Текст книги "Воля Императрицы"

Автор книги: Тамора Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Он услышал звон храмовых колоколов, зовущих посвящённых храма Земли на полуночные службы в честь их богов. Когда он начал проваливаться обратно в сны, вокруг него взревело пламя, бросая на его веки кошмарные тени. Вдалеке слышались победные крики воинов и полные ужаса вопли людей. Ветер заносил в его ноздри запах крови и дыма.

Он был завёрнут в пылающие ковры. Браяр пытался высвободиться из них, пока запущенные из катапульт камни крушили стены храма.

Браяр втянул воздух, садясь. По его лицу стекал пот, от него щипало глаза. Метаясь во сне он разорвал свой спальный мешок, раскидав одеяла по зимнему саду. Дрожа, он хватал ртом холодный воздух, пытаясь вычистить из носа и горла застоявшуюся вонь горящего дерева и тел. Когда его голова прочистилась, он подтянул к себе колени и обхватил их руками. Прижавшись лицом к ногам, он заплакал.

– Дело в колоколах, зовущих на службы, так ведь?

Розторн сидела рядом, тень среди теней. Она говорила слегка невнятно.

Браяр потёр лицо о колени, прежде чем поднять голову:

– Колокола? – спросил он.

У Розторн были свои кошмары за последние два года.

– Ты хорошо спал на корабле, кошмаров почти не было. Но теперь ты в стенах храма, вокруг – звуки храма, в том числе зов на полуночную службу. Это снова вызвало сны. Ты не сможешь здесь остаться даже на несколько дней, так ведь?

«Если бы это был кто-то другой, возможно я бы солгал», – подумал Браяр. «Но она была там. Она знает».

– Я вздрагиваю просто от вида разноцветных одежд, – устало сказал он. – И не важно, что люди здесь в основном других рас. Мы даже используем такие же благовония, какие использовали на востоке.

Он пожал плечами.

– Эвви будет в порядке, – сказал он. – Как только каменные маги начнут её учить, она будет слишком занята. И я буду неподалёку.

Браяр вздохнул:

– Я скажу ей, как только она встанет. Завтра я посмотрю, есть ли у Даджи для меня комната.

Розторн встала, поморщившись, и протянула Браяру руку:

– Сомневаюсь, что Даджа стала бы писать тебе, что первый этаж её дома выходит на оставленный специально для тебя сад, если бы она не хотела, чтобы ты там жил, – сухо сказала она, помогая ему встать. – И Браяр, если сны не прекратятся, тебе следует повидать насчёт них целителя душ.

Браяр нетерпеливо пожал плечами и собрал свои вещи:

– Это просто сны, Розторн.

– Но ты иногда видишь и слышишь и чувствуешь запахи, которых нет. Ты нервный и раздражительный, – указала она.

Когда Браяр зыркнул на неё, она тоже пожала плечами:

– Я такая же. И я это откладывать не собираюсь. Ужасные события оставляют долгоиграющее воздействие, мальчик. Они могут отравить нам жизнь.

– Я им не позволю, – грубым голосом произнёс Браяр. – Не видать императору Янджинга этой победы.

Сложив одеяла на плече, Розторн посмотрела на него:

– Я вот чего не понимаю, – вдруг заметила она. – Мы в данный момент ведём совершенно ясную беседу. До нашей поездки на восток, если я хотела с тобой поговорить, то на каждое из моих слов приходилось по пять-шесть слов девочек в твоей голове. Вы четверо постоянно болтали.

Она постучала себе пальцем по лбу, чтобы показать, что имела ввиду.

– Теперь же всё твоё внимание сосредоточено здесь. И ещё. Почему они не оказались у нас на пороге сразу же после нашего приезда? Трис и Даджа вернулись; это мы узнали от Ларк. Ты что, сказал им, чтобы они не приходили? Не только тебе хотелось бы их повидать, знаешь ли.

– Я с ними не разговариваю, – пробормотал Браяр, уводя взгляд в сторону. – По крайней мере не у себя в голове. Я не сказал им ни о том, что мы едем, ни о том что мы здесь.

Розторн хмуро свела брови:

– Ты не восстановил свою связь с девочками? Во имя Милы, почему нет? Они смогут тебе помочь гораздо лучше меня!

Браяр уставился на неё. Розторн что, с ума сошла?

– Помочь мне? Скорее уж плакать, и стенать, и вешаться на меня, будто я какой-нибудь беженец! – едко сказал он. – Чтобы хотели со мной об этом поговорить, как будто разговорами можно расплатиться, и обнимать меня, и сюсюкаться!

Изящные губы Розторн скривились в её знакомой саркастичной ухмылке:

– Что, какой-то мужлан из имперской армии Янджинга врезал тебе по голове десять или двенадцать раз? – полюбопытствовала она. – Это не похоже на наших девочек. Если ты именно из-за этого от них отгородился, мальчик, значит тебе настучали по голове сильнее, чем я полагала.

Браяр повесил голову и заскрипел зубами. «Ну почему Розторн всегда пробивается через любую мою дымовую завесу?» – спросил н себя. «Это неестественно, то, как она знает меня изнутри». Он собрался с силами и сказал правду:

– Я не хочу, чтобы они были у меня в голове, видели то, что видел я. Слышали то, что слышал я, чувствовали… Я не хочу, чтобы они знали о том, что я делал.

Уверенный в следующем контр-аргументе Розторн, он поспешно добавил:

– И я не знаю, смогу ли я скрыть это от них, как только они окажутся внутри. Оно повсюду, Розторн. Вся эта грязь. Моя голова – как склеп. И пока я не могу её вычистить.

К его удивлению, Розторн не нашла другого ответа, кроме как крепко обнять его, целиком, со спальным мешком и одеялами. Поколебавшись немного, он обнял её в ответ. Обнимать Розторн – это нормально. Она тоже была в Гьонг-ши.

26й день Луны Шторма, 1043 П.К., между Рыночной Улицей и домом 6 по Улице Чизман, г. Саммерси, Эмелан

Чтобы укрепить свою защиту от лавины приносимых ветром образов, Трис начала заходить дальше от дома, когда ходила за покупками, контролируя потоки воздуха, касавшиеся её лица, и образы, которые она сама решала просмотреть. В тот день она вызвалась сходить в Переулок Рэйнен, чтобы купить Дадже полироль для металла. Это означало, что она пройдёт по Рыночной Улице по дороге домой, и будет на протяжении трёх кварталов находиться в прямой видимости от Восточных Ворот, благодаря чему сможет поймать любые ветры, дующие в городе.

Она едва только вступила в дующий на той улице ветер, когда тот окатил её образами. Она пошла дальше, отбрасывая или игнорируя наиболее бесполезные, скучные или бессмысленные, пока её не заставил встать как вкопанную один чёткий, блестящий серебряным пламенем истинной магии образ.

Молодой человек ростом в пять футов и девять дюймов шёл по трущобам за Восточными Воротами, ведя за собой нагруженного узлами осла. Поверх своей более заурядной ноши осёл нёс коробки с разнообразными шакканами, или миниатюрными деревьями. Молодой человек был привлекательным малым, с бронзовой кожей, широкими плечами и блестящими чёрными волосами, коротко подстриженными до длины в один дюйм. Его глаза были серо-зелёными и приобретали более тёмно-зелёный оттенок, когда он отвечал на восхищённые взгляды проходивших мимо него женщин. Ниже глаз находились тонкий нос, чувственные губы и твёрдый подбородок. Он был одет в зелёные как трава янджингского стиля плащ с круглым воротником и леггинсы, а также носил сделанные из грубой кожи сапоги, подбитые овечьей шерстью. Более пристальный взгляд замечал нечто похожее на вытатуированные на его руках цветы. Очень пристальный взгляд замечал, что цветы находились под кожей и ногтями молодого человека. А ещё они двигались, росли, выпускали листья и распускали бутоны.

Трис мгновенно сменила курс. Если она поспешит, то любимые Браяром пряные печенья уже будут в печи, когда он доберётся до дома.

* * *

Тем вечером Трис накрыла в столовой на четверых. Даджа вошла, как раз когда Трис ставила на стол блюда с оливками и тёплым, свежим хлебом.

– Что, без вина? – спросила Даджа.

Она всё ещё была мокрой из-за-того, что оттирала лицо и руки после проведённого в кузнице дня. Вместо духов от неё слегка пахло горячим металлом.

