двое мужчин без сознания упали на пол.

– Что я говорил? – сказал Сток лежащим у его йог охранникам. – Курить очень вредно.

Он подобрал их автоматы. Вернулся за сумкой. Темплхоф явно оживал. Пора было сматываться.

Сток спустился на лифте вниз и быстро прошел по пустым комнатам бункера. Через пару минут он уже был в тоннеле. Слева от него – подземный гараж. А справа скорее всего трамваи. Он повернул направо. В этом месте тоннель был темным и грязным, а далеко впереди – чистым и хорошо освещенным. Трамвайная остановка. Сток прокрался вперед и осторожно выглянул.

У платформы стоял состав из трех вагонов. Два охранника в полной амуниции. За ними виднелись два эскалатора.

– Доброе утро, парни, как жизнь? – с этими словами Сток вышел прямо на платформу, прижимая к боку «шмайс-сер».

– Was ist das? – спросил охранник, который стоял ближе к нему, и развернулся, подняв свой автомат. Увидев на Стоке форму службы безопасности, он заколебался и упустил время – именно на это Сток и рассчитывал.

– Das ist новенький, – сказал Сток и нажал на курок.

Он смел парня очередью из «шмайссера». Другой охранник, должно быть, успел сказать о Стоке что-то очень нелицеприятное в переговорное устройство, потому что в ту же секунду вспыхнули все огни и завыли сирены.

Да, и вот на помощь приходит кавалерия. Оба эскалатора пошли вниз, и на них было полным полно охранников. Несколько лихачей съезжали по перилам и палили в его сторону, как орава слетевших с катушек детсадовцев. Спасло Стока то, что он находился у самого края платформы, так что сверху было видно только его голову и плечи. Пригнувшись, он помчался к поезду, останавливаясь каждые несколько футов и выпуская короткую очередь.

Потом он вдруг услышал среди стрельбы и рева сирен новый, тревожный звук: пронзительный лай доберманов. Яростные животные, которые, в отличие от охранников Шатци, не боялись такой мелочи, как пули автомата.

Черт!

Собаки мчались по эскалаторам вслед за охранниками и даже сбивали некоторых с ног – так сильно им хотелось добраться до Стокли и разорвать его на мелкие кусочки. Он нырнул под край платформы и во весь опор побежал к вагону маленького поезда. При этом он сильно надеялся, что машинист оставил ключ в зажигании.

О Боже! Да, это было очень больно.

Одна собака вырвалась вперед и вцепилась Стоку в пятую точку. Достала его по-настоящему. Он остановился, повернулся и ударил беснующуюся тварь прикладом автомата. Стоку повезло. Не очень сильный удар по голове отвлек собаку ровно настолько, чтобы он успел запрыгнуть в вагон.

– Если еще раз цапнешь меня за задницу, я воспользуюсь другим концом этого автомата, verstehen Sie, Фидо?

Его познаний в немецком оказалось как раз достаточно для того, чтобы понять, которая из кнопок на панели была пусковой, и нажать ее. Раздался странный звук, поезд начал вибрировать, как будто прямо у него под ногами был быстро вращающийся круг. Собаки бешено бросались на распахнутые двери, пытаясь достать Стока. У самого его уха просвистела пуля.

Отвлекшись на собак, он слишком близко подпустил к себе охранников. Пули летали вокруг него в неограниченных количествах. Десять или пятнадцать охранников спрыгнули с платформы и бежали по путям в его сторону, заполняя туннель кусочками летящего свинца. Как ни забавно, пули не вредили блестящим белым вагонам поезда. Просто рикошетили! И из чего только эта штука была, черт возьми, сделана?

Плохой парень, подобравшийся ближе остальных, был примерно в пятнадцати ярдах от заднего вагона. Сток вывел его из игры, пальнув из «шмайссера», и услышал самый грозный звук из всех, которые можно было услышать в ближнем бою – холостой щелчок. Пусто, патроны кончились. Он поднял два других автомата и открыл огонь по преследователям» поставив ногу на сиденье и опершись на приборную панель. Наверное, он случайно нажал задний ход, потому что поезд внезапно покатился назад, прямо к охранникам!

Черт! Сток резко повернулся посмотреть, что он задел. Обычный рычаг. Он выжал его до конца. Это может сработать! Поезд разогнался до невероятной скорости. Однако в кабине не было никакого ощущения быстрого движения. Не было инерции. Странное чувство. Сток смотрел, как охранники запаниковали и бросились врассыпную. Те, кто не понесся обратно в направлении станции, просто вжались в стены.

Сток слегка дернул рычаг вверх. Поезд незаметно изменил направление движения. Толкнул вперед, и поезд на полной скорости помчался по тоннелю мимо распластанных по стенкам охранников. Сток дал газу, и поезд полетел. Супердрайв, как в сцене из «Звездных войн». Как ни странно, Сток все еще не ощущал скорости.

Ему пришло в голову только одно объяснение: если механизм создавал свое гравитационное поле, то принципы обычной гравитации на него не действовали. Ух ты!

Эти чертовы немцы явно что-то задумали, размышлял Сток, плавно скользя вперед и оставляя за собой кучу рычащих собак и раненных охранников. Ш-ш-ш-шик. Парень, у которого достанет мозгов и денег, чтобы запустить такую штуку под Нью-Йорком, получит космическую прибыль.

Поезд мчался по огромной плавной дуге, каждые несколько секунд Сток видел справа от себя размытые белые пятна платформ. Наконец он почувствовал, что тоннель начал уходить влево. Подсчитав примерно скорость и расстояние, а также собрав воедино все имеющиеся у него сведения о наземной географии, Сток решил, что он, должно быть, приближается к дальнему краю летного поля. Скоро, наверное, он доедет до того самого амбара, где они были с Джет. Сток чуть замедлил движение поезда, слегка опустив рычаг. Поезд мгновенно пошел на скорости, при которой он уже мог прочитать названия станций. Удет, Восс, Рихтофен… Ловенхардт… и вот она… Штайнхоффер. О да. Сток до минимума сбросил скорость, а потом остановился.

Он снова дома.

Здесь платформы были намного меньше. К ним мог подъехать только один вагон. Но они были очень хорошо освещены и выложены совсем новой белой плиткой. Эскалатора здесь не было, только простая железная лестница. Сток подхватил сумку и спрыгнул с поезда. Бросил последний взгляд на поезд. Нехилая штука. Потом поднялся наверх, перепрыгивая через три ступеньки. Наверняка сюда уже спешил еще один поезд, груженный сотрудниками службы безопасности.

– В чем дело, – Арнольд? – спросил он связанного скотчем пленника. Пройдясь взглядом по мастерской, Сток углядел небольшую ножовку и взялся за работу, начав с ног Арнольда.

– Уфффффф.

– Да, это заняло немного больше времени, чем я думал. У нас была небольшая встреча с мордобоем на станции метро в подземном мире. Ты, наверное, очень обрадуешься, когда узнаешь, что я вышел победителем. Сколько горючего осталось в самолете?

– Уффффф!.

– Так много? Как ты думаешь, этого хватит, чтобы добраться до Цюриха? Или нет?

– Уффффф-уффффф!

– Ладно, Арнольд, приди в себя. Успокойся. Что у тебя за проблемы? Ты уяснил, кто тут главный? Я тут кручусь как могу. Быстрее не получится. Вы, неонацисты чертовы, любите покомандовать.