Текст книги "Путь к океану"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Глава 12. Временная пристань для бывших статуй.

– Может, отпустишь девушку, она мне почти так же дорога, как шевелюра? – вкрадчиво поинтересовался Гервен, бледным пятном выступая из-за деревьев.

Сильные пальцы с когтями еще крепче впились мне в шею, грозя прорвать кожу и достать до гортани. Стало ясно, что неизвестный не намерен выполнять просьбу Элистара, и на какое-то мгновение мне даже стало жаль этого несчастного, дерзнувшего не послушаться моего друга. В ярости леквер был неуправляем, так что ничего хорошего встреча с ним в данный момент не сулила. Гервен перевел взгляд с меня на застывшего камнем Дэрлиана и выругался.

– Тебе нужна эта девчонка? – голос над ухом напоминал змеиное шипение, – Так забирай ее.

Толчок вперед, и я мешком полетела в траву, пытаясь хоть как-то сгруппироваться. Попытка кончилась тем, что я в кровь расцарапала ладони и содрала колено. Ниже ног не было. Точнее они были, но выглядели точно такими же, как ноги Сотворителя: каменными. Камень был не тяжелый, но полная потеря чувствительности и странные полупрозрачные прожилки на месте вен свидетельствовали о том, что голени и ступни не имеют ничего общего с живой тканью.

Кое-как перевернувшись на спину и приподнявшись на локтях, я, наконец, рассмотрела того, кто так мерзко со мной обошелся. Глаза сами собой поползли на лоб, да так там и остались. Мерзавец не был ни леквером, ни эльфом, ни даже уже знакомым мне рубиновым джином. Скорее это была жуткая помесь летучей мыши, ящерицы и человека. Красные щелочки глаз бегали из стороны в сторону подобно тараканам, попавшим в ловушку. Кожистые крылья с двумя рядами когтей по краям пытались удерживать резко сместившееся равновесие, когда Гервен почти достал гада мечом. Несколько вращательных движений, но косой удар, который должен был располосовать эту "ошибку природы" был мгновенно отбит одной из шести лап, покрытых чешуей.

– Куда собрался, милый? – ехидно поинтересовался зеленоглазый леквер у чудища. Меч его вертелся с такой скоростью, что сливался в единый серебристый щит над головой парня. Однако гад на замечание не отреагировал, старательно отступая в сторону реки, – Э, нет, постой! Лида, держи, его нельзя подпускать лунному свету!

Не знаю, на что рассчитывал леквер, но поняв, что его коварный план разгадали, монстр попятился быстрее, перестав отбивать скользящие удары. Те не причиняли ему никакого вреда. Гервен зло подсек его, буквально раскроив нечисти правое крыло. Жуткий визг разорвал тишину, вернув мне на какое-то время рассудок. Ноги не слушались, о том, чтобы встать, не было и речи. Пришлось срочно подключить руки, которые с упорством стали грести, передвигая меня в нужном направлении. Обойдя тварь с тылу, я изо всех сил толкнула ее на Гервена. Меч леквера с хрустом вошел в чрево чешуйчатого гада. Новый ультразвуковой порыв едва не оглушил меня. Нечисть в последний раз булькнула, но ее сил хватило только на то, чтобы оттолкнуться, хватаясь всеми лапами за крестовину и лезвие. Я в последний момент выставила руки вперед, боясь, что сейчас на меня упадет кошмарная, истекающая кровью туша. Но стоило твари попасть под лунный свет, как ее словно сожгло на месте, мгновенно развеяв вонючим пеплом.

– Вот тварь! – не удержался Гервен, все еще держа меч перед собой. Металл дымился, будто на него попали кислотой, – Это химера. Одна из разновидностей полуразумной нежити. Темный, если бы я сразу определил подкласс!

– И что бы это изменило? – тихо поинтересовалась я, чувствуя, как ноги колят сотни иголочек.

– Все. Лида, подобная мерзость живет за счет того, что превращает живых существ в статуи. Она выпивает из них жизнь, эмоции, а порой и сущность с душой. И все бы нечего, если бы не существовало только одного способа снять проклятие: причинить боль ее источнику. Раскромсать, спалить, избить, уничтожить.

– Но он же, вроде бы, того? – не поняла я, с ужасом косясь в сторону Дэрлиана, – Почему он не оживает, если нежить стала прахом? Может, нужно еще что-то сделать?

– Не надо ничего делать. Да и ничего не сделаешь.

– В смысле? – мозг напрочь отключился, видимо предохраняя свою невезучую хозяйку от страшных вестей.

– В прямом! Лида, ты что, меня не слышишь? – Гервен кинулся ко мне, тряся за плечи, – Больше ничего нельзя сделать! Эти твари живут в солнечном свете, они его часть, как тени. Стоило ему попасть в лучи луны, и его не стало. Лунный свет убивает их, и в тоже время дает возрождение. Через месяц в лучшем случае он снова придет в этот мир. Только вот Дэрлиан останется статуей.

– Но есть же какой-то способ? – простонала я, понимая, что сейчас у меня начнется настоящая истерика. Слезы частой пеленой застилали глаза, гроздьями скатываясь по щекам и шее. Элистар виновато опустил глаза, покачав головой. А потом резко встал, изо всех сил ударив по ближайшему дереву.

– Нет никакого способа, – почти неслышно, но оттого не менее скорбно, – Смирись, Лида, это самый лучший выход.

– О, Светлейший! – на поляну выскочила Азули, – Что тут у вас происходит? Меня Мэрке за водой послала. Кажется, она теперь не может отмыть кастрюлю от остатков своей стряпни. Дэрлиан?!

– Химера.

– О, нет, – Всевидящая в ужасе закатила глаза, – Надо спешить на поляну, их могло быть несколько!

– Лида пострадала тоже, – только и смог вымолвить Гервен. Андерета с раздражением покосилась на меня, и одним движением закинула к себе на плечо. Я безвольно повисла, пропитывая платье женщины своими слезами.

На поляне нас встретило молчание. Ни криков, ни удивления, ни ругани. Только две одинокие статуи в боевых стойках. Викант так и стоял, сжимая спаренные лезвия "секир-голов", а элема, наверное, пыталась попросту отбиться раскаленной сковородой. Так или иначе, последняя теперь гранитным блином торчала из сжатых каменных кулаков.

– Проклятие, – сплюнула под ноги Азули, сгружая меня на первый попавшийся кусок материи, служивший нам подобием скатерти, – И что нам теперь делать?

– Их нельзя здесь оставлять, – голос мгновенно охрип, став похожим на карканье.

– Это и так понятно, но не потащим же мы в Алекет-Невес статуи? Я, конечно, не из хрупких, но такой вес не донесу.

– Тогда преврати их во что-нибудь, – предложил в ответ Гервен, постукивая пальцем по голове Мэрке.

– Азули. А ты можешь снова их сделать живыми? – последняя искорка надежды вспыхнула и тут же погасла, стоило Всевидящей дать ответ:

– Нет. Я могу живую материю сделать мертвой, но не наоборот. Мы не способны на такое. Подобная задача по зубам только тому, кто создал наши миры и нас. Прости.

– Не извиняйся… – я шмыгнула носом, утыкаясь лицом в колени. Вздохнув, андерета опустилась рядом, поглаживая меня по плечу. Через минуту к ней подключился Гервен, крепко сжавший меня в объятьях. Несколько минут мы просто молчали, пытаясь хоть немного переварить все то, что на нас свалилось. Однако вечно скорбеть посреди глухого леса, когда за тобой гоняется половина страны, а вторая не спешит приходить на помощь не просто глупо, но и опасно.

– Лида, Гервен прав. Нам надо их во что-то преобразовать. Но раз это прежде всего твои друзья, то я считаю, что решать тебе.

– Да, конечно, – я попыталась собраться и хоть на какое время сосредоточиться не на том, что самых дорогих существ теперь нет, а на том, что надо с этим как-то бороться, – Наверное, будет правильно, если ты сделаешь их полезными вещами. Мэрке, она такая красивая, светлая. Думаю, она бы хотела стать после смерти бабочкой или украшением. Кулоном, например или браслетом. Викант… он всегда меня защищал, он гвардеец, воин. Меч, да, преврати его в меч.

Я сглотнула. Осталось определить судьбу Дэрлиана, а я все никак не могла решиться. И только по прошествии минуты выдала:

– Плащ. Теплый шерстяной плащ, вот кто для меня Дэрл…

– Что ж, наверное, мне пора приступать, – Азули поднялась с колен, не заботясь о том, что вымазала подол в грязи, а юбка больше напоминает фартук мясника. Мои сбитые колени и руки оставили на одежде Всевидящей весьма заметные следы. Я покосилась на ноги, которые все еще напоминали мраморные, хотя к ним полностью вернулась чувствительность. Нет, не смогу подняться. Тысячи иголочек впивались в мышцы и кожу всякий раз, как я пыталась шевельнуться.

– Гервен, – парень поднял зеленые глаза, больше напоминающие в отблесках почти потухшего костра два колодца, – Отнеси меня в палатку, кажется, это зрелище не для моих нервов.

– Конечно, – неожиданно покладисто Элистар поднял меня со скатерти, осторожно отнес в нашу единственную палатку и бережно уложил на лежак, сделанный из веток и одеял. Какая-никакая постель, а все же лучше, чем мерзнуть на голой земле. Я и так чувствовала, что мое купание без последствий не обойдется. Голова начинала раскалываться, в носу предательски захлюпало. Глаза щипало так, что хотелось долго-долго тереть веки, хотя я знала, что это не поможет.

Новая утрата не принесла разнообразия в ощущения, но мне от этого как-то легче не было. В голове бились самые разнообразные мысли, настолько противоречащие друг другу, что казалось они исходит от разных людей. Одни были сильными, крылатыми птицами, убеждающими меня, что все еще можно исправить, ведь Гервен не сказал, что нет способа вернуть моих друзей. Мы ничего не можем сделать сейчас, но ведь что-то обязательно можно через месяц, через год, через двадцать лет… Другие мысли напоминали страшных гарпий, еще больше растравляющих бедную душу. Мысли, что я опоздала, безнадежно, трагично. Что из-за своей гордости и самолюбия я подвергла опасности не только того, кого любила, но и постороннее существо – элему. Мэрке бескорыстно помогала все это время, хотя могла давно присоединиться к своему народу, отделавшись лишь "спасибо". Если бы я осталась тогда с Сотворителем, все могло бы выйти совершенно по-другому. А что я имею теперь? Три каменные статуи, множество врагов и совершенно разбитую судьбу, больше напоминающую дурной сон.

Я сидела, скукожившись, словно пытаясь не рассыпаться на части. Каким же глупым казалось мне соперничество между обоими лекверами, мои переживания… Какая разница, кто бы стал моим мужем? Какая разница, кого я люблю больше: Дэрлиана или Виканта?

Викант… вот о чем я жалела по-настоящему, так это о том, что он видел в свои последние часы и что чувствовал. Нет, гвардеец не ушел, как должен уходить настоящий благородный солдат, с любовью к своему отечеству. Не ушел, вспоминая лучшие мгновения своей биографии. Викант застыл навсегда с обидой на меня, предательницу, ушедшую купаться с другим. Беспокоясь обо мне, целовавшей другого. Защищая меня, любившую другого.

Да леший со всем этим! Я только хотела, чтобы они снова вернулись. Все трое. Вредные, лживые, спорящиеся, подкалывающие друг друга, верные. Чтобы каменные фигуры вдруг улыбнулись, задвигались, помогли бы мне пережить это все.

– Лида, – в палатку сунул нос крашенный, – Одевайся, нам надо идти. Я поймал тут неподалеку одну из наших птиц. Она говорит, что остальные слишком напуганы, чтобы возвращаться, но уверена, что скоро присоединятся к нам.

Я кивнула, подтягивая к себе свою небольшую сумку.

На руке сверкнул тусклый ободок медного кольца. Когда мы выгружали вещи, переселяясь на время в "Зов моря", я надела его на палец, да так там его и оставила. Украшение Сотворителя было несколько шире моего среднего пальца, а на большой уже не налезало. У него всегда были тонкие пальцы, длинные и ровные. И невероятно чуткие. А на шее, не таясь, висел кулон, однажды спасший мне жизнь, когда мы сражались с Мэрке и Шерненсом в мертвых землях. Странно, но эльфа я до сих пор не воспринимала, как одну из масок Дэрлиана. Он был для меня отдельной личностью, моим другом, совершенно не похожим на Сотворителя.

Быстро натянув запасные штаны и рубашку, я выбралась наружу. Азули стояла всего в двух шагах от моего укрытия, держа на вытянутых руках три предмета: широкий чеканный браслет, скромный меч в ножнах, отливающих то синевой, то закатным солнцем и плащ. Скромный черный плащ из мягкой шерсти с золотистой вышивкой по краю. Гервен тем временем затаптывал останки костра. Несколько походных сумок уже были собраны и водружены на широкую спину моей Карамели. Птица косила на меня умными глазами, не издавая ни звука. Я молча приняла украшение, которое пришлось мне точно по руке, закинула на спину ножны и натянула плащ, хотя мне и так было не холодно. Сейчас же моей спины словно коснулись знакомые руки, а макушку обдало теплом не менее дорогое дыхание. Они были живы, без сомнения живы.

– Лида, я прошу тебя лишь об одном: забудь на время, что представляют собой на самом деле эти вещи, и не упоминай их историю при посторонних, – мягко напомнила мне Всевидящая.

– Знаю. Куда мы едем?

– Тут неподалеку город. Думаю, ничего плохого не будет в том, что мы на пару дней останемся в нем. Нам надо выяснить мнение людей, а заодно выждать. Еще неизвестно, что готовит нам мой дед. Неплохо, если нас будут считать мертвыми. Тогда он хоть на время ослабит бдительность. К тому же мы все слишком устали, а до Алекет-Невес еще ползти и ползти. Ну, а в-третьих, не отправимся же мы туда без плана?

– Это правда. После смерти моей сестры в Закрытом городе начались нешуточные волнения. И теперь я не знаю, кому можно доверять, а кому нет. Нам нужна большая поддержка. А еще лучше достоверный источник информации. Короче, прежде чем сунуть голову в пасть льву, надо хотя бы убедиться, что его кормили, – подвела итог андерета. Мне же оставалось сдержанно кивнуть и взгромоздиться на Карамель.

Чем дольше мы ехали, тем сильнее начинало все расплываться перед глазами. По телу волна за волной, чередуясь, проходили то жар, то холод, руки меленько тряслись, так что я едва могла держаться за мягкие перья на шее моего скакуна. Зубы стучали, создавая ужасающее звуковое сопровождение.

– Лида, с тобой все в порядке? – поинтересовался Гервен. Я через силу постаралась кивнуть, но вышло как-то неубедительно. Элистар поймал Карамель за крыло, дотягиваясь рукой до моего лба, – Ну, и зачем ты врешь?

– Со мной все в порядке. Это временное недомогание, – попыталась уверить я зеленоглазого.

– Азули, далеко еще до этого города, темный его побери?! – нервно вскричал парень. Всевидящая присоединилась к моему осмотру, на всякий случай, прощупав еще и пульс. Как я не пыталась их уговорить, что со мной не происходит ничего страшного, они и слушать не хотели. Андерета быстро вытащила теплое одеяло, накидывая мне его поверх одежды.

– На, выпей! – женщина, казалось, достала небольшой кубок с чем-то горячим прямо из воздуха, – Это не лекарство, но должно помочь.

– Должно? – скептически поинтересовалась я, и, вдыхая подозрительно знакомый запах, отхлебнула, – Это…?

– Всего лишь подогретое вино. Пей, и перестань строить из себя невесть что. В твоем состоянии надо молчать и слушаться умных людей или узнающих. Не бойся, я не успела туда всыпать яду.

– Спасибо, – вино и правда, если не согрело, то хоть на время сняло жуткий озноб.

Азули безмолвно приняла у меня опустевшую посудину, сминая железо одной рукой, как банку из-под пива. Я попыталась расслабиться, но голова перестала совершенно соображать, так что пришлось отложить эту процедуру на потом. Так и свалиться ничего не стоит. Звезды потихоньку посветлели вместе с небом, где-то вдалеке показалась еще пока голубовато-зеленоватая полоса, а за ней потянулись первые лучики солнца. Месяц давно убежал, видимо устав смотреть на мою безвольно колыхающуюся тушку, которая перестала дрожать, заодно перестав проявлять вообще какие-либо признаки жизни. Мышцы и кости болели, дышать становилось все труднее, а по коже текли настоящие ручьи. Меня мотало из стороны в сторону, пальцы рук перестали разгибаться, предпочтя остаться в теплом птичьем пухе десятью белыми веточками.

Не знаю, когда и как мы попали в город, кажется, на некоторое время я просто провалилась в забытье, совершенно перестав что-либо чувствовать и понимать. Так или иначе, но очнулась я уже на одной из улиц, подпираемая сзади Гервеном. Наверное, я, действительно, чуть не свалилась, и ему пришлось сесть за мной, а птице тащить двойную нагрузку.

– Эх, Лида, Лида! – укоризненно выдохнул он. Я хотела ответить ему: "Что Лида? Тебя никто не заставляет со мной возиться!", – но поняла, что не могу произнести ни слова.

– Сюда, – незнакомый шепот вклинился в окружающие звуки, – Идите сюда, живо!

Я повернула голову, пытаясь разглядеть стоящую на пороге одного из домов женщину. Она была закутана в какие-то платки, длинные светлые волосы ее растрепались, оставляя от прежде пышной косы всего несколько спутавшихся прядей. И что самое удивительное, это была человеческая женщина. Необычно было видеть и осознавать, что она же и является хозяйкой небольшого, но достаточно богатого дома. Я последнее время привыкла видеть только слуг-людей, совершенно забыв о том, что моя нация живет здесь еще и как свободные граждане. Просто, если в моем мире люди являлись единственными разумными существами со сложной социальной организацией, то в этом кроме них нашлось не менее десятка столь же продвинутых наций, способных заткнуть хрупких и беспомощных людишек за пояс. Одни лекверы со своей сущностью чего стоят!

Гервен осторожно снял меня с седла, проводя в узкую щелку открытой двери. Азули, немного помедлив, шмыгнула вслед за нами. Однако, как только женщина закрыла свой дом на замок, ей в грудь уткнулся меч Элистара.

– Гервен, что ты делаешь? – от удивления я снова обрела дар речи.

– Не мешай Лида. Кто вы и почему пригласили нас в дом?

– Мое имя вам ничего не скажет. Зато мне все уже рассказали ваши волосы и манера общаться с безоружными. Весь в деда, достойный представитель своего рода. А еще мне рассказала эта несчастная девушка, которая едва на ногах стоит из-за жара. Лучше бы помог мне ее уложить. Все вы мужчины хороши, когда размахиваете своими железками! А чуть что, становитесь тупыми, как свалявшиеся валенки.

– Азули, помоги Лиде. Вы зря надеетесь отвлечь меня, эивина. Я не такой сообразительный, как вы, поэтому уж извольте мне объяснить, с чего вы решили нам помочь? Не думаю, что вы бросаетесь к каждому несчастному и обделенному, дабы утешить и ослабить его мучения.

– Все просто, лиовин, – усмехнулась женщина. Андерета тем временем усаживала меня на низкий диванчик в передней, больше напоминающей деревенские сени, – Вас ищут все, начиная от личных гвардейцев Сотворителя и кончая представителями нежити. Официальная версия – содействие побегу убийцы Дэрлиана. Неофициальная же расползается, как масляное пятно на поверхности лужи. Но и она, мне кажется, не имеет под собой ничего кроме ненависти Элаймуса к вашей компании. Якобы вы решили организовать переворот против предыдущего правителя, заодно подставив несчастную Верхету. Как вам такой расклад? Колоду тщательно тасуют всякий раз, чтобы вытянуть самую выгодную карту.

– Интересно, а какой расклад видите вы? – не удержалась от вопроса Всевидящая.

– Ну, девочка, – я приподняла от удивления бровь. Что-что, а назвать девочкой пятитысячелетнею андерету мог только слепой, – Я давно отказалась от этого, предпочитаю доверять иным чувствам, кроме зрения. Да и слух, порой, подводит, знаешь ли.

– Тогда чему доверять? – собственный голос казался таким же слабым, как тень под ярким лучом фонаря.

– Сердцу. Душе. Сущности. У кого что имеется.

– Погодите… – Азули вдруг молча опустилась рядом со мной, с каким-то чуждым ей волнением глядя на женщину, – Вы ведь…. Нет, этого быть не может! Неужели вы та самая Всевидящая Инвей?

– Просто Инвей. В крайнем случае тетушка Инвей.

– Но вы же человек! – Гервен аж меч опустил от удивления.

– Вас это так удивляет, молодой человек?

– Конечно, вам же должно быть не менее… восьми тысяч лет!

"Ого, а бабуля хорошо сохранилась!".

Я вздрогнула, словно мне кто-то ливанул на голову ледяной воды. Голос исходил откуда-то из моей правой руки, да и друзья молчали. Неужели это мне почудилось из-за температуры? Боги, а я и не знала, что человека могут посещать такие реальные глюки.

– Это не галлюцинации, милая, – повернулась ко мне Инвей, – И ты совершенно права: твои друзья живы, насколько это возможно в их состоянии. Дай мне свой плащ, я давно хотела лично поговорить с Дэрлианом.

– Откуда вы узнали про мои вещи?!

– Оттуда же, откуда мне стало известно о том, что он собирается симулировать свое убийство, заодно подставив Верхету. Я понимаю тебя, Клавдия, не каждый день и даже не каждый век родная сестра предает тебя ради какого-то жалкого лекверешки. Но она тоже ни в чем не виновата, уж поверь. Я знала Элистара-старшего еще до того, как ты появилась у нас. Но удовольствия от этого знакомства было не больше, чем от запаха выгребной ямы. Ты ведь знаешь, что я была Всевидящей до тебя, но вовремя скрылась от Сотворителя, предпочтя тихое уединение с любимым, нежели вечную жизнь рядом со своим повелителем. Гервен, не надо так таращиться, так и глазные яблоки выпадут!

– Вы так и не ответили, как смогли прожить столько лет, и почему приняли нас у себя?!

– Любовь, мой дорогой, любовь. Я нашла того леквера, который рискнул ради меня, отдав всю свою сущность до конца. Говорят, это практически невозможно. Ведь всякое может случиться с твоей сущностью, да и чужая душа может не прижиться. Бред. Если между двумя существами нет никаких духовных преград, исчезают и остальные. Он прожил почти три тысячи лет и умер глубоким стариком, но остался со мной еще на пять тысяч лет. Я знаю, милая, что Дэрлиан тоже пытался обменять свою сущность на твою душу, но не довел задуманное до конца. Побоялся, не смог. Это не значит, Лидочка, что он относился к тебе так же, как мой Кенвен ко мне. Просто между вами осталась стена, толстая стена лжи, недосказанности и сомнения. Бывает. Гервен, перестань целиться в меня этой штукой. Тебе тоже не мешает отдохнуть, да и Азули утомлена. Давайте, бегом мыться и спать. Завтра поговорим, как следует.

– Но…

– Никаких "но"! – Инвей сверкнула своими черными глазами, и зеленоволосый мгновенно сник, послушно двинувшись в указанном хозяйкой направлении.

Андерета что-то шепнула своей коллеге на ухо, удаляясь вслед за внуком. Мы с Инвей остались одни. Стоило женщине сесть рядом со мной, как голова перестала кружиться, словно на чертовом колесе, прояснились и мысли.

– Дай мне плащ, – снова попросила Всевидящая, и на этот раз я отказывать не стала. Черная материя заструилась по ее коленям, словно в знак приветствия.

– Я могу их слышать?

– Да, но не надейся на многочасовые беседы. Подобные телепатические феномены скорее исключение, чем правило. До сих пор не знаю, как это работает, но, думаю, тебе еще не раз придется вздрогнуть от чужой мысли в голове. Только вот голос при такой передаче отчего-то не сохраняется. Да, почему-то я так и представляла Дэрлиана: мудрым, добрым и в то же время растерянным. Хоть он и находился у власти около тысячи лет, но он не управленец, не командир. Таких, как твой возлюбленный, называют мямлями. Т-с-с-с! прошу тебя, не надо лишних слов. Я все равно не отвечу тебе, откуда мне это известно. Просто поверь мне.

Тонкая, но уверенная рука Инвей коснулась моего лба, пробежала по волосам, едва щекотнув затылок. И я провалилась в сон.

Он сидел на троне, ледяной, белоснежный, чем-то смахивающий на бескрылого ангела. Наверное, я бы смогла принять его за ангела, если бы не смотрела на него в упор и не видела его строгих, нечеловеческих глаз с вертикальными зрачками. Громадный зал – пещера содрогнулся от удара в дверь. Тысячи колокольчиков сейчас же ответили ему своим хрустальным звоном, от которого я едва не оглохла. Незнакомец же даже не поморщился.

– Войдите!

Такое могло быть только во сне: я не знала этого странного, гортанного и одновременно мягкого языка, больше похожего на раскатистое мурлыканье крупной кошки, но сказанное не требовало никакого перевода.

Двери растворились, и в тронный зал влетел растрепанный паренек. Во всяком случае, похожий на паренька мужчина. Ни одна морщина не уродовала его милого лица, ни один седой волос не проник в шевелюру, но глаза пожившего и повидавшего свет существа явно выдавали своего владельца.

– Ерех, ты слышал, что сегодня произошло?!

– Слышал, и меня это ужасно беспокоит…

Я отвернулась, не став больше прислушиваться. Или это сон перестал для меня что-то значить, или мне самой было уже неинтересно следить за ним…

– Выпей, детка, давай! – меня приподняли, заливая в рот какую-то обжигающую гадость, которой я тут же подавилась и закашлялась.

…Он стоял на плоской крыше, готовый в любой момент скрыться в ближайшем переулке. Город был построен так, что дома прилегали друг к другу, как пчелиные соты. Мысли его блуждали совершенно далеко отсюда, так что он не заметил, как кто-то подошел к нему сзади.

– Ну, что, попался? – рык личного телохранителя Ереха Лучезарного заставил его подскочить на месте.

– Что? – непонимающе обернулся он, но было поздно.

Мягкий шлепок словно разбил тишину, пошел волнами от самой земли до темного свода подземной страны. А белое пятно так и осталось неподвижно лежать внизу.

– Ну же, милая, перестань выворачиваться! – я, наконец, полностью очнулась, на секунду замирая и оглядывая лицо Инвей. Теперь на ней был красивый цветастый платочек, выгодно подчеркивающий светлые волосы, отливающие золотом. Я ошиблась, при первой нашей встрече приняв их за седые. Нет, они были скорее похожи на выгоревшую солому или на выбеленный лен, еще пахнущий летом, но уже не несущий ни капли жизни. Ее жизнь ушла вместе с тем леквером, который подарил ей почти вечное существование.

– Сколько я провалялась? – во рту все высохло, как в пустыне, но меня уже не колотило. Осталась только необыкновенная слабость и легкое головокружение.

– Ночь и почти половину дня, – Инвей помогла мне сесть, отставляя почти пустую кружку с отвратительно пахнущим настоем.

– А где все?

– Обедают. Да и тебе поесть не мешало бы. Ты сейчас больше на скелет похожа. Зато эти двое еще чуть-чуть, и оставят меня без пищевых запасов. Придется тогда переходить на подножный корм.

– Да ладно вам, – попыталась я защитить своих приятелей, – Насколько я знаю, Гервен никогда не страдал отсутствием аппетита, но и меру тоже знал. Так что, скорее всего, он вас объедает из жадности. Нет страшнее слова, чем халява. Одно его употребление – и сметут все, даже самое невкусное.

– Это точно, – улыбнулась хозяйка. Я потянулась всем телом, чувствуя, как начинает разгоняться кровь по венам и артериям. Больше лежать не было резона. Если снова температура не поднимется – через пару дней можно будет продолжать наш путь. Продолжая свои размышления в том же направлении, я не без помощи Инвей выбралась из комнаты, попутно натягивая верхнюю рубашку.

Элистар что-то горячо обсуждал со своей бабкой, Азули была менее сдержана, еще и энергично жестикулируя. Но стоило мне появиться на пороге, как оба изобразили ледяные фигуры, уткнувшиеся в свои тарелки глазами. Интересно, что же такого они не хотят мне говорить? Выпытывать бесполезно, это я знала, как никто. Придется разрабатывать более тонкие методы получения информации.

Широко улыбнувшись присутствующим, я уселась на скамейку. Сейчас же передо мной была выставлена тарелка с овощным супом и слегка подсушенным кусочком белой булочки. Я с благодарностью посмотрела на Инвей, потому что есть мне хотелось страшно.

– Если захочешь, дам добавку, – подмигнула мне женщина, тактично покидая нашу милую компанию.

– Как ты себя чувствуешь? – немедленно преступил к моему допросу Гервен. Поразительно, но дежурный вопрос в его устах словно стал объемнее, обрел новый смысл. Он что и, правда, беспокоится?

– Нормально… – пораженно промямлила я, – А что у вас произошло?

– Да ничего. Везде одно и тоже. Бесконечные плакаты, газеты и сплетни. И знаешь, кто во всем этом фигурирует?

– Нет. Опять я, что ли?

– Ха-ха-ха, – натянуто усмехнулся парень, – Вот и не угадала. Ни твоей мордашки, ни моего благородного профиля, ни слова о Дэрлиане. Вся страна ищет пятерых преступников, которые организовали побег Верхеты.

– Погоди, ни слова больше! – я предупреждающе подняла руки, – На этот раз я точно угадаю. Нежели это мой жених, твоя сестра, Локмер с Вел и… Уварс?!

– Да ты у нас умничка! – мы с Гервом с одинаково злым выражением лиц уставились друг на друга, и одновременно выпалили:

– Удушу Элаймуса!

– А я вам в этом помогу, – вклинилась Азули, – Хорошо, о Гервене эта сволочь не знает. Слухи о смерти Дэрлиана ему пока тоже выгодны. Но ты? Почему он не объявит облаву на тебя, уничтожив сразу всех свидетелей его выходок? Да и меня можно притянуть как соучастницу убийства. Не думаю, что лекверы меня так уж любят, что бы при удобном случае не лишить головы.

– Значит, мы ему зачем-то нужны, – пожала я плечами, – Только вот для чего?

– Ох, вы опять за свое? – Инвей всплеснула руками, – Не успела бедная девочка к вам явиться, а вы ее уже запрягли своими проблемами.

– А что вы сами об этом думаете?

– Здесь нечего думать. Ты – отличная приманка, если вдруг предыдущий Сотворитель начнет грозить своим возвращением. Гарантия, так сказать, что конкурент будет молчать в тряпочку. А Азули имеет слишком большее влияние, чтобы убирать ее. Сначала надо все подготовить, настроить против нее андерет, а потом они сами сделают грязное дело. Великие боги, ну кому я объясняю такие вещи?

– Значит, нам надо как можно быстрее попасть в Закрытый город, – Гервен быстро поднялся из-за стола, кидаясь в свою комнату, – Собирайтесь, нечего рассиживаться!

– Вы что, действительно решили ехать прямо сейчас?! – вплеснула руками Инвей, – Но ведь Лида еще не здорова. Нет-нет, я вас никуда не пущу. Во всяком случае, ее точно.

– Да бросьте, со мной все в порядке, – попыталась возразить я, но вредный организм вновь подложил свинью. В глазах потемнело от резкого подъема, и я, словно мешок с картофелем, осела на лавочку.

– Пожалуй, не стоит торопиться, – задумчиво пробормотала Азули.

– Хорошо! Уговорили, – в кухне возник недовольный леквер, не то с жалостью, не то с раздражением глядя на меня, – Мы никуда не тронемся, пока Лида не поправится. Только я совершенно не понимаю, что нам-то делать? Я даже телепатическое послание Руалле отправить не могу, его немедленно засекут.

– Слушай, Гервен, а ты крестиком вышивать умеешь? – поинтересовалась я.

– Чего?

– Понятно, не умеешь.

– Да я не знаю, что это! Может, у людей какое-то из наших занятий называется по-другому.

– Не знаю, что и как у нас называется, но выглядит так, – мою инициативу поддержала Инвей, подсовывая под нос зеленоглазого леквера небольшую картинку в рамке. На ней шелком был изображен домик над рекой, деревца, какие-то строения на заднем фоне. В общем, мирная картинка из сельской жизни. Элистар несколько секунд смотрел на нее, как пьяный на русалку, а потом выдал: