Текст книги "Путь к океану"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

– Вот, посмотрите. Я был близким другом семьи. Это современные лекверы считают, что у Сотворителя не может быть таковых. Но, вы, я уверен, не глупая девушка и понимаете: глава этого мира такой же, как я или вы сами. Этот ореол небожителя – всего лишь ширма, чтобы народ верил, что есть что-то хорошее, доброе, постоянное. Мы и так не слишком дружная нация, а если у нас отобрать еще и веру в идеал, вокруг которого можно сплотиться, мы же просто перебьем друг друга за земли и миры.

Я слушала мужчину вполуха, переворачивая страницу за страницей. Это была не бумага, а уже знакомая мне полупрозрачная не то ткань, не то кожа. И на каждой стороне листа размешались трехмерные картинки. Красота необыкновенная! Можно было часами любоваться просто тем, как выглядит статичный кадр в подобном исполнении, но меня просто притягивали герои съемки. Точнее, один. Боги, ни за что бы не поверила, что у этого строгого парня раньше были ямочки и кудряшки. Со временем светло-каштановые волосы превратились в почти черные, ложась сплошным водопадом, лицо вытянулось, похудело, стало резче. Но какой же он все-таки… был. На меня смотрели совершенно бессмысленные глаза карапуза, еще только начавшего ползать, а я видела насмешливые карие тысячелетнего мужчины. И при этом они были такими же живыми, сияющими, как на этих снимках. Пальцы скользили по детским щекам, по лбу, а перед глазами плыло его лицо в тот весенний день. Еще немного, и весь план полетит к чертям.

– Правда, очаровательный малыш? А вот это его мать, – Карнет ткнул в нижнюю фотографию. Я перевела взгляд, и едва удержалась, чтобы не ругнуться от удивления. Женщина, смотревшая на меня, была совершенно седой, точнее, ее шевелюра была такой же, как у меня. Правда, более ничем она на меня не походила. Совершенно. И только глаза у нее были такие же, как у сына – пронзительные, достающие до самых глубин души и при этом не злые, не продырявливающие, как у того же Гервена.

– Спасибо вам, – еще раз поблагодарила я леквера, отодвигая альбом, – Вы не будете против, если в своей книге я использую эти материалы?

– Как вам будет угодно, – в тон мне отозвался Гиаловист, бросая взгляд на небольшие часики в виде ракушки, – О, если вы хотите успеть до казни, нам надо поторопиться. К сожалению, мне сейчас некогда уделить вам достаточно внимания, но мои ребята тоже неплохо ориентируются в местных закоулках, так что они смогут вас доставить до камеры Верхеты.

– Конечно-конечно! – в который раз улыбнулась я. Тут же на пороге, как по волшебству появились двое рослых конвоиров, очень похожих на тех, что когда-то вели меня на суд. Меня даже передернуло. Только вот сейчас никак нельзя было распускаться, так что я еще раз поклонилась и поплелась вслед за парнями. За то время, пока меня здесь не было, здание суда (являющееся одновременно и главной тюрьмой) совершенно не изменилось. Все те же статуи, цветы, витражи и прочие не совсем уместные для исправительного учреждения вещи. Но хоть теперь я могла все это рассмотреть без навязчивого ощущения своей никчемности и страха. Теперь башни, вытянувшиеся вверх, колонны, сама улитка стен казались не давящими, а просто красивыми, изящными, необычными. Я лишний раз уверилась в том, что мнение об обстановке зависит не только от самой обстановки, но и от внутренних переживаний человека.

Вот меня подвели к небольшой трехступенчатой лесенке, и сердце неожиданно ушло в пятки. Насколько я помнила, за ней должен последовать небольшой коридорчик, в который выходили сразу три двери. Одна из них вела в мою камеру, и от осознания этого по телу прошел электрический разряд. Судорожно сглотнув, я преодолела препятствие, стараясь смотреть под ноги. Вспомнились жуткие туфли на шпильке и бесконечный спуск в зал заседаний.

– Эивина! – окликнул меня один из охранников, – Куда вы? Нам сюда.

Опа! По привычке ноги унесли меня к самому дальнему входу, тогда как оба леквера остались стоять у ближайшего. Ну, хотя бы Верхета сидит не там, где я раньше, и то утешает. Пришлось глупо хихикнуть и развести руками. Громадная дверь со скрипом отворилась, явив мне просторную комнату без каких-либо излишеств. Просто голые стены, даже не оштукатуренные с охапкой подгнившего сена в углу и небольшим ведерком для отправления естественных нужд. А я-то в свое время наивно полагала, что лекверы – самые гостеприимные тюремщики из когда-либо существовавших.

– Э, скажите офицер, – пришлось потянуть одного из парней за рукав, – а почему в камере у осужденной такие жуткие условия? Насколько мне известно, есть более приличные камеры даже с ковром?

– Есть, есть, – чересчур громко подтвердил тот, – Но разве эта дрянь заслуживает большего? Она убила нашего Сотворителя, и, по хорошему, не должна была прожить ни на час больше, чем он. Так что пусть скажет спасибо, что ей всего лишь отрубят голову. В давние времена ее бы сварили заживо, или ободрали всю кожу, или…

– Хорошо, я поняла, можете не продолжать, – к горлу поступила тошнота. Все-таки какие же милые существа эти лекверы! Интересно, а что ждет того, кто пошлет их ненаглядного Сотворителя куда подальше? Его просто изобьют плетьми или применят более суровые методы наказания? Додумать мне не дали. В углу кто-то завозился и из-под кучи тряпок и высохшей травы выглянули светлые глаза Верхеты.

– Ребята, можете быть свободны, – попыталась как можно спокойнее произнести я. Охранники недовольно переглянулись, но, тем не менее, вышли, прикрыв за собой дверь, – Алиса, ты меня узнала?

– Еще бы тебя не узнать! – хрипло рассмеялась андерета, – Только я не пойму, какого черта ты тут делаешь? Не то соскучилась по мне? Или решила самолично убедиться, что я сегодня сдохну? Угадала?

– Нет, – опершись о стену, ответила я, – меня Эл прислал.

– Кто? Элаймус? Ты что, его видела?

– Не только видела, но еще и разговаривала. У него с моим женихом договор теперь. Мы помогаем ему спасти тебя, а ты помогаешь мне вернуть его внука. Он сказал, что ты единственная из всех знаешь, как вынуть сущность из жемчужины. Надеюсь, Элистар мне не солгал?

– Нет. Это правда. Я только не пойму, на что вы рассчитываете. Здесь везде, на каждом шагу, охрана, на площади у эшафота вообще будет выстроено три ряда оцепления. Думаешь, что бы защитить от меня лекверов? Нет, чтобы они меня не порвали на кусочки, прежде чем к ним на поругание полетит моя голова. Вероятнее всего ее приколотят к воротам Дома Сотворителя, так сказать, в уплату за его кончину. А я ведь его не убивала…

– Я знаю, это Азули, – совсем тихо, но Верхета меня точно услышит.

– Все из-за Эла, точнее из-за ее ненависти к нему.

– Но он же ее предал.

– Он? А ты думаешь, у него был выбор? Ее бы убрали после того, как отобрали бы у него страну. Так заведено: новый глава лекверов убирает всех друзей, близких, иногда даже слуг прежнего. Дед Дэрлиана в свое время отступил от этого правила и согласился принять тех, кто присягнул ему на верность. Нас же с сестрой оставили лишь из-за ее дара и для того, чтобы контролировать всех остальных узнающих. К тому же Каэрал знал о том, как ненавидит Всевидящая его предшественника. Останься она человеком…

– А право выбора? – не удержалась я, – Кто спрашивал саму Азули, чего она хочет. Возможно, ей больше по душе была бы смерть, чем вечная жизнь в виде гибрида человека и леквера.

– Узнаю мою старую знакомую Лиду с ее бредовыми идеями! Это ты, глупая, предпочла бы умереть рядом с любимым, чем пожертвовать своей внешностью, помогая ему избавиться от врагов, поддерживать его. Хотя, насколько я знаю, ты именно так и сделала. Ровно так же, как твой ненормальный дружок – Гервен.

– Насчет Герва у меня к тебе отдельное предложение, – сейчас не время было торговаться, но мне просто необходимы были хоть какие-то гарантии на будущее, – Ты немедленно расскажешь мне, как вернуть его тело к жизни. Дело тут не в моем упрямстве или цинизме. Я боюсь, что в этом мире ничего нельзя заранее спланировать и некому доверять, даже своей тени.

– Зачем тебе это все, девочка? Насколько я понимаю, ты попала сюда не по собсвенному желанию, а благодаря блажи покойного Сотворителя, почему же ты осталась? Ведь я не думаю, что теперь тебя здесь кто-то или что-то держит.

– Потому что. Господи, зачем мне все задают один и тот же вопрос? – едва не заскулила я. Такое ощущение, что они все сговорились меня спровадить в мою маленькую квартирку. А может мне тут понравилось? Вон какой тут воздух чистый, море под боком да еще и различные приключения каждый день. Гуляй себе по стране, горя не знай.

– Возможно потому, что не знают ответа, – попыталась съязвить Верхета, – А что будет, если я не расскажу тебе ничего о жемчужине, бросишь меня здесь, да?

– Нет. Договор, есть договор. Я понимаю, насколько для лекверов это священно. Они, конечно, со своими извилинами в мозге, но и эти извилины можно со временем изучить. По-крайней мере, смогла же я прожить с леквером более трех лет, даже не заподозрив, что он не человек?

– Ну, что ж. Возможно, так будет лучше. Слушай…

Ребята уже ждали меня на своих позициях. Викант затесался в толпу на площади, Уварс расположился на открытой террасе ресторанчика. Локмер предпочел остаться в снятом нами номере в гостинице, толи потому, что не хотел ввязываться в драку в случае чего, толи чтобы проконтролировать Элаймуса. Зеленоволосый наотрез отказался даже нос высовывать наружу. Типа, это ваша часть договора, вот вы ее и выполняйте, а я пока отдохну. План наш был до удивления прост, и в то же время сложен в осуществлении. И так как моя миссия была не окончена, стоило мне выйти из здания Суда, как я тут же шмыгнула за ближайший куст с очень колючими ветвями, так густо переплетшимися, что за ним ничего нельзя было разглядеть. Буквально через час моего томительного ожидания показался почетный эскорт из охраны, буквально на привязи тащивший Алису по закоулкам двора. Стоило лекверам свернуть на улицу, ведущую к месту казни, как я рыбкой вынырнула из своей засады, и, сверкая вспышкой фотоаппарата заскользила за процессией. Естественно, это не укрылось от взглядов стражей. Один из них попытался оттеснить меня к стене ближайшего дома:

– Эивина, не положено снимать! Вот придете на площадь, там хоть сотню фотографий сможете сделать! – увещевал меня он, пока я, ломая руки, бормотала без остановки:

– Но это же редкий материал. Мне очень надо прямо сейчас! Для книги, очень надо!

– Не положено, сказал же! – недовольно взревел отчаявшийся унять надоедливую журналистку охранник. Потом вздохнул, и добавил, – Ну, хотите, я вас сам на площадь провожу, самый первый ряд пока еще свободен, возможно, уговорю вам местечко отдать.

– О! – только и смогла вымолвить я, стараясь излучать лишь благодарность. И, кажется, не прогадала. Леквер довольно улыбнулся, подхватывая меня под руку. Но стоило нам дойти до поворота улицы, со всех сторон поспешили новые претенденты на вакантные места.

– Это что же выходит? – завопил не своим голосом Уварс, потрясая небольшой камерой, как оружием, бросаясь к охранникам, – Куда вы эту пигалицу ведете?

– Не ваше дело, – грубо оттолкнул капитана один из мужчин.

– Как это не наше? – леквер, закутанная в платки, словно цыганка попыталась схватить меня за руку, – Кто ей давал право на съемки андереты до казни? Что это такое, я вас спрашиваю? Неужели со смертью Сотворителя перестали уважать элементарные законы!

– Не горячитесь так, девушка, – в перебранку вступил охранник, который тащил меня за собой.

– Ты еще не знаешь, как я могу горячиться, – незаметно подступая все ближе к Верхете, рявкнула Руалла. Честное слово, без копны медных волос ее и не сразу можно было узнать даже тем, кто каждый день наблюдал сестру Элистара, – Я обращусь в суд, нет, прямо к советникам. Иди сюда, я тебе покажу, что такое обиженная женщина!

Легкий поворот кисти, и в руке у рыжей возник складной нож. Остальные приятели тоже не стали препираться, вслед за подругой вынимая мечи и полумесяцы "секир-голов". Не успели охранники ничего сообразить, как первый из них был сбит с ног ударом оголовья по макушке. Викант, подкравшийся совершенно незаметно, лишь озорно поклонился, в следующий момент ловко запуская одно из лезвий. Я же устремилась к узнающей, пытаясь справиться с наручниками.

– Отойди! – гаркнул Уварс, мгновенно перерубая "браслеты" на ее руках и ногах национальным лекверским оружием, в первый раз принятом мною за железяку с крючками. Однако, сия железяка справилась со своей задачей не менее быстро и деликатно, чем родные ключи, освободив Верхету. Что тут началось! Кажется, такого безобразия не было ни на одной порядочной свадьбе. В ход пошли руки, ноги, ближайшие булыжники и даже кусок резного балкончика, сорванный узнающей со второго этажа ближайшего дома. Теперь мне было не до того, чтобы помогать друзьям в расправе над конвоирами Алисы, я лишь старалась визжать не так громко и по возможности вовремя уворачиваться от летящих предметов и тел. Третьего стража Руалла буквально распластала по дороге, с боевым кличем неожиданно прыгнув тому на шею. Мой прием! Я один раз ее так же повалила, пытаясь радостно обнять. Подруга очень долго ругалась.

– Лови, Мэрке! – элема, подоспевшая позже всех к месту потасовки, и потому еще более злая, на лету перехватила двуручный меч, крутанула его "меленкой" и усмехнулась. Невысокий парень шарахнулся от нее, словно за спиной у девушки разверзлась преисподняя.

– Не бойся, убивать не буду, если покажешь обходные пути с площади, которые не пасут твои коллеги.

– Там! – дрожащим пальцем охранник показал на почти незаметный проулок.

– И у меня еще один вопрос: мы к "Зову моря" этой дорогой выйдем? – Мэрке была просто очаровательно, оглаживая одной рукой меч, а другой цепляясь за воротник допрашиваемого. На этот раз леквер лишь слабо кивнул.

– Спасибо, милый.

Элема растянулась в улыбке, оточенным движением ладони по горлу отключая несчастного.

– И кого только в гвардейцы набрали! – презрительно сплюнул Уварс, пряча оружие в ножны. Я согласно поддела ближайшего леквера носком сапога, выуживая совсем новые чехлы для "секир-голов", естественно, в комплекте с оружием. То, что друзьям каким-то чудом удалось вырубить семерых, при этом, не нанеся ни одному никаких серьезных повреждений, еще больше возвысило их в моих глазах. Как только недавние противники были полностью разоружены, мы двинулись в указанном направлении.

Да уж, никому с нормальной психикой не пришло бы в голову охранять подобное место. Просто потому, что никто в такие дыры по собственному желанию просто не суется. Это был даже не проулок – канал для сточных вод, судя по всему, со всего города. За что я не любила города, так это за красивый фасад и совершенную рухлядь во дворах. Мы двигались гуськом, стараясь не касаться осклизлых стен прохода. Идущая позади меня андерета, чуть слышно поносила наши методы ее спасения, но в открытую пока не высказывалась.

Узкие дощечки под ногами, наполовину подтопленные помоями покато уходили вниз по каналу, грозя в любой момент уйти из-под ног. Возможно, угрозы так и остались бы угрозами, если бы мне под каблук не попался камушек. Едва не растянув связки, я с громким шлепком и прочувственным комментарием осела на землю. Где-то позади нас раздались торопливые шаги и голоса, не предвещающие ничего хорошего.

– Вот темный, они нас нашли! – сохраняя трагический шепот (а вдруг обойдется?), Викант рванул меня за руку вверх, привлекая к себе. Правая рука привычно метнулась к мечу, тогда как левой он с силой подтолкнул меня вперед.

Не обошлось. Свет в начале туннеля погас, и на его фоне возникли одна за другой пять фигур. Даже с моим человеческим зрением и плохой сообразительностью, стало понятно, что за ними прячется еще как минимум отряд.

– Кажется, там кто-то есть!

– Держи их, они уходят!

– Мама! – только и смогла пискнуть я в ответ, когда в проулок повалили гвардейцы, поддерживаемые зрителями с площади. Все без исключения неплохо вооружились, потрясая заточенными кольями, булыжниками и ножами.

– Ну, все, сейчас я этих Тузиков порву, как грелки! – воскликнула довольная Велера, материализуясь будто из воздуха за моей спиной, – И меня никто не остановит! Я и так все драки пропустила!

– Вел, может не надо? – осторожно уточил Уварс, первым ретируясь подальше от рассерженной леквер. Странно, но обошелся без замечания девушке. Я же лишь мельком отметила, что выражение было моим. Жених тоже долго не стал ждать, выпуская на волю свою сущность. Такой красоты я не видела, наверное, с того момента, когда мне подарили изящный позолоченный браслет с мелкими разноцветными камешками. Помниться, в тот день я радовалась, как ребенок, а потом еще неделю ходила с украшением, не снимая его даже на ночь. Но тогда мне было около пятнадцати, и многие вещи казались мне лучше, чем были на самом деле. Но сейчас увиденное потрясло меня не меньше, чем дешевый ободок на руку. Викант превратился в сплошное сияние, казавшееся воздушным, эфемерным, нереальным. Пальцы, сжимавшие крестовину меча, расслабились, зато в глазах появилось доселе невиданное выражение своей правоты. Я ни разу не спросила его, что у него за сущность.

– Закрой глаза! – закричала узнающая, силой вжимая меня спиной в зеленеющий камень стены. Напирая на мою слабенькую тушку всем весом, насильно отвернула голову от невиданного зрелища, но даже с закрытыми веками я чуть не ослепла.

– Что это? – только и смогла произнести я.

– Он сделан из света летней луны и солнечных лучей. Твой жених – это чистый свет, практически во всех его проявлениях. Не успеешь отвернуться – останешься с сожженной сетчаткой.

Судя по удаляющимся шагам и недовольным возгласом, некоторым противником повезло меньше, чем мне. И тут мне в голову пришла сумасшедшая, почти нереальная мысль:

– Верхета, я хочу на него посмотреть!

– Сбрендила? Лучше пригнись, и беги отсюда к гостинице, – это уже Руалла. Подруга попыталась сдернуть меня с места, но я уперлась всеми конечностями. В тот же момент узнающая всего на секунду ослабила хватку. Подруга уже наклонилась, чтобы взвалить меня на плечо, но мне хватило ловкости вывернуться и воли, чтобы распахнуть глаза.

Вы когда-нибудь смотрели на солнце? Не через темную стекляшку и не через закопченное стекло, а двумя широко распахнутыми глазами? Нет? Поверьте мне, это зрелище достойно того, чтобы даже ослепнуть. Ласкающие лучи обхватили меня со всех сторон, тогда как их источник потонул в сплошном свете. На скользких стенах проулка заплясали радужные блики, а я так и не смогла сомкнуть веки. Глаза не болели, они оставались здоровыми, зрячими, и все же внутри меня что-то подломилось… Подобное со мной уже было, но не в этом мире. Когда я мимоходом цепляла задумчивую улыбку Дэрлиана, или его рассеянный взгляд. Не обязательно становиться ослепленным на всю жизнь, главное, не уйти затем во тьму. А я ушла на целых семь лет и собиралась скрыться в полумраке пустого существования до конца жизни.

– Викант… – губы сами произнесли имя. Леший побери, разве наше существование заканчивается в тот же миг, когда замолкло чье-то сердце? Разве мы не можем покинуть эту тропу, ставшую слишком узкой для одного человека и найти новый путь. Я не верю, что за гранью есть что-то. За гранью нет, оно есть здесь. В каждом здании, былинке, дереве. Но это не должно лишать нас шанса на продолжение, наоборот, должно давать веру, что мы были кому-то нужны, что кто-то познал с нами счастье. Мы оскверняем ушедших в прошлое или умерших своими слезами, ведь они не хотели бы, чтобы мы плакали. Они ушли, чтобы мы жили. И я буду жить, пока светит мое новое солнце, пока за моей спиной стоят верные товарищи, пока я не вытащила в этот мир сущность Гервена. Не для того, чтобы чем-то заполнить время, а чтобы обрести себя.

– Лида, пойдем, – дернула меня за рукав Мэрке. Она единственная даже не прикрыла глаз рукой. Остальные ребята зажмурились, планомерно покидая поле будущей битвы, – Иначе нас Вел вместе с преследователями завалит.

Подобная перспектива меня не устраивала, и я бросилась за подругой, на ходу оборачиваясь на жениха. Его свечение становилось менее ярким, пока не превратилось в легкое мерцание кожи. Темноволосая сестра адвоката, будто шутя, махнула руками, вышвырнув из проулка своих, и раскидав по сторонам противников. Не успевшие сообразить в тот момент, когда их ослепили, они падали, ударяясь о стены, теряли сознание.

– Бежим! – дошло до кого-то, но было уже поздно. На лекверов в тот же миг обрушились килограммы камней и железа, древние строения не выдержали манипуляций Велеры и просто развалились, как плохо сколоченные стулья, обдав нас обломками пыли и градом щебня. В последний момент темноволосая разрушительница успела сориентировать летящие стройматериалы так, чтобы они не придавили преследователей. Правда, и выбраться из своей тюрьмы они в ближайшее время точно не смогут.

Я больно пропечаталась коленом (ох, и "везет" же мне на него!), и стала отползать как можно дальше.

– В гостиницу! – скомандовал Уварс, – Это частная территория, там они нас взять не смогут.

Мы снова кинулись вперед, пытаясь как можно быстрее унести ноги. Все еще удивленные моим поступком андерета и Руалла ошарашено вертели головами, изредка кидая в мою сторону странные взгляды. Улица, на которой мы оказались, стала с ужасающей скоростью наполняться взволнованными жителями столицы. Пришлось свернуть в еще один проулок, которой, к счастью, уперся прямо в двери "Зова моря". Я никогда так быстро не бегала, и больше не хотела претендовать на звание рекордсмена в спринте. Кажется, последние три пролета, ведущие на наш этаж, Викант тащил меня на себе. Однако в номере я оказалась на своих двоих.

– Ну и вид у вас, – хмыкнул довольный Элистар, поворачиваясь к нашей группе. Действительно живописной, надо признать: все в пыли, грязные, всклокоченные, едва дышащие, но живые и уже поэтому довольные.

– Мы выполнили свою часть уговора.

За что люблю капитана, так это за его деловитость. Локмер немедленно бросился к своим женщинам – сестре и невесте, усаживая их на мягкий диванчик. Зеленоглазый тем временем лишь плечами пожал, подзывая пальцем узнающую. Та повиновалась, на ходу раскрывая объятия. Я видела, с какой теплотой Верхета смотрит на него. В его же зрачках не отражалось ни тени той любви и преданности, которую она испытывала.

– Эл, Эл, – только и успела она повторить, зарываясь в его волосы. И не такая уж она высокая: буквально на пару сантиметров выше леквера. Алиса была такой хрупкой в его объятьях, такой беспомощной, что мне стало от этого зрелища дико. Особенно, когда сестра Всевидящей вдруг обмякла и стала белым полотном стекать по груди и ногам мужчины, оставляя за собой кровавый след. Маленький нож, для резки фруктов мелькнул в его ладони и вновь пропал.

– Ты оплошала, дорогая. Мне не нужна лишняя тень на репутации, не сейчас.

Холодные глаза уперлись взлядом андерете в лоб, а потом старший Элистар просто перешагнул через ее распростертое тело.

– Что ты сделал?! – в панике Локмер попытался схватить того за плечо и надавать тумаков, но дед Герва откинул его руку, с ненавистью прошипев:

– То, что должен был сделать с сестрой этой падали пять тысяч лет назад! Не советую вам преследовать меня: уже через час ваши портреты украсят не только город, но и всю страну. Лучше за свои шкуры беспокойтесь.

– Да я… – ринулся в очередную потасовку капитан, но я вовремя сцапала его за полу камзола.

– Не стоит. Пусть идет.

– Умная девочка. Недаром Дэрлиан так тебя любил, – рассмеялся Элаймус, скрываясь за дверью.

– Вот сволочь! – не удержалась Вел.

– Почему ты меня остановила? Я бы ему такое показал!

– Остыньте, – я присела рядом с Верхетой, которая уже перестала дергаться и издавать хрипы. Холодные руки стали просто ледяными, и мне чудилось, что я вижу, как от ее мертвого тела отделяется не то душа, не то сущность, – И впредь никогда не торопитесь с выводами.