Текст книги "Воля Императрицы"

Автор книги: Тамора Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

– И ему в рот набьётся мыло, – пошутил Шан. – И с тех пор борщ ему на вкус будет уже не тот.

– Ванные не едят суп, – с ухмылкой ответил другой мужчина. – Их всегда опорожняют.

Фин поморщился:

– Не слушай их, – сказал он Сэндри. – Можешь поверить, что они все – мои друзья?

Даджа глядела, как Сэндри, хихикая, махнула в ответ рукой.

«Похоже, что немного лести ей нравится, что бы она ни говорила», – подумала Даджа. «Хотя если кто-то из них думает, что Сэндри спутает лесть и истинные чувства, то их ждёт печальный сюрприз. Она для этого слишком здравомыслящая. Ну, по крайней мере была такой».

Сэндри бросила взгляд на Даджу и криво улыбнулась.

«И всё ещё такая», – удовлетворённо сказала себе Даджа.

Шан нацепил свой браслет из травы Сэндри на ухо. Она засмеялась и сняла его, затем метнула в Даджу подобно диску. Миг спустя воздух заполнился травяными браслетами, и все начали их хватать в воздухе, пытаясь набрать как можно больше.

– Ага, – сказал Шан, вставая на ноги. Даджа заметила, что снизу до его макушки было ой как далеко. Теперь и остальные придворные начали подниматься. Они увидели, как вдали из-за оранжерей показались императрица и Браяр, и что Берэнин висела у молодого человека на руке.

Когда большая часть двора потянулась вперёд, Даджа попридержала Ризу:

– Они ведь не, ну, не ухаживают за Её Имперским Величеством, так ведь? – тихо спросила она. – Она им в матери годится – ну, по крайней мере некоторым из них.

Ризу одарила её мимолётной улыбкой:

– Ну, мода такая – быть в неё влюблённым. Уж она-то об этом позаботилась, – ответила она таким же тихим голосом, как и Даджа. – Она говорит, что покуда они внимают каждому её слову, они не вляпаются в неприятности. Кроме того, если она сделает одного из них своим фаворитом, как она делает с некоторыми придворными, то они могут заработать целое состояние на должностях вроде Канцлера Имперского Кошелька и Губернатора Имперских Амбаров.

– И она выйдет за кого-то из них? – потрясённо поинтересовалась Даджа.

– Едва ли! – весело ответила Ризу. – Дать мужу власть над собой? Никто кроме Её Имперского Величества не знает, кто является отцом трёх её дочерей.

Она дёрнула себя за серьгу, мечтательно улыбаясь:

– В Наморне почти невозможно быть могущественной женщиной. Ей это удалось благодаря тому, что она никому не позволяет привыкнуть к её вниманию. Она может весь день кататься, всю ночь танцевать, а потом поинтересуется следующим утром, почему твоя работа ещё не закончена – она-то свою уже выполнила. У неё шпионов и магов целые баржи, и она к ним внимательно прислушивается. Мужчины пробовали заполучить над ней власть – и терпели неудачу. Сейчас они уже даже не пытаются. Но то она.

Ризу покачала головой.

– Она одна такая.

* * *

Трис была поглощена историей Наморнской империи, когда осознала, что в маленькой библиотеке, где она устроилась, было душно. Отложив книгу, она встала и пошла открыть ставни на окне. Высунувшись из окна, она почуяла запах молнии, смешанной с водой. Вдалеке она ощущала быстро нараставший ветер. «Буря!» – радостно подумала она. «А поскольку она так сильно пахнет водой, то бьюсь об заклад – она на озере. Интересно, а получится ли у меня посмотреть… увидеть бурю на легендарной Сиф – это стоит головной боли от образов».

Её ученик Кис так красочно описывал бури с этого озера, что Трис даже готова была отказаться от чтения, чтобы понаблюдать за одной из них. Она вернула книгу на место, и пошла искать место, откуда было лучше видно. На повороте коридора она чуть не столкнулась с главным магом, Ишабал Лэдихаммэр.

– Прошу простить, Вимэйси, – сказала Трис. – Я не смотрела, куда иду.

Ишабал улыбнулась:

– Как бы то ни было, я сама знала, куда иду – искать вас, Вимэйси Чэндлер. Её Имперское Величество со двором готовятся полдничать, и хотели бы, чтобы вы к ним присоединились.

– А это обязательно? – спросила Трис, вопреки себе пропустив в свой голос нотки жалобности. – Я считаю, что над этим вашим прудом-переростком назревает жуткая буря, и я бы с удовольствием на неё посмотрела. Я так много о них слышала.

Ишабал тихо засмеялась:

– Наши погодные маги на сегодня бурь не предсказывали.

Трис выпрямилась. Уже давно никто не сомневался в её правоте насчёт погоды.

– И они никогда не ошибаются? – холодно спросила она.

Ишабал подняла свои чёрные брови, странным образом контрастировавшие с её серебристыми волосами:

– Любой погодный маг иногда ошибается, – ответила она таким тоном, будто констатировала факт.

– С нормальной погодой, на которую никто не влиял? – пожала плечами Трис. – Как хочешь. Я явлюсь на этот ваш полдник после того, как погляжу на Сиф, если ты мне укажешь, как пройти на внешнюю стену.

Ишабал прикрыла улыбку хорошо ухоженной ладонью:

– Даже лучше. Я сама тебя туда отведу.

Она щелчком пальцев остановила проходившего мимо лакея и что-то тихо сказала ему. Когда тот поспешно удалился в направлении, откуда она сама шла до этого, Ишабал указала на другой коридор:

– Сюда.

Она повела Трис через центральную часть дворца, в широкое помещение. Там находился крытый лестничный проём, который выходил на окружавший дворец внутреннюю стену. Оттуда они пересекли крытый мостик и оказались на внешней стене, которая с одной стороны дворца шла вдоль Главной Улицы, а с трёх остальных – вдоль скал.

– Разве вам не нравится ходить на открытом воздухе? – спросила Трис, когда они шли по мосту на внешнюю стену. – Почему ваши лестницы и мосты – крытые?

Она вообще-то не возражала. Она больше не могла позволить открытому воздуху затопить себя когда вздумается, хотя иногда она рисковала получить головную боль и путаницу, вызываемые ветром – просто потому, что ей его так не хватало.

Ишабал грустно улыбнулась:

– Почему? В середине зимы бог Сифутан превратит твоё дыхание в ожерелье из морозных бриллиантов, – ответила она. – В это время года мы не осмеливаемся выходить наружу, и эти лестницы и мосты – самое близкое для нас место к улице. К счастью, в это время сам бог, и озеро, служат достаточной защитой. Никому не приходится умирать, стоя на страже этой открытой части стены.

Они прошли через двери на дальней стороне моста. Там была открытая галерея, достаточно широкая, чтобы по ней легко могли проехать три всадника, бок о бок. Внизу, на расстоянии в четыреста футов, у основания зубчатых стен простиралась Сиф. Юная девушка и пожилая женщина прошли по стене около двухсот футов, на дёргавшим их волосы и одежду ветру, пока Трис не остановилась у одной из амбразур, или бойниц в камне стены. Она указала на серую массу грозовых туч где-то в десяти милях от берега.

– Я говорила под влиянием глупой национальной гордости, – сказала Ишабал, прислонившись к зубцу около амбразуры. – Бог Сифутан – известный хитрец, с неприятной привычкой насылать бури без всякого предупреждения для наших магов.

Трис прикусила губу. Ветер показал ей чёткий образ разворачивавшейся вдалеке сцены, бывшей для её обычных глаз лишь смазанной точкой.

– Надеюсь, что все рыбацкие суда вернулись к берегу, – озабоченно заметила Ишабал. – Эти бури печально известны скоростью, с которой они появляются.

– Они пытаются, – пробормотала Трис.

Образ судов вырвался из её хватки. Она закрыла глаза и выполнила своим разумом трюк, изменив форму своих глаз и своей силы, которую она поместила перед ними. Она осторожно сняла свои очки и засунула их в карман своего платья, затем открыла глаза. Теперь она могла видеть на мили вперёд, без необходимости полагаться на приносимый ветром образ. Вдалеке маленькая рыболовная флотилия пыталась развернуться и доплыть до берега, попав в поток поперечного ветра, не позволявшего им двигаться в нужном направлении.

Ишабал водила руками в воздухе. Вдруг всё перед стеной пошло волнами, а в глаза Трис заполнило серебряным пламенем.

– Ай! – воскликнула она, прикрывая ладонями заслезившиеся глаза. – Что ты творишь! Больно же!

Ишабал, превратившая находившийся перед ними воздух в огромное провидческое окно, в котором во всех деталях была видна рыболовная флотилия, спросила:

– Больно? Что ты имеешь ввиду? Почему ты закрыла… дитя, что ты делаешь?

Трис рывком вытащила платок из выреза своего нижнего платья.

– То, что я обычно делаю, прасмун благослови!

Благословение тариосского изгоя-прасмун таковым не являлось. Трис протёрла глаза и изменила свою магию, пока её зрение не вернулось в нормальное состояние, затем вернула очки на положенное им у себя на длинном носу место.

Ишабал сцепила ладони перед собой, глядя на пытавшуюся я снова набрать ход флотилию.

– Если ты можешь по желанию корректировать своё зрение, то зачем носить очки? – поинтересовалась она отстранённым голосом.

– Потому что они мне нравятся, – проворчала Трис. – Потому что у меня есть для магии применения более важные, чем исправление моего зрения, с чем могут справиться и обычные очки.

– Иша, что это? – к ним присоединилась императрица вместе со своим дворов, Сэндри, Даджей и Браяром. – Твой посыльный сказал, что Вимэйси Трисана предсказала бурю на Сиф.

– И не только, Имперское Величество.

Махнув рукой, Ишабал растянула своё заклинание в воздухе вдоль галереи, чтобы всем была видна драма, разворачивавшаяся в милях от них.

– Вы собираетесь что-нибудь сделать, Вимэйси Лэдихаммэр? – спросила Трис, следя за манерами, поскольку они были не одни.

– В этой области я не очень компетентна, Вимэйси Чэндлер, – ответила Ишабал.

Обращаясь к Берэнин, она сказала:

– Им не удастся уйти вовремя, Имперское Величество.

– Это мы ещё посмотрим, – сказала Трис. Она ненавидела устраивать сцены. Больше всего ей хотелось, чтобы двор вернулся к трапезе, но она была не в том положении, чтобы приказывать им. Время у экипажей рыболовных судов было почти на исходе. Она вытащила из сетки у себя на затылке косичку с восточным ветром и расплела её наполовину. Берэнин и Ишабал были вынуждены отступить, когда вокруг Трис завыл ветер, поднимая в воздух пыль и каменную крошку с пола галереи. Трис повернулась своим улыбающимся лицом к потоку воздуха, когда ветер налетел на неё. Осторожно, вытянув обе руки, она толкнула ветер за стену и сквозь заклинание Ишабал.

Когда ветер оказался в открытом пространстве перед скалой, Трис схватила его части подобно вожжам, позволяя своей магии течь через них в воздушный поток. На миг её хватка на ветре задрожала, пока тот метался в замешательстве.

«Почему он дул с юга», – как бы спрашивал он, – «если он был восточным ветром?»

– Потому что мне нужно, чтобы ты пошёл сначала на север, а потом на восток, – прошептала ему Трис. – А теперь ступай. Я тебя дёрну, когда тебе надо будет вернуться на твой положенный путь. Тебе ещё нужно наполнить паруса и послать лодки домой.

Ветер это устроило. Наполнять паруса он любил. Он подул на север, а Трис придерживала свои воздушные вожжи. Она переложила их в правую руку, а левой пошарила на голове в поисках косички, в которую она заплела силу урагана. Расплетя косичку на треть, она толкнула силу на север, прямо в лоб надвигавшейся буре. Более слабый ураган обогнал её восточный ветер, расходясь в стороны по мере того, как он пролетал над мачтами рыболовной флотилии. Трис ещё раз толкнула его на север, затем потянула восточный ветер за вожжи. Ветер наконец начал медленно обретать свой естественный путь по мере того, как Трис тянула его вожжи, пока он не ударился в безжизненно висевшие паруса лодок. Под радостные восклицания придворных, наблюдавших через заклинание Ишабал, паруса наполнились ветром. Рыболовные лодки заскользили по озёрной зыби, направляясь к берегу.

Трис не обращала внимания на флотилию. Восточный ветер она отпустила. Вся её воля была сосредоточена на стремительно надвигавшейся буре, сражавшейся с более слабым ураганом, пока высвобожденная ею сила пыталась остановить наступление бури. По её круглым щекам покатился пот. Заставить повиноваться даже часть урагана было изматывающим трудом, особенно когда тот больше всего желал не остановить бурю, а присоединиться к ней и подтолкнуть её вперёд.

«Они меня больше не хотят», – будто бы говорил её восточный ветер. «Дальше что?»

Трис рискнула бросить взгляд на рыболовную флотилию. Лодки в безопасности добрались до гавани и сворачивали паруса, пока суда скользили к пристаням.

– Спасибо, – пробормотала Трис.

Она отпустила восточный ветер, освободив его от каких-либо будущих обязанностей. Она всегда могла заплести какой-нибудь другой.

– А теперь – самое интересное.

Она позволила одному концу её маленького урагана влиться в бурю. Тот с радостью нырнул внутрь. Однако буря была совсем другим делом. «Если я её отпущу, с моей частичкой урагана внутри, то неизвестно, какие ещё флотилии или деревни она уничтожит», – сказала она себе. «Ох, к чёрту всё. Придётся забрать её всю, пока она никому не навредила».

Она глубоко вдохнула, сожалея, что у неё нет времени помолиться. Ураган стремительно высек искры, превратившиеся в молнии по мере того, как ураган вплетался в грозовые тучи. Трис облокотилась на каменный зубец, позволяя ему удерживать её на стене, потом протянула свою магию, схватив ураган за хвост. Обливаясь потом, она тянула его изо всех сил, подтягивая его к себе так, как Сэндри могла вытягивать тонкую нить из копны шерсти.

Подтянув к себе нить бури, Трис зацепила кончик в вынутую из кармана монету. Как только кончик надёжно закрепился, она начала вращать монету, пока нить бури не начала закручиваться. Все бури стремились закрутиться, что Трис было прекрасно известно. Фокус был в том, чтобы держать их под контролем, не позволять им вырваться и стать циклоном или полноразмерным ураганом. Ветер кружился и кружился, затягивая бурю в воронку, которая оканчивалась её нитью. Части бури, которые сплелись с её частичкой урагана, вытянулись, закручиваясь в магической хватке Трис. Она понукала воздух, создавая из него тонкую паутину, чтобы его природная сила не оказалась сильнее, когда доберётся до неё. Если бы она посмотрела вверх, то увидела бы длинную облачную воротку, вытянувшуюся к ней из бури, сужавшуюся до её тонкой нити.

Она продолжала прясть, превращая нить в моток пряжи, навык, который она черпала в частичке магии Сэндри, которая всё ещё была смешана с её собственной. Наконец она превратила всю бурю в клубок размером со свою ладонь. Она отцепила его от монеты, затем прикрепила его к своей частично расплетённой ураганной косичке. Желая вырваться из её хватки, буря прыгнула в её косичку, питая собой её множество волосков, как если бы она проносилась по тысячами улиц. Как только буря была поглощена, Трис завязала кончик косички особой лентой, которая ни за что бы не развязалась, и заткнула косичку обратно в сетку к остальным. Монету она убрала в карман.

Она покачнулась. Чьи-то руки подхватили её и помогли ей сесть на зубец. Трис подняла взгляд.

Сесть ей помог Браяр, а придворные просто глазели на неё. Сэндри подошла с платком, чтобы стереть пот с лица Трис. Даджа широко улыбалась, опираясь на свой посох, наблюдая. Ишабал имела задумчивый вид, как и сама императрица.

Трис, покачиваясь, встала, чтобы сделать реверанс, а Браяр придерживал её за локоть. Она с мольбой в глазах посмотрела на своего названного брата. Она не хотела объяснять, только не этим разодетым незнакомцам. А лучше бы ей вообще не говорить, пока все эти силы бури в ней не успокоятся.

Браяр подмигнул ей и повернулся к императрице, не переставая при этом поддерживать Трис.

– Так что, Ваше Имперское Величество, – радостно сказал он. – Может, вернёмся к трапезе? С ней всё будет в порядке, когда она немного поест.

Глава 7

Полдничали на прикрытой от ветра террасе. Большая часть придворных наполнила свои тарелки у длинных столов, заставленных едой. Две фрейлины императрицы принесли еды на выбор ей и её спутникам, в число которых входила Сэндри и её друзья. Вороной Джак пробрался на стул справа от Сэндри, а рыжий Финлак – Фин, как он попросил Сэндри себя называть – сел по её другую сторону.

Притворяясь, что слушает разговоры Джака о северной охоте, Сэндри поглядывала на Трис, которой потребовалась больше времени, чтобы дойти до террасы, после её жонглирования бурями. Она явно намеревалась сесть с Даджей и её новыми друзьями, но переменила решение, когда некоторые из юных дам дёрнулись прочь от неё. «Видимо, им было не по себе от магического труда Трис на стене – и не важно, что этим она спасла жизни!» – подумала Сэндри.

Увидев их реакцию, Трис повернулась и опёрлась на перила террасы, будто с самого начала так и планировала. Сэндри собралась было пойти предложить Трис место, когда в дело вступил Браяр, помогавший Трис идти. Он развернул её и поднял, чтобы она могла сесть на широкие, плоские перила, а потом пошёл за едой для рыжей. Пока он этим занимался, Кэнайл сел рядом с Трис, улыбаясь хмурой девушке. Ишабал остановилась, чтобы переговорить с ними, притронувшись к плечу Трис, прежде чем пойти дальше и сесть с императрицей.

«Значит даже здесь маги держатся вместе», – удовлетворённо подумала Сэндри, когда Браяр принёс Трис полную тарелку. «Полезно знать».

Она вернула своё внимание Джаку как раз вовремя, чтобы сказать:

– О, но я не очень люблю охоту.

Благовидное лицо Джака вытянулось. Сэндри улыбнулась ему:

– Ты что, хотел, чтобы я солгала, будто охота мне нравится? – кротко спросила она.

– Я прошу лишь о том, чтобы ты меня опечалила, – ответил он, позволяя своим плечам повиснуть.

Сэндри снова взглянула на него. Это что, была шутка?

– Это не смешно, – предупреждающе сказала она.

– Я и не намеревался шутить, – сказал Джак, вздыхая. – Слова просто сорвались с моих губ на крыльях истины.

Сэндри нахмурилась ещё больше. «В этом-то и заключается проблема взросления вместе с Браяром», – раздражённо подумала она. «Тебе начинает нравится каждый шутник, что попадается тебе на пути».

– Ну это уж совсем никуда не годится, – едко сказала она.

– Я знаю, – ответил он всё тем же скорбным тоном. – Я ничего не могу поделать, кроме как ронять себя в твоих глазах.

После того, как убрали большую часть посуды, слуги принесли последний набор угощений: клубнику, сыры, сладкое и солёное печенье, и марципановые сладости в форме фамильного герба Ландрэгов, в качестве комплимента для Сэндри. Она покачала головой, увидев это, поклонилась со своего места императрице, и взяла несколько. Когда дворцовые часы пробили час, слуги унесли столы прочь.

Сэндри глубоко вдохнула. Прошлой ночью, когда Браяр уже ушёл спать, Амброс убедил её не откладывать больше визит в унаследованные ею земли. Сэндри согласилась: в конце концов, она приехала посмотреть на свои земли, а не вращаться в местом свете. В течение всего дня она Берэнин об этом не упоминала, но время утекало. «Уже после полудня», – думала она. «Если мы хотим уехать в Ландрэг завтра пораньше, то уже надо возвращаться в особняк и паковать вещи. И пришло время сказать «Ох, Кузина Берэнин, так мило было заскочить на денёк, но я игнорировала мои обязанности годами, и обещала Амбросу, что на самом деле приступлю к их выполнению, поэтому мы на пару недель уедем».

Её бунтарское «я» пробормотало: «И ты только зря мозолила мне глаза всеми этими кандидатами в мужья! Может быть, теперь ты осознаешь, что мне это не интересно!»

Она прикусила губу. «Иногда единственный подход – прямой», – сказала она себе. «И ведь Берэнин не может утверждать, что сама не говорила мне о необходимости присмотра за моими землями». Попросив прощения у Джака и Фина, Сэндри подошла к группе дворян, собравшейся вокруг императрицы. Они заметили её и развернулись, освободив путь между Сэндри и Берэнин.

– Сэндри, мы как раз обсуждали развлечения для тебя, – с улыбкой сказала Берэнин. – Конечно, есть и приёмы, но что ты предпочитаешь в дневное время: пикники, охоту, езду верхом?

Сэндри сделала реверанс:

– Простите меня, Кузина, но я должна молить о снисхождении и попросить вас пересмотреть свои планы, – тихо сказала она. – Я обещала моему кузену Амбросу, что осмотрю мои владения сразу же, как только оправлюсь после путешествия сюда. Мы с друзьями уезжаем в Ландрэг завтра утром.

Браяр, Даджа и Трис, находившиеся поблизости, переглянулись. Для них это было новостью.

Каштановые брови императрицы чуть-чуть нахмурились.

– Я прошу прощения, – продолжила Сэндри, – но у меня правда не было возможности упомянуть об этом раньше. Если я не поеду вскорости, это будет пощёчиной для моего кузена, который так долго и упорно трудился для моего блага, а также пощёчиной моим подданным и слугам. Вы сами, Имперское Величество, сказали мне, что я запустила свои владения. Приехать в Наморн после стольких лет отсутствия, и не приступить сразу же к моим обязанностям… Я знаю, что вы не хотите, чтобы я дальше уклонялась от моего долга.

На какое-то время все замолкли и замерли. «Они боятся», – осознала Сэндри, прислушиваясь к находившимся вокруг неё людям. «Они боятся Берэнин, когда она выходит из себя. Лучше об этом не забывать. Сейчас она очень приветливая, но она двадцать с лишним лет оставалась единственным правителем Наморна отнюдь не поэтому».

– Что я могу сказать? – спросила Берэнин, легонько пожав плечами. – Долг есть долг. Едва ли я могу упрекать тебя за нанесение визита, на который я тебя в моих же письмах и уговаривала. Но пожалуйста, возвращайся к нам скорее, дражайшая кузина. Нам предстоит разделить ещё недели наслаждений. И конечно же мы надеемся, что и твои друзья их тоже разделят. Я-то точно хотела бы воспользоваться экспертизой Винэйн Браяра в моих садах.

Она протянула мягкую, белую руку. Сэндри поцеловала её и сделала глубокий реверанс, слыша шелест юбок Трис и курток Даджи и Браяра, когда те тоже сделали прощальные жесты.

– Знаю! – сказала Берэнин с широкой улыбкой на губах. – Мы пошлём с вами кого-то из наших молодых людей, чтобы защищать и развлекать тебя. Джак, Фин, м-м-м… – она прикусила нижнюю губу, затем добавила: – Ризу и Кэйдлин. Я же смогу отпустить вас четверых. Да, даже Ризу, – сказала она улыбавшейся девушке.

Берэнин отмахнулась от любых возражений, которые Сэндри собиралась высказать:

– Я настаиваю. Они будут тебе подходящими спутниками. Кэйдлин – двоюродная родственница Амброса фэр Ландрэга – уверена, он не будет возражать. Они встретятся с вами завтра утром.

– Ваше Имперское Величество, я собираюсь отбыть на заре, – возразила Сэндри.

«Чудесно!» – подумала она. «Я никак не смогу отказаться, не показавшись грубой, и теперь мне будут докучать двое её кандидатов в женихи!». Вопреки логике она задумалась: «А почему она не добавила этого приятного Шана?». Вслух же она продолжила:

– У нас будут охранники, и Кузен Амброс поведёт нас…

– Значит тебе точно нужны более живые люди в твоей компании, – перебила Берэнин. – Сагхад Ландрэг – чудесный человек, но… сдержанный. И мои молодцы будут на месте с восходом солнца.

Она оглядела четверых названных ею придворных:

– Вы же будете, лапочки?

«И что они могут сказать?» – гадала Сэндри, пока мужчины кланялись, а две леди делали реверанс. «И что я могу сказать? Если я подниму бучу, она точно разозлится. Нет смысла устраивать скандал в самом начале лета». Вслух же она сказала:

– Кузина, вы слишком щедры. Конечно же, я с радостью приму ваших друзей.

Лакей вывел их во двор, где конюхи уже ждали с их конями, болтая с Шаном. Он тоже держал под уздцы коня, лоснящегося чёрного жеребца. Увидев их, он широко улыбнулся:

– Я подумал, что сопровожу тебя до дома, чтобы ты не потерялась.

Поскольку им и ехать-то нужно было всего лишь две мили по Главной Улице, это явно было шуткой.

– Хотел бы я поехать с вами, но мне надо составить расписания охот для делегации из Оларта и для одной из кузин императрицы из Ла́йрана. Было бы здорово заехать домой.

Когда Сэндри вопросительно подняла брови, Шан объяснил:

– Поместье моих родителей всего лишь в десяти милях к югу от Ландрэга.

– Она даже не может отпустить тебя съездить домой? – спросила Сэндри, пока конюх помогал ей забраться в седло. – Она же отпускает Ризу, а Ризу заведует её одеждой.

Шан тихо засмеялся, пока остальные садились верхом:

– Она всех нас может опустить, если захочет – в конце концов, слуги берут наши обязанности на себя, когда у нас светские дела. Но ей нравится поддерживать в нас иллюзию того, что мы полезны.

Он сам забрался на коня и переместил скакуна так, что после выезда со двора его конь оказался справа от Сэндри. Даджа ехала слева, оставив Трис и Браяра позади.

– Кроме того, – продолжил Шан, когда они миновали первые внутренние ворота, – я обязан Её Имперскому Величеству большей частью моего благосостояния. Помогать ей – самое меньшее, что я могу сделать. Эта кузина из Лайрана – заноза имперских масштабов.

– Мы вернёмся так быстро, что ты и не заметишь, – робко сказала ему Сэндри. – И будем готовы ко всему, что обрушит на нас моя кузина.

Она повернулась в седле, указав на Браяра и Трис:

– Ты уже знаком с Даджей, но я не думаю, что я представляла тебя остальным моим друзьям, Браяру Моссу и Трисане Чэндлер.

– Першан фэр Рос, – отозвался Шан, кивая. – Шан. Я знаю, что видел Винэйн Браяра с Её Имперским Величеством, но я не помню, чтобы я видел Вимэйси Трисану до полудня.

Они проскакали через последние ворота во внешней стене, где стражи вытянулись в струнку, пока Сэндри проезжала мимо. Их компания выехала туда, где широкая дворцовая улица пересекалась с Главной Улицей. К тому времени та уже заполнена людьми – людьми, которые осмотрительно не задерживались на дороге во дворец. За всем этим зорко следили стражи.

– А что, все войска моей кузины так внимательно относятся к своим обязанностям? – спросила Сэндри у Шана, когда они оказались вне пределов слышимости.

– Ей нравится держать их в форме, поэтому она сменяет пограничные части где-то каждые три месяца, – объяснил он. – Они всё ещё в напряжении после того, как отбивались от пограничных набегов и подавляли редкое восстание, и здесь служба легче, так что они благодарны. Похищения – не такая уж редкость, так что приятно знать о том, что привратники не зевают.

– Похищения? – с явным скепсисом спросила Даджа. – Во дворце?

– Рядом со дворцом. Это своеобразная традиция в западном Наморне, – объяснил Шан. – Видишь ли, согласно обычаю…

На дорогу перед ними выскочил тощий белый мужчина с широко раскрытыми глазами, одетый в рваный зелёный халат поверх другого рванья, оказавшись почти под копытами коня Сэндри. Она натянула поводья, чтобы не сбить его, а Шан отвёл голову своего разгневанного жеребца в сторону от вытянутых рук мужчины.

– Фигуры на доске, фигуры на доске, воскликнул незнакомец, хватая уздечку скакуна Сэндри. – Вижу прекрасные фигуры на доске, леди и маги, два в одном, замечательная, долгая игра по захвату фигур.

У него были яркие, тёмные глаза и тёмные, жёсткие волосы, выглядевшие так, будто их стригли тесаком.

– Кто будет играть в игру, и кто получит леди-трофей? Ты, охотник, повесишь симпатичную наследницу над камином? Двое из трёх? Победит лучший? Так много игр!

Даджа не могла поверить своим глазам.

– Постой! – крикнула она, когда Шан спешился. Судя по выражению лица дворянина, она не думала, что он собирается отправить оборванца восвояси с монетой и добрым словом.

– Всё в порядке!

– Нет, не в порядке! – рявкнул Шан. – Он насмехается над членом императорской семьи…

– Нет, – нетерпеливо сказала Даджа. – Я весьма уверена, что знаю его, и он просто не в себе.

Она повела своего коня вокруг Сэндри, чтобы получше взглянуть на человека.

– По-твоему я похожа на игровую фигуру? – потребовала она. – Взгляни повнимательнее. Когда мы виделись в последний раз, я была одета немного по-другому.

Тот уставился на неё широко раскрыв глаза, затем прикрыл раскрытый рот костлявыми ладонями.

Даджа вздохнула. «Торговец меня направь, это же он. Когда я видела его в последний раз, я собиралась войти обратно в горящее здание, а перед этим он мне помог вывести оттуда группу сумасшедших».

– Это тот халат, который я тебе дала? – спросила она его.

Она кивнул, от отнимая ладоней от рта.

Даджа посмотрела на остальных:

– Езжайте. Я останусь, позабочусь о моём друге.

– Ты знаешь этого человека? – ошарашенно потребовал Шан.

Даджа улыбнулась, не сводя глаз со своего сумасшедшего помощника:

– Мы встретились, когда я жила в Кугиско, – ответила она. – Мы вместе проводили спасательные работы на большом пожаре.

Она посмотрела на остальных. Они так и не сдвинулись с места, глазея на неё.

– Мы вас догоним. Кыш. Вы его пугаете.

– А уж он-то как нас напугал, – проворчал Браяр.

Сэндри посмотрела на Шана и кивнула. Поморщившись, дворянин вскочил обратно в седло и поехал с ней, Браяром и Трис вниз по Главной Улице. Вокруг них остановившиеся было пешеходы снова пришли в движение, хотя и старались при этом держаться подальше от Даджи и её нового спутника.

Даджа спешилась и подождала, пока её друзья не выехали за пределы слышимости, держа поводья своего коня покрытой металлом рукой.

– Сэндри – кузина императрицы, – тихо сказала она своему спутнику, когда остальные больше не могли их слышать. – Тебе повезло, что Шан не разрубил тебя надвое своим мечом.

– Я знаю, что она – кузина, но она – фигура на доске, вы все – фигуры в игре, и великая леди думает, что знает, по каким правилам с вами играть. Но она не знает, совсем не знает, и я пошёл повидать тебя в Кугиско, но слуги заставили меня уйти, потому что тебе нездоровилось.

Он говорил поспешно, но его голос был чётким, а взгляд – ясным и прямым.

«Я не знаю, что именно он пытается сказать, но это явно подлинное предостережение», – подумала она.

Даджа оглядела его. «Он рваный и грязный, но ногти на его руках не обкусаны, и он лишь немного дрожит».

– Мне так и не сказали твоё имя, – заметила она.

– Жэго́рз. Когда-то у меня была фамилия, но моей семье не нравится, когда я ею пользуюсь, потому что они говорят, что я не принадлежу семье так, как они, поэтому я теперь её даже не помню, ведь так времени прошло так много…

Даджа прервала его, положив ладонь ему на плечо:

– Когда ты ел в последний раз? – спросила она.

Обняв его локоть свободной ладонью, она повела его вниз по узкой боковой улице, прочь от зевак и любых возможных шпионов, которые могли бы доложить короне о его бредовых речах. Её конь спокойно последовал, когда она потянула за вожжи.

– И где, во имя Хаккой, ты спал?

– Пещеры на берегу, – ответил он, не спуская глаз со всего, кроме лежавшей прямо перед ними улицы.

Даджа поддержала его, когда он чуть не вляпался в кучку лошадиного навоза, и с этого момента стала помогать ему обходить различные опасные места.

– Песком хорошо оттирать одежду, и там есть ручей, но я должен был прийти из-за фигур на доске…