Текст книги "Гарри Поттер и… просто Гарри"

Автор книги: Светлана Исайкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

Глава Тридцать Вторая, в которой змея заговорила

Профессору МакГоноголл мы явили собой красочное зрелище. Мой весёлый жизненный девиз написан у меня на груди. Пат в своих любимых старых драных джинсах, а на его футболке Снупи обнимается с доской для сёрфинга. Ну и Лу, конечно, как ясное солнышко среди этих каменных стен – в дурацких коротких штанах, весёлых гольфах в оранжево-красную полоску и кофте с надписью «Да, я ведьма!». Ума не приложу, где она её достала. Специально для нас. Но в Хогвартсе это будет смотреться довольно… кричаще.

– Зрааастье, – немного растерянно протянула Лу под строгим взглядом профессора МакГоноголл.

Из камина сразу же после Гермионы вышел Снейп. Слава богу, Мерлину, Аллаху и ещё кому-нибудь – значит они с Сириусом не переубивали друг друга. Мне-то Снейп до лампочки, но думаю, Пат будет немного против, несмотря на все свои заявления.

Профессор слегка кивнул в сторону нашего декана (это он, как бы, откланялся?) и, задержав ненадолго взгляд на моём друге, удалился. Настоящий англичанин. И не прощается. И не здоровается.

– Вас ожидает директор, – взглянула на нас МакГоноголл.

– Нас – это Гарри? – уточнил Пат.

– Вас – это вас четверых, мистер Рэндом, – строго объяснила она.

Мы переглянулись.

– Ваши вещи доставят в ваши комнаты. Я думаю, провожать вас до кабинета профессора Дамблдора не обязательно? Пароль – «кислотные леденцы».

– Конечно, профессор МакГоноголл, – пролепетала Гермиона, и мы вышли из её кабинета.

– Кислотные леденцы? – скорчил рожу Пат.

– Это сладости такие, – объяснила Лу.

– Какая гадость!

– Гарри, а что произошло в гостиной? – поражённо спросила Гермиона, – Сириус и профессор Снейп…

– Я же говорил, что они ненавидят друг друга, – усмехнулся я.

– Да, и я это заметила!

– Я, честно, от них такой прыти не ожидал! – насмешливо произнёс мой друг, – встреча выпускников, блин!

– Да, ты очень популярно выразил свои эмоции, – сказал я.

– Ты бы видел это со стороны! Я чуть с лестницы не свалился! Всё выглядело так, будто…

– …они хотели проклясть друг друга чем-нибудь покрепче, – закончила Гермиона.

– Не знаю, как на счёт проклясть, – заявил я, – но, мне кажется, Сириус хотел просто набить Снейпу морду. Не знаю, кто кого больше провоцировал – оба были хороши.

– Вот это было бы зрелище, – внезапно заявила Лу.

– Ты свихнулась, – буркнул я, – это тебе не дружеская потасовка – они бы покалечили друг друга как минимум. Если не хуже.

– Ну, если без палочек, тут у Снейпа шансов было бы немного, – живо начал представлять ситуацию мой друг, – Сириус и выше, и тяжелее. Но вот если с магией, то, боюсь, результат…

– …превзошёл бы все ожидания, – закончил я.

– А какую игру прервали, – досадливо протянул Пат, – у меня на руках был фул хауз…

– А на кону? – спросил я.

– А на кону – боггарт. Сириус говорил, у него есть один на Гриммо, в письменном столе.

– Пат, зачем тебе боггарт?! – нахмурилась Гермиона.

– Не знаю. А ведь неплохо – иметь боггарта про запас?

– Да, неплохо, – мечтательно согласился я, – можно подсунуть его кого-нибудь…

– Мальчишки! – закатила глаза Гермиона.

А Лу не с того, не с сего – впрочем, как всегда, произнесла:

– Пат, знаешь, что я тебе посоветую?

– Что?

– Никогда не отращивай волосы!..

* * *

По дороге от кабинета директора я наткнулся на своих друзей прямо за ближайшим углом. У всех на лицах было написано явное намерение меня допросить.

– Вы что, ещё здесь? – удивился я.

– Нет, мы тебе кажемся, – схохмила Лу.

– Директор тебе что-нибудь рассказал? – с надеждой в голосе вопросила Гермиона.

– Чтоон тебе рассказал? – потребовал Пат.

