Текст книги "Предел желания"

Автор книги: Сергей Вольнов

Соавторы: Евгений Смагин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Но потеряли мы не одного, а двоих. Шедший сразу за полковником лейтенант Шветс также попал под раздачу. Неотлучный оруженосец майора Крауни испугался зрелища – превращение экипированного по высшему разряду рейдера в кучу пюре! – и прянул в сторону, отпрыгнул, и на горе своим родителям, если они у него были, попал в темную кляксу «пылесборника», растекшуюся справа по курсу. Втянуло лейтенанта быстро, в этом смысле повезло штабному, а то иногда тянет медленно, рывками, и человек успевает сообразить, что его организм послойно превращается в струйки дыма.

От полковника отвернулась удача, возможно, наказала его за упрямое отрицание очевидного. Лейтенант же сам был виноват в своей гибели. В Ареале нельзя расслабляться ни на миг. Даже если ты топаешь за кем-то след в след, всегда нужно быть начеку. Лейтенант допустил оплошность, и Ареал не простил ему этого. Сталкер всегда один, и даже если он идет с группой, это ничего не меняет. Ареал сам все расставит по местам и разложит по полочкам. Но Ареал – не добрый учитель. Напротив, здесь никто ничего объяснять не будет. Ареал – это СИЛА, сверхсила, уж точно не содержащая в себе ни намека на жалость.

В следующее мгновенье я понял, что мы не просто потеряли двух бойцов. Мы лишились командира группы. А это значит, кто-то должен взять обязанности лидера на себя. Спорить не пришлось, Джастин Бенджамен Сноу, как оказалось, тоже имел звание полковника, и по праву армейского старшинства он взял реальные бразды правления в свои руки. Официально он и раньше был главным. Возглавив группу реально, профессор прежде всего объявил привал и созвал оперативный совет.

– Может быть, кто-то из вас знает то, чего не знаю я? – коротко заявил Сноу, окруженный уцелевшими. Наш ученый был далеко не лунатик, несмотря на свою внешность классического академика, далекого от суровой действительности.

– Есть другой путь к каменным лабиринтам, – спокойно заявил Пабло, – и Вильсон погиб, потому что побоялся воспользоваться им. Причем побоялся исключительно из-за своего предубежденного отношения к деградантам. Не захотел потерпеть ради достижен…

– Выкладывайте, не томите, – оборвал метиса профессор, – какие еще есть варианты для достижения нашей конечной цели?

Скорбеть по утраченным членам группы он явно не намеревался и не поприветствовал бы такое намерение у подчиненных.

Пабло быстро изложил план, предложенный полковнику Вильсону ранее. Лучник, со своей стороны, добавил появившуюся позже идею с легендой прикрытия, добавив, что пленный деградант поможет группе добраться до подземного города в кратчайшие сроки. Профессор Сноу без колебаний согласился, тем более что его роль богатого сноба была самой многообещающей. А вот Блейдра наотрез отказалась выступать на арене.

– Я нанималась в телохранители не как боец. Требую трехкратного увеличения гонорара, – мотивировала Маленькая Смерть.

– Дойдем до города, договоримся, – улыбнулся в ответ Сноу, – но меня больше волнует то, что за голову Нормандца назначена награда.

– Это не имеет значения, – сказал Падальщик, – мало ли, за кого назначена какая награда. В Ареале за каждого пятого сталкера назначена какая-нибудь награда. Я хорошо знаю Бам-бей и думаю, что план вполне реальный, если, конечно, удастся сорвать куш в суперигре. Король не сможет отказать, отказ подорвет местные устои. Нормандцу просто не надо снимать шлем ни в коем разе, и если ни один из нас не проболтается, никто ничего и не узнает.

– Для участие в игра нужно ставить на кон что-то, – резонно заметил Балантай. – Деньги у деграданты не котироваться.

– Выродков интересуют только оружие, жратва и предметы силы, – согласился с Балантаем Падальщик.

– С этим проблем не будет, – с довольным видом сообщил Джастин Сноу, скидывая с плеч свой рюкзак. – У меня на случай вероятного подкупа кочевых племен, – продолжил профессор, расстегивая боковой клапан, – кое-что имеется.

Через мгновение наш яйцеголовый достал три компактные плазменные бомбы с усиленной мощностью заряда и два контейнера для предметов силы.

Открыв один из них, Джастин Сноу с довольным видом продемонстрировал содержимое. А там действительно было на что посмотреть. Все пять носителей, разложенных по ячейкам, были редко встречающимися и очень полезными для поправки состояния здоровья. За Периметром стоили они кучу денег.

