Текст книги "Воля Императрицы"

Автор книги: Тамора Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

К тому времени Трис могла чувствовать Браяра и Даджу. Её сила возвращалась с каждым днём её езды, хотя бёдра люто ныли, когда она спешивалась, чтобы переночевать. Она ничего про это не говорила. Она также ничего не сказала, когда Амброс платил в за две отдельные комнаты для них в постоялых дворах, где они останавливались. К тому времени, как они миновали форт, стоявший за Блендроудом, Трис начала часть времени ехать рысью. Браяр, Даджа и Сэндри говорили ей, что Жэгорз был в плохом состоянии, лопоча про стены из стекла. Трис знала, что он имел ввиду, как знали и её брат и сёстры: впереди лежали магические стены. Трис не находила себе места, когда они давали отдых лошадям, и плохо спала, всегда желая пуститься в путь на заре. Говорить с друзьями было одним делом, передавать им силу – совсем другим. Ей нужно было быть ближе.

* * *

Через десять дней после того, как они оставили Кэна и Шана, Сэндри, Браяр, Даджа, Гудруни с детьми, и Жэгорз поднялись на небольшую возвышенность, через которую переваливал Имперский Тракт. Перед ними лежала великая зелёная равнина, испещрённая деревнями, и крупное синее озеро. Пограничная крепость была на дальней стороне поблескивавшей воды. К востоку лежали туманные предгорья Гор Каракати, где, как поговаривали, у императрицы был охотничий домик. Согласно Трис, Берэнин и Ишабал сейчас были там.

– На открытом пространстве, – пробормотал Жэгорз, уставившись на широкий изумрудный простор. – Негде спрятаться от наблюдателей, негде спрятаться от ветра.

– Пока что моя имперская кузина и её пешки только и делали, что наблюдали, – парировала Сэндри. – И всё время не вставали у нас на пути.

Она повела их отряд вперёд, вниз по склону, на равнину.

У них ушло два дня на то, чтобы пересечь её и обогнуть озеро. На третий день Браяр проснулся, и обнаружил, что Жэгорза нет, и исчезли его перемётные сумы. За завтраком его тоже не было.

– Вот это – действительно повод для беспокойства, – сказал Браяр Сэндри. – Жэгорз слишком долго жил впроголодь, чтобы пропускать трапезы.

Дети Гудруни обыскали постоялый двор и пристройки, но безумца и след простыл. Они нашли его перемётные сумы в конюшне, вместе с его лошадью, но его самого там не было.

Сэндри ходила взад-вперёд по двору, планомерно плетя у себя на пальцах более замысловатые кошкины люльки.

– Я не хочу его оставлять, и мне не нравится то, что я не знаю, где он, – пожаловалась она.

Она пока не отдала приказ о седлании лошадей, или о запрягании повозки Гудруни.

– Я не знала, что на него нужно было надеть поводок. Кто среди нас может провидеть?

– Трис, – хором сказали Браяр и Даджа.

Они переглянулись, и осклабились. Тогда-то Браяру и ударило в голову понимание, подобно одной из молний Трис.

– Так вот из-за чего она ходила вокруг да около, – сказал он своим сёстрам. – Вот почему она отвела старика Жэгорза в сторону. Она не только слышит на ветрах звуки. Она знает ещё и как через них провидеть. Она каким-то образом этому научилась.

– Она не хотела, чтобы вы знали – по глупым причинам, – рассудительно сказал Жэгорз.

Он вошёл через ворота во двор, его худое лицо блестело от пота.

– Она сказала, что вы сочтёте её тщеславной, если узнали бы, что она может это делать.

Все трое молодых магов обменялись раздражённым взглядами.

– Вы когда-нибудь встречали столь досаждающую девушку? – потребовала Сэндри.

– Но раньше она не могла так делать, – сказал Даджа. – Где она научилась? Пока путешествовала? Но люди сходят с ума, пытаясь увидеть что-то на ветру! Без обид, – сказала она Жэгорзу.

Он пожал плечами:

– У меня это врождённое.

– Покричите на Трис позже, – сказал Браяр. – Кричите на Жэгорза сейчас. Где ты был, Жэгорз? Ты заставил нас всех волноваться.

