Текст книги "Гарри Поттер и… просто Гарри"

Автор книги: Светлана Исайкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

Глава Двадцать Девятая, в которой появляются новые переменные

– Лу, я всё равно не понимаю, – недоумевал я, – как ты не могла знать, кто я такой?

– Звучит так самоуверенно, Гарри, – язвительно ухмыльнулся Пат, – как будто ты кинозвезда.

– Вы оба прекрасно поняли, чтоя имею в виду, – прорычал я.

Мы подошли к столу с надписью «Служба безопасности». Бритый наголо колдун в переливчато-синей мантии при виде нашей шайки бросил разгадывать кроссворд из «Пророка» и поднял на нас глаза.

– Мы в Архив, – хором вырвалось у нас.

Взгляд охранника зацепился о мой шрам, мазнул по гостевому значку с надписью «Гарри Поттер, разовое посещение», и опять вернулся к моему лбу. Я сумел выдавить мучительную улыбку.

– Кхм-кхм, – прочистил горло сзади меня Пат.

Охранник по одной ему известной причине вздрогнул и отвлёкся от созерцания прощального подарка Волдеморта. Поводив вокруг нас какой-то антенной, он буркнул:

– Ваши палочки.

Мы с Патом подчинились. Лу развела руками, мол, не было у меня палочки и не будет.

– Одиннадцать дюймов, сердцевина из пера феникса, находится в пользовании пять месяцев. Всё верно? – прочитал он с пергаментной ленты.

– Да, – согласился я, – всё верно.

– Так… А здесь тринадцать дюймов, волос вейлы. В пользовании четыре месяца. Правильно?

– Угу, – поддакнул мой друг.

Охранник ещё раз внимательно окинул нас взглядом и ухмыльнулся.

– Что-то не похожи вы на первогодок, ребята.

Мы похмыкали в ответ, типа – да, смешно, сами удивляемся. Но, проходя мимо его поста и глянув в кроссворд, я не удержался:

– Патронус, – сказал я.

– А? – не понял охранник.

– Да вот же, – я указал пальцем в газету, – ответ – патронус. В вопросе номе… Ау!

Пат наступил мне на ногу и потащил от поста.

– Блин! Больно же!

– Ты совсем рехнулся? – прошипел мой друг, – умничать он тут решил! Ты ещё иди с Фаджем поприкалывайся!

– Кто бы говорил! – возмутился я.

– Я умничаю, когда в тему, – заявил Пат, – а ты умничаешь и всегда нарываешься!

– Зануда, – буркнул я.

– Пижон! – не остался в долгу Пат.

– Придурки! – припечатала Лу.

На нас косились люди. Мы нацепили невинный вид и прошагали к лифтам.

Архивом оказалась длинная комната с бесконечным количеством стеллажей, уходящих вдаль. Заведующим этим царством старого пергамента и пыли оказался сухонький старичок, довольно высокого роста, с выдающимся кадыком и пенсне, которое держалось на его носу определённо с помощью какого-то заклинания. Архивариус (его имя я забыл через несколько минут после того, как глянул на табличку) внимательно и немного удивлённо посмотрел на нас поверх своего пенсне и спросил:

– Вы ошиблись залом, молодые люди?

– Ээээ… – смутился я, – да нет, вроде бы.

– Мы в Архив пришли, – подтвердил Пат.

– Это ведь Архив? – уточнила Лу. Как будто и так не понятно.

Архивариус ещё раз удивлённо хмыкнул.

– Сюда мало кто приходит, – оповестил он нас, – особенно молодёжь… А вы по какому вопросу?

– А мы бы хотели получить протоколы по делам Пожирателей Смерти и вообще всё, что касается Вол… ай! – Пат второй раз за сегодняшний день наступил мне на ногу, – Сами. Знаете. Кого.

– А вам зачем? – подозрительным тоном спросил старичок.

– Творческая работа, – нашёлся мой друг.

– По истории магии, – добавила Лу, – новейшей.

– Очень интересуемся, – вкрадчиво докончил я.

Архивариус задержался взглядом на моём шраме и пожал плечами.

– Лу, ну так что? – опять спросил я, когда мы уселись за большой потёртый стол.

– Что – что? – не поняла она.

– Объясни ты ему, непонятливому, – усмехнулся Пат, – почему ты не знала о нём ничего, когда Гарри Поттера каждая собака подзаборная узнаёт.

– Я бы выразился не так, – медленно проговорил я, – но, в общем и целом, да. Так почему?

Лу закатила глаза.

– Ну вы же знаете мою память на имена! Притом мы всегда жили среди магглов, папе никогда не нравились все эти средневековые замашки волшебников. Он любит жить на широкую ногу – офис там в стиле «хай-тек», костюмчики от Кардена… ну, сами понимаете…

Не знаю, я лично не понимал. Всю жизнь проносил обноски за Дадли, и костюмчики от Кардена мне даже не снились.

– Я твою историю слышала, конечно, в общих чертах. Что благодаря какому-то мальчишке сгинул сильный тёмный волшебник, про шрам… Но я и мысли не допускала, что это и есть ты! Я иногда задумывалась, конечно, что вы какие-то странные… Но да мало ли кто странный! Сью тоже странная. Или Найджелл.

– Найджелл не странный, – возразил Пат, вспоминая нашего бывшего одноклассника, – он просто ботаник.

– Сью тоже не странная, – обиделся я за свою бывшую девушку, – она просто без тормозов.

– Ой, да ну вас, – махнула рукой Лу, – я к тому, что понятия не имела, что вы – волшебники, потому что вы должны были бы учиться в Хогвартсе. Если бы знала, в жизни бы не стала с вами дружить.

– Почему это? – удивились мы с Патом одновременно.

Лу пожала плечами и нацепила отсутствующее выражение лица. Я её знаю, больше она ничего не скажет. Я так думаю, что наша сумасбродная подруга затаила одну ей известную обиду на магический мир.

Когда перед нами опустилась огромная кипа пергаментных свитков и подшивок, которая завалила весь стол неровной горкой, Пат непонимающе спросил:

– Это что?

– Видимо то, что спрашивали, – догадался я.

– У нас разовое посещение, да? – кисло спросил мой друг.

– Угу, – покивала головой Лу, уныло глядя на эту кучу пергамента двадцатилетней давности.

– Значит оно растянется на неделю, – угрюмо констатировал Пат.

* * *

– Я сейчас сдохну, – оповестил я своих друзей спустя четыре часа, – Волдеморту и стараться не придётся.

– Говорил же я, что надо дождаться Гермиону, – произнёс Пат, массируя закрытые глаза, – она бы пришла в восторг от этой кучи хлама.

– И мы бы пришли сюда на Рождество? – насмешливо спросил я, – как будто ты не знаешь, как работают правительственные учреждения по праздникам.

Я-то с этим познакомился лично. Хорошо запомнил вечер Хэллоуина в больнице, когда наряженные в ведьм медсёстры носились по заднему двору клиники вместе с хохочущими во всё горло и изрядно поддатыми полицейскими, изображающих из себя вампиров и прочую нечисть. Рядом было полицейское управление.

– Пойду, пройдусь, – заявил Пат и встал, потянувшись до хруста в суставах.

Время от времени кто-то из нас говорил эту фразу и отправлялся прогуляться. Обычно эта прогулка была до конца коридора – там был туалет. Лу выходила два раза – и мы с Патом с замиранием сердца ждали неприятностей. Может, встретит Министра и спутает его с уборщиком, или повернёт не туда и забредёт в штаб-квартиру Авроров, в лучшем случае… Но ничего, оба раза обошлось…

Если бы мы, конечно, нашли подробный список Пожирателей Смерти, нас бы давно и след простыл. Но всё оказалось не так просто. В этой куче старого пергамента были не только открытые протоколы слушаний, но и просто бумаги о тех происшествиях, которые были приписаны рукам приспешников Волдеморта.