Я вздохнул, оглядел их по очереди и сказал:

– Гермиона, а помнишь, у вас на первом курсе был профессор Квирелл…

* * *

– Гарри, ты ничего не хочешь мне рассказать? – вопросительно посмотрел на меня Дамблдор, как только мои друзья скрылись за дверью, а директор попросил меня задержаться на «пару слов».

Вот так вот. Никакого давления. Никаких требований и угроз. Сплошная доброжелательность. А вы, профессор, всё ли мне рассказали о том, что я должен знать?

– Когда Волдеморт был на Гриммо, я… – начал я, – я его почувствовал. Это было так, о чём вы спрашивали раньше. Боль в шраме и… его ощущения. Я видел дом Сириуса…

Директор внимательно смотрел мне в глаза, и мне на мгновение показалась, что в его взгляде промелькнул страх.

– Ты это видел его глазами, Гарри?

– Мммм… – протянул я, вспоминая, – сложно сказать, чьими глазами я всё видел… Всё произошло так сумбурно и быстро… Он был очень зол.

Дамблдор погрузился в раздумья. После пары минут молчания я тихо спросил:

– Это значит, что он возвращается, профессор?

– Я бы хотел спросить это у тебя, Гарри. Полагаю, ты сейчас знаешь больше меня, – мягко сказал директор.

Я было открыл рот, что спросить, что тот имеет в виду, но тут же закрыл. Пора уже привыкнуть к манере общения Дамблдора.

– Я почувствовал его одиночество и безысходность, – произнёс я, – это не похоже на чувства человека, готовящего триумфальное возвращение.

– Так вы знаете, что он задумал? – через пару секунд осторожно спросил я.

Директор поднял на меня взгляд.

– Я буду с тобой откровенен, Гарри…

Откровенен, как же, держи карман шире, Гарри Поттер!

– Я понятия не имею, что задумал Волдеморт, – немного удивлённо изрёк директор, – я не понимаю его действий, и не понимаю, чего он ими добивается.

– Что, и даже предположений нет?

– О, предположений много, – откликнулся Дамблдор, – одно хуже другого.

После непродолжительного молчания он произнёс внезапно усталым голосом:

– Он уже пытался вернуться, Гарри. Пять лет назад, с помощью своего слуги – профессора Квирелла, который преподавал в тот год Защиту от Тёмных Искусств, он пытался завладеть философским камнем.

– Философским камнем? – не удержался я от подозрительного тона, – камень, превращающий свинец в золото и дающий бессмертие?

Профессор в удивление поднял брови.

– На самом деле, не сам камень даёт бессмертие, а эликсир, который готовится с помощью камня. Но я удивлён, что тебе известно про философский камень. Ты интересовался этим вопросом?

– Нет, но, – слегка замялся я, – это же всем известно. Философский камень искали алхимики средневековья. Правда, они его так и не нашли, зато открыли кучу всяких законов… Так родилась химия. Аааа… что, камень на самом деле существует?

– Вернее, существовал, – произнёс директор, – Лорд Волдеморт руками Квирелла хотел его выкрасть – сначала из Гринготтса, потом из Хогвартса. Ведь его цель не только власть, но и бессмертие… К счастью, его удалось остановить. Теперь камень уничтожен.

– Так Волдеморт знал, что я не учусь в Хогвартсе? – задумчиво проговорил я, – тогда почему же… если он знал о пророчестве, почему он не пытался до меня добраться? Или, – протянул я, – я просто не знаю об этом?

Директор с лёгкой ухмылкой покачал головой.

– Гарри, я говорил тебе, что пока ты можешь называть своим домом дом своей тёти, ты в безопасности. И, – добавил он, видя, как я попытался протестовать, – насколько мне известно, Волдеморт не пытался навредить тебе, пока ты жил среди магглов. Я думаю, он просто побоялся бы.

– Он уже пытался тебя убить, – начал объяснять мне Дамблдор, наблюдая моё изумление, – ему это не удалось. Более того, он оказался в жалком состоянии, настолько близок к смерти, насколько это возможно. Я полагаю, Гарри, следующий шаг в твою сторону он будет планировать с большей тщательностью.

Спасибо, директор! Это меня несказанно радует!

