Текст книги "Ставка на смерть"

Автор книги: Тед Белл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

30

– Зашибенный самолет, – сказал поздоровевший и похорошевший во всех отношениях агент ЦРУ Гарри Брок, хмуря брови от яркого полуденного солнца. Ветер дул с северо-востока, волны пенились белыми барашками и бросали стальную палубу из стороны в сторону. Брок и Алекс Хок стояли на взлетно-посадочной палубе американского «Линкольна» вместе с группой моряков, которые с неменьшим восхищением и благоговением взирали на чудо.

Экспериментальный истребитель-разведчик собрал толпу еще тогда, когда Алекс приземлился шесть часов назад. Ф-35 скоро дополнит или вообще заменит все суперистребители, и один из них сейчас стоял на палубе.

Самолет был самым совершенным летающим механизмом в мире. Способный развивать невероятную скорость, он мог зависать в воздухе. В буквальном смысле этого слова, как Хок имел удовольствие убедиться во время перелета из Аксбриджа.

Авианосец армии США «Абрахам Линкольн» – флагман штурмового отряда – стоял на рейде в Индийском океане. Следуя поступившим из штаба указаниям, авианосец возвращался из рейда, во время которого нанес визит гонконгскому порту. Корабль на приличной скорости направлялся прямо на запад к точке в двухстах милях к юго-западу от Шри-Ланки. Ни Хоку, ни Броку так и не назвали конечный пункт назначения; конечно, они ведь находились на борту только для того, чтобы принять участие в экстренном совещании, которое устраивали новый капитан «Линкольна» адмирал Джордж Блейн Хоуэлл и директор ЦРУ Брик Келли. Совещание длилось очень долго и изобиловало плохими новостями и пугающими сценариями возможного развития событий.

К концу «летучки» Хоуэлл задал Хоку вопрос.

– Капитан Хок, – сказал адмирал, – за все время встречи вы ни слова не сказали. Я хочу знать ваше мнение.

– Полагаю, есть только одна правильная линия поведения и стратегия в отношении коммунистической партии Китая, адмирал Хоуэлл.

– И что это за стратегия, капитан?

– Мы побеждаем, они проигрывают.

Хоуэлл секунду смотрел на Алекса, потом его лицо озарила улыбка.

– По-моему, капитан Хок прекрасно выразил мои взгляды на эту проблему, джентльмены. Еще какие-нибудь комментарии будут? Нет. Всем спасибо. Все свободны.

Слава богу, еще одно чертово совещание позади. После его окончания, когда дым слегка рассеялся, Брок подошел к погруженным в серьезный разговор Хоку и директору ЦРУ Брикхаусу Келли. Брок, стоя на почтительном расстоянии, подождал, пока они закончат беседу, потом отвел в сторону Хока и спросил, не будет ли Алекс возражать, если он вместе с ним отправится в штаб авиации. Им нужно кое-что обсудить.

Брок хотел посмотреть самолет и лично поблагодарить Хока за свое освобождение. Вчера вечером Келли сказал Броку, что тот вместе с британцем будет работать над очень деликатным заданием в Заливе. Во-первых, Хокдолжен испытать новое воздушное прикрытие, которое американцы установили над воздушным пространством Омана: разведывательный полет в рамках текущей операции. Приземлившись, он должен будет связаться с Броком.

Эту операцию санкционировала Консуэла ле лос Рейес, госсекретарь США. Она узнала от информатора, что султана тайно отвезли обратно в Оман, и, возможно, он все еще был жив, хотя его и держали в заложниках. Конч решила отправить Алекса и Гарри с небольшой оперативной группой в Оман, где они должны были собрать информацию о возможном местонахождении султана. Задание четкое и недвусмысленное. Найти султана, освободить его и заставить рассказать о махинациях Бонапарта. Дискредитация француза станет гигантским шагом на пути к мирному разрешению нынешнего конфликта.

У Омана была громкая репутация одного из самых негостеприимных мест на Земле. Хока мало удивил тот факт, что Конч решила послать туда именно его. Но Брок? Чем, черт возьми, он ей так не нравился? Брок направлялся прямиком в Оман на одном из кораблей агентства. Он будет координировать действия оперативников из разведуправ-ления, которые сейчас двигались из Саудовской Аравии в Оман. Брок вычислит местонахождения султана. Потом они с Хоком должны будут его вытащить.