Трис подняла свои почти невидимые брови. Здесь, имея больше контроля и меньше сквозняков, она носила очки с прозрачными стёклами.

– Ты пьёшь? – скептически спросила она. – Раньше ты не пила.

Даджа пожала плечами:

– Я просто подумала, что если уж ты расстаралась на свежий хлеб…

Она заглянула внутрь одного из кувшинов, кивнула, и налила себе сидра:

– Нет, ты знаешь, что вино мешает моей магии. Но, возможно, Браяр сможет его пить.

– А может, время течёт вспять, – бросила через плечо Трис, возвращаясь на кухню. Она с отточенной практикой ловкостью взяла жареного цыплёнка, фаршированного сухофруктами, блюдо с сырной выпечкой в форме маленьких горшочков, и тарелку жареного с яйцами лука. Эта еда была у Браяра в числе самых любимых, когда четверо жили в Дисциплине.

Похоже, что Даджа не забыла пристрастие Браяра к гранатовому соку, поскольку именно этот напиток она налила ему в чашку.

– Хаккой побери, ты что, хочешь, чтобы мы от стола катились как мячики? – спросила она, удивлённо глядя, как Трис расставляет на столе еду.

Трис хмуро на неё посмотрела:

– Он слишком тощий, если ты не заметила, – едко сказала она. – Чем он там всё это время питался, листьями?

– Нет, там ещё было немного личинок, – Браяр стоял, прислонившись к двери и наблюдая за Трис. – Даж, ты что, решила сэкономить на найме повара?

Трис показала ему язык – как будто она позволила бы наёмному повару готовить его любимые блюда! – и вернулась в кухню. Собравшись ответить на стук в дверь, она услышала, как Даджа сказала:

– Моя повар ушёл спустя три дня после того, как сюда заселилась Трис. У меня есть кухонная служанка, которая помогает в течение дня, и мне понадобится нанять вторую служанку в дом. И я тебе приказываю её не пугать, – крикнула она в спину Трис.

– Я и не буду, если она будет работать как надо, – пробормотала Трис.

Она открыла дверь кухни, обнаружив за ней Сэндри, закутанную от ледяного дождя в плащ из промасленной ткани.

– Почему ты не могла зайти с парадного входа как цивилизованный человек? – спросила Трис, впуская её. – И вытри ноги. Только не говори мне, что ты проделала путь от Цитадели Герцога пешком.

– Нет, но твой слуга показывает моим охранникам, где поставить коней, и проще было зайти через кухню, – тихо ответила Сэндри.

Она позволила Трис забрать её плащ и шляпу.

– Он здесь? Я так и думала, но он закрывается от меня, так же как вы с Даджей.

– А ты сама-то открыта нараспашку, да? – спросила Трис, вешая мокрую одежду на крючки. – Да, он здесь. И мой ужин стынет.

Сэндри повернула к ней свой носик и принюхалась:

– Я чую свежий хлеб, – счастливо произнесла она. – У тебя есть чай от головной боли? Я весь день читала скучные старые отчёты из Наморна.

– Я заварю тебе чашку. Иди, поздоровайся с ним, – подтолкнула её Трис. – И как ты можешь просматривать отчёты? В это время года из Наморна не приходит почта.

– Это Дедушка предложил. Он думает, что это мудро – проверять отчёты за последние три или четыре года разом, чтобы посмотреть, что изменилось. Я знаю, что он прав, но это так нудно.

– Так и думала, что это ты, – сказала из дверного проёма Даджа. – Разве ты не пришла для того, чтобы поздороваться с нашим мальчиком, а не для разговоров об отчётах?

Сэндри посмотрела мимо неё и увидела Браяра:

– Ох, ты такой худой, – скорбно сказала она, и прошла мимо Даджи, протянув руки.

Трис налила кипятка в чашку, заметив, что её рука, державшая чайник, дрожала. «Всё не так», – сказала она себе. «Мы должны быть в Дисциплине, чтобы кухня и стол были в одной комнате, и чтобы Ларк и Розторн… Прекрати!» – едко приказала она себе. Она поставила чайник на место и запустила пальцы себе под очки, чтобы утереть слёзы. Когда она снова смогла видеть, чайник уже был у Даджи.

