Текст книги "Гарри Поттер и… просто Гарри"

Автор книги: Светлана Исайкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

Глава Двадцать Вторая, в которой я всё ещё в Больничном Крыле

– Выиграли? – переспросил я, в буквальном смысле слова не веря своим ушам.

– Да! – воскликнула Гермиона, – со счётом 180:170! – и тут же озабоченно добавила, – а ты как, нормально?

– А ты как думаешь?

– Вы забили восемнадцать голов? – удивилась Лу, – обалдеть!

И от переизбытка чувств она смахнула стакан с водой, стоящий на тумбе рядом с моей кроватью. На меня, естественно.

– Спасибо, Лу, – проворчал я, отряхиваясь.

– Извини, – протянула она, пытаясь нацепить на своё личико выражение крайнего раскаяния.

– Кстати, Гермиона, познакомься – мой крёстный, Сириус Блэк. Сириус – это Гермиона Грейнджер, моя подруга. Подруга – в смысле подруга, Сириус, – мрачно добавил я, заметив, каким весёлым любопытством блеснули его глаза.

– Прости, – повинился крёстный, но мне всё равно не понравилось хитрое выражение его лица. И хоть я лично пустил утку про наши с Гермионой отношения, сам я ну никак не мог представить нас парой. В смысле, поглядел я бы на нас со стороны – в жизни бы не поверил в эту сказочку. Снейп же не поверил. Хотя на то он и Снейп…

– Так что там с квиддичем? – спросил я.

– Ну… Нам забили второй кваффл, когда ты сделал эту мёртвую петлю… Кстати, половина зрителей и не заметили, все глазели на тебя и на то, как тебя сшибли бладжеры. И после того, как ты … ммм… выбыл из игры, Рона как будто подменили. Я плохо разбираюсь в квиддиче, но мячей он больше не пропускал. Теперь он, конечно, загордится, – скептически хмыкнула Гермиона. Она села рядом с Лу на соседнюю кровать.

– Ну а Чжоу стали доставать бладжеры, и поэтому она долго не могла поймать Снитч. Хотя Джинни уверена, что это и так удалось ей только чудом.

– Значит бладжеры стали доставать эту девчонку так же, как и Гарри, когда он выбыл? – задумчиво уточнил Сириус.

Гермиона нахмурилась, честно припоминая подробности, чтобы правильно ответить на вопрос.

– Да, так же, – ответила она.

Пат хмыкнул.

– А выглядело так, будто с бладжерами основательно поработали.

Сириус посмотрел на него, кивнул и привычным жестом откинул со лба прядь волос.

– Да, это странно. Бладжеры всегда стараются нападать на всех членов команды, а не сосредотачиваются на каком-либо игроке.

– Гарри, признавайся, чем ты насолил бешеным мячикам? – засмеялась Лу.

Я вздохнул и потрогал больной затылок. А дверь снова распахнулась, и зашёл Рем. Интересно, кто следующий? Дамблдор? Снейп? Мадам Хуч?

– О! Гарри, ты очнулся, – улыбнулся Люпин, – а я-то отговорил гриффиндорскую команду от желания вломиться в больничное крыло и обрадовать тебя результатом игры. Ты как?

– Как видишь, – если ещё хоть кто-нибудь задаст мне этот вопрос, то он не доживёт до утра, – мне отшибло все мозги, и я останусь дауном до конца дней своих.

– Вот поэтому я и не играю в квиддич, – довольно добавил Пат, – голова мне очень нужна. Я ей думаю.

– О боже, Пат! – округлила глаза Лу в притворном удивлении, – неужели это правда? Я не могу поверить!

Рем тем временем утащил Сириуса к Дамблдору. Крёстный ушёл без большой охоты – ему всегда нравилось бывать в нашем обществе. Я не без оснований подозреваю, что он просто сам ещё не полностью вышел из позднеподросткового возраста. Но с другой стороны, где ещё найти такого человека, который так быстро поймёт все твои проблемы?

Как только мы остались одни, то несколько минут царило молчание. После коротенькой игры в гляделки Гермиона осторожно спросила:

– Гарри, я не знаю, но… Твой крёстный знает о нашем… наших делах?

Она произнесла слово «дела» с таким значением, будто речь шла о захвате Тауэра.

– Нет, – ответили мы с Патом хором. Лу переводила взгляд с меня на него и молчала.

– Я так и подумала. Просто, на самом деле, на тебя бладжеры нападали намного агрессивнее, чем на Чжоу.

– Я же говорю, их кто-то проклял, – хмуро бросил Пат.

– Я тоже так думаю, – закусила губу Гермиона, – может, Малфой? Для него, конечно, крутовато, но всё же… То-то он смеялся сегодня за завтраком…

– Нет, – твёрдо сказал мой друг. Все посмотрели на него. Он напустил на себя вид учителя, который втолковывает логарифмы нерадивым ученикам, и объяснил:

– Подобные проклятья недолговечны. Поэтому ему надо было бы переться сегодня ночью – где там хранятся мячи? Сделал бы подобное раньше – чары бы рассеялись. А этой ночью он не мог выйти из родных слизеринских чёрт-бы-их-побрал подземелий стопудово!

– Почему? – спросил я.

Пат засмеялся.

– Вчера у нас была потасовка, – он посмотрел на наши непонимающие лица и, иронически скривив губы, начал объяснять, – вчера играли в покер. Малфой проиграл мне тридцать галеонов. Играет он, кстати, паршиво, – хмыкнул мой друг, – ну и он заявил, что я передёргиваю. А ты же знаешь, Гарри, что я никогда не передёргиваю. Игра – дело серьёзное. Ну и слово за слово… сначала, конечно, схватились за палочки, потом уже не до них стало… Видели бы вы, как Джей отделал Крэбба, – радостно заявил Пат.

– Короче, – резюмировал я голосом диктора, читающего вечерние новости, – вчера в слизеринских подземельях состоялась массовая драка с участием двух противоборствующих сторон?

Пат радостно закивал головой:

– Ещё какая. В лучших традициях трактирных драк Дикого Запада.

– И кто победил? – поинтересовалась Лу.

– А победил Снейп, – ухмыльнулся Пат, – не знаю, каким местом он почуял, что у нас творится, но… Короче, он пришёл, наорал на нас… Наорал, понимаете? Он ведь обычно чем злее, тем тише шипит. А это так орал, да в таких выражениях… Таким убедительным Снейп ещё не был, я вам говорю! Всех разогнал по комнатам, притом на каждую личноналожил заклятья, чтобы никто не вышел. Да никто и не пытался, все были в шоке… А знаете, некоторые фразочки были чисто маггловские. Откуда бы ему их знать, а? Теперь, кстати, есть новое правило – запрет на азартные игры на деньги.

– А не на деньги? – спросила Гермиона.

– А раньше что, не играли? – удивился я.

– Играли, наверное, – пожал плечами мой друг, – просто до драк не доходило.

– Значит, Малфой выйти не мог, – констатировал я после минутного молчания, в красках представляя потасовку в Слизерине.

– Нет. Обойти снейповы чары даже мне не удавалось. Пока, по крайней мере. Мы, кстати, и сегодня наказаны. Весь факультет. В пять все должны быть по комнатам.

– Ого! – удивилась Гермиона, – а чего же тогда Малфой радовался так за завтраком?

– Долг не пришлось отдавать, вот и радовался, – засмеялся я.

Наконец Лу возмутилась:

– Ну-ка быстро объясняйте, что у вас за дела с этим Малфоем! Достали уже ваши оговорки!

Мы объяснили вкратце. Для развёрнутых ответов времени было в обрез – я прямо-таки чувствовал недовольное сопение мадам Помпфри. Она уже выходила из своего кабинета и заявила, что ещё пятнадцать минут – и навещение больного друга окончено.

– Так это тот альбинос, которого мы встретили в Дрянном переулке… – пробормотала Лу, глядя в пол, будто решаясь нам что-то сказать, – знаете, ребята… я вам не писала в письмах, но… кажется, за мной следят.

* * *

Я лежал и смотрел в тёмный потолок. Ночной Хогвартс был полон какой-то зловещей тишины, и поэтому находиться одному в огромной палате было жутковато. После того, как мадам Помпфри удалось вытурить моих друзей отсюда, она дала мне какое-то снотворное зелье и сказала, что я буду спать до утра. До утра почему-то не получилось – я вот проснулся и лежу теперь, гадая, сколько же сейчас времени.

За Лу следят. Мы с Патом поверили сразу. Паранойей наша сумасбродная подружка не страдала, и даже наоборот. Такую вещь, как слежка, могла бы по причине легкомысленного нрава и не заметить вовсе. Хотя в последнее время, меня всё чаще одолевают мысли, что мы ещё многого не знаем о нашей Лу.

Моя первая мысль была самая жуткая и, тем не менее, самая правдоподобная. Лу всегда как магнит притягивала к себе разных психов. Не мне одному пришла в голову эта мысль, поэтому Пат тут же озабоченно сказал:

– Лу, может стоить обратиться в полицию?

Лу насмешливо фыркнула.

– Ты же знаешь, что мне скажут, что я нервотичка. И притом я не думаю, что за мной следят магглы.

Повисла многозначительная пауза. Пат в глубокой задумчивости сдвинул брови, и, вздохнув, проговорил:

– Или я совсем тупой, или ты, Лу, чего-то не договариваешь. А так как вероятность первого ничтожно мала…

– От избытков скромности ты никогда не страдал, – не удержался я.

Пат поднял указательный палец, призывая к молчанию.

– Твоя бабка – вейла. Хоть я и не дождался ни от кого вразумительного ответа, кто это, но это сейчас не важно. Твой отец – тоже, в принципе, волшебник. Твоя мать…

– Она – маггла, – перебила его Лу.

– Ладно, маггла так маггла. Дальше. Твоя сестра – волшебница. Ты говоришь, что ты – не ведьма. Но откуда-то знаешь, что за тобой следят не магглы. Кто ты после всего вышеперечисленного? Маггла?

– Нет, – раздражённо ответила наша подруга.

– Ты сквиб? – продолжал допытываться Пат.

– Нет, я – не сквиб, – ещё раздражённей ответила Лу.

– Я сдаюсь, – развёл руками Пат, – так почему же ты не колдуешь?

Лу закатила глаза.

– Разве непонятно? – воскликнула она, – мне нельзя колдовать! – и, глядя на наши непонимающие лица, добавила серьёзным тоном, – это опасно!

Лу и серьёзность – это странное сочетание. Наверное, поэтому я сразу вспомнил, что она ни разуне брала в руки волшебную палочку.

– Опасно? – скептически хмыкнул Пат, – опасно – это когда ты в короткой юбке на улице появляешься, а колдовать…

Лу было открыла рот, чтобы возразить, но я прервал их обоих.

– Всё. Хватит. Когда за тобой стали следить, Лу?

Она некоторое время недовольно покривила губы и сказала:

– Кажется, после того, как я встретила эту парочку на Косой Аллее. Не сразу, а может… ну, через неделю или полтары. Я теперь не так часто на улицу выхожу, а в школу меня отцовский шофёр отвозит.

– Боишься, что тебя могут похитить? – охнула Гермиона.

– Нет, что ты, – махнула рукой Лу, – в случае чего, постоять я за себя смогу.

Пат недоверчиво хмыкнул, Лу хмуро на него зыркнула и продолжила:

– Просто скучно одной.

– А когда ты встретила Малфоя со Снейпом, ты что-нибудь слышала из их разговора? – спросил я.

Лу наморщила лоб и честно попыталась вспомнить.

– Да ничего такого. Этот, в чёрном, спросил «что происходит». Белобрысый сказал, что и сам ничего не понимает. Вид у обоих был премерзкий. А потом они меня заметили…

– Они тебя видели?! – хором воскликнули я, Пат и Гермиона.

Лу непонимающе уставилась на нас.

– Ну да. Я же не невидимка.

– Теперь плюйте в того, кто скажет, что Малфои здесь не замешаны, – шумно выдохнул Пат.

– Кстати, твоя кошка окатилась, – как всегда без какого-либо перехода заметила Лу.

* * *

Я прикрыл глаза и стал размышлять о том, почему в последнее время так осложнилась моя жизнь. Это карма? Или звёзды не так сошлись? Кажется, я задремал на несколько минут. Мысли потеки в мирное русло – семеро чёрных котят, оголтелою толпою бегающих по дому Пата… Почему-то явилась улыбающаяся Джинни на метле… Потом принцесса Диана верхом на драконе…

Я вдруг резко вышёл из состояния полудрёмы и вскрикнул, рефлекторно дёрнув больной рукой. Прямо передо мной мерцало два фосфоресцирующих теннисных мячика в темноте. Я не сразу признал Добби.

– Что ты здесь делаешь? – прошептал я.

– Гарри Поттер вернулся в школу, – горестно зашептал эльф. – Добби ведь предупреждал Гарри Поттера. Ах, Гарри Поттер, сэр, отчего Гарри Поттер не послушался Добби? Почему Гарри Поттер не поехал домой, когда опоздал на поезд?

Меня осенило.

– Так это ты поработал с тачкой Сириуса?

– Да, Гарри Поттер, сэр, это Добби, – признался Добби, усиленно кивая головой; уши его захлопали по щекам. Надо же, даже и не оправдывается, несчастное создание…

– Ну не дай бог крёстный узнает, что это твоих рук дело, – сказал я, – он же тебе живо руки оборвёт!

– И письма из Хогвартса случаем не ты направил по другому адресу? – ещё раз осенило меня.

– Гарри Поттер не должен быть в школе, – несчастно запричитал он, – Славный Гарри Поттер в опасности, Добби думал, бладжеров будет достаточно…

– Это ты их заколдовал, – утвердительно прошептал я. Это несчастное создание мне срочно захотелось задушить. Добби будто почувствовал моё состояние и отодвинулся от меня.

– Гарри Поттеру грозит опасность, – опять заклинило его, – Добби должен защитить славного Гарри Поттера. Гарри Поттер отправился бы домой с травмами, но живой, – объяснил он мне несложный ход своих мыслей.

– Знаешь, Добби, пока единственная опасность для Гарри Поттера исходит от тебя, – яростно зашипел я, – меня же могло пришибить до смерти! Хотя, конечно, после этого мне бы уже ничего не угрожало!

Вид Добби сделался ещё несчастнее.

– Нет! Нет! Гарри Поттер не понимает! Существует заговор!

– Какой заговор?!

Добби затрясся мелкой дрожью.

– В Хогвартсе готовится… убийство! – и с обречённым воплем налетел головой на тумбу. Я попытался его удержать левой рукой, но вышло не очень.

– Добби, кто твой хозяин? – спросил я.

Он издал задушено-испуганный писк.

– Кто твой хозяин? – ещё раз чётко спросил я.

Конечно, он не ответил. Печально посмотрел на меня и с тихим хлопком аппарировал. Я устало откинулся на подушки, баюкая потревоженную руку. Не смотря на мою злость на Добби из-за бладжеров, я всё равно испытывал к нему огромную жалость. Хоть вступай в гермионово П.У.К.Н.И. Наивнее существа я ещё не встречал.

* * *

Первыми моими посетителями на следующее утро стали Джинни и Демельза.

– Знаю, знаю, – воскликнул я, поднимая левую руку в приветствии, – ты пришла, чтобы выкинуть меня из команды!

Сегодня я чувствовал себя значительно лучше. У магической медицины много плюсов.

– Размечтался, – рассмеялась Джинни, усаживаясь с Демельзой на соседнюю кровать, – а мы вчера хотели прийти, нас профессор Люпин не пустил.

– Он говорил. А где же вся обещанная команда? – поинтересовался я.

– Кэти строчит что-то срочное на завтра по Чарам, – сказала Демельза, – Джимми и Ритчи отсыпаются.

– Да, они вчера сыграли на славу, – согласилась Джинни, – благодаря их работе Чжоу вообще чисто случайно поймала Снитч. И Рон, слава Мерлину, вовремя вспомнил, зачем находится на стадионе.

– А он где?

– О! – воскликнула Демельза, – он теперь в зените славы. Мы, конечно, можем его позвать, если ты хочешь насмерть умориться, минут сорок слушая в подробностях про каждый кваффл, что он отбил.

– А ты как себя чувствуешь? – спросила Джинни.

– Как человек, которому вчера проломили череп, – улыбнулся я. И потом вспомнил своё вчерашнее обещание убить любого, кто ещё задаст этот вопрос.

Чрез час после ухода девчонок ко мне зашли Рем и… Сириус.

– Ты разве ещё здесь? – удивился я.

– Мы вчера полночи шлялись по Запретному Лесу с Дамблдором, – отмахнулся он, зевая.

– Сириус, – предупредил Рем. Видимо решил, что это не для моих ушей.

– Да ладно, – возразил ему крёстный, – Гарри не ребёнок, пусть лучше будет в курсе событий.

– Да, это точно, – радостно поддакнул я, – вы искали в лесу того, кто там прячется?

Сириус и Рем удивлённо и даже немного испуганно переглянулись.

– Ну мне Саамах говорила. Плохой человек в Запретном Лесу и всё такое. Вы нашли там кого-нибудь?

– Нууу, – протянул Сириус, усмехаясь, – кого-нибудь в Запретном Лесу всегда можно найти.

– Ты уходишь от темы, Сириус, – упрекнул его я.

– Мы никого не нашли, – ответил Рем, – зато очень хм… конструктивно поговорили с кентаврами.

Крёстный дёрнул плечом.

– Короче, Гарри, зря мы полночи не спали. Хорошо хоть Дамблдор Снейпа не прихватил…

Тут его глаза затуманились какими-то воспоминаниями, и он возбуждённо щелкнул пальцами.

– Снейп!

– Что Снейп? – не понял Люпин.

– Я вспомнил, кого мне напоминает Пат. Снейпа, – изумлённо заявил Сириус, – ну конечно. Мишель Престон. Теперь и я её вспомнил. Я её на свидание приглашал на пятом курсе. Ты помнишь, Рем, как она меня послала?

– Я удивляюсь, как ты забыл, – сказал Люпин.

Крёстный присвистнул.

– Что же получается? Пат – сын Снейпа?

– Долго же до тебя доходило, – совсем непедагогично заметил Рем.

Некоторое время все молчали. Потом Сириус чему-то грустно усмехнулся и покачал головой.

– Вот болван, – заметил он.

– Кто? Ты? – не понял я.

Глава Двадцать Третья, где раскрываются мои сердечные тайны

Уйти из больничного крыла мне удалось только под вечер. Мадам Помпфри (мне кажется, она просто тухнет тут от скуки) ни в какую не хотела меня отпускать, сетуя на опасные виды спорта и неосторожное поведение на поле. Я решил её тогда взять измором и начал доканывать вопросами по магической медицине. О! Сколько нового я узнал. Да на одном Перечном Зелье можно заработать миллионы! И чего это я вдруг о деньгах?… Спросил, можно ли восстановить плохое зрение. С замиранием сердца, конечно, ведь сними с меня очки и пожалуйста – Волдеморт, убивай меня сколько хочешь, я с трудом разберу, где ты стоял… И фигу мне. Оказывается, нельзя, если это с детства. Вот, если бы механическое повреждение (я с ужасом представил, как острые ветки выкалывают мне глаза…бррр…) или в результате какого-нибудь заклятия (но не из области тёмной магии). Нда. Обломали мои лучшие надежды. Тоже мне, волшебники. Кости восстанавливают, простуду вмиг лечат, а тут придумать ничего не могут.

Всё-таки школьную медсестру я доконал. Видя меня таким разговорчивым, она согласилась, что я действительно вполне поправился. Правда, запретила мне идти завтра на занятия. Ну да ладно, от прогула одного дня ещё никто не умирал.

Так как отпустили меня уже после ужина, то я сразу отправился в гриффиндорскую башню. И я заметил, что ученики, попадающиеся мне на встречу, смотрят на меня как-то не так. И хотя я так и не смог привыкнуть ловить на себе все эти взгляды – заинтересованные, пытливые, саркастические – что-то в них изменилось. Они смотрели на меня так, как будто меня… раскусили? Вроде – ах, вот он какой, Гарри Поттер… Не такой уж и крутой… А мы-то думали… Даааа, не то, чтобы я к ней стремился, но быстротечна однако хогвартская слава.

В пустынном коридоре наткнулся на вихрастого мальчишку – первоклассника с моего факультета. Я вспомнил его – он был из той компании, которую учителя уже успели прозвать новым хогварским кошмаром. Из-за гобелена тут же вывалились ещё трое его приятелей.

– Привет, Гарри, – поздоровался вихрастый мальчишка, и тут же, хихикая, выложил мне цель своего пребывания здесь, – а мы миссис Норрис хотим поймать.

– Да вы отчаянные парни, – засмеялся я, глядя на хитро-довольные физиономии мальчишек.

И, почему-то, завидуя им слегка.

– И покрасить её, – заявил маленький слизеринец.

– Вы что, и заклинание знаете? – подивился я.

Мальчишки захихикали перед такой наивность в лице простодушного Гарри Поттера, и второй гриффиндорец продемонстрировал мне упаковку с краской для волос. Цвет был похож на цвет баклажана, пережившего сильную радиоактивную вспышку. Я опять засмеялся.

– Ну, удачи.

Тяжёлый случай. Если в четвёрке Мародёров заводил было двое, то в этой компании явно парочка Джеймсов Поттеров и парочка Сириусов Блэков. Хогвартс ожидает нелёгкие семь лет. Держись, Филч!

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, и услышав сверху знакомый, тягучий, словно расплавленная резина (был у нас такой опыт с Патом на кухне миссис Рэндом) голос, я только устало вздохнул.

– Смотрите-ка, кто это? – ухмыльнулся Малфой своим телохранителям, – это же Гарри Поттер, герой квиддича. Может теперь, когда тебе проломили череп, ты научишься ловить Снитч?

Крэбб и Гойл подобострастно засмеялись. Нет, ну какие же идиоты. Даже у нас в классе таких болванов не было. Малфой стоял на верхнем пролёте, его дружки стояли по бокам, загораживая весь проход. Вряд ли они меня выслеживали, это же совсем рехнуться надо.

Я смело поднимался вверх, левой рукой проверяя, на месте ли палочка. Левой – потому что правая всё ещё была на повязке и болела жутко. Нет, ну чего они думают? Что я брошусь сломя голову назад?

– Что, Поттер, ваше рыжее недоразумение уже приходила тебя утешать? Или у неё случился проблеск в мозгах, и она выкинула тебя из команды? – продолжал «издеваться» Малфой.

Ну неужели он серьёзно думает, что такими словами меня можно прошибить? Да я в своей жизни такоепро себя слышал…

Я почти дошёл до конца лестницы, как вдруг интуиция, похожая на вспышку вдохновения, подсказала мне, что я должен остановиться. Вот сейчас. Стоп. И я остановился за пару ступенек от Малфоя, взявшись за перила левой рукой и победоносно улыбаясь. Вот вам наглядный пример – смути врага неожидаемым поведением, и он уже не знает, что делать.

Под ногами я почувствовал слабое дрожание, и моя лестница поплыла в сторону. Малфой, видимо надеясь, что сейчас они мне устроят «тёмную», распахнул варежку и смотрел мне вслед. Со стороны, наверное, выглядело вся эта сцена круто – как будто я всё с самого начала рассчитал. Или даже лично подговорил лестницу.

– Прости, Малфой, – выкрикнул я, махая ему на прощание, – не судьба. Видимо, сам Хогвартс не хочет, чтобы я смотрел на твою бледную физиономию.

Что он ответил, я не слышал. Вернее, не слушал. Я вообще сегодня доберусь до гриффиндорской башни или нет?

* * *

В общей гостиной царил как обычно некоторый переполох. Хотя, нет, не как обычно. Видимо, ещё не прошла радость от неожиданной победы. Меня приветствовали дружелюбно, но не без некоторой иронии. Я автоматически искал глазами Гермиону. Сегодня она забегала ко мне на пару минут, но про Добби ничего, конечно, я ей не рассказал – вокруг крутилась мадам Помпфри. На месте у камина, где она обычно делала уроки, целовались Рон и Лаванда. Мда. Видимо Рон решил не тратить много времени на обхаживание Гермионы, с которой в последнее время у них как-то налаживалось, и, воспользовавшись квиддичной славой, ухватил давно вздыхавшую по нему Браун. Мне стало обидно за Гермиону.

– Выглядит так, будто он пожирает её лицо, да? – ухмыляясь, сказала подошедшая Джинни. – Но, думаю, он скоро улучшит свою технику.

– Это точно… Так широко раскрывать рот не стоит, – задумчиво пробормотал я, вовсе не собираясь проговаривать это вслух. Джинни прыснула.

– Да ты специалист!

Вот ещё один признак, что моя слава, наконец, угасает. Раньше Джинни как-то стеснялась со мной разговаривать. Сейчас мы уже спокойно болтаем о поцелуях.

– Ещё какой! – сделал я страшные глаза, – а где Гермиона?

– У себя. Она сказала, что не может делать уроки в таком шуме.

Я поплёлся к спальням девочек. Но стоило мне подняться на три ступеньки, как лестница превратилась в гладкий спуск, и я позорно съехал вниз, чуть не свалившись на больную руку.

– Что за херня?! – вырвалось у меня.

По этой «горке» съехала вниз хихикающая Ромильда Вейн.

– К кому это ты хотел прокрасться, Гарри?

Уж точно не к тебе, чуть не ответил я, уже начиная раздражаться. Блин, с человеком просто поговорить надо, а тут какая-то чертовщина.

– Гермиону не позовёшь? – попросил я.

Девчонка дёрнула плечом.

– Да она спать уже легла вроде бы.

Спать, как же. Я заметил, как махнул рыжий хвост на верху лестницы и позвал Живоглота. Он вальяжно спустился и внимательно посмотрел на меня. Ну что же всё-таки за зверюга! Иногда мне кажется, что это или заколдованный человек, или неудачливый волшебник, застрявший навеки в своей анимагической форме.

Я подхватил его – весил он, наверное, килограммов шесть – и кое-как погладил его больной рукой. Кот не сопротивлялся и с интересом смотрел на меня.

– Ну что, киса, поработаешь почтальоном? – пробормотал я, поворачивая к своей спальне.

Там я написал короткую записку о визите ко мне домового эльфа. Надо отвлечь Гермиону от личных проблем – пусть лучше задумается о проблемах общественных. Особенно учитывая гермионин пунктик на домовиках – я точно сумею оторвать её от печальных мыслей.

– Ну что? Отнесёшь хозяйке? – поинтересовался я у кота.

Он утвердительно мурлыкнул и, зубами схватив записку, важно вышел из комнаты. Почтовый кот. И ничем не хуже сов.

* * *

И вот уж чего я не ожидал, так это визита хозяйки Живоглота через минут пятнадцать после отправки записки. Я как раз улёгся с увлекательным чтивом из запретной секции «Самые тёмные твари волшебного мира», как ко мне в комнату зашла Гермиона с довольным рыжим котом на руках. На человека, собравшегося ложиться спать, она никак не была похожа.

– Довольно оригинальный способ отправки писем, – сказала она мне.

Я пожал плечами.

– Ваша бешеная лестница меня не пропустила. У вас такой причудливый фейс-контроль?

– Это старое правило, – махнула рукой Гермиона, – создатели замка считали, что мальчикам доверять нельзя.

– Ни фига себе, – возмутился я, – а девочкам, значит, можно?

– Гарри, – серьёзно посмотрела на меня она, – ты уверен, что этот несчастный эльф сказал, что в Хогвартсе готовится убийство?

– Уверен. И судя по силе, с которой Добби колотился головой об тумбочку, это правда.

Гермиона закусила губу.

– А ты не думал, что речь шла… о тебе?

– Гермиона, в последнее время смерть мне грозила только от того, как этот прибацанный эльф хотел спасти мою жизнь, – уверенно ответил я, хотя предательские мурашки пробежали по спине, – может Добби вообще неправильно представляет ситуацию. Что-то увидел, что-то услышал, понял всё шиворот-навыворот и тут же побежал меня спасать.

– Домовые эльфы всегда в курсе событий, происходящих в доме, – сомневающимся тоном проговорила Гермиона, – и эльф не может вот так просто уйти из дома без разрешения хозяина. С ним должно быть очень плохо обращались, если он решил вот так придти к тебе… Слушай, почему ты всегда про что-нибудь тёмное читаешь? – воскликнула она, прочитав название моей книги.

Я снова пожал плечами.

– Нравится. Знаешь, как будто читаешь страшную сказку, но только с учётом, что всё это есть на самом деле.

И после минутного размышления добавил:

– И велика вероятность, что с этим ты рано или поздно встретишься.

– Знаешь, – внимательно посмотрела на меня Гермиона, – для человека, который не верит в возвращение Сам-Знаешь-Кого, ты слишком упорно готовишься к войне.

– Надейся на лучшее, а готовься к худшему, – философски заключил я, – я никогда не говорил, что Волдеморт вообще не вернётся. Просто сейчас не тот случай. И почему ты не называешь его по имени? Такой бред – сам-знаешь-кто пошёл сам-знаешь-куда и принёс сам-знаешь-что…

Ответить она не успела – в спальню вошли Дин, Симус и Невилл. Рона, видимо, не смогли отклеить от Лаванды… Симус окинул нас таким торжествующим взглядом, в котором ясно читалась мысль – «я же говорил!». Блин, ну что за люди? Как будто нас с Гермионой застукали за каким-то непотребным занятием!

– Ты абсолютно прав, Гарри, – спокойно ответила Гермиона, давая понять, что у нас тут, в принципе, серьёзный разговор, – его надо называть Волдеморт. Так намного меньше путаницы. Ладно, завтра договорим.

Она поднялась и вышла из комнаты, пожелав всем спокойной ночи. Дин проводил её взглядом, а затем обернулся ко мне:

– Слушай, Гарри, если не секрет – а о чём вы тут говорили?

– О том, что бояться произносить вслух имя «Волдеморт» – глупо. А вы что подумали?

Мои одноклассники тут же сделали вид, что подумали они как раз об этом.

* * *

Утром за завтраком я всё ёще был в повязке. Рука уже почти не болела, но всё равно делать резкие движения я не решался.

За гриффиндорским столом максимум внимания досталось Рону, как человеку, благодаря которому факультету досталась просто героическая победа в матче. И я на какое-то время почувствовал, что всё становиться на свои места, и я опять просто Гарри, и никто не пялится мне в лоб при встрече. Знаете, о чем я подумал? Как же я давно никому не говорил: «Привет, я – Гарри Поттер». Когда тебя все знают, чувствуешь себя таким… старым.

– Вот ты и дождался, – наклонилась ко мне Гермиона.

– Что? – не понял я.

– Ну, ты так ждал того момента, когда все прекратят обращать внимание только на тебя, – объяснила она.

– Ты об этом, – усмехнулся я, – это точно. Такое облегчение – будто гора с плеч. Не поверишь – в школе мы с Патом и Лу были главными аутсайдерами.

– Правда? – удивилась Гермиона.

– И мне это нравилось, – добавил я.

* * *

Оказалось, ничего не делать было не так просто. После завтрака я выслушал от Рона все подробности прошедшего матча. Пошёл к Хагриду посмотреть, не проснулась ли моя спящая змеиная красавица – а попал на урок по Уходу за магическими существами у пятого курса. Хагрид как раз рассказывал про единорогов, демонстрируя своих маленьких однорогих сироток, и даже разрешил мне поприсутствовать. Я почувствовал себя какой-то приглашённой звездой, поэтому решил не оставаться.

Но моя радость от того, что я больше не знаменитость, оставалось недолгой. В конце обеда, когда Гермиона рассказывала мне, что сегодня было на Зельях, мимо прошла хихикающая Паркинсон, и кинула ей какой-то журнал.

– Возьми, Грейнджер, почитай про похождения своего героя. Страница двадцать восемь.

Гермиона автоматически раскрыла журнал. Я пододвинул его к себе и первое, что мне бросилось в глаза – это фотография, на которой Лу набрасывается на меня с объятиями.

«Сердечные тайны Мальчика-Который-Выжил»– так гласило название этой статьи. До меня не сразу дошло, что это про мои сердечные тайны тут кто-то решил рассказать.

Ну, первая часть была просто плагиатом той, первой статьи обо мне – где я предстаю асоциальным типом с криминальными замашками. Зато вторая часть была просто чудо – «бунтарский дух юного Гарри Поттера и в Хогвартсе не обнаружил препятствий… Нарушение правил… бла-бла-бла…»… нет, ну это понятно, я теперь в курсе, какой я нехороший… Но вот это – «успехи Гарри в освоении магией не идут ни в какое сравнение с его успехами на любовном фронте. Едва попав в Хогвартс, он сразу же стал встречаться со своей одноклассницей – Гермионой Грейнджер. К слову сказать, эта молодая особа, несмотря на свой юный возраст, необычайно честолюбива – любовь к знаменитостям у неё в крови. И, если помнят читатели, именно она сразила сердце мрачного Виктора Крама на Турнире Трёх Волшебников (см. № 2 за 1995 г.). Так что Гарри Поттер, заслуживший знаменитость одним своим существованием, послужил прекрасной заменой звезде квиддича.

Но Мальчика-Который-Выжил, который и до Хогвартса успел сменить несколько девушек, оказалось тоже не просто удержать. Едва увидев на горизонте достойную замену, он тут же бросился к ней в объятия. И кем же оказалась его избранница? Луизой Ван Дер Хайм, младшей дочерью Кристофа Ван Дер Хайма, известному всему магическому финансовому миру банкира, ведущего обменные операции с банком Гринготтс. Луиза не обладает выдающимися магическими способностями, она даже не учится в Хогвартсе, и некоторые считают, что она сквиб – но зато юная аристократка унаследовала красоту от своей бабушки-вейлы и, конечно, ещё унаследует часть огромного состояния своего отца. Так что она, несомненно, является одной из самых завидных невест в магической Британии…»