Текст книги "Воля Императрицы"

Автор книги: Тамора Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

– Попытайся ощутить, что следуешь здравому смыслу, – тихо предложила Трис. – Именно так я и поступаю, когда знаю, что делаю то, что считаю правильным.

Она проглотила лекарство. Лекарь поставил чашку в сторону, и вывел Сэндри из комнаты, закрыв дверь у себя за спиной. Последний взгляд на Трис показал Сэндри, что та закрыла глаза. Она уже спала.

23й – 26й дни Луны Розы, 1043 П.К., Дом Ландрэг, Данкруан, Наморн

Сэндри опустила крышку своего последнего дорожного сундука, и заперла его, затем кивнула лакею, разрешая унести сундук. Она подумала, не следует ли ей последний раз взглянуть на Трис. Та почти не просыпалась за последние два дня, напитанная заклинаниями троих лекарей. Сэндри, Браяр и Даджа уже попрощались с ней в обед. Сэндри почему-то сомневалась, что Трис встанет на заре, чтобы помахать на прощание их маленькому каравану из трёх магов, Гудруни с детьми, Жэгорза и десяти солдат, которых Амброс отправил сопровождать её до границы.

Сэндри посмотрела на Амброса, сидевшего у окна и читавшего бухгалтерскую книгу.

– Хотела бы я, чтобы ты не посылал со мной этот десяток охранников, – сказала она своему кузену. – Они нужны тебе дома, и без них мы будем двигаться быстрее.

– Это выглядело бы недостойно, опусти я тебя без них, – сказал Амброс своим обычным сухим тоном. – Я не позволю никому утверждать, что я не выполнил свой долг перед тобой.

Сэндри покачала головой, и взяла с кровати папку с бумагами от юриста. Она дала её Амбросу.

– Они засвидетельствованы и заверены как положено. Юрист подал копии в судебные канцелярии здесь и в округе Ландрэг. Всё как я и обещала. Тебе никогда не придётся снова посылать мне фиксированные выплаты каждый год. Прежде чем отсылать мне деньги, ты сначала позаботишься о любом ремонте и улучшениях владений.

– Но императрица продолжит облагать меня налогами. Я – не владелец земель, и не могу возражать против налогообложения в суде. И я не смогу освобождать других невест, таких как Гудруни, потому что я – не их сюзерен, – указал Амброс.

– Делай так, как предлагает юрист в этих бумагах, – Сэндри указала на папку, – и внеси всех незамужних женщин в моих владениях в списки своих собственных земель, чтобы ты мог объявлять себя их сюзереном. Он говорит, что это должно выстоять в суде. Это дорого, но ты можешь взять деньги на это из тех, что послал бы мне – с моим благословением.

Сэндри скрутила в руках платок.

– Кузен, если я отсрочу мой побег, то рано или поздно императрица найдёт способ удержать меня здесь. Этого я позволить не могу. У меня в Эмелане есть дела, о чём она отлично осведомлена. Я сказала ей, что не останусь. Я не подчинюсь этой знаменитой воле императрицы. Я нужна Дедушке, и ты управляешь землями гораздо лучше, чем могла бы я. Разве нельзя просто оставить всё как есть?

Амброс собирался было ответить, когда в открытую дверь постучалась служанка:

– Прошу прощения, Клэйхэйм, Сагхад, но к клэйхэйм с визитом явился мужчина. Он говорит, чтобы я представила его лишь как Шана.

– Он играет в рискованную игру, – пробормотал Амброс, вставая, чтобы уйти.

Сэндри встала, отряхивая юбки:

– Я его приму в малой гостиной, – приказала она.

Когда служанка ушла выполнять приказ, Сэндри пошла в гардеробную, чтобы проверить свой внешний вид. Её платья сочетали два оттенка синего, придававших яркости её глазам. Она убрала выбившийся локон волос, и надела на голову прозрачную белую вуаль, затем мягко прикусила губы, чтобы прибавить им красноты.

«Не знаю, зачем я это делаю», – подумала она. «После того, как он мне лгал. Заставил меня думать… что ж! Я по крайней мере выскажу ему всё, что я о нём думаю!»

