Текст книги "Запретное Волшебство (СИ)"

Автор книги: Святослав Заставный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Не помогали даже успокоительные, что он принимал с детства, дабы заглушить вечно сопровождающий его шепот.

Арест Тэсса был неприятным событием, но из-за того как вообще складывались обстоятельства – это был, пожалуй, лучший вариант. Встреча с Галанором и Мидрисфаль, тем не менее, породила множественное беспокойство среди членов Совета Коалиции, что вылилось в ежедневные собрания с бесчисленными построениями планов и задач.

Благо его освободили на время от необходимости присутствовать на этих сборищах. Все гвардейцы, участвующие в Параде Достойных, получили отгул на неделю, чтобы отдохнуть. О никаких репетициях и прочей чепухе не шло и речи, поскольку все было отточено годами ранее. Их задачей будет всего лишь сопровождать Наместника, как во время любого другого дежурства. С тем лишь отличием, что они будут в парадной форме. Помимо них, охраны в этот день будет столько, что можно войну небольшую выиграть, не говоря о чем-либо другом.

Заставив себя встать с кровати, он прошел на кухню квартиры, где удивленно застыл у окна. Широкое панорамное стекло покрылось замутненным инеем, знакомой ему природы.

Прошло мгновение и там зародилась тьма, бурля красными всполохами.

– Уходи, – процедил Валахан.

– Ты мне не рад? – донесся игривый голос из-за тьмы в стекле.

В глазах парня загорелось пламя маны, а на лбу выступили желваки.

– Сейчас не время! – сказал он.

– О, – хихикнули из стекла, тщательно выделив следующее слово. – Сейчас, как раз самое время!

6

(Полтора месяца назад)

Фархат Луперкаль задумчиво допивал кофе, наблюдая за хлопьями снега, что кружились поземкой снаружи, несмотря на середину февраля.

– Скорее бы весна… – сказал он.

– Что ты говоришь, дорогой? – послышался из прихожей голос жены.

– Говорю, что весна скоро. У Розза юбилей. Десять лет, как никак. Надо хороший праздник организовать, собрать всех. Чтобы все семейство съехалось.

– Думаешь Фрея придет? – спросила жена, заходя на кухню со скептическим и одновременно грустным выражением на лице.

– Попытка не пытка, – недовольно скривился Фархат, отхлебнув еще кофе. – Тэсс точно будет.

Жена села напротив, отхлебнула с его кружки и, скорчив гримасу отвращения, поставила ее обратно.

– Как он? Дальше играет в кошки-мышки со всеми подряд?

– Ага, – вздохнул маг. – И это начинает меня раздражать. Как бы он не навлек беды на свою голову.

– Бедный мальчишка. Хотя его можно понять. Он пытается найти себя, чтобы чувствовать свое дыхание. Что он все еще жив. Страшное дело для такого молодого парня.

– Ну, – вздохнул Фархат. – Я полагаю, что моя задача, помочь ему не заблудиться на этом извилистом пути.

– Это да. Хорошо хоть, что он не сидит на месте. Значит рано или поздно, дойдет до нужной позиции.

Вставая со стула Фархат улыбнулся сквозь бороду и усы, поцеловал жену в лоб.

– Ты, как всегда, права, солнце! Рано или поздно… Ладно, поеду я, поработаю.

Уже через час он вошел в дом в другом конце города, проходя несколько многофакторных аутентификаций со стороны систем безопасности. Отряхивая с себя снег и потирая руки, он прошел мимо дверей обычного лифта в лабораторию, к чулану.

Там, за стеной, находился зев еще одного подъемника, оборудованного целой порцией дополнительных систем безопасности, о котором знал только он.

Дома он старался проводить диагностические процедуры с Тэссом, а все более-менее серьезное происходило здесь. При участии Найва – использовались “открытые” двери. А вот без него – те что в чулане.

Особенно это стало актуально после того, как Фрея установила собственную систему наблюдения в его домашней лаборатории. Она явно была уверена, что отец не в курсе ни о ауросканере, ни о камерах.

Наивное дитя.

