Текст книги "Путь к океану"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

К концу четвертого дня напряжение достигло своего апогея. Ужин проходил в молчании, и только звон посуды нарушал тишину. Небо расчистилось, перестав сыпать на лагерь новыми порциями ледяной воды, и казалось, что к вечеру немного потеплело. Костер горел неровным пламенем, постоянно клонящимся то вправо, то влево от порывов ветра, но не гас, благодаря стараниям Руаллы.

– Я больше так не могу, – покачал головой Викант, – Мы даже не знаем, как она там!

– И что ты предлагаешь? – спросил Локмер, – Поехать к Дапмару и забрать Лиду обратно, а Гервен пусть так и останется навсегда в том мире?

– Нет, конечно нет, – вспылил советник. – Я сам поеду туда и попытаюсь увидеть ее.

– А как ты объяснишь хозяину Дома, что тебя привело на его территорию? Он засечет твое присутствие еще на подходе к Сэр-э-Ревету, – попыталась охладить пыл парня Велера. Уварс за ее спиной согласно кивнул.

– Но что же мне делать? – с отчаяньем простонал советник. Лекверы понимающе переглянулись. Конечно, их тоже беспокоило происходящие в замке Дапмара, но они не могли явиться к нему только для того, чтобы проведать его "служанку". Это поставит под угрозу всю операцию. Гервен был уверен, что Лида справится, и эта мысль по-прежнему удерживала их от необдуманных поступков. Именно это и попыталась втолковать Лидиному жениху рыжая леквер.

– Гервен, Гервен, где он теперь, ваш Гервен? – горько изогнув губы в усмешке, протянул парень, – Лежит, лишенный сущности, жизни. А я не хочу, чтобы ее постигла подобная участь. Поэтому я отправляюсь в Сэр-э-Ревет немедленно.

– Погоди, – едва успел удержать советника капитан, – Не стоит так горячиться, Викант. Ни к чему хорошему это не приведет. Ты лишь усугубишь ситуацию своей выходкой. Будет лучше, если мы еще немного подождем. Возможно, уже завтра Лида вернется к нам с жемчужиной.

– О, да! Конечно, для вас все намного проще! Вы ничего не понимаете… Она такая хрупкая, такая беззащитная…

– Однако она смогла сжечь рубиновых демонов! Причем сделала это за счет моего сына и еще нескольких ребят! – взвился Уварс. Около минуты оба леквера прожигали друг друга взглядами, пока кто-то из приятелей не крикнул:

– Что это там летит?

Сейчас же все взоры обратились к крохотной точке, приближающейся к лагерю с достаточно большой скоростью. Вначале даже зоркая элема не могла разобрать, что это, однако, скоро всем стало понятно, что это маленькая желтенькая птичка, больше похожая на кусочек солнышка, случайно упавшего на землю. Удивлению приятелей не было предела. Даже Викант застыл в напряженной позе, следя за канарейкой. А та, сделав круг над стоянкой, спокойно уселась Велере на плечо. Молодая леквер медленно протянула руку, и сейчас же птичка оказалась в ее кулачке:

– Смотрите, тут какая-то бумажка! – удивленно пробормотала Вел.

Сестру Локмера тут же окружили, пытаясь разглядеть клочок, привязанный к лапке канарейки.

– Кажется, это почерк Лиды. Так что нет ничего удивительного в том, что она использовала канарейку, – хмыкнула Руалла, но было видно, что она волнуется.

– Ну, что там? – Викант первым выказал общее нетерпение.

– Сейчас разберу…. – протянула Велера, – Так. "Со мной все в порядке. У меня появилась союзница – дочь Дапмара. Мы знаем, как украсть жемчужину. Мне надо только, чтобы кто-нибудь из вас забрал ее, как только получите второе послание".

– А там ничего не сказано, как и когда ее саму забирать, – задумчиво спросил Локмер.

Еще раз взглянув на записку, Велера отрицательно махнула головой:

– Нет, а что?

– Ведь если жемчужина пропадет, Лиде необходимо будет бежать из Сэр-э-Ревет. Почему же она решила ничего для этого не предпринимать?

– Может, потому, что нашла замену жемчужине? – все лекверы повернулись к Мэрке. Эта мысль им как-то в голову не пришла.