Вообще, сами по себе «предметы силы» встречались в абнормальности с самого ее возникновения. Вещей, попадающих под это определение, было великое множество, и все они обладали самыми различными свойствами, временно усиливая те или иные возможности своего обладателя либо придавая ему эти возможности. Люди стремились приобрести подобные «допинги», желая стать сильнее в том или ином смысле. Выносливее, зорче, сексуально состоятельнее. С улучшенной памятью, слухом, обонянием, гибкостью. Это все были обычные свойства. Но искусственно вызванные предметами экстрасенсорные способности и цены имели другие, экстра. Однако все подобные штуковины, как правило, одновременно являлись источниками абнормальных излучений. Тем самым они неминуемо влияли на здоровье обычных людей, как бы наказывая за попытку искусственного улучшения. Нечасто попадались предметы, которые, наоборот, это здоровье поправляли.

А вот на мутировавшие организмы деградантов опасные излучения предметов силы не влияли, а если выражаться точнее, то – УЖЕ не влияли. Зато все материальные носители силы, найденные в Ареале, действовали на выродков гораздо сильнее, на порядок сильнее. По этой причине у Детей Ареала именно такие, оздоравливающие, носители силы ценились прежде всего. Далеко не всем разумным выродкам мутации организмов придавали ускоренные регенеративные способности.

– Да тут можно одновременно взорвать и купить весь Бам-бей! – присвистнув, прокомментировал Питбуль.

– Но кто будет третьим игроком? – снова спросила Блейдра.

– Мочь я, – тут же вызвался Балантай.

– Так не пойдет, – отрицающе замотал головой Пабло, – добровольцы здесь не нужны, это не тот случай. Все должен решить жребий.

СЕДЬМОЙ ЭТАП

«Если вам придется однажды продавать душу Дьяволу, не отчаивайтесь. Всегда есть шанс выкрутиться, и ваш случай не исключение. Нужно только поставить одно необходимое условие. Попросите Люцифера помолиться о прощении ваших грехов. Такая молитва непременно дойдет до Всевышнего, и Он не сможет отказать. Наверняка во всем мироздании нет сущности, более обреченной на веру в Бога, чем сам Дьявол».

Длинный обломок веточки, неожиданно для всех, выпал майору Крауни. Штабист еще не отошел от потери своего оруженосца и с момента гибели лейтенанта стоял неподвижно, как истукан. Когда жребий выпал ему, он нервически рассмеялся, выразив отношение к этакому повороту событий, затем назвал всех сумасшедшими, но тут же добавил, что подумает по дороге, возможно, и согласится. На месте посмотрит, дескать.

Беда с этими представителями конгресса и тому подобными господами. Штабные – те же политики, только не в костюмах, а в военной форме. Посылать на убой миллионы солдат – это без проблем, а как самим рискнуть убиться – сразу долго и нудно подумать надо.

Вновь поредевшая группа выдвинулась в новом направлении и под новым руководством.

Место полковника в авангарде занял Лучник. Но впереди всех, со связанными за спиной лапками, шагал пленный выродок. Я шел следом за ними, затем новый командир Джастин Сноу и его телохранительница Блейдра, после них неубиваемый Падальщик, потом Крауни в сопровождении солдата Питбуля, которому Лучник, я слышал, отдал приказ прикрывать в пути майора. Француз Декс и русский Балантай замыкали цепь.

Дорога заняла больше времени, чем я рассчитывал, и солнце уже перевалило далеко за полдень, когда проводник остановил движение, сообщив, что мы почти прибыли на место. Отдышавшись пару минут, люди возобновили движение, но вскоре были вынуждены остановиться. Дальше пройти было просто нереально. Впереди обосновалась целая колония живой паутины, надежно заблокировав проход для любых других живых существ. Ни одна тварь в Ареале не сможет здесь пройти. Достаточно порвать хотя бы одну едва видимую паутинку, и – труп.

Выродок что-то неразборчиво сказал. Я, соблюдая интервал движения, находился далековато и не расслышал.

– В обход, – коротко констатировал Лучник.

– А что же твой Ivan Susanin говорит? – спросил я, намеренно произнеся с утрированным русским выговором имя и фамилию символа нашего восточнославянского отношения к врагам.

– Он говорит, что совсем недавно живой паутины здесь не было. Видимо, эта колония мигрировала с вон тех скал, поэтому мы обойдем ее по во-он той ложбине.

Номинальный командир возражать не стал, и группа двинулась в обход. Это заняло несколько дополнительных часов, зато без особых приключений, медленно, но верно, мы продвигались в нужном направлении. И лишь когда каменные джунгли, всю дорогу скрывавшие нас от посторонних глаз, закончились, Лучник объявил очередной привал. Впереди начиналась практически открытая пустынная местность. Никакого движения не было видно, и лишь огромные мегалиты, раскиданные кое-где в хаотичном порядке, отбрасывали причудливые тени.

