Текст книги "Гарри Поттер и… просто Гарри"

Автор книги: Светлана Исайкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

Глава Девятая, в которой я учусь колдовать и говорю со змеями

– Куда это вы собрались на ночь глядя? – удивлённо спросил я, глядя на собиравшихся Сириуса и Люпина.

– В лес, – коротко ответил мой крёстный.

– Зачем? – тоже удивился Пат.

Рем, у которого последние дни был необычайно усталый вид, ответил:

– Гарри, сегодня полнолуние.

– Ну и… ааааа… понятно.

Мы пробыли у Сириуса больше двух недель, и мне ещё не приходило в голову спросить, что делает Люпин в полнолуние. Хотя, может это и нетактично…

– А Сириус зачем? – спросил мой друг.

– Оборотни – опасны для людей, но не для животных, – сказал Люпин.

Всё-таки он был хорошим учителем и никогда не раздражался, когда приходилось объяснять прописные истины для таких недоумков, как я с Патом.

– Притом, когда Сириус рядом, моё сознание остаётся … почти человеческим.

– Притом, – ухмыльнулся крёстный, – что я превращаюсь не в болонку и могу удержать Луни от… импульсивных действий.

Странно, – подумал я. Люпин и Сириус. Оборотень и анимаг. Скажи мне, что один из них превращается в волка, а другой – в собаку, я, не задумываясь, поменял бы их местами.

– А как же в школе? – не удержался я.

– Ну, в школе наш преподаватель Зельеварения (тут Сириус скептически хмыкнул) готовит специальное зелье, которое позволяет мне не терять голову, – печально улыбнулся Люпин, – у меня сохраняется способность разумно мыслить… тогда я лежу, свернувшись клубком, в своём кабинете – эдакий безобидный волк – и жду, пока луна пойдёт на убыль.

– А почему ты не пьёшь его здесь? – спросил я.

– Я никогда не был силён в Зельях, – ответил Рем, – а готовить его очень сложно.

– А мой конёк – это Превращения, – поддакнул ему Сириус, – ну, мы пошли.

Они вышли за дверь, но через секунду Рем вернулся.

– Просто на всякий случай, – быстро сказал он, – заприте дверь и не выходите из дома. Ладно?

– ОК, – ответил я, встал и честно запер дверь.

Саамах соскользнула с моей руки и исчезла из поля зрения. Ну да, ей-то оборотни не страшны. Другая весовая категория, я бы сказал.

– Гарри, скажи честно, тебя не нервирует, когда по тебе ползает эта штука? – спросил Пат.

– Во-первых, она по мне не ползает. А во-вторых, она забавная.

– Она змея.

Пат сказал это таким категоричным тоном, что было ясно, что он не скоро привыкнет к моей ручной гадюке.

С Саамах я познакомился через два дня после приезда в дом Сириуса. Во время обследования большого, но довольно запущенного и неряшливого сада, я чуть не наступил на бедную змейку.

– Чёрт, – выругался я, перепугавшись не на шутку, – что тебе в другом месте не ползается?

К моему удивлению чёрная змея скользнула вокруг моего ботинка, подняла свою голову и ответила мне:

– Зсссдессь неплохххая охххота.

Голос у неё был тихий и свистящий, но я его прекрасно понимал.

– Правда?

– Зсссдессь много мышшшей.

– Ну, тогда удачной охоты, – пожелал я, всё ещё пребывавшей в лёгком шоке.

– Ссспассибо, – поблагодарила змея и исчезла в зарослях густой травы.

Мои друзья стояли столбами и пялились на меня, как будто у меня внезапно выросла ещё одна голова. Или две. Даже Лу была удивлена, что было большой редкостью.

– И что это было? – спросил Пат.

– Это была змея.

– Я догадался, что не крокодил. Ты что, с ней разговаривал?

Нет, я, блин, песни с ней пел!

– Да, она сказала, что охотится здесь на мышей.

– Так и сказала? – слегка обалдело сказал Пат.

– Да. А вы что, разве не слышали?

– Мы слышали, как ты свистел и шипел, – вставила своё слово Лу, – а змея тебе поддакивала.

Вечером вопрос о моих способностях общения со змеями встал ребром.

– Ты говоришь на парселтонге? – удивился Сириус.