Надолго читать про злодеяния Пожирателей не хватило. Дело было не просто в нехватке времени – читать про это было просто жутко. Поэтому мы быстро перешли на разделение труда – Лу отделяла протоколы от прочих бумаг, мы с Патом их изучали.

Мой друг отсутствовал довольно долго, но когда вернулся, от его вялого уставшего вида не осталось и следа. Он выглядел возбуждённым и глаза его маниакально блестели.

– Ты принял наркотики? – подняла брови Лу. Она сидела, подперев щёку ладонью, и выглядела так, как будто сейчас уснёт.

– Выпил зелье? – предположил я, – просто выпил?

– Знаете, куда я ходил? – радостно спросил Пат.

Фантазии у нас Лу уже не хватило, и мы просто помотали головами.

– Я ходил в Отдел Экспериментальной Магии! – заявил Пат.

– Зачем? – не понял я.

– Как зачем? Интересно же, много слышал. И там такое… – благоговейно произнёс мой друг, – такое… Оооо!.. – закатил глаза Пат в тихом восторге и через пару секунд довольно добавил:

– Теперь я знаю, куда пойду работать.

– Ты же хотел в университет, – хмыкнула Лу.

– Разберусь как-нибудь, – махнул рукой он.

* * *

– И вот венец нашего кропотливого труда, – заявил я и гордо разложил перед Гермионой среднего размера ватман.

– А вы уверены, что это безопасное место для обсуждения таких вещей? – обеспокоено оглянулась вокруг Гермиона.

Мы вчетвером сидели за столиком в полупустом Макдоналдсе. На нас, естественно, никто никакого внимания не обращал. Говорили мы тихо.

– Да брось, – скривил губы в усмешке Пат, – неужели ты думаешь, что здесь есть кому-то до нас дело?

– В худшем случае, подумают, что мы – психи, – жизнерадостно заявила Лу, макая кусочек картошки в сырный соус.

Гермиона пожала плечами и стала внимательно изучать план-схему, которая, вообще-то, была проста до примитива и не факт, что она нам очень пригодится. Зато я мог успокоить свою совесть, сказав, что я делаю всё, что в моих силах. Убеждённость в том, что я что-то должен делать, меня не покидала. Потому что я – герой. Да-да, самому смешно, блин…

– А почему имена разным цветом обведены? – наконец спросила Гермиона.

– Это я! Я придумала! – радостно встрепенулась Лу.

Мы с Патом снисходительно переглянулись. Нам пришлось внимательно проконтролировать весь этот процесс, дабы унять творческую энергию нашей подруги и не превратить строгую схему в картину маслом. Лу с фломастерами и в порыве вдохновения – это хуже урагана.

– Значит так, – живо начала объяснять она, – в красных кружочках – это самые главные подозреваемые. Они на свободе, могут активно действовать. В зелёных кружочках – все те, кто сидит в Азкабане. Они, как бы, нейтрализованы. А в чёрных кружочках…

– Те, кто умер, – догадалась Гермиона, – а почему Волдеморт в голубом кружке?

– А мы решили, что голубой ему к лицу, – на полном серьёзе ответил Пат.

Мы рассмеялись. Через несколько секунд я сказал:

– На самом деле, просто так. Мы же о нём ничего не знаем.

Гермиона ещё раз задумчивым взглядом окинула схему, усмехнулась и указала пальцем в одно из имён, обведенным красным цветом.

– Скажите мне, пожалуйста, означает ли это, что вы относите профессора Снейпа к потенциальным подозреваемым?

А вот на этом настоял Пат. Я предлагал поместить его в «зелёный» список (ну да, что Азкабан, что Хогвартс – какая разница…). Лу предлагала его вообще не вносить.