– Боже правый! – сказал Брок, глядя на реактивный самолет. – По форме напоминает кончик шпаги. Ничего красивее я в своей жизни не видел, черт возьми!

– Да, – согласился Хок. Он и сам глаз не мог отвести от самолета. С какой стороны ни посмотри, истребитель представлял собой прекрасное творение инженерного искусства. Хок с нетерпением ждал прилета техников, которые должны были кое-что доделать. Тогда он сможет снова забраться на сиденье и поднять этого зверя в воздух.

Пока Хок сидел на совещании у адмирала Хоуэлла, один из техников обнаружил неполадку. Специалисты уже устранили дефект, но все еще проверяли и перепроверяли остальные системы самолета.

Хок уже провел предполетный осмотр самолета – через тридцать минут вылет. Следующая остановка предполагалась на аэродроме в Италии, где американские и английские представители проекта должны были еще раз провести инструктаж. А оттуда, как Алекс только что узнал на совещании, он полетит в Оман.

– У нас с тобой куча работы на ближайшие несколько недель. – сказал Гарри.

– Да. Ты мой новый напарник. Директор мне сказал. В чьем злокозненном мозгу родилась эта порочная идея?

– Не смотрите на меня, сэр. Я всего лишь рядовой боец невидимого фронта.

– Я не обязан с тобой танцевать только потому, что спас тебе жизнь.

Брок рассмеялся.

– Кто-то в Лэнгли думает, что мы с тобой хорошо сработаемся, Хок, и это все, что я знаю.

Хок внимательно взглянул на американца и задумался. Брок ему нравился, и он только что узнал, что им предстояло вместе поработать. Значит, в какой-то момент придется довериться этому парню. Но он был с ним едва знаком. Наконец он ответил:

– Наверное, они проверяют нашу решимость. А ты как думаешь, Брок?

Глядя через плечо американца, Хок видел, как техники отсоединяют провода, которые тянулись по палубе к Ф-35. Это был знак, что он уже скоро сможет вылетать.

Брок сказал:

– Черт возьми, Хок. Я думаю, мы снова с головой окунулись в одерную заварушку. Вот что я думаю.

Новое правительство Франции, которое теперь крепко держал в руках Бонапарт, только что объявило, что серьезно думает над тем, чтобы принять приглашение султана Омана. Запись пресс-конференции пропавшего султана бесконечно крутили по каналу Франс-2. В ней султан заявлял, что его страна отчаянно нуждалась во французских войсках для подавления радикального восстания, которое пыталась устроить Народная Демократическая Республика Йемен.

Келли в это не верил. Американский президент тоже. Как они оба полагали, историю с пресс-конференцией и восстанием сфабриковали французы при помощи китайцев. Султан исчез вскоре после своего выступления. У американцев была информация, что семья султана находится под домашним арестом. В настоящий момент в столице Омана Маскате французская дипломатическая миссия утрясала вопросы по транспортировке своего контингента для дальнейшего размещения на территории Омана. А фотографии слежения показывали стоящие в аэропорту Маската французские бомбардировщики «Мираж».

Пока Оман проявлял достаточно понимания и разрешал Соединенным Штатам сажать самолеты на свои авиабазы и заходить в порты. Первым заданием Хока было выяснить, оставались ли эти договоренности в силе. Он должен был без предупреждения зайти в воздушное пространство Омана и приземлиться в международном аэропорту Маската. И посмотреть, попытается ли его кто-нибудь сбить или нет. Потом провести короткую встречу с руководством аэропорта и убраться оттуда к чертовой матери.

– Капитан Хок, – сказал молодой морской летчик, отдавая ему честь.

– Да?

– Старший офицер технической службы приказал доложить, что проверка самолета закончена, сэр. Он признан годным к полетам.

Хок отсалютовал и повернулся к Броку:

– Увидимся в Омане, Гарри. Вино, женщины и песни.

Он повернулся и пошел к своему самолету. Вскарабкался по трапу в кабину и услышал несколько выкриков «давай» и «надери им задницу», брошенных в его сторону стоящими вокруг самолета летчиками и техниками. Он на секунду остановился, потом, нахмурившись, залез внутрь.

Значит, информация уже просочилась. Они знали, что он направляется в Залив, а может быть, и в Оман, с раздражением подумал Хок. Кто, черт возьми, слил информацию?

Он наклонился, чтобы проверить катапульту. Господи! Меньше чем через полчаса после окончания встречи информация со сверхсекретного совещания разошлась, вероятно, по половине корабля. Это еще не рекорд, подумал Хок, пристегиваясь. Он глубоко вздохнул и устроился поудобнее, пройдясь взглядом по цветным дисплеям, рычагу механизма приземления, рукоятке регулировки положения крыльев и переключателям сброса топлива.

Потом положил голову в шлеме на подголовник и на секунду закрыл глаза. Еще один чертов кризис в Заливе. Только на этот раз бороться предстояло не с каким-то там крошечным арабским диктатором и его, как по мановению волшебной палочки, исчезающей армией.

Нет. На этот раз ставки были чертовски высоки. И именно сейчас все и начнется. Предположим, французы не обратили внимания на то, что воздушное пространство над Оманом закрыто для пролета всех самолетов, кроме американских. Предположим, они тайком протащили туда эскадрон истребителей «Мираж», который Алекс видел на фотографиях. Ну, для приличия предположим также, что он, Хок, или другой пилот истребителя сбил один или два французских «Миража». Франция явно рвется в бой. Но тогда мир действительно катится по плохой дорожке.

Потому что Франция была всего лишь верхушкой айсберга. Под водой скрывался Китай.

Полувековые мир и стабильность, за исключением страшных региональных конфликтов, были на грани полного уничтожения. Оман – не более чем круг на песке. Если Китай действительно выступит в этой ситуации на стороне Франции – а все присутствовавшие на совещании были в этом абсолютно уверены, – вот тогда разверзнется настоящая черная зияющая бездна.

Как отойти от края бездны? Если верить Брику Келли, центральным элементом чертовой заварушки был этот новый Бонапарт. По мнению Хока и Келли, несмотря на манию величия, Бонапарт был всего лишь пешкой. И все же его нужно было вывести из игры, причем быстро. В данный момент в Нью-Йорке Эмброуз искал возможность и способ это сделать. Имея на руках ордер на арест и показания очевидца, Интерпол мог ворваться в Елисейский дворец и арестовать Бонапарта за убийство отца.

А потом были еще немцы. Сток сейчас находился в Германии. Он должен был определить, какую роль играли они. Хок знал, что Франция и Германия пытались создать «Соединенные Штаты Европы», чтобы добиться экономического, политического и военного равенства с Америкой. В этом деле какую-то роль играл барон фон Драксис.

Если кто-то и мог знать, какую, так это красавица Джет. В данный момент, по словам Хока, она была довольно дружелюбно настроена, даже готова помочь. Сток убедился в том, что ей можно доверять. Шестое чувство подсказывало Алексу, что он прав. И все же стопроцентной уверенности не было. В конце концов ведь ее сестра Бианка пыталась его убить. Эмброуз пустил по ее следу лучших сотрудников Скотланд-Ярда.

Еще одна забота, подумал он, и взглянул на приборную доску. И это лишь преамбула перед встречей с плохими парнями из Пекина. Они должны были отыскать способ остановить эту чертову заварушку, пока дело не зашло слишком далеко.

Ну что ж, если миру суждено пойти прахом, по крайней мере, у него будет лучшее место в первом ряду.

Пора начинать шоу.

31

– Здесь просто потрясающе красиво, правда? – сказал Сток и набрал полные легкие чистого альпийского воздуха. Они только что забрались на очередной крутой скалистый уступ. Сток решил немного подождать и дать ей перевести дух. Они стояли на краю утеса, с которого открывался вид на деревушку Оберзальцбург.

– Ты только вдохни этот аромат, – сказал Сток. – Пахнет Рождеством.

– О чем ты, черт возьми, говоришь, Стокли?

– Пахнет елками! Правда ведь?

Джет закатила глаза и отошла от него в строну. Она наклонилась, уперевшись руками в коленки, и сделала несколько глубоких вдохов. Девушка слишком много курила и потеряла спортивную форму. Нужно будет с ней поработать. Особенно теперь, когда они говорили всем здесь, в Германии, что он ее личный тренер. Это была хорошая легенда. Ее придумала Джет. Рассказала ему, как он должен играть свою роль. Что ей удавалось, так это играть. Нет, стоп. Он сейчас не хотел и думать об этом.

– Посмотри-ка, – сказал Сток, отрываясь от карты и переводя взгляд на высоченную, укрытую шапкой снега гору, вздымающуюся над полосой леса.

