Текст книги "Другой (СИ)"

Автор книги: Станислав Жейнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

– Зачем? Я не хочу. Я не люблю фарфор. Когда я смотрю на фарфор у меня портится настроение… Во всяком случае, когда смотрю на этот фарфор…

– Ну, будешь помогать, или мне самому?..

Игорь взял пакет, смахнул осколки обратно:

– Не буду… – говорит. Думаю, вспомнил вчерашнее. А может, и не забывал… – Сергей – ты меня встретил с поезда, да? И что?..

– И что? – Сергей рассердился. – Что, ты хочешь услышать?

– Ну, мы приехали сюда, и я лег спать… да?

– Конечно лег, а что, ты еще мог делать?

– Не знаю. У меня пост алкогольная депрессия, заниженная самооценка, чувство вины и… очень все как-то гадко.

– Кризис среднего возраста, – сказал я. – Это от того, что в грудном возрасте, руки мальчикам, заматывают в пеленки.

– Хорошо, что сразу домой, да? – обратился ко мне белорус. – Или нет? У меня одежда грязная, спина вся в ссадинах… Я сейчас покажу. – Ушел в комнату.

Сергей пожаловался: – Очень правильная позиция: главное делать вид, что ничего не помнишь. Эту комедию, будет ломать весь день… Знаю я его.

Я слил воду из кастрюли, высыпал пельмени на тарелки.

– А, кто сядет за руль? – меня вдруг осенило. – Мы с тобой с утра уже добряче дали. У Антона есть права?

– Антон водит, но… Игорь за руль сядет, – ответил он. – Игорь хорошо водит. Как-то мы с ним трое суток, без сна…

– Ладно, с этим определились. Как зовут то хоть ее?..

– Кого? Ааа… – Улыбнулся, набрал полную грудь воздуха, мечтательно выдохнул. – Викуся. Для тебя – Виктория Сергеевна. Она не отсюда. Мы ее в Петрозаводске подберем, там тетя ее…

– Влюбился значит.

– Когда ты ее увидишь… ну, в общем, сам все увидишь… Она совсем как ребенок. Очень чистый, очень наивный человечек. Такой светлой души я еще не встречал. Я стихи пишу…

– Ты?

– Ну.

– Я заинтригован.

Сергей, совсем замечтался, взор помутнел – уплыл куда-то в верх.

– А у тебя как? – спросил, по возвращению.

– Про Машку, ты знаешь, – говорю. – Пять лет вместе, а тут… Замуж вышла, слышал…

– Во как?

– Да.

– И больше никого?

– Да, в общем никого, и не тянет, знаешь… и слава богу – думаю…

– А!.. Нашел, – послышался голос из комнаты. – Игорь вернулся радостный, возбужденный: брезгливо, двумя пальцами, держал джинсы.

– Что я говорил, – видите?! Они грязные! – Протянул мне: – Видишь? Я не врал. Сергей, вспоминай, где я падал?

– Легче вспомнить, где ты вставал.

– Не доглядели. Ээх, – укоризненно сказал Сергею. – А я бы тебя не уронил, на руках бы нес.

– Так, ладно… мыться и вперед.

Сергей встал с дивана: – Завтракать не буду, и так на работу опаздываю. Не скучайте… буду в пять, потом быстренько собираемся, едем к тебе – Глеб, там тоже быренько… Забираем Антона и… В восемь должны быть уже на трассе.

Перед уходом, заглянул на кухню: – Сходите, куда-нибудь, – сказал улыбаясь, показал глазами на Игоря. – Своди… в зоопарк или цирк… Да еще – пиво Шарикову не предлагать…

4

– Я не поеду, – говорю, – подожду здесь. Итак тошнит… Вестибулярный аппарат у меня… поэтому и космонавтом не стал.

– Хорошо, – говорит Игорь. Наконец, отстал от меня. – Но – на "тарзанке" прыгнешь – ты обещал! Да, совсем забыл. – Снял с себя шляпу, дал мне: – Береги ее. Эту шляпу носил первый кубинский космонавт.

– Давай…

Подтолкнул белоруса к вертушке: – Беги, а-то без тебя уедут!

Игорь катался на горках, крутился в «тарелках», летал на «резинках». При одном только взгляде на эти аттракционы, к горлу подступал тошнотворный комок.

Рослый, мускулистый белорус заметно выделялся среди гогочущих и кричащих подростков, но этим не смущался: орал, гоготал наравне со всеми.

Я рано радовался, пиво, что называется: легло на старые дрожжи. После обеда, выражаясь научным языком, меня начало "плющить" и "колбасить". Игорь вернулся в хорошем настроении: улыбался, пританцовывал.

– Блин, ну чего ты такой кислый? – говорит. – Это же так здорово! Смотри, какие цыпы!.. – Мимо нас продефилировали, цокая каблучками, две девушки в мини юбках. Игорь чмокнул губами. Девушки переглянулись. Пошли дальше, не оглядываясь.

– Вот… вот – ты видел?! Вот, как жить дальше?

Купил себе и мне по пломбиру, сказал громко: – Мне "человеку мира", трудно, но, вынужден признать – славянки самые красивые! – Снова поцеловал воздух в след симпатичной девушке в облегающем сарафане.

– Ты, всегда такой? – спрашиваю.

– Какой?

– Знаешь – я всегда боялся привлекать к себе внимание. Не люблю быть в центре – теряюсь, краснею… Это еще со школы. Бывало, очередь в магазине отстою, а потом ухожу: только представлю, как начну заикаться, когда попрошу у продавщицы хлеба или яиц… А ты молодец. Бабы таких любят…

– Ты заикаешься? Не заметил.

– Когда волнуюсь.

– Придумал каламбур: "короткое заикание" – смешно?

Я неуверенно пожал плечами.

– А "фигурально вырождаясь"?

Идем через парк. Людей сегодня много. Они сидят на скамейках, обнимаются у фонтана, томятся в очередях касс на аттракционы.

Вдруг белорус сделал бешеное лицо, схватил меня за кисть, громко крикнул:

– Врешь!!

Мир замер в недоумении. Старики, парочки, дети, мужчины и женщины с интересом и ожиданием смотрели на нас. Я отшатнулся, рука непроизвольно дернулась, но Игорь держал крепко.

– Есть хочешь? – тихо спросил он. Я не понял вопроса, щеки покраснели, мокрыми ладошками, вытер выступивший на лбу пот. Игорь отпустил руку, пошел, как ни в чем не бывало. – А я голодный как предатель. – Оглянулся: – Ну, чего встал? Пошли…

Разочаровали «парковчан»; они быстро про нас забыли, но меня трясло еще долго. Странная выходка, нового знакомого, вывела из равновесия, появилось неприятное предчувствие.

Прошли мимо киоска с хот-догами.

– Ты хотел есть?! – крикнул в спину Игорю.

– Это, есть нельзя, – через плече бросил белорус. – Сосиска в булке – это "пищевой трансвестит". Есть закон: нельзя ходить под музыку, говорить в рифму и есть лишенную гастрономического самолюбия – пищу.

– Почему, нельзя ходить под музыку?

– Есть правила, которым нужно следовать, чтобы выжить. Сейчас уже не помню, почему мама сказала: "не играй со спичками"? – но в этом, точно был смысл.

– Ладно, – говорю устало, – поехали домой, там пиво… Хотя, тебе за руль… Все равно, тут больше ничего интересного не будет.

– Как так?

– Да вот так, – сказал зевая. – Дорога скуки: аттракционы кончились, дальше только датые студенты, отдыхающие от жен толстяки и их грустные любовницы.

– Все так плохо? Чего же они такие грустные?

– Идем, парк кончается, больше ничего потрясающего не произойдет. Поехали?!

Игорь с грустью посмотрел в небо, сказал:

– Грустненький, бездарненький, серенький денек.

Он с утра все кашлял, а к обеду слег.

Еще что-то обещал, еще в чем-то клялся.

Морщился, пищал, тощал, к вечеру скончался!

Дорожка парка расширяется, переходит в большую многолюдную площадь, посреди которой – большой фонтан.

Струи воды бьют высоко в небо, через невысокие гранитные ограждения перепрыгивают сверкающие брызги; освежающая влага поглощает разогретых, жаждущих прохлады, людей.

Игорь повернулся ко мне, подмигнул, странная улыбка обнажила белые блестящие зубы.

– Не скучай друг, – говорит. – Сейчас мы тебя растормошим.

Несколько раз крутанулся вокруг оси; взгляд побежал по головам прохожих, кронам невысоких деревьев, столбцам кованого забора. Не предал значения его словам, – отвлекся на двух милых, но подозрительных девушек, что стояли у фонтана. Сначала просто держались за руки, потом, та, что ко мне спиной, нежно смахнула со щеки подруги кудрявую челку, поцеловала в губы. И без того испорченное настроение покатилось по…

– Дамы и господа! – услышал, сзади корявый напористый голос. Думаю, именно таким, объявляли номера в кабаре-бордельных заведениях спившиеся конферансье. Но голос я узнал; он постепенно менялся, креп.

Почувствовал в ногах дрожь, по спине пробежали маленькие слоники, на них сидели мурашки. Сильный, грохочущий бас Игоря привлек внимание почти всех, кто находится в поле зрения; любопытные выходили из-за фонтана, выглядывали из-за киосков.

Сцена – крепкий пластмассовый ящик из под бутылок. Игорь говорил громко, широко улыбаясь и размашисто жестикулируя:

– Не проходите мимо!.. Здесь будет пантомима!.. Дамы! Фрау! Господа!..

Здесь сегодня и всегда!.. Я буду вам петь песни! Плясать! Читать стихи! Всего за две копейки, и… крестным для снохи… Но-но совсем не от сохи!..

Что он делает?! Как это все неприятно… Как бы, меня не втравил… Маленькими шажками, потихоньку попробовал втиснуться в толпу, что выстраивалась полукругом.

– Я буду предсказывать прошлое и будущее, – продолжал Игорь.

– В рифму и прозой… С улыбкой и с угрозой… Сперва стихотворение…

для тех… кто – за радение! За бодрость кто – и ум!

На секунду замешкался. Плохой знак, подумал я, опустил голову.

Игорь: – Люди! Я приехал к Вам из далекого города, вместе со своим другом!.. Обратите внимание – вот он с зеленой шляпой в руках!..

Толпа отпрянула. Теперь и я – в образовавшемся полукруге, растерянно посмотрел на Игоря. Встретились взглядами. Обменялись широкими улыбками. "Это ж надо – какая сволочь…" – ругаю, про себя, но продолжаю улыбаться.

– Девушка, милая, – обратился он, к кому-то из толпы, – у Вас прекрасные голубые глаза! Киньте один рублик, всего один – мальчику в шляпку, и я расскажу стих и предскажу будущее!

Кто-то из толпы, бросил в шляпу железную монету.

– Ну что ж, барышня, за Вас заплатил добрый молодец в коричневых штиблетах. По этим приметам, если захотите, легко найдете его завтра на центральном вокзале.

Игорь закатил глаза, начал читать выразительно, может – перебор с пафосом, но в целом…

"Я тогда назвал их небом – был я слишком пьян. Нет, глаза твои – не небо – это – океан! В нем играет белой пеной – черная вода. Я забыл покой душевный – я попал – сюда. Волны – голубые горы – заливают душу. Глыбы бешенной воды – страхом горло сушат. Злой, тяжелый океан – так похож на небо. Только был один изъян – он ведь небом – не был".

– Девушка… Да-да – это про Вас, – продолжал белорус. – Вы выйдете замуж за парня в коричневых мокасинах. У вас родится сын; он откроет седьмой континент и придумает восьмую ноту. Это правда, верьте мне, – я вас не обманывал прежде, ведь так?

В толпе послышались смешки. Кажется, привыкаю к роли казначея, может, зря так переживал? Последняя реплика Игоря – даже улыбнула.

– Скажи мое будущее, – крикнул мужчина, что выделялся из толпы отполированной лысиной.

В ответ: – Рубль, всего один рубль и для прекрасного юноши я откину завесу грядущего.

В шляпу упали мятые десять долларов.

– О! благородный дон, – у меня не будет сдачи.

– Не надо! Говори!

Игорь закрыл глаза, поднял руку ладонью вверх, и секунд через десять: – Вижу женщин… много красивых женщин… Стол… зеленое сукно… А – это казино. Ого! Сколько денег… О-го-го! Зачем вам столько?… Мешки, мешки… "Джек-пот"!.. А это что? – опять женщины? Ух какие… и сколько… Неужели все ваши..? Деньги… женщины… деньги… женщины – молят, просят вашей любви… Вижу-вижу!.. Но Вам нужна – одна!.. Идет рядом с Вами… – Игорь вышел из транса, потряс головой: – Кто эта дама… что держит вас за руку?

– Моя дочь.

– Я ее тоже видел, но вы идете не с ней… У вас еще есть деньги? Я, кажется видел имя…

Вокруг засмеялись, я тоже хохотнул. Все вдруг включились в эту игру, в шляпу посыпались деньги.

– Что меня ждет? Говори!.. – сразу несколько голосов.

– И меня!

– И меня!

– Нет-нет, сначала стих, – сказал белорус.

– Не надо стихов! Давай будущее!.. – настаивали собравшиеся.

– Сначала стих! – сказал требовательно Игорь, изменился в лице. Стал читать:

– Сыпет в шиворот снежок.

На зубах скрипит песок.

Запиваю самогоном.

В рот попавший волосок.

– К черту стихи!.. Давай будущее! – загомонили сильнее. Он, будто не замечал:

– Пенопластом об стекло…

Что-то липкое текло…

На глаза – стекает пот.

Гнилью пахнет – чей-то рот.

Ели – грязными руками,

В душной бане – пыльный мед.

Сплю – комар скрипит над ухом.

Об губу – трет лапки муха.

– Не надо стихов! Не надо!.. – громче других крикнул парень в сильно мятой безрукавке. – Скажи, когда я стану богатым?..

– Никогда, – сухо сказал Игорь, спрыгнул с ящика, подошел ко мне. – Надоели все, пошли отсюда. Схватил за кисть, потащил сквозь недовольную толпу.

Попробовал его остановить:

– Некрасиво, люди деньги заплатили, – говорю.

Игорь скривился, недовольно сплюнул:

– Стихи им мои не нравятся… ну-ну…

В переходе, на аккордеоне играл мальчик. Пересыпали, содержимое шляпы, в большой обшарпанный футляр. Задержались, послушали несколько минут: «Подмосковные вечера», «По диким степям Забайкалья», «Степь да степь кругом».

Пора идти, – потянул Игоря за рубаху, но тот меня остановил жестом. Почему? Чтоб его сильно веселили песни – так вроде, нет. Скорее, наоборот: погрустнел, глаза стали влажными, даже загар с лица куда-то пропал, нос шмыгает, гоняет туда-сюда сырой воздух.

Мальчик сыграл: "Полет шмеля", Игорь зааплодировал: – Молодчина Данька.

Достал кошелек, сунул в нагрудный карман мальчику несколько купюр.

– Я не Данька, я Егор.

Игорь улыбнулся: – Да, конечно… – Подмигнул ему. – "Здравь буди – баянин"! – Повернулся ко мне, хлопнул по плечу. – Ладно – пора. Нас ждет Онега.

Я, в знак согласия качнул головой. Мы пошли на шум плескающейся воды, шорох русалочьих хвостов и тяжелые вздохи Нептуна…

5

…еще тогда порвать, но оставил. Единственная фотография, где мы с ней вдвоем. Почему оставил именное ее?.. Первые месяцы знакомства. Океан, пальмы, закат. Ах, Маша-Маша. Как она меня любила тогда, ишь – какими глазами смотрит…

Вещи сложил еще вчера, но специально взял пол часа, типа на сборы. Надо решить: брать фото или нет. Хорошо бы порвать… Надо порвать… Обязательно порвать… Последний раз взглянул на то, чего больше не будет, через секунду окажется, что этого и не было и… Под пальцами заскрипела глянцевая бумага. "Прощай Машенька…"

Фотографию решил не брать. Мало ли что? Можем, попасть под дождь – сумка намокнет: снимок пожелтеет, истреплется…

Они ждали возле машины. Молчали. Сергей дулся на белоруса за вчерашнее.

– Я не долго? – спросил я, из вежливости.

– Вполне, – неопределенно ответил Сергей. – Поехали, нас ждут великие… тела.

– А что с ним? – поинтересовался.

– С кем?

– С лицом.

– Классическое славянское лицо, – ответил он.

– С таким лицом я не поеду, – говорю. – С таким, в дороге что угодно может случиться.

– Так лучше?

Сергей натянуто улыбнулся.

– Бывают улыбки радостные, а бывают "смрадостные", – тихо, глядя куда-то в сторону, сказал Игорь. Сергей не отреагировал. Я тоже сделал вид, что не услышал.

Мне нравится агрессивная манера езды. Игорь вел хорошо – прям как я, – чувствовался опыт вождения в мегаполисе. Легко перестраивался из ряда в ряд, плавно разгонял громоздкий джип (Toyota Land Cruiser – восемьдесят четвертого года). Но так ехали недолго, заигрался, начал лихачить. Резкий стартовал, с пробуксовкой, разгонял машину, потом с визгом тормозил в нескольких сантиметрах от впереди стоящей. Явно – испытывал терпение Сергея, но лицо последнего – непроницаемо. После каждой такой остановки, Игорь пытался словить взгляд хмурого друга, когда удавалось, – виновато спрашивал: – Ну как, не трясет? Если что, я могу и тише?..

Оглянулся назад: – Глеб, как ты?

– Отлично! – говорю. – Как раз успеваем, морг закрывается в восемь. "Феерическое преставление"!

– Серега, а он молодец. – Указал на меня большим пальцем, остальные сжаты, получился знак: "класс" – Отлично "каламбусит". Глеб, давай еще…

– Мне не страшно, но моего ангела хранителя, похоже, начинает тошнить.

– Ангел "хоронитель"? Отлично… Еще.

Машина, что перед нами резко затормозила, колодки завизжали, Игорь, взял влево, еле вырулил, пересекли сплошную, но не остановились, помчали по встречной. Впереди – микроавтобус: ослепил дальним светом. Игорь дернул руль вправо: джип дал большой крен, нехотя, с трудом, вернулся в свой ряд.

– Ну-ну, – наконец дал оценку водительскому мастерству, Сергей.

– Ха-ха! Заговорил! Я верил! Наперекор врачам! Наперекор всем! Я знал – этот мальчик будет говорить! Будет!..

– Ты – я вижу, пока кого-нибудь не угробишь, не успокоишься?

Игорь, в ответ: – Ты, сейчас неправ… Видел? – он затормозил… Куда мне деваться? – Потом оскалился, добавил:

– У меня все под контролем. У парня на встречной – отличный "рефлексус". С такой машиной, любой уважающий себя "питербуржуец" прошел десять курсов экстремального "вожделения".

– Это микроавтобус был, – говорю. Обратился к Сергею: – "Здоровый", ты зря злишься: тут и правда, деваться, было некуда…

Пол часа ехали молча. Дорогу Игорь знал.

– И сколько ты не пил? – еле слышно, спросил у него Сергей. Белорус, из крайнего левого увел джип вправо, обогнали Опель, вернулись в свой ряд.

– Ха-ха. Был успешно "проопелирован". – Указал, знакомым жестом, на оставшуюся позади, машину.

– Не смешно, – сказал Сергей. – Ты не ответил на вопрос.

Игорь скривил лицо. Вопрос неприятный. Ответил через пару минут:

– Три года, три месяца и три дня.

– И на хрена ж ты это сделал?

– Понимаешь, Серый… Хм… Понимаешь, надо было попробовать… Проверить, – как поведет себя организм…

– Попробовать надо было? – переспросил Сергей.

Машина остановилась на перекрестке.

– Прошло время, и… я думал, что смогу, понимаешь?

– Ты думал?

– Фуф.

– Это я, как увидел твою опухшую рожу, думал что похороню, сволочь, прямо на вокзале. Скотина "бл…" – Сергей ударил Игоря по лицу ребром ладони. Разбил губу. Не нарочно, думаю, хотел ударить в плечо, но рука соскользнула.

– Что ты делаешь? – почти шепотом произнес Игорь.

– Это ты меня звал!.. Сволочь… Я бросил все… Пол года я тебя – пендоса откачивал… Пол года в твоем гребаном Минске… Ты ж мне обещал… Ты ж меня просил: "не уезжай Серый – я сдохну!.." Забыл? Пол года по психушкам и наркологам и что?.. И что – сволочь? "Я хотел попробовать!" Ты не знаешь, что будет?! Рассказать тебе, скотина, что будет?! – Сергей принялся бить по плечу не останавливаясь, думаю, не очень больно, хотя… Опять заехал ребром ладони по губам. До меня долетели капли крови. Наконец, белорус не выдержал, вышел из машины, со страшной силой захлопнулась дверь. От давления у меня заложило уши.

Игорь прошел по сплошной линии в обратном направлении, метров десять, остановился, к нам спиной, руки уперлись в бока, плечи нервно вздрагивали, да и всего – заметно трясло.

Я взял Сергея за плечо: – Зачем ты так?

– Ничего… ничего – это такая терапия… Так надо, – сказал он, вышел из машины, опять крикнул: – На хрена ты приперся сюда?! Ты думаешь, обрадовал меня?.. Вали бухать в свой Минск!.. Тут своих алконавтов хватает!..

За нами образовалась пробка, дальние машины начали сигналить, те, что рядом, замерли в ожидании, проезжающие притормаживали.

Игорь развернулся, подошел к Сергею. "Здоровый" замолчал. Не хотел драки, но не вмешивался, если бы и началось – вряд ли помог бы. Даже смотреть на них страшно. Сергей – метр девяносто с лишним, широкоплечий, с мощными раскаченными руками, и почти такой же Игорь, уступает разве что ростом, а в остальном…

…ничего не было. Игорь похлопал Сергея по плечу и вернулся в машину. Серый постоял секунд десять, – тоже сел на свое место. В зеркале заднего вида наши взгляды, мой и Игоря, встретились. Он подмигнул. Глаза – красные, влажные: наверное плакал. Я ответил улыбкой и кивком.

Тронулись.

– Значит так, – сказал Игорь, ни на кого не глядя, пощупал пальцами слегка распухшую губу. – Кому-то можно, куму-то нет, но даже если кому-то нет, иногда… иногда, если он чувствует в себе силы… он может проверить, а вдруг все-таки – да… Иными словами…

Антон ждал возле подъезда. Мы опоздали на пол часа, но он не стал один сносить с седьмого этажа палатки, надувные лодки, посуду и прочее, – дожидался нас.

– Ну, чего так поздно? Договаривались же на пол восьмого.

– Ты что, не снес ничего? – спросил Сергей.

– А чо, я сам?.. Сейчас вместе… Там их много…

– Все равно ждал…

Игорь вышел из машины последним. Антон, с ним не поздоровался, сделал вид, что увлечен разговором с Сергеем. Закурили – все кроме Игоря.

– Куда исчез утром? – спрашиваю.

– С девкой классной по "нету" познакомился, вот сгонял, порешал вопросы…

– Ууу… так что, пошла пятая сотня?

– Она давно пошла.

Я обратился к Игорю: – Вот, рекомендую. – Взглядом указал на Антона. – Опытнейшая личность, более четырехсот половых партнеров.

– Ого! – удивился. – А если еще и баб посчитать, то, наверное, будет цифра?..

– Это, только баб! – зло сказал Антон.

– Невероятно, но "фак". – добавил я.

– Меня зовут Игорь, – представился Игорь, протянул пятерню.

– Антон. – неуверенно сказал Антон, нехотя вытянул из кармана руку. – Но мы уже слегка знакомы…

– Как? – Шутливо испугался Игорь. – Но один раз ведь не считается?

Бородач оправдывался: – Я не в том смысле!

– Ладно, ладно… не пережевывай, жениться не заставлю. Просто будешь моим должником. "Прилюбогеев" берет в свой гарем, самый страшный из демонов – "полюцифер".

– Я не гей, – возмутился Антон. Разозлился. Похоже, совсем не понимал иронии.

– Никто тебя не обвиняет, – говорю, – у меня, у самого – есть знакомые… абсолютно нормальной ориентации, просто, иногда, позволяют себе… Помнишь, как в сказке: "…и жених достался ей – королевич Ели-ели-гей…"

– Оставьте человека в покое. – заступился за бородатого, Сергей: – Потом докурим, пошли…

Вещей много, а лифт не работал. Мотор для лодки сносили с Антоном.

– И как ты их находишь? – задал давно интересующий меня вопрос.

– Кого?.. А… Ну, вот сейчас по Интернету нашел.

– Специальные "вьеб сайты" – да?

– Типа того.

Сразу за нами Игорь: – Я все слышал… Только все секреты ему не выдавай, – говорит бородатому. – Оставь и мне, а за это – назначу тебя генеральным "палко-вводцем"… Ха-ха-ха…

Это – хорошо, заулыбался, даже Антон.

– Я научу тебя, не волнуйся, – борясь с одышкой, прокряхтел я. – "Все генитальное просто".

– А две лодки не много? – спросил Игорь.

– В одной мы поплывем, в другой вещи, – ответил Антон.

– И долго плыть?

– Часа четыре.

– Ты был там раньше?

– Я вчера все рассказывал, – раздражаясь, сказал бородач. – Я там был два раза. Там есть заброшенная деревня, там сорок лет ведет раскопки Журавлев, и скоро там будет большой туристический центр.

– И там есть "шунгит", – добавил я.

– Вторая палатка для вещей? – спросил Игорь, как раз когда одна из палаток вывалилась у него из рук, с грохотом запрыгала вниз по ступенькам.

– Вторая палатка для молодоженов.

– Молодожены – это кто?

– Это такие, которые женятся и спят в палатках, – говорю.

Игорь смеясь: – И где нам взять столько молодоженов? Палатка же – пятиместная.

Я: – Будем доукомплектовывать добровольцами из местных.

– Ну, а если все-таки не впадать в "злостное бредительсво". Насчет "молодых жонов", не совсем понятно?

– Насчет "молодых – жженых", – сказал, поднимающийся навстречу Сергей. Спросил у Игоря: – помочь?

– Не надо, помоги им, они несут не только мотор, но и околесицу.

Сергей переступая сразу через две-три ступеньки, быстро умчался наверх, мы вывалились на улицу.

Я все-таки решил рассказать Игорю, про Сергея и его утопическую идею с женитьбой.

– Один наш общий знакомый, – говорю, – решил покончить с холостой жизнью, – угадай кто?

– Только с холостой?.. – удивился он. – Тогда не знаю.

– Мы тоже не знали… Еще вчера. Но события развиваются стремительно. Как говорится: "не поднял, а почесал".

Игорь хохотнул: – Отлично – надо запомнить.

– Что? – Не понял Антон.

– Время говорю, летит… Чужие чувства растут быстро: не по дням, а по часам…

– А… Сергей? Да… – промямлил Антон. – Я ему, по умному говорю: "не женись", а он…

– Какой Сергей женится?

– Я тоже ему говорю, – жалуюсь Игорю, – в наше время никто не женится – это "анахренизм".

– Так… "анахренизм". А когда, он сказал, что женится?

– Вчера.

– И что, он уже даже знает на ком?

– Ее Вика зовут, – говорю. – Она хороший, добрый и славный человечек. Все анализы подтверждают.

– Он пошутил наверное? Он не может жениться. Он просто, не умеет жениться. Он никогда раньше этого не делал. Может ошибка? У нас больше нет, общих знакомых, Сергеев? – грустно улыбаясь, уточнил Игорь.

– Попал серьезно. – Решил убрать я, последние сомнения. – Даже, пишет стихи.

– Вот, – разочарованно выдохнул белорус, – с них все и началось. Рыба гниет с головы, синица в руках, а журавль в небе…

Из подъезда вышел, весь увешенный сумками, Сергей: – Вроде все забрал. Дверь захлопнул. Ну что – едем?

– Да, еще успеем из города по светлу…

По городу ехали долго. Много пробок. Съезжали на тротуары, протискивались в сантиметре от дорогих авто, но все напрасно, – стоило вырваться из одной толчеи, тут же вязли в новой.

Я заметил: Игорь пропускает только недорогие машины и общественный транспорт, а "благородные марки" демонстративно обламывает, не уступая ни пяди законного асфальтового покрытия.

Интересуюсь: – Я так понимаю, ты, таким образом, поддерживаешь отечественного производителя?

– Что-то вроде… – ответил он. – Но это скорее – классовая борьба. Вот, обрати внимание, слева от нас – серебристый "мерс" – видишь?

– Ну.

– Перестраивается туда-сюда уже пятый раз. Пять раз его пропускали машины, классом ниже, и ни одного не отблагодарил аварИйкой… Казалось бы, что проще?.. Ну скажи ты – спасибо… А вот – фиг там. Привык: все перед ним лебезят: в офисе, дома, и на дороге… Мы ж ему все по гроб жизни обязаны! Мое наблюдение: девять из десяти машин, тысяч до двадцати, – вежливо ведут себя на дороге, но если стоит за пятьдесят, то все… Хорошо, если одна какая, по неопытности, в знак благодарности – моргнет. Когда ездил на БМВ, никто не психовал, даже подрежешь, бывало, так, случайно, и ничего – молчок – "Випл хавает". А когда ее сожгли, пересел на десятку, – ух как они стали злиться… Едешь по городу с максимально допустимой… в левом ряду, ну потому что, повернуть надо – налево, а он сзади и сигналит и фарами подмигивает и чего-то там орет…

– И что?

– Почти ничего, таких еще терплю. А вот бывает: догонят, подрежут, остановят и… хе-хе. – Оскалился.

– И что?

Игорь оглянулся, посмотрел на меня: – Сергей не даст соврать, только при нем два раза… Страшно – обычно после: когда смотришь, как корчатся на земле с переломанными челюстями и разбитыми головами. Так сказать: разнесенные в "пух и пах". Но тоже пойми: простой человек тормозить не станет. Стриженные под "полубогс", этакие – "мордобойкие" дядьки, обычно их двое-трое, иногда вооружены.

– И что, если вооружены?

– Стрелял один, не резиновыми – настоящими, на поражение, но не попал. Я тогда сильно бил, не знаю, может и убил. Его головой разбил все окна в машине, – крови было…

– Контрреволюционные вещи говорите.

– Я так понимаю, на дороге прав только ты? – спросил бородатый.

Белорус бросил взгляд на Антона, отрицательно покачал головой: – Я как-то пошел на обгон и подрезал "Ауди". Случайно. Просто не заметил. Водитель – парень молодой… очень ругался, а я, просто, принес извинения: потому, что неправ. Видишь. А ты говоришь… Мне и самому достаточно извинений. Просто, некоторые, переоценивают свою социальную значимость и физические возможности. Для того, чтобы вернуть социуму наиболее уязвленных, но не всегда безнадежных жертв "культа наличности", порой необходимо хирургическое вмешательство.

– Это комплекс неполноценности, – сказал Сергей. – Ты завидуешь тем, кто успешней тебя, и самоутверждаешься, подло нападая на людей обессиленных утомительной борьбой за материальные блага.

– Понятно, тебя тоже купили, – сделал вывод Игорь. Внимательно посмотрел на Сергея. – Ничего-ничего, скоро вашему Паулюсу хана!

– Надо же, попал к нам в плен, и стал нашим. Быстро же вы отрекаетесь от своих генералов. – парировал Сергей.

– Ты знаешь, я, небедный человек, – обратился ко мне Игорь. – Я не согласен с распределением. Можно заработать на хорошую машину, но… все большие капиталы заработаны нечестным путем и все… И все!.. Больше не надо ничего доказывать! Старик Карл, он!.. Сейчас выйду и вон тому малолетке… вон тому на "Бентли"… крайний правый ряд… Видишь?

– Ну.

– Сейчас выволоку из машины и буду бить морду.

– За что?

– За голодающих детей Африки… Козла этого…

– Ты имеешь, что-то, конкретно против "Бентли"? – спросил я.

– Человек на "Бентли", отбирал у него в детстве конфеты, – сказал Сергей.

– Эх если бы все честные люди на планете, объединились, хоть на часик, – мечтательно произнес белорус.

Сергей посмотрел на него разочарованно: – То что?

– Залить бетоном мировой океан, мы бы, конечно не успели, но вот этим, на "бентлях", накостыляли бы от души…

– И все! Мир станет справедливым?

– Ну… надо же с чего-то начинать.

– Злой, – сказал я.

– Ну… И Вуди Ален не "идиален", – устало сказал Игорь. – Но это правда. Я как Шариков: взял бы все и поделил, чес слово.

– Кто дует на воду – пожнет бурю, – сказал Сергей. Вдруг стало тихо. Все молча переваривали последнюю фразу.

Поток машин рассасывался, потихоньку набрали скорость, скоро переехали мост, выехали за город, высотки остались позади, вдоль дороги замелькали бензоколонки и Гипермаркеты. Выдернутые из темноты ярким электрическим светом – они похожи на гигантские лайнеры, – еще по инерции двигаются, но нижние палубы уже ушли под воду; скоро свет погаснет, и в воздух – последним выдохом, вырвется, вспененная вода.

– Кстати, а где будем тариться? – спросил Игорь.

– В Петрозаводске есть круглосуточный Супермаркет, – ответил Антон.

– А мы перекусим где-то? Я без ужина не могу. Я "бляголодный".

– Хе-хе, через часика три, – зевая, сказал Сергей, затем добавил: – Там будет ресторанчик.

– Тогда я здесь приторможу.

Игорь остановил машину возле небольшого магазина.

– Я быстро.

– Я с тобой, – Отправился за ним.

За стойкой – две продавщицы. Одна – симпатичная, а другая – просто продавщица.

– Здравствуйте милые девушки, – поздоровался Игорь.

– Добрый вечер, – ответила та которая симпатичная, нежным, но вместе с тем громким, выразительным голосом.

– Я и мой друг – покупатели вашего магазина.

– Это очень хорошо, – сказала девушка.

– Мы с друзьями едем отдыхать на Онегу. Меня зовут Игорь, а это мой товарищ. – Махнул в мою сторону. – Когда он волнуется, то заикается, а в машине нас ждет Сергей – большой такой… там еще есть человек в бороде, подозреваю – латентный гей. Мы долго стояли в пробке, а до этого таскали сумки, а сейчас я в магазине, чтобы купить необходимые мне товары.

– Тебе очень повезло. – Похлопал по плечу белоруса. – Это, как раз та самая девушка, которая берет предметы с полок и раздает, за деньги, посетителям.

– Не может быть? И что, эта фея может дать любую штуку, на которую укажу?

– Все, кроме вон того светильника. – говорю.

– Что за невезенье, неужели и в этом магазине, мы не купим светильника?