– Он не мёртв, – спокойно сказал мой друг, – и не в Азкабане. Правила есть правила.

– Но самое главное, – торжественно начал я, – мы такое услышали…

* * *

Вернее, подслушали. Дело, в общем, было так. Ещё после двух с половиной часов работы мы сдались. У меня было такое ощущение, как будто по мне гиппогрифы проскакали. Большой, большой стаей. Может быть, даже с кентаврами на пару.

Архив был на пятом этаже. Приехали мы туда на лифте, но на обратной дороге Пат упёрся – к лифтам он относился так же, как и к подземке.

– Гарри, ты каждый день уже почти полгода забираешься спать в башню, – сказал Пат, – и тебе, что, сложно три этажа пешком пройти?

– Поэтому и сложно, – проворчал я, но согласился.

Лестница в Министерстве Магии была старой, и, по общему виду, малоиспользуемой. Старые, грубо отёсанные каменные ступеньки и мрачные факелы на стенах создавали угрюмую картинку.

На каждый этаж вела дверь. И вот около одной из них, ведущей на шестой этаж, Лу споткнулась. Не успела она сказать «Ой», как Пат вдруг закрыл ей рот ладонью и кивнул на дверь. Там угадывались приглушённые голоса. Мы трое замерли на месте, переглянулись и как можно сильнее напрягли слух.

– …никакого смысла, Люциус, – произнёс ледяной мужской голос с ощутимой яростью.

– Уолден, ты нашёл не самое подходящее место, чтобы сказать мне это, – протянул уже знакомый нам мистер Малфой.

– Он сумасшедший, Люциус! – проигнорировал его собеседник, – я говорил тебе это с самого начала! Он неуправляем! Его выходки безумны!

– Вот поэтому-то он нам и нужен, – уверенно сказал Малфой-старший.

– Неужели? – наигранно удивился его сообщник, – да одна мантикора чего стоит! Откуда он её вообще вытащил? Весь Комитет переполошился!

Моё сердце забилось в ускоренном темпе при слове мантикора. В детективах в таких случаях говорят – кусочки мозаики стали собираться воедино. Вот примерно так себя я тогда и почувствовал – наши теории, по крайней мере, их часть, обретала реальное воплощение.

– Это было не по плану, – согласился Малфой, – но в конечном итоге… О, Трэвиус! – вдруг громко и наигранно радостно воскликнул он, – давно не появлялись.

– Дела, дела, – ответил третий голос, – о, и Уолден с вами…

Голоса отдалялись и последнее, что мы услышали, это были уверения Люциуса Малфоя в радости встречи и приглашения на чай.

Лу отдёрнула ладонь Пата от своего рта и возмущённо прошипела:

– Больше никогда так не делай!

– Извини, – автоматически произнёс мой друг, и мы с ним обменялись одинаковыми восторженно-ошарашенными взглядами.

– Я же говорил, – вдруг сказал Пат, – что надо идти по лестнице!

* * *

– Вот что получается, когда выбираешь неизведанные пути вместо хорошо протоптанных дорожек, – самодовольно заключил Пат.

Гермиона погрузилась в задумчивое молчание на несколько минут, медитируя на схему Пожирателей. Потом опять указала пальцем на имя в красном кружке.

– Уолден МакНейр? – спросила она.

– Ага, – ухмыльнулся Пат, – он работает палачом в Комитете по Обезвреживанию Опасных Существ. Весёлый мужик.

Гермиона передёрнулась. Мысль о палачах явно ей не нравилась.

– Значит, – начала рассуждать она, – Малфой, МакНейр, и определенно, кто-то ещё из бывших Пожирателей стоят за происходящим. Ещё есть кто-то, кто послал мантикору в Хогвартс. Малфой пытается использовать его. По словам МакНейра, у него не всё в порядке с головой. И, скорее всего, он и есть тот «плохой человек», о котором говорила твоя змея, Гарри.

