Текст книги "Путь к океану"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

– Лида, очнись! – прогремело над ухом. Я на мгновение отвлеклась от процесса сотворения, открыв один глаз. И поняла, что давно сижу, привалившись к стенке. Спину, мокрую от пота, холодил ветерок. А в носу снова появилось эту противное ощущение влаги. Кажется, я заляпала не только свою рубашку, но и накапала кровью на простыню Силии. Последняя, кстати, меня и звала, нервно тряся за плечо.

– Снова ничего не вышло? – первым делом поинтересовалась я, как только взгляд окончательно сфокусировался на противоположной стене. Очень хотелось снова закрыть глаза и провалиться в чудесный сон.

– Нет, ты оказалась права. Твоя жемчужина ничем не отличается от настоящей. Только вот папа тебя очень хочет видеть. А в таком виде… Слушай, ты хоть подняться на ноги сможешь?

– Не знаю. Покажи ее, – я протянула вперед руки, осторожно принимая результат своих стараний. Действительно, большее сходство можно увидеть только между близнецами. Да и то, не факт. Даже веяло от этой жемчужины таким же странным теплом, что и от настоящей. Я осторожно провела пальцем по небольшой царапинке, которая бросилась мне в глаза, когда я впервые увидела семейную реликвию Элистаров. И у меня возникло такое чувство, словно мне, и правда, придется подменить детей. Судорожно сглотнув, я все же попыталась кое-как встать на ноги. Голые ступни коснулись привычного ковра, меня зашатало, но пол не стал убегать из-под ног, как это обычно со мной происходило. И то хорошо.

Силия покачала головой, но от комментариев удержалась, хватая меня за руку:

– Бери.

– Что брать? – не поняла я.

– Сущность.

– А как же ты?

– Переживу, – настойчиво встряхнула волосами девчонка, – Тем более, я же не заставляю тебя ее полностью забирать. А иначе ты даже с лестницы не спустишься. И тебе еще надо присутствовать на официальном приеме.

– Каком еще приеме? – совершенно растерялась я, чувствуя, как от одного прикосновения к леквер мне становиться легче. Еще несколько секунд, и тело перестало отвечать болью на каждый вдох, даже кровотечение остановилось. Дочь Дапмара резко отстранилась от меня, на глазах переставая сиять.

"Перебор", – с неудовольствием отметила я.

– Отец пригласил в гости какого-то давнего друга. Ну и решил похвастать подарком Элистара.

– То есть мной?

– То есть тобой. Так что тебе приказано быть красивее всех остальных, улыбаться и прислуживать за столом. Единственный плюс во всей этой ситуации в том, что все будут толпиться или на кухне или в столовой, и нам не составит труда поменять жемчужины, – уже веселее добавила Силия.

Хотелось надеяться, что она окажется права. Пока я тщательно отмывалась от пота и крови и подбирала платье, меня не покидало чувство тревоги. Причем было непонятно, откуда оно исходило. И все же сердце сжималось все время, пока леквер помогала мне справиться с шуршащим ворохом просторных юбок и сложным переплетением шнуров корсета. Странно, что в этом мире еще остались подобные одежды.

Спускались вниз мы в полнейшей тишине. Я все еще чувствовала себя не в своей тарелке. Силия, словно почувствовав мое настроение, тоже сникла, тревожно поглядывая по сторонам. В обширную столовую мы вошли, не поднимая глаз. Но если девчонка немедленно бросилась к родителям, то я застыла, глядя на гостя Дерсева.

Это лицо я не забыла бы даже через сотню лет. Львиная грива как и прежде обрамляла узкое лицо со множеством морщин. Я никогда так искренне не желала, чтобы мое чутье меня подвело. Главный судья, Анниморру Терсу покровительственно погладил мою хозяйку по голове, переведя взгляд на меня. Сердце ухнуло вниз и снова устремилось к горлу. Если человек еще может не вспомнить кого-то, то лекверы запоминали не только лица, походку, цвет волос, но и отпечаток сущности.

– Это она? – донесся до меня густой басок судьи. Сидящий во главе стола рядом со своей супругой Дапмар кивнул, – Что-то она больно худа. И не стыдно тебе, Дерсев морить своих слуг голодом?

Дружный хохот от шуточного обвинения окончательно привел меня в чувство. Я запоздало поняла, что откровенно таращусь на Анниморру, и быстро опустила взгляд. Гроза пронеслась так же неожиданно, как и налетела. Советник отвернулся, без какого-либо интереса принимаясь за салат. Неужели не узнал? Или только притворился, чтобы преступница не успела сбежать, прежде чем он вызовет подкрепление? Я с ужасом поняла, что документ, подтверждающей мою амнистию, остался у приятелей. Оставалось надеяться на то, что Дэрлиан лично предупредил о ней Терсу. Только вот судя по слухам, надежда была очень хлипкой. Для простого народа я должна была быть на рудниках. Рука привычно потянулась к горлу, будто пытаясь отцепить холодные пальцы опасности, но по пути наткнулись на кулон Сотворителя. Его я носила не снимая. "Хоть бы судья меня не узнал, – взмолилась я, крепче стискивая кулон.

– Иктия, не могли бы вы принести нам еще вина? – вежливо попросил хозяин Сэр-э-Ревет. Я закивала, стремглав понесшись на кухню. По пути меня догнала Силия, заговорчески прошептав в ухо:

– Я попросилась помочь тебе. Ты же не знаешь, где у нас винный погреб. Стой тут, а я пока сгоняю за жемчужиной. За вино можешь не волноваться, успеем и его принести. Главное, пока папа ничего не заподозрил, совершить подмену.

– Хорошо, – согласно закивала я. Мысли об артефакте немного успокоили меня. Если он окажется у нас прежде, чем меня рассекретит Анниморру, леквер сможет передать его приятелям. Надеюсь, они догадаются, что с ней дальше делать. О своей участи в таком случае думать не хотелось.

Не прошло и двух минут, как девчонка вернулась, быстро сунула мне в руки жемчужину и, подмигнув, влетела стрелой на кухню. Я медленно повернулась, решая как можно быстрее покинуть узкий коридорчик, и чуть не заорала, когда прямо на меня спланировал комок желтых перьев.

– Фу, ты! – выдохнула я. Нет, живой мне точно не уйти. Если враги не убьют, то животные до разрыва сердца доведут. Между тем канарейка спокойно уселась мне на плечо, протягивая лапку. Я сняла с нее увесистое послание, невольно подивившись, как такая кроха смогла его донести. Читать было некогда. Задачей номер один стала замена копии на оригинал. Посему я тихонько направилась в кабинет Дапмара. То, что ребята ответили мне так быстро, показалось хорошим знаком. Еще утром, когда я, наконец, поняла, что смогу сотворить еще одну жемчужину, мы с Силией послали им вторую записку, в которой попросили забрать меня немедленно, как только они ее получат. Ждать было незачем. Если раньше мы боялись, что наш обман вскроется, и на кого-то из лекверов упадет тень, то сейчас это нам не грозило. А оставаться дольше, чем до рассвета в особняке я не собиралась.

Отличительной чертой местных дверей было то, что они никогда не скрипели. Я осторожно сняла жемчужину с подставки, после чего с трепетом положила на ее место свое творение.

– Отлично! И птичка вернулась, – заставив меня замереть, произнесла за спиной Силия. Ловко подхватив семейную реликвию Гервена, девчонка в обмен на нее всучила мне громадную бутыль с темно-бордовой жидкостью, – Подашь ее к столу. Если спросят, где я, ответишь, что ушла за сыром. Папа его не ест, зато про меня говорит, что я похожа на мышь. Поняла?

– Конечно, тебя сложно не понять, – ляпнула я. Леквер закатила глаза и немедля покинула кабинет. Мы с канарейкой переглянулись, сойдясь во мнении, что Силия нас недооценивает.

Бросив последний взгляд на жемчужину, я осторожно вышла в просторную гостиную. Ко времени моего возвращения к ужинающим ничего не изменилось. Мне даже показалось, что лекверы совершенно забыли о моем существование. Так что пришлось самой напомнить о вине.

– А где Силия? – принимая из моих рук драгоценную емкость, поинтересовался Дапмар.

– За сыром пошла, – промямлила я, косясь на званого гостя. Советник не подавал вида, что узнал меня, лишь как-то странно щурясь. Я попыталась быстро улизнуть обратно к выходу, но тут хозяин замка решил проявить благородство.

– Может, присядешь с нами, Иктия? – ласково пропел леквер придвигая ко мне пустую тарелку. Отказаться было невозможно, и я осторожно присела на краешек стула, боясь лишний раз поднять глаза или шевельнуться.

– Откуда вы приехали? – неожиданно поинтересовался Анниморру.

– Она из Кайроса, – вместо меня ответил хозяин. Я лишь кивнула, старательно пытаясь подцепить кусочек рыбы из широкой тарелки. Соус, в котором она была приготовлена, брызнул во все стороны, когда я нечаянно уронила вожделенную добычу обратно, оставив на лице судьи жирные брызги. Я охнула, хватаясь за салфетку, но меня опередила чья-то рука.

– Ох, люди, никогда ничего не могут сделать аккуратно! – вздохнул кто-то над ухом. Голос был глубокий, красивый, но явно не молодой. Что бы рассмотреть его обладателя, пришлось поднять голову. Мои глаза пробежали по золотым пуговицам камзола, поднялись к воротнику и остановились на худом лице с темно-зелеными глазами. Знакомыми настолько, что я готова была поклясться самым дорогим, что видела их уже, причем совсем недавно.

…Я робко переминаюсь с ноги на ногу у двери особняка, не решаясь войти… К счастью из Дома внезапно вышел незнакомец, толкнув меня в плечо. Обернулся, зло оглядывая мою одинокую фигуру, а затем безмолвно удалился по едва заметной тропе в глубину сада. У него были темно-зеленые, почти черные глаза, настолько похожие на глаза старого дракона, что мне стало страшно. Едва заметно вытянутые зрачки обожгли подобно раскаленному пару, отчего сейчас же захотелось спрятаться куда-нибудь подальше от леквера…

Я так и застыла на месте, позволив незнакомцу вдоволь поиздеваться над моей неуклюжестью, пристально разглядывая его. Морщинистый лоб прикрывала наискосок челка. Кое-где в прическе виднелась седина, как-то неуместно смотревшаяся на фоне изумрудной зелени волос.

– О, позвольте представить вам моего друга – Элаймуса Элистара, – вернул меня из оцепенения Дапмар. Мы с судьей одинаково дико взглянули на него:

– Кого? – переспросил Анниморру. Дерсев заметно колебался, смущенно комкая пальцами салфетку.

– Думаю, он сам вам все расскажет, – наконец, решил хозяин Сэр-э-Ревет.

– Видимо, ему придется все нам рассказать, – с нажимом продолжил советник. И на этот раз я была с ним полностью согласна.

Глава 5. Большие политические игры.

Это был один из тех дней, когда все падает из рук, случайно попадается под ноги и ужасно мешает. Нет ничего катастрофичнее для слуги, чем приход гостей. Если оплошность, совершенную в узком кругу семьи, хозяин еще может простить, то стоит провиниться при большем количестве следящих за тобой глаз, как показательное наказание становится неизбежным. К счастью для молоденькой девчонки Лиарии, ее господином был не обыкновенный человек, а самый главный леквер, которой просто не опускался до подобных вещей. Простая человеческая девушка была для него всего лишь еще одним предметом интерьера, в последнее время назойливо попадавшимся на глаза. Девчонка не просто обожала Сотворителя – она уважала его. Любовь могла исчезнуть так же стремительно, как и появилась. А вот уважение еще надо было разрушить. Учитывая, что за пятьсот лет правления Дэрлиана, он ни разу не смог настроить против себя ни одного леквера, дело оказывалось совершенно гиблым.

Сегодня Лиарии предстояло серьезное испытание – прислуживать Дэрлиану во время его аудиенции с журналистами. Ее буквально трясло от одной мысли, что целых три часа она проведет за правым плечом своего повелителя, словно ангел-хранитель. Сердце вместе с зубами выбивало дробь, а руки непослушно расставляли дорогую посуду на подносе. Поэтому, когда на кухне появился леквер, она даже не смогла сделать реверанс от удивления. Сотворитель, как всегда, был безукоризнен, начиная от тщательно выглаженного костюма и заканчивая ослепительной улыбкой.

Одна из чашек все же упала, оглушительно ударившись о пол. Но Лиария заметила это лишь тогда, когда мужчина указал на нее:

– Что же ты так неосторожно? – в голосе ни осуждения, ни злобы. Только сочувствие. Наверное, за такое количество прожитых лет начинаешь ценить свои нервы больше, чем возможность упрекнуть кого-то за ошибки, – Чашка.

– Чашка? – глупо переспросила девушка. Потом спохватилась, и кинулась поскорее подбирать осколки и вытирать лужу травяного отвара, – Конечно, чашка…

– Лиария, кажется, – задумчиво произнес Дэрлиан. Служанка пошла пятнами, ожидая, что ее сейчас если не уволят, то уж точно лишат возможности быть рядом. Но леквер предупредил ее опасения, не дав лицу девушки сменить яркий румянец на фарфоровую белизну, – Ты можешь оказать мне одну услугу?

– Конечно, господин, – боясь поднять глаза, в которых стояли слезы, произнесла она.

– Ты можешь подменить на время личную служанку Всевидящей?

– Да.

– Хорошо. Только у меня будет одна просьба. Каждое действие Азули, каждое ее слово ты должна будешь передавать мне, поняла?

– Как скажете, Сотворитель, – совершенно ошеломленно кивнула служанка. Леквер подошел к ней совсем вплотную, так что, когда Лиария поднялась на ноги, то оказалась с ним лицом к лицу.

– А это личный пропуск в мои покои. Не хочу, чтобы ты вызывала подозрения, ожидая меня под дверью. И ни слова о моем поручении, договорились?

С этими словами Сотворитель покинул кухню. В руке у девушки остался студенистый на ощупь ключ, напоминающий кусочек зеленоватого желе. Именно такими пользовались лекверы, закрывая и открывая свои комнаты. Лиария улыбнулась, едва не прыгая от радости. Знала бы она только, чем это кончится…

Закрытый город напоминал пчелиный улей снаружи. Сонные, пустынные улочки, однообразные дома из камня или кирпича. Только изредка где-то скрипнет тяжелый ставень. Никакой живности узнающие не держали, поэтому тишину не нарушал ни собачий лай, ни мычание, ни петушиный крик. Больше всего Алекет-Невес выглядел, как образцовая казарма элитного полка. Впрочем, так оно и было. Узнающие испокон веков были главной военной силой этого мира, его опорой. Да и зачем лишние беспокойства, когда можно неспешно жить по нескольку тысяч лет, не старея и не болея? Но одно здание все же выделялось из серости построек своим пышным убранством и необычностью архитектуры. Полностью сделанный из дерева, дом напоминал купеческий терем, и был таким же светлым и просторным. Именно в его двери и стучал сейчас неизвестный никому леквер. Когда он готов был со всей силы ударить по косяку, дверь распахнулась, и на улицу выплыла сама хозяйка дома.

Верхета, как всегда, была безукоризненно одета и причесана, словно всю ночь ждала гостя, пришедшего к ней, как только солнце слегка приподнялось над горизонтом. Ни слова не говоря, андерета отступила в глубину коридора, приглашая мужчину следовать за собой. Все так же молча поставила перед ним чайник и налила в кружку ароматного чая, но леквер не спешил приниматься за завтрак, рассматривая своими пронзительными глазами узнающую.

– Что нового? – первой нарушила молчание Верхета.

– Я еду к моему другу. Думаю, что она у него. Мне останется только уничтожить ее, пока кое-кто до нее не добрался.

– А как же Гервен? – удивилась узнающая, присаживаясь к лекверу на колени. Она была на целую голову выше его, но это ее совершенно не смущало. Еще несколько недель, и она сможет, наконец-то, на равных смотреть ему в глаза. Сейчас же Верхета старательно нагибала голову, чтобы оказаться на одном уровне с гостем. Мужчина одной рукой обнял ее за талию, а второй взял со стола кружку с чаем. Отпил, поморщился и недовольно произнес:

– Лис, это не мое дело. Ему не надо было в свое время связываться с твоей сестрой. И, вообще, я не хочу спасать этого выродка. Он такой же подлый, как и Азули. Яблочко от яблони, или как там у вас говорят?

– Ты зря так говоришь, он такой же родной для тебя, как и для нее, – медленно обводя пальцем контуры лица мужчины, тихо произнесла узнающая, – Он ушел ради этой ненормальной Лиды, хотя мог бы просто сбежать и бросить ее. Не думаю, что такой сильный леквер, как Гервен не смог бы справиться с несколькими недавно обращенными андеретами.

– Она и, правда, настолько ненормальна? – усмехнулся гость.

– Ты даже не представляешь, насколько, – улыбнулась Верхета, – На ее месте любая другая давно бы понеслась сломя голову к Сотворителю просить помощи. А она до сих пор не объявилась ни у него Дома, ни где-либо еще. И видел бы ты, насколько она была настроена защищать не только себя, но и своего Виканта и этого эльфа!

– Надеюсь, ты права, – хмыкнул леквер, – и эта девушка совершенно не похожа на твою сестру. Иначе, я боюсь, Дэрлиану придется худо.

– Да уж. Наш дорогой Сотворитель подобного не достоин.

Минуту они сидели в полном молчании, пока Верхета не решилась спросить:

– Ты долго здесь собираешься пробыть?

– Не знаю, Лис. Думаю, переночевать у тебя, а завтра тогда уж отправлюсь за артефактом. Только с одним условием.

– Каким?

– Ты больше не будешь класть в чай соль, – не удержался от смеха мужчина. Несколько секунд узнающая недоуменно смотрела то на нетронутую чашку, то на солонку, после чего присоединилась к веселью гостя. У них впереди была еще уйма времени, а остальное ее совершенно не касалось.

Они спускались рука об руку с громадной мраморной лестницы с таким видом, словно друг без друга не могли прожить и секунды. Стоило Дэрлиану появиться перед журналистами, как те немедленно вскочили со стульев, согнувшись в едином поклоне. Сотворитель едва кивнул собравшимся, а Азули не сделала даже этого. Мысли узнающей в данный момент были настолько далеки от происходящего, что ей не требовалось изображать любезную улыбку. Она даже не заметила, когда леквер отпустил ее руку, дав возможность с комфортом расположиться на диване.

– Азули? – негромко позвал ее Дэрл, хотя, судя по нетерпеливости тона, ему пришлось это сделать не один раз.

– Что? – андерета мгновенно очнулась от размышлений, пытаясь понять, что от нее хотят.

– Простите, Всевидящая настолько обеспокоена за всех нас, что иногда просто забывает о времени и пространстве, – извинился за нее мужчина, – Дорогая, тебе задали вопрос.

– О!

– Можно? – не дождавшись продолжения фразы, спросил какой-то кудрявый леквер. В руках его железное перо постоянно подрагивало, готовясь настрочить во всех подробностях ответ Азули, – Мы все хотим знать, как же так получилось, что человеческая преступница оказалась в Алекет-Невес? Для чего узнающие доставили ее в Закрытый город?

– Это что, своего рода заговор?

– Или, может, какие-то расовые предубеждения?

Одно за другим посыпались предположения и уже через минуту стало ясно, что еще немного, и статья будет написана без всякого интервью. Первой попыталась прекратить это безобразие Азули, но ее тихий голос не смог достигнуть даже первых рядов.

– Прошу внимания! – рявкнул Сотворитель. В тот же миг лекверы умолкли, с прежним терпением рассаживаясь по местам, – Не стоит строить догадки, они все равно окажутся далекими от истины. Никакая расовая нетерпимость не могла стать причиной столь страшного преступления, которое было совершено андеретами. И дело вовсе не в заговоре против меня или Всевидящей. Нет! Это был спланированный акт мести, ведь все мы отлично знаем, сколько боли и зла принесла нашему народу эта преступница, Лидия. К сожалению, из-за нее попал в беду всеми любимый Гервен Элистар. Эта хитрая и коварная особа попыталась в последний момент спасти свою жалкую жизнь за счет жизни ни в чем неповинного леквера. Она обманом заставила его поверить в ее чистоту и праведность, но ее сущность вовремя распознали андереты. Она нарушила наши границы и попрала наши законы, а это не прощается!

– А что вы думаете, Азули? – неожиданно подала голос какая-то девчонка. Узнающая лишь на миг задумалась, но с уверенностью произнесла:

– Я считаю, что мои сограждане, кем бы они ни были, не должны страдать из-за ненормальных эмигрантов из других миров. Это во-первых. В-вторых, я не потерплю, чтобы кто-нибудь из лекверов, эльфов, гномов или же узнающих уподобился своим обидчикам и начал мстить. Я прошу принять мои извинения за столь неподобающее поведение некоторых моих поданных. К сожалению, то, что случилось с Гервеном, уже случилось, но мы впредь будем бороться против подобного проявления зла.

Зал потонул в аплодисментах. Самое страшное и тяжелое было позади. Теперь Азули могла свободно откинуться на подушки и с торжеством во взгляде окинуть это скопище жалких пиявок. Краем глаза поймав довольную улыбку Сотворителя, она поняла, что все идет по плану.

Подали кофе и блюдо с душистыми, только что выпеченными булочками и рогаликами. А журналисты, тем временем, преступили ко второй части допроса.

– А что вы можете сказать о той спасательной операции, что была проведена вами совместно с гвардейцами? – влез все тот же кудрявый газетчик. Азули едва не подавилась надкушенной булочкой. Кое-как откашлявшись в салфетку, Всевидящая ответила осторожно:

– Что ж, моя роль здесь весьма преувеличена.

– Не надо скромничать! – усмехнулся кто-то в последнем ряду, – Вы на всех фотографиях, рядом с Лидой.

– Ну, – неопределенно протянула андерета, ища моральной поддержки в лице Сотворителя. Моральная поддержка не заставила себя ждать, вовремя открыв рот:

– Конечно, она скромничает! Но что же вы хотели от столь благородного существа, как наша многоуважаемая Всевидящая?! Она первая бросилась на спасение этой особы и Элистара, хотя имела право не вступать в конфликт с собственными соплеменниками. Это настоящий гражданский поступок, достойный высшей награды. Я помню, как она пришла ко мне, пылая от негодования, и рассказала о том, что творится в Алекет-Невес. Я хотел сам поднять войска, но Азули оказалась расторопнее меня, и к тому времени уже созвала гвардейцев, дабы пойти с ними на приступ Закрытого города.

– Как же вы красиво врете, Сотворитель, – прошептала узнающая, слегка наклонившись к Дэрлиану.

– Но почему вы взяли именно лекверов себе в помощь? Насколько нам известно, вы никогда не питали любви к нам, – с вызовом уточнила дама в летах. Азули вздохнула, мысленно намечая, кого в ближайшее время можно будет с чистой совестью засадить в зверскую башню.

– Увы, как я могла довериться кому-либо еще после всего произошедшего? Мои друзья, мои соратники оказались предателями. Что же говорить об остальных андеретах? Да, я никогда не выражала теплых чувств по отношению к лекверам, но тогда я думала не о своей неприязни, а об эффективности операции. А кто лучше верных гвардейцев мог справиться с подобной задачей?

Леквры согласно зашумели, подтверждая, что никто, кроме них, не способен так же храбро отстаивать интересы родины.

– Вы тоже прекрасно держитесь, – хмыкнул Дэрл.

Всевидящая не удержалась от довольного смешка. Ей оставалось продержаться еще два часа. Вопросы сыпались буквально как из рога изобилия. Перья скрипели, лекверы пытались перекричать друг друга в попытке задать наиболее каверзный вопрос, но и Всевидящая, и Сотворитель были начеку, ни словом, ни жестом ни выдавая своего удивления или раздражения. И, чем дольше продолжалось интервью, тем легче было врать. Но если узнающей зачастую требовалось несколько секунд, чтобы придумать ответ, то мужчина сразу же отвечал высокопарной речью. Кто бы знал, сколько стоило труда обоим с милыми улыбками выдавливать из себя каждое слово!

Дэрлиан чувствовал, что еще немного, и слова просто сожгут его горло, подобно наждачной бумаге. Каждое упоминание о Лиде, каждая фраза, брошенная в ее адрес, заставляли повелителя лекверов сжимать пальцы и прикрывать глаза. Он ощущал в каждом взгляде, в лице каждого из своих подданных жгучую ненависть к человеческой преступнице. И не мог подвести их чувства, не мог обмануть их ожидания.

"Потом, когда-нибудь, когда кончится весь этот глупый спектакль, я извинюсь перед ней, я буду молить ее о прощении", – думал Дэрлиан, в короткие перерывы между ответами.

Постепенно вопросы закончились и довольные журналисты начали расходиться.

Из раздумий его вывели слова последнего газетчика

– Это было просто чудесно, – распевал тот, активно потрясая Сотворителю руку, – Вы даже не представляете, как важно для нас было узнать всю правду! Это будет настоящей сенсаций. Нет, не то! Это будет моим лучшим репортажем!

– Да, конечно, – равнодушно отозвался мужчина, но журналист, казалось, не слышит его, продолжая восхищаться всем произошедшим.

– Я никогда не думал, что смогу вот так, запросто, поговорить с вами. Я вас очень люблю. Наверное, нет ни одного леквера, кто бы вас не любил!

Сотворителю от этого признания легче не стало. Зато очень захотелось немедленно, прямо в приемном зале придушить этого фанатика.

– Он вас тоже любит, – вмешалась в разговор Азули, протискиваясь между Дэрлианом и газетчиком, – Если хотите, он лично встретится с вами еще раз, но только не сегодня.

– Спасибо, Азули, – проследив за исчезающей спиной газетчика, поблагодарил узнающую мужчина, – Ты не представляешь, от какой ужасной участи спасла этого типа. Он тебя благодарить должен до конца существования.

– Да, ладно, – беззаботно откликнулась Всевидящая, – это существование еще не поздно сократить. Ты выглядишь так, будто из тебя слова прессом выдавливали.

– Примерно так все и было, – горько усмехнулся леквер, снова садясь на диван. Узнающая присела рядом, дружески обняв Сотворителя. Она могла себе это позволить, так же как и он ответно поцеловать ей руку. Слуги давно ушли, Лиария понесла посуду на кухню, так что они остались одни.

– Ты уверен, что я должна это сделать? – неожиданно сменила тему разговора Всевидящая. Дэрл кивнул и, не удержавшись, разразился кашлем. На белой манжете парадного костюма мелькнули кровавые капли.

– Что это? – Азули тот час же отскочила от мужчины, словно боясь испачкаться вместе с его одеждой, – Только не говори мне… И давно?

– Семь лет, – кое-как выровняв дыхание, признался он, – Ты думала, что я настолько благороден, что все это делаю ради нее? Нет, Ази, я тоже скоро погибну, поэтому мне нужно спастись и спасти ее.

– Зачем ты это сделал? – в ужасе и смятении спросила узнающая.

– До того, как болезнь покончит с ее легкими, оставалось не более десятка циклов, – просто отозвался леквер, – Чем дольше живешь, тем дольше хочется жить. А ей было уже больше двадцати – это, по меркам людей около четверти жизни. А мне – более тысячи. Для меня несколькими годами позже, несколькими раньше, без разницы. Она не в курсе, не надо на меня так смотреть. Для человека обмен сущности на часть души проходит совершенно незаметно. Тем более, что я это делал постепенно. С каждым прикосновением, взглядом, переливая сначала мою сущность в ее тело, а потом забирая ее обреченную душу. Конечно, кое-что я оставил и себе, и ей. Полное растворение, знаешь ли, не очень приятный процесс.

– Знаю, – теперь уже Азули не удержалась от хмыка, – или ты считаешь, что обряд превращения в андерета по сути чем-то отличается от этого? За те несколько минут или секунд, что леквер продолжает жить, ты полностью становишься его частью. Да и потом все никак не можешь отделаться от некоторых его привычек. Это отвратительно.

– Ну, – пожал плечами Сотворитель, – спорить с тобой не буду. У каждого своя история и свое мнение. А я каждый раз готов был умереть от радости, когда чувствовал, как она словно входит в меня или я начинаю жить в ней. Жаль только, что она не могла разделить этого чувства. Да…

– И что было дальше? – с широко раскрытыми глазами спрашивает она. Я многозначительно вздыхаю, пытаясь за это время хоть что-то придумать. В конце концов, не рассказывать же ей о том, как в детстве мне приходилось по несколько часов сидеть подле отца и выслушивать длинные отчеты советников. Я пытаюсь поверить, что у меня, действительно, было самое обыкновенное человеческое детство с мягкими игрушками, школой и маленьким кудлатым песиком по клички Шарик. Пытаюсь ни пропустить ни одной детали, словно нанося на картину очередной штрих. И уже секундой позже вижу этого самого Шарика, которого глупые подростки решили измучить до смерти.

– Больно было, – наконец признаюсь я, – Сама понимаешь – им по пятнадцать лет, а мне всего одиннадцать. По-твоему, я мог дать им достойный отпор? В общем, если бы не мой друг, они бы и меня забили. А так все кончилось парой сломанных ребер, рассечением брови и кучей синяков. Но зато собака жива осталась.

У нее на глаза наворачиваются слезы. Я старательно пытаюсь не замечать их, дотрагиваясь до небольшого шрама над правым глазом. Шрам настоящий, только полученный при совершенно других обстоятельствах. Наверное, если бы тогда и правда вмешался будущий начальник гвардии Эквер Маринес, все было бы иначе. Ребра, кстати, тоже пострадали.

Это был единственный раз, когда я не сдержал чувств…

– Не переживай, на мне все очень быстро зажило! – пытаюсь успокоить я ее, но она упрямо хватает меня за плечи, словно боясь выпустить. Тонкие пальцы больно впиваются в кожу, но мне никак нельзя сейчас расслабляться нарушать эту связь между нами. Улыбнувшись, я медленно отдаю ей себя по частям.

Уже через минуту она перестает плакать, не замечая, как у меня трясутся руки.

Стоило Всевидящей появиться у себя в покоях, как Лиария немедленно бросилась к ней, пытаясь помочь освободиться от неудобного платья и высоких туфель. Однако, госпожа лишь устало махнула рукой, и девушка отошла.

– Не надо. Моя программа встреч на сегодня еще не окончена, – в голосе узнающей сквозило явное раздражение, – Ты что, моя новая горничная?

– Да, – склонив голову, едва слышно прошептала Лиария. Но Азули было на это наплевать. Она уже не слушала ее, барабаня пальцами по колену и что-то бурча себе под нос. Слова разобрать было невозможно, как служанка не прислушивалась.

– Сегодня ко мне приедет сестра. И не надо делать такие большие глаза! Да, у меня есть сестра, – кажется, Лиария не удержалась от того, чтобы громко не охнуть. Конечно, в Доме ходили такие слухи, но леквер не воспринимала их всерьез. Как оказалось, зря, – Ты будешь прислуживать здесь, пока она находится у меня в гостях, поняла?

– Хорошо, – кивнула девушка, – А когда она приедет?

– Думаю, достаточно скоро, – с заминкой ответила узнающая, предварительно взглянув на настенные часы. Леквер мысленно ругнулась. У этих андеретов никогда нет точности. Все "примерно", "наверное" и так далее, – Хотя…

Азули с ловкостью горной козы выбежала из комнаты, метнулась по коридору, не обращая внимания на стражу, и вскоре оказалась на улице. Лиария осторожно подошла к громадному окну, старательно высматривая свою госпожу. Почти рядом с "андеретовской будкой" стоял роскошный экипаж, который тянули сразу три птицы. Стоило Всевидящей очутиться рядом с ним, как дверцы разошлись, и наружу выскользнула ее точная копия. Даже платья на них были одинаковые. Обе женщины прошли в здание, весело болтая и держась за руки. Леквер немедленно отошла от окна, готовясь приветствовать сестру Азули. В голове крутилась лишь одна мысль: знает ли Дэрлиан о ее приезде или нет? А может, он вообще не знает о существовании второй близняшки? Девушка в замешательстве кусала губы, решая, не кинуться ли немедленно к покоям Сотворителя, но тут же остановила себя: