Текст книги "Рассветная бухта"

Автор книги: Тана Френч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

– Да ладно, мисс Рафферти. Денег хотят все – тут нечего стыдиться.

– Ну, я не хочу разориться,однако в моем мире деньги не главное. На самом деле больше всего я хочу стать отличным фотографом – настолько хорошим, чтобы мне не нужно было объяснять вам про Пэта и Дженни или про Пэта и Конора: я бы показала вам снимки, и вы бы все поняли. Если для этого надо несколько лет вкалывать на Пьера за гроши, ладно. Я живу в хорошей квартире, машина на ходу, по выходным я развлекаюсь. Зачем мне больше денег?

– А остальные из вашей компании так не считали, – вставил Ричи.

– Конор думал примерно то же, что и я. Ему тоже наплевать на деньги. Он увлекается веб-дизайном – говорит, что через сто лет это будет один из величайших видов искусства, – и если проект ему интересен, он готов работать бесплатно. Но остальные… нет. Они так и не поняли. Им – и Дженни тоже – казалось, что я рано или поздно повзрослею и до меня все дойдет.

– Должно быть, вас злило то, что друзья и сестра ни во что не ставят ваши мечты, – заметил я.

Выдохнув, Фиона запустила руки в волосы.

– Нет, не очень, – сказала она, тщательно подбирая слова. – Ну то есть у меня полно друзей, которые меня понимают. А старая компания… да, мне жаль, что мы не на одной волне, но я их не обвиняю. Газеты, журналы, телевидение – все говорили так: если ты хочешь, чтобы тебе было комфортно, если хочешь заниматься любимым делом, значит, ты кретин или урод. Нужно было думать только о том, как разбогатеть и купить недвижимость. Я не могла злиться на остальных, ведь они просто делали то, чего от них ждут.

Она провела рукой по альбому.

– Вот почему мы разошлись. Разница в возрасте ни при чем. Пэт и Дженни, Йен, Мак и Шона – все они делали то, что положено, но по-разному, поэтому они тоже отдалились друг от друга. Но все они хотели то, что положено хотеть. Мы с Конором мечтали о другом, и остальные не могли нас понять, а мы – их. Поэтому все и кончилось.

Она пролистала страницы, чтобы вернуться к тому снимку, где все семеро стоят на стене. В ее голосе слышалась не злоба, а печаль – и удивление, что жизнь может быть такой непонятной и невозвратной.

– Пэт с Конором, очевидно, остались друзьями? – спросил я. – Пэт ведь предложил ему стать крестным отцом Эммы. Или же так решила Дженни?

– Нет! Это все Пэт. Я же говорю – они были закадычными друзьями. На свадьбе Конор был другом жениха. Они остались в хороших отношениях.

До тех пор пока что-то не изменилось.

– Он был хорошим крестным?

– Да, замечательным. – Фиона улыбнулась, глядя на тощего юношу на фотографии. От одной мысли о том, что я должен буду сказать ей про Конора, мне стало не по себе. – Мы с ним водили детей в зоопарк, и он рассказывал Эмме невероятные истории о приключениях животных – про то, что бывает, когда зоопарк закрывается на ночь… А однажды Эмма потеряла игрушечного мишку – того самого, которого брала с собой в постель. Она была безутешна. Конор сказал ей, что мишка выиграл билет в кругосветное путешествие, и стал посылать ей открытки из диковинных мест вроде Суринама, Маврикия и Аляски. Даже не знаю, где он их брал, – наверное, из сети. Он вырезал фотографии похожего мишки, наклеивал их на открытки и писал Эмме от имени медведя: «Сегодня катался на лыжах с горы, потом пил горячий шоколад. Крепко тебя обнимаю. С любовью, Бенджи». Конор посылал ей открытки каждый день, пока она не влюбилась в новую куклу и не перестала горевать о медведе.

– Когда это было?

– Года три назад. Джек был еще крошечным, так что…

Лицо Фионы снова исказила гримаса боли.

– Когда вы в последний раз видели Конора? – спросил я, пока она не успела задуматься.

Внезапно ее глаза настороженно вспыхнули. Ее сосредоточенность постепенно таяла; Фиона чувствовала, что что-то здесь не так, даже если не могла понять, в чем дело. Она откинулась на спинку стула и обхватила себя руками.