– Посмотреть на что? – огрызнулась Джет.

– Вон там. Это Цагшпиц, ну, или как там он правильно называется.

– Цууг-шпиц.

Девушка очень устала, была раздражена и немного напугана, хотя никогда бы в этом не призналась. Ее папочка наводил на нее страх. А теперь она его еще и разозлила – просто отпад! Джет не хотела посреди ночи срываться из своего роскошного номера в Берлине и ехать в Зальцбург. Но поделать ничего не могла. Видимо, их засекли, а Стоку оставалось еще много чего раскопать, прежде чем общаться с бароном фон Драксисом напрямую.

А случилось следующее. Сток увидел двух Арнольдов в холле берлинского отеля. Странно, не правда ли? Такие ребята вселяются в самый дорогой отель Берлина. Что все это значит?

У Стока была своя теория для таких случаев. Он разработал ее во Вьетнаме, чтобы выжить. С первого взгляда такие вещи казались бессмысленными, но все вставало на свои места, если ты просто останавливался и секунду их обмозговывал. Но не всегда есть время на размышление, вот тогда нужно руководствоваться инстинктами, если хочешь остаться в живых.

Сток пошел прямо в номер. Позвонил Джет, разбудил ее и сообщил, что заказал два билета на поезд, который в полночь отходит в Зальцбург. Они должны сейчас же покинуть отель, воспользовавшись служебным лифтом. Ее это не особо порадовало, хотя идею проверить тайное баварское убежище Шатци высказала именно она.

Он протянул ей фляжку. Она жадно из нее отхлебнула. Девочку мучила жажда.

Сток стянул черный шерстяной свитер через голову и завязал его у себя на поясе. По мере того как над Альпами всходило солнце, становилось жарко. Они провели в горах уже шесть часов. За час до рассвета они выскользнули из маленького гостевого домика, расположенного в глубине поднимающихся за Зальцбургом лесов.

Далеко еще? – спросила Джет, протягивая ему фляжку.

По ее словам, к убежищу фон Драксиса не вела ни одна дорога. Туда можно было долететь только на вертолете. Сток вертолет исключил сразу – чтобы не привлекать слишком много внимания. И решил идти пешком. Они могли притвориться туристами. Она согласилась, но теперь явно сомневалась, правильно ли поступила. Сток решил подбодрить ее хорошей новостью. Судя по карте, им осталось пройти всего милю. Он сказал, что идти придется по большей части под гору, но это было явным преувеличением.

Через полчаса, мокрый от пота, он стоял в солнечном просвете на склоне поросшего густым лесом холма. У подножия горы, похожей на те, что смотрят на нас с открыток, стоял большой дом в стиле Ганзеля и Гретель. Первый этаж был отделан белой штукатуркой, три верхних – деревом; окна закрыты красными ставнями, балконы уставлены белыми ящиками цветов с красной геранью.

– Это он? – спросил Сток у Джет.

– Да, – ответила она, ухватившись за его локоть и наклонилась, чтобы помассировать больную лодыжку.

Да, эта хибара была мало похожа на жилище миллиардера. Больше смахивала на дом, где могла бы поселиться Белоснежка, выйдя замуж и нарожав кучу детишек. Домик из сказки.

– По-моему, ты сказала, что у него здесь большой шлосс, – протянул Сток, пытаясь сдержать смех.

– Я пыталась тебе объяснить. Замок спрятан в скале за домом, – продолжала Джет. – Этот очаровательный гостевой домик – всего лишь прикрытие. Фальшивый фасад, скрывающий потайной вход.

– Очень реалистично, черт возьми, – отозвался Сток. – Давай пойдем поприветствуем фрау Винервальд.

Эта женщина была экономкой фальшивого гостевого домика барона. И, судя по тому, что он смог узнать у Джет, одной из тех домоправительниц, которые едят заблудившихся в лесу маленьких детей.

– Винтервальд, – поправила Джет. – Поверь мне, ей не покажется смешным, если ты неправильно произнесешь ее фамилию.

– Все эти чертовы окрестности напоминают Диснейленд, – сказал Сток.

– Но это далеко не Диснейленд, – мрачно произнесла Джет.

32

Мотор взревел.

– Это и вправду ты, Хоки? – услышал Алекс знакомый голос в наушниках.

– Так точно, сэр, да, это я, – ответил Хок, затягивая ремни.

– Черт меня подери, да это он, точно он. Посмотрите, ребята, на этот раз капитан Хок сидит за штурвалом настоящего самолета, без всяких дураков!

Это был новый начальник авиации «Линкольна». Сварливая старая птица по имени Джо Дейли. Он недавно прибыл с «Кеннеди», где пилоты истребителей прозвали его Железным Герцогом. Хок узнал его шутливую резкую манеру, которую запомнил во время своего краткого пребывания на борту «Большого Джона». Алекс слегка напугал тогда три года назад членов экипажа, посадив на авианосец свой маленький гидроплан.

Герцог снова затараторил:

– Последний раз, когда я тебя видел, Хоки, ты летал на этом твоем маленьком игрушечном самолетике. Который сам смастерил из фольги и резинок. Тебе понадобилось четыре или пять заходов, чтобы посадить эту бирюльку ко мне на палубу. Как ты эту игрушку называл?

– «Киттихок», сэр. Самый лучший самолет в мире.

– Да ты совсем спятил, парень. Ты просто бредишь. Убирайся с моей палубы.

– Насколько я припоминаю, было всего два захода, сэр, – сказал Хок, вытягивая шею, чтобы бросить последний взгляд на «Линкольн». – Третий заход творит чудеса. Вижу, вы сменили корабль, сэр.

– Ну, да, Хоки, видишь ли, в нашем флоте лучшие поднимаются все выше и выше. Ты уверен, что знаешь, как управляться с этой чертовой штуковиной?

– Скоро узнаем, – Хок заметил, что его рука на рычаге слегка подрагивает. Адреналин. Давайте, ребята, подтолкните меня. Он твердил себе, что не боится этой чудовищной машины. Просто с волнением ждет, когда узнает, на что похож запуск с авианосца в этой штуковине. Он дрожал не от страха, а от нетерпения.

– Ладно, Хоки, ты номер второй на запуск, – раздался в наушниках голос Железного Герцога. – Ты ведь, наверное, захочешь, чтобы вон та супероса первой взлетела, перед тем как ты нажмешь на какую-нибудь незнакомую кнопку. Ну, как тебе моя идея? Нравится?

– Так точно, сэр, нравится, – с широкой ухмылкой откликнулся Хок. Одно сидение. Один мотор. Сверхзвуковой. Отступать некуда, только вперед и только вверх.

Но у самолета, который вышел на запуск перед ним, возникли какие-то проблемы. Хок усилием воли заставил себя спокойно сидеть в кресле и ждать, пока сломанный самолет не оттащат с платформы. Казалось, это длилось целую вечность.

– Хоки, ты пойдешь первым, – спустя несколько долгих минут скомандовал Герцог.

Рука потянулась к дросселям. Давление масла и гидравлика в норме. Он поводил рычагом и проверил движение горизонтальных стабилизаторов. Офицер уже готовил механизм к запуску. Из щели под самолетом поднимались клубы белого дыма.

Хок приготовился, отсалютовал и стал ждать запуска.

Он дернул дроссель вперед, и большой мотор прекрасно сработал: бам, температура выхлопных газов нормальная, топливо пошло. С виду все в порядке. Катапульта выстрелила. Большой самолет вздрогнул, как живое существо, и пошел вперед.

А потом… ничего.

Он двигался по палубе, но ускорения не было. Господи! Он выключил мотор и нажал на тормоз. Он должен был как-то остановить эту махину. И где только был этот чертов компьютер, когда Алекс в нем действительно нуждался? Он должен был предугадывать все, что ему только может понадобиться в следующую секунду. Он должен был предвидеть надвигающуюся беду, должен был!

Через две секунды с колотящимся сердцем Алекс заметил, что его самолет качается на самом краю взлетно-посадочной палубы. Командующий говорил что-то в наушники тихо и успокаивающе, но огромный истребитель качался на самом краю, с каждой волной, с каждым движением корабля, от которого мороз пробегал по коже. Алекс потянулся к кнопке катапульты. Он должен отсюда выбраться, черт возьми, сейчас, пока еще жив. Слишком поздно катапультироваться? Может, и нет, если…

– Оставайся в кабине, Хоки, – сказал Герцог, словно прочитав его мысли. – Мы тебя вытянем на буксире, мы… э-э…

– Хорошо. Но очень сильно раскачивается. Может, надо…

– Да, да, я знаю… черт… Несколько членов экипажа пытаются прижать хвост самолета как можно ниже, сэр. Нам нужно, э, нужно переместить центр тяжести, чтобы взять тебя на буксир.