– Вопрос, кто это, – сказал я.

– Вопрос, зачем он послал мантикору, – поднял палец вверх Пат.

– Вам же сказал этот эльф, – фыркнула Лу, – в школе готовится убийство.

– ОК, – согласился мой друг, – до кого они хотят добраться?

– Остаюсь на своей позиции, – упрямо заявил я.

– Да сдался им мой папаша! – закатил глаза Пат, – у них, кстати, с Малфоем, как я понял, неплохие отношения.

– Ещё скажи, что они лучшие друзья, и я расплачусь от умиления, – съязвил я.

– Давайте пока закроем эту тему, – примирительно сказала Гермиона.

Мы замолчали. Я первым прервал тишину.

– Есть и плохая новость. Малфой нас видел в Министерстве.

– Когда? – взволнованно спросила Гермиона.

– Когда Лу решила покритиковать фонтан Дружбы Волшебных Народов, заявив, что колдун тут явно нетрадиционной ориентации, а ведьма – идиотка, – саркастически процедил Пат.

– О! – возмутилась Лу, – фонтан и правда дурацкий! И кентавр никогда бы не смотрел на волшебников с таким подобострастием! Ну и что, что он нас видел. Мы были в Архиве, в это нет ничего такого. Он может сам проверить…

– …И узнать, что мы копаем на бывших Пожирателей Смерти, – отстранённо докончил я, – с учётом того, что тебя, Лу, старший Малфой уже видел и следят за тобой, скорее всего по его наводке.

– Я-то здесь причём! Я не виновата! – раздражённо воскликнула Лу, – это просто карма!

– Чего?! – мы трое в недоумении повернулись к ней.

– А вы думали? – подняла брови она, – одно компенсирует другое. Услышали то, что надо – сами попали под подозрение. Карма, говорю же вам!

* * *

– Это мама Пата? – спросила Гермиона, взяв в руки фотографию в рамке.

– Да, это она и есть, – подтвердила Лу.

Мы сидели в гостиной у Пата. Был вечер и, собственно, все ждали его самого.

– Красивая, – произнесла задумчиво Гермиона, – похожа на Ингрид Бергман.

Я хмыкнул.

– Да, у нашего зельевара губа не дура, – сказал Пат, заходя в комнату. Гермиона смутилась.

– Ну, так мы идём? – спросил он.

– Идём, – согласился я.

Дело было в том, что нас пригласили на вечеринку. Ну, не то чтобы на вечеринку, а в клуб. Ночной. Вы представляете, как интересно? Я лично в таких местах ещё не бывал, поэтому согласился без разговоров.

Вообще всё началось с того, что Пат на следующий день отправился в Кембридж. Мы всё ещё были в Лондоне, но непосредственно к Рождеству собирались перебраться всей толпой к Сириусу. Вам лучше не знать, какой бред мы наплели моему крёстному, объясняя, почему нам надо в Министерство. Он сделал вид, что поверил, но, думаю, рано или поздно нам всё-таки придётся ему рассказать обо всех наших похождениях. И лучше будет, если всё это прозвучит как законченная, и уже прошедшая история.

А мой друг на следующее утро после разговора в Макдоналдсе начал совершать непонятные манёвры. Нет, ему, конечно, понятные, а вот нам – не очень. Вернее, мне – это я жил у Пата. Гермиона, проживающая в двадцати минутах езды от Лондона, осталась у Лу.

С утра он позвонил Найджелу. Найджел Питмен – наш бывший одноклассник, и, вообще-то, неплохой парень. Такой тихий мирный ботаник, сдвинутый на биологии, один из немногих отличников в нашем классе. Пат тоже, конечно, был отличником, но называть его ботаником язык не поворачивался даже у самых смелых.

Через полчаса после завтрака Найджел ему перезвонил, Пат бросил ему пару фраз в ответ и заявил мне, что ему надо срочно в Кембриджский Университет. Вид у него был такой довольный, будто его сам ректор вызывает, чтобы принять без экзаменов.

– Зачем? – логично спросил его я, пытаясь спасти свой носок из лап троих чёрных котят. Остальных четверых тётя Мэг успела раздать.

Мой друг напустил тумана, и его пространный ответ можно было свести к одному слову – «надо». Меня с собой он не звал, но пообещал всё рассказать «потом». Наверняка, что-то связанное с его теориями о том, что магия – это не магия. Или захотел контрабандным методом затариться какой-нибудь химией. Он может, потому что у Пата было несколько знакомых из научной студенческой молодёжи.

– Возьми девчонок, своди их в кино, – посоветовал он мне.

В кино я их не повёл. Зато меня протащили по магазинам. Самое полезное, что я приобрёл на мои обмененные по курсу галеоны – это потрясная трубка в форме собачей головы Сириусу в подарок на Рождество. Потом прошлись по Косому переулку, где Гермиона купила пару книг, а Лу – хрустальный шар.

Пат вернулся усталый, но довольный донельзя. И сказал, что на обратной дороге нечаянно встретил Рози Миллер, и она пригласила нас в клуб, который наполовину принадлежал её брату. Приглашала она, конечно Пата и меня, но подразумевалось, что мы вольны приводить с собой кого угодно. Отказаться от такого предложения было просто невозможно.

– За Лу следят, – продолжала ворчать Гермиона, – возможно, сейчас и за нами тоже. А мы направляемся в место с подозрительным названием «Бешеный пёс Рой», одни, на ночь глядя. Нас вообще туда пустят? Мы же несовершеннолетние.

– Нас – пустят, – уверенно заявил Пат, – нас же пригласили.

– Я бы взял Сириуса, – сказал я немного оправдательно, – но он в Албании.

– Где? – вытаращил глаза Пат.

– В Албании, – повторил я, – вернётся через пару дней. Его Дамблдор послал по каким-то делам. Подробности мне не предоставляли.

– Дааааа, у Дамблдора больше возможностей для проведения расследования, – мечтательно и немного завистливо протянул мой друг, и повернулся к Гермионе, – а у нас есть ты.

– В смысле? – опешила она.

– Тебе семнадцать, – уверенно произнёс Пат, – и если что, ты нас защитишь.

– Да, точно, – вспомнил я, – и Лу хвасталась, что умеет постоять за себя. Каратэ или джиу-джитсу?

– Вот они какие, Гермиона, – возмущённо проворчала Лу, – современные мужчины. При первой опасности сразу всё сваливают на хрупкие женские плечи!

Ночной клуб под названием «Бешеный пёс Рой» был местом… колоритным. Дядьки жутковатой наружности при входе, при виде которых я почувствовал себя десятилеткой, тёмный коридор, увешанный какими-то афишами, неразличимыми в темноте, и средних размеров помещение, наполненное грохочущей музыкой и сигаретным дымом. Ну, если сюда нагрянет полиция и нас всех загребут, это будет завершающий мазок в мой портрет, который так старательно пишет Рита Скиттер.

Пат радостно вздохнул полной грудью, а Гермиона отстранённо проговорила:

– Надеюсь, родители никогда не узнают, что я была в таком месте.

Нас бы действительно сюда не пустили, если бы не Рози. Сама она стояла за стойкой бара, хотя барменшам помощь вроде бы не требовалась. Рози изменилась мало с тех пор, как я её последний раз видел, разве что волосы были пострижены короче. Она была старше нас с Патом на два года, и была из тех девчонок, которые, воспитываясь среди уличной шпаны, с детства могут делать всё, что не положено девочкам из благополучных семей – чинить карбюратор, загонять в краску приличных мальчиков нецензурными выражениями, крепко вмазать, если надо. Её старший брат – Барт Миллер – был боксёром, и это была одной из причин, почему её побаивались в Кэмпе. Другой причиной было то, что её хук правой тоже был неплох. Короче, она мне нравилась.

– А почему «Рой»? – поинтересовался я у неё после приветствий.

– Потому что «Бешеный пёс Барт» звучит ещё хуже, – улыбнулась она, – Рой – компаньон моего брата.

Вообще, было приятно с ней поболтать. На самом деле, она была человеком необычайно рассудительным. Жаль, что я не могу выложить ей все свои проблемы – может, она предоставила бы мне верное решение.

Гермиона, правда, чувствовала здесь себя не в своей тарелке. Наверное, просто отвыкла от магглов. Лу уламывала Пата пойти потанцевать, а тот её не пускал, приговаривая «знаю я твои танцы!». Да, драться сегодня как-то не хотелось…

Когда Рози отлучилась на пару минут, а Лу с Гермионой пошли проверить сантехнику в комнате для девочек, я призвал Пата к ответу:

– И с какого хрена ты решил, что я ей нравлюсь?

– Да ты что! Не видишь, как она на тебя смотрит!

– Как – так?

Вот тогда я услышал за своей спиной до жути знакомое «Гарри!», и ушам своим не поверил.

– Сью! – радостно констатировал я, когда она повисла у меня на шее и припечатала мои губы поцелуем, который окончательно отбросил меня в дохогварсткие времена.

Она отстранилась и внимательно оглядела меня своими шальными глазами. До меня не сразу дошло, что изменилось в её облике.

– Слушай, как ты вырос, – удивилась она, пихнув меня локтём, – мне больше нравилось, когда мы были одного роста!

– А я не видел тебя с тех пор, когда… когда у тебя ещё были волосы, – ошарашено ответил я, – что с тобой случилось? Ты сбежала из Аушвица?

Сью засмеялась и провела рукой по короткому ёжику на голове.

– Дурак ты, Поттер! Какой ещё Аушвиц! Я сделала перманент – а мне оказалось так паршиво, что я взяла и обкорнала всё к такой-то матери! Все говорят – классно… О! Пат Рэндом! Ты тоже здесь! Чёрт, сто лет вас, парни, не видела. На фига вы из школы смотались, а?

– Я тоже рад тебя видеть, Сью, – ухмыльнулся мой друг.

– Ну, рассказывайте, что у вас нового?

Мы с Патом переглянулись. Я прокрутил в голове всё, что произошло с нами за последние месяцы, и рассмеялся.

– Да почти ничего!..

* * *

Может, Лу права насчёт кармы. Плохое уравновешивает хорошее. Хотя, вроде бы карма – это нечто другое… Но даже если это так, то по итогам моей недолгой жизни счастье покупается по дорогой цене.

Всё произошло, когда я пошёл в туалет. Кроме меня и надписи губной помадой на зеркале с телефоном некой Долли там не было никого. Интересно, кто это написал, если туалет мужской? Когда я уже мыл руки, зашёл ещё один парень, старше меня лет на пять. Выглядел он немного рассеянно и нервно, его взгляд был абсолютно расфокусированным. Я подумал, что это обычный наркоман.

А потом он на меня набросился.

Всё случилось очень быстро, я и опомниться не успел, как получил в челюсть. Очки улетели к чертям собачьим. Парень хотел мне вывернуть руку, но я же всё-таки человек битый, сумел вырваться и даже пнуть его под коленную чашечку. Я тогда даже не испугался – только разозлился. Ну, не хотел же драться… Но этот псих набросился на меня снова, и сумел прижать меня к стенке, придавив моё горло рукой. Я ещё даже успел удивиться, откуда у него столько силы – он же немногим крупнее меня.

Лишь несколько секунд продолжалось немое противостояние – я пытался его от себя отцепить, он, по всей видимости, хотел меня задушить. У меня была последний шанс – и я сумел им воспользоваться. Чудом вытащив палочку из кармана джинс, я просто ткнул его со всей силы в живот. Он резко отшатнулся, толкнув меня при этом, и я отлетел к раковинам.

Левой рукой схватившись за саднившую шею, правой – за волшебную палочку, я был готов защищаться, наплевав на все декреты и законы. Но этот сумасшедший, глядя на направленную на него деревянную палочку, от вида которой любой другой расхохотался бы, вдруг в ужасе распахнул глаза, вскрикнул и дал дёру из туалета.

Тогда до меня внезапно дошло, что это были вовсе не наркотики, а действие непростительного проклятия Империус.

И вот тогда меня накрыло. Резкая обжигающая боль в шраме была такой, что искры из глаз полетели. Как будто раз за разом кто-то прикладывал раскалённое железо к моему лбу. Я не помню, кричал ли я тогда. Наверное, нет – после того, как меня основательно подушили, просто не смог бы.

Окружающий меня мир исчез, я просто растворился в немыслимой, неведомой мне доселе боли. Или нет… так уже было… давно… просто я забыл…

Волнами раз за разом меня накрывали чужые чувства. Злоба. Ненависть. Отчаяние. Безысходность. Одиночество. Предательство. Жажда мести. Всё это крутилось во мне ужасающим калейдоскопом, переворачивая внутренности и разрывая голову на части. Перед глазами вместо освещённой комнаты проносились какие-то тёмные, смутно знакомые стены… чей-то крик… яркое пламя…

– Чё, поймал приход, а, чувак? – эти развязные слова были первой фразой, которую я услышал по возвращении в эту реальность.

Я обнаружил себя стоящим на коленях, судорожно схватившись руками за край раковины. Свет слепил глаза, я сильно сощурился, как будто я только что вышел из тёмной комнаты. Всё расплывалось. Шрам горел, в голове будто бился огромный колокол. Меня тошнило, и я весь был покрыт холодным потом.

Рядом со мной обнаружился какой-то длинный тощий парень с козлиной бородкой. Его облик расплывался, но я всё равно разглядел, как он в радостном возбуждении втянул носом белый порошок. Кокаин. Вот это – наркоман.

– Ну чё, поц, вмазались – и гулять? – подмигнул он мне, и счастливо добавил своему отражению в зеркале, – да ты просто охренителен!

Дверь за жизнерадостным ширялой захлопнулась. Я сделал пару вздохов и прислонил горящий лоб к холодной раковине, но легче не стало. Пополз искать очки. Они обнаружились неподалёку, и я похвалил себя за то, что мне вздумалось наложить на них простое заклинание неразбивания ещё в Хогвартсе.

Я, держась дрожащими руками за край раковины, поднялся и критически оглядел себя в зеркале. Выглядел я, мягко говоря, паршиво. Я был бледен, как смерть, покрыт мелкими бисеринками пота, а из левого уголка рта стекала тонкая струйка крови, которая уже начала запекаться. Синяк ещё не проступил. Зато шрам горел ярко-бордовым цветом.

Внутри меня был какой-то ледяной вакуум. Я открыл кран, смыл кровь с лица. Попробовал сказать что-нибудь вслух – голос сипел немного, но не так, что бы это было сразу замечено в грохоте ночного клуба. Всё это я делал автоматически, и почему-то боялся посмотреть своему отражению в глаза. Наверное, я чувствовал себя как человек, который обнаруживает у себя симптомы смертельной болезни, от которой так долго и старательно отмахивался. Мне было страшно, честно.

– Ты где провалился? – воскликнул Пат, – я уже начал думать, что тебя засосало.

У всех были невероятно весёлые лица. Наверняка Сью постаралась, она и мёртвого рассмешит. Да, был бы номер, если бы я сейчас заявил, что меня только что чуть не задушили, а потом я очень явственно почувствовал потрясающий коктейль из эмоций одного небезызвестного тёмного волшебника. Но я, не смотря на дикую боль в голове, растянул губы в улыбке и произнёс: