Текст книги "Воля Императрицы"

Автор книги: Тамора Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

– Может быть, по типу сетей? – подал мысль Браяр. – Чтобы ловить видения?

– Или звуки. Нет, это безумие. Возможно. Пойдём, навестим Даджу, – сказала Трис.

– Даджа сделает что-то безумное? – спросил уже совершенно сбитый с толку Жэгорз.

Трис вздохнула:

– Даджа может делать заклинательные сети из проволоки, и она может сделать ногу, которая работает как живая. Она даже как-то раз делала глаз из живого металла. Возможно, она сможет придумать тебе в помощь что-нибудь сделанное из живого металла.

* * *

Браяр и Даджа дремали у Даджи на кровати, пока та заканчивала изделия, которые, по их замыслам, лучше всего могли послужить безумцу. Сам Жэгорз сидел на полу у камина, наблюдая за работой Даджи.

Для ушей Жэгорза Даджа сделала пару маленьких кусочков живого металла, напоминавших пухлые бусинки, испещрённые маленькими дырочками. Как только они были готовы, она начертила на них ряд магических знаков, используя увеличительное стекло и стальные инструмент с бритвенно-острым кончиком.

– Ты же понимаешь, к этому надо будет привыкнуть, – мягко сказала она Жэгорзу. – В зависимости от того, что ты от них хочешь, просто произноси имя каждого знака. Тогда эти штуки будут пропускать в твои уши только соответствующие звуки.

Она встала рядом с Жэгорзом на колени, и осторожно вставила одно изделие из живого металла в его левое ухо. Наблюдая за тем, как оно меняет форму, в точности повторяя контуры ушного отверстия, Даджа спросила:

– Ну, как? Удобно?

– Оно тёплое, – прошептал Жэгорз, поднимая на неё взгляд.

– Не буду же я совать тебе в уши холодный металл, – сказала Даджа, слегка обиженная тем, что он мог такое о ней подумать.

Проверив, как подходит первое изделие, она мягко повернула Жэгорзу голову, и вставила второе.

– Вот, – прошептала она, намеренно говоря тише, чтобы проверить способность изделий улавливать обычные звуки.

Она продекламировала первые строчки её любимой истории:

– Давным-давно, Торговец Кома и его невеста, Счетоводчица Оти, увидели, что в их учётных книгах нет сбережений, нет тёплых воспоминаний, запасённых на холодные времена.

– Это сказка Торговцев, – сказал Жэгорз. – Про то, как Торговец и Счетоводчица создали Цо'ха, и записали их имена в великих книгах.

Даджа потрясённо уселась на пятки:

– По дороге в Данкруан у тебя будет возможность рассказать мне, откуда ты узнал истории Торговцев, – с улыбкой сказала она ему. – Но не сейчас. Я хотела бы всё же немного поспать этой ночью.

Она протянула руку к своему рабочему столу, и осторожно взяла своё второе творение. На это изделие Трис пожертвовала одну пару своих очков. Даджа заменила линзы дисками из живого металла, которые выковала тонкими как парча. Закрепив их на каркасе из проволоки, она использовала свой инструмент с острым кончиком, чтобы начертить на них знаки, которые заставили металл закрепиться на месте и работать так, как она хотела.

Она осторожно поместила оправу Жэгорзу на костлявый нос, и закинула дужки за уши. «Я правда в этом не уверена», – подумала она, покусывая нижнюю губу. «Я немало странностей сделала, это точно, но линзы для очков, которые позволяют кому-то видеть обычным зрением, но не магическим? Только Трис могла прийти в голову такая идея».

– Ты меня видишь? – спросила она.

Жэгорз кивнул.

– Его нужно всего завернуть в сталь, чтобы он тебя не видел, Даджа, – донеслось с кровати сонное ворчание Трис. – Ты – крупная девушка, и ты находишься прямо перед ним. Чайм, полетай по комнате, а? Жэгорз, ты видишь Чайм?

Даджа наблюдала, как Жэгорз следит за полётом стеклянной драконицы, в то время как Чайм взмывала и пикировала вокруг вырезанных из дерева декораций на потолке. Она в восторге осклабилась:

– Думается мне, что эта штуковина может даже сухую гниль вылечить, – сказала она, с гордостью поглаживая живой металл на обратной стороне своей ладони.

– Розторн сказала бы, что от гордыни ты споткнёшься на лестнице, – сказал Браяр, зевая. – Идём, Жэгорз. Утром устроим этим штукам настоящее испытание.

Даджа поднялась на ноги, вздрогнув, когда её спина начала жаловаться на часы, проведённые в согнутом состоянии за работой. Она потягивалась, когда Жэгорз похлопал её по плечу:

– Утром я скажу, как они в деле. Прошу прощения, что я вообще говорил о невозможности видеть сквозь металлические очки.

Он поспешил прочь из комнаты, а Даджа покачала головой, глядя ему вслед.

Трис застала её врасплох, подбежав к ней и оставив у Даджи на щеке редкий поцелуй:

– Я знаю, они сработают, – сказала она. – Спасибо тебе, за него.

– Он и мой сумасшедший тоже, – сказала Даджа, а Трис поспешила прочь.

Глава 13

6й – 8й дни Луны Розы, 1043 П.К., от Клэйхамата Ландрэг до Данкруана, Наморн

На следующий день они отправились в путь с Амбросом, его семьёй и личными слугами, своими собственными слугами, и десятью солдатами для сопровождения, нужны они были для вспашки, или не нужны. Даже за то короткое время, в течение которого они жили в Ландрэге, Сэндри заметила немало изменений. На полях цвели разнообразные зерновые, более крепкие и устойчивые к болезням благодаря Браяру. То же самое он проделал в садах. Рабочие трудились над восстановлением моста на дороге в Данкруан.

– К тому времени, как мы вернёмся, он уже будет починен, – сказал Амброс, пока Сэндри махала рукой очередной кучке фермеров, кланявшихся ей с полей.

«Хорошо видеть, как всё продвигается вперёд», – думала Сэндри, когда они миновали две телеги, гружёные известью и шифером для починок в Пофкиме. Позади, в замке, её драгоценности, принадлежавшие лишь её матери и не являвшиеся частью владений Ландрэг, лежали в закрытом ящике, который находился в кабинете Амброса. В том же ящике были три копии написанных рукой Сэндри приказов её кузену. Часть самоцветов он должен был продать, если это потребуется для любых работ, необходимых для процветания поместья.

Когда они проехали через пограничные стены поместья, Трис хмуро посмотрела на свою сестру.

– Что? – потребовала Сэндри, слегка краснея.

Трис поравнялась с ней:

– Ты так и оставишь тут всё? – тихо спросила она. – Владения будут делать тебе отчисления, и оставаться уязвимыми для налогов императрицы? Им по-прежнему следует их опасаться.

– В Данкруане я навещу юриста, – тихо ответила Сэндри.

Амброс о её планах не знал.

– Я составлю документ, уменьшающий мою долю и позволяющий Амбросу совсем отменить выплаты мне, если налоги и расходы на работу над поместьем окажутся слишком высоки.

Когда Трис нахмурилась ещё сильнее, Сэндри почувствовала, что закипает. Она вздёрнула подбородок.

– Это мои земли, которые моямать оставила мне, – с запалом прошептала она. – Я – прямая наследница. Пока я дышу, я сохраню эту линию наследования, все четырнадцать поколений! Эти земли мои – и больше ничьи! И даже не смей читать мне нотации, Трис. Ты ничего не знаешь о том, каково быть дворянской крови. Об узах между нами, нашими землями, и нашими именами. У моих детей будет Ландрэг, у них будет место в мире, и они продолжат поддерживать имя Ландрэг и наш род.

Трис сжимала и разжимала кулаки, державшие поводья.

У неё заполыхало под сердцем, и лицо покраснело от гнева из-за полученного выговора. Она не видела, что охранники рядом с ней, и люди, ехавшие позади неё замедлились, и попятились, когда по её завитым косичкам побежали искры. Сэндри разозлилась ещё больше. «Теперь они знают, что мы ссоримся!» – подумала она. «Почему Трис никогда не может держать свои чувства при себе? Почему она всегда должна показывать всему миру, что сердится?»