– Но теперь с ним Петтигрю, – не выдержал я, – у него есть помощник. И Волдеморт не сидит на месте – он что-то замышляет. То, что он выкрал из дома Сириуса – это ведь что-то важное, правда?

– Да, – согласился директор, глядя мне в глаза, – это необычайно важная вещь. Регулус совершил поистине героический поступок, решившись украсть это у своего хозяина. Он пошёл против воли Тёмного Лорда, жаль, что я об этом узнал так поздно…

– А что это было, сэр? – с надеждой спросил я.

Директор мягко улыбнулся и с извиняющимся видом произнёс:

– К сожалению, Гарри, я не могу сейчас ответить на твой вопрос. Давай оставим эту тему для следующего разговора. Надеюсь, к этому времени ситуация станет более ясной.

Получи в лоб, Гарри Поттер, ничего тебе здесь не скажут. Я, разочарованный, но не удивившийся в ответе, перевёл взгляд на феникса – Фоукс подрос и выглядел вполне прилично, а не как обгоревшая курица.

– И ещё, Гарри, – продолжил Дамблдор, – прошло немного времени, но ты, как я полагаю, обдумал пророчество?

Я сглотнул, перевёл взгляд на директора, и кивнул. Тот смотрел на меня ожидающе.

– Я…

Что? Я согласен? Подписываю контракт на убиение Лорда Волдеморта? Ох, чёрт…

– Я сделаю всё, что от меня потребуется, профессор, – пробормотал я, – честно говоря, я не чувствую себя способным победить Волдеморта… Но если так надо и другого выхода нет…

Дамблдор, наблюдая мои сбивчивые объяснения, погладил бороду и, посмотрев на меня поверх очков, спросил со странной интонацией в голосе:

– После всего того, что он сделал… После того, как он убил твоих родителей… Разве ты не хотел бы отомстить?

Я думал об этом. Много раз с тех пор, как узнал, что мои родители были убиты, а не погибли в автокатастрофе. И я знал, что я отвечу. Я даже был рад, что наконец-то выскажу это вслух.

– Я их не помню, профессор, – каким-то не своим, глухим голосом сказал я, – знаете, они ведь оставили меня не по своей воле, – непонятно почему добавил я, – а я был знаком с людьми, которых родители выкидывали за порог, как мусор… Я прожил всю сознательную жизнь с мыслью, что их нет. Вы не думайте, что я не горюю о них, или не хочу, что бы они были живы – я бы многое отдал, чтобы всё было не так, но… Они умерли, и я смирился с этим фактом. Потому что в моём случае есть два варианта – или жалеть себя, и думать, какой же я несчастный, у меня нет родителей и психованный волшебник, возомнивший себя центром вселенной, хочет меня убить, или принять это и жить дальше. И я выбрал второй вариант, профессор. Вы сказали, что они умерли, спасая мою жизнь. И вы думаете, это то, что они хотели? Чтобы их сын всю свою жизнь носился одержимый вендеттой за смерть родителей? Они хотели бы, что бы я просто жил и был счастлив… Они умерли, профессор, и никогда, никогда не вернутся. И сколько бы я не убил тёмных лордов, это их не вернёт. Поэтому, мой ответ – нет, профессор. Я не хочу никому мстить.

Я твёрдо посмотрел в глаза директору, чувствуя облегчение оттого, что выговорился.

– Но если действительно кроме меня никто не может убить Волдеморта, я это сделаю, профессор.

Я не сказал ему, что меня терзают здоровые сомнения по поводу всего происходящего. Директор посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом, а потом улыбнулся. Кажется, ему понравилось, что я сказал.

* * *

– Волдеморт провёл почти год в Хогвартсе, торча на башке у одного из профессоров? – воскликнула Лу, – ну и дурдом тут у вас…

– Что ты хочешь? – пожал плечами Пат, – если тут Петтигрю сколько лет ошивался…

– А директор рассказал, что это за медальон? – с надеждой спросила Гермиона. Примерно с такой же, с какой я спрашивал об этом Дамблдора.

– Конечно, – кивнул я. Все трое ошеломлённо вылупились на меня.

– Он всё мне рассказал в красочных подробностях, что и как Регулус стащил у своего хозяина, а потом мы с ним тщательно обсудили план действий по поимке и ликвидации Волдеморта.

– Не смешно, – через пару секунд тишины сказал Пат.

– А я что, смеюсь?

– Глупо было думать, что директор тебе это расскажет, – удручённо согласилась Гермиона, – но, всё-таки, что же это такое?

– Вряд ли подарок троюродной бабушки на семнадцатилетние, – пробурчала Лу.

– А ты у него спросил, почему он тебе у Дурслей оставил, а не готовил к встрече с Волдемортом? – обратился ко мне Пат, – ты всё по этому поводу возмущался.

– Спросил, – иронически засмеялся я, – теперь я у директора вообще зарекаюсь что-нибудь спрашивать. Такие ответы, ей богу, хуже двух вопросов.

Я сцепил ладони перед собой и принял вид священника, читающего проповедь.

– Знаешь, мой мальчик, – продекламировал я, – чтобы победить зло, не обязательно становиться могущественным волшебником, познавшим все возможности магии. Есть сила, которая сильнее любых заклятий, и она поможет тебе победить.

– Всё что тебе нужно – это любовь! – почему-то довольно пропела мне Лу.

– Дорогуша, ты с Дамблдорами не в родстве? – поднял брови я.

– Гарри, но директор ведь знает, что делает, – мудро изрекла Гермиона.

– Не сомневаюсь. Только это не исключает необходимости думать своей головой. Гермиона, я не люблю загадки. По крайней мере, те, которые касаются жизни людей, и моей в том числе.

– А может быть, – задумчиво проговорил Пат, водя пальцем по губам, – а, нет… глупости…

– Что за дурацкая привычка говорить А, и не говорить Б! – возмутилась Лу, и дёрнула Пата за руку, – что у тебе «может быть»?

– Да глупости всё это! – хмуро пробормотал он, но наткнулся на наши вопрошающие взгляды.

– Может быть, ты и не должен его побеждать? – отчеканил слова Пат.

Снова повисла тишина. Девчонки посмотрели на моего друга так, будто он только что произнёс еретическую речь. Внутри меня шевельнулось какая-то нехорошая мысль, что Пат, вообще-то редко ошибается.

– Спасибо, друг, – замогильным голосом произнёс я, – сначала ты предположил, что Волдеморт в меня вселится, теперь – что он меня всё-таки добьёт, притом по сценарию Дамблдора. Ты оптимистичен, как никогда.

– Вселится? – подозрительно пробормотала Гермиона и внимательно на меня поглядела с таким выражением лица, будто у меня последняя стадия лейкемии.

– Эй! – воскликнул мой друг, – я же сказал, что это глупости. И не утверждал я, что в тебя вселится Волдеморт. Можешь мне поверить, в тебяникто никогда не вселится!

– Почему? – удивилась Лу.

– Да вы только вспомните все соответствующие байки! – воскликнул Пат, – ведь дьявол всегда чем-нибудь соблазняет!

– Думаю, до дьявола Волдеморту далековато, – проворчала Гермиона.

– Не важно, – отмахнулся он, – принцип один. Ну, скажи, Гарри, чем он может тебя купить? Деньги? Власть? Знания?

– Ой, ребята, а что это вы тут делаете? – удивлённо вопросил Невилл, вынырнувший из-за угла. Взгляд его красноречиво упёрся в Пата, потому что мы почти дошли до портрета Полной Дамы.

– О, чёрт! – закатил глаза мой друг, – действительно, и что я здесь делаю? Это вы меня заговорили, – обвинил он нас, и обратился к Невиллу, – кто-нибудь с курса из Слизерина здесь?

– Нет, – осторожно ответил тот.

– Есть бог на свете! – изрёк Пат и ушёл вниз по лестнице.

Когда мы уже зашли в гостиную, Гермиона окинула меня долгим взглядом, и посоветовала:

– Гарри, пожалуйста, сними ты эту футболку, ты в ней как мишень, честно.

* * *

– Гарри, я её боюсь.

– Кого?

Я отстранённо посмотрел на Лу, севшую рядом со мной на скамью, и запустил руку в волосы. Дело было за завтраком, спустя несколько недель после нашего возврата в Хогвартс.

Лу отправили жить в Гриффиндор. Шляпа её не распределяла, а только пробормотала с верхней полки: «Да она нам всю школу перевернёт, директор!». Видимо, Дамблдор зачислил свойство переворачивать всю школу к чисто гриффиндорским качествам, и попросил Гермиону как старосту оказать посильную поддержку новому члену нашего дружного коллектива.

Возможно, он определил её в Гриффиндор по цвету гольф.

Пат позже признался мне, что рад по этому поводу – он не смог бы отгонять от неё половину слизеринских идиотов.

– О, спасибо, друг, – усмехнулся я, – а я, конечно, смогу отгородить её от какого-нибудь МакЛаггена!

– Да ладно тебе. С ней Гермиона будет. И Джинни Уизли у вас там ещё есть – видел, как они подружились? Ты же знаешь, что у Лу с другими девчонками натянутые отношения. А ты хотел бы, чтобы она жила в одной комнате с Паркинсон? И с Буллсроуд? Пожалей бедную девочку.

– Или бедных девочек, – в тон другу продолжил я.

Тем не менее, выбора у меня не было. Лу действительно плохо контактировала с представительницами своего пола. То есть, она легко находила общий язык с теми девчонками, которые по общепризнанным меркам считались странными. Вот Лаванда и Парвати, например, откровенно её недолюбливали. Интересно, почему Гермиона и Джинни с ней нормально общаются? Может, стоило задуматься об их адекватности?

Лу находилась в школе на совсем непонятном положении. Избранно ходила на занятия – Руны, Прорицания, Уход за Магическими Существами, Травология, История Магии. То есть ни на одно из тех, где надо было применять палочку. Которая, как оказалась, у неё всё-таки была. И Пат один-единственный раз уговорил Лу её применить. Ради эксперимента, в результате которого мы поняли, почему нашей подруге нельзя колдовать.

– Учтите, – мрачно предупредила Лу, – моя первая палочка разлетелась в щепы при первой же попытке произнести заклинание, – вторая вообще испарилась.

– Но эта же в порядке? – настаивал мой друг.

– Эту, – продемонстрировала нам Лу свою палочку, – я, по крайней мере, могу безопасно держать в руках. Её изготовил парижский мастер Д’Арсинталь на заказ – липа, десять дюймов и волос моей бабушки.

– Вейлы? – поинтересовался я.

– Да. На самом деле, она единственный приличный человек в нашей семейке. Так вот, даже с этой палочкой за последствия я не отвечаю!

– Попробуй что-нибудь безопасное, – предложил Пат, – не знаю… Люмос?

– Это точно безопасное? – засомневалась Лу.

– Так куда уж безопаснее, – хмыкнула Гермиона.

Лу храбро закрыла глаза и честно произнесла заклинание…

Световая вспышка была такая мощная, что мы все на пару минут ослепли.

– Попробуй, попробуй, – передразнила Пата Лу, – вот тебе и попробовала! Может, тебе ещё что-нибудь продемонстрировать?

– Убери палочку и никогда больше её не доставай, – мрачно провозгласил мой друг, вытирая слезящиеся глаза.

– Я знаю, какое оружие имел в виду Дамблдор, – сказал я, – не любовь, а тебя, Лу. Наверное, когда ты скажешь «Авада Кедавра», эффект будет примерно такой же, как в Хиросиме…

* * *

– Профессора МакГоноголл, Гарри. Мне кажется, я ей не нравлюсь.

Я подпёр щёку рукой и спросил:

– Лу, когда это тебя волновало?

После вчерашней тренировки я чувствовал себя мешком с брюквой. Вся команда жила только одним – приближающимся матчем с Хаффлпафом. Вся – кроме меня. Я жил мыслью о вероятном приближением финального матча Гарри Поттер против Волдеморта. На днях мне приснилось, будто магистр Йодо дал мне световой меч, чтобы я отрубил им голову Тёмному Лорду. Голову надо было сжечь, читая молитву об изгнании дьявола… Теперь я стал догадываться, почему Дамблдор держал меня в неведении столько лет. Чтобы я не сошёл с ума раньше времени. Если бы я все эти годы знал, что я должен сделать, точно бы свихнулся. Или спился. Или подсел на тяжёлые наркотики. Теперь в те моменты, когда у меня не было сил отогнать мысли о неминуемом, страх того, что я понятия не имею, что же мне делать, сменялся иногда желанием, чтобы чёртов Лорд поскорее бы воскрес, и я бы тогда точно знал, что мне надо делать.

Иногда мы сидели и всей компанией гадали, каким из известных нам способов можно убить Лорда Волдеморта. Лу предлагала его сжечь с благословения священника. Она вообще очень настаивала на помощи церкви. Гермиона очень серьёзно отвечала, что как раз такого колдовства, которое было представлено церковью, и не существует. И что нигде никогда не прослеживалась связь между тёмными волшебниками и сатанизмом.

Пат сказал, что лучше всего было бы его пристрелить, так как после контрольного в голову не живут. Я красноречиво указал ему на мой собственный лоб. Мой друг пожал плечами и заявил, что ему больше в голову ничего не приходит, кроме как дурацких мыслей прыгнуть на Волдеморта из-за угла с бензопилой.

– Кто-нибудь вообще его пробовал убить без помощи магии? – аргументировал он.

Но часто какой-то занудный голосок внутри меня, почему-то похожий на гермионин, бормотал, что не всё так просто, и если Лорд не откинулся после того, как в него срикошетила его собственная Авада, то и сейчас прикончить его будет не так просто. Ещё этот голосок постоянно добавлял, что украденный медальон тут тоже играет не последнюю роль. Этот медальон, кстати, не давал покоя Гермионе – она всю библиотеку облазила в поисках хоть какого-нибудь ключа к разгадке.

– Гарри, ну почему она на меня всегда так смотрит, будто я являюсь позором её факультета?

– Она не может забыть твоих гольф. Гермиона, как ты думаешь, МакГоноголл плохо относится к Лу?

– Глупости, – сказала та, садясь за стол, – профессор МакГоноголл, конечно, строгая, но хорошая. И относится ко всем по справедливости.

Гермиона вытащила мрачный томище и положила перед собой на стол. Я вытянул шею, заинтересованный. «Тёмные реликвии и артефакты. Обзор с древних времён до наших дней».

– Запретная секция? – спросил я.

– Угу, – ответила Гермиона.

– Мне кажется, мы ничего не найдём про этот медальон, – понизив голос, произнесла Лу.

– Спасибо, это отличное напутствие для поисков, – саркастически ответила Гермиона.

– Почему ты считаешь, что мы ничего не найдём? – поинтересовался я у Лу.

– Потому что Лорд бы по мелочам не разменивался, – заявила она, – а книги про действительно мощные тёмные артефакты навряд ли будут в школьной библиотеке.

Надо признать, что в словах Лу была определённая логика.

* * *

Но в один из вечеров случилось событие, которое я долго ждал. Ближе к ужину команда по квиддичу собралась у камина и неутомимо обсуждала стратегию, тактику, приёмы и методы будущей игры, а также шансы всех команд школы на Кубок. В субботу должна была состояться игра Слизерин – Равенкло. В системе общешкольного турнира я так и не разобрался – я просто понял, что от меня требуется одно – поймать Снитч.

За рукав подёргали. Я обернулся, зная, кто это – у Лу своя своеобразная манера дёргать за рукав. Её волосы были влажными от мокрого снега, идущего на улице, а на лице было написано выражение, будто она что-то знает, но никому ни за что не расскажет.

– Гарри, можно тебя на пару минут? – тихо сказала она.

– Конечно, – ответил я, и отошёл в сторону вместе с Лу под аккомпанемент тяжёлых заинтересованных взглядов моей команды.

– Что стряслось? – тихо спросил я, – чего ты так за сумку держишься?

– Там твоя змея, – прошипела она.

– Змея? – не понял я, – какая змея?

– Саамах, дурак.

Я чуть не споткнулся на месте.

– Она проснулась?!

– Да, не кричи так. Я пошла прогуляться, встретила вашего лесничего, а он мне сказал, чтобы я тебе сказала, что змея проснулась. Ну я её сама взяла и принесла. Я молодец? – заглянула мне в глаза Лу.

Я засмеялся.

– Молодец, – согласился я.

* * *

– О, старушка, рад видеть тебя живой и невредимой, – приветствовал я свою любимую змею, оказавшись в Комнате-По-Требованию, – как спалось тебе?

– Ххххорошшшо, – прошипела Саамах, высунув раздвоенный язык и обвиваясь вокруг моего запястья. Нормальный человек увидел бы, испугался бы до икотки, а мне ничего.

– Ну и кто тебя отделал? – поинтересовался я.

– Чщщудищщще, – лаконично ответила Саамах, – нечщщто большшшее, чщщем мы.

– Мантикора, наверное, – прошептал я самому себе, – а о ком ты говорила? Кто в Запретном Лесу?

– Плохххой чщщеловек, – просто прошелестела она. Да, было бы странно ждать, что она назовёт имя, фамилию и особые приметы.

В это время в комнату завалилась мои друзья. Пат красноречиво держал в руках книженцию, которая на проверку оказался «Алхимией Средневековья» – ясно, откуда Лу их притащила. Посмотрели на меня, сидящего по-турецки на ворсистом ковре со змеёй в обнимку, и молча расселись по круглым жёлтым пуфикам. Только мой друг, критически оглядев бордово-оранжевые стены круглой комнаты, пробормотал: «Дурдом».

– Безссумный чщщеловек, – продолжала Саамах, – опасссный чщщеловек… Прячщщется… Тссёмный зсснак… Я почщщуила зссло… Тссьму…

– Тёмная Метка? – забывшись с кем я разговариваю, воскликнул я, – череп со змеёй?

– Зсснак, – повторила она, – но он был не один… Приххходил другккой чщщеловек. Чщщеловек-крыссса… Мерзссосссть… Крыссса в чщщеловеччческой шшшкуре…

– Чёрт, – прошипел я на парселтонге. В мой живот будто засунули кусок льда, когда я оценил масштабы ситуации, – чёрт. Петтигрю. Но… как? О чём они разговаривали?!

– Не зсснаю… Вссе люди разссговаривают одинаково…

– Я думал, ты не понимаешь только магглов, – произнёс я. И с чего я это взял?

– Вссе – люди… – философски прошипела Саамах, – разссницы никакой… Берегисссь плохххого чщщеловека… Он можшшет привесссти нечщщто большшшее… то, чшшто можшшшет нассс пожшшрать…

Мудрые предупреждения змеи ввели меня в задумчивость. Да, каша заваривается не шуточная…

– Ну, что? – нетерпеливые слова Пата вернули меня к реальности.

Я повернулся к ним и наткнулся на три пары глаз, которые требовали от меня немедленного ответа.

– Гарри, не все говорят на парселтонге, – вежливо напомнила Гермиона.

Я сделал глубокий вздох.

– В лесу скрывается человек. Он Пожиратель Смерти, у него есть Метка. Мантикору натравил он.

– До этого мы и сами догадались, – проворчал мой друг.

– Одно дело – догадались, – возразила ему Лу, – а другое – свидетельские показания.

Пат покосился на «свидетеля», но промолчал.

– И самая плохая новость, – мрачно продолжил я, – к нему приходил Петтигрю.

Повисла тишина. Каждый из нас глубоко задумался над ситуацией. Тут Гермиона внезапно произнесла совершенно спокойным тоном:

– Это плохо.

– Да, сердце не греет, – согласился Пат.

– Я не понимаю, – в сердцах воскликнула Лу, – здесь не школа, а балаган какой-то! Все воспевают защиту школы, как же – Хогвартс – самое безопасное место чуть ли не на всей планете! На территорию ни зайти, ни выйти! А в лес, что в двух шагах от стен замка, шляется кто попало!

– С другой стороны леса, – взяла нравоучительный тон Гермиона, – находятся непроходимые горы…

– Непроходимые? – усмехнулся я.

– Ну ладно, – согласилась Гермиона, – почти непроходимые. Петтигрю без труда мог бы проникнуть в лес в облике крысы. И этот человек… тоже, как-то смог. Вы поймите, поэтому лес и называется Запретным – там в полнолуние оборотней можно встретить запросто!

– Милое и уютное место, чтобы построить школу, – иронически процедил Пат, – может, этот псих – анимаг? Или оборотень?

– Я что-то не припоминаю, чтобы среди Пожирателей были оборотни, – сказал я.

– Мы не можем знать всех, – логично изрекла Гермиона.

– Я слышал, что Лорд привлекал оборотней в прошлом, – заметил мой друг, – но ведь Метку получали не все его сторонники, а только избранные. Сомневаюсь, что оборотни входили в их число.

– Что же здесь твориться? – покачала головой Лу, уставившись в пол.

– А я, кажется, догадываюсь, – заявил я. Все на меня уставились, – в принципе, всё так, как мы и предполагали…

– О, сейчас ты скажешь, что это план по убийству отца… – закатил глаза Пат.

Теперь уже мы трое удивлённо посмотрели на него. Первый раз на моей памяти Пат назвал так Снейпа – без иронии, издевательства и сарказма.

– Что? – немного смутился он, – я честно пытаюсь примириться с этим фактом.

– Ладно, – сказал я, – вот какая картинка получается – Малфой и компания хочет добраться до власти. Для этого они распускают всякие тёмные слухи о возрождении Лорда и как вообще страшно жить. Помните, мистер Уизли говорил о том, что влияние Люциуса Малфоя на Министра в последнее время очень возросло?

– Конечно, – согласился Пат, – ведь он помогает ему решать проблемы, которые сам и создаёт.

– Именно. Но вопрос в том, что чтобы всё сработало, надо задействовать всех бывших Пожирателей, которые гуляют на свободе.

– Почему? – не поняла Лу.

– Потому что уж они точно знают, возрождается Волдеморт или нет, – ответила умная Гермиона.

– Игорь Каркаров или не захотел участвовать в деле, – продолжил я, – или не сошёлся в цене. А что касается Снейпа – тут вообще всё ясно. Вряд ли профессор будет рисковать надёжным положением в Хогвартсе ради сомнительного предприятия Малфоя. И он действительно мешает – потому что не просто не участвует, но и находится рядом с Дамблдором, а Дамблдор – это не Фадж, которому мозги пудрить – раз плюнуть. Я думаю, Малфой даже Снейпа и не посвящал в план.

– Думаешь, это он Каркарова того? – Лу демонстративно провела пальцем по шее.

– Да как же, – усмехнулся я, – Малфой-старший – политик, а не серийный убийца. Он бы руки пачкать не стал без повода. Помните – «вот для этого-то он нам и нужен»? Думаю, этот псих его и отправил в гости к предкам. Теперь вот Мастер Зелий на очереди.

– Ладно, тут всё логично, мистер Холмс, – скривился Пат, – а что делать с Петтигрю и Волдемортом? Блин, давайте его Томом называть? Пока выговоришь, забудешь, с чего начал…

– А это, друг мой, другая сторона монеты. Параллельно с маневрами Малфоя есть Волдеморт, страстно желающий возродиться. Полагаю, сам Малфой понятия об этом не имеет, и, скорее всего, не мечтает о реальном возращении хозяина. Лорд бесится от собственного бессилия и всей этой заварушки, которая происходит от его имени. Правда, то, что он делает, объяснить мы не можем.

– И Псих-Из-Запретного-Леса может быть как связующим звеном двух партий, так и просто работать на две стороны. Так? – поднял брови мой друг.

– Так, – согласился я.

– Можно вопрос? – замахала рукой Лу, – тогда кто и зачем пытался тебя убить, Гарри?

У меня ответа не нашлось, и я замолчал.

– Может, тебя и не хотели убить, – осторожно начала Гермиона.

– Меня чуть не задушили, – напомнил я.

– Может, цель была в том, чтобы заставить тебя применить магию вне школы? Это ведь серьёзное нарушение! Представляете, какую бы статью закатила Скиттер? А сколько в последнее время нападок на Дамблдора? Я думаю, это всё звенья одной цепочки!

– Но этот парень сбежал, как только увидел палочку! – возразила Лу.

– Это потому, что он – маггл, – авторитетно заявил Пат, – магглы очень часто реагируют на Империус не так, как надо. Например, один маггловский политик, попав под Империус, вообразил, что он часы с кукушкой…

– Я думал, это называется шизофрения, – хмыкнул я.

– А ты откуда об этом знаешь? – спросила Гермиона.

– Я же учусь в Слизерине, – закатив глаза, протянул мой друг.

Прозвонил колокол на ужин. Я позволил Саамах заползти в свою сумку, и мы вышли в коридор.

– Ты её с собой теперь носить будешь? – поинтересовался Пат.

– Да, – согласился я, – отличное средство самообороны.

– Только не в переднем кармане брюк, – осклабился мой друг.

– Иди ты!

– Послушайте, – вдруг остановилась на месте Лу, – вы понимаете, что мы все в опасности?

Мы обернулись к ней.

– О чём ты?

– Подумайте – если Петтигрю может прийти в Запретный Лес, то может и спокойно пробраться в Хогвартс. Он же знает все секретные ходы!

– А зачем ему пробираться в Хогвартс? – спросил я.