– Жизнь меняется, – тихо сказала Даджа. – И мы меняемся вместе с ней. Мы плывём, гонимые ветром. Мы становимся взрослыми. Будучи взрослыми, мы скрываем своё сознание, свои тайны и свои раны. Так безопаснее.

Глава 2

29й день Луны Карпа, 1043 П.К., дом 6 по Улице Чизман, г. Саммерси, Эмелан

Герцог Ведрис, въехавший во двор впереди своей охраны, спешивался, когда услышал знакомый голос Даджи, повысившийся до рёва:

– Трис! Это твоё маленькое, летающее стеклянное чудовище только что украло икристый жемчуг!

Мигом позже герцог услышал крик Браяра:

– Трис! Скажи этой твари, что ей нельзя гнездиться в моих шакканах! Зубы Лакика, я пустил бы её кишки на верёвки, если бы у неё были кишки!

С верхнего этажа дома, гремя в безумном кружении ветра, донёсся крик Трис:

– Я тут медитирую!

Герцог посмотрел на сержанта своих охранников:

– Ты знала, что магическая руна, означающая «раздор», является комбинацией одной руны, означающей «дом», и двух рун, означающих «маг»?

Та осклабилась:

– Интересно, а какая будет руна, означающая дом с тремя магами?

– Номер 6 по Улице Чизман, – пробормотал один из охранников.

Ставни в окне третьего этажа резко распахнулись, и оттуда высунулась рыжая голова:

– Мила благослови! Минутку, Ваша Светлость! – воскликнула Трис.

Ставни резко захлопнулись.

– Вашей Светлости повезло, – произнёс недавно говоривший охранник. – Вы ей нравитесь. В противном случае нам было бы гораздо хуже.

Герцог одарил его мимолётным хмурым взглядом:

– У Трис резкий темперамент, это так, но она – хороший друг для нуждающихся.

Его собеседник склонил голову:

– Да, Ваша Светлость.

В течение нескольких минут слуга взял на себя охранников и коней, а Трис усадила герцога в гостиной.

– Я хотел бы поговорить со всеми тремя, если можно? – спросил Ведрис, когда она подала ему чай. – Я знаю, что вы заняты, но мне нужно попросить у вас о весьма крупной услуге.

Трис сделала реверанс, слегка покраснев:

– Конечно, Ваша Светлость, – сказала она. – Остальные уже идут. Им только нужно привести себя в порядок.

Он улыбнулся ей. Он давно знал, что юная Трис им восхищалась, как девочка могла восхищаться старым, изысканным джентльменом, который беседовал с ней о книгах. Судя по румянцу на её щеках, какая-то часть былых чувство осталась при ней.

– Ты позвала их отсюда? – спросил он. – Сэндри сказала мне, что вы все закрыли связь друг с другом.

Трис покраснела ещё гуще:

– Я послала служанку. Мы уже не те, что прежде, Ваша Светлость, – объяснила она. – Хотели бы вы, чтобы Сэндри свободно разгуливала по вашему разуму, среди всего того, кем вы были, и что делали?

– Шурри Огненный Меч, вот уж нет!

От одной этой мысли Ведрис покрылся гусиной кожей.

– Говорят, что путешествие дарует огромное количество нового опыта, – Браяр вошёл, всё ещё пытаясь высушить мокрые руки. – Ну, так у меня есть масса опыта, которым я бы и с врагом не поделился.

Ведрис поднял брови:

– Даже с девушками, которые лучше всех тебя понимают? – мягко спросил он.

Браяр осклабился:

– Особенно с этими девушками.

– Я знаю про кухонную служанку, – пробормотала Трис. – Тебе повезло, что она слишком глупая, иначе она решила бы, что у тебя серьёзные намерения.

– О чём ты волнуешься? – огрызнулся Браяр. – Я забочусь о том, чтобы все девушки, с которыми я прогуливаюсь, знали об отсутствии у меня серьёзных намерений.

– «Прогуливаюсь»? – спросила Даджа.

Она вошла в комнату и поцеловала герцога в щёку, прежде чем посмотреть на Браяра, подняв бровь.

– Ты так это называешь?

Ведрис увидел, как нахмурились все трое молодых магов, вопреки их шутливому тону. Раздор, о котором ему рассказала Сэндри, похоже всё ещё продолжался.

– Пожалуйста, я не хочу слышать о том, как вы это называете, – деликатно сказал Ведрис.

При звуке его голоса они все посмотрели на него. Браяр осклабился и пожал плечами, усевшись в кресло. Даджа сделала то же самое, в то время как Трис налила остальным чаю.

Пока она это делала, в комнату на широко расправленных крыльях вплыла Чайм. Она уронила мешочек маленьких, похожих на икру жемчужин Дадже на колени – одна из жемчужин плавала внутри стеклянного тела там, где у существа из плоти и крови находился бы желудок – и продолжила лететь дальше, чтобы грациозно устроиться у герцога на плече. Издав мелодичный стеклянный звон, заменявший ей мурлыканье, Чайм прислонила голову к щеке Ведриса.

– Как всякое прекрасное существо, ты живёшь ради обожания, – с любовью произнёс он, поглаживая пальцем её шею.

Они познакомились при первом визите Трис в Цитадель Герцога после её возвращения домой. Ведрису никогда не надоедало смотреть на Чайм.

– Я принёс тебе что-то, что усвоится у тебя лучше, чем жемчуг.

Запустив руку в поясной кошель, он вытащил маленький пакетик из пергаментной бумаги и, поставив его себе на одетые в шёлк колени, открыл его. Внутри была маленькая горка золотой пыли.

– Вы её балуете, Ваша Светлость, – сказала Трис, когда Чайм сделала круг вокруг шеи герцога, мурлыкая, а потом спустилась вниз по его груди к предложенному ей угощению.

Чайм начала аккуратно есть золотую пыль, будто та была зерном. Не смотря на то, что недавно злились на неё, Даджа и Браяр заворожённо наблюдали за тем, как пыль лентой потекла в прозрачную глотку Чайм.

Закончив, Чайм перелетела на кресло у подоконника и свернулась на подушке, чтобы подремать. Трис села рядом с ней.

Ведрис сложил пергамент, удовлетворённый тем, что интерлюдия с Чайм расслабила этих трёх колких молодых людей:

– Я понимаю, что собираюсь многого от вас просить. Я уверен, что вы трое вдоволь напутешествовались. Однако, меня поставили перед… ситуацией. Вы уже знаете, что Сэндрилин унаследовала от своей матери немалые владения в империи Наморна.

– Один из кузенов её матери управляет ими от имени Сэндри, – сказала Трис.

– И она является клэ́йхэйм – по-ихнему это «графиня» – благодаря унаследованному от матери титулу, – добавила Даджа. – В Наморне женщины тоже наследуют титулы.

– Но даже без всего этого она всё же жутко богата, – сказал Браяр, глядя на лозы, двигающиеся вокруг глубокого шрама на одной из его ладоней. – Благодаря всяким инвестициям и тому, что она здесь делает.

– Да, но наморнскую часть своих дел она запустила. Частично это – моя вина, – признался герцог. – Я и ваши наставники, мы пытались приуменьшить финансовую ситуацию Сэндрилин. Её магические способности поначалу казались важнее. Вы знаете, как устроен мир. Обычно Наследницы – пешки, неспособные жить собственной жизнью и принимать собственные решения. Сэндри бы такая жизнь не понравилась. Здесь нам удалось её от этого отгородить.

– Но предоставив эту защиту, я также отгородил её от исполнения своего долга перед теми, за кого она отвечает в Наморне, – продолжил Ведрис. – Люди, живущие на её землях, возделывающие их и создающие доход для неё. Её кузен Амброс все эти годы защищал её интересы, управляя не только своими, но и её владениями. Я знаю, что это неправильно – уговаривать Сэндрилин оставаться здесь, когда у неё есть ответственность в другом месте. Берэнин, императрица Наморна, также является родственницей Сэндрилин. Она выразила… неудовольствие тем, что я не приложил никаких усилий к тому, чтобы заставить Сэндрилин отправиться к своим наморнским родичам.

Браяр постучал пальцем по цветку на на костяшке одного из своих пальцев, тот сменил цвет с жёлтого на синий:

– Ваша Светлость, а её неудовольствие – оно выражалось солдатами или деньгами?

Ведрис тихо засмеялся:

– Мне правда не хватало вас троих. Так приятно, когда тебя понимают. Угрозы были финансовыми. Если Сэндрилин продолжит оставаться в Эмелане, то Наморн найдёт другие источники шафрана и меди. Некоторые товары, проходящие через Эмелан, будут облагаться более высокими налогами в Наморне. Тем, кто платит эти налоги, будет сказано, что переправлять свои товары через другие страны будет дешевле. Долги эмеланским банкам будут выплачиваться с задержкой, или вообще будут заморожены. В прошлом году проценты от ссуженных Эмеланом Наморнской империи денег так до наших банков и не дошли. Её Императорское Величество обозначила способы, с помощью которых может сделать наши дружеские отношения ещё менее дружескими.

Браяр наклонился и плюнул в пустой камин.

– Имперский язык, – сказал он тихим, но яростным голосом. – Имперское лицемерие. Они говорят красивые слова и точат ножи. Император Янджинга такой же.

– Значит они с императрицей чудесно проводят время вместе, – небрежно бросила Даджа. – Они попеременно воюют уже восемь лет.

– Это – язык дипломатии, – сказал герцог. – Я и сам к нему прибегаю.

– Позвольте угадать, – сказала Даджа, дёргая себя за нижнюю губу. – Сэндри узнала об этом шантаже.

Кивая, герцог сказал:

– Мой сенешаль случайно обмолвился. Сэндрилин была вне себя от ярости. Она настаивает на том, чтобы посетить Наморн, чтобы удовлетворить имперскую просьбу, и чтобы Эмелан… чтобы наш народ… больше не испытывал из-за неё неудобств.

Ведрис наклонился вперёд, оперевшись локтями на колени. «Начинается самая сложная часть, особенно в свете того, что я услышал по приезде», – подумал он.

– Мой следующий шаг труден. Если я пошлю охрану, это будет воспринято как оскорбление. Как намёк на то, что я не доверяю родственникам Сэндрилин позаботиться о ней, что я опасаюсь за её безопасность на территории империи. Очень малое число охранников не будет воспринято как оскорбление, но их численности будет недостаточна для того, чтобы помочь ей, если до этого дойдёт.

Он приостановился, чтобы отпить чаю и попробовать печенье-полумесяц с фисташками, выжидая. Они догадаются, чего он хочет, но также захотят, чтобы он сам озвучил это. Они не захотят проявлять детское рвение или интерес друг перед другом. Герцог вздохнул про себя. Они все ему нравились, и он не хотел видеть их несчастными. Возвращение Даджи домой было горьким, и оставалось таковым. Трис натолкнулась на такую профессиональную зависть, с какой и взрослым было трудно справиться. Обе девушки рассказали ему об этом кое-что по секрету, когда посещали Цитадель, пусть они и не могли говорить об этом с Сэндри. С Браяром он особо не разговаривал, но говорил с Розторн. А ещё он видел в глазах Браяра то же загнанное выражение, какое видел в глазах бесчисленных солдатов и моряков, выживших в бою. Ведрис надеялся, что если он сможет убедить всех троих помочь с его планом, то это может исцелить некоторые их раны. Трудность была в том, что убедить их никогда не было легко.

– Мне было бы спокойнее, если бы один, двое или все трое из вас отправились бы вместе с Сэндри, – признался он. – Императрица Берэнин имеет в подчинении великих магов, но все они – академические, черпающие силу внутри себя и направляющие её с помощью заученных ритуалов и заклинаний. Судя по моему опыту, академические маги недооценивают окружающих магов, таких как вы, черпающих силу в своём окружении.

Браяр фыркнул:

– И ещё как, – презрительно пробормотал он.

Герцог продолжил:

– Они не будут ожидать, что вы обеспечите ей надёжную охрану. Что важнее, вы трое прожили через большее число граней взрослой жизни, чем Сэндрилин. Даджа, я понимаю, что ты можешь считать, что не до конца сделала это место своим домом, и я не буду винить тебя, если ты откажешься. Трис, я знаю, что у тебя есть планы поступить в Лайтсбриджский университет следующей весной…

– Лайтсбридж! – хором воскликнули Браяр и Даджа.

Университет в Лайтсбридже был соперничавшей со Спиральным Кругом школой магического ремесла. Он был цитаделью познания, особенно для академических магов, в то время как Спиральный Круг больше специализировался на окружающей магии. «Очевидно», – подумал Ведрис, – «Трис не поделилась своими планами с соседями по дому».

– Ты уже получила медальон мага, – добавил Браяр. – Тебе не нужен Лайтсбридж!

Трис нахмурилась:

– Нужен, если я хочу получить лицензию на практику простой уличной магии, – уведомила она его. – Талисманы, наговоры, зелья – всё такое. Ты что, не понимаешь, как людей возмущает наличие у нас медальонов? Люди в восемнадцать не получают даже лицензию, не говоря уже о медальоне. Ну так вот, я собираюсь учиться в Лайтсбридже под другим именем, заурядным именем, чтобы получить заурядную лицензию и зарабатывать на жизнь как заурядный маг!

– Ты будешь лгать о том, кто ты на самом деле? – шокированная, спросила Даджа.

– Нико всё подготовил, – коротко сказала Трис, назвав имя своего наставника. – Я это сделаю, всё уже решено. Если только…

Она неуверенно посмотрела на Ведриса.

– После этого лета вы будете снова свободны делать что вздумается, – заверил её герцог. Либо Сэндрилин вернётся домой, либо…

Он посмотрел на свои ладони. Он не хотел говорить об этой возможности вслух, но ему следовало быть честным со своими юными друзьями:

– Сэндрилин может решить, что долг требует от неё остаться в Наморне. В этом случае, я надеюсь, вы не будете считать себя чем-то связанными какими-то ещё обязанными, и вернётесь к своей собственной жизни.

Он посмотрел на Браяра:

– Мне особенно трудно просить тебя, конечно. Ты ведь только недавно вернулся домой. Я пойму, если ты откажешься. Но – прости, что говорю это – Императрица Берэнин знаменита своим пристрастием к садоводству. Поскольку твоя собственная репутация распространилась, пока тебя тут не было, я подозреваю, что она тебя первым пустить в свой внутренний круг.

– А Сэндри говорит по-наморнски? – поинтересовалась Даджа.

Ведрис почувствовал, как в его груди зашевелилась надежда:

– Подозреваю, что её наморнский весьма запущен. Я знаю, что отчёты Амброса фэр Ландрэга написаны на наморнском, так что читает она хорошо.

Даджа кивнула:

– Но я-то по-наморнски умею и говорить, – она провела одной ладонью по металлу, покрывавшему другую. – Вы правда волнуетесь за неё, так ведь, Ваша Светлость?

– Я знаю, что Сэндрилин обладает исключительными способностями. И они будут её недооценивать, потому что её магия работает через нити, – ответил Ведрис. – Но она – лишь один единственный маг, и с магами всегда можно справиться. В Наморне она чрезвычайно богата – я не думаю, что вы знаете, насколько именно. Наследницы всегда в цене. Императрица Берэнин – могущественная женщина, и ясно дала понять, что по её мнению Сэндрилин место у неё при дворе. Немногие люди перечат Её Императорскому Величеству.

Браяр ухмыльнулся:

– А Сэндри будет. Сэндри всем перечит, рано или поздно.

Даджа осклабилась; Трис улыбнулась.

Ведрис поставил свою чашку:

– Я знаю, что вам потребуется время на раздумья.

Трис уставилась вдаль:

– По крайней мере нам с Даджей следует поехать. Двоих будет труднее отвлечь, чем одну.

Браяр поморщился:

– Я вам тоже понадоблюсь, – сказал он. – На случай если эти горячие наморнские дворяне вскружат вам, девочки, головы.

– Ещё ни одному мужчине не удалось вскружить мне голову, Браяр Мосс, – сказала Даджа. – Поверь мне, некоторые пытались. Они лишь немного меня завораживали, и то лишь потому, что напоминали мне о тебе. Я-то надеялась, что ты один такой.

– Ты поедешь? – ошарашенно спросила Трис.

– Не только ты в долгу перед Его Светлостью, – уведомил её Браяр.

Он посмотрел на герцога:

– Сэр, даже если бы Сэндри не была нашей сестрой, вы нам очень помогли, за четыре года нашего проживания в Дисциплине. Для нас будет честью избавить вас от беспокойства.

Герцог облегчённо вздохнул. Он не был уверен, что все они будут согласны, особенно учитывая то, как они ссорились.

– Добраться до Наморна будет легко, – сказал он. – Здесь Третий Караван Сэра́лан, и они отбывают в Наморн на десятый день Луны Семени. Их охрана защитит вас по дороге. Я оплачу все ваши расходы, и останусь у вас глубоко в долгу.

Он улыбнулся им:

– Благодарю вас. Я не места себе не находил с тех пор, как Сэндрилин сказала, что поедет.

* * *

Следующим утром Сэндри явилась вместе с охраной и повозкой, заваленной рулонами ткани. Поскольку Трис ушла на рынок, а Даджа была в Спиральном Круге, служанка позвала Браяра.

Браяр глянул на Сэндри и понял, что грядут неприятности. Ярко-голубые глаза Сэндри опасно искрились, а её щёки покрывали красные пятна.

– Мы думали, что ты будешь рада нашей компании, поскольку так хотела, чтобы мы были вместе, так что же воткнуло булавки в твою дворянскую задницу? – спросил он, засовывая руки в карманы. – И для чего всё это? Для палаток? Или ты думаешь, что мы слишком бедны, чтобы иметь одежду?

Сэндри зыркнула на него:

– Я сомневаюсь, что у вас есть подходящая ко двору одежда, скроенная и сотканная мной лично, – ответила Сэндри. – И я отказываюсь отвечать на твой первый, вульгарный вопрос.

Когда слуга начал заносить в дом первую партию ткани, Браяр закатил глаза:

– Я годами был вульгарным, и тебя это никогда не беспокоило. Если ты думаешь, что я отложу приготовление моих деревьев к уходу Розторн ради того, чтобы ты втыкала булавки в меня, то подумай ещё раз. У меня нет времени на примерки.

Он развернулся и пошёл внутрь, обратно в свою мастерскую. Она знал, что Сэндри последует за ним. Когда она хотела ссориться, ничто не могло её остановить.

Пока он ждал, Браяр занялся своими шакканами, готовя их к поездке в Спиральный Круг. Они ворчали, пока он проверял их листья, ветки и почву, перед тем как снова ставить их в корзины для переноски. Как и Браяр, они с нетерпением ждали возможности остаться на долгое время в одном месте.

– Вам так понравится у Розторн, что вы меня даже не вспомните, – сказал он им с мягкостью, которую в эти дни редко демонстрировал людям. – И она вас в ближайшее время никуда не повезёт.

– Так зачем ты согласился поехать, если не хочешь? – потребовала стоявшая у порога Сэндри.

В руке у неё была корзинка для шитья.

Браяр не обернулся к ней:

– Потому что Его Светлость меня попросил.

– Ох! – судя по звуку её голоса, Сэндри разозлилась ещё больше. – Так значит, если бы мой дед попросил тебя восстановить нашу старую связь, ты бы сделал это для него, но не для нас.

Браяр закрыл глаза, черпая спокойствие из очень старой миниатюрной яблони, которой он касался. Она что, и раньше вела себя как ребёнок?

– Его Светлость никогда не попросит нас о такой глупости.

– Глупости!

Браяр обернулся, чтобы зыркнуть на Сэндри. Он не хотел, чтобы его раздражение передалось дереву:

– Смотри. Одно дело – жить радостно, дружно, и играть друг у друга в голове, когда ты маленький, Сэндри. У детей и мысли детские, а мы были детьми, не смотря на то, что мы были достаточно сильны и обучены, чтобы получить свои медальоны магов.

Расстраиваясь, он соскальзывал обратно на свой родной уличный жаргон, используя слово, означавшее «козлёнок» в значении «ребёнок».

– Мы все поддерживали свой разум аккуратным, чистым и упорядоченным для нашей магии, и это было легко, потому что мы были детьми. Мы больше не дети. Мы можем управлять нашей силой, потому что мы сильнее, и это хорошо, потому что у нас в головах бардак, как у взрослых!

– Ты хочешь сказать, что у тебя в голове бардак, – парировала Сэндри, побагровев от гнева. – Ты, побывавший в далёких странах, с твоей таинственной войной и твоим императором Янджинга, в то время как я, глупышка, осталась дома и осталась ребёнком!

Браяр шагнул вперёд, чтобы гневно посмотреть ей в лицо. «А ещё я забыл, какой чертовки раздражающей она может быть, всё время тыкая человека в его мозоли!» – подумал он.