Чайм молния не пугала. Молния была для неё кровью, через которую текла её магия. Она подлетела к Трис со своего насеста на седле Даджи, и приземлилась Трис на голову. Медленно, нежно, стеклянная драконица запустила свои когти в скальп Трис.

– Ай!

Трис дёрнулась: её концентрация нарушилась, и молнии начали гаснуть. Когда новые искры перестали появляться в её волосах, Чайм начала слизывать оставшиеся.

– Нет, я – не дворянка, – наконец сказала Трис, обращаясь к Сэндри дрожащим голосом. – И учитывая то, что ты превращаешься в дворянку, такую же, как и те, что при дворе, я рада, что я – не дворянка.

Она повернула своего скакуна, и объехала обратно к Жэгорзу, Гудруни и детьми, которые ехали позади в телеге с багажом.

– Что-то не так? – спросила Элага у Сэндри, когда Трис оказалась вне пределов слышимости.

Сэндри покачала головой, не поднимая её, чтобы никто не мог видеть проступившие на её глазах гневные слёзы. «Трис не знает, что это значит – быть дворянкой!» – думала Сэндри. «Нельзя просто взять, и бросить долгую историю твоей семьи, или деяния предков, которыми они создали твоё имя, дали тебе земли. Это то же самое, что сказать им, что их жизни не имели смысла, если я потеряю мои владения в Ландрэге, или хуже – если я их просто отдам. Если я позволю Берэнин забрать их по какому-то поводу. Перед моими родителями – моими предками – у меня долг: продолжать наш род и наше имя. Мама не отказалась от титула, когда вышла за Папу. Какое же может мне быть оправдание?»

Когда они стали проезжать по магистральной дороге мимо других людей, Браяр стал поглядывать на Жэгорза. Делать это и не смеяться было непросто, по крайней мере сперва. Жэгорз представлял собой то ещё зрелище: сидящее на одном из дорожных сундуков Сэндри хорошо одетое пугало в практичном сером сюртуке и брюках как у клерка, с чем-то похожим на блестящие янтарные очки на глазах. Сэндри даже завязала ему волосы в хвост лентой того же цвета, что и его очки. Когда на дороге кто-то показывался, Жэгорз надвигал свою широкополую шляпу на лицо и нагибал голову, пытаясь спрятаться на ровном месте. Позже он осмелел, поскольку другие люди, проходившие или проезжавшие мимо, не обращали на них внимания. Он стал меньше дёргаться и больше наблюдать.

Наконец Браяр больше не смог терпеть. Он подъехал к телеге.

– Жэгорз! Ушные штуки, и очки. Они работают?

Жэгорз заулыбался:

– Я слышу только разговоры наших людей, и только когда я близко. Я вижу только то, что у меня перед носом. Никаких летающих картинок, никаких разговоров, внезапно возникающих у меня в ушах! Это чудесно – я исцелён! Мне больше не нужны уроки. Я вменяемый, нормальный как птица, нормальный как баран, нормальный как… ай!

Пока он изливался, Трис подъехала к нему с другой стороны. Она наклонилась и щёлкнула ему по уху пальцем, заставив его вскрикнуть от боли. Когда он обернулся, чтобы зыркнуть на неё, Трис сухо спросила:

– А если ты потеряешь очки?

– Или ушные затычки выпадут? – поинтересовался Браяр. – Магия никуда не делась, старик.

Детям Гудруни, слушавшим их разговор с открытыми ртами, он объяснил:

– Магия всегда остаётся.

– Уроки продолжатся, – сказала Трис. – Вытащи одну затычку, и упражняйся в управлении тем, что ты слышишь, только с одним ухом.

Жэгорз вздохнул; его плечи поникли. Он посмотрел на Гудруни и пожал плечами.

– Но помечтать было здорово.

– Мечтай сколько угодно, – радостно предложил Браяр. – Просто не прекращай упражняться.

* * *

Дороги были суше, чем в первую поездку четырёх магов в этом направлении. Благодаря этому они ехали быстрее, и достигли городской резиденции Ландрэгов через пару часов после полудня. Вечер они провели в устройстве Амброса и его семьи в резиденции на время дворцового социального периода, и в представлении Жэгорза и детей Гудруни Уэнуре.

Следующим утром они проснулись, и узнали, что имперская свита прибыла одновременно с ними, и всё ещё устраивалась. Сэндри решила, что они не могут прерывать придворных, пока те распаковывают вещи. Вместо этого она пошла обсудить дела с юристом, и пройтись с Гудруни по магазинам. Браяр тоже пошёл по магазинам в поисках шакканов и земли для посадок, заказав большое глиняное блюдо, специально предназначенное для нескольких шакканов. Это было частью дара, который он планировал для императрицы. Трис осталась, чтобы работать с Жэгорзом над медитацией и над ограничением того, что он видел и слышал. Даджа тоже думала о походе по магазинам. Когда она осознала, что купить ей хотелось лишь дорогие подарки для Ризу, которая к ней никаким боком не относилась, она вернулась домой, чтобы заняться любой подвернувшейся в доме работой по металлу.

На следующий день все четверо, вместе с Гудруни, переехали в имперский дворец. Лакеи побежали вперёд, чтобы дать дворцовой челяди знать об их прибытии. Другие лакеи взяли их лошадей и вещи, скрывшись вместе с ними на боковой дорожке. Браяр был готов сражаться за обращение со своим шакканом и теми, которые он привёз для императрицы, но когда двое лакеев оказались сведущими в искусстве обращения с растениями и горшками, он позволил им взять это на себя.

Один из очень высокопоставленных лакеев провёл их на первый этаж северо-западного крыла. Он с поклоном пригласил Сэндри в один набор комнат рядом с пересечением с северным крылом дворца, а Трис – в другой. С приторной улыбкой он провёл Даджу в комнаты на полпути вниз по тому же коридору. Браяру он указал на комнаты в самом конце, откуда открывался вид на декоративные цветочные клумбы.

Трис, Даджа и Браяр вскоре обнаружили, что к ним также приставили служанок.

– По крайней мере, они не спят в наших комнатах, – проворчала Трис, когда они встретились в коридоре, чтобы сравнить свои положения.

– Тебе не придётся беспокоиться о том, что она будет копаться в твоём наборе мага, если только ты не хочешь, чтобы она тебе причесала волосы, – парировал Браяр.

Трис поморщилась:

– Пожалуйста! Я сама могу причесаться, спасибо большое!

Она улыбнулась:

– А если кто-то ещё попытался бы, то исход был бы летальным, – лукаво призналась она. – Мне самой приходится использовать специальные щётки и гребни.

– Я своей сказала, что ей лучше сразу сообщить мне, где её семья, так что если она тронет мой набор, то я буду знать, куда отослать её тело, – заметила Даджа. – Она пискнула. Я думаю, мой набор мага в безопасности.

Сэндри стала бы возражать против навязывания ей ещё двух служанок и двух лакеев, но Гудруни мягко утянула свою юную госпожу посмотреть выложенные ею платья для вечернего приёма в честь их возвращения. Когда Сэндри оказалась в спальне, обозревая одежду, Гудруни закрыла дверь.

– Пожалуйста, миледи, они и так уже насмехаются надо мной и говорят, что я наверное никчёмная, поскольку не научила вас, что именно вам полагается по статусу, – объяснила она. – Имея в моём распоряжении больше слуг, я повышаю своё положение в их среде. Тогда все они будут прислуживать нам так, как полагается. Вам это может показаться мелочами, но одна из этих мелочей – ваша вода для купания. Нам обоим хотелось бы, чтобы она была горячей, когда её сюда приносят. Слуги – снобы побольше дворян.

Сэндри искоса посмотрела на неё. Гудруни начинала нервничать, если Сэндри смотрела ей в глаза: это было ещё одним признаком неудовольствия, которые понимали дворяне и простолюдины Наморна.

– Это ведь это не придумала?

Гудруни покачала головой:

– Я пыталась предупредить вас ещё тогда, дома, но я смогла лишь заставить вас принять мои услуги, – напомнила она Сэндри. – Вы скоро возвращаетесь обратно на юг. Уж до этого-то времени вы сможете играть по их правилам.

Сэндри сдалась:

– Хорошо, Гудруни. Они могут остаться. Довольна?

Она пыталась сделать выбор между блекло-розовым или бледно-синим платьем, когда осознала, что Гудруни мнётся.

– Что? – поинтересовалась Сэндри.