Лучник ткнул пленного мутанта в спину, и когда тот повернулся к нему лицом, жестом показал на расстилавшуюся впереди тускло-рыжую пустыню.

– Через два километра будет Титаник, в нем вход. – Оседлый деградант по-английски почему-то говорил вполне нормально, без всех этих слэнговых разноплеменных вкраплений кочевников. Да и выглядел этот экземпляр как нормальный человек; если у него и есть внешние признаки мутаций, то из-под одежды не видно.

– Но до Бам-бея отсюда далековато. – Услышанное меня озадачило. – Под кораблем, что вход в подземный туннель?

– Нет, – ответил за деграданта Лучник. – В одном из трюмов открытый телепорт.

Бывший Наездник что-то пробормотал. На этот раз, кажется, не совсем по-английски.

– Еще он говорит, – сказал Лучник, – что вход охраняется. Без проводника-мутанта нам не пройти. Но он нас провести не может, потому что у него какие-то разногласия с властями подземного города.

– Что будем делать с пленным? – вмешался в наш разговор профессор Сноу.

Вместо ответа Лучник освободил связанные за спиной руки мутанта и жестом показал, что тот свободен.

– Его нельзя вот так отпускать, – вмешался майор Крауни, наводя на выродка свою «первичку», стандартный армейский М206. – Вы хотите, чтобы он перестрелял нас в спину?!

– Его нужно отпустить, – спокойно, не повышая голоса, произнес Лучник. – У нас договор, и ему было дано слово. Он свою часть выполнил, мы тоже обязаны поступить честно. Если встречусь с ним позже, могу убить. Но не сейчас.

– Я ничего никому не обещал! – истерически зашелся штабной. – Этот монстр уйдет живым только через мой труп!!

В следующий миг штабной майор сорвал свой гермошлем с головы и швырнул его к ногам Лучника. Это был вызов! Я посмотрел майору в глаза и сразу понял, что наш бравый представитель конгресса по самую макушку напичкан транквилизаторами. Не выдержали нервишки у нашего служивого политика, решил он храбрости у медикаментов набраться. Но Лучник полностью проигнорировал это обстоятельство и тоже снял свой шлем. По всем правилам ответного вызова кинул его к ногам майора вместе с основным и «вторичным» оружием. Сталкер оставил при себе только своих «орлов пустыни», и я сразу понял, что сейчас мой земляк предложит разрешать противоречие посредством дуэли на пистолетах. Хотя штабной, скорей всего, не согласится, предпочтет другое оружие, поубойнее, или другой способ единоборства…

Однако перекошенный на всю голову Крауни, неожиданно, был не против такого варианта решения вопроса.

Я понимал, что Лучник, бесспорно, быстрее и опытнее, но напичканный стимуляторами майор мог показать чудеса реакции. Поэтому, можно сказать, шансы у дуэлянтов уравнялись, хотя лично я, естественно, болел за Лучника. И был уверен, что все прочие свидетели вызова находятся в том же фанатском секторе. Даже профессор Сноу, он же не дурак, чтобы всерьез хотеть остаться без такого проводника. Если что, победивший штабной нас заведет в такие дебри, что…

– Пускай этот монстр уходит! – все-таки попытался вмешаться в ситуацию номинально-официальный командир группы, но Крауни уже было не приструнить.

– Не вмешивайся, Джастин! – жестко обрезал полковника Сноу майор. – Я боевой офицер, и мне не к лицу пасовать перед какими-то сталкернутыми оборванцами!

Крауни явно был невменяем, у него просто слетели с катушек нервы, и по хорошему – человека в таком состоянии нужно было изолировать, но никто, кроме Сноу, даже и не пытался вмешаться. Все оставались безмолвными свидетелями. Старина Падальщик вообще отошел в сторонку и с огромным увлечением рассматривал какой-то фиолетовый мох на окрестных камнях, делая вид, что ему вся эта грызня вообще до лампочки… Пленный выродок пал на колени. Дитя Ареала, пытаясь изменить ситуацию, судя по шевелению губ, беззвучно молилось каким-то своим ненормальным кумирам.

– Остановитесь! – буквально упрашивал профессор Сноу. – Мы все одна команда, и если мы начнем стрелять друг в друга…

– Никакая мы не команда!! – резко выкрикнул Крауни. – Кому, как не тебе, знать это!

Неожиданно Сноу сдался и умолк, будто эта реплика майора заткнула ему рот кляпом. Профессор обреченно махнул рукой и тоже отошел в сторону.

– Кто будет моим секундантом?! – уже кричал Крауни, обращаясь к остальным.