– Ну, это, конечно, прекрасная идея, но…

– Черт подери! Сиди в кабине!

– Ладно. Я никуда не собираюсь.

– Мы уже почти подцепили тебя, Хоки. Твою мать. Дай мне всего одну секунду, и…

– Эй! Эй! осторожней, смотри…

Корабль сильно встряхнуло.

Алекс почувствовал, как он приподнялся, когда самолет стал падать в воду. При падении он перевернулся на бок. Теперь Алекс видел массивный нос корабля, разрезающий воду. Он даже не знал, что было хуже, видеть, как на него надвигается водная масса или как острый нос корабля прорезается к нему сквозь водную гладь.

Черт побери! Надо было катапультироваться. Теперь он не сможет освободиться от ремней, и огромный корабль проедет прямо по нему. Алекс почувствовал, как у него сдавило горло.

У него даже не было времени на то, чтобы закрыть глаза.

Он понял, что ему конец, в ту самую секунду, когда услышал ужасный звук, жуткий хлопок. Нос корабля ударил по самолету и разбил его на две половинки. Но Алекс не погиб. Он перелетел через край кабины, ударившись обо что-то над собой. Дно авианосца. Он чувствовал себя так, словно мчался в джипе со скоростью сто миль в час по изрытой ухабами скользкой дороге.

Но был все еще жив. Он остался пристегнутым к креслу в кабине. Казалось, даже не получил никаких повреждений. Корабль, должно быть, врезался в самолет немного впереди кабины. Вода была такая прозрачная! Хок во всех подробностях видел дно авианосца. Он чувствовал каждый удар о массивное дно корабля. И при каждом ударе отваливались большие куски обшивки.

И все же кабина не поддавалась.

Потом вдруг весь мир перед глазами Хока перевернулся вверх тормашками, и его сиденье резко выдвинулось вперед. Он стукнулся о стекло и подумал, что сейчас обшивка проломится, и он выпадет из самолета. Его кислородная маска сбилась набок. Осколки порезали лицо, выступила кровь. Но каким-то непонятным образом обшивка все еще не поддавалась. Мысли с бешеной скоростью проносились у него в сознании, цепляясь за желание выжить. Природный темперамент и полученная подготовка перевели его мозг в режим работы в условиях катастрофы. Он начал думать, что произошло и как ему выйти из этой ситуации. Время невероятно сжалось.

Рычаг от катапульты сломался. Так вот в чем дело. Вот почему его сидение выстрелило вверх и чуть не проломило обшивку. Вдруг неведомая сила потянула нос самолета наверх, и сидение снова съехало на пол. Хорошо. Так намного лучше. Теперь он мог повернуть голову. Значит, шея не сломана.

И тут ужас снова охватил Алекса, когда он услышал леденящий кровь звук.

Винты.

Громкий, глубокий гул, который быстро приближался. Звук оглушал. Охватывал все вокруг.

О черт!

Вот тогда он по-настоящему испугался.

На корабле было четыре массивных бронзовых винта, каждый диаметром более двадцати футов и весом тридцать тонн. Четыре крутящихся, острых, как бритва, лезвия, вращались со скоростью более двух тысяч оборотов в минуту.

Приближаясь к четырем мясорубкам, Хок узнал наконец истинный смысл слова «страх». Страх не подкрадывался незаметно и не щекотал тебе шею ледяными пальцами. Нет, он взрывался у тебя в мозгу. Алекс сильно дрожал. Он сжал челюсти, чтобы зубы не стучали.

Капсула, в которой был заперт Алекс, неслась вперед, молотясь о борт корабля. От нее откалывались острые куски обшивки. Винты неумолимо надвигались. Теперь Алекс ясно представлял себе, как погибнет. Он видел, как его разрежет на мелкие кусочки и раскидает в разные стороны.

А скорость его движения все увеличивалась.

Он хотел держать глаза открытым до последнего момента. Хотел все видеть. Хотел смотреть страху в глаза, несясь к неминуемой гибели. Он во всех подробностях видел жуткие изгибы лезвий каждого винта, пока мчался навстречу круговороту.