– Ну, прошу прощения, миледи, но есть ещё вопрос с парикмахером, – объяснила Гудруни. – Он согласился втиснуть вас в своё расписание после полудня. Он делает причёски большинству фрейлин, и нам повезло, что он согласился вас принять. Я думаю, что императрица лично с ним об этом говорила.

Громко застонав, Сэндри осела в кресло.

* * *

Трис подождала, пока её новая служанка не удалилась, унося с собой остатки её обеденной трапезы, и только тогда приступила к подробному осмотру своих новых покоев. К своему удивлению, Трис заметила, что история Наморна, которую она обнаружила в свой первый день пребывания во дворце, лежала у неё рядом с кроватью. И вообще, кто-то взял маленькую сине-золотую гардеробную, которую Трис всё равно не стала бы использовать, и превратил её в библиотеку, набитую книгами о наморнской истории, живности, ремёслах, религиях, магии и языках. Заворожённая, Трис плюхнулась в кресло, и начала читать, пока Чайм парила по покрытым резьбой комнатам, изучая декорации и люстры. Она только вернулась, чтобы свернуться к Трис на коленях, когда в дверь кто-то постучал.

Трис открыла её, и нашла на пороге Ишабал.

– Я думала, что мы могли бы поговорить, – сказала та. – Могу я войти?

Трис впустила имперского мага. Закрыв дверь, она спросила:

– Это ты выбирала эти книги?

– Я дала одной из имперских библиотекарей указание выбрать книги, которые могут заинтересовать учёную иностранку, – ответила Ишабал. – Полагаю, она сделала хороший выбор?

– Пожалуйста, садись, – сказала Трис, не отвечая на заданный ей вопрос.

Она вернулась в своё кресло, когда Ишабал села.

– То, что было для тебя подобрано, никак не сравнить с основной массой книг по этим темам, – указала Ишабал. – Имперские библиотеки весьма обширны. Если бы ты решила служить Её Имперскому Величеству, то имела бы доступ к таким библиотекам. Даже больше, ты была бы достаточно богата, чтобы создать собственную библиотеку.

Если до чего Трис и была жадна, так это до книг. Её сёстры и брат очень быстро усвоили, что её личные книги нельзя было трогать без её разрешения, и что обращаться с ними надо осторожно. На миг ей явилось видение двухэтажной комнаты с высящимися до потолка книжными полками, наполненными томами обо всём, что её интересовало, или могло интересовать. «Это вполне может стать явью», – размышляла она. «Сомневаюсь, что Берэнин экономит на магах – особенно если судить по одежде Кэнайла и Ишабал. Она простая, но изысканная – и дорогостоящая».

– Её Имперское Величество желает взять меня на работу в качестве боевого мага, – прямо заявила Трис.

Ей и раньше предлагали работу, и каждый раз цена была одной и той же. «Почему они всегда считают, что маг с молниями хочет убивать людей?» – устало подумала она.

– Вообще-то, она желает предложить тебе работу по твоему собственному выбору, – ровно ответила Ишабал. – На Сиф способность изгонять бури всегда в цене. Кроме того, нам дорожили, что ты можешь создавать дождь…

– Не создавать, – перебила её Трис. – Я не создаю погоду. Я её призываю откуда-то ещё.

– Хорошо. Империя обширна, как тебе скажут твои книги. Где-то всегда идёт дождь, – спокойно сказала Ишабал. – Ты смогла бы призывать дождь в те места, где он нужен. Ты могла бы давать ветер попавшим в штиль кораблям здесь и на нашем берегу Бесконечного Моря. Твоя ценность для имперской короны не имеет границ, Трис. Её Имперское Величество – милостивая правительница, награждающая хорошую службу, и она не загружает своих магов работой. У тебя будет время на свои собственные проекты.

Трис сняла очки, и потёрла след, который они всегда оставляли у неё на переносице её длинного носа. «Даже если они не говорят, что хотят боевой магии, то хотят они именно её», – подумала она. «Если знают, что ты можешь её творить, то рано или поздно всегда хотят её. Уж когда я путешествовала с Нико, меня достаточно часто просили. Даже если начинают они издалека, то всегда всё заканчивается предложениями «Убивай для меня людей», по сути».

– Конечно, я польщена, – тихим и вежливым голосом ответила она.

Три года тому назад она могла быть более грубой, но с тех пор кое-чему научилась. Теперь она в таких ситуациях всегда думала, прежде чем говорить.

– Весьма польщена. Могу я поразмыслить над этим какое-то время?

Ишабал пристально изучала свои ногти. Подняв взгляд, она посмотрела Трис в глаза, и деловито сказала:

– Пятьсот золотых аргибов в первый же год. Собственные покои во дворце, собственные лошади и служанка. О твоём здоровье позаботятся имперские лекари, бесплатно. Материалы для твоей магии и исследований тоже поставляются бесплатно, в пределах разумного. Эти пределы определяю я, а не казначейский клерк, ничего не смыслящий в работе мага.

«Мила меня благослови», – подумала Трис, начавшая колебаться вопреки своей решимости. Предложение было люто щедрым.

Её практичное «я» ухватило её жадное «я» за ухо. «Всё всегда кончается боевой магией, а я хочу поступить в Лайтсбридж!» – твёрдо сказала она себе.

«Не нужно спешить или кого-то оскорблять, я ведь тут буду торчать ещё минимум месяц», – сказала себе Трис.

– Мне необходимо это обдумать, пожалуйста, – сказала она. – Ты же должна понимать, как это ошеломляюще, для такой, как я.

– Конечно, – ответила Ишабал, вставая. – С твоей стороны мудро дать себе это обдумать. Но Её Имперское Величество также желает дать тебе знать, что видит твои заслуги. Она ценит их.

Трис встала, кивнув:

– Это великая честь для меня. Пожалуйста, передай ей мою благодарность.

Она проводила Ишабал к двери, и выпустила её, затем закрыла дверь у неё за спиной. «Я не буду думать о деньгах, или о средствах, или о лекарях», – сказала она себе, закусывая губу. «Я хочу поступить в Лайтсбридж». Она повернула ключ в замке. «И я не буду заниматься боевой магией. Никогда».

Она устраивалась в кресле, когда кто-то заколотил в дверь. Это служанка тщетно пыталась войти.

* * *

Перед приёмом в честь возвращения все собрались в покоях Сэндри, чтобы та могла их осмотреть. Браяр одел свою любимую густо-зелёную куртку и штаны, а также идеально белую рубашку, Трис – яркое синее верхнее платье и лёгкое чёрное верхнее платье в наморнском стиле. Даджа одела великолепную доходившую ей до колен куртку из бронзового шёлка с густой и прихотливой золотой вышивкой, и леггинсы того же цвета. Сэндри выбрала бледно-синее нижнее платье и белое кружевное верхнее платье, а в ушах и на шее поблескивали синие топазы. Она улыбнулась своей семье.

Гудруни вздохнула, глядя на них:

– Если бы одежда была бронёй, то вы были бы надёжно защищены от всех врагов, – сказала она. – Да и головы у вас на месте – это тоже чего-то стоит.

– Замечательно, – сухо сказал Браяр. – Я ощущаю себя в достаточной степени вооружённым, чтобы поплавать в кадке с патокой.

– Она просто осторожничает – этого у Гудруни не отнять, – сказала ему Сэндри. – И ты действительно хорошо выглядишь.

Она разгладила складку на платье Трис.

– Ты определённо одет не хуже всех этих Мешков.

Браяр осклабился на употребление ею жаргонного слова. Кланяясь, он предложил ей свою руку:

– Позволишь? – спросил он галантно. – По крайней мере, пока один из этих мальчиков-Мешков не оторвёт тебя от меня?

Сэндри засмеялась:

– Нет такого мужчины, которому это бы удалось больше, чем на час.

– Ты уверена? – спросил Браяр, поднимая бровь. – Вообще никто?

Сэндри слегка покраснела, но твёрдо заявила:

– Никто.

Один из новых лакеев Сэндри провёл их в Зал Лунного Света, где проходил приём. Когда они вошли в помещение, Браяр сказал:

– Ну, я сам собираюсь от тебя немного оторваться этим вечером. Эта Кэйди вполне может заработать поцелуй, если ей повезёт.

– А если не повезёт – то больше, чем поцелуй? – спросила Даджа.

– Все девушки, на кого пало моё внимание – везучие, – торжественно заверил её Браяр. – Как они могут не быть?

– Хорошо, что мы знаем, что ты на самом деле не такой тщеславный, иначе бы нам пришлось тебя укоротить, дюймов на сто, – пробормотала Трис. – Шурри благослови, да тут людей битком набито.

– Только не сбегай слишком рано, – взмолилась Сэндри, оглядываясь на Трис через плечо. – Я знаю, что ты ненавидишь приёмы, но, пожалуйста, останься со мной. Ты сможешь взглядами отгонять всех идиотов, поскольку Браяр бросает меня одну-одинёшеньку.

Хотя Трис согласилась составить ей компанию, Сэндри не пришлось долго оставаться в бездействии. Фин первым вызвал её на танец, когда заиграла музыка, а за ним последовали Джак, Амброс и Кэн.

Передав Сэндри Шану, Кэн решил утонуть в кресле рядом с Трис.

– Привет, Рыжая. Имперская Служба тебе понравится, – внезапно сказал Кэн с улыбкой во взгляде. – Её Имперское Величество понимает ценность исследований.

– Неужели все знают, что она меня спрашивала? – поинтересовалась Трис. – Дайте мне об этом подумать!

– Знаем только мы с Ишей. Хорошо, я не буду тебя доставать. Ты знаешь, почему Шан ждал так долго, прежде чем предложить Клэйхэйм Сэндри танец? Берэнин покинула помещение, чтобы уделить внимание каким-то отчётам.

Когда Трис бросила взгляд на пустующий трон, а потом перевела взгляд на него, Кэн пожал плечами:

– Она не была бы рада видеть, как её нынешний любовник ухаживает за Сэндри.

Трис потеребила пальцем одну из своих свободных косичек.

– Так вот, значит, как обстоят дела, – пробормотала она.

– Пока что, – ответил Кэн.

Он протянул свою длинную руку, и зацепил себе бокал вина, и чашку вишневого сока – для Трис. Он передал ей сок, говоря:

– Я заметил, что вы четверо из числа магов, которые не пьют спиртное. Что касается Шана… настроение Берэнин меняется. Меняются её любовники.

– И я полагаю, что ты ей об этом скажешь, чтобы помочь изменению её настроения? – спросила Трис, отпивая сока.

Кэн тихо засмеялся:

– Нет. Ябед она тоже не любит.

Он поморщился, и осушил свой бокал.

– Они ей очень не нравятся. Но она не дура. Она достаточно скоро узнает об этой маленькой игре Шана.

Он отдал свой бокал другому слуге.

– Так вот, расскажи мне, Никларэн Голдай – какой он, за пределами классной комнаты? Когда я был в Лайтсбридже, я слушал два его курса. Каждый день, когда я выходил с одной из его лекций, было такое ощущение, будто у меня мозг набит до отказа.

Трис радостно захохотала:

– Да, узнаю Нико, – сказала она ему. – В первый год я думала, что у меня мозг взорвётся.

Пока Трис и Кэн говорили о Нико, а потом о Лайтсбридже, Даджа наблюдала за танцами, сидя рядом с Ризу. Равно или поздно каждый из молодых придворных приходил, чтобы посидеть с ними, уходя и возвращаясь к танцу, или чтобы подкрепиться и выпить, когда слуги накрыли столы в дальней части украшенной серебром залы. Даджа расслабилась, чувствуя себя в этом сборище более комфортно, чем она ожидала. Есть она не хотела, а напитки ограничивала фруктовым соком, который подавали помимо вина.

Наконец Ризу промокнула лицо обшитым кружевами носовым платком.

– Я задыхаюсь, – прошептала она Дадже. – Пойдём проветримся.

Даджа была рада уйти. Помещение было заполнено танцующими и потеющими людьми, а освещавшие его свечи только делали его теплее. Хотя жара её не беспокоила, она рада была подышать свежим воздухом. Она пошла прочь вслед за Ризу, петляя между группами придворных, пока они не прошли через двойные двери на террасу. Там они прислонились к погружённым в тень широким каменным перилам. Даджа подняла свою тяжёлую копну украшенных бусами косичек, чтобы прохладный ночной бриз обдувал ей шею.

– Неужели все приёмы тут такие, такие людные? – спросила она у Ризу.

Её спутница засмеялась:

– Это – встреча только для своих, – уведомила она Даджу. – Подожди две недели, будет банкет и бал для посла из Лайрана. Тогда приковыляет всё старое дворянство, и люди, которые не одобряют образ жизни Её Имперского Величество, при этом одобряя мир и процветание при её правлении. А потом будут все остальные послы…

Её полные губы разошлись в сверкающей улыбке.

– Кроме, возможно, посла Янджинга, которому к тому времени может поплохеть.

Даджа улыбнулась, вспомнив на миг первый манёвр Сэндри перед императрицей. В то же время, видя, как свет падает на густые ресницы Ризу, отбрасывая тени на её глаза, Даджа подумала: «Она такая красивая». Вопрос сорвался у неё с губ прежде, чем она это осознала:

– Почему ты не танцуешь? Ты не танцевала всю ночь. И никто не просил у тебя танца, не смотря на то, что ты почти такая же красивая, как императрица.

Ризу улыбнулась:

– Ты правда так думаешь?

Даджа открыла было рот, чтобы сказать, что конечно, именно так она и думает, но заговорить не успела. Ризу прижалась к ней и мягко, нежно поцеловала её губы.

Через миг она отстранилась. В её взгляде читалось волнение. Руки, сжатые в кулаки, прятались в складках платья.

– Ох, – сказала Даджа, когда к ней вернулся дар речи.

Ощущение было такое, будто в её голове расцвело солнце. Ошеломлённая новыми ощущениями, она также осознала: «Ризу боится. Ей достаточно часто говорили «нет», что она уже не уверена…». Исключительно для того, чтобы поддержать Ризу, и определённо не потому, что она хотела повторить это ощущение разливающегося в её сердце и голове солнечного света, Даджа прижалась к ней и сама поцеловала Ризу в губы. После этого, не нарушая установившейся между ними тишины, Ризу взяла Даджу за руку, и повела во дворец через дверь, за которой лежал отнюдь не Зал Лунного Света.

* * *

– Я серьёзно – перестань смеяться! – пробормотал Фин, кружа Сэндри в фигуре танца, известно как «Роза». – Только мы вдвоём, в сопровождении лишь твоей служанки, завтра или послезавтра. Внизу, у берега Сиф есть бухта, где водоёмы выложены полудрагоценными камнями. Очень утончённое место. Ты будешь очарована.

– Но я не настолько хорошо тебя знаю, Фин, – самым своим несерьёзным тоном ответила Сэндри. – Что если такой сильный парень, как ты, похитит меня, и попробует заставить меня подписать это брачный контракт, о котором я так наслышана?

Она похлопала ресницами, глядя на него, будто она на самом деле не верила, что он может на такое пойти. Правда была в том, что как только она узнала о том, что это вообще возможно, то в первую очередь стала подозревать мужчин, ухаживавших за ней по указке Берэнин. Насколько Сэндри знала, они могли получить приказ жениться на ней до конца лета, любой ценой.

– Но ты же маг, – вещал он, ведя её в круг с остальными танцорами. – И родственница Её Имперского Величества. Ты…

Всплеск эмоций – ласка, шок и затапливающий вены жар, расслабляющий мышцы – ударил в Сэндри подобно волне, заставив её покачнуться. Вдалеке, как если бы она была кем-то другим, она ощутила, как чьи-то губы касаются её в поцелуе, и она отвечает взаимностью.

«О боже», – подумала она, совершенно выбитая из колеи. «Даджа и, и Ризу».

Она схватила Фина обеими руками, частично – чтобы не упасть, частично – чтобы придать достоверности своим словам:

– Прости, – сказала она.

Сэндри улыбнулась соседним танцующим, и произнесла чуть громче:

– Тут очень жарко, не правда ли?

Она поспешно возвела барьер на своей связи с Даджей, пока та следовала за Ризу, ничего не соображая.

– Простите, мне правда нужно присесть.

Желание леди на танцах было законом. Фин подвёл Сэндри к креслу.

– Мне принести тебе чего-нибудь прохладного? – спросил он озабоченным тоном, пока она искала свой веер.