Текст книги "Темные объятия"
Автор книги: Шеррилин Кеньон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
Вейн сканировал взглядом толпу: его пронзительно-зеленые глаза, казалось, не упускали ничего вокруг.
– Ты так охотно рассказываешь о себе, а из Тейлона слова не вытянешь. Почему?
Он пожал плечами.
– Я никому не клялся держать свое существование в тайне, как некоторые. И, держу пари, ты за последние дни видела столько разных чудес, что волком-магом тебя не удивишь. А потом, – усмехнулся он, – предположим, ты кому-нибудь расскажешь, что общалась с волком в человеческом облике. Знаешь, что из этого выйдет?
– Что?
– Рассказывай на здоровье, – лукаво усмехнулся он. – В психиатрической клинике станет одной пациенткой больше – только и всего!
С этим Саншайн не могла не согласиться.
– Ты действительно волк?
Он кивнул.
– Почему же превращаешься в человека?
– Долгая история. Мы – искусственная раса, созданная около девяти тысяч лет назад. Тогда наш прародитель решил спасти жизнь своих сыновей, скрестив их ДНК с ДНК некоторых избранных животных. Так появились мы. Каждый из его сыновей раздвоился, превратившись в двух существ: одно – с человеческим сердцем, другое – со звериным. Я – потомок волка по прямой линии.
– И у тебя сердце волка?
Он снова кивнул:
– И мораль, и инстинкт самосохранения – тоже волчьи.
– А тебе никогда не хотелось стать человеком?
– Никогда. Зачем?
И снова ей показалось, что Вейн что-то от нее скрывает. Кажется, этот вопрос всколыхнул в нем какие-то чувства... чувства, которыми он определенно не намерен с ней делиться.
Поэтому она решила сменить тему разговора.
– Скажи, больно менять облик? Как это происходит? Как в кино – хрустят кости, ты стонешь, рычишь и покрываешься шерстью?
Он фыркнул:
– Конечно, нет! В Голливуде вечно все драматизируют. Мы – магические создания, так что по большей части наши превращения происходят безболезненно. Неприятного в этом не больше, чем в пространственном скачке. Чувствуешь что-то вроде легкого электрического разряда – и все. Если все делаешь правильно, то это даже приятно.
– В самом деле, ты потрясающее существо! – Склонив голову набок, она уставилась на него оценивающим взглядом.
– Что это ты так на меня смотришь?
– Пытаюсь представить, как ты выглядишь в образе волка.
– Молись, чтобы тебе никогда не пришлось это узнать!
– Иногда мне кажется, – задумчиво заметила Саншайн, – что крутые парни вроде тебя пугают людей просто для того, чтобы те к ним не приставали!
– Иногда – да.
Почувствовав, что развивать эту тему не стоит, Саншайн села на свое место и принялась ждать.
Камерон не появлялся.
Вейн хотел отвезти ее назад, к Тейлону, но Саншайн возразила:
– Может быть, он просто опаздывает. Должно быть, у него другая встреча или что-то еще. Нельзя же договориться, а потом просто уйти!
Вейн зарычал совсем по-волчьи, но прислонился к чугунной ограде и застыл в ожидании. Ждала и Саншайн, следя за своим товаром и развлекая себя набросками в блокноте.
Перевалило за полдень.
Камерон так и не пришел.
В четыре часа Селена отправилась перекусить.
Вейн присел рядом на тротуар, опершись на руки и вытянув вперед длинные ноги. Футболка на груди натянулась, обрисовав безупречную мускулатуру.
– И ты каждый день вот так здесь сидишь? – поинтересовался он.
– Чаще всего – да.
– Я бы свихнулся через час! Чем ты спасаешься от скуки?
– Рисую. За работой время летит незаметно: не успеешь оглянуться – уже пора домой.
– Не понимаю! – проворчал Вейн.
Саншайн привыкла к тому, что люди без творческой жилки не понимают ее образа жизни.
– Саншайн, привет! Есть что-нибудь новенькое?
Через площадь к ней направлялась постоянная покупательница, Бриди Мактирни, – высокая полная женщина с лицом боттичеллиевского ангела, нежным и грустным. В дополнение сходства с персонажами Боттичелли свои волосы она собирала в узел на затылке, выпуская несколько кудрявых прядей, обрамляющих лицо. Волосы у Бриди были темно-рыжие, такого темного оттенка, что в помещении казались черными, – только при солнечном свете они вспыхивали огнем.
Эта симпатичная женщина, владелица магазина модной одежды, регулярно покупала картины Саншайн и украшала ими торговый зал.
– Мне очень жаль, но нет, – ответила Саншайн. – В последнее время я не писала ни фантастических сюжетов, ни видов Джексон-сквер. Работала в основном по заказам.
– Какая жалость! Я только переехала в новую квартиру и хотела чем-нибудь украсить унылые серые стены.
Саншайн нахмурилась. Она помнила, что Бриди очень любила свою квартиру на Ибер-вилле.
– А почему ты переехала?
– Из-за Тейлора. Он жалуется, что ему приходится ездить на работу через весь город, – вот мы и перебрались поближе к его офису.
– Но ведь твой магазин был в соседнем доме! Значит, теперь ездить на работу через весь город придется тебе?
– Знаю. Но что же делать? Это одна из тех жертв, которые мы приносим ради любви. – И она улыбнулась какой-то жалкой улыбкой.
Да-да, именно поэтому Саншайн всегда боялась жить с мужчиной!
Ради всего святого, почему «жертвы любви» всегда приносит женщина? Почему бы, для разнообразия, мужчине чем-нибудь не пожертвовать для любимой?
– Ладно, – вздохнула Бриди, – позвони мне, если напишешь что-нибудь в моем вкусе, хорошо?
– Конечно. Кстати, ты отлично выглядишь. Сбросила вес?
Бриди просияла.
– Похудела до шестнадцатого размера. Но, должна тебе сказать, мне пришлось вообщеничего не есть!
– Что ж, потрясающий результат, поздравляю!
– Спасибо. Тейлор записал меня к себе в клуб на занятия аэробикой четыре раза в неделю – это мне и помогло.
– Вид у тебя не слишком-то довольный.
Бриди вздохнула:
– Честно говоря, терпеть не могу аэробику! Просто не знаю, куда провалиться, когда приходится пыхтеть в тренировочных залах рядом с худенькими девчушками в леотарах. Боже правый, они-то что там забыли? После занятий пирожных с кремом хочется сильнее, чем после трехдневной голодовки!
– Как я тебя понимаю! – улыбнулась Саншайн. – Сама порой проклинаю производителей одежды: они, похоже, считают, что красивые наряды нужны только тем, кто на грани истощения, а все остальные могут и в дерюжных мешках походить!
Бриди ответила ей улыбкой.
– Кстати, об одежде: мне пора возвращаться в магазин. Береги себя.
– И ты тоже.
И Бриди отошла от столика.
– Кто она такая? – Вейн, вскочив на ноги, пожирал уходящую женщину жадным взглядом.
Как этому человеку, точнее волку, удается так бесшумно передвигаться?
– Ее зовут Бриди Мактирни. Хозяйка модного бутика в Ибервилле.
– Хм... очень аппетитная!
Саншайн посмотрела на него с удивлением. Большинство ее знакомых мужчин Бриди, мягко говоря, не воодушевляла: их смущал и ее рост, и особенно рубенсовские формы.Но Вейн смотрел на нее так, словно увидел супермодель во плоти.
Что, если...
Тряхнув головой, он снова сел на тротуар.
– Хочешь, я вас познакомлю? – предложила Саншайн.
Он бросил на нее короткий взгляд – и снова она уловила в его зеленых глазах скрытую тоску.
– Волки не общаются с людьми. Узнав, кто мы такие, вы обычно пугаетесь до смерти. И потом, ваши самки слишком хрупки. Я не хочу во время спаривания постоянно помнить о том, как бы не убить и не покалечить партнершу.
– Ой... меня кое-кто упрекает, что я говорю все, что приходит в голову, но, по-моему, ты меня в этом превзошел!
– Говорю же тебе: мы не люди. Ваши правила и запреты – не для нас.
Она понимала: это правда. И все же жаль... Бриди очень нужен мужчина, который принимал бы ее такой, какая она есть, – не изнурял диетами и не гонял в фитнес-клубы.
– А что у тебя с этим кельтом? – помолчав, спросил вдруг Вейн. – Вы просто спариваетесь – или дело серьезнее?
– Зачем тебе это знать?
– Затем, что я тебе уже изложил всю свою биографию. И жду ответной любезности.
Саншайн присела рядом с ним на тротуар.
– Понимаешь... даже не знаю, как ответить. Когда я рядом с Тейлоном, мне кажется, что он – часть меня. Что мы неотделимы друг от друга. И удивительно, как до сих пор я могла не замечать, что без него моя жизнь пуста.
– А он? Он чувствует то же самое?
– Кто знает? – задумчиво вздохнула Саншайн. – О его чувствах порой трудно сказать что-то определенное. Честно говоря, я не уверена, что он любит именно меня.
– Хм. Чувства – не его конек. И все же ты много для него значишь – иначе он не отпустил бы тебя.
– Почему ты так думаешь?
– Ослушаться приказа Ашерона – дело серьезное. Этот человек обладает властью над жизнью и смертью Охотников. Это – во-первых. А во-вторых, ради твоей безопасности он готов заключить со мной сделку, – что тоже не слишком разумно.
– Почему? Ты ведь не собираешься ему вредить?
– Сейчас – нет. Но, учитывая, в каких условиях живет мой народ, какие опасности постоянно нас преследуют, обещать помощь убийце-катагари – глупость, если не безумие.
– Убийце... как?
– Катагари. Так называет себя мой народ.
– Понятно, – нахмурилась Саншайн. – И что означает «убийца-катагари»?
– Тот, кто убивает без пощады и без сожалений.
По ее спине пробежал холодок. Но ей трудно было до конца поверить словам Вейна. Да, в нем чувствуется нечто дикое и опасное, и все же Саншайн не верилось, что этот человек, так беззаботно сидящий рядом с ней, способен на хладнокровное убийство. Что бы он о себе ни говорил, ей казалось, что он не вполне лишен совести.
– И ты на это способен?
– Детка, я собственную мать загрызу без колебаний, если понадобится.
Ей вспомнились слова бабушки.
– А как насчет брата или сестры?
Он отвел взгляд и промолчал.
Саншайн осторожно коснулась его плеча.
– Вейн Катталакис, ты не такой уж бездушный тип, каким притворяешься! Мне кажется, человеческого в тебе больше, чем ты думаешь.
Вместе с Вейном она прождала до заката, тревожно вглядываясь в толпу. Но Камерон так и не появился, и среди прохожих она не видела никого, кого могла бы назвать подозрительным или угрожающим.
Никого, кроме ее стража.
Тейлон встал и оделся задолго до заката. Он нетерпеливо мерил шагами свою хижину, сгорая от желания отправиться в город и разыскать Саншайн.
Наконец, не выдержав, набрал номер Вейна.
– Цела и невредима, – не тратя время на приветствия, сообщил ему Вейн. – Саншайн, возьми трубку и успокой своего кельта – скажи, что я тебя не слопал!
Тейлон потер лоб. Ну и юмор у этого парня!
– Тейлон!
– Милая! – При звуках ее нежного голоса с тягучим южным выговором Тейлон испытал огромное облегчение. – С тобой все в порядке?
– Все нормально. Не произошло ровным счетом ничего. На редкость скучный день. Я бы умерла от тоски, если бы не Вейн. Интересный собеседник, и хочется написать с него Куджо [33] .
Тейлон улыбнулся. На сердце у него сразу полегчало.
– Еще бы! Что ж, береги себя, а я скоро буду.
– Ладно, увидимся.
Перед тем как передать трубку Вейну, она чмокнула в трубку – и сердце его сжалось. Боги, как же он любит эту женщину!
– Эй, Телли, я тоже тебя люблю! Так бы и съел!
– Хвостатым слова не давали! Ты еще мою ширинку понюхай!
Вейн фыркнул:
– Ну погоди, за это ты мне заплатишь!
– Ладно, ладно, с меня коробка собачьего корма.
– Ну нет, болотная крыса, – добродушно рассмеялся Вейн, – меньше чем сочным бифштексом не отделаешься!
– Ладно, бифштекс за мной. Кстати, как ты? Не тяжело так долго оставаться человеком?
– Нормально. Только приходится следить за тем, чтобы шмотки с себя не срывать и на четвереньки не падать.
– Ты уж, пожалуйста, воздержись – не хочу, чтобы Саншайн ослепла при виде твоей наготы.