– Я пошёл посмотреть, – сказал Жэгорз, утирая лицо рукавом. – Они ищут Клэйхэйм Сэндрилин и её эскорт, поэтому я пошёл к границу, чтобы посмотреть, кто ищет. Маг с белыми волосами, пылающая как солнце, ждёт на помосте рядом с аркой. Три мага, похожие на звёзды, и солдаты с золотыми шнурами дворцовой гвардии охраняют помост.

Он поднял ладонь с одной из своих ушных затычек.

– Беловолосый маг поднимет пограничную магию, чтобы остановить вас троих. Только вас троих. Она командует. Она говорит это охранникам, и она говорит это пограничной страже. Она там для того, чтобы разобраться с вами, и только с вами, а остальные могут проезжать.

Жэгорз потёр себе загривок.

– Она не рада своей работе. Почему она не рада?

Даджа пожала плечами:

– Мы знаем не больше тебя. Там было что-нибудь ещё?

Жэгорз доложил о сплетнях купцов, направляющихся на юг, и купцов на той стороне границы, ждавших открытия ворот, чтобы направиться на север. Когда она осознала, что он рассказал им всё, что знал об их ситуации, Сэндри поцеловала его в покрытую щетиной щёку:

– Иди хорошенько позавтракай, – заботливо сказала она ему. – И спасибо тебе.

Она посмотрела, как он вошёл в постоялый двор, затем нашла взглядом Гудруни.

– Гудруни, не могла бы ты пойти со мной, пожалуйста? – спросила она.

Она отвела свою служанку к повозке, и открыла один из дорожных сундуков. Первым делом она вытащила оттуда тяжёлый кусок парусины с изменчивыми узорами. Под парусиной лежали четыре плаща с капюшонами, два больших, и два маленьких.

– Вы и Жэгорз берите по одному, и дети пусть берут по одному, – сказала она служанке, передавая ей плащи. – Я подумала, что они нам могут понадобиться. Надев их, и накрыв повозку парусиной, вы не будете похожи на людей, путешествующих со мной. Скажите им, что вы присоединяетесь к купеческому каравану в Лин, направляясь на юг.

– Клэйхэйм, это глупо, – возразила Гудруни.

Сэндри положила ладонь женщина не плечо:

– На границе будет сражение магов, – мягко объяснила она. – Если вы сразу уедете, то сможете проехать задолго до нашего появления. Мы встретимся с вами на постоялом дворе Рэйти по ту сторону границы, как только… разберёмся с делами.

Когда Гудруни открыла рот, чтобы снова возразить, Сэндри покачала головой:

– Вывези малышей и Жэгорза отсюда в целости, пожалуйста, – твёрдо сказала она. – Это – Ишабал Лэдихаммэр, это она нас ищет, Гудруни. У тебя с собой кошелёк. Если мы потерпим поражение, делай, что хочешь. Я хотела бы, чтобы ты отвезла Жэгорза в храм Спирального Круга в Эмелане. Они смогут помочь ему, и мой двоюродный дедушка Ведрис позаботится о тебе и детях. Или ты можешь вернуться ко мне в Наморн, если я не смогу сбежать. Я не могу выбрать за тебя, хотя я надеюсь, что ты примешь во внимания мои пожелания.

Гудруни сделала реверанс, но с её лица не сходило озабоченное выражение.

– Я надеюсь увидеть вас по ту сторону границы, Клэйхэйм, – пробормотала она. – Тогда никому ничего не придётся выбирать.

Сэндри похлопала Гудруни по плечу, затем пошла посмотреть, насколько успешно Браяр сумел объяснить их план Жэгорзу.

– Я не могу, – возражал Жэгорз, когда Сэндри их нашла. – Трис сказала, что я должен приглядывать за вами, и слушать для вас.

– И ты так и делал, – сказал ему Сэндри. – Пока мы спали, ты приглядывал и слушал. Теперь мне нужно, чтобы ты охранял Гудруни и детей. Пожалуйста, Жэгорз.

Он кивнул, отводя взгляд. «Разве я могу желать кого-то более смелого?» – подумала она. «Он в ужасе, но тем не менее шпионил за собравшейся здесь мощью империи ради меня. Ради нас. Может быть, трусу нужно больше смелости – а не меньше – для того, чтобы сделать или не сделать что-то. Быть может, трусы понимают мир гораздо лучше, чем храбрецы».

Когда Гудруни, Жэгорз и дети уехали на повозке, Сэндри, Браяр и Даджа устроились в общей зале, чтобы дать им пару часов форы. Пока Браяр втягивал силу из своего шаккана, а Даджа чинила упряжь, Сэндри попросила увидеться с ней сержанта, командовавшего их охраной. Когда он прибыл, то вид имел совсем неуютный.

– Простите меня, Клэйхэйм, – сказал он, – но пошли слухи. На границе стоят имперские маги. Я слушал, они собираются вас остановить. Что это означает для меня и моих парней?

Сэндри улыбнулась ему:

– Предполагалось, что вы сопроводите меня только до границы, – сказала она ему. – Я бы не попросила вас пойти против своей императрицы – с тем же успехом я могла бы попросить вас сварить собственных детей. Пожалуйста, скажи Кузену Амбросу, что вы хорошо меня охраняли. И пусть ты и твои люди примут от меня благодарности.

Она вытащила мешочек с монетами, припасённый для этого момента.

– Это – чтобы купить… удобства… по пути домой.

Она дала ему мешочек, подмигнув.

Сержант поклонился, и взял мешочек.

– Вы всегда милостивы, Клэйхэйм, – сказал он. – Мы благодарим вас, и просим у Кунок благословить вас на пути домой.

– Лучше было бы просить благословения Сифутана, – пробормотал Браяр.

Сержант осклабился на предложение просить о помощи известного бога-обманщика:

– Да благословят и хранят вас ваши боги вовеки, Клэйхэйм Сэндрилин, – сказал он Сэндри. – Мы желаем вам, Вимэйси Трис и Винэйн Браяру долгой жизни и много счастья.

Глядя через дверь общего зала на то, как солдаты Ландрэга уезжают прочь, Сэндри ощутила, как у неё гора скатывается с плеч.

– Теперь – только мы, – пробормотала она. – Нам не нужно больше отвечать ни за кого другого. Какое облегчение.

Глава 20

11й день Мёда, 1043 П.К., от пограничного поста у границы с Олартом на Южном Имперском Тракте, Наморн, до постоялого двора Рэйти, Оларт

За два часа до полудня, три молодых мага приблизились к пограничному посту. К тому времени все те, кто сгрудился там, чтобы пройти границу на заре, уже уехали. Гудруни, Жэгорз и дети проехали несколькими часами раньше, замаскированные под обычную семью. Сэндри, Даджа и Браяр теперь ехали с немногими оставшимися вьючными лошадьми, поскольку не хотели расставаться со своими магическими наборами, оставив их в повозке. В частности, Браяр не доверял озорному сыну Гудруни в том, что тот не сядет на его шаккан.

Когда они приблизились к большой каменной арке, обозначавшей переход через границу, Сэндри внезапно сказала:

– Ишабал, грустная? Жэгорз сказал, что она не рада. С чего бы это ей не радоваться? Возможно потому, что она не хочет драться?

Браяр пожал плечами:

– Слишком далеко идущие выводы, тебе так не кажется? Возможно, она просто ещё не проснулась. Может быть, она на завтрак съела кашу вместо блинов. Меня бы это вогнало в депрессию.

– Потому что больше всего ты любишь своё пузо, – сухим голосом сказала ему Сэндри. – В Гьонг-ши тебя тоже морили голодом?

Его лицо помрачнело:

– Они морили голодом всех нас. Некоторых – до смерти. Говорю тебе, этого хватило, чтобы кого угодно отучить от любви к императорам. Как только они начинают думать, что они больше королей, они не просто рушат жизни нескольких дюжин людей тут и там. Они жестом руки рушат тысячи жизней.

Даджа разглядывала миниатюрный портрет Ризу, который носила с собой в кошельке на поясе. Она поспешно убрала его.

– Не важно, почему Ишабал не рада, – внезапно сказала она. – Не важно, хочет она с нами сражаться, или нет. Я слышала немало рассказов о ней в Кугиско, и от Ризу и её друзей. Ишабал прозвали «имперская воля». Чего императрица желает, Ишабал достигает.

– Не в этот раз, – сказал Браяр.

– Людям не следует всегда получать всё, что они желают, – решительно ответила Сэндри. – Это очень плохо влияет на характер.