– Я говорю со змеями, – возразил ему я, – но если это так называется… Помню, в одиннадцать, в террариуме, я разговаривал с боа-констриктором. Он мне сказал, что никогда не был Бразилии…

– Боа-констриктор рассказал тебе, что никогда не был в Бразилии? – ошарашено спросил крёстный.

– Ага, – подтвердил я, – ещё ему было жутко скучно.

Я не видел ничего ужасного в общении со змеями. И ещё я не стал рассказывать, как случайно «удалил» стекло в террариуме, в результате чего тот самый боа-констриктор смылся. Хотя, вряд ли он добрался до родины…

– Вообще-то, – начал Рем, – это очень необычный и редкий дар. Чаще всего он передаётся наследственным образом. Лили со змеями не разговаривала.

– Джеймс тоже, – заверил всех Сириус, – помнится, Салазар Слизерин говорил на парселтонге… Но Джеймс вряд ли мог быть его потомком.

Люпин недоверчиво посмотрел на него:

– Что же получается, Лили была в родстве со Слизерином?

– Да почему я вообще должен быть в родстве с каким-то там Слизерином? – возмутился я, – просто я умею говорить со змеями, вот и всё!

Люпин пожал плечами.

– Гарри прав. Просто у него редкая способность.

На том и решили.

А с Саамах я подружился. Она (по её же словам) оказалась необычной змеей. В отличие от своих сородичей, она была заметно короче и не впадала в спячку зимой, что приносило ей, как оказывается, немало проблем. Да, даже у гадюк, как оказывается, не в чести быть не таким, как все. Она оказалась неплохим собеседником, и ей не чуждо было своеобразное чувство юмора. Саамах понравилось обвиваться вокруг моего запястья – Лу к этому быстро привыкла, а вот Пат часто вздрагивал при виде подобного браслета.

* * *

Не буду вдаваться в подробности поездки до дома Сириуса, хотя тоже не обошлось без разных приключений. Например, когда не в меру любопытный полисмен очень заинтересовался вопросом – куда это едет молодая симпатичная девушка в компании четырёх мужчин? То обстоятельство, что мы с Патом сами ещё недалеко ушли из детского возраста, его не заинтересовало. В конце концов, Люпин, кажется, стёр ему память. Надеюсь, не всю.

Дом у моего крёстного был классный. Таким, каким и должен быть дом в моём представлении – много окон, много света, и много беспорядка. Никаких тебе стерильных кухонь и выдраенных до блеска полов – настоящая холостяцкая берлога. Электричества тоже не было…

Люпин жил у Сириуса. Или, по его же выражению, временно проживал. В школьное время он жил в Хогвартсе, а летом – у крёстного. Своего дома, как я понял, у него не было.

– Вот женю нашего оборотня, и избавлюсь наконец от него, – иногда приговаривал с усмешкой Сириус.

Я узнал жуткую тюремную историю крёстного. И знаете что? Сириус – не убийца! Он невиновен. Во как!

…– Когда я пришел работать в Хогвартс, – продолжал рассказывать Рем, – то совершенно случайно увидел крысу, домашнего питомца одного мальчика. Я его сразу узнал, я столько раз видел, как Питер превращается… У крысы не хватало одного когтя… Потом мне всеми правдами и неправдами удалось добиться свидания с Сириусом, и он рассказал мне, как всё было на самом деле.

– Хорошо, что добился, – добавил мрачный Сириус, – в то время я как раз обдумывал план побега.

Рем продолжал:

– Потом я пошёл, естественно, к Дамблдору. Нам удалось выловить Петтигрю, а Сириуса оправдать.

– Надеюсь, с Петтигрю сделали что-нибудь страшное! – иногда моя кровожадность не знает пределов.

– Не сделали, – зло ответил крёстный, – этому маленькому предателю удалось сбежать. Крыса!

Мрачный Рем подытожил:

– Главное, Сириуса освободили. Скандал был грандиозный. У Фаджа были не лучшие времена. Представляете – невиновный человек сидит в Азкабане двенадцать лет! Министерство просто лихорадило.

– А Барти Крауча хватил удар, – без всякого сожаления добавил крёстный, – это он посадил меня без суда и следствия.

– Вот был сюрприз для этого мальчишки, – сказала тогда Лу, – ну, у которого крыса жила.