Да и, чего греха таить, – это ему было только на руку. Создавало дополнительное алиби. Как ему, так и Тэссу. По-крайней мере в глазах следствия.

Войдя в стальную кабину, Фархат коснулся фазоножа на поясе, создавая контрольный манакомплекс заклинаний, для открытие доступа.

Всего здесь было около сотни проверочных систем, чтобы никто, кроме него, не смог получить доступ к действительно важным данным. Каждую минуту происходила синхронизация с его личным спутниковым-сервером, где, якобы, хранились видеозаписи со систем наблюдения у него дома.

На самом деле, – в каждом видеофайле были вшиты и зашифрованы реальные данные отсюда. Вся его реальная работа, все его труды и многогодовые исследования. В случае необходимости, дом взорвется, уничтожив все.

К данным на сервере никто никогда не получит доступ без криптографического ключа-алгоритма, созданного самим Фархатом. Если знать, что конкретно искать, то на “взлом” уйдут годы. Если не знать, – столетия. Та информация о которой миру лучше не слышать до поры, до времени. А даже когда узнают, то лишь ту часть, что возникнет в результате, без предшествующих деталей.

Такой ключ он может доверить лишь одному человеку. Но бывший его зять сначала обязан дорасти до этого.

Маг улыбнулся, вспоминая книгу авторства Р.С. Хокинза. Именно на ее страницах он нанес контрольную манаформу криптографического ключа, что раскроется в нужное время.

Реакция Лойфо, хранящего этот настоящий артефакт, была как всегда лаконичной. Надо – значит надо. Лишних вопросов о переданной рыжим юношей книге он не задавал, понимая, что просто так Фархат бы не просил.

Историю этой книги, связанной с обоими его дочерьми и тем кого по праву считает четвертым сыном, заслуживает отдельного внимания. Настоящая драма, на его вкус.

Фрея. Бедная девочка…

Когда кабина с хлопком открылась, Фархат оказался в помещении, где напротив находились массивные лазуритовые двери-шлюз с запотевшим иллюминатором, а по бокам – сотни экранчиков с камер наблюдения. На них шла трансляция в прямом эфире с изображениями пронумерованных капсул, наполненных мутным раствором обогащенным моноцизитом.

Там застыли странные существа самых разных видов.

Здесь была его база, его цитадель, его наследие. То что он воздвиг после экспедиции на погибший Гвиссеад, переняв мудрость предков. И он передаст это последующим поколениям.

В будущем будет много тяжелых испытаний. Его самоотверженные труды помогут их пережить. Чтобы о нем потом не говорили.

Одним звездам ведомо сколько времени он угрохал на пространственную магию высших порядков, что уместить все эти помещения в таком небольшом масштабе. Ведь копать глубоко под домом было нельзя – в случае ликвидации лаборатории могут возникнуть слишком много ненужных вопросов. А внимание КИБ ему ни к чему. Это смертельно важно.

Нож с фазокристаллом повис в воздухе возле мага. Сам он стал в центре комнаты, на незаметную с первого взгляда платформу, что тут же поднялась на несколько сантиметров, обнажая зазоры в полу. Из щелей вынырнули десятки магоматонов, поднимая тонкую пленку герметичного костюма. А с потолка спустился шлем с прозрачным забралом. Облачение в костюм химзащиты длилось буквально мгновение и вот маг уже стоит, держа фазонож в такой же герметичной пленке и ожидая пока шлюз откроется.

Следующее помещение оказалось нишей химической очистки. Парующие смеси покрыли мага с ног до головы и лишь тогда открылась следующая дверь-шлюз.

Три широкие полосы бассейнов испускали паровые облака едкой зеленой жидкости. В них рядами стояли те самые прозрачные колбы, заполненные раствором лазурного цвета. Сквозь мутную жидкость капсул было сложно рассмотреть, что именно находиться в них. Формы размывались мутностью жидкости, однако даже так угадывались очертания существ, подверженных самым странным физическим видоизменениям. Скрюченные, узловатые, вытянутые и атрофированные части тел мерно подергивались в своих резервуарах.

Ассиметричные и отталкивающие.

– Папа дома! – улыбнулся Фархат.

Глава 14. Странные места

1

В небе бурлила иссиня-черная воронка, пронизанная редкими белыми всполохами. Она простиралась на весь горизонт огромным массивом облаков и косматых туч, что находились в постоянном вихревом движении. Испускала слабый свет.

К ней тянулись десятки тысяч тонких нитей из чего-то похожего на черные хлопья снега. Точно такой же формировался высоко на головой, устремляясь в темное чрево неба.

Я стоял посреди пустыни и шаги отзывались противным хрустом под ногами. После нескольких шагов, сделанных по какой-то неконтролируемой инерции, я посмотрел под ноги. Сначала не понял, ведь это напоминало какие-то камешки странной формы, смешанные с песком. Только взяв пальцами и поднеся к глазам, до меня дошло.

Вся почва вокруг состояла из крохотных обломков костей: черепа, конечности, бедренные кости и хребты, утонувшие в океане костной пыли. Перемолотые, безумно древние. Здесь были люди, кхеши, сидхе, дрекганы, синкори, эльдерлинги и еще десятки, а, может, тысячи самых разных рас и существ. Преимущественно незнакомых, что еще больше настораживало.

Странное ощущение отчужденности никак не давало взять управление над собственным телом, будто я оказался оператором дрона, который рулил телом удаленно.

Встав и, наконец, внимательно осмотревшись, двинулся вперед. Местность напоминала бескрайнюю песчаную пустыню, извиваясь холмами. Один из таких как раз закрывал передо мной обзор.

Поспешил подняться на его вершину.

Подъем оказался непростым и я несколько раз съезжал, утопая в костной массе. Но уже через несколько минут удалось взобраться, чтобы ошарашено застыть.

Высоко. Очень высоко. Возможно, в нескольких десятках километров над поверхностью. И спутником этого образа оказалась сама Столица, что зависла блестящей гигантской сферой на краю горизонта, будто огромный сателлит планеты.

Я находился на возвышенности, что переходила в обрыв. Место моей дислокации было островком, зависшим в воздухе. Огромным пустынным комом, среди неисчислимого количества других, таких же, заполонивших все видимое, зависших на черных нитях, идущих к небесам.

Внизу было то, что не казалось морем, океаном или еще чем-то знакомым. Нет. Это было нечто необычайное, чуждое. Я бы даже не назвал это Пеленой.

Сияющая бездна темной жидкой парующей глади, заполненная образами звезд, галактик и туманностей. Зрение не позволяло оценить масштаб, но внутренне я осознавал, что там нет дна. Этому же свидетельствовали водовороты необычайной величины, что раскинулись огромными кляксами повсюду.

Манаштормы опоясывали пространство постоянным движением материи и энергии, создавая самые причудливые аномалии. Как вокруг бесчисленных островков, так и пучины внизу. Ее водоворотов, вихрей, протуберанцев, бурь.

Зрелище завораживало.

Я поднял взгляд на планету Столицы впереди, чтобы увидеть нескончаемую вереницу ей подобных миров, самых разных калибров, что раскинулись фракталами, далеко позади.

Сверху, снизу, по бокам.

Словно отражения островков на одном из которых я стоял. Во всех направлениях. Это походило на какую-то сеть или бесконечную паутину, сплетенную невообразимыми мотками ниток мироздания.

– Слишком рано, – послышался голос рядом.

Резко повернувшись, я увидел рядом спирита Ллаоринимасу, сидевшего по правую сторону от меня, словно самый обычный кот. Создание казалось призрачной копией самого себя, полупрозрачным.

– Как ты…

– Я – часть тебя, – коротко ответил спирит. – А ты – часть меня. Пройдет время, прежде чем процесс слияния закончиться, но даже так, мы – едины. Это – все, что я знаю.

– Это странно, – выдохнул я, все четче осознавая реальность происходящего, ощущая собственное присутствие.

– Тебе рано идти на Перепутье, – сказал спирит. – Тем более, на поводке. На чужих условиях.

– Какое еще, к чертям, перепутье? Какой поводок? О чем ты?

– Здесь опасно.

– Слушай, Ллаоринимасу! – раздраженно начал я. – Меня начинают бесить эти загадки, намеки и экивоки. Звучит как какой-то несвязный бред!

Наполненное космосом око обратило на меня свой зрачок из восьмиконечной звезды, испещренной десятками движущихся знаков и фигур.

– Ллаоринимасу это слово-формула трансформации Зова, а не имя, – ответил зверь, все чаще оглядываясь по сторонам и назад.

И, действительно, вокруг стало все больше угольно черной пыли, как той что наверху, в нитях. Она неспешно закручивалась облачками, образуя небольшие вихри.

– Тогда как мне к тебе обращаться? – покосившись на это, спросил я.

– Ты должен дать мне имя, – просто ответил спирит, будто пожав плечами. – Это необходимо и как раз вовремя. Это важно.

Я немного обалдел от неожиданности. Манера общения спирита вызывала головную боль, однако он будто меня к чему-то подводил. По нему было едва заметно странное предвкушение. Зверь искренне желал обрести имя.

Поразмыслив немного я сказал:

– Грим! Раз ты – часть меня, то будешь носить часть имени, которой я редко пользуюсь и…

Спирит внезапно вспыхнул пламенем маны, растворяясь дымкой, что мгновенно окутала меня, проникая сквозь поры кожи, наполняя ауру новой силой. Что, словно всегда была там, но постепенно раскрывалась.

– Какого…

– Спасибо! Это хорошее имя, – прозвучало внутри сознания. – А теперь нам надо уходить.

– Что? Как? Что это за место? Какой-то глубинный слой? Я не чувствую обычного манафона, чтобы определить. Я в мана-негативных наручниках и Атрибут не работает!

Я говорил вслух, по-дурацки озираясь первые пару секунд, пока до меня не дошло, что спирит поселился внутри моей горемычной головы.

Каждый слой Бездны обладал своеобразной уникальной атмосферой, если это можно так назвать. Это был манафон Потока, его текучесть или напор. То как ведут себя манатечения, с какой силой они циркулируют в пространстве и насколько плотно обволакивают ауру. Поэтому нумерация и сами слои были вполне условной константой, ведь все вокруг являлось Бездной, в которую погружается маг. Как погружение на дно океана, где постепенно меняется давление, температура и флора-фауна.

Мне удавалось побывать во многих слоях, но это было чем-то новым. Незнакомым.

– Используй меня.

– Что? Что ты несешь? – я нахмурился, наблюдая как из черных вихрей начинают формироваться кривые фигуры, приближаясь ко мне.

– Я – твой Атрибут! – прозвучало в голове. – Если выражаться понятными тебе терминами. Используй меня, чтобы вернуться в реальность.

Я закрыл глаза, мигом провалившись в сатори, коснувшись Атрибута, как раньше.

Вот только теперь он отозвался, в отличии от последних десяти дней. Причем, отозвался настолько мощно, что я, от неожиданности, сразу провалился в разверзшийся провал.

Еще во время падения перед лицом мелькнула часть черного облака. Спустя мгновение я ощутил, что бровь рассечена, по ней течет кровь.

Переход оказался необычным во всех смыслах. Словно я провалился в эту самую жижу под ногами, заполненную безграничностью космоса.

У меня даже дыхание перехватило, а мозг на автомате попытался синтезировать воздушный фильтр, но споткнулся о лазурит. Хорошо хоть Атрибут не есть синтезом в прямом понимании, а потому сработал.

“Что-то не так!”, подумал я.

“Все так!”, ответил голос спирита. “Просто ты впервые видишь все, приблизительно так, как оно на самом деле. Следуй своим чувствам и ощущениям. Я помогу!”

Складывалось впечатление, что я попал под безудержный напор образов, словно мириады анимированных картин выстроились смерчем, чтобы поглотить меня.

Я очутился в самой настоящей воронке нескончаемых видений, ощущая как медленно тону в этом потоке.

“Сконцентрируйся! Иначе – смерть!” рык Грима болезненно ударил по висках, возвращая холод на макушку и вместе с тем – осознанность.

Стоп!

Покой!