Когда они приблизились к переходу через границу, им стал виден деревянный помост, выстроенный с западной стороны арки. Там были маги, как и сказал Жэгорз. Их собственные подозрения оказались верными: беловолосым магом была Ишабал Лэдихаммэр. Когда они приблизились на сотню ярдов, Ишабал рассыпала что-то по помосту. На земле капитан охранявших переход солдат выступил на дорогу. Двадцать его людей выбежали вперёд, построившись в линию у него за спиной, наведя на троицу свои арбалеты.

– Стоять! – воскликнул капитан. – Вы остановитесь и будете подвергнуты имперской проверке!

Браяр бросил в него шарик из ткани. Стоявший рядом с Ишабал маг сжёг шарик ещё в воздухе. Он не видел другой шарик, который Даджа пустила катиться по земле, пока тот не остановился у капитана под ногами. Бросив шарик, она вытянула жар из летнего воздуха, сконцентрировав его на арбалетах. Их металлические детали задымились и нагрелись. Стрелки были дисциплинированными; они постарались удержать оружие в руках. Даджа рассердилась, и вытянула жар из окружавших их камней, влив его в арбалеты и в броню стрелков. Они закричали от боли, и побросали оружие.

Из шарика у капитана под ногами проросли лозы, и обвили его ноги подобно змеям, приковав его к земле. Он вытащил меч, и попытался их обрубить, но оружие внезапно нагрелось у него в руке. Он бросил меч. Даджа призвала больше жара к стоявшим напротив неё людям, поглаживая пальцами живой металл у себя на кисти, пытаясь удержаться на линии между «слишком горячо, чтобы пользоваться» и «настолько горячо, что наносит перманентный урон». Пограничники вскрикнули, и сбросили с себя пояса, шлемы, мечи и кинжалы – всё что у них было металлического, по мере того, как Даджа напитывала металл теплом.

– Если хочешь драться, дерись с нами, – крикнул Браяр Ише. – Оставь солдат в покое. Они только поранятся.

Он ощутил у себя в костях что-то вроде дрожи. Она была вызвана вспухшей на другой стороне каменных врат силой. Вместе с силой поднялись вверх растения, камни, даже деревья – всё, что находилось на черте, вдоль которой столетия тому назад были установлены опоры для заклинания.

Сэндри подъехала к вратам, и попыталась пройти через них. Там она встретилась с силой, подобной твёрдой, невидимой стене. Её лошадь отпрянул, уткнувшись в неё, испуганный невидимой преградой. Сэндри укротила свою лошадь, затем спешилась. Она подошла к барьеру, и выяснила, что тот был твёрже камня, хоть и совершенно невидим. Казалось, что сам воздух просто затвердел.

Она обернулась, посмотрев на стоявших на помосте людей:

– Как моя кузина собирается меня удержать, Вимэйси Лэдихаммэр? – потребовала она. – В такой вот клетке?

Она ударила по барьеру кулаком.

– Выданной замуж и запертой в каком-нибудь загородном поместье, с моей поставленной кровью и магией подписью под обещанием быть послушной овечкой? Вы вообще можете себе позволить удерживать меня долго? У любой магии есть пределы. Вы никак не сможете заставить меня никогда больше не использовать мою силу. Вы знаете, что сила должна быть использована, иначе она искажается. И когда мне выпадет возможность использовать мою силу… Вы все носите одежду. У вас у всех есть что-то, удерживаемое швами.

Она попыталась зацепить щепоть стены, закрутить её. Если бы она могла превратить часть стены в нить, то смогла бы её расплести.

Но она не могла оставить на стене даже царапины.

– Ты вполне можешь провести всю жизнь в клетке, если не подпишешь клятву покорности имперскому трону, – спокойно произнесла Ишабал. – вы не можете быть настолько глупыми, чтобы думать, что сильные мира сего позволят вам всю жизнь следовать вашим собственным эгоистичным желаниям. Очнитесь, дети. Пришло время научиться жить в реальном мире. Что империя хочет, то империя себе и оставляет.

Браяр подошёл к Сэндри, неся у бедра свой шаккан.

– Она ничего о нас не знает, – пробормотал он Сэндри на ухо. – Мы с Даджей разделали Кэна так, будто он был купленной на рынке рыбой. Её «реальный мир» – это всего лишь ещё больше дохлой рыбы.

Он протянул ей руку.

Сэндри помедлила, затем положила свою ладонь в его ладонь. Даджа спешилась, и взяла свой прикреплённый к седлу посох. Держа его в руке, она подошла, и взяла Сэндри за руку.

Они позволили их объединённым магиям тянуть и дёргать за барьер. Даджа вытянула из тёкшей далеко под землёй лавы ещё жара. Сэндри позаимствовала его часть, и кусок магической лозы от Браяра. Удерживая образ веретена – похожего на волчок с длинной осью и плоской верхушкой – у себя в голове, она зацепила напитанную жаром магическую лозу за веретено, и стала крутить его взад-вперёд подобно самодельному сверлу, пытаясь проделать в стене отверстие. Стене это совершенно не повредило.

Они бились час, или даже больше. Они вершину барьера, и его корни, но взломать его не получалось. Даджа молотила. Браяр растекался лозой в поисках мельчайших трещинок, в которые он мог бы запустить отростки, как он сделал это с заклинаниями перчатки Кэна. Сэндри искала свободные концы нитей, но безрезультатно.

– Вы там закончили? – крикнула со своего помоста Ишабал. – Я впечатлена – большинство уже давно бы упали в обморок, – но это ничего не меняет. Маги лучше вас пытались пробиться через наши барьеры – и терпели поражение. Вам не позволят покинуть империю.

Браяр зыркнул на Ишабал:

– Ты думаешь, мы боимся императрицы? – закричал он. – Вот, что я думаю об императрице!

Он зачерпнул силу в своём шаккане, и метнул её в деревянный помост, на котором стояли Иша и её спутники. Стоявшие с Ишей маги были готовы к нападению на неё. Они были готовы к тому, чтобы кто-то из магов обернул против помоста огонь или ветер. Но они не были готовы к тому, что деревянные доски зашевелились, застонали, и выпустили ветви. Из мёртвой древесины внезапно и рывком взмыли новые деревья. Маги попадали на землю, ушибаясь о показавшиеся из земли вокруг них узловатые корни. Сэндри, Даджа и Браяр ощутили восторг шаккана, когда тот создавал так много новой, живой зелени.

– Бейте нас сколько хотите, – воскликнула Иша, с трудом поднимаясь на ноги. – Вы ни на йоту не приблизитесь к дому! Здесь теперь ваш дом, и вы преклоните колено перед вашей новой госпожой!

– «Почему она не произносит её имя?» – раздражённо поинтересовалась Даджа. – «Все знают, кто отдал ей приказ – зачем, чёрт возьми, так деликатничать с именем Берэнин? Сальные шутки, которые отпускают в кузницах империи, не так вежливы с не упоминанием её имени!»

Сэндри утёрла вспотевшие щёки носовым платком.

– «В обычной ситуации я бы сказала, что она хочет, чтобы имя Берэнин не пострадало, если она потерпит неудачу, но не похоже, что мы движемся к успеху».

Она задумчиво прикусила губу.

– «Если только у них ещё есть вероятность потерпеть поражение? Что ещё мы можем сделать?»

Даджа схватила Сэндри:

– Нитка! Наш круг!

Сэндри запустила руку в мешочек у себя на шее, и вновь вытащила кольцо из нитей.

– Не знаю, сработает ли это без Трис, – возразила она. – В нём есть часть нашей силы, но барьер весьма скверный.

– «Полагаю, что это так», – сказала через их магию Трис. – «Но пусть я и в дне езды от вас, я всё же могу подержать мою часть».

Серебряный огонь в форме руки расцвёл в воздухе. Рука схватила соответствовавший Трис бугорок на кольце из нитей. Сэндри взялась за свой. Даджа сделала то же самое, и дала Браяру подзатыльник. Тот резко обернулся, и увидел, что они держали в руках.

– Продолжайте расти, – тихо пробормотал он деревьям.

Затем он взялся за свой узелок.

Сэндри прикрепилась к нити с таким ощущением, будто ступила в свою собственную кожу. Это также была её первая ведущая нить, отчасти, та самая, на которой она впервые пряла шерсть. За прошедшие годы она влила много сил в символ их единства. Теперь это также был символ того, что произошло во время этой их поездки. Они наконец снова стали одним целым. Они всё ещё были у неё, а она – у них.

– «Это никогда не менялось», – сказал ей Браяр, прежде чем взять оставшуюся в шаккане магию, и нырнуть в лес подземных корней, растекаясь по земле, чтобы взять силы у растений и деревьев. Он взял силы у водорослей на Озере Глэйз, у лесов в горах вокруг него, и в траве на обширной равнине, где они стояли. Его питали кусты ежевики и грушевые деревья, а также дикие цветы и древние сосны. С их зелёным огнём, текущим в его венах, он почувствовал себя лучше, чем за всё время, прошедшее после сражений в Гьонг-ши. Сила пылала в нём.

Даджа погрузилась в подземные рудные жилы. Вдоль некоторых из них она прошла до гор, а вдоль других – в плотные слои земли, пока не нашла огромный раскалённый суп, где все эти жилы рождались. Жар лавы пузырился в ней, стремился вверх, в её тело, ища выход наружу. Она рассмеялась от силы расплавленного камня и металла, чувствуя, как сила поселилась в её коже, делая её безразличной к подчинявшемуся Ишабал жалкому огню.

Трис взмыла в стремительные ветры высоко над горами, где даже птицы не могли летать. Она нырнула вниз, чтобы вытянуть силу из движения лавы и давления воды, текущей в земных разломах. Не смотря на то, что её тело находилось в отдалении от её сестёр и брата, она видела их своим магическим зрением, их образы приносил ей тёплый воздух, шедший от дымящегося тела Даджи. Они развернулись, все трое, с бесплотным образом Трис у себя за спиной, и шагнули в барьер.

Находившаяся внутри него магия, которая копилась веками, обрушилась на них. Даджа и Трис её выжигали. Браяр и Сэндри плели сети зелёной и нитевой магии, ловившие силовые решётки, из которых состоял барьер. Они медленно потянули свои сети, заставляя барьер раскрыться.

Когда они шагнули на открытый воздух по другую сторону границы, магический барьер раскололся более чем на милю в обе стороны. Он исчез, будто его никогда и не было.

– Чувство такое, будто я только что прошла через ледник, – проворчала Даджа, потирая руки.

Она задела ладонь, не покрытую металлом, и ойкнула:

– А это ещё что?

– Хорошо, что мы не замёрзли, если это был ледник, – заметил Браяр, пожимая плечами.

– Где кольцо? – захотела узнать Сэндри. – Я его потеряла? – спросила она, глядя на землю, затем на руку, которой она прежде держала кольцо. – Мила, а это что?

В центре её ладони был небольшой бугорок, покрытый свежей рубцовой тканью. Она надавила на бугорок, и ахнула от укола боли. Затем бугорок утонул в её ладони, оставив после себя лишь шрам.

Браяр также почувствовал боль. Они с Дадже поглядели на свои ладони, прежде сжимавшие круг. На кремово-коричневой ладони Даджи был такой же зарубцевавшийся бугорок, как и на ладони Сэндри. Когда она тронула его, бугорок тоже утонул в её плоти, оставив после себя лишь круглый шрам. Бугорок у Браяра выжег кружок среди росших у него под кожей растений, но его самого уже не было. Вокруг его свежего шрама растения цвели экстравагантными красными, пурпурными и синими цветами. Шрам попал как раз между глубокими отметинами, оставленными впившимися в его ладони много лет назад шипами.

Трис, за мили от них, смотрела на то, как маленькое солнце засияло и погасло там, где в её ладони утонул бугорок. По её телу мгновенно разлилась подобное лесному пожару тепло, частично уняв боль в её недавно заживших костях.

– Каждый раз, когда я думаю, что понимаю магию, я узнаю, что я вообще ничего не понимаю, – пробормотала она, и с широкой улыбкой посмотрела на Амброса. – Мне это нравится.

Сэндри сделала несколько шагов назад через врата, и посмотрела на Ишабал:

– Мы же предупреждали, что добром это не кончится.

Маг императрицы с посеревшим лицом сидела у подножья выросших из помоста деревьев.

– Что с вами такое, Вимэйси Лэдихаммэр? – спросила Сэндри.

– Откат, – пробормотала Ишабал. – Я возвела барьер, и всё ещё была с ним связана. Когда вы… сделали то, что сделали… барьер забрал с собой значительную часть меня.

Она подняла взгляд, сверкая тёмными глазами:

– Я поправлюсь, – угрюмо сказала она. – Со временем.

Сэндри увидела под кожей пожилой женщины лишь слабое серебряное свечение.

– Пройдет много времени, прежде чем вы сможете сотворить любую магию, в особенности – проклятья, – сделала она наблюдение. – Это только к лучшему. Я лишь жалею, что не могу жить с тенью на моём сердце, которую я схлопотала бы, устроив вам практику по кувыркам по длинным лестничным пролётам, как вы сделали с Трис. За это вас следует особо наказать.

Ишабал посмотрела в холодные глаза Сэндри.

– Дава, – сказала она. – Сделай это.

– Нет, – парировала Сэндри. – Я предпочитаю поддерживать свою магию в чистоте.

Ишабал вздохнула:

– Что ж, юный маг. Что ты теперь будешь делать? Взойдёшь на трон? У тебя на это хватит сил, это ты нам показала.

Маги и охранники, стоявшие прежде на помосте вместе с ней, ретировались вверх по шедшей в Наморн дороги, подальше от трёх молодых людей. Лица у них посерели так же, как у Ишабал.

Сэндри сделала шаг назад:

– Сила? Я еду домой.

Она посмотрела на Даджу и Браяра:

– Мы едем домой. И уж лучше бы Трис тоже поехать домой. Завтра мы вернёмся. Если вы её не пропустите…

– Я не могу её остановить, – честно сказала Ишабал. – Вообще, я ухитрюсь быть в нескольких милях отсюда.

– «Ты это слышала?» – спросила Сэндри. – «Хочешь отомстить?»

– «Нет», – ответила Трис. – «На это уйдёт слишком много времени, и хлопотно это».

– Трис говорит, что лучше бы ей вас не видеть, – крикнул Браяр.

Они с Даджей слышали состоявшийся разговор.

– Она говорит, что если вы снова перейдёте ей дорогу, то ей придётся строго с вами обойтись.

– «Нет смысла позволять ей – никому из них – расслабляться», – твёрдо сказал он девушкам. – «Мы же хотим, чтобы они нескоро забыли этот день».

Он потрусил обратно, чтобы забрать свой шаккан и их лошадей, и прошёл вместе с ними обратно через арку.

– «А пока мы покинули Наморн, и въехали в Оларт».

Вслух же Даджа произнесла:

– А вот и Жэгорз с Гудруни. Разве сейчас не полдень? Я проголодалась!

Сэндри забралась в седло своей кобылы. Браяр и Даджа поехали дальше, а она постояла у ворот, хмурясь.

«Незавершённые дела», – подумала Сэндри. «Что я могла забыть? Трис права: месть – это слишком хлопотно».

Она развернула свою лошадь, и последовала за остальными. Она догнала их как раз вовремя, чтобы услышать слова Браяра:

– Так, если память мне не изменяет, когда мы проезжали здесь в прошлый раз, то ели у Рэйти. У Торговцев был какой-то священный праздник с постом. У Рэйти была лучшая рыбная запеканка, какую я когда-либо пробовал. Интересно, она сегодня в меню?

Реакция на сотворённую ими магию наступила в полдень. Внезапно даже Браяр с трудом стал пихать в рот еду. Все трое молодых магов попросили у повара прощение за то, что не доели, и ушли в комнаты, которые Гудруни дальновидно для них сняла.

Когда они проснулись, оказалось, что они проспали всю ночь и до полудня. Амброс и Трис прибыли после заката, но Трис, вымотанная попыткой догнать их, проснулась только тогда, когда они приканчивали второй обед. Когда она поковыляла к их столику в саду, с Чайм на плече, Жэгорз бросился к ней, чтобы помочь.

– Я сделал так, как ты велела, – сказал он ей. – Я тебе это говорил вчера?

Он помог ей сесть на скамейку рядом с Браяром.

– Теперь они знают, что ты видишь на ветру. Я не думаю, что они считают тебя тщеславной.

Трис вздохнула:

– Ты несомненно прав. Жэгорз, благодарю тебя за то, что помог им. Я знала, что ты справишься. А теперь, пожалуйста, я хотела бы поесть, если можно. Я проголодалась.

Она посмотрела на блюдо Браяра:

– Это пирожки с капустой? Я согласна никогда больше в жизни не видеть ни одного пирожка с капустой.

Обслуживавшая их девушка подошла, чтобы дать Трис меню. Когда Трис выбрала себе блюда, все ненадолго замолчали. Тишину нарушил Жэгорз, сказав:

– Мне это нравилось.

Трис и остальные повернулись, чтобы взглянуть на него. Он решил сесть за на скамейке за соседним столом. Судя по наклону его очков с латунными линзами, он глядел в даль.

– Что нравилось, Жэгорз? – мягко спросила Сэндри.

– Когда мне уделяли внимание. Когда меня слышали. Когда я был полезен, – произнёс он мечтательным голосом. – Раньше со мной ничего такого не было, я был просто сумасшедшим. Я не хочу возвращаться к тому, чтобы быть сумасшедшим, который слышит всякую всячину, и иногда видит её. Мне нравится, когда мне уделяют внимание.

Он встал, и пошёл прочь, засунув руки в карманы.

– Жэгорз, – позвала Трис.

Он остановился, но не обернулся к ней.

– Это действительно приятно. Я знаю, – сказала она ему.

Он кивнул, и оставил их в саду одних.

Когда он ушёл, Амброс посмотрел на Браяра, Даджу и Сэндри:

– Эта ваша подруга очень упорная, – с уважением сказал он, кивая в сторону Трис.

– О, все три девчонки такие, – небрежно бросил Браяр. – Иногда приходится швырять в них кирпичом, чтобы привлечь их внимание. Думаю, они это унаследовали от своих матерей.

– Мне тут подумалось, что можно быть слишком упорным, – заметила Даджа, бросая взгляд на Сэндри. – Упорным до такой степени, что мы несправедливо поступаем с нашими людьми, потому что настаиваем на том, чтобы видеть всё только с одной стороны.

– Упорствовать в том, что нечто хорошее для тебя – это добро, – протянула Трис.

Сэндри нахмурилась, зная, что они пытались ей что-то сказать.

– Тихо. Вы нарушаете ход моих мыслей, – уведомила она их, клюя пирог с ягодами.

– Маловато мыслей, – проворчал Браяр.

Служанка вернулась с едой для Трис, а Амброс откланялся, чтобы пойти закупить припасов для своей поездки обратно домой поутру. Поев, Сэндри взяла свои пяльцы. Что-то продолжало её беспокоить. Вышивание обычно помогало ей прояснить свои мысли, но в тот день это было не так. Она отрезала нитку одного цвета. Чайм сидела в её корзинке, протягивая ей следующий цвет, который был ей нужен, когда Сэндри осознала, что Браяр, Трис и Даджа смотрят на неё.

– Что? – спросила она.

Браяр беззвучно насвистывал. Трис барабанила пальцем по столу. Даджа подпёрла голову своей покрытой латунью рукой, и спокойно наблюдала за Сэндри.

– «Что?!» – потребовала Сэндри.

– «Может ты добилась желаемого, но императрица по-прежнему получит большую часть того, что желает она», – сказала ей Даджа. – «Она может облагать Амброса налогами, пока он не попросит у тебя помощи, и тебе придётся вернуться, либо бросить его в беде. А когда ты вернёшься, всё начнётся сначала…»

– «Только теперь они знают, на что мы способны, и они будут готовы», – прервал её Браяр. – «У них будет наготове больше великих магов».

– «И женщинам Ландрэга не к кому будет обратиться», – добавила Трис. – «Если только Амброс не прибегнет к этому очень затратному двойному занесению, которое ты придумала, где он будет платить дважды, чтобы зачислить женщин как твоими, так и его подданными. У него по-прежнему не будет мест в ассамблее, чтобы влиять на других дворян и голосовать против новых налогов. Ты видела, как она с ним обращалась. Она ведёт себя так, будто он – всего лишь управляющий, и это так. Вся власть – у тебя».

Сэндри уставилась на них:

– Прекратите меня пилить, – огрызнулась она. – Это не ваша история. Это не ваша семья.

– «Нет», – сказала Даджа. – «Но это – его семья. И, если честно, он вложил в неё больше труда, чем ты».

– «Есть только один способ позаботиться о том, чтобы Берэнин не выиграла ничего», – сказал Браяр. – «После всего того, через что ты нас тут провела, тебе следует проявить достаточно порядочности и признать это».