Он заставил себя держать глаза широко открытыми.

Он был в безжалостных объятиях винта. Началось. Он попал в бурлящую магистраль, ведущую к смерти. Вибрация и шум заслонили все в мире, кроме неясно маячащих лезвий крутящихся винтов. Казалось, винт стал вращаться чуть медленнее, но, возможно, это ему только показалось. Теперь все происходило, как в замедленной съемке.

Он напрягся в своих путах, пытаясь разглядеть, что его ожидало. С этого расстояния зазоры между лезвиями казались гораздо больше. Но недостаточно широкими для такого положения под углом в сорок пять градусов. А что если он сможет резко переместить вес вперед? В его глазах вспыхнула надежда. Он сможет проскользнуть между страшными лопастями, если ему удастся как-нибудь опустить нос самолета… Минутку… Ведь из сидения вылетела спица… Веса катапультирующегося сидения, если оно ударит вперед, должно как раз хватить. Он ухватился за ручки по обеим сторонам кабины и дернулся вперед со всей силой, на какую был способен.

Последняя отчаянная попытка, шальной шанс выжить. Но если нос будет опущен вниз, когда он будет проплывать между двумя лопастями, может быть, тогда гравитация и гидродинамика окажутся на его стороне. Конечно, он не физик, не волновой механик, но, черт подери…

Сидение выстрелило вперед, и Алекс еще раз ударился о переднюю часть обшивки. Шлем снова смягчил отдачу. Он услышал громкий треск, однако воды не было. Только кровь, залившая ему лицо. Он ничего не видел. Ему показалось, что нос немного опустился перед тем, как беспощадная тьма накрыла его.

Полностью потерявший всякие ориентиры, болтаясь в поднимаемом винтами вихре, Алекс внезапно очнулся и увидел оранжевый диск солнца на линии горизонта.

Каким-то непонятным образом он все еще был жив.

Он стер кровь с глаз и заметил, что его сильно подбрасывало на волнах, поднятых четырьмя гигантскими мясорубками «Линкольна». Он видел, как удаляется от него покачивающаяся корма авианосца. Сердце так колотилось под ребрами, что, казалось, может пробить грудную клетку. Алекс понял, что нужно как-то выбраться из капсулы, но не мог совладать с трясущимися руками. Он несколько раз попытался пробить обшивку, но ему не хватало координации движений. Лишь с третьего удара он проломил ее.

И очень быстро понял, что совершил серьезную ошибку. Капсула кабины тут же начала наполняться водой. В передней части было больше всего свободного места, поэтому вода хлынула туда и капсула накренилась вперед. Она качнулась и начала тонуть. Алекс стремительно шел ко дну вместе с кабиной. Он стал яростно дергать ремни, которыми был пристегнут к креслу.

Футах в тридцати или сорока под водой пальцы последний раз рванули застежки, и он смог освободиться. Алекс выпутался из ремней, оттолкнулся и стал пробираться к поверхности.

Вынырнув из воды, он услышал громкий треск над головой и увидел повисший в воздухе большой вертолет марки «Морской король». Один спасатель, который уже был в воде, быстро поплыл к нему. Другой стоял у открытого люка вертолета, готовый к прыжку. Исходящий от вертолета поток воздуха нагонял волну, и Алекс ушел под воду, глотнув пару пинт морской воды. Он почувствовал, как спасатель тянет его за комбинезон. И через несколько секунд Алекс снова, отплевываясь, оказался на поверхности, где его тут же накрыло еще одной волной.

– Господи, сэр! – сквозь гул вертолета крикнул ему спасатель, умудрившись накинуть на него крепкую веревку и закрепить ее у Алекса на груди. – Мы вас чуть не потеряли, когда кабина пошла ко дну!

– Да, я знаю!

– Вы что, с ума сошли, сэр? Какого черта вы пробили обшивку?

Хок выплюнул последнюю порцию соленой морской воды, которую мог выдавить из своих горящих легких, потом повернул голову и улыбнулся. Его спаситель был совсем еще ребенок, ему было не больше двадцати. Петля у Хока на груди натянулась, когда его стали поднимать наверх, сначала медленно, потом быстрее, к зияющей пасти «Морского короля».

– Никогда не трогайте обшивку! – снова крикнул ему парнишка.

– В следующий раз не буду, – крикнул ему Хок. – Попытаюсь запомнить, что этого нельзя делать!