Расслабиться. Отгородить мысли нерушимой стеной, четко сортируя их по полочкам-сотам, наводя безупречный порядок. Каждой эмоции, ощущению, чувству, мысли, образу, – свой ярлык. Свою категорию, угол и комнату.

Голова болит…

Виски ломит. Мышцы шеи сводит судорогой, больно отдавая от ключиц и под самые уши. Барабанные перепонки гудят и чешутся, будто о них кто-то царапается.

Стоп!

Штиль.

Я на островке покоя среди океана хаоса. Я – порядок, последовательность, само единство!

Воля…

Титанический щуп рисующий правила. Десница моего разума. Сила его намерения и указующий перст.

Пусть все это чертовски пафосно, но его задача – построить основу того медитативного экстатического вдохновения, что выводит сатори на новый уровень. У каждого свои уловки. Мои, увы, – банальны до неприличия.

Было тяжело.

Невыносимый груз лег на плечи, пытаясь подкосить колени, сломить.

Тишина. Покой. Штиль.

Порядок!

Я застыл в привычных объятиях тьмы, стоя на поверхности бесконечного океана образов. Они, словно телевизионные каналы, подчинялись указаниям, листая друг друга под ногами.

Было тяжело перебирать этот поток картинок, частично обрабатывая увиденное в подсознании. Я уцепился в последовательность, казалось, зубами, чтобы ни на миг не отпустить вожжи, что дались мне с таким трудом.

“Хорошо!” – одобрительно мурлыкнул Грим.

Я не обратил внимания, поскольку увидел один образ, от которого меня передернуло.

Фрея в темном помещении, а рядом с ней девочка-монстр, Фархат-клякса, бессознательный Трой Умбриель и еще кто-то, кого я не мог разглядеть из-за огромного полога тьмы вокруг ауры.

Какого черта?!

“Тебе туда нельзя! Убьют!” буквально заорал Грим в голове.

“Сам знаю!”.

Я до боли стиснул зубы, пытаясь расширить образ. Найти хоть какую-то зацепку. Кожей ощущал, что это все неспроста. Это связано с Ритуалистом и всем тем бардаком, что происходит вокруг последнее время.

Образ будто отдалил объектив, поднявшись на поверхность. Там были леса и горы, мощная река и огромный комплекс поместья вдалеке. Я сместил фокус изображения так, чтобы увидеть штандарты на поместье, от чего ощутил болезненный треск в висках, а мышцы челюсти свело.

Аура горела маной, циркулируя энергию с небывалым усердием.

На мгновенье образ стабилизировался, показав мне контуры штандарта. Затем исчез, оставив вокруг одну лишь тьму.

Я нахмурился, пытаясь прислушаться к ощущениям, понять что не так. Однако ничего будто не изменилось. Сознание все еще держало мощь Атрибута под контролем.

“УХОДИ!”

Вначале я не понял как тьма слегка мигнула и куда делся фон образов. Теперь осознал, – все слилось в один гигантский образ. Багровый контур мерцал далеко-далеко во тьме, по кругу, словно подсветка ограды стадиона.

Подозрения не успели толком проникнуть в мысли, как тут же были оправданы.

Контур мигнул двумя створками тьмы, разнося отголоски ветра.

Чудовищных размеров зрачок отдалился под моими ногами, снова мигнул, обнажив пламенеющую алым радужку. Пронизанную черными извивающимися жилами-змеями. Затем загорелся еще один такой же. А потом еще, и еще, и еще.

Сотни и тысячи огромных глаз смотрели из непостижимых глубин, разглядывая, как бактерию под микроскопом.

Я ухватился руками за грудь, пытаясь втолкнуть туда морозный воздух. Холод в легких сковал дыхание, принося болезненное удушье.

Существо было чем-то инородным, жутким, хтоническим.

Я едва не выпал из сатори от испуга. Внутри все сжалось из-за первобытного животного ужаса. Волосы встали дыбом, а по спине и всему телу пошла предательская дрожь.

Как-то неосознанно я принял позу эмбриона, пытаясь отгородиться от происходящего. Сжимал грудь, куда никак не поступал воздух.

На глазах выступили слезы, что тут же пронзили болью глаза, замерзнув на веках.

По какому-то наитию я будто изогнул само пространство, бросая якорь Атрибута прочь из Бездны, жертвуя собственной кровью. Готовый иссушить себя досуха, лишь бы убраться отсюда.

Ощущая, как гнетущая, подавляющая мощь давит на меня, выворачивая жилы, заставляя застывать кровь.

Не крик, а вопль застрял в легких, так и не родившись из-за морозных объятий.

Я вцепился в Атрибут, как умирающий за соломинку, пытаясь выбраться наружу, карабкаясь по самому Потоку.

Лишь уйти прочь.

И Поток мне откликнулся, подхватил, вытащив наружу. К свету реальности и теплу в легких.

2

– Тэр Гай, биологический маркер и GPS-трекер Тэссагрима Найва вновь появились в сети! – послышалось в трубке.

– И?

– Производим вычисления, но уже примерно можно ориентироваться на северный полярный океан. Но…

– Ну?

– Есть высокая вероятность, что это на территории Ордена Мидрисфаль! Где-то в районе архипелага Кашимортэ, либо Лааканны. Плюс там сейчас штормовое предупреждение.

Сафарот тяжело вздохнул, подняв брови и положив лоб на ладони.

– Ясно, спасибо! Бей оповещение на срочную миссию. За полчаса выдвигаемся. Пусть подготовят соответствующее оборудование. Предупреди Мидрисфаль о срочной операции. О том, чтобы не расценивали его как вторженца.

– Так точно, тэр Гай! Но… – девушка замешкалась и аккуратно продолжила. – Предупреждение оформим идеально, однако Орден Мидрисфаль в своем праве. На землях Ордена, подозреваемый – их законная добыча.

– Знаю, Лиза! Знаю…

Выключив связь, хагрим медленно погладил черную поверхность левого рога, что вырастал немного выше скулы и был оплавлен наполовину. На манер козлиного, он тянулся бы почти до темени, утопая в кроваво-красных волосах, заплетенных в толстую косу.

Подобные косы являются признаком исключительных воинов среди ортодоксальной верующей части его народа. А, учитывая что большинство хагримов таковыми и являются, – то фактически среди всех. Недостойного могут спросить за подобную роскошь и, если он не докажет своей силы, то вполне способны обрить налысо.

Почему-то ему вспомнилось детство, когда маленький Саф пас дедушкиных коров. В тот день на мысе Орпидо планеты Ромул-1, мальчик впервые столкнулся с Бездной, что перемолола семейную ферму. Аномалия появилась вместе с грозой и вспучилась черной сферой над курятником, отворяя проход в недры мироздания.

До тошноты карикатурное зрелище, следует заметить.

Особенно если мальчик видел подобных чудищ лишь в книгах, где их непременно поражали могучие воины на полях брани.

Он не знал тогда, что подобными полигонами чаще всего выступают как раз таки фермы и мелкие поселки. Никак не крепостные бастионы, где орды чудовищ сражаются с могучими армиями.

Дедушка, с такой же длинной косой, спас остальных жителей небольшого острова ценой собственной жизни. Больше десятка мистралей третьей степени и один – второй, которого дед и затащил в небытие, вместе с собой.

Твари успели убить двух его братьев, мать и отца. От мелкого домашнего скота почти ничего не осталось и останки разбросало в диаметре пары сотен метров. Сам Сафарот с тех пор носит повязку, под которой скрывается магоматонный протез. Можно было попытаться вырастить обычный органический глаз, но мальчика учили сохранять шрамы. Ведь именно шрамы показывают пройденный путь.

Подобных ферм на острове было еще, как минимум, с десяток. Их тоже могли уничтожить, если бы не дедушка.

Именно тогда Сафарот Гай понял одну простую вещь, что сподвигла его всю жизнь двигаться только вперед. Благодаря этому он стал паладином Гильдии Иерихон.

Бездна есть зло.

Фундаментальный антипод реальности. Не абстрактное зло, о котором говорят в сказках, а самое настоящее, физическое. Тьма во всей своей ужасающей красе.

Он не обманывал себя, пытаясь делить мир на черное и белое. Как раз раз наоборот – понимал что одно без другого существовать не может. Можно кормить воображение пафосными абстракциями сколько угодно. Однако, когда у тебя есть четкое понимание о наличии первобытного и первостепенного врага, это даже, в некоторой степени, облегчает жизнь.

Потому Бездна – зло.

Уход мальчишки с удивительным Атрибутом, в очередной раз доказал ему эту простую истину. Вот так легко и непринужденно, игнорируя правила и законы, Бездна в очередной раз показала свой оскал.

Лазурит? Плевать. Мощнейшая защита? Плевать. Негативное поле в каждой из камер, давящее подобно тарану?

Плевать.

Атрибуты вообще куда сложнее обезвредить, чем обычную магию, ведь они работают по немного другому принципу, используя частицы Потока в самой ауре, а не привлекая внешние. Однако большинство магов имели настолько слабо выраженный Атрибут, что зачастую даже не знали его свойств.

Хотя имел его каждый, чтобы кто бы не говорил. Сафарот знал это на все сто процентов.

У Тэсса Атрибут не просто сильно выражен и сформирован. Нет, он уже работал на уровне полноценного органа, либо мышцы. Как омникамп. А временные сбои в работе скорее говорили о передышке для развития, нежели о реальных проблемах.

Больше сотни лет заняло развитие Атрибута Сафарота. И то он не уверен, что сможет так легко пробиться сквозь негативное поле башни.

А парень смог. Что навевало на размышления. Хотя некий момент сомнения все же был, ведь в этот раз картина перехода напоминала скорее провал, чем осознанное применение. Будто это и вовсе не Атрибут, а кто-то извне отворил проход в Бездну.

Кто-то или что-то.

Что сказать по поводу пропавшего айидхе, Сафарот вообще слабо представлял. Манатроп не казался чем-то важным, от слова совсем. Камеры показали, как он спокойно проходит сквозь зеркальную поверхность гребанного телевизора! У него-то точно Атрибута не было, как у Найва.

Как это вообще понимать?

Абсурдность ситуации зашкаливала.

И, как всегда, все что могло пойти не так, таким чередом и двинулось.

Орден Мидрисфаль, возможно, и не знал зачем может пригодится Найв, помимо очевидной выгоды репутационного урона Танатеш. Тем не менее, скоро все об этом узнают и если его сейчас профукают, то даже Наместник не сможет ничего сказать Ордену.

Гребанная Бездна.

Гребанные Ордена.

Гребанный отлученный.

3

– Я вас поняла, – произнесла женщина, положив трубку.

Магистр Ордена Мидрисфаль неслабо удивилась. Чего-чего, а подобного она ожидала услышать меньше всего.

Земли Кашимортэ всегда имели ужасную репутации, в том числе из-за проблем с Бездной. Однако она ожидала скорее услышать об очередном прорыве, где-то в безлюдной белой пустыне.

Хлора Текерман нахмурила брови, ожидая ответа своего лучшего ученика, манатропа второго круга, что как раз находился на практике на базе архипелага Кашимортэ.

– Да, Учитель!?

Дитрих добавил в свой, обычно ленивый, голос толику возбуждения и скрытого предвкушения.

– Поступило обращение от гильдии Иерихон. На нашей территории вторженец и это Тэссагрим Найв, которого любой ценой надо взять живым. Гильдейцы прибудут через несколько часов, мы не вправе им мешать, однако и они не могут посягать на наше. Точных координат у гильдейцев нет, потому необходимо прочесать всю территорию. Сделайте картину ущерба так, чтобы выглядело как неприкрытая агрессия. Все должно быть чисто. Я тоже прилечу как только возможно.

– Хорошо, Учитель! Сделаю все, как по часикам, – хмыкнул Дитрих в трубку.

Юноша был хорошим учеником. Способный манатроп, достигший второго круга и умело владеющий множественными наборами навыков и оружия. Учителя он боялся до икоты. Однако его заносчивость и вспыльчивость, иногда проскакивала даже в общении с ней.

И это раздражало. Особенно сейчас, когда ситуация вообще мало объяснимая, с точки зрения логики, но требует максимальной осторожности.

4

Зубы нещадно стучали друг о друга. Кровь отлила от трескающейся кожи, а конечности все больше напоминали мертвый груз.

Я был без понятия где оказался.

Это точно Столица, ведь ауру мира трудно с чем-то спутать, однако географические координаты оставались для меня тайной.

Удивительно, насколько перемещения сквозь Бездну, иногда, напоминают чистой воды телепортацию. Вот ты был в одном месте и нате – в совсем другой географической плоскости, либо вообще мире.

Вот только из-за этой самой “телепортации” сейчас в списках пропавших без вести числится население нескольких колоний. А из количества безднолетов можно было бы сформировать самый большой флот в известной вселенной.

Удивление вызывает скорее то, как лично мне удается выбираться из всего этого дерьма невредимым. Даже моего тщеславия не хватает, чтобы считать это чистым везением.

Я прикрыл рукой глаза от снега, пытаясь осмотреться.

За краем глубокого ущелья простирался огромных масштабов каньон. Мир был заключен во льдах и снегах, сигнализируя полярность местности. Ветер ревел в порывах первобытной ярости, будто пытаясь отправить меня в полет, либо попросту похоронить в сугробе.

Обычное термобелье не промокало, однако, с легкостью, продувалось насквозь. Температура тела падала стремительно, хотя, будь я одет в что-то иное, то уже давно бы окочурился.

Внутренне удивлялся, что вообще еще в сознании.

“Грим!”

Ноль реакций.

Зараза!

Как только я пришел в себя, сразу же позвал “свой атрибут”, но он, сволочь, молчал. Как, впрочем, и магия, поскольку лазуритовые кандалы никуда не делись. Даже от ветра не защититься.

Тоска.

Соображать долго не пришлось. Вариантов то немного: либо копать снег, чтобы сделать укрытие, либо искать это самое укрытие.

Увы, копать оказалось не лучшей идеей, поскольку снег был мокрым и не факт что потому вообще удастся отсюда выбраться.

С помощью сатори я кое-как поправил терморегуляцию организма, снизил скорость сокращения сердца, усилил, без того, жуткую дрожь. Обморожение от гипотермии уже обеспечено, однако надо цепляться за любой шанс. Надолго этого не хватит, – дойти до края ущелья я успею, а там, может, и пещерка какая-никакая найдется.

Хлопья снега, под порывами ветра, слепили. Сугробы были по колено, но я все равно опасался провалиться в какое-нибудь углубление, что может стать моей могилой. Для ног это будет отдельная трагедия, ведь я был босой, как попрошайка, что отозвалось полным отсутствием ощущений в ступнях. Даже покалывания и пощипывание уже прошло.

Вообще, короткие шорты и футболка были, пожалуй, последним спасательным кругом от мороза. Однако чем дольше я находился в таком состоянии, тем трагичнее могут быть последствия.

Чудо, что я вообще не замерз насмерть в первые пару минут. Обычно после таких веселых событий, Бездна отправляет меня в полнейший нокаут, лишая сознания.

Паршивые перспективы, если подумать.

Пройдя около километра я начал понимать, что мне приходит конец. Ноги не желали двигаться, тело ощущалось неподвластной массой, глаза практически ничего не видели. Очередной шаг, по колено в снегу, отозвался режущей болью и на белом фоне брызнул красный росчерк.

Так глупо, что даже обидно.

Я упал на колени, понимая что от этого будет только хуже, но не в силах что либо поделать. Поток плыл неспешной лавиной, проходя сквозь пальцы, как вода.

Чертовски глупо.

Начал растирать кулаками мышцы ног, сдирая кожу, чтобы хоть немного вернуть в них жизнь.

Осознание вероятного исхода, немного вернуло разум на место, но я слабо представлял как двигаться дальше. Единственное что пришло на ум, – это ползти. Небольшой холмик куда я почти поднялся, переходил в крутой склон по которому можно скатиться. Что именно там находиться я не видел.

Интуитивно понимал, что выбирать не из чего.