Текст книги "Путь к океану"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

– Обычный. Правда, босой. Льняные штаны и рубашка, светлые волосы, как у всех вас. Только вот глаза у него…

– Что?

И вдруг я поняла, что мальчика никак нельзя было спутать с обычным маленьким ренном. Когда я столкнулась с ним на главной улице, меня больше занимали его слова. Катившиеся по щекам слезы совершенно лишили меня способности замечать детали, сделали безоружной и податливой, как оставленный на солнце пластилин.

– У вас же не бывает карих глаз, так? – на всякий случай уточнила я. Мужчина кивнул, – Только зеленые, голубые или серые. А у мальчика были именно карие глаза.

– Не карие, Лида. Черные. Поразительно, что он явился тебе. Теперь, наверное, пришла твоя пора смеяться надо мной. Но я все же скажу то, что сам слышал об этом мальчике. Помнишь, от кого защитила Эверет-э-Ренн та женщина, которая использовала путь к океану?

– От лекверов.

– Ага. Это был очень трудный выбор, Лида. От некоторых мудрых реннов в летах я слышал, что та женщина сама была из лекверов. Но ее любовь к одному из наших мужчин была такой сильной, что даже когда он отвернулся от нее, оставив с двумя маленькими детьми, она не ушла отсюда. Вместо этого она защитила и его, и весь наш народ, погубив свою семью. А знаешь, что толкнуло ее на это? Что придало сил не дать целой армии пройти в город? Смерть ее младшего сына. Его дух до сих пор бродит в этих пещерах, продолжая защищать их, защищать свое последнее пристанище и… останки своей матери.

– И ты думаешь, что мне стоит смеяться над подобным горем? Ты слишком плохого обо мне мнения, если искренне в это веришь. Значит, я видела дух этого мальчика? Он что-то говорил о звездах, созвездиях. Что-то вроде: "Сапог, меч, три шага на север и путь к океану". Но я точно помню, что таких созвездий нет ни в моем мире, ни здесь. Все-таки мне пришлось несколько месяцев слоняться по этой стране без навигатора, а это, между прочим, весьма паршиво. Может, те звезды, о которых он говорил, есть еще где-то? Или он звезды в виду не имел?

– Нет, ты все правильно поняла. Только учти одну вещь: мальчик погиб несколько десятков тысячелетий назад. А учитывая идиотскую привычку лекверов называть многие явления пророды, а то и светила, именами своих героев, представь, сколько названий могло поменяться. Пойдем, – Рик поднялся со ступеньки, утаскивая меня обратно в дом.

Силия уже сидела за столом, попивая кипяченую воду. Стоило нам появиться на пороге, как она немедленно зажгла свечу, доставая еще две кружки. Ренн вытащил уже знакомую мне книгу с картами и принялся ее вертеть и перелистывать с таким рвением, словно забыл в ней сто рублей, а ему только что объявили, что до получки еще две недели.

– Вот, – он ткнул пальцем в небольшую схему зведного неба. Ее я пару раз видела, но даже не удостоила внимания, – Теперь до меня дошло. Это не предмет, Лида, это звезда. Не знаю, каким образом она защитила наш дом, но другого пути к океану просто не существует.

– Погодите, вы что, что-то раскопали? – всполошилась леквер, пытаясь вклинить свою голову между нашими.

– Видишь, это старая карта, здесь есть и современные названия, но еще и предыдущие в скобках обозначены. Вот это, – приятель провел по четырем симметрично расположенным точкам, – Перепутье. А это – тот самый меч, о котором и говорил мальчик. Севера у нас тоже давно нет. Не знаю уж почему, но теперь подобный термин просто не используется. Говорят либо "налево от солнца", либо – "против движения". Вот эта звезда носит название Оголовье. Рядом расположено созвездие Сапог, а это – аквамарин.

– Я вспомнила, он и о нем говорил.

– Хорошо. А теперь три шага на север. В данном случае, видимо, тоже имелся в виду не обычный шаг, а шаг солнца, то есть то расстояние, которое оно проходит за час. Подели 360 градусов на 25 часов. Ты получишь семьдесят два градуса. Это и есть стандартный шаг. А теперь следи за моей рукой. Раз, два, три, – и ренн размашисто "шагнул" двумя пальцами, которыми обычно изображают человечка.

– Убери-ка палец, – приказала Силия, подсвечивая нам свечой, – Ого! Лидка, ты не поверишь: тут в свобках так и написано: "Путь к океану".

– Эта звезда проходит путь за ночь от самого горизонта до кромки океана, поэтому, если держаться ее все время, обязательно придешь на берег. Поздравляю, девушки. Мы с вами стали первыми за несколько тысяч лет, кто нашел легендарный артефакт. Надеюсь, Лида, тебе больше никто не являлся?

– Ну, – неопределенно пожала плечами я. Не говорить же ему, что я еще и с предметами говорю. Все равно не поверит, что они откликаются.

"А ты бы поверила?" – уколола меня Мэрке.

– Вот поэтому и не говорю, – тихо отозвалась я.

Наш путь к тронному залу больше походил на приезд балагана в тихую деревушку. Стоило только первым «светлячкам» усесться на потолке пещеры, как мы уже пулей вылетели из дома. Меня обуревало такой радостное ощущение, что я едва могла себя контролировать. Я даже затянула какую-то песенку, оказавшейся лекверской балладой (вечно у меня в голове всякая дрянь хранится), которую Рик и леквер немедленно подхватили. Ничего не могу сказать, вышло у нас здорово, даром что произведение было о самой кровавой битве с описанием всевозможных убийств и плачей, а исполняли мы его с идиотскими улыбками на лицах. Нам-то с ренном еще простительно. И тому и другой лекверы успели насолить в жизни, но вот на Силию, жизнерадостно вопящую о пропавшей сущности, косились как-то подозрительно. В конце концов, нам удалось пройти к самой двери, за котрой и располагался тронный зал. Перед нею бдел страж, вытянувшись в струнку с таким выражением лица, что стало сразу ясно: такой не пропустит.

– Мы к королю, – нагло заявила я, делая шаг навстречу заветному помещению.

– Его величество никого не принимает, – ответил ренн. Мы переглянулись, на всякй случай добивив:

– У нас срочное дело!

– Я же сказал: Ерех не принимает никого из посетителей. Если хотите поговорить с кем-то из руководства, то можете пройти к начальнику стражи или личному телохранителю. Они тогда передадут потом, о том, что вы приходили. Возможно, к вечеру король соизволит с вами переговорить.

– Да послушайте, милейший! – всякое хорошее настроение улитучилось, оставив после себя недоумение и злость, – Я не просто сюда притащилась, чтобы глазеть на вашу рожу. Мне нужен король, не-мед-лен-но! Вы понимаете, что это дело государственной важности?!

– Погодите, эивина, стойте! – сраж попытался рвануть мне наперерез, но я уже дотянулась до ручки двери и толкнула ее, – Это просто невозможно!

– Иктая? – я не сразу сообразила, что в зале находиться еще кто-то, кроме короля, едва не ляпнув в ответ:

"Вы что, мое имя забыли?", – но вовремя спохватилась, заметив тонкую фигуру Неервара.

– Я пытался ее остановить, – из-за двери высунулась голова охранника.

– Оставьте нас, – махнул король рукой, и усердный ренн немедленно юркнул на свой боевой пост, – Хорошую проверку вы устроили моим гвардейцам.

– Он не хотел меня пускать, – отрезала я, – Мы нашли путь к океану.

– Как это? – недоверчиво заморгал министр, – Но ведь это же невозможно. Именно об этом мы только что говорили с его величеством. Но как? И где вы его нашли?

– Да все просто, – не удержалась я от показного хмыка, – Вы просто искать не умеете. Элистар ошибся кое в чем. Его вожделенный артефакт находиться не у вас, а на его территории. Точнее, можно сказать, на общей территории. Ведь все мы так или иначе ходим под одним небом. Путь к океану – это звезда, утренняя звезда.

– Звезда? – казалось, Ереха это ничуть не удивило. Только четко очерченная бровь слегка поднялась, выгнувшись домиком. Не больше. Я даже немного обделась. Стараешься тут для них, и не тебе бурного ликования, ни обмороков от переполняющих чувств. Вот и связывайся с этими ледышками! Однако не успела я совсем расстроиться, как Неервар вскочил с подлокотника трона, на котром сидел, и принялся радостно хлопать в ладоши:

– Иктая, вы волшебница! Вы наша спасительница. Но все же, как вам удалось разгадать эту загадку?

Мужчина пытливо заглянул мне в глаза, но я только головой покачала:

– Случайно нашла старую карту неба, не более того. Так что не стоит меня принимать за настоящую героиню. Я привыкла тщательно проверять все бумаги, вот и весь секрет. Думаю, если бы вы посадили парочку библиотекарей и дали им задание найти что-нибудь об артефакте, они бы справились не хуже, чем я.

– Что ж, Иктая, – Ерех чинно поклонился мне, – Мы благодарим вас за услугу, оказанную нашему королевству. У меня тоже есть для вас некотрые новости. Вечером Перев или еще кто-нибудь доставит вам официальную бумагу с ответом на ваш запрос. А пока, извольте покинуть нас. Как только у меня появится свободное время, мы еще с вами поговорим.

– Хорошо, – пожала я плечами. На душе стало гадко, будто меня не вежливо попросили удалиться, а выгнали взашей. Хотя, наверное, в последнем случае мне не было бы так паршиво. Спина и шея, словно стараясь еще больше усугубить мое состояние, заныли с новой силой. Меня еще так никто не унижал, к тому же не произнося ни одного дурного слова. Но холодное презрение и буквально рвущиеся с уст короля слова: "Зайдите позже!", будто я была всего лишь очередным просителем, оказались страшнее всех самых омерзительных ругательств. Что ж, Лидка, и к этому, наверное, тебе уже пора привыкнуть.

За порогом меня по-прежнему ждали приятели. Но я только прошла мимо, взглядом показывая, что все объяснения будут потом. И очень сомневаясь, что они вообще будут.

Громадная птица уже целых полчаса кружила над Эверет-э-Ренн, но ее седок пока не спешил спускаться. Он внимательно всматривался в окружающее холм пространство, стараясь рассмотреть с высоты то, что, по-идее, никто не должен был видеть на земле. И хотя обнаружить охрану подземного города ему пока не удалось, взгляд невольно цеплялся за подозрительно активные тени. Очень короткие, прямые, они никак не могли принадлежать деревьям. Да и не могут деревья перемещаться с такой скоростью. Хотя, деревья вообще не должны перемещаться.

– Страннно, – вслух произнес Гервен (ведь именно он и облетал холм) с издевкой, – Лидка должно быть, уже приехала, а королевство все еще целехонько.

До Элистара изредка доносились голоса, но определить, сколько реннов стоят сейчас на внешних границах Эверет-э-Ренн, было очень сложно. Конечно, он мог, как все нормальные лекверы, просто подойди к ближайшему посту, предьявить документы и попросить разрешения войти на территорию реннов. Однако что-то в глубине сущности подсказывало ему, что на сей раз официально попасть внутрь холма ему вряд ли удастся. Особенно, учитывая все то, что писали в газетах. Если там реннов всячески поносили, называя агрессорами, посягнувшими на святую власть его деда, значит, ни одного леквера в Эверет-э-Ренн не пропустят. Доверять газетной болтовне, конечно, не стоило. Но и полностью игнорировать подобные заявления не следовало. А насколько Крашенный знал своего пращура, именно ренны оказались в положении угнетаемых, и именно у них пытались отобрать законную власть.

Когда тучи на небе немного разошлись, в просвете показалась луна, кажущаяся почти такой же маленькой, как звезды. Она заканчивала светить над этим миром, так что уже через день или два он должен был измениться. Розовый кругляш еще одного спутника наоборот, становился все больше с каждой ночью. Еще немного, и они поменяются местами. Но даже сейчас света хватило для того, чтобы рассмотреть среди зарослей еле заметную тропу.

– Спускайся теперь вон туда! – нагнувшись к голове птицы, приказал Элистар. Послушная животинка кивнула и, медленно, стараясь не шуметь, начала планировать прямо на тропу. Этим путем почти никогда не пользовались. Во-первых, потому, что рядом с этой стороной холма никогда не было ни крупных городов, ни отдельных Домов лекверов. Во-вторых, почти отвестный склон делал путь до ближайшей расщелины практически непреодолмым. Так что вряд ли кто-то пошел бы именно этой дорогой. Поэтому здесь никогда не ставили серьезных охранных постов снаружи, а за переходом в королевство вообще не было ни одного охранника.

Да, не рассчитывали ренны на то, что однажды к ним явится Гервен Элистар. И это была, пожалуй, их самая крупная ошибка. Соскользнув на землю еще до того, как птица коснулась крепкими лапами травы, он отпрянул подальше от лунных лучей, которые, казалось, специально светят в его сторону. Причем это ощущение было настолько сильным, что Элистар не удержался, показав светилу самый неприличный из всех знакомых ему знаков. Светило обиделось, и через секунду скрылось за новой порцией туч. Земля мягко пружинила под подошвой тяжелых ботинок, легкий шелест деревьев разбивал хрупкую тишину шепотом невидимых духов. Теплый воздух не хуже шерстяного плаща согревал натренированное тело леквера.

Он до сих пор не мог понять, почему так быстро согласился на очередную авантюру по спасению Лидки. Да и спасению ли? В данный момент ей не угрожало никакой опасности, кроме ее собсвенной дурной головы и примечательной способности влипать во всевозможные неприятности. Но ведь это не повод срываться с места, менять планы и лететь почти через половину страны ради того, чтобы отобрать у нее кольцо Дэрлиана. Или повод? Что такого могла пообещать Азули Сотворителю, что приходится развивать такую деятельность? Много вопросов, и ни одного ответа. Самое смешное, что это ничуть не раздражало Гервена. Скорее, забавляло.

Тропинка круто повернула, упираясь в практически отвесную стену. Человек бы точно не смог на ней удержаться без специального снаряжения. Но Гервену и не нужно было далеко лезть. Пройдя по скале взглядом, парень отметил малейшие трещинки и выступы, а потом уселся на траву и принялся стягивать обувь. И когда ботинки были спрятаны под куст, Крашенный подпрыгнул, цепляясь за ближайшие камешки. Ловкие пальцы ощупывали каждый сантиметр поверхности, чувствительные подошвы ног работали не хуже самых совершенных детекторов. Один шажок, второй, и Элистар всем корпусом подался вперед, протискиваясь в узкую щель очередного скрытого телепорта.

На несколько долгих мгновений леквер будто ослеп, а затем ему в глаза ударил свет фонаря. Стараясь защититься от него, он попятился обратно к выходу, но его уже схватили сзади, профессионально заламывая руки за спиной:

– Смотри-ка, кто к нам пожаловал! – рядом с фонарем раздался голос, и только потом Гервен заметил очертания мужской фигуры, – Не то сам Сотворитель в шпионы подался? Ох, нехорошо, ваша светлость, нехорошо!

– Да иди ты, – кривясь от боли в вывернутом локте, ответил Гервен. Приняв реплику пойманного леквера за личное оскорбление, второй охранник пребольно двинул того по спине, еще выше поднимая несчастную конечность.

– Ну, ваша светлость, как вам такой прием? – явно насмезхаясь над Элистаром, спросил ренн с фонарем.

– Ты что, ослеп, несчастный? Какой я тебе Сотворитель?

– А кто ты? – недоуменно поинтересовался голос сзади. В тот же момент Гервена грубо схватили за волосы, запрокидывая лицо. Стараясь не ослепить свою жертву, охранники лишь чуть-чуть приблизили к его глазам фонарь, и как только его свет очертил несимметричные черты, оба ренна убрали фонарь.

– Что, убедились? – зло сплюнул леквер, потирая руку, – Идиотизм какой-то, честное слово. Да, я похож на деда, но это ничего не означает. И, вообще, пошевелите своими куриными мозгами: разве станет настоящий Сотворитель в одиночку лезть на вашу территорию?

– Погоди… – почесал маковку тот ренн, что прежде удерживал Элистара, – Так ты – Гервен?

– Ну да, а что? – теперь уже растерялся сам леквер.

– Это хорошо. Насчет тебя король дал особое распоряжение. Сказал, если такой-то и такой-то появится, немедленно тащить его ко мне, то есть к Ереху. Поговорить хочет. Нам-то, рядовым реннам знать не положено, о чем именно. Но раз король так решил, значит ему действительно это надо.

– Король, говорите… Что ж, ведите меня к нему. А по дороге, уж будте добры, расскажите, какого темного вы вообще здесь делаете?

Ночь обещала быть спокойной. Не только потому, что все самое трудное было позади, и утренняя звезда теперь стала намного ближе мне, чем прежде. Сама погода располагала к умиротворению. Не знаю, по какому принципу ренны решали, как именно ей управлять, но на этот раз они очень пострались. Темный бархат неба был сплошь усеян «светлячками», легкий ветерок пробивался в пещеру, отгоняя надоевшую духоту. Словно чувствуя мое настроение, Рик весь вечер старался помалкивать, лишь изредко улыбаясь в ответ на шутки Силии.

– Пойдем, погуляем? – я замерла, не донеся очередную порцию ужина до рта, и поинтересовалась:

– Зачем?

– Как зачем? Погода отличная, у нас уйма времени, а ты и половины наших чудес не видела. Десятки поколений реннов специально вырубали громадные пещеры, не покладая рук долбили туннели, возили сюда почву, сажали цветы, ловили свет, чтобы ты могла прийти и полюбоваться на все это. А ты? Игнорируешь каторжный труд сотен моих соплеменников. Не стыдно?

– Да хватит тебе, Рик! – смеясь, махнула я рукой на приятеля, – Они старались не для меня, им жить как-то надо было. Вот они и создали это королевство.

– Все-то ты испотишь, Лида. Нет в тебе ни чувства юмора, ни романтики.

– Хорошо, но есть одно условие, – я не собиралась легко сдаваться, – гулять не будем, пока не уберем за собой.

Я предложила друзьям дождаться меня снаружи, раз им так не терпится на волю. А сама принялась мыть посуду. И вот, когда уже почти все было убрано, дверь за моей спиной подозрительно скрипнула.

– Эивина Иктая, – заставив меня подпрыгнуть на месте, прошуршал министра Неервар, – Что же вы наделали, моя дорогая?

– А что я такого сделала? – вытирая руки полотенцем, обернулась я к нему.

– О чем мы с вами договаривались? Как только найдете путь к океану, вы прежде всего должны сообщить мне об этом. И только потом я скажу вам, стоит ли идти к Ереху. Вы думаете, что король вручит медаль за героизм? Ошибаетесь, моя дорогая, – голос ренна становился все противнее, все больше походя на змеиное шипение.

– Да не нужно мне от него никаких благодарностей, – разозлившись, закричала я, пытаясь оттолкнуть приближающегося министра. Что-то сильное перехватило мое запястье, заставляя взвизгнуть от боли.

– Зато мне нужна благодарность… – перед глазами промелькнуло оточенное лезвие кухонного ножа. Неервал, нехорошо улыбаясь, наставил его острие мне в горло, одновременно продолжая держать мои ладони. Казалось, что на руки льют раскаленное масло, настолько сильной была боль.

Кажется, я все же не удержалась на ногах, и громко шлепнулась на пол. Неервар бесцремонно схватил меня за шею, заглядывая в глаза. Сопротивляться я физически не могла. Мужчина знал все болевые точки в совершенстве. Мои руки потеряли чувствительность, двумя плетями свисая вдоль тела.

– И ты ее получшишь!

В комнату вихрем влетел Эвирикус, занося для удара свой меч. Но, прежде чем его лезвие напрочь отсекло министру голову, тот парировал удар ножом. Не знаю, какой силой надо обладать, чтобы такое сделать. Лезвие меча звякнуло о чужую сталь, отскакивая. Я ойкнула от новой волны боли: к пальцам возвращалась чувствительность и подвижность.

– А ты-то зачем вмешиваешься? Хочешь получить весь куш? Не выйдет, Сардхад, на этот раз у тебя ничего не выйдет! – теперь оба ренна кружились по комнате, изредка делая обманные выпады. Да только ни один из них так и не смог вывести второго из равновесия.

– Только такая гнустная тварь, как ты, Неервар, может думать лишь о своей выгоде! – сквозь зубы процедил Рик, – Странно, почему Элаймус решил тебе довериться. Ты же родную мать продать готов, не то, что чужого господина!

– А у тебя и матери нет! – пробормотал министр. На этот раз приятель не смог снести оскорбления, сломя голову понесшись на противника. От неожиданности тот не успел правильно выставить нож, и в следущий момент Рик едва не отрубил ему руку. Громадный порез кроваво заблистал в редком свете единственной свечи, поставленной мной на кухонный стол. Охнув, министр, схавватился за рану, и тут же был опрокинут на колени.

– Ты больше ни слова не скажешь о моей матери. И ей, – Эвирикус кивнул в мою сторону, – ты тоже ничего больше не сделаешь.

Слегка согнув колени, ренн завел меч над головой, дабы в следующее мгновение лишить Неервара жизни.

– Нет! – заорала я не менее истерично, чем до того кричала от боли, – Не надо, Рик!

Из глаз брызнули предательские слезы. НЕ хочу убийств, не хочу больше смерти!

– Давай, убей меня. Это ведь твоя работа – сеять вокруг себя страх и разрушение, не так ли? – хрипло прошипел министр.

– Рик… – начала было я, и вдруг оцепенела, приковавшись вглядом к кольцу из настоящего серебра. То, что я увидела на его гладкой поверхности едва не оставило меня на всю жизнь заикой.

Нет, и свет свечи, и комната, все было таким же, как и прежде. И стоящий на коленях Неервар не изменился, оставаясь все таким же, похожим на подростка. Зато стоящий над ним мужчина отражался совершенно не таким, каким был в реальности. За спиной его свисали два кожистых крыла, рубашка куда-то делась, а вместо нее по всему торсу клоками расположилась серая чещуя. Каким-то образом я видела в отражении все детали, хотя оно было крохотным. Видела и глаза Рика: не голубые, а странного, темно-фиолетового цвета с вертикальными зрачками. Челюсть его вытянулась вперед, вместо аккуратных коготков на руках появились громадные черные когти. Это был не мой приятель, а какое-то жуткое порождение тьмы. Почти также выглядел химер.

"Вот, думаю, он тебе пригодится, – Гервен нерешительно стягивает с мизинца ослепительно блеснушее кольцо, – Это, конечно, не пулемет, но тоже действенная вещь. Во всяком случае, она уравновесит твои позиции с Ерехом. Азули сказала, что он чувствуют любую ложь. Этот перстенек, конечно, на подобное не способен. Но если кто-то захочет причинить тебе зло, он начнет менять цвет. Это серебро, не то, которое добывают в твоем мире, а настоящее серебро, с помощью которого можно и нежить завалить и зеркала из него самые лучшие выходят, потому что отражают правду".

– Кто ты? – только и смогла выдавить я, все еще не в силах оторвать взгляд от подарка Элистара. Ренн поднял голову, явно не понимая, что я от него хочу. На какой-то момент он полностью переключил на меня все внимание, чем и воспользовался министр. Вскочив на ноги, он кинулся на приятеля, пытаясь достать его ножом. Однако тот вовремя вильнул в сторону. Тогда Неервал дернул противника за ногу, а когда тот шлепнулся на спину, попытался задушить его. Две далеко не маленькие туши покатились по полу, награждая друг друга тумаками и переворчивая мебель. Я было бросилась к выходу, но в то же мгновение дверь распахнулась, с грохотом ударившись о косяк. Тонкая молния стрелы впилась министру точнехонько между лопаток, и тот навсегда затих.

– Хороший лук, – пробормотал появившися на пороге леквер, поглаживая громадное орудие убиения, – Я бы на твоем месте не стал оставлять его в коридоре. Не доверяю я местным, так и спереть могут.

– Гервен? – нет, кажется, сегодня абсолютно все хотят довести меня до инфаркта от неожиданности. Ну, или выставить ненормальной.

– Нет. Я пушистый серый зайчик, – попытался съязвить Элистар, – А ты – ходячее несчастье. Что, если холм не удалось сровнять с землей, надо найти другое развлечение? Да, и тебе тоже привет, Рик!

– Ты как всегда вовремя, Крашенный, – только сейчас я осмелилась посмотреть на ренна. Тот старался вылезти из-под трупа Неервара, но только это уже было не нужно. Сначала труп начал словно усыхать, а потом истаял вонючим дымком, не оставив после себя ничего, кроме стрелы.

– Может, кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – вслед за Гервеном в кухню прошмыгнула Силия.

– Полностью солидарен с дочерью Дапмара.

Этот голос я бы точно не перепутала ни с чьим другим. Только сил обернуться и проверить, что я не ошиблась, уже просто не осталось. Однако, Дэрлиан сам подошел ко мне, обнимая за плечи. И вслед за ним из спальни вышли Мэрке и Викант.

– Так… кажется, мы все должны друг другу многое объяснить, – задумчиво произнес Эвирикус. Но мне уже стало плевать его бурчание. Я держала в руках самое ценное: теплую ладонь Сотворителя.

Время давно перевалило за полночь, но ни у кого даже не возникло мысли ложиться спать. Кухня Рика стала казаться раза в два меньше, а все свободное пространство заняли друзья. Меня уже перестало колотить, но я пока не рискнула выпускать из рук кружку с отстаками горячего чая. Дэрлиан так и не отошел от меня, и я осталась сидеть у него на коленях, чем этот он вовсю пользовался, то поглаживая по меня по руке, то изредка чмокая в макушку. Я пару раз беспокойно покосилась на Виканта, боясь, что потом темноволосому лекверу не удастся избежать расправы. Но мой жених был настолько увлечен рассказом ренна, что, кажется, не обращал на все присходящее никакого внимания. Собственно, как и все остальные.

– Как вы уже догадались, я не совсем чистокровный ренн, – начал издалека хозяин дома, – Моя мать была леквером. Больше того, она была той самой женщиной, которая защитила наше королевство от лекверского войска, отдав за это свою жизнь и жизнь младшего сына.

– Стоп! – перебила Эвирикуса дочь Дерсева, – То есть ты хочешь сказать, что тебе около одиннадцати тысяч лет? Но ведь даже мы столько не живем. То есть, конечно, бывали случаи, но все, перешагнувшие семитысячный порог, выглядят не лучше мумий да и соображают весьма туго. А ты вроде… вполне свежий и бодрый.

– Ты права. Обычный ренн живет всего сто-двести лет, а многие и до ста лет не доживают. Из-за того, что наша раса заключила союз с химерами, продолжительность жизни резко укоротилась. Я знал таких реннов, у которых одним из родителей был лквер, но и они едва-едва доживали до семисот лет. В моем же случае дело не в матери, а именно в отце. Он был не ренном, а реннестом.

– Что? – Мэрке передернулась от омерзения, – Твоя мать родила от химера? От гнусной твари, которая обращает живые существа в камень? Да уж, не зря говорят, что все герои немного чекнутые. Но я не думала…

– Она слишком любила моего отца, – тихо промолвил Рик, и по коже у меня пробежали мурашки.

Каким же должно быть это "слишком", что бы дойти до такого? Мой немой вопрос явно возник и в голове элемы. Она тут же замолкла, поджав губы.

– Она не разделяла его существо на два тела, – продолжал приятель, грустно усмехнувшись, – Ей было все равно, как выглядит его темная часть, ведь она принадлежала любимому. Разве так важно, есть ли у него днем уши, а ночью появляются крылья? Разве важно, что от его прикосновения цветы навсегда застывают, а другие разумные существа начинают дрожать, как в лихорадке? Есть более важные вещи в этом мире, чем цвет глаз или количество клыков. Она очень его любила, но даже мне непонятно, как. Сколько столетий я пытаюсь разгадать эту загадку, но мне никак не удается. И, наверное, не удастся никогда. Однако, так или иначе, но на свет сначала появился я, а потом мой брат. В отличие от меня он был "нормальным" полукровкой, и, наверное, прожил бы целую тысячу лет, если бы не война с лекверами. Я плохо помню то время, мне тогда было не более десяти лет. Так, обрывочные картинки. Знаю только, что моя мать владела уникальной сущностью. Она могла убивать… кого угодно и как угодно. Никто не смог бы уйти от нее, стоило ему оказаться на расстоянии меньше полукилометра. А еще я знаю, что это был единственный раз, когда Есерия применила свой дар. В легендах говорится, что она попросту не пустила врагов в город, но это не так. Они вошли, начали стрелять, громить все вокруг. Возможно, их армия победила бы, но лекверы убили моего брата. Наверное, дальнейшее пояснять не стоит…

Рик прикусил губу, отворачиваясь к окну. Меня не было рядом с ним тогда, одиннадцать тысяч лет назад. Я не видела своими глазами ни разрушенный до основания город, ни кричащих от боли реннов, истекающих кровью. Как и их врагов, чьи сущностьи уходили в небытие. Но почему-то сейчас это все приливной волной захлеснуло меня, унося за собой вслед за Эвирикусом.

"Красивая женщина с короткими, едва достающими до ушей серебристыми волосами бросается в атаку. Ей некогда плакать, некогда даже оттащить труп собственного ребенка. Ей надо сражаться за второго мальчика, отчаянно пытающегося забиться в тесный угол между домами.

Он видит только эту женщину, его мать, тогда как сильный противник оказывается вне поля его зрения. Страшно… Хочеться закричать, но сейчас нельзя и вздохнуть, чтобы не выдать себя. Иначе через мгновение его не будет, как теперь нет брата. Громадные слезы рвутся с подбородка вниз, но в этот момент что-то происходит, и зарождающийся вхлип теряется в глотке.

Она лежит на земле, выставив руки вперед, пытась защитить лицо от несущегося сверху меча. Еще мгновение, и он надвое раскроит ей череп. Громадный леквер мерзко хихикает и вдруг замирает, так и не завершив своего дела. А на периферии пещеры уже один за другим начинают корчиться от невыносимой боли его соратники, с каждым мигом все больше слабея. Их тела сначала сжимаются, словно пустые оболочки, а потом они истаивают вончим дымом. Так дейтвут на нежить настощее серебро… На такое способна лишь его мать, он в это не сомневается.

Меч выскальзывает из пальцев леквера…

Тонкий вскрик едва не разрывает барабанные перепонки. Женщина с серебристыми волосами лежит, больше не закрываясь от удара. Ей это уже не зачем…"

– Получается, что ты с самого начала знал, где находится путь к океану?! – раздраженный вопль Силии вернул меня в реальность, – Так какого темного мы тогда копались почти неделю во всяком старье?

– Вот именно, что темного, – весело подмигнул юной девчонке Гервен, – Ты им что, ничего не сказал? Хотя, не удивлюсь, с такой-то репутацией.

– Тебя моя репутация не очень-то смутила, – фыркнул Рик, но, заметив наши нетерпеливые взгляды, сразу посерьезнел, – Ладно, если уж рассказывать, так все. В общем, я и есть тот самый темный, именем которого все ругаются. Да-да, именно меня еще величают злым духом и повелителем нежити. Однако, ни то, ни другое определение не может быть верным. Да, учитывая, что мой отец все же принадлежал к нежити, я могу с ней некоторым образом договариваться. Но не со всей и не всегда. Как только я узнал, что Элаймус ищет меня, я сам явился к нему. Скажу вам одно: противней нанимателя я за всю свою жизнь не видел. Он предложил мне найти Лиду и доставить ее к нему.

– Значит, это были твои керхи? – пуще прежнего напустилась на приятеля Силия.