Текст книги "Все кошки возвращаются домой (СИ)"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Дюжина? Значит, с Ксилем все в порядке? – у меня как камень с сердца свалился. Конечно, всерьез я за князя не опасалась, но подсознательный страх все-таки был. Этакое извечное «а вдруг». «Гюнтер», смотрители, возможные исполнители-люди… Мало ли опасностей!

– В порядке, – улыбнулась пророчица, явно довольная тем, что сумела откреститься от разговора об отношениях с Ириано. Ну, ничего, время еще будет. В крайнем случае можно Феникс подбить – уж она-то всю душу вытянет, если загорится любопытством. – И, кстати, еще один срочный вопрос. Послезавтра – весеннее равноденствие. Собираешься праздновать день рождения?

– Уже что, девятнадцатое число? – искренне поразилась я, подсчитывая в уме. По ощущениям было начало марта, но никак не последняя треть! Неудивительно, что наступила оттепель – давно пора. А я-то еще удивлялась неожиданно высокой температуре! – Ну, никак, наверное. Мы же хотели в следующем году нормально отпраздновать… Нет?

– Только если в этом не получится, – решительно возразила Айне. – А уж коли мы все собрались в одном городе, зачем упускать возможность повеселиться? На войне их не так много.

Чуть позже выяснилось, что коварные замыслы по привлечению Феникс к психической атаке лелеяла не только я. Айне самым подлым образом повторила предложение хорошенько повеселиться, как только мы вошли на кухню.

После этого все попытки отговорить энтузиастов от шумного празднования были обречены на провал.

На самом деле я любила свой день рождения. Мне нравилось зазывать нашу дружную компанию в кафе-мороженое, смеяться, принимать подарки, зачитывать смешные стишки из открыток… Как говаривала в шутку старенькая учительница математики в школе: «Делиться радостью – все равно, что делить на правильную дробь: в итоге получается всегда большее число, чем было сначала».

Да вот только теперь мы вели совсем другие подсчеты.

Уменьшаемым была прежняя, такая далекая жизнь, из сегодняшнего дня казавшаяся светлой и счастливой. Вычитаемое становилось все больше. Сначала – прежние отношения, потом – спокойствие и уверенность в том, что завтра ты сможешь проснуться… Джайян, Птицу и еще многих тоже вычли. К сожалению, навсегда.

Честно говоря, мне страшновато было подсчитывать, что выходило в разности.

А вдруг – слишком мало для новой жизни?

– Эй, так что решаем? – Ками перегнулся через стол, коварно заглядывая мне в глаза. Браслеты глухо звякнули – металлом и каменными бусинами. – Будем праздновать, или сделаешь вид, что двадцать лет каждую неделю исполняется?

Я хмыкнула – тоже мне, как радуется, можно подумать, это его день рождения – и внезапно улыбнулась.

– Почему бы и нет?

Да, времена тревожные. Значит тем более надо жить…

А не заниматься дурацкой арифметикой.

Глава 15. Черная полоса

Князь так и не объявился. Меня успокаивало только то, что Айне не проявляла никаких признаков беспокойства, словно все шло, как надо. Конечно, пророчица могла преследовать и свои цели… Например, с нее сталось бы подставить Максимилиана для того, чтобы вывести нашу группу из игры, и таким образом избежать исполнения моего кошмарного сна.

Но об этом я старалась не думать.

Погода окончательно испортилась. Небо заволокло мокрой ватой облаков, лениво сочащейся дождем. Дома напротив и детская площадка утопали в молочно-густом тумане. Иногда казалось, что в нем живет какой-то монстр, который питается звуками – даже шум от автомобильной трассы уже не заставлял стекла мелко дребезжать.

Тишина, белесый полумрак и неопределенность.

Ближе к вечеру вернулась с дежурства Этна – угрюмая и голодная. Бросила на пуфик в прихожей повлажневшую куртку, стащила кроссовки, даже не развязывая шнурков, и упала на стул в кухне. Переглянувшись с Феникс, я поставила чайник на плиту и, ожидая, пока он закипит, принялась чистить картошку.

– Нелегко вам здесь приходится, да?

Этна открыла глаза, кажется, замечая меня только сейчас. Всегда яркие и зеленые, словно у сказочной ведьмы, сейчас они были тусклыми, как засыхающая листва.

– Привет, – хрипло отозвалась наконец Этна и натянуто улыбнулась: – Ага, денек из разряда – «а пошло оно все на»… – она устало облокотилась на стол. Рыжие волосы слегка подсохли в помещении и теперь вились крупными кольцами. – Найта, что за рожа… пардон, выражение лица. Лимон пожевала, что ли?

Нож у меня в руках неловко вывернулся. Я моргнула, не сразу связав между собой слабую боль в пальце и покрасневшую воду в миске.

Бездна. Теперь еще и картошку промывать придется.

– Ксиль задерживается, – неохотно объяснила я, промокая порез салфеткой. Интересно, сколько продержится сотворенный мной магический «пластырь»? В прошлый раз рекорд был четыре дня – вполне хватило, чтобы царапина затянулась. – Нет, жалеть, что выбралась навестить маму, я не собираюсь. Но начинаю думать, что следовало все-таки обсудить вылазку с Максимилианом, а не сбегать тайком.

– А ты удрала, что ли? Ну даешь, – хмыкнула Этна, немного оживая. – Ха, авантюристка. Думаешь, он тебя теперь при встрече распотрошит?

– Вряд ли, – хмыкнула я. Промытый картофель отправился в кастрюлю. – Хотя водится за ним такая привычка. Вообще-то я не совсем тайком сбежала. Дэриэлл знал.

Этна скорбно заломила брови, складывая ладони в молитвенном жесте:

– Хороший парень он был, этот твой Дэриэлл. Светлая ему память.

– Светлая память, – рассеянно согласилась я, подсаливая воду. Потом поняла, что говорю, и булькнула в кастрюлю всю солонку. – Бездна! Ты что говоришь вообще? А, опять промывать…

– Ну, не готовь, – пожала плечами Этна, потягиваясь. – Все равно ничего в горло не лезет. Вот сейчас чайку хлебну и на бочок.

В прихожей что-то звякнуло, и в дверном проеме появилась Феникс – слишком светлая и радостная в своем белом плаще, похожем на врачебный халат. Ага, санитар города.

– Всем до завтра! – огненная мастерица кокетливо послала в пустоту воздушный поцелуй и смылась быстрее, чем мы успели хотя бы махнуть ей рукой на прощание.

Этна горестно вздохнула и уткнулась лицом в сложенные руки.

– Она метеор какой-то. Нет, ну серьезно… Найта?

– М-м-м?

– Я, пожалуй, и без чая обойдусь. Только в душ и спать. Покеда.

Кастрюля тяжело опустилась на плиту, расплескивая воду. Чайник захлебывался свистом.

И для кого я, спрашивается, готовила?

Утро началось не лучше. Набрякшие дождем тучи все так же висели над городом. Феникс пропадала где-то в удушливом белесом тумане, пожирающем все живые звуки. Наверное, гоняла саламандр по окрестностям в поисках Аксая Сайрана. Забавно – в Средние века инквизиция выискивала равейн, а теперь мы, равейны, охотились за Орденом.

Прямо-таки возмездие судьбы.

Этна отсыпалась в комнате, плотно задернув шторы. Ками читал книжку. Айне с Ириано отправились то ли по каким-то загадочным пророческим делам, то ли просто на свидание. По крайней мере, тушь на ее ресницах и «одолженный» у Феникс блеск для губ я заметила сразу. Мне же делать было абсолютно нечего. Только для того, чтобы руки занять, я начала потихоньку выкладывать вчерашнюю картошку в форму для выпечки. Тертый сыр, молочно-луковый соус и зелень уже стояли на столе, каждый ингредиент – в отдельном стаканчике.

Кулинария не слишком далека от алхимии – как-никак смежные специальности. Но ученого от повара всегда отличает этакое трепетное отношение к исходным составляющим блюда и к точности соблюдения рецепта…

Но если подумать, то алхимия по сравнению с кулинарией предоставляла гораздо больше свободы творчества. По крайней мере, нам с Дэйром не приходилось заботиться о том, чтобы результат опыта всегда был съедобным.

Палец защипало от соли.

Магический «пластырь» слетел.

Я только вздохнула. В таком встревоженном состоянии мне всегда не хватало концентрации, даже на такие простенькие плетения. Это не битва – на адреналине не выедешь…

А потом раздался телефонный звонок.

– Слушаю, – я сняла трубку, готовясь ответить, что Феникс нет и не будет в ближайшем будущем, но замерла.

Его я узнавала даже по дыханию.

– Привет, малыш. Впустишь нас? – вкрадчиво осведомились. Интонации не обещали мне ничего хорошего.

– Ксиль? – от облегчения у меня получился не возглас, а едва слышный шепот. – Подождите, я спущусь.

Обострившаяся паранойя настояла на том, чтобы разбудить Этну и сперва хорошенько прощупать гостей через нити. Есть вещи, которые не подделаешь никакой демонической маскировкой – например, дар целителя.

– Это все-таки вы! – я вылетела из подъезда с сумасшедшей улыбкой – и застыла на месте.

Ксиль смотрел на меня, как на блоху какую-то. Вроде и противно, и раздавить хочется, но мороки… Легче сделать вид, что ничего нет.

– Нэй!

Я ступила вперед, в теплые объятия Дэйра – и только потом осознала, что стою по щиколотку в ледяной воде. В тапочках. Ноги тут же закололо острыми иголочками холода.

– Растяпа, – теплое дыхание коснулось моего виска, а потом Дэриэлл с легкостью подхватил меня на руки. Я даже ойкнуть не успела. – У тебя синяки под глазами. Все в порядке?

– Бессонница, – я отвела взгляд. Максимилиан и шага одного навстречу не сделал. Кажется, злился. И сильно. – Мы вас вчера ждали.

Дэриэлл словно окаменел.

– Пришлось лишний денек провести в Крыле Льда, – улыбнулся целитель на редкость фальшиво. – А потом еще и задержаться на подходах к городу. Ксиль отказывался соваться сюда без разведки.

Он говорил что-то еще, но я уже не слушала, вглядываясь в его лицо. Дэйр был до крайности бледен. Сначала это как-то ускользнуло от моего внимания. Наверное, из-за холодного приема Ксиля или дурацких тапочек…

– Максимилиан тебе что-то сделал? – тихо-тихо спросила я, чувствуя, что закипаю. Ладно, меня наказывать, но Дэриэлла-то за что? Можно подумать, у него был выбор. – Дэйри?

– Нет, все в порядке, Нэй, я просто…

– Да.

Ксиль сказал это нагло, с ухмылочкой. Заранее предвидя мою злость и то, что я не посмею ничего сказать.

А ведь они все тоже молчали. Корделия – впрочем, от нее я иного и не ожидала. Но и Ирсэ делали вид, что они ни при чем – просто стояли и держались за руки, как первоклашки. Даже Шинтар… Впрочем, нет. Бывший секретарь посольства и почти дипломат едва ли не искры метал глазами.

Не посмею? Ну-ну.

Тапочки звучно плюхнулись в лужу. Я пошевелила немеющими пальцами ног. Может, раньше бы и не посмела.

Дэриэлл осторожно опустил меня на землю даже без всяких просьб. Я благодарно коснулась рукой его золотых волос, сереющих с каждой секундой. Надо же, мягкие… Как шелк. И кожа нежная. Не как у ребенка, но все же…

Разве можно причинять ему боль?

На этот раз вода не показалась мне холодной. Я почти не ощущала ни ее температуры, ни грубости царапающих ноги джинсов, уже изрядно намокших. Максимилиан стоял, прислоняясь спиной к фонарному столбу – такой же наглый и жестокий как в первую встречу. Только тогда он был одет в черное, а сейчас – едва ли не сиял. Белоснежная шевелюра, светлый свитер… А суть все такая же.

– Что ты сделал, Ксиль? – мягко спросила я, почти с нежностью сминая свитер у него на груди. Пушистые нитки забивались под ногти.

Ухмылка стала еще шире.

– Ничего, – промурлыкал князь, не вынимая руки из карманов. – Уволь, он же целитель, как можно что-то с ним делать? Я просто не позволил емусделать кое-что. Знаешь, для тех, кто находится в стадии «кровавого безумия» переносить голод довольно мучительно. А если человек еще и правильный попадается… Можно, например, бояться покалечить кого-то из своих. Просто так, по голодухе.

Я улыбнулась краешками губ, прекрасно осознавая, что копирую повадки Акери. Единственного, кого Ксиль побаивался.

– Не смей так делать, Максимилиан. Если у тебя есть счеты ко мне – со мной их и своди.

Глаза Ксиля стали ледяными, хотя губы продолжали ухмыляться.

– Ты ведь не трусишка, Найта, даже если сама думаешь по-другому. Тебя нельзя запугать угрозами твоему здоровью и благополучию. Так всегда было, с самого начала. А вот опасность для близких ты переносишь тяжелее. Думаю, воспитательный процесс будет успешнее, если я и впредь стану использовать метод косвенного наказания. Он зарекомендовал себя вполне успешно, видишь ли…

Мои руки скользнули Ксилю на плечи и выше – огладили шею под воротником-хомутом, обхватили лицо, словно заключая его в рамку.

– Не смей так делать, – прошептала я, приподнимаясь на цыпочки. Зрачки у князя расширились – единственный знак испуга. Или просто волнения… – Этого я не прощу.

Холодная ладонь легла поверх моей.

– Я всегда буду делать то, что для тебя в итоге обернется пользой, – негромко ответил Максимилиан, не отводя от меня взгляда. – Даже если ты и не простишь.

На одно мгновение любовь к нему пересилило жгучее раздражение, едкой тьмой закипающее в венах.

– Ты… никогда… больше… не посмеешь… обидеть… Дэриэлла.

– Уроки нужно учить, малыш.

– Какие еще к черту уроки?

Голос прозвучал так неожиданно, что я едва не вынырнула из транса. Цвета сверкнули проблеском – синева глаз, темно-красная капля моей крови, выступившая на порезе, густеющая, пачкающая белые нитки свитера…

– Это не твое дело, Ками Кайл, – произнес Максимилиан с неуловимо угрожающими интонациями.

Но Ками ответил ему белозубым оскалом – почти звериным по своей сути – и взглядом исподлобья.

– Она о матери беспокоилась, – Ками стиснул кулаки на поясе. – О матери. О той, кого она будет любить всегда и гораздо сильнее, чем дружков разной степени близости. Только такому выродку, как вы, этого не понять. Ну, вообще-то, и мне не понять. Я ведь тоже сирота, – глаза заблестели у него, а солоно на языке стало у меня. – И я жутко завидую. А вы?

Максимилиан промолчал. На секунду я испугалась, что он сорвется… Но нет. Просто улыбнулся до жути беспечно:

– Мне все равно.

А потом добавил:

– Хватит сцен, Найта. О тебе мы позже поговорим. Твои мокрые ноги и простуда устраивают меня еще меньше невыученных уроков, – а затем проскользнул в подъезд мимо Ками, все еще ошарашенного собственной смелостью.

Наверх меня донес Дэриэлл. На руках и молча.

Феникс жила на пятом этаже в пятьдесят пятой квартире. Сколько себя помню, лифт здесь был на ремонте – кажется, с самого дня основания дома. Раньше меня это забавляло, но сегодня количество ступенек словно удвоилось. Я разглядывала стены с облупившейся светло-зеленой краской, из-под которой проглядывали слои синей и совсем уж доисторической желтой, и думала, что хорошо, если бы лестница вообще не кончалась. Можно было бы вечность провести, прижимаясь щекой к теплому плечу Дэриэлла, забыв о войне, ссоре с Ксилем и чувстве вины.

Жаль, что такие мечты редко сбываются.

Ками плелся в хвосте – бледный, с затравленным взглядом и слегка сумасшедшей улыбкой. Видимо, только сейчас лисенок осознал, что и кому наговорил. Максимилиан редко бывал снисходительным к тем, кто не входил в круг его личных привязанностей… Впрочем, я надеялась, что от мести бедолагу Ками избавит обещание, которое взяла с князя Ногицунэ.

Цепочка неприятных последствий моего необдуманного поступка уходила в бесконечность. Сначала целитель, потом лисенок…

– Прости, – шепнула я на ухо Дэриэллу. Глаза щипало. И вряд ли от типично подвального запаха в подъезде. – Не думала, что Ксиль так разозлится.

Дэйр улыбнулся – на этот раз искренне и даже с облегчением, словно боялся, что недавняя сцена повлияет на мое к нему отношение.

– Ерунда, Нэй. Если даже ты не представляла себе последствия, то я ждал чего-то подобного. И, возможно, худшего. Впрочем, убить или необратимо повредить мою психику Максимилиан бы не смог. Я целитель, как-никак, – неуклюже пошутил он. – Не бери в голову. Позлится и забудет.

Внезапно мной овладело совершенно детское желание залезть в какой-нибудь шкаф и там, среди пахнущих лавандой шуб и пиджаков, провести остаток жизни в темноте, тишине и угрызениях совести.

– Больше никогда не буду сбегать от вас, – от всего сердца пообещала я, закрывая глаза. – Никого не подставлю, не позволю волноваться за меня, не…

– Тише, Нэй, – даже в интонациях Дэриэлла звучала улыбка – светлая и спокойная, как он сам. – Я не считаю, что ты совершила ошибку. Ксиль и впрямь бы тебя не отпустил, а что такое тоска по матери… Я это помню хорошо. Шакаи-ар – другие, они легче забывают, переключаются с одной эмоции на другую. А ты – человек, Нэй, да к тому же еще пока ребенок. Жестоко было вовлекать тебя в эту войну, и вдвойне жестоко – разлучать с близкими.

Воздух стал горьким.

– Я сама так решила. Никто меня не вовлекал.

Теплые губы Дэйра на мгновение коснулись моего лба – так легко, что это можно было принять за игру воображения.

– Иногда судьба предоставляет всего лишь иллюзию выбора – множество неприемлемых вариантов и один просто плохой. Улыбнись, Нэй. Черная полоса не может длиться вечно.

– Ага, – пробормотала я. – Еще как может. Если ты идешь не поперек полосок, а вдоль.

Сначала я всем телом почувствовала смех Дэриэлла – как сбой дыхания, дрожь, руки, еще крепче прижавшие меня к груди… И только потом услышала – мягкий, глубокий.

И – улыбнулась невольно.

– Ты не ищешь легких путей, Нэй, а потому вряд ли пойдешь вдоль, – сказал Дэриэлл и остановился. Скрипнула дверь, и пахнуло теплом и ароматом кофе и… и… и какой-то горелой вонью!

Мне понадобилась всего одна секунда, чтобы сообразить.

– Картошка! – охнула я и, спрыгнув на пол, побежала на кухню.

Обед, пусть и подрумянившийся больше положенного, спасти удалось. К сожалению, это была единственная хорошая новость за весь день.

Максимилиан больше не ругался и не пытался угрожать. Он просто следовал по пятам, как тень, и молча смотрел, заставляя с ума сходить от беспокойства и чувства вины. Постепенно моральный дискомфорт начал отражаться и на физическом состоянии – все валилось из рук, ноги стали как ватные, да еще и температура подскочила вдобавок. Дэйр не единожды ненавязчиво предложил мне успокоительного, но князь каждый раз так скептически хмыкал, что пропадало всякое желание прибегать к лекарствам.

Ближе к вечеру появилась Айне, задумчивая, но явно чем-то довольная. Ириано остался ночевать в резиденции клана Ирвина, а сама пророчица предпочла раскладушку в той же комнате, где временно поселились мы с Этной и Феникс. Ками, как выяснилось, спал в лисьем обличии, уютно накрывшись разноцветным хвостом. Корделия собиралась ночью присоединиться к патрулю, так что проблем с размещением не возникло.

Однако тишина за ужином стояла прямо-таки траурная… пока с «дежурства» не вернулась огненная мастерица.

– Всем приветики! – пропела она из коридора. – Ой, сколько обуви! Найта, это твои, ну, товарищи по команде вернулись? А я каблук сломала, и мастерская закрыта – думаешь, магией можно приклеить? Я вот думаю, да – в прошлый раз приклеила, ну, потом все сломалось, а каблук целый был… Ой, а чем это пахнет? – она быстро выглянула из-за дверного косяка и широко распахнула голубые глаза, в которых не было ни тени разумной мысли… с точки зрения того, кто Феникс не знал. – А, и мне тогда положите – есть ужасно хочу, ну просто ужасно!

Продолжая тараторить, она юркнула обратно в коридор, как мышка – в норку, а мрачная атмосфера потихоньку начала рассеиваться. Ирсэ, обменявшись полными сомнения взглядами, одновременно потянулись к миске с салатом. Ками подскочил и включил микроволновку, чтобы подогреть порцию Феникс. Айне вспомнила, что принесла конфет к чаю, и, вежливо извинившись, вышла в прихожую, где зашуршала пакетами.

– Неплохо, – соизволил похвалить мою стряпню Шинтар, до того молчаливо ковырявшийся в тарелке. Еще бы – у кого хочешь аппетит пропадет, если рядом сидит шакарский князь, пребывающий в мрачном расположении духа, и ради развлечения сгибает и разгибает зубцы на вилке. – Только непривычно, что специй многовато. В аллийской кухне все пресное – «естественный вкус» называется.

– Лично я предпочитаю человеческую. Она разнообразнее, – поддержал вежливую застольную беседу целитель, который, к слову, предпочел обойтись стаканом воды. Я старалась не задумываться о том, почему Дэйр сделал такой выбор. – Например, мясо. Есть тысячи рецептов приготовления того же куриного филе – и в меду, и с перцем, и с ананасами – это такой экзотический фрукт, – пояснил он для заинтересованно внимающих лекции Ирсэ.

Максимилиан вкрадчиво улыбнулся.

– У шакаи-ар тоже есть различные способы приготовления пищи. Напугать жертву, соблазнить, подвергнуть пыткам…

Я поперхнулась кусочком курицы. Айне, застывшая в дверях, нервно дернула уголком рта, но быстро овладела собой:

– Действительно, у каждого народа – свои традиции, – дружелюбно улыбнулась она, ставя коробку с конфетами в середину стола, и обернулась к Максимилиану. – А вы, князь, сегодня остаетесь без десерта. За эпатирующее поведение.

– Можно, я съем его порцию? – мгновенно среагировал Ками, который вообще-то сладкое не любил.

– Нельзя, – вредно ответила Феникс и на ходу цапнула конфету из коробки. Князь отвернулся, будто он ни при чем. – Все мне. Ой, такой день был, кошмар просто… – она плюхнулась на стул рядом со мной. Вблизи было видно, что подводка размазалась, как будто огненная мастерица долго терла глаза, отгоняя сон. – Раз двадцать саламандры чуяли демона, ну, а как я появляюсь – никого, кругом только люди… Прям наваждение, угу. Гонялась за ним, гонялась-гонялась…

– «Гюнтер»? – кисло предположил Шинтар. – Сдохнуть можно! Когда ж мы от него отвяжемся?

Дэриэлл вздохнул и взъерошил порядком отросшие волосы.

– Видимо, никогда. Если даже телепортация его не сбила со следа… Впрочем, это может быть кто угодно, не обязательно «Гюнтер».

Вновь воцарилась тишина. Я переглянулась с молчащей Айне и кашлянула, привлекая внимание.

– Вообще-то нам теперь известно настоящее имя «Гюнтера». Его зовут Аксай Сайран, и договор с ним был заключен лет триста назад. То есть наш «Гюнтер» – фактически старожил. Он успел хорошенько изучить людей, и поэтому у него такая совершенная маскировка, – я запнулась и бросила на пророчицу еще один взгляд, но она предпочла остаться пока в стороне. – Эту информацию я получила в Замке-на-Холмах. И еще мне сказали… – продолжить получилось только после паузы – дыхание почему-то перехватило. – Мне сказали, что он уже уничтожил два отряда.

Пискнула микроволновка, оповещая всех о том, что ужин для Феникс готов, но никто даже не шелохнулся.

– Может, облаву на этого Аксая устроим? – задумчиво предложила Этна, терзая вилкой кусочек филе. – Загоним в угол – и… – металлический зубец царапнул тарелку с таким звуком, что у меня челюсти свело.

Феникс приторно улыбнулась, кокетливо накручивая на палец серебристый локон.

– Я – «за», – опустила она глаза. – Можно как-нибудь его выманить. А потом…

– А потом об Аксае будут говорить: «Он уничтожил две группы и троих глупых эстаминиэль», – насмешливо закончил за нее Максимилиан, заработав гневный взгляд от Этны. – Замечательный план, так держать, девушки.

Я ждала, что кто-нибудь сорвется – или уставшая Феникс покажет истинный темперамент, или Этна рявкнет, или у меня слетят предохранители… Но первой ответила пророчица.

– Тогда уж четверо. И у практически полной звезды есть все шансы поймать одного несчастного Древнего. Скажем… – она плавно повела рукой, и над столом развернулась объемная карта Зеленого, больше всего похожая на голограмму из заокеанских фильмов. – Расставим опорные точки здесь, здесь и здесь, – тонкие пальцы крутанули карту, расставляя метки. – Этна поставит барьер. Найта с моей помощью будет искать Древнего через нити. Лучше всего – ночью, тогда Эфемерат имеет наибольшую власть… А уж когда найдем, то Феникс натравит на него саламандр. С воплощениями стихии даже демон сладить не сможет.

Лицо Максимилиана приобрело такое выражение, словно он откусил от пирожка с капустой, а начинка оказалась тухлой. А кругом гости, хозяйка улыбается… Неловко как-то выплевывать. Не комильфо. Приходится жевать.

– Ну, возможно, вы его и прикончите. А дальше что? Эта, – он кивнул на меня, – возомнит себя героиней, и в следующей же драке полезет на рожон?

– Не называй меня «эта»! – вспылила я. – Ты злишься, но…

– Злюсь? – голос князя стал опасно тихим. – Я не злюсь, Найта. Я напуган. Три дня назад ты смылась в неизвестном направлении и даже не удосужилась меня предупредить. Что мне надо было думать? Что тебя выманил «Гюнтер»? Что теперь меня будут шантажировать твоей жизнью? И что мне придется выбирать, подставить всех их – или тебя, а потом медленно сойти с ума?

– Ксиль, – я едва сумела сделать вдох. Казалось, что воздух превратился в гель и никак не хотел теперь пролезать в легкие. Лицо горело так, будто у меня температура подскочила.

– Заткнись, – он подался вперед, и карта заискрила, а потом и вовсе исчезла с хлопком. – Злюсь? Конечно, я злюсь. И на тебя, и на этого олуха, который не понимает, что такое война. Древние – воплощение коварства. Они могут завлечь в ловушку, внушив ложное желание, могут заставить тебя обмануть и меня, и Дэриэлла… Для них нет честной игры! Нет, малыш, больше я тебя ни на шаг не отпущу. Будешь ходить за мной, как привязанная, даже душ под присмотром принимать станешь.

А вот теперь я почувствовала себя униженной. По самое не могу. Откуда такое отношение? Дэриэлл знал, куда я ухожу. Портал был открыт напрямую в Замок, а потом – в Зеленый. Никакого риска – скорее, это они подвергали себя опасности, наворачивая круги вокруг города и пытаясь разведать все там, где и так безопасно.

И, оказывается, я ребенок. Несмышленыш. Которого нужно водить за руку, не спрашивая мнения. Ксиль, конечно, опытнее, он лучше знает, что принесет мне пользу. Но зачем так выставлять напоказ свою власть? Как будто в отместку за что-то.

– А тебе бы только в душ забраться, – от неловкого движения стакан опрокинулся, и по скатерти растеклось некрасивое желтое пятно от сока. – Знаешь, Ксиль, я виновата, не спорю. Но только ты бы меня не отпустил в Замок, а мне нужно было увидеть Элен и Хэла. Я бы свихнулась, если бы не убедилась, что они в порядке, что им там ничего не грозит.

– Нам нельзя было разделяться…

– Да кто сказал?!

– Найта, если ты не понимаешь…

Внезапно за шиворот мне потоком хлынула холодная вода. Я взвизгнула и подскочила, едва не врезавшись затылком в полки над мойкой. По другую сторону стола шипел Максимилиан, отжимая воду из рукавов. Намокшие волосы облепили его шею и частично – лицо, как белесые щупальца медузы. Меня передернуло.

– Остыли? – спокойно спросила Айне. Я невольно порадовалась, что вмешалась она, а не Феникс. Ожоги сейчас были бы весьма некстати. – А теперь – минуту внимания. Во-первых, попадание Найты в Замок подстроила я. Почему? Это касается только меня и ее. Больше никого. Во-вторых, Максимилиан, не вам говорить Нэй о доверии, – Ксиль мгновенно застыл, даже лицо превратилось в маску. – Но не бойтесь, об этом я тоже не расскажу. Покане расскажу.

На меня навалилась усталость – огромная, нечеловеческая. Будто все силы вытекли в одну секунду, как вода из решета. Не сохранишь, не удержишь…

– Спокойной ночи, – сказала я негромко, но было такое чувство, словно дверью напоследок хлопнула.

Самое поразительное, что за все время этой – беседы или ссоры? – никто больше не встрял. Молчал Ками. Шинтар делал вид, что ничего особенного не происходит. Ирсэ вяло ковырялись в салате. Феникс и Этна буквально кипели от злости, каждая на свой лад – со слащавыми улыбками и кошачьим яростным шипением.

Но – не вмешивались.

Как заговор какой-то.

В душе я долго и вдумчиво намыливала волосы, размышляя о том, как отвратительно влияет война на отношения. Максимилиан превращался в параноика. Я постепенно становилась истеричкой, причем истеричкой агрессивной – все чаще мне хотелось в качестве аргумента прибегнуть не к словам, а к силе. Айне… Все меньше в ней было от моей подруги, и больше – от пророчицы. Сейчас она уже держала в своих нервных пальцах столько нитей, из которых плелись такие сложные интриги, что у меня отказывало воображение…

К слову, об интригах.

Князь опять что-то задумал. У него ни одно действие не обходилось без двойного, а то и тройного дна, да еще и с запасными путями отступления. Как тогда, три года назад, на Пути королев он расчетливо подталкивал меня к первой влюбленности, к осознанию чувств, хотя и не знал, решится ли провести ритуал. А игра была настолько искренней, что я и подумать не могла, что все это ложь.

А сейчас? Он действительно волновался или таким образом создавал рычаг давления на меня?

Очнулась я от раздумий только тогда, когда в дверь робко поскреблась Феникс и спросила, все ли в порядке.

Вслух я ответила «Да», но подумала:

«Нет. Все не в порядке».

Перед сном я вышла на балкон, подышать свежим воздухом. Не самое разумное действие, учитывая мокрую голову и распарено-разнеженное состояние после душа. Но иначе, боюсь, мне было не заснуть. Слишком много впечатлений, чувств и эмоций – и далеко не все приятные.

Дверь негромко скрипнула. Я обернулась, ожидая увидеть Максимилиана – и замерла, встретившись глазами с Шинтаром.

Бывший секретарь, расслабленный и вялый, в светлой одежде для сна, напоминающей спортивный костюм, только из шелка, медленно расчесывал волосы. Золотистые пряди струились, как жидкое золото.

– Привет, – буркнул он, опираясь спиной на высокие перила. – Не замерзнешь?

– Ну, я ненадолго.

– Понятно, – Шинтар кинул на меня взгляд искоса. Щетка продолжала скользить по волосам. Эх, никаких проблем с запутавшимися прядями… Как у Дэриэлла раньше. – Ты правда навещала мать?

Я вгляделась в небо, затянутое тучами. Оно должно было становиться черным ночью, но в такую вот дурную погоду приобретало грязноватый коричнево-оранжевый оттенок, отражая свет фонарей.

– Да. Зачем бы мне врать?

Шинтар вздохнул.

– Ты не думай, я тебя не осуждаю, – он повертел в руках щетку и, придирчиво осмотрев ее, снял один длинный волосок, сопровождая его таким взглядом, словно потерял как минимум половину шевелюры. – Это все понятно. Да и Дэйру не так уж сильно досталось… физически, я имею в виду. А морально, конечно, это форменное убийство было.

Пальцы мои до боли вцепились в поручень.

– Что Ксиль натворил?

Шинтар оглянулся на меня, потом быстро посмотрел через балконную дверь в комнату и только тогда, не обнаружив там князя, заговорил:

– Не пустил на охоту. Мы задержались почти на сутки. Дэйри отсиживался в дальней комнате и на все просьбы выйти только огрызался. Потом я невовремя попался князю под руку и оказался наедине с голодным шакаи-ар. Чуть не сдох от страха. Дэйр, который точит зубы на мою шею – убийственное ощущение.

– Поверю на слово, – пробормотала я, отворачиваясь. Желтоватые окна дальних домов едва были видны сквозь туман. Как другой мир…

– Ты не думай, долго это не протянулось, – успокоил меня Шинтар. – Как только Дэйри начал слетать с катушек, Максимилиан вышвырнул меня, а сам остался. Уж не знаю, что там наш гуманный целитель делал с князем, но тот орал таким дурным голосом, будто его на кусочки резали. И смеялся. Корделия сказала, что он «кормит» Дэйра эмоциями. Я не стал уточнять, какими, уж прости.