– Если уж она не ослепла от созерцания твоей волосатой задницы – поверь, моя нагота ей ничем не грозит!
– Волосатой? Прости, ты меня со своим братом не перепутал?
Вейн снова расхохотался.
– А теперь серьезно. Солнце садится через четверть часа, – и я немедленно выезжаю.
– Хорошо. До встречи.
Тейлон попрощался – и ждал у порога, пока знакомое покалывание во всем теле не подсказало ему, что солнце скрылось за горизонтом и можно отправляться в путь.
Через сорок пять минут после захода солнца Саншайн попросила Вейна дойти до угла, где продавалась газированная вода, и принести ей чего-нибудь попить.
Согласился он не сразу, но она убедила его, что будет на виду и никуда не уйдет, пока он не вернется.
Едва Вейн отошел, Селена полушепотом подозвала подругу:
– Саншайн, посмотри вот на того парня! Жуткий видок, правда? По-моему, у него на лбу написано: «серийный убийца»!
Обернувшись, Саншайн увидела, что к ним направляется очень высокий темноволосый человек. Когда он прошел мимо конных упряжек на Декатур-стрит, лошади захрапели и попятились, словно почуяли в нем что-то недоброе.
Как будто мимо них прошел сам дьявол.
И в самом деле: в этом незнакомце было что-то очень зловещее. У Саншайн заколотилось сердце.
– Может быть, позвать Вейна?
– Не знаю. – Селена поднялась из-за своего столика и встала рядом с Саншайн. – Вот что: если что – я схвачу его за руку, а ты кричи!
– Ладно. Может быть, он просто пройдет мимо.
Но ее надежды не оправдались.
Поравнявшись со столиком Саншайн, незнакомец повернул голову, замедлил шаг. Остановился.
Тревожный взгляд Саншайн упал на серебряные когти на его левой руке.
Не говоря ни слова, незнакомец неторопливо двинулся к ним. Саншайн сглотнула и инстинктивно придвинулась к Селене. Ей вдруг пришло в голову, что незнакомец был бы очень красив, если бы не его зловещий вид.
Женщины обменялись нервными взглядами.
Мрачный взгляд незнакомца остановился на краснофигурном лекифе [34] , сделанном Саншайн по образцу древнегреческого сосуда из музейного каталога. С осторожностью, какой она не ожидала от этого человека, он провел рукой по его пузатому глиняному боку.
В его черных глазах мелькнула тоска! – как будто вид этого кувшина вызвал в нем какие-то давние болезненные воспоминания.
– Это ваша работа?
Саншайн отвела глаза, боясь встречаться с его пронзительным взглядом. Густой низкий голос его был окрашен таким сильным акцентом, что она не сразу поняла вопрос.
– Да, моя.
– Отлично сделано.
Если бы он выхватил пистолет и выстрелил в нее, Саншайн не была бы так поражена!
– Спасибо.
Незнакомец сунул руку в карман. Саншайн уже приготовилась звать на помощь Вейна, но увидела, что тот всего лишь достает бумажник.
– Сколько?
– Зарек! Ты что здесь делаешь?
Стремительной и бесшумной походкой хищника к Саншайн приблизился Тейлон, встал рядом, готовый ее защищать.
– Не твое гребаное дело, кельт! – прорычал незнакомец.
– Не лезь к Саншайн – или, клянусь, я тебя по стенке размажу!
Зарек сунул бумажник обратно в карман и повернулся к Тейлону.
– Попробуй, кельт, – только заранее попрощайся со своими внутренностями!
Тейлон оттолкнул Зарека. Тот бросился на него, но Тейлон, пригнувшись, ушел от удара и снова толкнул его в плечо.
– Эй, эй! – вынырнув словно из ниоткуда, Вейн встал между дерущимися. – Что у вас тут творится?
– Еще раз поймаю тебя рядом с ней – убью! Я тебя предупредил!
Зарек бросил на Тейлона уничтожающий взгляд, щелкнул когтями и, расправив плечи, сердито зашагал в сторону Церковного дома.
Саншайн со страхом смотрела на Тейлона. Лицо его исказилось от гнева: казалось, он и вправду способен убить.
– Тейлон!
– Не подходи, – предупредил ее Вейн. – Кельт, как ты?
Несколько секунд Тейлон не мог произнести ни слова. Его снедала всепоглощающая ярость. Жаркое, неудержимое желание догнать Зарека и разорвать его на куски.
Едва увидев его возле Саншайн, Тейлон вспомнил, как Зарек пил кровь женщины в темной аллее.
Если когда-нибудь он попробует сделать с Саншайн что-то подобное – пусть молится всем своим богам!
Тейлон его убьет на месте – и плевать на последствия!
Не отвечая на вопрос, Тейлон обнял Саншайн за плечи, привлек к себе, запустил руку в дебри ее волос. Теплый аромат пачулей обволок его, напомнив, что с ней все в порядке, и это осознание было столь ощутимо, что от облегчения у Тейлона едва не подкосились ноги.
– Вейн, мы договорились, что ты будешь за ней присматривать! – сердито проговорил он.
– Расслабься, кельт. Это всего лишь Зарек. Любовался на ее кувшины, ничего плохого не делал.
– Мог сделать!
– Но не сделал.
– Да – и ему чертовски повезло.
Сворачивая на Аллею Пиратов, Зарек кипел от ярости.
Когда же он, наконец, усвоит урок? Всякий раз, когда он пытается кому-то помочь, – его добрые намерения швыряют ему же в лицо!
Он сразу узнал эту женщину – и удивился тому, что Тейлон оставил ее без защиты.
Зарек стиснул зубы.
– Что ж, прекрасно. Пусть ее убьют.
В конце концов, ему-то какое дело?
Дойдя до конца аллеи, он остановился. По спине пробежал странный холодок, воздух вокруг как будто сгустился, стало тяжело дышать. Таких ощущений Зарек не испытывал с той давней ночи, когда пережил превращение в Темного Охотника.
– Зарек!
Обернувшись, Зарек увидел перед собой не кого иного, как Диониса. Греческий бог, с безупречной стрижкой, в темном твидовом костюме итемно-синем свитере с высоким воротом напоминал высокооплачиваемого корпоративного рейдера.
– Дионис? Если хочешь поразить меня молнией, – действуй, не жди!
Бог расхохотался в ответ:
– Называй меня Дионом. «Дионис» звучит старомодно и за много тысяч лет мне наскучило.
Он подошел ближе, и Зарек замер на месте. От бога исходила невероятная сила – сам воздух вокруг него искрился и потрескивал, словно насыщенный электричеством.
– Зачем я тебе понадобился?
Дионис кивнул в сторону Пешеходной аллеи:
– Я случайно услышал твой обмен любезностями с Тейлоном. Мне кажется, мы с тобой могли бы заключить сделку.
– Сделка с Дионисом – все равно что договор с Люцифером, – скривил губы Зарек.
– Согласен, с той лишь разницей, что от меня не пахнет серой. Да и одеваюсь я получше. Люц вечно наряжается, как клоун. – Он протянул Зареку сигарету. – Угощайся. Твоя марка.
– Так о какой сделке речь? – подозрительно спросил Зарек.
– Все очень просто, – закуривая, пояснил Дионис. – Здесь, в городе, есть парень, который оказывает мне услуги. Ты столкнулся с ним прошлой ночью. Он очень похож на твоего босса.
– Как же, помню этого ублюдка. За ним должок.
– Знаю. Жаль, что вы познакомились при столь неблагоприятных обстоятельствах. Однако отложи на время свою вселенскую злобу – и мое предложение тебе понравится.
– В чем же оно состоит?
– Моему слуге нужна помощь. Конечно, мы могли бы тебя убить, но, мне кажется, человеку твоих дарований и способностей лучше сражаться на нашей стороне, чем странствовать по вечности бесплотной Тенью. – Дионис помолчал.
– Продолжай.
– Предложение очень простое. Брось охоту. Иди домой, как и приказал Ашерон, и жди до Карнавала. Во время моего праздника Стиккс с тобой свяжется. Помоги ему, сделай то, о чем он попросит, – и взамен я дам тебе то, чего ты хочешь больше всего на свете.
– А чего я хочу больше всего на свете?
– Положить конец своим страданиям.
Надо отдать богу должное – он знает, чем соблазнить!
– И это не обман?
– Клянусь рекой Стикс, если ты нам поможешь, я положу конец твоей боли. Полностью. Никакого обмана, никакого двойного дна. Одна молния – и ты за пределами жизни и смерти.
– А если я вас выдам?
Дионис зловеще усмехнулся:
– Что ж, Аид давно присмотрел для тебя уютный уголок в Тартаре.
Затянувшись сигаретой, Зарек невесело рассмеялся:
– Можно подумать, это меня пугает! Что он со мной сделает? Иссечет кнутом плоть? Переломает кости? Будет топтать ногами, пока не превратит меня в стонущий, истекающий кровью кусок мяса? Все это уже было. Придумай что-нибудь пооригинальнее.
Зеленые глаза Диониса гневно блеснули:
– Удивительно, как Артемида тебя еще терпит!
– А мне удивительно, что у бога не нашлось для меня угроз посерьезнее. Ладно, ладно, – примирительно закончил он, чувствуя, что еще немного, и на него обрушится гнев Диониса. – Я сам всех этих говнюков из Братства терпеть не могу. И плевать мне на то, сколько из них превратятся в Тени.
Дионис мгновенно успокоился.
– Мой номер у тебя есть? – спросил Зарек.
Дионис кивнул.
– Будем на связи.
– Договорились. Увидимся во вторник.
По настоянию Тейлона Саншайн сложила свои пожитки и позволила мужчинам отвезти их в картинную галерею. Но не успели они тронуться в путь, как Саншайн их остановила.
– Что это ты делаешь? – спросил Тейлон, увидев, что она открывает боковой карман своей тележки.
– Ничего.
Нахмурившись, он следил за тем, как она достает кувшин, которым любовался Зарек, и отдает его Вейну.
– Не сможешь ли ты передать это Зареку – в подарок от меня?
– Ты что, с ума сошла? – воскликнул Тейлон.
– Нет, Тейлон. Просто я вижу, что этот человек очень одинок. И ему очень плохо. Доброта ему не помешает.
– Ему не помешает хороший пинок по заднице! – фыркнул Вейн.
– Вейн, пожалуйста! – упрашивала Саншайн.
– Ладно, – неохотно согласился Вейн. – Но учти, если он швырнет этот горшок мне в лицо, – потребую компенсации.
В ответ Саншайн, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку.
– Слабоватая, конечно, компенсация, но чувствую, что в присутствии Тейлона большего не дождусь.
С этими словами Вейн сунул кувшин под мышку и двинулся вниз по улице.
Саншайн повернулась к Тейлону. Тот все еще хмурился.
– Вот увидишь, Зарек просто швырнет его об стену!
– Вряд ли. А если и так, я вылеплю новый.
Он помог ей застегнуть карман на тележке, и они вместе направились к картинной галерее.
– У тебя очень доброе сердце.
– Да, все так говорят. Ну, что дальше? Будем вместе охотиться на Стиккса?
– Еще чего! Это опасно. Не хочу, чтобы ты пострадала.
– Послушай, – заговорила Саншайн, – сегодня я встречалась со своей бабулей, и она сообщила мне кое-что важное. Сказала, что после захода солнца я должна слушаться своего сердца. Не знаю, что это значит, но я ей верю. Она ясновидящая. Все, что она мне предсказывала до сих пор, сбывалось.
– Саншайн, я не знаю, что там тебе наговорила бабушка, но твердо уверен в одном: я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Когда умерла Нинья, сердце мое как будто заледенело. Ни одного дня с тех пор я не был счастлив, пока в мою жизнь не вошла ты. Без тебя мне приходилось хоронить свои чувства в глубине сердца. Но теперь, кажется, это больше невозможно: когда ты со мной, я не могу быть бесчувственным. Не могу не ощущать потребность в тебе.
– И ты мне так нужен!
– И что же нам с этим делать?
– Не знаю, Тейлон. Хотела бы и я знать!
Тейлон обнял ее за плечи, и они вместе двинулись по площади – еще одна пара среди других гуляющих пар.
Как хотел бы он, чтобы это было правдой! Чтобы они с Саншайн стали самой обычной счастливой парой, чтобы их не тревожило ничего страшнее невыплаченного кредита!
Но этому не бывать.
Камул играет их жизнями. Саншайн обречена.
И Тейлон знает лишь один способ ее уберечь.
– Так куда же мы идем? – спросила Саншайн.
– На встречу с богом. Просить о чуде.