Шан стоял у окна, когда она поспешно вошла в комнату с высоко поднятым подбородком и сложенными на груди руками. Когда он обернулся и поклонился, она поймала себя на том, что любуется его широкими плечами, и тает от его доброй улыбки. «Прекрати!» – приказала она себе. «Он игрался с тобой как с рыбой на крючке – перестань вести себя так, так влажно!»

– Сэндри, мне сказали, что ты уезжаешь.

Шан в два шага оказался рядом с ней. Прежде чем она осознала его намерения, он обхватил её сильными руками, и поцеловал её, медленно и нежно. Когда она попыталась отстраниться, он просто углубил свой поцелуй. Наконец, когда у них обоих закончилось дыхание, он отстранился, чтобы прошептать:

– Не уезжай. Останься. Выйди за меня замуж. Я тебе нравлюсь, я знаю. Я думаю, что стану чудесно забавным мужем.

Это привело её в чувство. Когда он навострился на ещё один поцелуй, она упёрлась ладонями в его широкую грудь, и толкнула. Это было всё равно, что пытаться толкнуть мраморную статую.

Доносившийся снаружи стук древесины о древесину напомнил ей, что слуги всё ещё носили их багаж для их завтрашнего отбытия. Шан прижал её к себе покрепче, и пробежался губами по её уху. Сэндри ахнула, когда её предательские коленки ослабели, затем приказала его одежде оттащить его прочь.

Шан не мог сопротивляться своей собственной одежде, тянувшей его назад. Он держался за Сэндри, пока она не призвала стул с мягкой подкладкой. Поскольку подкладка была крепко прибита к сидению, весь стул врезался Шану под колени. Он вскрикнул, и отпустил её. Его одежда дёрнула его вниз, на стул, и сплелась с подкладкой.

– Не пытайся встать, – дрожащим голосом предупредила она. – Если попытаешься, то клянусь Шурри, ты уйдёшь домой с неотделимым от штанов стулом. Ты будешь посмешищем всего Данкруана, а также твоего драгоценного двора.

Он уставился на неё так, будто она совсем сдурела:

– Что происходит? – хотел узнать он. – Я тебе нравлюсь!

Он ухмыльнулся:

– И я знаю, что тебе нравится со мной целоваться.

– В жизни есть и другие вещи, помимо поцелуев, – парировала Сэндри, повторяя услышанную однажды от домоправительницы своего деда фразу. – Ты правда мне нравился – пока я не узнала, какой ты двуличный лжец! Ты виделся со мной тайком, потому что ночью ты слишком занят, в покоях Берэнин!

Шан покачал головой:

– Это не имеет никакого отношения к нам с тобой, Сэндри. Да, я – её любовник, но у меня нет особого выбора. Она держит меня за завязки кошелька.

– Я бы сказала, что это не всё, за что она тебя держит, – огрызнулась Сэндри, покраснев от своей собственной вульгарности.

– И снова говорю, это не имеет никакого отношения ни к нам с тобой, и к нашему браку. Когда мы вступим в брак, я буду полностью твоим. Я буду верным мужем, и хорошим отцом, – сказал он, протягивая к ней руки. – Мы сможем чудесно зажить вместе.

– Ты получишь гораздо больше, – сказал Амброс.

Дверь была чуть-чуть приоткрыта. Теперь Амброс открыл её до конца, и вошёл. Как всегда педантичный, дверь он закрыл за собой.

– Першан не упоминал, что Росы были вторым самым могущественным родом в империи, пока его отец и дяди не проиграли большую часть владений? – осведомился Амброс, проверяя обивку стула, будто чтобы убедиться, что та на него не нападёт. – У них есть пятьдесят акров там, где раньше было двадцать тысяч. Из двадцати мест в Дворянской Ассамблее они сохранили одно.

Он осторожно сел, и продолжил:

– Я думаю, что Першан явился ко двору, думая, что сможет обольстить императрицу, и уговорить её выйти за него замуж. Это даже могло сработать – его род так обнищал, что он не представляет угрозы лордам, которые отвергли бы более могущественного человека в качестве Имперского Консорта. Если бы она представила им такой брак, то они вполне могли бы его одобрить.

Амброс обратил на пленника ледяной взор своих бледно-голубых глаз:

– Но он теперь лучше узнал Её Имперское Величество, правда, Шан? Она не шутит, когда говорит, что не будет делиться властью. Когда он ей наскучит, он снова станет никем, а не мужчиной, способным на неё влиять. И он ей таки наскучит. Кэнайл это может подтвердить.