Комната старательно совершала кульбиты перед глазами, так что глаза пришлось со стоном закрыть. Это был четвертый приступ за сегодняшний день. Мышцы все еще нещадно кололо, словно я отлежала себе не только руки и ноги, но и даже лицо. Пальцы тряслись, а в носу снова стало мокро от крови.

– Давай еще раз, – я попыталась подняться с пола, хотя казалось, что упасть должна была прямо на кровать Силии.

– Угу, ты хочешь, чтобы тебя еще и вывернуло на мой ковер? – раздался недовольный голосок девчонки. Я только болезненно поморщилась. Вот черт, мне так плохо никогда не было. Нет, если я все-таки верну Герва в этот мир, то потом сама же и придушу за все, что мне пришлось ради него пережить! – Лида, мне кажется, на сегодня достаточно.

– Но я даже не смогла создать оболочку! – попыталась я возразить, хотя отлично понимала, что еще одной попытки создать жемчужину из собственной сущности у меня не выйдет. Я кое-как перекатилась головой по мягкому ворсу, старательно вытирая нос рукавом. На светлой ткани остались багровые пятна крови.

Кажется, прошла уже тысяча лет с того момента, когда я попыталась сгенерировать что-то большее, чем светящиеся прутья клетки. Последняя, кстати, не исчезла и не истончалась ни через час, ни через сутки. Находившаяся в ней канарейка спокойно обживала новую территорию, радуясь жизни. Меня же Силия по несколько часов в день пыталась заставить создавать небольшие предметы, начиная от листочков бумаги и кончая сложными структурами, такими, как куриные яйца или цветы. Мне до сих пор было неясно, когда и откуда у меня появилась такая способность, но каждый раз, когда кончики пальцев начинало жечь, а район груди заполнялся чем-то густым и теплым, я чувствовала себя по настоящему довольной. Словно раньше я зимой спала без одеяла, и только укутавшись первый раз в него, поняла, насколько мне не хватало этой замечательной вещи.

От маленьких кусочков бумаги мы постепенно перешли к созданию зеркал. Этот этап моего обучения искусству Творить мне понравился больше всего. Не потому, что стало легче. Каждая попытка сгустить энергию, превращая ее в стекло, по-прежнему требовала еще больших усилий, чем раньше. Но результаты выходили настолько забавными, что даже вечно недовольная моими успехами леквер могла часами хохотать. Хотя иногда кривые, словно затуманенные изнутри кусочки отражали такие рожи, что пару раз я едва от страха не роняла свои "шедевры".

И вот теперь я дошла до жемчужины. Если раньше у меня после каждой попытки начинала болеть голова, то теперь я чаще всего сразу же хлопалась в обморок. И чем лучше у меня выходила розоватая поверхность перламутрового артефакта, тем дольше меня приходилось откачивать. К головной боли добавились судороги, а потом и носовые кровотечения. Я невольно вспомнила тот день, когда впервые осознала свой дар. Тогда не было ни боли, ни страха, ни трясущихся от перенапряжения конечностей. Наоборот, я никогда не чувствовала себя настолько свободной и счастливой. И кто бы мог подумать, что за это мимолетное счастье, как, собственно, и за мою сохранность, столько неповинных лекверов отдадут свою жизнь.

– Уф, – Силия присела рядом со мной, вытирая вспотевший лоб. Девочка выглядела не менее уставшей, чем я. Кожа перестала светиться, посерев и покрывшись неровными красными пятнами, – Кажется, тебе не хватит собственной сущности.

– Я?… – мне и не нужно было договаривать. Леквер кивнула, с самым безразличным видом добавив:

– Да, ты начала черпать мои силы. Вот поэтому я настаиваю на том, чтобы прекратить на сегодня всякие занятия. Тебе надо отдохнуть, Лида. Думаю, пару-тройку дней, не меньше.

– Но Силия! Ты понимаешь, что меня ждут друзья, что Гервен до сих пор находится невесть где?! – я попыталась как можно быстрее подняться, всем видом показывая, что еще могу тренироваться. Когда до цели остаются какие-то метры, очень жаль останавливаться. Правая рука соскользнула по гладкой шкуре, служившей моей хозяйке покрывалом, и я снова оказалось в нелепой позе.

– А заодно и меня в это самое "невесть" засунуть, – мрачно ответила девчонка. Ее глаза цвета морской волны стали похожи на море перед штормом. Она быстро поднялась, буквально за шкирку вытягивая меня вслед за собой. От резкого подъема на миг потемнело в глазах, после чего я закашлялась от попавшей в горло крови. По подбородку потекла противная струйка. Я инстинктивно слизнула ее, и едва не прикусила язык от удивления. Кровь имела непривычный сладковатый вкус. Она была чуть острой и почему-то сразу освежила мне рот. Кажется, у меня началось какое-то психическое расстройство, не иначе!

– Что с тобой? – я приподняла голову. Надо мной нависла леквер с таким удивленным лицом, словно у меня из ушей пошел пар. Однако ничего особенного я не заметила, едва слышно прошипев:

– У меня кровь сладкая.

– А какая должна быть?

– Соленая и вонять железом, – пояснила я, глубоко втянув в себя воздух напополам с соплями и подозрительной красной жидкостью.

– И что такого? Ты же, кажется, стала невестой одного из лекверов. Значит, в тебе сейчас течет часть его сущности.

Я попыталась припомнить, чем пахла прозрачная, голубоватая водица, текущая у Виканта по венам, и поняла, что и в этот раз дочь Дапмара права.

– Возможно именно поэтому твой дар настолько усилился, – леквер хмыкнула, – Ну, теперь, во всяком случае понятно, почему ты можешь что-то создавать, используя собственную энергию. Правда, откуда у тебя такие способности появились, так и неизвестно. Если, как ты утверждаешь, никто не проводил с тобой обрядов обмена сущностями, воссоединения и так далее, то все это становиться еще более странным.

– Азули когда-то говорила мне, что у нее также не было никаких талантов, пока она сюда не попала, – вспомнила я, – Может быть, это вполне нормально для людей из моего мира?

– Кто вас знает, – хмыкнула Силия, – Ладно, надо что-то решать. Насколько я понимаю, твои друзья не в курсе того, что с тобой происходит. Значит, надо их как-то предупредить.

Я мрачно кивнула. Да, как бы молодо не выглядела леквер, но каждый раз, когда она произносила нечто подобное, невольно вспоминалось, что ей уже больше ста лет. В отличие от нее, я ни за что бы не вспомнила о такой мелочи. Да и если уж говорить совсем честно, я совершенно не представляла себе, как мне быть дальше, после того, как я все-таки смогу сотворить копию жемчужины. К счастью для такой безалаберной и легкомысленной особы как я, рядом оказалась Силия, готовая думать за двоих.

Пока я кое-как пыталась привести себя в порядок над подобием умывальника, состоящим из увесистой бадьи с небольшим фонтанчиком посредине, девчонка не стала терять времени, быстро спустившись вниз и вернувшись уже с целым подносом еды. Когда из носа перестало капать, а к кончикам пальцев вернулась чувствительность, я вышла из ванной, с тоской глядя на стол. Кажется, в доме Дапмара не признавали никакой пищи, кроме недожаренного мяса и полусырых овощей.

– А что, – присаживаясь на оставленный мне стул, поинтересовалась я у леквер, – неужели на кухне не нашлось ничего более аппетитного?

– Не нравится – иди сама, – пробурчала Силия, начиная разделывать приличный кусок говядины. Если лошадей, как и кур в этом мире не водилось, то коров и кроликов было в достатке, так что последнее время я питалась исключительно диетическими продуктами. Но этот факт не компенсировал жуткое качество приготовления блюд.

– Между прочим, – продолжала леквер, – Это ты мне должна приносить обеды.

– Прошу прощения, госпожа, – я попыталась вложить в свой нелепый реверанс как можно больше сарказма. Девочка только плечами пожала, всем своими видом показывая, что не намерена реагировать на мои выходки. Оно и правильно. Стоило только мне глубже втянуть воздух и ощутить запах еды, как голова немедленно закружилась с новой силой, а желудок сжался от голода. Кое-как совладав со своим организмом, я сморщилась и придвинула блюдо с салатом к себе.

– И что же нам делать? – вопросила столешницу Силия.

– А может просто послать письмо?

– Угу. Только предупреждаю: не одно разумное существо не согласиться выполнять поручение леквера и, уж тем более, человека.

– Почему? Ведь вы же ездите на разумных птицах? – удивилась я. И тут только поняла, что за все пребывание в этом мире не видела ни одной домашней кошки, собаки или даже рыбок в аквариуме. Лекверы могли разводить шикарные сады, подобные саду Дапмара, но при этом в их Домах даже мыши не скреблись. Привычные глазу городского жителя тараканы старались обходить стороной просторные жилища господ этой страны.

– Разумные птицы – единственные, кто согласился сотрудничать с нами после того, как мы помогли им одержать победу над драконами триста веков назад. Остальные животные имеют статус свободных граждан этого мира, и, как правило, они всегда принимают нейтралитет во всех наших стычках с гномами и другими человекоподобными расами.

– Человекоподобными? – усмехнулась я.

– Мы, как и все народы, произошли от общего предка. Конечно, существуют на этой и других планетах похожие на нас по уровню развития существа, которые появились раньше или позже человека. Но они совершенно не похожи даже на эльфов. Кстати, последние моложе вашего вида приблизительно на семь тысяч лет, – пояснила девчонка. Я даже отложила вилку от таких неожиданных сообщений.

– Погоди, разве эльфы не старше?

Все книги, хоть как-то относящиеся к фантастике и сказкам наперебой гласили, что эльфы являются старшим, древним и мудрым народом. Сейчас же на моих глазах рушилась одна из самых красивых легенд об "остроухих", причем не доверять словам Силии у меня не было никакого основания. В отличие от писателей с Земли, леквер, действительно, знала, кто они такие.

– Кто тебе сказал такую чушь? Думаешь, эволюция ради исключения повернула назад, дабы создать более глупых и ограниченных существ, чем ранее? Нет, дорогая моя, эльфы, так же как гномы и лекверы – это более совершенные творения природы, чем люди. Во всяком случае, можешь радоваться тому, что не являешься представителем тупиковой ветви!

– Я радо до безумия, – мрачно процедила я, – И все же, надо вернуться к нашим баранам.

– Куда? – на сей раз, лицо вытянулось у Силии. Я просто махнула рукой:

– К обсуждаемой проблеме.

– Я подумала, что можно послать гонца, вроде как от отца. Типа, благодарственное письмо за подарок ко дню рождения. А вместо этого сунуть им записку от нас. Или лучше, пусть папа сам напишет послание, а мы только добавим в самый последний момент пару строк.

– И часто Дапмар шлет письма в чистое поле? – вместо ответа, промолвила я. Девчонка с подозрением покосилась в мою сторону. Я только руками развела, – Они ведь ждут меня всего в нескольких километрах от Сэр-э-Ревета. А если гонец донесет твоему отцу о том, где он нашел адресатов?

– Ладно, а что ты предлагаешь? – не осталась в долгу Силия. Тарелка ее уже опустела, и теперь леквер ждала, пока я покончу со своей порцией. Под ее пронзительным взглядом жевать было практически невозможно. Только чудом не подавившись кусочком, я с запозданием выдала:

– Можно сотворить самим что-то вроде почтового голубя и отправить письмо с ним.

– А у тебя есть гарантия, что он по пути не превратится в сгусток энергии и не рванет вместе с запиской?

– Ты права… О, Сотворитель, что же мне делать? – невольно подняв глаза к потолку, расписанному серебристой краской, пробормотала я. И тут же не удержалась от нервного смешка – только мне совета Дэрла не хватало! Я представила, как бывший любовник влезает в окно, отряхивает белоснежную мантию, тихо матерясь про себя, а потом с видом святого мученика произносит:

– Дщерь моя, не печалься…

Позади нас громко пискнула канарейка. Силия растерянно отщипнула кусочек мякиша, почти не глядя, сунув его пичуге:

– Ай! Что ты творишь, паршивка? Лид, она меня клюнула, – дуя на поврежденную часть тела, пожаловалась леквер. Однако на этом канарейка не остановилась, пытаясь разбить прутья желтенькой грудкой. Потом, словно успокоившись, в последний раз ударила преграду клювом, и клетка истаяла дымком, не выдержав таких условий эксплуатации. Я уже было вскочила, чтобы поймать ненормальную птаху, но та, ловко перескочив с подоконника ко мне на стол, требовательно схватила в лапы железное перо. Тяжелый пишущий прибор оказался такой малышке явно не по силам, и она, едва взлетев, тут же упала мне камушком под ноги. Я осторожно подняла канарейку обратно, а та вдруг неожиданно подскочила на месте, словно стараясь мне что-то сказать. Так мы и смотрели друг на друга: я – непонимающе, а птичка сжимая перо, и будто пытаясь им что-то нацарапать на бумажке.

– Кажется, она хочет нам что-то сказать, – с подозрением произнесла Силия. Канарейка встрепенулась, выронила железку и немедленно принялась мять несчастный кусок пергамента, – Лида, кажется, эта мелочь хочет нам помочь доставить письмо…

Словно в подтверждении слов леквер, пичуга радостно защебетала, забила крыльями и вскочила ко мне на плечо, забавно выставив одну лапу вперед. Мол, чего ждешь, раз все поняла!

– И что мне делать? – совсем растерялась я. Поведение птички буквально выбило меня из колеи.

– Что-что? Пиши письмо. Кажется, это наш последний шанс оповестить твоих друзей.

Долго рассуждать я не привыкла, да и просить дважды меня никто не собирался. Правда, прежде чем сочинить более-менее содержательную и при этом короткую записку, я извела несколько листов бумаги. После часа мучений, я окончательно сдалась.

– Не могу! Или много или страшно. Ну, нельзя же им написать: "Я тут тренируюсь в создании жемчужины. Правда, придется пару дней подождать, пока я в себя приду после очередного кровотечения"! – с огорчением сообщила я дочери Дапмара.

– Напиши проще: "Жду вас через три дня у Сэр-э-Ревета, чтобы забрать жемчужину. Об остальном не волнуйтесь, я знаю, что мне делать дальше", – откликнулась с безразличием девчонка.

– И они начнут волноваться еще больше, – не согласилась я, хотя слова леквер навели меня на одну идею, – Нет уж. Лучше я по-своему напишу.

Еще через пять минут сообщение было составлено. Прочитав его, Силия улыбнулась, но ничего не сказала. Посчитав молчание за знак согласия, я со спокойной душой сложила пергамент, несколько раз обмотала лапку канарейки, покрепче привязывая желтоватый комочек, и выпустила птицу на волю.

– И чего ради было так мучиться? – пробормотала девчонка, все равно они ничего не разберут.

– Почему? – провожая "гонца" взглядом, отстраненно спросила я.

– Вообще-то, писать надо было на лекверском… – как ни в чем не бывало сообщила Силия. Устало вздохнув, я мрачно изрекла:

– Ну, и что теперь делать?

– Не знаю, – все так же весело отозвалась леквер и звонко расхохоталась, вытаскивая из рукава смятую записку, точно такую же, как я только что отправила с канарейкой, – Можешь оставить ее на память.

– Погоди, а что же тогда в том послании? – я кивнула на окно.

– Там? Мой вариант. Кстати, я на твоем месте была бы внимательнее, и… я получила громадное удовольствие, глядя на твое лицо.

Кажется, сейчас мое лицо стало не менее интересным, потому что Силия вдруг пискнула, и громко хлопнув дверью, шмыгнула в коридор за секунду до того, как о косяк разлетелась пущенная мной ваза. И только после того, как цветные кусочки осыпались на пол, я поняла, что только что сотворила…

Глава 4. Жемчужина.

В громадном зеркале, висящем над столом со всевозможными гребнями, баночками, заколочками и другими украшениями, отражалось недовольное лицо Всевидящей. Струящиеся до поясницы волосы были тщательно убраны служанкой в высокую прическу, отчего узнающая казалась еще выше.

– Убирайся, – спокойно произнесла она. Поспешно сотворив реверанс, служанка быстрее ветерка выскользнула из покоев. Оставшись в одиночестве, Всевидящая изо всех сил ударила кулаком по столу, и по дубовой столешнице во все стороны разбежались трещины, – Ненавижу его…

Уже три дня была как на иголках. И все из-за какого-то мальчишки! Предстоящий "выход к народу" обещал быть просто незабываемым. Во всяком случае, Сотворитель отлично постарался, чтобы так оно и было. Даже по обрывочным сведениям, долетавшим из главного корпуса Дома до андеретовой будки, становилось ясно, что Дэрлиан не оставил ей ни единого шанса на то, чтобы ограничиться парой слов. Он вызвал со всех концов страны самых ушлых журналистов, в том числе эльфийских, элемских, человеческих. Стоило Азули сделать хоть один неверный шаг, и большая волна народного недовольства может обрушиться на ее голову. Поэтому сейчас, стоя перед практически сломанным столом, Азули пыталась успокоить колотящиеся сердце и натянутые до предела нервы.

Ей не надо было выдумывать сложную историю о том, как она самоотверженно спасла Элистара и его любовницу из лап собственных соплеменников. Она отлично знала, что Дэрлиан давно уже ее написал. Ее же роль состояла лишь в том, чтобы лишь подтвердить его слова. И это было самым противным. Он опять делал ее пешкой в своей партии.

– Еще одной пешкой, – мрачно продолжила мысль уже в слух узнающая.

Стук в ладоши за дверью не застал ее врасплох, зато стоящая за дверью фигура удивила. На этот раз Дэрлиан решил лично проконтролировать ситуацию от начала до конца. Значит, все же боялся, что Всевидящая сможет ему помешать. Сознание последнего невольно породило улыбку на устах Азули:

– Приветствую вас, Дэрлиан.

– И тебе того же, – без тени уважения, Сотворитель уселся на кровать узнающей, крутя в пальцах какую-то безделушку, – Я смотрю, ты снова выгнала приставленную мной служанку? Ох, Азули, ты настоящая женщина: тебе никогда не угодишь!

– Кажется, вы сами не привыкли угождать, – хмыкнула Всевидящая, – А что касаемо той девицы, то она сама виновата. Я же просила ее подчеркнуть мои достоинства прической, а не недостатки.

– У тебя есть недостатки? – притворно изумился мужчина.

– Дэрл…

– Ладно, извини. Я тут пришел не для того, чтобы злить тебя. Азули, у меня к тебе просьба.

– Вот даже как? А не много ли ты просишь? Разве я и так не делаю достаточно для того, чтобы прикрыть тебя и твою Лиду?! – неожиданно рассмеялась узнающая, – Ответь Дэрл, разве я не превратилась в твой личный коврик, о который ты постоянно вытираешь ноги?

– Вот этого я от тебя давно ожидал, – совершенно невозмутимо промолвил в ответ на вспышку Сотворитель. Азули просто не поверила своим ушам. Ее противник и не думал издеваться над ней, и именно это больше всего настораживало. В отличие от многих приближенных леквера, девушка всегда чувствовала любые его настроения. Вопрос был не в том, врет он или нет. Дэрлиан был для нее прозрачен, как стекло. Все зависело от ее собственного хода. Но сейчас, мужчина даже не пытался что-то изобразить перед Всевидящей. И это пугало, – Наконец, я смогу поговорить с тобой на частоту.

Леквер тяжело вздохнул, опершись локтями о колени. Темно-каштановые пряди полностью скрыли его лицо, но не голос, наполненный досадой и болью.

– Азули, я прошу тебя не делать глупостей. Дело не в тебе… Я всегда считал тебя самым интересным, умным соперником. И ты ни разу не уронила своего достоинства, ни разу не упала в моих глазах. Азули, ты достойна большего, чем каждый день изображать из себя стерву. Именно изображать…

– Подлизываешься, – не удержалась узнающая.

– Я люблю ее. Три года моя сущность была с ней, три года я разрывался между ней и этим миром. Причем, последний, в отличие от Лиды, становился все противнее. Я знаю, что тебя предал такой же леквер, как и я. Но…

– Я задам тебе только два вопроса, – неожиданно холодно произнесла Азули, – Первый: ты все это делал, чтобы спасти ее?

– Да, – Дэрлиан поднял голову. На долю секунды Всевидящая растерялась. Она никогда прежде не видела такого выражения в глазах Сотворителя, – И от смерти. Она должна была умереть через несколько лет. Помнишь, ты тогда сказала мне об этом. Но она не желает быть узнающей. Что мне было делать, Ази?

– Так. Погоди. Еще не наступила твоя очередь задавать вопросы, – попыталась отшутиться узнающая. Однако вставший поперек горла комок превратил веселый голосок в какой-то сип, – Лучше скажи, ты готов ради нее отречься от всего?

– Да.

– Я имею в виду не просто переселиться из этого Дома в другой, а…

– Я тебя прекрасно понял. И еще раз повторю: я готов жить с ней в ее мире, принимать любые ее условия. Но она не хочет. В этом-то вся загвоздка. Если бы между нами стоял кто-то из моих подданных, пусть даже целая армия узнающих, уж просто меня за подобный пример, я перешагнул бы через них. Если бы у нее кто-то был, это тоже поправимо. Но между нами ничего нет, кроме ее дикого упрямства и альтруизма.

– А что ты имеешь в виду под словом альтруизм? – встревожено поинтересовалась Всевидящая. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что вот-вот, еще немного, и она узнает место нахождения Лиды. А там останется только нанести последний удар по самолюбию Дэрлиана. Поднять невидимый нож мести.

– Она решила вернуть к жизни Гервена Элистара. Представляешь? Вроде того, что раз он ушел из-за меня, именно мне надо его воскресить.

– И каким же образом она это решила сделать? – даже сердце заколотилось быстрее, когда Сотворитель в очередной раз горько хмыкнул:

– Она надеется найти их родовую реликвию, жемчужину, в которую якобы заключаются все сущности Элистаров. А потом каким-то образом выпустить их всех. Ну что, Азули, теперь ты отправишься за ней и убьешь ее, да?

– Что? – белея, вскрикнула узнающая. Дэрлиан почти всегда угадывал то, что она задумывала. Но чтобы так быстро и настолько правильно?! – Ты в своем уме?

– Как и ты, – Дэрлиан схватил ее за руку, силой впихивая в руку девушки ту самую безделушку, с которой пришел, – Поэтому я и хочу, чтобы ты кое-что сделала. Помнишь, с чего начался наш разговор?

Всевидящая молча кивнула. Леквер наклонился к ее уху и прошептал:

– Моя просьба покажется тебе странной, но все же я рискну ее озвучить.

Чем дольше говорил мужчина, тем выше поднималась брови у Азули. К счастью он закончил прежде, чем они окончательно уползли за дозволенную границу. Узнающая злобно усмехнулась, но стоило Сотворителю перевести на ее лицо взгляд, как оскал превратился в понимающую мину. Что ж, так даже лучше.

– Конечно, Сотворитель, я все сделаю, как вы просите.

– В таком случае, не желаете ли вы спуститься в зал для приемов?

– Отчего же не желать? – пожала плечами узнающая, бодро вставая с кушетки. Впереди ее ждала тяжелая аудиенция, горький Земной кофе, который она ненавидела почти так же сильно, как и собравшихся внизу журналистов. А дальше пешка обязательно выйдет в дамки.

Только бы пережить эти чертовы три часа!

Кажется, я пропустила ужин. Да и обед с завтраком тоже, судя по голодным спазмам в желудке. Организм отвечал на издевательства хозяйки головной болью, мешающей сосредоточиться на небольшом блестящем шарике. Виски то и дело простреливало, словно кто-то одну за другой всаживал в голову пули. То, что я при этом еще была жива, объяснялось тем, что человеческого во мне оставалось все меньше и меньше. Во всяком случае, нормальный человек не смог бы послойно, словно улитка перловица, накручивать на основу перламутр. После того, как я совершенно случайно сотворила вазу, а потом ее расколотила, сомнений в том, что я способна на что-то большее ни у меня, ни у Силии не оставалось. Когда мой гнев прошел, и дочь Дапмара смогла, наконец, вернуться в свою комнату, осколки вазы все еще валялись на полу, совершенно мной не контролируемые… Посмотрев на учиненный разгром, в которой мирно спала я, та вынесла вердикт, что можно приступать к завершающему этапу нашего плана.

– Ты уверена? – засомневалась я, зевая.

– Лид, одно дело создать оболочку, а совсем другое – вполне материальный объект, который будет способен деформироваться, – попыталась убедить меня девчонка, однако только запутала окончательно.

– А разве раньше я не создавала материальные объекты? Все эти зеркала, конфеты, яблоки, бусы – это…

– Но ведь раньше они не ломались. Сколько раз ты роняла свои творения на пол, а они оставались целыми. Или наоборот, обращались обратно в энергию, – садясь рядом, Силия одним движением пальца сгребла остатки вазы в кучу, после чего ловким поворотом кисти стряхнула их в урну, – Тебе пора приступить к созданию жемчужины.

Ну и попробуй тут не согласись, когда на тебя так смотрят! Да и я, выспавшись, уже не чувствовала прежней усталости. Первые три часа прошли в приподнятом настроении. Я даже пыталась что-то мурлыкать себе под нос, но после десятой попытки сходу сотворить большущую жемчужину, перестала дурачиться. Что-то было не так в самом подходе. Сущность, пульсирующая по моим венам вместе с кровью, порождала красивый шарик, но стоило мне обрадоваться, что у меня получилась копия артефакта, как тот лопался с тихим шлепком, обдавая меня жаром.

Еще четыре часа я экспериментировала, то растягивая оболочку, словно мыльный пузырь, то медленно заполняя уже готовую новыми порциями энергиями. Но и тот, и другой варианты не принесли желаемого результата.

– Ну, и что ты мне прикажешь делать? – на глаза набежали слезы обиды на несговорчивую сущность. Силия, пришедшая проведать меня, мрачно ответила:

– Остается взорвать Дом. Может, на этом ты успокоишься.

– Не успокоюсь, – огорчила я девчонку.

– Тогда придумай что-нибудь другое. Ну, я не знаю. В конце концов, моллюски же как-то делают эти штуки. Спроси у них, в чем тут дело.

Я отвлеклась на секунду от созерцания дыры в полу и подняла глаза на леквер. Заметив мой озадаченный взгляд, Силия фыркнула, непреклонно скрестив руки на груди. Ее платье тоже было испорчено, верхняя юбка почти полностью сгорела, нижняя капельками пластмассы застыла на коленях девчонки. У человека бы остались незаживающие рубцы, леквер же даже не вскрикнула, когда расплавленная сеточка, придающая платью пышность, задымилась и начала течь. Просто недовольно захлопала ладонями по ногам, туша надоедливое пламя. Но, судя по желчи в ее голосе, настроение ей все же это испортило.

– А это идея!

– Какая еще идея? Улиток порасспрашивать? – изумилась хозяйка Сэр-э-Ревет. Я только головой довольно закивала.

– Я имею в виду попробовать создать жемчужину тем же способом, каким они появляются в природе. То есть медленно, слой за слоем, накручивая их на основу. Правда, я еще не знаю, что именно взять за основу и как сделать перламутровые листы такой маленькой толщины. Но, думаю, это будет гораздо эффективнее, чем пытаться сотворить артефакт из единого куска сущности.

– Оказывается, какая я умная! – без тени смущения заявила девчонка, – Что ж, раз ты теперь знаешь, что делать – приступай!

После этого я окончательно утвердилась в мысли, что они с Гервом были бы отличной парой. Вот вытащу Крашеного из этой переделки, и устрою между ними соревнование, у кого наглости больше окажется. Судя по невозмутимому виду Силии, кубок придется распиливать на двоих. Решив не поддаваться на глупые провокации, я с головой погрузилась в работу. Лепить основу оказалось самым сложным делом. Придавать ей форму было бы чревато дурными последствиями. Если однородное тело еще хоть как-то могло существовать без моего контроля, то сложные композиции почти сразу же истаивали дымком. Я до сих пор с дрожью вспоминала, как однажды рискнула продегустировать сгенерированную мной же шоколадку. Хорошо, что только попробовала. Кроме воспоминаний об этом у меня остались еще и волдыри на пальцах. Десерт полыхнул и исчез. Решив не заниматься изобретением велосипеда, я просто-напросто сотворила "кусок" сущности, больше похожей на подвешенный в невесомости кусок желе. Именно на это желе, словно на песчинку, случайно попавшую в раковину морскому обитателю, в течение трех часов я старательно наматывала полупрозрачный розоватый перламутр. Это было подобно чуду. Каждый сантиметр будущей жемчужины будто вытягивался из самой моей сердцевины, оставляя где-то внутри все разрастающуюся дыру. Но в то же время я ощущала, что наполняюсь чем-то совершенно новым. Счастьем творения, продолжения себя. Наверное, то же ощущает мать, впервые увидевшая своего малыша после его появления на свет.