– Сюрприз был для всей семьи, Петтигрю жил у них все эти двенадцать лет, – сказал Рем, – Уизли. Они, кстати, неподалёку живут.

– Уизли? – вспомнил я, – Это брат той девчонки, с который мы в участок угодили?

– Один из братьев. У неё их шесть штук.

Пат присвистнул.

– А они все рыжие? – заинтересовался мой друг.

– Да, – подтвердил крёстный, и не с того, не с сего, добавил, – кого-то ты мне, парень, напоминаешь…

Это был риторический вопрос (и, даже, не вопрос вовсе) и ответа не требовал.

* * *

Лу пробыла с нами недолго, и через неделю оставила наше сугубо мужское общество без женского влияния, успев вдоволь покритиковать наши с Патом попытки колдовать. Это была одна из её добровольно-принудительных поездок во Францию к родственникам, которых Лу терпеть не могла. Вообще-то, родственники Лу не были французами, они были голландцами, просто жили в Провансе. Но каждый раз, когда Лу пыталась мне объяснить особенности своего происхождения, я насмерть запутывался и единственное, что я понял – Лу не совсем англичанка.

На редкость мирно продолжались наши каникулы. Люпин и Сириус пытались втиснуть в наши бедные головы как можно больше информации о магическом мире. И, конечно же, учили колдовать.

Получалось у нас с Патом по-разному. Иногда легко, иногда не очень. Один раз мы переусердствовали с Хохочарами, причём задело всех, и минут двадцать все в доме ржали, как сумасшедшие. Такое ощущение, будто мы дружно обкурились марихуаны.

На мой взгляд, у Пата получалось лучше, чем у меня. Но иногда его просто заклинивало, и он не мог сделать абсолютно ничего. Люпин был уверен, что это из-за чужой палочки. Но Пат однажды признался:

– Стоит мне задуматься над тем, какэто происходит, и я ничего не могу сделать.

– Пат, но это же магия! – засмеялся я, – здесь и нельзя знать «как», просто… просто колдуй!

– Нет! – упрямо воскликнул Пат, – это – не магия! У заклинаний, насколько мне известно, у настоящихзаклинаний, совсем другая вербальная структура. Они должны взывать к определённым природным силам. Магия – это вызывание духов! К примеру, желательно употребление истинного имени демона, правильная формулировка его вызова, надежное ограждение себя, чётко обозначенное желание заказчика…

Рем и Сириус ошарашено смотрели на него.

– Костёр тебе обеспечен, Пат, – проговорил я, – я и не знал, что ты такой крупный авторитет в области чёрной магии.

– Глупости, – фыркнул мой друг, – просто много читал!

– И ты хочешь сказать, – усмехнулся крёстный, – что всё это… весь наш мир – это не магия?

– Да, – нахально заявил Пат.

– А что же тогда? – немного растерянно спросил Люпин.

Мой друг вздохнул, будто признавая своё поражение. Временное.

– Не знаю. Но узнаю, не сомневайтесь.

Лично я не сомневался. Я давно знал Пата и понимал, что существование магии – это удар по его мировоззрению. Мой друг был прирождённый учёный. Я хоть и не считал себе таким уж романтиком, но вся эта магическая ерунда довольно быстро освоилась в моей голове. Магия? Ну ладно, пусть будет магия. Если это волшебство, то и нет вопросов, не так ли?

Но не Пат. Мой друг никогда не верил в сказки. Вернее, все мы когда-то перестаём в них верить, но он и НЕ ХОТЕЛ в них верить, понимаете. Для него святой троицей были Дарвин, Менделеев и Эйнштейн, а верил он только в теорию эволюции, научно-технический прогресс и безграничные возможности человеческого разума. И если он пообещал доказать, что магия – это и не магия вовсе, у меня были все основания ему верить.

* * *

Так вот мы и жили. Научили Люпина и Сириуса играть в футбол. Рассказывали в подробностях о нашей школьной и внешкольной жизни. Они нам рассказывали про квиддич и предавались воспоминаниям о моих родителях. Как я понял, их компания под названием Мародёры наводила большой шорох в школе и за её пределами.

Люпин, оказывается, знал маму Пата.

– Ну, Сириус, ты должен её помнить, – допытывался он до крёстного, – она же училась с нами на одном курсе! Она ещё была старостой в Равенкло! Она ещё… – он бросил мимолётный взгляд на Пата, в котором прочиталось внезапное изумление, а потом махнул рукой, – аааа… всё равно не вспомнишь.

– Извини, Луни, наверное, я старею, – улыбаясь, развёл руками Сириус.

– Просто ты не можешь вспомнить тех девчонок, что не таскались за тобой, – засмеялся Рем.

И весь последующий вечер Люпин бросал на Пата странные взгляды, будто что-то про себя высчитывая. Но ничего не сказал.

* * *

К нам иногда приходили гости. И часто у меня складывалось ощущение, что они приходили именно за тем, что бы ПОСМОТРЕТЬ на меня. Как вам это нравится? Мне, лично, не очень. Все они ритуально глазели на мой шрам, говорили (ну, за редким исключением), что я вылитый отец, а глаза у меня – мамины. Мне кажется, скоро у меня разовьётся нервный тик от этих слов.

Чаще других к нам в гости заходила двоюрдная племянница (или какая-то там родственница) Сириуса – молодая девушка по имени Нимфадора Тонкс. Довольно забавная девушка, надо сказать, притом, что у неё были какие-то необычайные способности и она могла свободно менять внешность без применения пластической хирургии.

Мы с Патом быстро смекнули, что приходит она не совсем к Сириусу, да и стали вполне ясны намёки крёстного на женитьбу Люпина, так что традиционно единственным человеком, который ничего не хотел понимать, был Рем. Хотя, может, не так уж и не понимал, потому что один раз я услышал обрывок разговора моих опекунов.

– … слишком стар, слишком опасен и слишком беден… – наверняка это Рем о себе так. Он вообще очень критично к себе относится. А Сириус ему на это ответил, что он просто идиот. В этом вопросе я был солидарен с крёстным.

* * *

Так, в ночь на полнолуние, мы остались с Патом в одиночестве. Я живо представил, что скоро по окрестным лесам будут носиться оборотень и анимаг, распугивая местную живность, и мне стало грустно. Не за себя, а за них. Как им должно быть, тоскливо, при воспоминаниях о былых деяниях мародёрской четвёрки, и при осознании, что с ними со всеми произошло впоследствии.

В таком вот меланхоличном настрое меня дёрнуло спросить Пата о его исчезнувшем родиче.

– Ты думаешь, твой отец был волшебником?

Пат фыркнул и посмотрел на меня.

– Конечно! С таким-то имечком.

И потом добавил, предвосхищая другой мой вопрос:

– И даже не думай, я не собираюсь ничего о нём узнавать!

– Почему? – удивился я.

Пат достал сигарету и прикурил от свечки.

– Я уже тебе говорил, – затягиваясь, сказал он, – что он может оказаться козлом. Теперь я в этом почти уверен.

– ????

– Сам посуди, – продолжал Пат, – сколько здесь народу вспоминали – твоих родителей, мою мать, Уизли этих, каких-то Лонгботтомов…

– Ну и?… – никак не мог уловить мысль я.

– Ты хоть раз слышал, чтобы кто-нибудь сказал – «а помните старину Снейпа? Классный был чувак!» Нет, не слышал.

– Может, они и не были с ним знакомы? – я пожал плечами.

– Да ладно, волшебников не так уж и много, здесь все друг дружку знают.

С этими словами он отложил учебник по Превращениям и попытался превратить во что-то чашку. Не могу сказать точно, во что, но в результате у чашки отросли паучьи лапки и она бодро почапала вон из комнаты. Чашку мы так и не поймали, и остаток вечера хохотали чуть ли не до истерики над «рецептами» из учебника по Зельям.

Глава Десятая, в которой ходят тревожные слухи

Следующие несколько дней Люпин с Сириусом совсем нас забросили. Мы, конечно, и сами могли о себе позаботиться, правда «слегка» разгромили гостиную, упражняясь в заклинаниях (мы нашли у Рема книжку под названием «Боевые заклинания: как не проиграть в войне с тёмными силами» и уж повеселились вволю, изображая войну добра и зла).

На какие-то там по счёту сутки времяпрепровождения друг с другом, мы с Патом, затарившись в близлежащей деревеньке пивом, решили весело провести время, до трёх ночи (или, уже утра?) играя в карты и болтая о всякой ерунде (а вы думаете, только девчонки любят болтать?). Разговор шёл сначала о магии, потом о теперь уже бывших одноклассниках, дальше вспомнили Кэмп Хэмптон, потом о девчонках, ещё раз о девчонках, опять о Кэмп Хэмптон, потом о выдающихся формах молодой преподавательницы английской литературы мисс Брэннинг. Тогда я понял, что мы уже заговариваемся, и решил, что пора и баиньки уже. На следующий день мы с крёстным собирались на Косую Аллею…

Всю ночь напролёт я носился по ночному Лондону, скрываясь попеременно то от правительства, которое жаждало заполучить секретную информацию (которую знал только я), то от Сью Тэрренс, моей бывшей девушки. Под утро, я каким-то образом оказался в стриптиз-клубе, и передо мной танцевала полураздетая мисс Брэннинг, мечта всех тинэйджеров в возрасте полового созревания в нашей школе (кстати, и не только тинэйджеров, и не только в нашей школе). Она так призывно мне улыбалась, так многозначительно смотрела… но как только она приблизилась ко мне, то я (как последний идиот) ей сказал:

– Извините, мисс Брэннинг, не в этот раз. Мне срочно надо в комнату для мальчиков.

И тут же открыл глаза.

Интересно, что такой сон означает по Фрейду?

Хотя, не знаю, что бы сказал на этот счёт старый пошляк Зигмунд, но мне и вправду срочно надо было в туалет. Пиво, оно и есть пиво…

Я буквально скатился по лестнице, потому что нужная мне комната была на первом этаже, и тут же, буквально нос к носу столкнулся с Сириусом…

– Упс, – только и смог сказать я, потому что Сириус был не один.

В смысле, если бы он был с Ремом, то это ещё куда ни шло, но рядом с крёстным стояла девушка, да ещё такая … такая одетая. Это я к тому, что сам был, как-то, не очень.

– Гарри! – воскликнул крёстный. Вид у него сделался, почему-то, смущённый, как будто это он стоял в одних трусах, а не я.

– Гарри, познакомься, – немного нервно сказал он, – это Джинни Уизли, дочь Артура… Хотя, вы же вроде как уже знакомы…

Точно, Сириус же говорил, что Уизли живут где-то неподалёку.

– О! Да… – «захлопни варежку, кретин» – прикрикнул я сам на себя. Мысленно, конечно.

– Я… знаком, конечно. Узнал. Привет, – наконец нашёлся я. Умный такой! Узнать я её мог сейчас только по ярко-рыжему пятну, которое означало наверняка волосы. Черты лица размывались. Очки-то я не одел!

– А совы с вашими письмами из школы нечаянно к нам прилетели, – подала голос моя бывшая сокамерница и продемонстрировала какие-то конверты.

Сириус, казалось, только что заметил царивший вокруг бедлам. Два сломанных стула, на шторах кое-где подпалины, полная окурков пепельница, пустые бутылки из-под пива…

– А чем это вы тут занимались? – подозрительно спросил Сириус, обводя ошарашенным взглядом всё это безобразие.

– А…ууу… у нас, это … был. Мальчишник, – ответил я, заметив, что плечи Джинни начинают вздрагивать от смеха. Терпеть мне уже было невмоготу, – слушайте, я тут… на пару минут.

– Весело у вас здесь, – услышал я вдогонку голос Джинни.

Да уж. Тут что ни день, то праздник!

* * *

Сделав все свои дела, и заодно приняв душ, я почувствовал несказанное облегчение. Сириус и, судя по всему, Рем тихо беседовали о чём-то на кухне. Я не стал им мешать и без лишних свидетелей поднялся наверх будить Пата. Оделся, сначала, конечно.

– Пат, подъём, – пытался растормошить я своего друга, который категорично отказывался реагировать на внешние раздражители и лишь мычал что-то нечленораздельное.

– Пат, вставай, тут совы заблудились!

– Какие ещё, на хрен, совы, – пробурчал мой друг, поворачиваясь на другой бок, – отвали, Поттер, дай поспать…

Ну, всё…

– РЭНДОМ, ПОДЪЁМ!!!! – во всю силу лёгких заорал я.

Пат подскочил на кровати, глядя на меня безумными глазами:

– Ты что, Поттер, охренел?! Смерти моей хочешь???

Я ехидно, как только смог, рассмеялся:

– Как же ещё разбудить Наше Высочество? Вставай, одевайся, нам пришли письма из школы.

– Какие ещё письма? Из какой ещё… – зло начал Пат, но потом помотал головой, будто стряхивая сон и похмелье, – Письма? Из Хогвартса? Зачем?

Я пожал плечами. Голова слегка побаливала после вчерашнего, вроде и не пьяные вчера были…

– Не знаю. Надо, значит. Пойду, спущусь. Ты, только, не усни опять.

Пат скорчил рожу:

– Твоими стараниями я вообще засыпать теперь буду бояться.

На кухне с Сириусом действительно был Люпин. Они о чём-то разговаривали, и вид у них был немного напряжённый. Хотя, в последнее время, они постоянно о чём-то шептались и перебрасывались встревоженными взглядами.

– …эта смерть Каркарова… – услышал я Рема.

– Ещё раз доброе утро, – сказал я. Крёстный и Люпин сразу замолчали, – а кто такой Каркаров?

Фамилия была смутно знакома.

– Вообще-то, уже полдвенадцатого, – проинформировал меня Рем. Но на вопрос не ответил.

– Оууу… Правда? – удивился я. На часы-то я сегодня не смотрел…

Сириус усмехнулся, но про кавардак в гостиной ничего не сказал. Я, кстати, уже давно подозреваю, что больше всего на свете крёстный боится, что я окажусь пай-мальчиком.

– Так кто это? – напомнил я. Терпеть не могу, когда от меня что-то скрывают. Итак чувствую себя идиотом из-за того, что все вокруг знают больше, чем я. Притом, обо мне же самом.

Сириус и Рем переглянулись.

– Игорь Каркаров был Пожирателем Смерти. Его недавно нашли мёртвым, – сказал без всякого выражения крёстный.

– Чего он был пожирателем? – не понял я.

– Так называли себя приспешники Волдеморта, – объяснил Рем.

И тут я вспомнил!

– Каркаров! «Таинственная смерть»! Об этом писали в газете. Ну, обычной, маггловской!

– Я же говорил, что Министерство работает всё хуже и хуже, – сказал крёстный, – магглы всё узнали первыми.

– Кстати, – вспомнил я, – мы же на Косую Аллею собирались. Послезавтра же в школу.

Крёстный кривовато улыбнулся и протянул:

– Ну, если вы в состоянии…

– Обижаешь! – ответил я, пытаясь нацепить самое невинное выражение лица.

Тут на кухню заявился и Пат:

– Всем доброго… доброго… – он попытался найти глазами часы, но потерпел неудачу, – короче, привет! Я что-то пропустил?

– Я так думаю, это мы тут что-то пропустили, – тихо пробормотал Рем, но все услышали.

– Ну и где эти письма, ради которых меня безбожно разбудили?

Рем дал нам по конверту из желтоватого пергамента.

– Вообще-то, это очень странно. Совы из Хогвартса всегда находят адресата, – заявил он.

В конверте было официальное приглашение в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, список необходимых учебников, и билет на Хогвартс Экспресс, который уходил с платформы 9 и 3/4?. Какой-какой платформы???…

* * *

Такой вот большой и дружной семьёй мы собрались на Косую Аллею.

– А как мы туда доберёмся? На машине? – спросил я.

– Нет, так слишком долго. Мы воспользуемся камином, – ответил добрый крёстный.

Я с опаской поглядел на большой камин.

– Не понял, – честно признался я.

– Ах, да! Вы же не знаете, – опомнился Рем, – ну я пойду первым. Смотрите.

И мы посмотрели. Люпин взял щепотку какой-то блестящей муки из горшка, стоящего на камине (а мы с Патом думали, что это удобрения), сделал шаг к камину и бросил муку в огонь.

Пламя, взревев, сделалось изумрудным и поднялось выше Рема, который вошел в огонь, выкрикнул: «Косая Аллея!» и исчез. Мне кажется, я и мой друг стояли с одинаковыми открытыми ртами.

Что-то мне не хочется в камин…

– А… Это обязательно, – немного нервно спросил я у крёстного.

– Не волнуйся, это не больно, – уверил меня ухмыляющийся Сириус, – главное, говори чётко и внятно, а не то…

– Вылетишь в трубу, – докончил за него мрачный Пат.

Что ж, умирать – так с музыкой. Я смело шагнул в камин, правда от пыли немного закашлялся и сказал как-то не очень внятно… наверное… Правда, подумать об этом уже не смог, так как меня закружило, завертело – такое чувство, будто меня затянуло в турбину самолёта. Ощущения не из приятных, хочу вам сказать…

Знаете, я даже не сильно удивился, когда вывалился из мраморного камина на каменный пол в уже знакомом, скудно освещённом магазинчике прямо под ноги к уже знакомому торговцу.

Я встал, деловито отряхнул сажу и поздоровался:

– Добрый день, мистер?…

– Боргин, – сказал продавец, глядя на меня задумчиво флегматичным взглядом. Как будто гарри поттеры к нему каждый день из каминов сыплются.

– Мистер Боргин, – кивнул я, как бы давая понять, что запомнил, – спешу откланяться. Дорогу я уже знаю, спасибо.

Он проводил меня таким же меланхоличным взглядом и даже не попрощался. Ну и чёрт с ним.

Без приключений выйдя на Косую Аллею я сразу разглядел нашу компанию. Издалека она больше походила на банду.

– Гарри! – воскликнул с облегчением крёстный, – мы уже начали беспокоиться. Куда тебе вынесло?

– О! Прямо к нашему старому знакомому мистеру Боргину!

– Я так и думал, что его пронесло на один камин дальше, – деловито заметил Рем.

– Вылетел, всё-таки, в трубу! – прошептал мне Пат.

Я хотел было ему ответить, но не смог. Потому что на нас с Патом набросилось какое-то светловолосое чудище и сумело сгрести нас обоих в охапку разом.

– Ребята! Как без вас было скучно!

Лу. Ну конечно. Было скучно. Но теперь скучно уже не будет никому.

Лу, по своей милой привычке расцеловав нас во все щёки, соизволила нас отпустить. Я так думаю, она собиралась также наброситься и на крёстного с Люпином, но в последний момент передумала.

И, пополнив свою компанию на одну светловолосую неприятность, мы отправились по магазинам.

Сначала мы пошли и забрали палочку Пата. Старичок Олливандер протянул ему палочку и объявил:

– Тринадцать дюймов, чёрное дерево, волос вейлы. Очень мощная. Идеальна для боевых заклинаний.

Видимо, он очень гордился своей работой.

Палочка Пату подошла. Он взмахнул ей – и шлейфом полетели ослепительно-белые искры. Было похоже на короткое замыкание.

– Будем тебя заземлять, – сказал я моему другу.

Интересно, а если в палочке волос Лу, будет ли она притягивать столько же неприятностей?

Потом мы купили форму. Вернее, это была мантия. У меня она не вызвала каких-то особых чувств, а вот Пату жутко не понравилась. Он заявил, что похож в ней на огромную летучую мышь.

Дальше мы накупили всякой ерунды, типа котлов, весов, ингредиентов для зелий. У магазина, где продавались котлы, я заметил круглолицего парня наших лет со строгой пожилой дамой, видимо бабушкой. Когда они прошли мимо, я расслышал уверения парня, что он просто счастлив, что ему не придётся больше изучать Зелья. Кажется, счастье парня было абсолютным.

Потом мы спокойно и без эксцессов затарились нужными учебниками. Но вот на выходе из книжного магазина мне пришлось вспомнить, что я не просто Гарри, а Гарри-Поттер-Мальчик-Который-Выжил.

На выходе я чуть не ослеп от вспышки фотокамеры.

– Вот он! – заявила какая-та дамочка со сложной причёской и бульдожьим взглядом. Её я разглядел, когда белые круги перестали гулять у меня перед глазами. Дамочка едва ли не за шиворот схватила меня толстыми пальцами с ярко-красными когтями и потянула вперёд. Хватка у неё была тоже бульдожья. Я еле вырвался.

– Гарри Поттер! – исступлённо выкрикнула она, будто я был вкусным пирогом на её столе, и она собиралась меня съесть, – Мальчик-Который-Выжил. Завтра мы будем на первой полосе! Что ты чувствуешь, вернувшись в магический мир? Ты тоскуешь по безвременно ушедшим родителям? Ты…

– Без комментариев! – это было единственное, что пришло мне на ум. Я, наверное, сказал это достаточно жёстко, потому что она отвязалась.

– Рита Скитер, – зло процедил сквозь зубы крёстный, когда мы шли по улице, – Забудь об этой дуре, она гоняется за сенсациями.

Судя по всему, Сириус с ней уже сталкивался на узкой дорожке.

Последним пунктом назначения было место, где, по словам крёстного, «нам понравится».

Это был ярко расцвеченный магазин под названием «Удивительные Уловки Уизли». Хозяевами этого заведения оказались два молодых парня, на года два старше нас с Патом. Рыжие близнецы с хитрыми лицами – Фред и Джордж Уизли.

– Это я их спонсировал, – сказал мне крёстный, – правда, Молли меня чуть не убила. Но у парней есть деловая хватка.

Я рассматривал полки с товаром. Как я понял, близнецы специализировались на том, как напакостить ближнему своему в диапазоне от соседа по парте до учителя.

– Ты так хорошо знаком с Уизли? – спросил я крёстного.

– Теперь – да, – усмехнулся Сириус, – после того, как Петтигрю прожил у них двенадцать лет, они испытывают ко мне некоторое … чувство вины, скажем так. Часто приглашают на обед.

В магазине я снова столкнулся с младшей Уизли. Столкнулся буквально, лоб в лоб. Она схватилась за лоб и покраснела. Подумала, наверное, что если я не дефилирую по окрестностям в нижним белье, то неминуемо повлеку всех в полицейский участок.

– Тоже решили за покупками сегодня? – спросил Сириус.

Джинни кивнула.

– Мама с Роном покупают учебники. А Билл и Флюс (тут Джинни скорчила гримасу отвращения) у Флореана.

– Значит, Билл притащил с собой старушку Флёр? – поинтересовался Фред. А может Джордж.

– Флёр? – внезапно спросила Лу, – Флёр Делакур?

– Ты что, её знаешь? – удивилась Джинни.

У Лу сделалось точно такое же выражение лица, как и у Джинни минуту назад.

– Конечно, знаю. Она лучшая подруга моей сестры. Так вот значит, за кого она выходит замуж…

Лу и Джинни нашли друг друга. Я давно заметил, что девчонки лучше всего дружат против кого-нибудь. Через двадцать минут их эмоциональной беседы Пат прошептал мне на ухо:

– Слышал ли ты в жизни о девушке ужасней, чем Флёр Делакур?

* * *

Следующее же утро меня ошеломило потрясающими новостями. По уже сложившейся традиции, все новости были обо мне.

Утром Сириус открыл газету под названием «Ежедневный пророк». В процессе чтения взгляд его становился всё мрачнее и мрачнее. Наконец, он бросил газету на стол и громко объявил:

– Вот стерва!

Я подошёл и взял «Пророк». С первой полосы на меня смотрело моё собственное изображение и большая надпись – «Возвращение героя». Челюсть моя медленно, но верно стала отпадать.

…Мальчик-Который-Выжил возвращается в магический мир… малоизвестные подробности… юный бунтарь… ранее знакомство с правосудием… приводы в маггловскую полицию… поджог школы… исправительные учреждения… законный опекун – Сириус Блэк, чья невиновность смутно доказана… что нам ждать от него?…

Такую напраслину на меня не наводили даже Дурсли с тётушкой Мардж, вместе взятые.

На фотографии вид у меня был довольно зловещий. Я пытался закрыть рукой объектив камеры и грозно сверкал очками.

– Ты просто давно в зеркало не смотрелся, – сказал мне на это Пат. Он стоял за моей спиной и читал статью из-за моего плеча.

Я попытался стукнуть его газетой, но он увернулся. Интересно, сколько человек читают эту газету?

– А у тебя-то что с ней за конфликт? – спросил я Сириуса.

Крёстный поморщился, как от зубной боли.

– Когда я вышел, она всё докапывалась до меня, хотела написать «серию репортажей». На самом деле, что ей не говори, она всё равно перевернет в скандал. А мне тогда было тем более не до журналистов, и я её крепко отшил. И теперь она обожает распускать слухи о том, что доказательства моей невиновности якобы «не самые надёжные». Дура!

Я пролистал газету дальше, пробегая взглядом заголовки. На третьей странице была статья под названием «Кто стоит за смертью Игоря Каркарова?». В ней сухо давались факты о гибели этого человека, а к концу делался вывод, что Каркарова, скорее всего, прикончили за карточные долги.