Амброс перевёл взгляд на Сэндри, когда она опустилась на стул.

– Но появилась ты. Если бы ты хотела, то могла бы иметь в империи реальную власть. Ты родственна имперскому дому, очень богата сама по себе благодаря плодородным землям, подданным, шахтам, рыболовным промыслам и лесам, являющимся частью твоего наследства. Женившись на тебе, Першан фэр Рос стал бы великим дворянином. Он больше не страшился бы дня, когда имперская улыбка исчезнет. Даже Берэнин пришлось бы обращаться с ним уважительно.

– Сэндри, почему ты вообще слушаешь этого сухого счетовода? – взмолился Шан. – Любовь в браках нашего класса не требуется, но я знаю, что мы со временем полюбим друг друга. Ты такая красивая, ты обаятельная, ты умная, у тебя есть чувство юмора – как могу тебя не любить? Я буду относиться к тебе с уважением и привязанностью, которых ты заслуживаешь. И любой мужчина, нанёсший тебе оскорбление, будет моим врагом. К тому же, я готов биться об заклад, что твои друзья-маги останутся, если останешься ты. Ризу будет вне себя от радости, если Даджа передумает…

Сэндри подняла ладонь, чтобы остановить его поток увещеваний. Когда он заткнулся, она спросила:

– Ты ей сказал?

– Что? – озадаченно спросил Шан.

– Ты сказал Берэнин, что собирался попросить меня выйти за тебя?

– Её Имперскому Величеству? Нет. Я не хотел возвращаться к ней с позором в случае твоего отказа.

– Ты кому-нибудь вообще сказал? – спросила Сэндри. – Хоть кому-нибудь из своих друзей при дворе?

– Конечно нет. Ты знаешь, как они смеются над неудачами…

– Ты их смеха боишься? Или возможности того, что они расскажут Берэнин о твоих планах?

Сэндри встала, распустив нитки, скреплявшие его со стулом.

– Ты так боишься её, что даже со мной поговорить явился тайком. Готова биться об заклад, что следующей идеей в твоём списке была милая, закрытая свадебная церемония. Уединённая, только несколько друзей, без суеты – возможно, за городом?

– Определённо за городом, – пробормотал Амброс.

– А потом – чтобы мы приступили к зачатию детей, и вернулись бы только когда моя беременность станет явной. Потому что ты хотел бы вернуться к Берэнин только тогда, когда у неё не будет абсолютно никакого способа расторгнуть брак, не поставив себя в глупое положение. Это всё – ради неё, не ради меня. Ты хочешь бросить ей в лицо тот факт, что можешь быть политической силой и без неё.

– Сэндри, ты не так всё поняла, – возразил Шан.

– Убирайся, – холодно сказала она. – Давай, вставай.

Шан осторожно встал, и отряхнул себе штаны сзади. Сэндри продолжила ровным голосом:

– Когда, и если, я вступлю в брак, то выйду за честного человека. Пожалуйста, уходи сейчас, пока я не вышла из себя.

– Дорогая моя, обдумай всё, – сказал Шан. – Мы можем быть по-настоящему счастливы вместе.

– Моё терпение трещит по швам, как и твоя одежда, – спокойно ответила она. – Прощай, Першан фэр Рос.

Амброс открыл дверь. Шан рискнул в последний раз взглянуть на Сэндри, и сбежал. Амброс закрыл дверь.

– Его одежда правда разойдётся по швам? – спросил он.

Он увидел, что Сэндри беззвучно рыдает. Подойдя к ней, он обнял её, как мог бы обнять одну из своих дочерей.

– Он тебя недостоин, Кузина.

– Я просто терпеть не могу, когда из меня ставят в глупое положение, – объяснила она.

– Любовь всех нас ставит в глупое положение, а страсть – и того хуже, – объяснил Амброс. – Забудь его. Ты заслуживаешь что-то получше, и ты это найдёшь.

Сэндри крепко обняла его, затем отстранилась, нашаривая свой носовой платок. Она высморкалась, и скорбно произнесла:

– Но таким же красивым он не будет.

Амброс тихо засмеялся:

– Будет, если ты его полюбишь. Идём ужинать. Почувствуешь себя лучше после борща.

* * *

Трис зашевелилась. Была почти полночь. Она помнила, как прощалась с друзьями ранее тем же днём, хотя заклинания и препараты, используемые лекарями для её обездвиживания, смазали её память о том, когда именно это произошло. Она знала, что не одна. В углу при в свете лампы служанка шила что-то. Судя по тому, как она дёргала иглу через ткань, она злилась. По частым взглядам, которые она бросала в угол слева, злилась она на съёжившегося там человека.

– Жэгорз, – прохрипела Трис.

Тот выпрямился. Служанка отложила шитьё, и подошла к кровати Трис.

– Вимэйси, прошу прощения, но он не хочет уходить. Вимэйси Даджа сказала оставить его в покое, но он тут уже больше часа…

– Спасибо, – сказала всё ещё хриплым голосом Трис. – Мне нужно с ним поговорить. Я бы сейчас выпила холодной воды, если ты не против.

Служанка наклонилась к ней, и прошептала:

– Вы уверены? Он такой странный.

На разбитом лице Трис с трудом появилась улыбка:

– Как и я. Так что всё хорошо.

Служанка ушла, бормоча что-то себе под нос. Жэгорз пододвинулся ближе к кровати.

– Я тут думал, – объяснил он. – Мне следует остаться здесь. Я поеду с тобой. Я им не нужен, даже Вимэйси Дадже…

– Павао, – тихо выругалась Трис. – Ты им понадобишься по дороге на юг.

– Понадоблюсь.

На миг голос Жэгорза стал таким сухим, как будто он был совершенно вменяем.

– Им понадоблюсь я? Вимэйси Трис, совершенно ясно, что лекарям нужно убрать с вас магию. У вас от неё разыгралось воображение.

– Им нужен кто-то, способный видеть и слышать на ветру, – сказала Трис. – Меня с ними не будет, чтобы этим заниматься. Остаёшься ты. Ты можешь предупредить их о неожиданной опасности.

– Но я не могу этим управлять, – возразил Жэгорз. – Иногда получается, иногда – нет!

– Ты управляешь этим лучше, чем раньше, – напомнила ему Трис. – У тебя есть ушные затычки и очки. И им поможет любое предупреждение. Пожалуйста, Жэгорз.

Он покачал головой.

Трис вздохнула:

– Жэгорз, ты – маг. Какой смысл быть магом, если ты не применяешь магию для чего-то полезного? Для чего-то, что большинство людей не могут сделать для себя сами?

Он в замешательстве уставился на неё. Трис твёрдо встретила его взгляд.

Наконец, он пробормотал:

– Я достаточно здоров, чтобы работать магом?

Трис улыбнулась, и вздрогнула:

– Сейчас ты здоровее меня, – напомнила она ему. – Давай, старик. Пора приниматься за работу. Но упражнения не забрасывай. Если у тебя есть вопросы, Даджа, Браяр или Сэндри могут их мне переслать. Я могу на тебя рассчитывать?

Он повесил голову, содрогаясь:

– Никто никогда не рассчитывал на меня ни в чём, кроме безумия.

У Трис задрожали веки:

– Тогда это будет тебе в новинку. Это хорошо.

Её глаза закрылись. Судя по её медленному, глубокому дыханию, она уже погрузилась в сон.

Жэгорз мягко похлопал её по не уложенной в лубки руке:

– Надеюсь, что не подведу тебя, – прошептал он.

* * *

Сэндри, Браяр и Даджа попрощались под дорассветными лучами солнца, пусть и не с Трис, поскольку та всё ещё спала под лекарскими заклинаниями. Они повидались с ней во время одно из её недолгих пробуждений, перед тем, как лечь спать, и всегда могли поговорить с ней в дороге. Они будут достаточно близко для этого. Отрезать их от общения друг с другом могли лишь тысячи миль, как в прошлые годы.

Когда они проехали через городские ворота, Сэндри выпрямилась в седле. Наблюдая за ней, Браяр подумал: «Будто наличие толстых стен между ней и императрицей делает её свободной». Через их связь он сказал:

– «У неё в запасе тысяча уловок, и она до сих пор ни одну из них не использовала. Тебе не следует слишком расслабляться».

Она обернулась, и наморщила носик, будто почуяла неприятный запах:

– А я и не собиралась!

Сержант, командовавший солдатами Ландрэга, посмотрел на неё:

– Клэйхэйм, в постоялом дворе у гостиницы, где мы будем ночевать, будут купеческие караваны. Некоторые из них будут направляться на юг. Если бы мы могли присоединиться к одному из них…?

Сэндри покачала головой:

– Караван – медленнее. Пожалуйста, прекрати беспокоиться. Маленьким отрядом мы можем двигаться быстрее, и заботиться о себе. И среди на трое – маги. Четверо, если считать беднягу Жэгорза.

– Бедняга Жэгорз точно сегодня сам не свой, – пробормотал Браяр.

К всеобщему удивлению, Жэгорз попросил коня. Трудно было точно определить, какой у него имелся опыт езды верхом. Его конь настаивал на том, чтобы отклоняться от дороги каждый раз, когда он натягивал поводья. Теперь он ехал впереди, рядом с Браяром – пугало в странных очках с линзами из латуни, на вороно-чалом мерине, которому было ясно, что его ездок не был уверен в себе. То, что безумец настаивал на езде впереди, также было необычно, особенно когда Браяру было видно, что это заставляло Жэгорза нервничать.

– Ты уверен, что не предпочёл бы держаться позади? – спросил Браяр, кивая в сторону повозки с багажом, где Гудруни болтала с возчиком, а её дети свисали с бортов. – Так ты не был бы совсем на открытом пространстве.

Жэгорз сглотнул.

– Я обежал Вимэйси Трис, что буду для вас начеку. Именно это я и собираюсь делать. Я работаю магом.

Браяр бросил взгляд на Даджу, закатив глаза, а та подавила смешок. «Из Чайм маг получается не хуже, к тому же она не полоумная», – подумал Браяр. «Ну, что ж. Жэгорзу это скоро надоест. Он подскакивает уже блохи на горячей сковороде».

– «И вообще, о чём думала Трис?» – спросил он у Сэндри, которая была достаточно близко, чтобы услышать слова Жэгорза. – «Когда он говорил «работать магом», что он имел ввиду?»

– «Может быть. Она просто сказала ему это, чтобы он был чем-то занят», – ответила Сэндри. – «Помнишь, как он вчера вообще не собирался ехать? Готова поспорить, он с ней поговорил. Она наверное знала, что он поедет, если будет думать, что может помочь».

– «Напомни мне её поблагодарить», – ухмыльнулся Браяр.

Жэгорз повернулся лицом к ветру.

– Впереди овцы, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Много овец. И ночью будет дождь.

Глава 18

27й день Луны Розы – 2й день луны Мёда, 1043 П.К., Имперский Дворец, Данкруан, Наморн

Следующим утром Ишабал Лэдихаммэр проснулась до зри, как уже давно привыкла. Она встала и оделась, затем пошла посмотреть, пришло ли ей на стол за ночь что-нибудь важное. Войдя в комнаты, где она выполняла свою работу главы имперских магов, она с удовольствием обнаружила, что там никого не было. Отсутствовал даже Кэн, работавший допоздна с тех пор, как Берэнин его бросила.

«Такая тишина – редкий дар», – подумала она, проходя через приёмную в свой личный офис. «Возможность создать план для контроля над Трисаной Чэндлер, перед визитом к Берэнин».

На её столе лежало сложенное, запечатанное письмо. Она взяла его: печать принадлежала Кэну. Она сломала печать, и прочла письмо.

Дражайшая Иша, когда я добрался прошлым вечером до моей комнаты, я обнаружил там письмо от матери. Мой отец болен, и хочет увидеться со мной. Пожалуйста, прости меня. Принеси мои извинения её имперскому величеству. Я надеюсь вернуться в течение пары недель.

К.

Ишабал сложила письмо, нахмурившись. «Это непохоже на Кэна – бросить Берэнин, не попрощавшись лично», – подумала она. «И уж тем более – сейчас. Он должен был услышать, что Берэнин рассержена на Шана. Даже если его отец действительно болен, Кэн захотел бы лично попросить отгул у Берэнин, чтобы продемонстрировать ей свою преданность ей самой и своей семье».

Она уставилась на канделябр, не видя его. «Кэн, милый мальчик, пожалуйста, не делай ничего, о чём потом пожалеешь».

* * *

Тем утром за завтраком Берэнин была раздражительной. Она была раздражительной с того дня, когда устроенная Фином попытка похищения вскрыла серьёзный изъян в её контроле над своими придворными. В стопке записок рядом с её тарелкой насчитывалось несколько облечённых в вежливую форму выражения озабоченности от боявшихся за своих дочерей родителей многих юных дам. «Те, что посмелее, лично со мной говорили, докучливые пиявки», – раздражённо подумала она. «Сердили меня. Сомневались во мне».

Она бросила взгляд на другую стопку записок. Эти были более серьёзными. Они пришли от магов Данкруана, желавших узнать, почему арестовали их лидера. «Скоро мне начнут писать из Сообществ Магов со всего Наморна, задавая те же вопросы», – подумала она. «Успокоить их будет сложнее, чем родителей, желающих хорошего замужества для своих дочерей. Не важно. Эти маги усвоят, что не следует ставить мою волю под вопрос. Ишабал заготовила не одну уловку, на случай если они подумают, что могут бросить мне вызов. Если потребуется, они все окажется в одной клетке с Винэйн Наталосом, и по мне, так пусть гниют там вместе с ним. Они научатся уважать корону, даже если для этого мне придётся заново заселить каждое Сообщество Магов в империи!»

«И за это я виню Сэндрилин, хоть это и несправедливо. Если бы девчонка просто выполнила свой долг, то никакие из этих неприятностей передо мной бы сейчас не стояли. Её нужно заставить понять своё место в моих замыслах. Пока что я показывала ей орхидеи», – подумала Берэнин, бросая салфетку. «Теперь ей пришло время узнать о шипах».

Она резко встала, заставив своих слуг встрепенуться.

– Охота меня успокоит, – объявила она. – Шлите за Шаном. Скажите егерю, что я ожидаю на ужин зайцев.

Она уже наполовину оделась в костюм для верховой езды, когда из внешних помещений вошла одна из её леди. Девушка имела тот робкий вид, который Берэнин так ненавидела. «Я буду так рада, когда Ризу почувствует себя прежней и радостной, и сможет снова приступить к своим обязанностям», – скорбно сказала себе Берэнин. «Ризу знает, как не давать этим глупышкам меня раздражать. Если я смогу заполучить обратно Даджу, то я получу её общество по утрам раньше, нежели позже».

– Имперское Величество, – начала юная леди, наполовину сжавшись.

Берэнин зыркнула на неё:

– Встань прямо. Мне нужны фрейлины, а не мыши! – рявкнула она. – Что такое?

Леди сжалась ещё больше:

– Е…егеря говорят, что Першан фэр Рос прослышал о том, что в Лесе Хобин видели белого оленя. Он уехал этим утром, на рассвете, чтобы проверить существование этого оленя, прежде чем ваше Имперское Величество потратится на охоту за ним. Мастер Охоты Першан оставил сообщение о том, что его помощник будет исполнять ваши приказы вместо него.

Берэнин схватила носовой платок, и скрутила его. «Шан не спросил у меня разрешения», – гневно подумала она. «Если он думает, что ему позволено наказывать меня за нежелание пускать его в мои покои в последнее время, то скоро он усвоит обратное. Но что если доклад о белом олене – правда? Возможно, Шан верит, что находка оленя – способ вернуть моё расположение».

«Будь это неделю назад, дерзнул бы он уйти без моего разрешения?»

Берэнин махнула сжавшейся леди рукой:

– Тогда приведи мне его помощника, и встань прямо!

* * *

Ворота Дома Рос, недалеко от поместий Ландрэг, закрывались за спинами Шана и его спутников, когда он увидел Кэна Щилдсмана. Шан остановил коня рядом со своим соперником, уверенный в том, что встреча их не была случайностью.

– Чего ты хочешь? – спросил он, от ярости побагровев светлым лицом. – Если ты здесь, чтобы меня усмирить, то у меня и свои маги есть.

Он дал знак ехавшим вместе с его солдатам мужчине и женщине. Они выехали вперёд, беспокойно наблюдая за Кэном.

– И они также очень эффективны, я уверен, – непринуждённо сказал Кэн, опираясь на луку седла. – Врохэйн свидетель, Шан, с тем же успехом ты можешь выставить против тех трёх молодых людей свечки. Ты думаешь, они носят медальоны потому, что им нравится эффект, который те производят? Без обид, – сказал он магам Шана. – Они получили свои медальоны в тринадцать.

– Мы, может, и не великие маги, но это не значит, что мы потерпим поражение, – парировала женщина. – Мы, маги послабее, часто работаем скрыто от вас, могучих. Могущественные маги и знать не знают об опасности, пока маги, вроде нас, их не поймают в западню.

– Это звучало бы лучше, если бы вы не покрылись испариной, Вимэйси, – парировал Кэн. – Шан, упрямец ты этакий, я пришёл, чтобы помочь. Она не знает, что я здесь.

Когда говорили эти двое, была лишь одна «она»: императрица.

– Я нашёл тебя в своём провидческом зеркале.

– Ты здесь, чтобы помочь мне жениться на самой богатой на людской памяти добыче? – спросил Шан, хмурясь.

Затем его лицо просветлело:

– А, теперь я вижу. Если я словлю Сэндри, то попаду в немилость её имперскому величеству. А поскольку она всё ещё питает тёплые чувства к тебе…

– Именно, – ответил Кэн. – Надеюсь, ты знаешь объездные дороги, иначе клэйхэйм нам не обогнать.

– Я всё спланировал, – решительно сказал Шан. – Я надеялся, что до этого не дойдёт. Если бы Берэнин не прижала Сэндри к ст…

Кэн прервал его, подняв ладонь:

– Избавь меня от сей печальной повести, – сказал он, подводя свою лошадь к лошади Шана. – Мне не интересно.

– Так уверен в своей магии, – сказал Шан, зыркнув на него. – В любом случае, ты никогда не будешь таким же бедным, как я. Ты никогда не будешь спать на дырявых простынях…

Кэн послал искру, ужалившую круп лошади Шана. Та бросилась скакать галопом. К тому времени, как Шан сумел справиться со своей кобылой, он полностью потерял желание разговаривать. Он повёл их дальше, вверх по холмам и полям, шедшим лежавшим параллельно Южному Имперскому Тракту, где будут ехать Сэндри со спутниками. Поскольку на объездных дорогах движения было меньше, чем на главном тракте, они ехали быстрее. Имея опыт долгих поездок, Шан осторожно задавал их лошадям темп, и менял скакунов на запасных, часто отдыхая. Вместо того, чтобы иметь дело с постоялыми дворами, они покупали место в сараях у живших по пути фермеров.

– Хитрость, – объяснил Шан Кэну за ужином на четвёртый вечер, – в том, чтобы поймать её тогда, когда она не ожидает погони. Она ищет засаду рядом с Данкруаном, или у границы. Она будет готова. Но на пути между двумя этими точками? Они решат, что они в достаточной безопасности. Они расслабятся. Тогда-то я её и заберу. У меня есть амулеты, чтобы её отвлечь, если ты можешь удержать Браяра и Даджу. Мои люди могут управиться со слугами и солдатами.

– Конечно, – с невозмутимым выражением лица ответил Кэн.

В свете костра его лицо было похоже на маску.

– Я ведь правда явился подготовленным.

– Они могут и не оказаться такой уж трудностью.

Шан отрезал от колбасы несколько кусков, и ел их прямо с ножа.

– Магия растений и металла – они ведь не особо полезны в бою, так ведь? И мы говорим о магах-детях, в общем-то. Они молоды для своих медальонов.

Его глаза озорно блеснули.

– Это тебя, наверное бесит – знать, что они получили медальоны раньше тебя. Возможно, Сэндри купила им медальоны, чтобы они чувствовали, что достигли чего-то.

Кэн поднял свои брови:

– Если ты ищешь со мной драки – перестань. Беспокойся о своих собственных проблемах, – протянул он. – Даже после того, как она подпишет контракт и скрепит его своей кровью, она может оказаться трудной в обращении. Ты не можешь всё время держать её под заклинаниями. Как думаешь, что случится, когда ты позволишь заклинаниям истечь? Жена много чего может сделать с мужем, не убивая его – и жёны-маги известны своей изобретательностью.

Шан откинулся назад, опираясь на локти:

– Я не беспокоюсь. Ты не видел её со мной, Кэн. Она была у меня в руках. Она бы сказала «да» на моё предложение, если бы какой-то проклятый, лезущий не в свои дела сплетник не сказал ей, что я был любовником Берэнин. Я могу снова завоевать Сэндри. Как только она осознает, что она всегда именно этого и хотела, я думаю, она будет очень рада сделать наш дом вторым в империи. Я позабочусь, чтобы она была счастлива. В конце концов, это и в моих интересах тоже.

Кэн поднял свои брови:

– Я и понятия не имел, что ты такой амбициозный. Или глупый. Её Имперское Величество не позволит тебе так легко уйти, знаешь ли. Ты попадёшь в опалу. Её злопамятство не имеет дна…

Шан улыбнулся:

– Но её карманы – имеют. Она не может себе позволить долго держать нас с Сэндри в опале – если собирается продолжать ссориться с императором Янджинга. Я планирую провести своё изгнание за созданием союзов в Дворянской Ассамблее и Сообществе Магов. Там мне Берэнин уже помогла, арестовав дядю Фина. Как только на нашей стороне окажется достаточно рассерженных на Её Имперское Величество людей, ей придётся признать нас. Меня.

Кэн потёр себе нос:

– Она практична, это правда. Кто знает? Возможно, ты и прав. Так, но где же, говоришь, это идеальное место для похищения, которое ты собираешься использовать? Ты сказал, что это всего лишь в двух днях езды.

– Оно идеально, – сказал Шан, вытаскивая из лежавшей рядом с ним перемётной сумы карту. – Постоялый двор Кэ́ньён[8]8
  англ. Canyon – «каньон».


[Закрыть]. Основной постоялый двор на тракте, Бле́ндроуд[9]9
  англ. Blendroad – «Смесь дорог».


[Закрыть], будет переполнен. В это время года в той деревне проходит конная ярмарка. Кузина моей няни, заправляющая в Блендроуде, обязательно скажет Клэйхэйм Сэндрилин, что для её нежной натуры лучше подойдёт Кэньён.

Он развернул карту, и указал на оба места.

– И Кэньён уже полностью готов в качестве ловушки для моей прекрасной птички и её маленькой стайки. С твоими заклинаниями, и заклинаниями моих друзей-магов, которые помогут мне сбежать, меня с Сэндри уже и след простынет к тому времени, как Даджа и Браяр смогут нас выследить. Моя мать приготовила место, где я могу удерживать Сэндри до тех пор, пока она не подпишет контракт и не выйдет за меня замуж.

– Похоже, ты всё продумал, – пробормотал Кэн.

– Я начал планировать с тех пор, как узнал, что я ей нравлюсь, – ответил Шан. – Я бы предпочёл, чтобы она приняла моё предложение, но… женщины.

Он пожал плечами:

– Она изменит своё мнение.

* * *

Шан, Кэн и их спутники достигли Кэньёна задолго до отряда Сэндри. Проверив своё провидческое зеркало, Кэн убедился, что её понадобится ещё пять дней, чтобы доехать до них, двигаясь медленнее по главному тракту. Вооружённый этой новостью, Шан посетил своих союзников на постоялом дворе Блендроуд, где уже вовсю шли приготовления к конной ярмарке, и закончил договариваться с владельцами Кэньёна.

Кэн обнаружил, что потраченные на всё это деньги были одним из подарков Шану от Берэнин. «Он действительно бесстыден», – подумал Кэн, наблюдая за тем, как вернувшийся Шан тренируется со своими стражниками. «Хотел бы я поделиться этой шуткой с Ишей». Думая о намерениях Шана относительно Дворянской Ассамблеи и Сообщества Магов, он задумался: «А не следует ли мне устроить Шану неудачное похищение? Сэндри – милая девушка, и мне она по душе. Нет, надо довести дело до конца. Если Шан потерпит неудачу, Берэнин со временем может его и простить. Если же добьётся успеха, то она его не простит никогда, не смотря на то, что сама хотела удержать Сэндри в Наморне».

«С Браяром и Даджей справиться легко. Растительные маги и маги-кузнецы в целом ограничены прямой работой. Самым трудным будет связать их. После этого мне только нужно их удерживать, пока отряд похитителей не удалится на безопасное расстояние. А с Сэндри разбираться будет Шан».

Обдумав свои собственные планы сражения, Кэн расслабился, прогуливаясь по ущелью, через которое Шан планировал сбежать, охлаждая ноги в речке у Кэньёна, и собирая растения в окружавшем постоялый двор лесу. Он также не забывал регулярно проверять своё провидческое зеркало на предмет продвижения Леди Сэндрилин.