Текст книги "Путь к океану"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Нартова Татьяна
Путь к океану

Глава 1. Медное кольцо.

Посреди заснеженных просторов, ровных, как столешница, холм казался перевернутым стаканом. Солнце подсвечивало долину так, что та сияла почти всеми оттенками золота и багрянца. Даже смотреть было больно. Однако я упрямо приложила руку ко лбу, пытаясь рассмотреть вдалеке темную точку Дома.

– Отсюда начинаются владения Дапмара, – указав вниз, предупредил нас Локмер.

– Может, передумаешь? – раздался голос Виканта. Я обернулась к парню, но он поспешно пояснил, – Я боюсь за тебя.

За прошедшую неделю меня саму посещали всевозможные сомнения. Однажды захотелось даже удрать от приятелей, и вернуться в столицу. Но я все равно упрямо сжимала губы, как сейчас, и отрицательно качала головой. И дело было вовсе не в чувстве вины. Оно-то как раз постепенно уступило, хотя перед глазами порой возникало хрустальное ложе Гервена, как упрек за все мои прегрешения. Нет, я просто еще надеялась, что в последний момент кто-то придет и, заслонив от всех бед широкой грудью, все исправит. Точнее, не кто-то, а совершенно определенный человек, о котором я старалась не вспоминать.

– Спасибо, – только и произнесла я в ответ, – Но я должна.

– Кому? – впервые попытался противиться общему решению советник. Я его отлично понимала. В конце концов, он рисковал своей жизнью не для того, чтобы какая-то глупая девица свела все его старания на нет. Но…

Когда я попала в этот мир, где люди являлись лишь одним из нескольких десятков народов, а главенствующее положение заняли лекверы, у меня тоже было такое мнение. Я до сих пор морщилась, вспоминая те дни. Какой же самовлюбленной идиоткой надо было быть, чтобы так себя вести? Первое время я только и делала, что кричала, пыталась сбежать или причинить как можно больше проблем всем окружающим. Конечно, когда ты посреди ночи оказываешься в глухом лесу, а потом за тобой начинает гоняться какой-то странный зеленоволосый тип, ничего другого, как спасать свою шкуру, не остается. Именно из-за этого "типа" – Гервена Элистара я сейчас и оказалась там, где оказалась. Решив использовать мою способность материализовывать свои самые заветные желания (в основном, это были проклятия, направленные в адрес самого Гервена), он потащил меня за семейной реликвией на другой конец страны. Ну, то есть хотел потащить. Не успели мы с его родственниками покинуть его родовой особняк, как на нас напали вурдалаки. К сожалению, никто, кроме меня не пострадал. А пока я приходила в себя после стычки, к месту нашей стоянки прибыли местные правозащитники – воины Совета. И вот тут-то и началось все самое интересное…

О том, почему именно я попала в чужой мир и зачем понадобилась узнающим, стало известно уже позже. Гораздо позже… Правда, до этого я успела сломать руку, найти в себе еще один необыкновенный дар и приобрести кучу недругов. Хотя особенно жаловаться не приходится. В конце концов, и друзей у меня теперь немало, и даже жених появился. Последний, в данный момент непонимающе смотрел на мое довольное лицо:

– Спасибо за что?

– За то, что беспокоишься обо мне, – я непроизвольно хмыкнула. Главное, чтобы его забота не переросла в нечто большее. А то один уже позаботился.

Дэрлиан…

Сотворитель…

Любимый…

Я поспешно перевела взгляд в сторону горизонта. Так и не смогла сказать ребятам о том, что произошло в Доме главного леквера и они до сих пор считали, что амнистию мне подписали из жалости. Или, как выразилась Велера, "ради банального позерства".

– Как вы думаете, – вмешался в мои размышления капитан Уварс, – что сейчас происходит в Кайросе?

– Шерненс уже должен быть там. Он обещал, что, как только приедет в лес, сразу пошлет письмо, – пожала плечами рыжая леквер.

– До сих пор не могу понять, как твой брат решился ему доверять, – недовольно отозвалась Вел, – Герв, вроде, еще не совсем дурак… был.

– Есть, – поправила я девушку. Сестра адвоката удивленно воззрилась на меня.

– Но ведь он… – начала она. Я скривилась, поспешно принимаясь считать до десяти. Последнее время меня ничего не стоило рассердить. Тем более, когда кто-то начинал говорить о зеленоглазом наглеце в прошедшем времени. И порой, даже счет до ста не помогал. Так что ребята уже привыкли к моим бесконечным истерикам.

– Гервен не был, а есть, – в голосе помимо воли что-то дрогнуло, – И я не считаю, что Элистар совсем выжил из ума.

– Вот-вот, – вступилась за эльфа Мэрке, – Ты не сражалась бок о бок с остроухим, так что не надо говорить подобные вещи. Шерненс настоящий друг, и я отлично понимаю, почему твой родственник так сдружился с ним.

Я молча слушала элему, едва удерживаясь от искушения зажать руками уши. В голове, как испорченная пластинка, звучал голос Сотворителя: "Я всегда был рядом, потому что рядом была моя сущность, моя душа, если так тебе будет понятнее. Кто-то обращается огнем, кто-то способен взрастить дерево, даже луну погасить. Я не могу почти ничего, но моя сущность способна принимать любые образы. И самое главное, никто не может ее определить, даже Всевидящая".

– Когда мы отправляемся в гости к вашему Дапмару? – перебила я подругу.

– Думаю завтра, а что? – с подозрением спросил Локмер.

– Ничего. Просто мы опять начинаем переливать из пустого в порожнее. Давайте лучше спустимся. Не будем же мы ночевать прямо тут, на ветру? Внизу хоть дуть так не должно.

– Как скажете, моя дорога невеста, – улыбнулся советник, и, хотя двухцветные глаза его не смеялись, но уже и не были такими потерянными. Я помимо воли улыбнулась, плотнее закутываясь в шерстяной плащ. Птица подо мной нетерпеливо переступила с лапы на лапу, и стала первой спускаться с возвышенности. Пришлось поспешно схватиться за подобие уздечки, и сжать коленями пушистые бока. Только на одной птице я могла ехать, не боясь ничего – Пушинке. Но как только я вспомнила об этом, настроение снова поползло вниз.

– Тебе что, очень нравится так ко мне обращаться, или ты просто забыл мое имя? – оборачиваясь к Виканту, прокричала я. С размашистого шага, птица перешла на галоп, от которого меня ежесекундно подбрасывало вверх, отбивая о седло зад.

– А тебе не нравится? – поравнявшись со мной, вопросом на вопрос ответил парень.

– Нет, – честно призналась я. Если не принимать во внимание с какой нежностью он ко мне обращался, само слово "невеста" было мне неприятно. Хотя я отлично понимала, что, если бы оно звучало не из его уст, все было бы как раз наоборот, – Я предпочитаю просто Лида.

– Все настолько плохо? – огорченно вздохнул парень, взглянув на меня с тоской и обидой, чем заставил покраснеть от стыда. Я бы все отдала за то, чтобы он перестал на меня так смотреть. И поэтому поспешно произнесла:

– Нет. Викант – ты замечательный, но…

– Но ты не можешь забыть того типа, из твоего мира, – продолжил за меня советник.

– … просто я еще не привыкла к своему статусу, – не согласилась я. Сказать правду мне было бы очень трудно, и потому, дернув за поводья, заствила птицу прибавить скорость.