– Точно не помню. Давно. Пару лет назад, наверное.

– Он не приехал на день рождения Эммы в апреле?

Ее плечи еще чуть-чуть напряглись.

– Нет.

– Почему?

– Наверное, не смог.

– Вы только что сказали, что Конор был готов в лепешку расшибиться ради крестницы. Так почему он не приехал к ней на день рождения?

Фиона пожала плечами:

– Не знаю. Спросите у него.

Она отвела взгляд и снова принялась собирать пушинки с рукава. Я устроился на стуле поудобнее и стал ждать.

Это заняло несколько минут. Фиона посматривала на часы, пока не поняла, что мы готовы ждать дольше, чем она.

– Возможно, они поссорились.

Я кивнул:

– Из-за чего?

Фиона неуверенно пожала плечами:

– Когда Дженни и Пэт купили дом, Конор сказал, что они спятили. Я тоже так считала и пару раз пыталась им это объяснить, однако они и слушать ничего не желали, так что в итоге я заткнулась. Ну то есть они были счастливы, и я хотела радоваться за них.

– А Конор – нет. Почему?

– Он не умеет держать рот на замке, не умеет улыбаться и молча кивать, даже если не в силах ничего изменить. Он считает, что это лицемерие. Если идея кажется ему скверной, он так и скажет.

– И его слова разозлили Пэта или Дженни. Или обоих?

– Обоих. Они говорили: «А как еще нам стать домовладельцами? Как еще приобрести нормальный дом с садом для детей? Это прекрасный способ вложить деньги. Через несколько лет мы сможем продать дом и купить жилье в Дублине, но пока… Да, будь мы миллионерами, то сразу же купили бы особняк в Монкстауне, однако средств у нас мало, и если Конор не желает одолжить нам пару сотен тысяч, мы купим именно этот дом». Они страшно злились, что Конор их не поддержал. Дженни все повторяла: «Его негатив мне не нужен. Если бы все думали так же, как он, страна лежала бы в руинах. Нам нужен позитив…» Она сторонница позитивного мышления, и поэтому в самом деле очень расстроилась. Ей казалось, что одни лишь слова Конора могут все испортить. Подробностей я не знаю, но мне кажется, что, в конце концов, они сильно повздорили. После того случая Конор у них не появлялся и они про него не вспоминали. А что? Это важно?

– Конор по-прежнему вздыхал по Дженни? – спросил я.

Это был вопрос на миллион долларов, но Фиона посмотрела на меня так, будто я не услышал ни одного ее слова.

– Боже мой, это же произошло тысячу лет назад. Детская любовь, ничего серьезного.

– Детская любовь иногда бывает мощной штукой. В мире полно людей, которые ее не забывают. Как по-вашему, Конор – один из них?

– Понятия не имею. Спросите у него.

– Ну а вы? У вас еще сохранились чувства к нему?

Я ожидал, что Фиона набросится на меня, но она задумалась над вопросом, опустив голову и снова перебирая волосы.

– Это зависит от того, что вы имеете в виду. Да, я скучаю по нему. Иногда думаю о нем. Я дружила с ним с одиннадцати лет. Для меня это важно. Но я не тоскую, не мечтаю вернуть сбежавшего жениха и не хочу жить с ним, если вы об этом.

– Вам не пришло в голову поддерживать с ним связь после ссоры с Пэтом и Дженни? Ведь у вас, похоже, больше общего с ним, чем у них.

– Да, я думала об этом. Немного подождала, на тот случай если Конору нужно остыть – не хотела лезть в чужое дело, – а потом позвонила пару раз. Он не перезвонил, и я не стала на него давить. Говорю же, мой мир не вращается вокруг него. Я решила, что когда-нибудь снова увижу его – так же как Йена и Мака.

На такое воссоединение она не рассчитывала.

– Спасибо, – сказал я. – Это может пригодиться.

Я потянулся за альбомом, однако Фиона остановила мою руку:

– Можно, я… на минуту?

Я отошел назад. Она притянула альбом к себе, загородила его локтями. В комнате было тихо, и я мог слышать шипение пара в батареях отопления.

– В то лето мы столькосмеялись… – сказала Фиона, едва замечая нас. – Мороженое… На берегу стоял крошечный киоск; родители покупали там мороженое, когда мы были маленькими. В то лето землевладелец увеличил арендную плату до астрономических размеров, и продавец ни за что не смог бы найти такую сумму – владелец хотел его выселить, продать землю застройщикам, чтобы там построили офисы или многоквартирные дома. Все пришли в ярость– это же была местная достопримечательность, понимаете? Дети покупали там мороженое, там назначали первые свидания… Пэт и Конор сказали: «Есть лишь один способ спасти его. Посмотрим, сколько мороженого мы сможем в себя запихать». В то лето мы ели мороженое каждый день – это было что-то вроде нашей миссии. Едва закончим первую партию, как Пэт и Конор возвращаются с еще однойохапкой рожков, а мы все вопим, чтобы они унесли их от нас подальше. А они смеялись и приговаривали: «Давайте, его нужно съесть, это благородное дело, это бунт против властей…» Дженни обещала, что превратится в огромный кусок сала, и тогда Пэт пожалеет, но все равно ела. Мы все ели.

Ее палец скользнул по фотографии, задержался на плече Пэта, волосах Дженни, остановился на майке Конора.

– Я хожу к Джо-Джо, – печально усмехнувшись, сказала она.

На секунду мы с Ричи затаили дыхание.

– «Джо-Джо» – название киоска, да? – беззаботно спросил Ричи.

– Да. В то лето он раздавал эти значки, на которых было изображение рожка с мороженым и надпись: «Я хожу к Джо-Джо», – чтобы вы могли продемонстрировать свою поддержку. Их носила половина Монкстауна, даже старушки. Однажды мы увидели священника с таким значком. – Палец сдвинулся со светлого пятна на майке. Оно было крошечным и размытым, так что мы не обратили на него особого внимания. На каждой майке и блузке виднелось такое пятно – на груди, на рукаве, на воротнике.

Я порылся в картонной коробке, вынул маленький пакет с ржавым значком, найденным в ящике Дженни, и толкнул его по столу.

– Это один из тех значков?

– О Боже, – тихо сказала Фиона. Она наклонила значок к свету, пытаясь разглядеть рисунок под слоем ржавчины и порошка для обнаружения отпечатков. – Да. Это значок Пэта или Дженни?

– Мы не знаем. Кто из них, по-вашему, мог его сохранить?

– Точно не скажу. Если честно, то никто. Дженни не любит хлам, а Пэт не настолько сентиментален. Он – человек действия – например покупает мороженое, – но ради воспоминаний он бы значок не оставил. Но, возможно, значок попал в кучу других вещей и Пэт про него забыл… Где вы его нашли?

– В доме. – Я протянул руку за пакетом, но пальцы Фионы сжали значок сквозь толстый пластик.

– Зачем… Зачем он вам? Он как-то связан…

– Расследование только началось, и на данном этапе мы должны предполагать, что каждая улика может иметь отношение к делу.

– А что, ваша кампания сработала? – спросил Ричи, пока Фиона не задала новый вопрос. – Спасли вы «Джо-Джо»?

Фиона покачала головой.

– О нет. Землевладелец жил где-то в Хоуте, так что даже если бы весь Монкстаун тыкал булавками в его куклы – ему было плевать. И Джо-Джо не смог бы уплатить аренду, даже если бы мы обжирались мороженым, пока не заработали инфаркт. Думаю, мы с самого начала знали, что он потерпит поражение, но просто хотели… – Она покрутила пакет в руках. – В то лето Пэт, Дженни и Конор поступили в колледж, и в глубине души мы понимали, что с их отъездом все изменится. Кажется, Пэт и Конор затеяли все это, чтобы лето стало особенным, – они хотели, чтобы нам было что вспомнить через много лет. Чтобы мы спрашивали друг у друга: «А помнишь?..»

Больше она никогда так не скажет про то лето.

– Тот значок «Джо-Джо» все еще у вас?

– Не знаю. Может, где-нибудь валяется. В коробках на чердаке у мамы полно разного добра – я ненавижу выбрасывать вещи, – но я уже много лет его не видела. – Она разгладила пластик, затем отдала мне пакет. – Если он не понадобится Дженни, можно, я возьму его?

– Уверен, мы что-нибудь придумаем.

– Спасибо. Мне бы очень этого хотелось. – Вздохнув, Фиона покинула укромный уголок где-то в глубине своей памяти, где много теплого солнечного света и смеха, а затем посмотрела на часы. – Мне пора. Это… это все?

Во взгляде Ричи я прочитал немой вопрос.

Нам еще придется беседовать с Фионой, и поэтому нужно, чтобы Ричи играл роль хорошего парня, того, с кем спокойно, того, кто не сыплет соль на раны.

– Мисс Рафферти, – тихо сказал я, наклоняясь к ней через стол, – я должен кое-что вам сообщить.

Она застыла. Во взгляде читался ужас: «О Боже, только не это».

– Человек, которого мы арестовали, Конор Бреннан.

Фиона уставилась на меня, на мгновение утратив дар речи.

– Нет, – наконец сказалась она, задыхаясь. – Постойте! Конор?Почему?.. За что он арестован?

– За нападение на вашу сестру и за убийство ее мужа и детей.

Фиона вскинула руки, и на секунду мне показалось, что она собирается заткнуть уши, однако она вновь оперлась на стол. Ее слова, плоские и твердые, падали будто кирпичи на каменную плиту:

– Нет. Конор этого не делал.

В нем она была уверена, так же как раньше – в Пэте. Ей нужно в них верить, иначе ее прошлое и настоящее превратятся в страшную кровоточащую рану. Все яркие воспоминания – мороженое, шутки «для своих», веселая компания, сидящая на стене, первый глоток пива, первый поцелуй – все это будет сметено ядерным взрывом, отравлено радиацией.

– Он во всем признался.

– Мне плевать. Вы… Какого хрена?Почему вы мне не сказали? Почему болтали со мной? Надеялись услышать то, что сможет ему повредить? Это мерзко.Если Конор действительно признал свою вину, то лишь потому, что вы задурили ему голову – так же как и мне. Онэтого не делал.Это бред.

Хорошие девочки из среднего классатак со следователями не разговаривают, однако Фиона была настолько разъярена, что забыла об осторожности. Она сидела передо мной, сжав кулаки; ее побелевшее лицо напоминало хрупкую ракушку, брошенную на песке. Мне захотелось что-нибудь сделать – что угодно, и чем глупее, тем лучше: взять свои слова назад, вытолкать ее за дверь, развернуть стул Фионы к стене, чтобы не видеть ее глаз.

– Дело не только в признании, – ответил я. – У нас есть улики. Мне жаль.

– Какие улики?

– Боюсь, что в данную тему мы углубляться не можем. Но это не мелкие совпадения, которые легко объяснить, а весомые, неоспоримые, инкриминирующие улики. Доказательства.

Лицо Фионы стало каменным – я чувствовал, как напряженно она думает.

– Ясно, – сказала она минуту спустя и, оттолкнув кружку, встала. – Я должна вернуться к Дженни.

– Пока мистеру Бреннану не предъявлены обвинения, мы не будем сообщать его имя прессе, и мы бы предпочли, чтобы вы тоже никому об этом не говорили. В том числе сестре.

– Я и не собиралась. – Фиона сняла пальто со спинки стула и надела. – Как мне отсюда выбраться?

Я открыл для нее дверь.

– Мы будем на связи, – сказал я, но Фиона, не глядя на меня, пошла по коридору, пряча подбородок под воротником, словно уже защищалась от холода.

14

Комната опустела; остался только парнишка, сидевший на «горячей линии», и еще пара «летунов» – увидев меня, они принялись энергично шелестеть бумагами.

– Не думаю, что она как-то связана с этим делом, – сказал Ричи, когда мы вернулись к нашим столам.

Он уже настроился отстаивать свою позицию.

– Да уж, успокоил ты меня, – улыбнулся я. – По крайней мере в данном вопросе мы сходимся. – Ричи не ответил на улыбку. – Расслабься, я тоже ее ни в чем не подозреваю. Да, Фиона завидовала сестре, но если бы хотела выместить на ней свою злость, то сделала бы это раньше, когда у Дженни все было идеально. Не сейчас, когда жизнь Дженни разрушена и Фиона с полным правом может сказать: « Я же говорила». Думаю, ее стоит вычеркнуть из списка – разве что обнаружится, что она каждый день звонила Конору или влезла в долги.

– Даже если она без гроша, я все равно ей верю: деньги ей не нужны, – ответил Ричи. – Кроме того, она рассказала нам все, что могла, даже если ей это было неприятно. Кем бы ни оказался убийца, она хочет, чтобы мы его посадили.

– Хотела – пока не узнала, что это Конор Бреннан. Если придется еще раз с ней беседовать, она уже не будет такой дружелюбной. – Я подтянул стул к своему столу и нашел бланк отчета для старшего инспектора. – Кстати, вот еще один признак того, что она невиновна. Готов поставить большие деньги на то, что ее реакция была неподдельной. Когда мы ей сказали, ее словно громом ударило; а если бы она была замешана в этом деле, то нервничала бы с той самой секунды, как узнала про арест. И тогда она ни за что бы не указала нам на то, что у Конора есть мотив.

– Мотив-то не очень, – заметил Ричи, переписывая номера Фионы в блокнот.

– Да ладно. Отвергнутая любовь с капелькой унижения? Да о таком прекрасном мотиве и мечтать не приходится, таких даже по каталогу не закажешь.

– Фионе казалось, что Конор, возможно,вздыхал по Дженни десять лет назад. По-моему, это не очень-то мощный мотив.

– Он влюблен в нее сейчас– а иначе к чему значок «Джо-Джо»? Свой Дженни выкинула бы – и Пэт тоже, но я знаю человека, который его бы сохранил. И однажды, разгуливая по дому Спейнов, Конор решил оставить Дженни подарочек. Вот ведь мерзкий ублюдок. «Помнишь меня, помнишь то время, когда все было замечательно, а твоя жизнь еще не превратилась в ад? Помнишь, как хорошо нам было вдвоем? Неужели ты не скучаешь по мне?»

Ричи убрал блокнот в карман и принялся просматривать стопку отчетов, лежавших на столе.

– Все равно значок не связывает его с убийством. Пэт – ревнивый, и один раз он уже предупредил Конора, чтобы тот держался подальше от Дженни. Сейчас Пэт, должно быть, чувствовал себя очень неуверенно, и если узнал, что Конор оставляет подарки для Дженни…

– Однако же не узнал, верно? Значок ведь не валялся на кухне, Пэт не затолкал его в глотку Дженни. Нет, он тихо и спокойно лежал в ящике.

– Может, Конор принес еще что-нибудь.

– Верно. Но чем больше сувениров он оставил для Дженни, тем сильнее все указывает на то, что он без ума от нее. А это улика против Конора, а не против Пэта.

– Но Дженни должна была знать, кто оставил значок. Должна. У скольких людей они были? Кто из них мог оставить значок для нее? Кроме того, она его сохранила. Какие бы чувства ни испытывал к ней Конор, они не были полностью неразделенными. Дело же не в том, что она выбросила его подарки и поэтому он сорвался. Нет, это Пэт бы сорвался, если бы узнал, что происходит.

– Как только врачи снизят Дженни дозу болеутоляющих, придется снова с ней побеседовать, – сказал я. – Нужно выяснить подробности всей истории. Пусть она и не помнит ту ночь, однако про значок она забыть не могла. – Я представил изуродованное лицо Дженни, и мне вдруг захотелось, чтобы Фиона убедила врачей как можно дольше накачивать сестру препаратами.

Ричи залистал страницы быстрее.

– А как же Конор? – спросил он. – Ты собирался зайти к нему еще раз вечером?

Я посмотрел на часы: начало девятого.

– Нет. Пусть потомится еще немного, а завтра мы ударим по нему из всех орудий.

Колени Ричи задвигались под столом.

– Я звякну Киерану перед выходом, – сказал он. – Посмотрим, нет ли новостей про сайты, на которые заходил Пэт.

Он потянулся к телефону.

– Я сам, – остановил его я. – А ты напиши отчет для начальника. – Я бросил бланк на стол, прежде чем Ричи успел возразить.

Даже в этот час Киеран, похоже, был рад меня слышать.

– Друг индейцев! Я как раз тебя вспоминал. Один вопрос: я крут или я нереально крут?

На секунду я задумался, хватит ли у меня сил на то, чтобы поддерживать этот шутливый тон.

– Пожалуй, я рискну предположить, что ты нереально крут.

– Ответ правильный! Получив твое письмо, я, если честно, подумал – ну да, даже если твой парень пошел спрашивать про горностаев на другой сайт, сеть все равно большая, и как мне прикажете его искать? Гуглить по слову «горностай»? Но ты помнишь, что наша программа восстановила часть ссылки на форум садоводов?

– Ага. – Я показал Ричи большой палец. Он оставил бумаги на столе и подкатился на стуле ко мне.

– Мы еще в тот раз его проверили, прочитали все сообщения за последние два месяца. Вполне вероятно, что это скучнейший форум в мире: самую крупную драму устроили два мужика – мерились членами, выясняя, чей сухой колодец лучше. Я ни хрена в этом не понимаю, и, если честно, мне плевать. Однако никто ни к кому не приставал и никто не совпадал по параметрам с жертвой, так что мы про него забыли. Но тут я получил твое письмо и на меня снизошло просветление: возможно, мы искали не то и не там.

– На форуме писала не Дженни, а Пэт.

– В точку! И даже не в последние два месяца, а в июне. На сайт «Wildwatcher» он когда заходил, тринадцатого? Если появлялся еще где-то за эти две недели, то я пока этого не обнаружил, однако двадцать девятого он зашел на форум садоводов, в раздел «Природа», – снова под именем «Просто_Пэт». Он уже и раньше постил на этом сайте, года полтора назад – что-то про забившийся туалет; возможно, это и натолкнуло его на мысль. Дать тебе ссылку?

– Пожалуйста – и если можно, сейчас.

– Друг индейцев, повтори еще раз, и с чувством: я крут?

– Ты нереально крут. – Уголок рта Ричи дернулся. Я показал ему средний палец. Пусть этот жаргон и не моя стихия, но мне было плевать.

– Ах, я сейчас растаю, – сказал Киеран. – Ладно, щас пришлю ссыль. – И повесил трубку.

Тема, которую создал Пэт на форуме садоводов, начиналась так же, как и на сайте «Wildwatcher», с короткого и четкого изложения фактов – я был бы рад, если подобным образом писали мои «летуны». Однако если первая тема оборвалась, эта продолжала развиваться.

«Я несколько раз проверял, нет ли экскрементов, но ничего не нашел; наверное, животина делает свои дела на улице. Я рассыпал на чердаке муку, чтобы увидеть следы, но когда вернулся, мука была как бы стерта и сметена в сторону (могу закинуть фотки, если нужно), однако следов нет. Дней десять назад тварь буквально сходила с ума, так что я поднялся наверх – и прямо под отверстием лежали четыре длинных стебля с листьями, еще зеленые (??похоже, с берега? Понятия не имею, я ведь городской) + деревяшка примерно 4x4 дюйма, источенная, со старой зеленой краской – как будто кусок лодки. Не понимаю: 1) зачем она понадобилась зверю, и 2) как он протащил ее на чердак, ведь она едва бы пролезла. Опять же, если нужно, сброшу картинки».

– Это мы видели, – тихо заметил Ричи. – В гардеробе, помнишь?

Жестянка из-под печенья на полке. Я тогда решил, что эти вещицы – подарки от детей.

– Да, помню.

«Седня ночью поставил еще одну ловушку с куском курятины, но безуспешно. Мне говорили, что это норка, куница, горностай, но все они съели бы курицу, да? + зачем им приносить листья и палки? Очень хочу узнать, что там происходит».

Он сразу привлек интерес форумчан, и через несколько минут посыпались ответы: кто-то думал, что животное решило поселиться на чердаке и привести туда свое семейство:

«Запасание листьев и щепок – признак гнездового поведения. Для июня поздновато, но… кто знает. Ты не проверял, появились там другие материалы?»

Кто-то предположил, что Пэт устроил бурю в стакане воды:

«На тваем месте я бы не волновался. Если это хищник (иными словами – опасный зверь), тада он смышленый и знает, что мясо трогать нельзя. Ничево в голову не приходит. Может, белки? Мыши? Или птицы? Сороки? Ты ведь рядом с морем – может, это чайки?»

Пэт вернулся на следующий день, и судя по всему, ответы его не убедили.

«Привет. Да, может, и белки, но я не думаю, что они могут так шуметь. Пока все это неточно – акустика в доме оч. странная (человека в другом конце дома иногда слышно так, словно он стоит рядом), но если честно, то зверь топает словно барсук. Знаю, барсук ни за что туда бы не пролез, но животное точно больше белки/сороки + значительно крупнее мыши. Не в восторге от мысли про гнездо. В последнее время на чердак не поднимался, но, похоже, придется».

Человек, который говорил про мышей, по-прежнему был настроен скептически.

«Ты сам сказал – акустика странная. Мож, она просто усиливает шум, который поднимает пара мышей. Ты же не в Африке, леопарды у тебя там не водяцца. Пробуй разные наживки для мышеловок и не парься».

Пэт все еще был в сети:

«Да, моя жена тоже так думает. Говорит – наверно, там птицы (горлицы?), а стук – это когда они что-то клюют. Но фишка в том, что она сама зверя не слышала – шум начинается 1) поздно ночью когда она спит (в последнее время у меня бессонница, так что не сплю допоздна); или 2) когда она готовит + я увожу детей наверх, чтобы они ей не мешали. Так что она не в курсе, что зверь реально шумит. Стараюсь часто про него не упоминать, чтобы не поднимать панику, но, если честно, ситуация слегка подзадолбала. Нет, я не боюсь, что зверь порвет нас на куски, но просто было бы круто хотя бы узнать, кто там бродит. Загляну на чердак – напишу. Заранее спасибо за советы».

«Летуны» уже расходились по домам – и при этом шумели ровно настолько, чтобы я заметил, как поздно они засиделись на работе.

– Спокойной ночи, детективы, – сказал один из них, уже стоя в дверях.

– Счастливо, до завтра, – автоматически ответил Ричи.

Я поднял руку и стал дальше листать текст на экране.

На форум Пэт наведался на следующий день ближе к полуночи.

«Так, зашел на чердак, проверил, никаких материалов для гнезда. Единственно что – одна балка вся покрыта чем-то вроде следов от когтей. Честно сказать, я типа стреманулся, так как они реально большие. Но я не на сто процентов уверен, что осматривал балку раньше (она в дальнем углу), так что, может, они там уже сто лет, еще до того, как мы приехали. По крайней мере, я на это надеюсь!»

За темой следил человек, который предположил про гнездо: через несколько минут он выдвинул другую версию.

«Полагаю, на чердаке есть люк. На твоем месте я бы его открыл, направил на него видеокамеру и включил запись, перед тем как пойдешь спать, или до того как жена начнет готовить. Рано или поздно зверя одолеет любопытство… и у тебя появится запись. Если боишься, что в дом проникнет опасное животное, затяни дыру проволочной сеткой. Надеюсь, это тебе поможет».

Пэт ответил быстро и энергично: одна лишь мысль о том, что он увидит зверя, подняла ему настроение.

«Блестящая идея! Пасиб! Он уже гуляет по дому где-то месяца полтора, так что вряд ли вдруг решит на нас напасть. На самом деле я был бы даже рад – тогда я бы здорово его проучил. Ну а если я с ним не справлюсь, значит, поделом мне, так?»

Свои слова он снабдил тремя смайликами, которые, смеясь, катаются по полу.

«Я просто хочу разглядеть эту тварь, и не важно как, хочу узнать, с кем имею дело. Кроме того, мне пришло в голову, что жене тоже нужно ее увидеть. Если она поймет, что это не птица, нам будет легче решить, что делать. И тогда она поймет, что у меня еще не съехала крыша! Видеокамеру мы щас не потянем, но у нас есть видеоняня, которую можно подключить. Как же я раньше до этого не додумался, она ведь даже лучше камеры, т. к. работает в инфракрасном режиме и не нужно открывать люк. Просто поставлю ее на чердаке, и понеслась. Дам приемник жене и буду надеяться на лучшее. Может, она даже разрешит мне готовить! Пожелайте нам удачи!»

Еще один смайлик – желтый, машущий рукой.

– «Еще не съехала крыша», – сказал Ричи.

– Это просто фигура речи, сынок. Парень не вскипел, когда его лучший друг влюбился в его будущую жену, – разрулил ситуацию, никаких драм, остался спокоен как удав. Думаешь, он устроил бы истерику из-за норки?

Ричи грыз ручку и ничего не ответил.

Пару недель от Пэта ничего не было слышно. Завсегдатаи форума требовали новостей и с некоторым высокомерием рассуждали про залетных птиц, которые просят о помощи, а потом от них и «спасиба» не дождешься. Тема заглохла.

Однако четырнадцатого июля Пэт вернулся – и градус дискуссии повысился.

«Привет, парни, это снова я, выручайте. Я поставил видеоняню, но пока от нее никакого проку. Разворачивал ее и так и сяк – все безуспешно. Зверь еще здесь, т. к. я слышу его практ. каждый день/ночь. Он шумит все сильнее – кажется, набрался храбрости, ну или вырос. Моя жена все еще НИ РАЗУ его не слышала – можно подумать, что зверь нарочно выжидает, чтобы ее не было поблизости.

Вот и все новости. Сегодня днем поднялся на чердак, искал листья/палки/и т. д. + в одном углу были четыре скелета животных. Я не эксперт, но, похоже, это крысы или белки. Голов нету. Самое жуткое, что они были аккуратно сложены в ряд, словно кто-то хочет, чтобы я их нашел. Не подумайте, что я псих, – клянусь, все выглядело именно так. Жене я об этом не сказал – не хочу ее волновать. Но, парни, это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хищник, и я ДОЛЖЕН узнать, какой именно».

На сей раз завсегдатаи были единодушны: Пэту нужно как можно быстрее обратиться к профессионалам. Люди размещали ссылки на компании, которые занимаются истреблением паразитов, и, что было не совсем по теме, на истории о том, как дикие животные покалечили или убили детей. Пэт упорствовал («Я как бы надеялся, что сам разберусь, – не люблю перепоручать другим то, что могу сделать сам»), однако в конце концов поблагодарил всех и пошел звонить профессионалам.

– Тут он не спокойный как удав, – заметил Ричи.

Я его проигнорировал.

Три дня спустя Пэт вернулся.

«Значит, так: утром пришел человек из конторы. Взглянул на скелеты + сказал, что ничего сделать не может – работает со зверями не крупнее крыс + а это кто угодно, только не крыса, они так трупы не складывают + и крыса не стала бы отгрызать голову белке и бросать все остальное. Он почти уверен, что все 4 скелета – белки. Сказал, что в жизни не видел ничего подобного. Что это может быть норка или экзотический зверь, которого какой-то идиот выпустил на свободу.

Возможно, рысь или даже росомаха – парень сказал, что они пролезают в невероятно узкие щели. Он сказал, что есть специалисты и по таким зверям, но мне совсем не улыбается потратить кучу бабла на вызов человека, который тоже может сказать, что это не его проблема. Кроме того, на данном этапе это для меня как бы уже личное оскорбление – нам двоим в одном доме не ужиться!»

И снова катающиеся, хохочущие смайлики.

«Так что мне нужны идеи о том как поймать зверя/выкурить/что взять для наживки/как доказать жене, что он существует. Позавчера ночью мне показалось, что я его застиг: купал сына + тварь начала беситься прямо у нас над головой – поначалу просто скреблась, но постепенно шум нарастал и, в конце концов, она как будто стала бегать кругами, чтобы процарапать дыру в потолке. Мой сын тоже это услышал и захотел узнать, кто там. Сказал ему, что это мышь; обычно никогда ему не вру, но он испугался, да и что я должен был сказать? Побежал вниз, позвал жену послушать, но когда вернулись, шум полностью прекратился и в ту ночь тварь больше и не пискнула. Клянусь, она словно знала. Парни, МНЕ НУЖНА ПОМОЩЬ. Тварь пугает моего сына в моем собственном доме, а жена смотрит на меня так, словно я совсем сбрендил. Я должен разобраться с этим гадом».

От экрана веяло отчаянием, его пары поднимались словно дымок над горячим асфальтом под безжалостными лучами солнца. Этот запах разбудил форумчан, сделал беспокойными, агрессивными. Они принялись допытываться: показал ли Пэт скелеты жене? Что она теперь думает об этом животном? Знает ли он, как опасны росомахи? Собирается ли обратиться к специалисту? Разложит ли яд? Заделает ли дыру под крышей? Что будет делать дальше?