Небо приобретало кровавый оттенок, словно отражаясь в хрустящем снеге. Далеко-далеко заходило солнце, казавшееся еще меньше посреди чистого неба. В лицо несся холодный, но уже не ледяной, ветер, явно летевший откуда-то, где было тепло. Вообще за последние дни заметно потянуло в сторону весны. В воздухе еще не было того радостного волнения, того всеобщего оживления, которое бывает в марте-апреле. И хотя к полудню земля прогревалась настолько, что по ней начинали бежать ручейки, ночью они снова замерзали дорожками хрустального льда. Поэтому для ночлега приходилось выбирать места посуше и потише. На всю нашу компанию была всего одна кибитка, подобная той, в которой я ехала на суд. Первой в нее обыкновенно запихивали меня, как самую "слабую и неприспособленную". Остальные же имели привычку забираться в укромное местечко вслед за мной под каким-нибудь предлогом, и так там и оставались. Такие вот "визиты" порой доходили до абсурда. Лекверам, считавшим себя едва ли не самыми здоровыми и крепкими во всех мирах, было стыдно просто укрыться в кибитке от холода и сырости. Вот они и придумывали наиболее достойные поводы, чтобы заснуть рядом со мной.

Наконец спустившись к подошве холма, мы спешились, осматривая новое место для привала. Уварс, как самый авторитетный среди нас в вопросах походов и быта, сейчас же распределил обязанности. А сам начал устанавливать палатки, коих было у нас аж три штуки. Птицы сбились в одну пернатую кучу, дабы сохранить тепло. Немного пообщавшись с ними, дав им овса и немного подмокшего сена, я пошла за порцией чистого снега для похлебки. Собственно, он везде был не особенно грязным, да и кто бы тут натоптал, но я отправилась как можно дальше от стоянки. Все-таки последние события что-то сломали во мне. Теперь я не могла говорить с друзьями больше, чем несколько минут, да и то отвечала обыкновенно невпопад. Мне больше нравилось молча скакать на своей птице, наслаждаясь каждым движением ее сильных мышц, или сидеть, глядя в огонь, во время приготовления пищи. Готовила, кстати, тоже я. Первое время меня подмывало изобразить лекверам и элеме что-нибудь из блюд моего мира. Но после неудавшегося борща из кислой капусты, подобные попытки были оставлены. Теперь Викант каждый вечер старательно учил меня правильно резать, солить, добавлять специи и делать нехитрые, но удивительно вкусные яства. В такие часы я чувствовала себя совершенно странно. С одной стороны мне было интересно смотреть на то, как парень с ювелирной точностью стругает в суп морковь или возится с каким-нибудь "дикобразом" или "сливой-переростком" из параллельного мира. А с другой, советник не мог делать этого молча, что порождало дополнительные угрызения совести. Меня так и подмывало все ему рассказать, разреветься. А позавчера ночью у меня возникло острое желание растолкать спящего жениха и… отказаться от его предложения руки и сердца. Но…

Вот с этим "но", теперь постоянно всплывающим в моих рассуждениях, я и пошла с громадным казаном за снегом.

– Помочь? – раздался знакомый голос над ухом, так что я от неожиданности выронила посудину из рук, больно задев левую ногу.

– Какого черта?! – вырвалось у меня пополам с шипением. Пытаясь хоть как-то потянуть время, я наклонилась за казаном. Это, несомненно, был он. Оставалось только гадать, в каком облике Сотворитель предстанет передо мной. И если честно, наилучшим вариантом для меня стала бы форма Пушинки. По крайней мере, в этом образе Дэрлиан меньше всего принес мне боли и разочарования.

Не угадала. В заходящем свете ярко сверкнула золотая серьга в брови и светлые волосы.

– Привет.

– Пока, – недовольно пробурчала я. Парень усмехнулся, подмигивая совершенно не эльфийскими каштановыми глазами, – На твоем месте, я бы поменяла цвет глаз.

– Поменяю, когда время придет, – спокойно ответил Шерненс, – ты не рада меня видеть, Лида?

– Совершенно.

Вру, неумело вру, хотя сердце едва из груди не выпрыгивает. После нашей последней встречи я часто думала о том, чтобы простить Сотворителя. Но каждый раз, вспоминая все то, что по его милости мне пришлось перенести, останавливалась.

– Ты приехал рассказать о том, что в Кайросе творится?

– Да.

– Совсем плохо?

– Угу.

– И что дальше? – разговор как-то не клеился. С прежним Шерненсом было намного легче. Поэтому, чтобы хоть как-то обосновать паузы между репликами, я стала черпать снег горстями. Пальцы мгновенно замерзли, и начали болеть. Эльф присел рядом на корточки, помогая мне.

– Ты не передумала? – неожиданная смена темы разговора ничуть меня не смутила. Пришлось на всякий случай сглотнуть и незаметно скрестить пальцы под кучкой смерзшейся воды.

– Нет. Ты же знаешь, пока я не верну в этот мир Элистара и не разберусь с моими проблемами, никакого разговора о моем возвращении быть не может.

– Значит, я рано или поздно дождусь тебя? – улыбнулся собеседник. Я опустила голову, сосредоточенно рассматривая крупинки снега. Пальцы окончательно перестали гнуться. Но долго держать молчание я не смогла, и, когда снова подняла глаза, то взгляд уперся в совершенное лицо Дэрлиана. Такого, каким он был семь лет назад. Золотые лучи полностью смягчили линии его носа и скул, заиграли медью в волосах, убранных в короткий растрепанный хвост.

– Прошу тебя, – голос неожиданно стал хриплым, как у древней старухи, которая всю жизнь баловалась табаком, – не надо меня мучить…

– Разве я мучаю тебя? – удивился Сотворитель. Я смогла лишь кивнуть, – Но чем же, скажи?

– Ты сам знаешь чем… Может, все-таки, лучше тебе обратиться в эльфа? Ребята тут совсем неподалеку, они нас увидеть могут. Что ты тогда им скажешь?

– Скажу, что собираюсь украсть у них их человеческую подругу, – совсем уже неприлично красиво улыбаясь, ответил мужчина, – Лида, я все мог бы сам уладить. Если ты только скажешь, я верну в этот мир не только Гервена, но и половину ушедших лекверов за последние десять тысяч лет.

– А почему не всех? – помимо воли спросила я, с опозданием прикусывая слишком длинный язык.

– Девать будет некуда такое количество, – честно хлопая глазами, пояснил Дэрлиан, – Мне даже кажется, что и половины хватит, чтобы они передрались за земли. Но если тебе будет угодно всех вернуть…

– Дэрл… не в этом дело. Просто я не могу бросить Руаллу, Уварса, Мэрке. К тому же это не ты виноват в том, что Гервен ушел, а я. Пойми, это на моей совести. К тому же… Я не готова вернуться к тебе.

– Из-за него? Из-за Виканта?

– Он любит меня. Это будет неправильно бросить его сейчас, когда он так надеться.

– А если он будет любить тебя всю жизнь, ты что, согласишься выйти за него замуж? – все более накаляясь, вкрадчиво протянул Сотворитель.

– Возможно, – неожиданно вспылила я, – А чем он хуже тебя? Он такой же леквер. К тому же он мне нравится. И, вообще, я его невеста.

– Вот значит, как? – усмехнулся он.

– Да, так! – поднявшись на ноги, я быстро зашагала прочь, – Если ты собираешься предстать перед остальными, не забудь сменить внешность!

Не знаю, что пробурчал леквер мне в ответ, но с места он так и не сдвинулся. По крайней мере, пока его спина не исчезла из поля моего зрения. На глаза наворачивались слезы. Слезы обиды. Это было слишком даже для него. То есть, для того мужчины, которого я любила. Но, видимо, для Всемогущего и Светлейшего Сотворителя Дэрлиана подобное поведение было нормой. Я скривилась. Словно я была какой-то очередной его вещью, а не отдельной личностью. Конечно, в то время, когда мы жили с ним в моем мире, это практически так и было. Я была его, но и Дэрл был полностью моим. Но тут он перешел все границы, ей богу!

Настроение окончательно испортилось, так что в лагерь я вступала подобно всеразрушающему урагану. Пнув подвернувшуюся под ноги сумку, я с размаха бросила под ноги жениху казан и молча уселась рядом, скрестив руки на груди.

– Что случилось? – поинтересовался советник, отрываясь от едва дымившейся кучи хвороста.

– Голова болит, – пришлось соврать мне.

– Может, заварить тебе какой-нибудь травки? – заботливо придвигаясь ко мне, прошептал Викант. Я удрученно покачала головой. За дальней палаткой раздался звонкий голосок Велеры, а через минуту она уже тащила за собой к костру Шерненса.

– Смотри, Лида, кто к нам пожаловал! – взвизгнула в очередной раз юная леквер. Сейчас же к нам стали подтягиваться остальные приятели. Мэрке буквально повисла на парне всем телом, пригибая его к земле. Капитан обошелся пожатием руки, зато мой дорогой женишок разулыбался так, словно они с эльфом были родными братьями.

– Мы думали, ты пришлешь письмо, – озадаченно произнесла Руалла.

– А я вот решил лично вас проверить, вдруг что.

– Ага, это правильно! – весело хмыкнула Велера, – С Лидкиной способностью влипать во всяческие переделки просто необходимо за ней следить. К тому же, возможно с твоим появлением она перестанет быть такой злюкой.

– Вел, – укоризненно протянул Локмер, отшатываясь от взметнувшегося столба пламени. Что-что, а разжигать даже самые сырые дрова Руалла умела. Я привычно прикрыла лицо рукавом, чтобы глаза не сожгло, и недовольно повернулась к эльфу:

– Ты что же, собираешься оставаться с нами? А как же Кайрос?

– Вот, я же говорю, что Лидка у нас теперь…

– Велера! – теперь попытался заткнуть девчонку капитан. Черноволосая пожала плечами. Уварс ходил у нее в непоколебимых авторитетах.

– В Кайросе от меня никакого толка, – все же ответил Шерненс, не обращая внимания на косые взгляды приятелей в мою сторону, – То, что там творится, уже совершенно неконтролируемо. Деревья один за другим валятся, словно подпиленные, снег не тает, а как будто испаряется. Туман стоит непроглядный. Короче, лес Гервена превращается в еще один участок мертвых земель. Это ужасно…

– Как ты думаешь, мы сможем вернуть его в первоначальный вид, если Элистар… – поинтересовалась Мэрке, не находя подходящих слов. Друг пожал плечами, но оптимистично добавил:

– Конечно. Я в этом даже не сомневаюсь.

– Но сколько же на это времени уйдет? – ахнула я, помогая Виканту с ужином, – Пока семена новых елей взойдут, пока снова в лес вернутся животные! Хорошо, если Кайрос станет таким, как прежде, спустя три-четыре десятка лет. Хотя о чем я, это же для вас не срок!

– Ну почему же не срок? – оскорбился за всех Локмер, – У меня складывается такое ощущение, словно ты нас считаешь какими-то монстрами, Лида. Ты совершенно ничего не понимаешь!

– Возможно, – не стала спорить я. В конце концов, мне же за подобные высказывания и влетит в итоге. Присутствие Дэрлиана, пусть даже и в обличии эльфа, меня изрядно раздражало. Поэтому, как только последняя ложка аппетитной каши с мясом провалилась в желудок, я поспешила откланяться и направилась в свою кибитку. Спать совершенно не хотелось, и я вытащила из сумки знакомую до последней царапинки коробку с бумагами. Отложив уже более-менее изученные, я приступила к разбору очередного документа, некогда принадлежавшего Азули. После того, как Велера отдала мне сведения о жемчужине, моим ежевечерним занятием стало чтение дневника узнающей и других ее записей. Но как я не пыталась понять, что же все-таки произошло в этом мире пять тысяч лет назад, так и не смогла. Правда, по мере того, как день за днем я просматривала жизнь Всевидящей, моему взору открывался ее настоящий образ. Не той властной и злой женщины, которой она представлялась мне до этого, а хрупкой, потерявшейся, преданной девушки чуть старше двадцати лет. Не то чтобы мне было ее жалко, но теперь мне стали понятнее ее поступки. И ярче осознание того, что я ничем не лучше Азули, если не хуже.

Я так увлеклась чтением, что не заметила, как в кибитку нырнул Шерненс. От неожиданности я ойкнула, едва не поддев протянутую мне кружку. Эльф вовремя успел отодвинуть явно горячую жестянку, на глазах превращаясь в Сотворителя.

– Прости, – первым нарушил он неловкую тишину, когда кончики его волос окончательно превратились из светло-русых в каштановые, – Ты не обожглась?

– Нет. Зачем пришел? Только не говори, что принес мне попить. Не поверю, – невежливо откликнулась я, принюхиваясь к содержимому кружки.

– Кофе, – словно прочтя мои мысли, улыбнулся Дэрлиан, – Еле достал. С Земли почти не возят.

– И ты решил потратить такой дефицитный товар на простую человеческую женщину, которая в своей жизни его не один литр выпила?

– Не на простую, а любимую, – продолжая улыбаться, прошептал мужчина. Я отвернулась, делая вид, что убираю лист бумаги обратно в коробку. Сотворитель, как всегда, оказался великолепным стратегом. Теперь у меня не было ни единой возможности выгнать его на мороз. И дело было вовсе не в чудесном, горьковатом напитке с молоком. Когда он так улыбался, даже говорить громко не хотелось. А хотелось просто, как ненормальной, улыбаться ему в ответ.

– Что читаешь? Только не говори, что местную беллетристику, не поверю, – продолжал издеваться надо мной Дэрл. Я отпираться не стала, пробормотав:

– Документы Азули.

– Что-нибудь интересное нашла?

– А то! – прихлебывая из жестянки, и с удовольствием прикрывая глаза, уже более мирно отозвалась я, – Тут любовные романы и рядом не валялись! И если честно, чем больше читаю, тем сильнее проникаюсь симпатией к этой старушке – Всевидящей.

– Да? Это почему же?

– Потому что… – осеклась я. Леквер неожиданно развернул меня к себе. Два теплых каштана с черными точками зрачков смотрели, казалось, прямо в душу.

– Лида, ничего не поменялось, понимаешь?

– Ты уверен?

– А ты?

– Ну, – пожать плечами все же я смогла. Сотворитель продолжал пристально, не мигая, вглядываться в меня. На несколько секунд я просто сосредоточилась на его утверждении, пока до меня не дошло, что этот гад, как всегда, прав. Возможно, он перестал существовать для меня как тот, далекий человек. Теперь он был каким-то эфемерным, многоликим, но по-прежнему, без сомнения, любимым до дрожи. До нестерпимого желания врасти в него, не теряя ни на миг.

– Лида, ничего – не – изменилось.

– Изменилось! – в сердцах бросила я, – зачем ты пришел? Поговорить о том, что прошло? Дэрлиан, прошло семь лет, и с этим ничего нельзя поделать. И вообще, я и так все тебе, кажется, понятно пояснила.

– Я не требую от тебя менять свое решение, – помрачнел леквер, – Я пришел, чтобы поговорить о твоих дальнейших планах.

– А что, разве ребята тебе не сказали, что они собираются делать?

– Сказали. Но мне важно не это. Все эти бредни о Дапмаре, жемчужине и твоей роли подарка на день рождения я уже слышал десятки раз. Мне это еще Гервен толковал. Но мне интересны именно твои планы?

– Следовать плану Элистара.

– А потом?

– Я еще не думала! – рявкнула я.

– А когда ты попадешь в Сер-э-Ревет? – продолжил допрос мужчина. Мне стало совершенно не по себе, словно сейчас шел какой-то экзамен, а не обычный разговор:

– Дэрлиан! – едва не плача, взмолилась я, – Дэрлиан, это мое дело!

– Значит, ты настаиваешь на том, чтобы я не вмешивался в вашу дурацкую операцию? – утвердительный кивок, – Хорошо. Спокойной ночи, Лида.

Сотворитель резво вскочил, не дав мне попрощаться с ним. Так я и осталась сидеть, шмыгая носом и сжимая уже едва теплую кружку с кофе. И впервые в жизни я пожалела о том, что не могу выплеснуть его.

Облака затянули к утру все небо, превращаясь в серые комья не слишком чистых туч. Снег, правда, так и не пошел, однако вид снаружи меня все равно разочаровал. Сладко потянувшись до хруста в суставах, я выползла из кибитки, зевая во весь рот. Было вообще удивительно, как я вчера смогла заснуть. Мысли путались в липкой паутине усталости. И, как ни странно, самой настойчивой из них была вовсе не мысль о Дэрлиане. Я просто не знала, радоваться мне его появлению или огорчаться. Зато наш вчерашний разговор подвел меня к неутешительному выводу: я действительно не знаю, как действовать в доме Дапмара. Когда я попала в Кайрос, все было проще. Возможно оттого, что я еще не знала обо всех опасностях этого мира, а возможно и потому, что кроме как за свою шкуру, мне не за что было отвечать. И вот теперь на меня ложилась вся ответственность за возвращение не только Гервена, но и за будущее всего рода Элистаров.

– А мы уже думали, что ты решила впасть в спячку! – вместо приветствия хихикнула Велера. Ребята плотненько сидели вокруг костра, что-то потягивая из кружек. Я вспомнила вчерашний кофе, и меня начало тошнить. Руалла задумчиво глядела на догорающие дрова, даже не подняв глаза при моем появлении. Позавидовав тому, что девушка может так уйти в себя, и при этом ее никто не достает, я уселась рядом с женихом. И только сейчас заметила, что среди лекверов недостает Шерненса.

– А где эльф? – пытаясь успокоить сжимающийся желудок, спросила я.

– Уехал, – безжизненным тоном отозвалась рыжая.

– Как уехал? Он же вроде говорил, что никуда от нас не собирается?

– А вот так, – дуя на горячий отвар, отозвался Локмер, – Вещи собрал, попрощался со всеми, сказал, что передумал и уехал, как только солнце встало. Кстати, он тебе какой-то конверт оставил.

– Конверт? – еще больше удивившись странному поведению Сотворителя, переспросила я. Адвокат кивнул, доставая откуда-то из потайных отделений своей объемной сумки бумажный прямоугольник. Оглядев его со всех сторон и не найдя следов чужого вмешательства, я отложила конверт. Лучше вскрыть его потом. Что-то подсказывало, что раз Дэрлиан передал его мне, а не отдал всем, значит, и содержание пакета не для посторонних глаз и ушей.

– Чего же ты не распечатываешь его? – Велера смотрела на меня такими глазами, что сразу стало ясно: уж она-то точно хотела это давно сделать. Да видно остальные не позволили.

– А куда торопиться, – пожала я плечами, чувствуя, как у самой от нетерпения начинают не только руки, но и нос чесаться.

– И что там может быть? – словно раздумывая, продолжала девушка, – Какие-то новые бумаги Азули? Но, кажется, Гервен говорил, что все вынес из ее кабинета, что смог.

– Возможно, какая-то часть осталась у Шерненса? – предположила Мэрке, спасая меня от нового вранья. Хотя, может это и не было враньем. Пытаясь переключить внимание друзей на что-нибудь менее опасное, я протянула:

– А что вы пьете?

– Чай. Если хочешь, тебе могу с лимоном сделать, – озорно улыбнулся Викант. Я не удержалась от ответной улыбки. Это же надо, какая у советника память! Стоило мне неделю назад только мимоходом сказать, что я люблю именно чай с лимоном, как парень тут же засек эту информацию и решил сейчас воспользоваться. Правда, у меня складывалось такое впечатление, что он готов любое мое слово записывать, лишь бы потом хоть чем-то угодить. Временами мне даже становилось стыдно и жалко жениха. Однако не воспользоваться моментом я тоже не могла. Поэтому ответила:

– Хочу. И побольше.

– Э… – почесал макушку Викант, – Никто не помнит, где у нас ведро было?

– Зачем? – осторожно поинтересовался Уварс.

– Ну, так Лида же много чаю хочет! – хихикнул приятель. Ребята слажено прыснули, и даже Руалла довольно хмыкнула себе под нос. Я сделала вид, что глубоко оскорблена словами парня и поведением остальных. Даже демонстративно отвернулась, скрестив руки. В голову полезли уже планы мести, пока мой взгляд не упал на бумажный прямоугольник. В самом уголке его был небольшой рисунок, на первый взгляд напоминавший кляксу. Теперь к желудку присоединилось сердце, для пущего эффекта тревожно екнув. Сейчас же расхотелось шутить. Пришлось повернуться и с равнодушием принять из рук Виканта приятно греющую озябшие пальцы, кружку.

– Ну нарисуй что-нибудь! – ною я, просительно заглядывая ему в глаза. Парень хмурится, с притворным раздражением отодвигая бумагу с карандашом. Но в глубоких карих глазах пляшут чертики.

– Слушай, я не нанимался тебе личным художником! И вообще, я так не могу. У меня вдохновения нет.

– А у меня будто вчера было вдохновение, писать тебе сочинение. Между прочим, тема была легкая.

– Ничего себе, "легкая"! – повысив голос на полтона и сейчас же перейдя на еле слышимый шепот, продолжает сосед по парте, – Да я не смог ни одной строчки придумать. Только три слова: "Каждый в своей жизни…"

– Во-первых, это не три, а четыре слова, – укоряю я его, – А, во-вторых, рисовать проще, чем писать.

– Ты уверена? – вскидывая черную бровь, с сомнением произносит парень. Я не менее энергично, чем он минуту назад отодвигал пишущий прибор, киваю головой. Голос лектора доносится, словно из другого мира. В отличие от меня, мой сосед может переключиться на него. А вот мне никак не удается, особенно, когда парень рядом заразительно смеется. Не надо было ему месяц назад к нам переходить. И все же с ним время пролетает намного быстрее…

– Ну, так ты нарисуешь? – не отстаю я.

– Ладно, а ты лекцию пиши! – идет парень на компромисс. Я строчу непонятные для меня слова, даже не вдумываясь в их смысл. А он меж тем что-то ваяет с помощью ручки, – Готово.

Я с недоумением смотрю на странный зеленый цветок с пушистыми лепестками. Только почему-то середина у лепестков зеленая, а стебель и бахромка – синие.

– Что это за чудо генетики?

– Сама ты… чудо, – усмехается парень, – Это четырехлистник. Ну, знаешь, какие обычно у клевера бывают.

– Символ удачи, по-моему.

– Вот-вот. Да только это наш личный четырехлистник, только наш. Что-то вроде замены сердечек. Пробитые стрелами сердца – это как-то неправдоподобно.

– А синие листья – это правдоподобно? – скептически утоняю я.

– Во всяком случае, не так банально. Так что, где бы ты ни увидела этот знак, знай, что я тебя люблю…

Спустя несколько часов, уже на другом привале, я сидела в своей кибитке, с нетерпением перелистывая один за другим белоснежные листы. Ровный почерк описывал едва ли не день за днем биографию Дапмара. Дэрлиан никогда не отступал от своего. Вчера его так возмутило мое нежелание принимать от него помощь, что он решил оказать ее без моего ведома. Понося леквера всеми известными ругательствами, в глубине души я была ему очень благодарна. Неожиданно мне на колени выпал небольшой сверточек. Несколько секунд тупо смотрела на косые буквы, выписанные рукой Сотворителя, а потом неожиданно рванула сверток посередине. По щекам потекли слезы, пока пальцы с силой сжимали получившиеся половинки. Под подушечкой мизинца обнаружилось что-то твердое, оказавшееся простеньким медным кольцом. Раньше я никогда ничего похожего не видела ни в моем мире, ни здесь. Еще раз посмотрев на разорванный сверток, а точнее, на надпись на нем, я со всей силы швырнула украшение в угол кибитки. И страшнее всего было осознать, что от этого уже ничего не изменится.