– Я могу, – неожиданно согласился Пабло. Я посмотрел на него и понял, что шаман мог бы успокоить майора одним движением глаз. Но не будет этого делать. Наоборот, никому не позволит успокаивать. Сотворивший всех нас Орел явно принял решение забрать индивидуальное сознание Крауни обратно. Видать, штабной преодолел последний поворот своей жизненной тропы…

Балантай молча встал сбоку от Лучника, кому, как не ему, быть секундантом старого друга. По идее, мы не должны были приветствовать происходящее, и если что, потом с нас спросят, куда дели представителя в погонах. Но штабной уж слишком достал всех. Я шепнул Питбулю и Блейдре, чтобы посматривали по сторонам на случай появления нежелательных зрителей, и присел на большой круглый камень, в тени неподалеку. Отсюда был хорошо виден весь этот цирк, да и окрестности можно было сканировать охранным взглядом.

Я видел много дуэлей, бывало, и сам в них вынужденно участвовал. Судя по тому, что я знал о подвизавшихся вокруг Ареала армейских, Крауни тоже мог оказаться в этом деле не новичком, а вот Лучника в роли дуэлянта я не видал никогда, и если честно, то озаботился. «Крестника» ведь я самолично засунул во все это дерьмо. Одно дело виртуозно ходить по территории и отбивать нападения, а другое – глаза в глаза со своей потенциальной жертвой… Я уже наслышан о его доблести в бою, но ведь толком даже не успел понять, что он из себя представляет.

Приготовления длились недолго, и вскоре дуэлянты остановились на расстоянии пятидесяти шагов друг от друга. Дальше по команде стрелки должны идти на сближение, и в принципе можно сразу стрелять друг в друга. Стрелять, как правило, начинает тот, у кого первым не выдержат нервы. Правда, есть шанс все закруглить без крови. Это если стрелки дойдут друг до друга, ни разу не выстрелив при этом. Тогда считается, что обретено перемирие, и все довольные собой расходятся по домам.

Дуэли возродились на полосе фронтира вдоль Периметра, когда люди поняли, что необходимо как-то упорядочивать межличностные споры. Поругаться, набить морды и разойтись, как это обычно бывает в большом мире, для абнормальных и «околонормальных» условий, – слишком слабый способ выпуска давления пара. Стрелять безо всяких правил – противоположный конец шкалы, но если так поступать, то фронтир просто-напросто превратится в Ареал, где уже другие неписаные законы действуют.

Команда «Сходиться!» была отдана, и Лучник зашагал навстречу майору. Крауни, в свою очередь, сделав не более десятка шагов, атаковал первым. Штабной выхватил свой «смит-и-вессон», модель десятая, «M&P», у офисных грызунов неистребимо пристрастие к классическим пушкам из популярных кинофильмов… Выхватил, и ну давай стрелять! Раз, два, три… пока не опустошил весь барабан, майор палил и палил, с остервенелым, перекошенным лицом. Вполне возможно, он даже не видел, куда стреляет. Лучник отреагировал неожиданным образом. Точнее, он никак не реагировал. Он просто шел дальше, неторопливо, будто прогуливался… Правда, немного пошатывался при этом, пару раз даже споткнулся, будто под подошвы ему попались коренья деревьев, которых в этом месте быть не могло в принципе.

Все свидетели этого расстрела оцепенели, забыв, как дышать. Даже я. Никто не ожидал, что увидит такое. И что вменяемый человек способен вот так, спокойненько шагать под градом пуль, выпущенных невменяемым оппонентом. Лучник вроде не провидец, будущее не зрит. Понадеялся на шаткость состояния майора? Но ведь хотя бы случайно, хоть одна из пуль 38-го калибра…

Барабан револьвера опустел, но майор продолжал нажимать на спуск, и боек щелкал, щелкал, щелкал, пытаясь заставить пустоту выстрелить.

А вот теперь Лучник отреагировал. Левый кольт уже был у него в левой руке, когда боек «military-and-police» начал клацать.

И прозвучал ответный выстрел.

Экономный он стрелок, во как. Потратил только один патрон, вогнал пулю точно в переносицу. Дуэль закончена.

Пленный выродок, послуживший причиной спора, по-прежнему стоял на коленях с закрытыми глазами, но сталкер сразу подошел к нему и хлопнул по плечу. Ни слова не говоря, взмахнув своим пистолетом, Лучник жестом указал направление. Иди, мол, отсюда на фиг, в свою пустыню.

– Я не забуду этого! – крикнул мутант, вскакивая на ноги.

– Давай шлепай! – Это уже кричал Бедлам по-русски. – Пока еще кто-нибудь не передумал!

– Запомни, сталкер, твой друг принесет вам смерть! – указав на меня, выкрикнул бывший Наездник. После чего тут же скрылся в песках среди мегалитов.

Мутант явно имел в виду меня и показывал именно в мою сторону, но Лучник никак не отреагировал на странное предупреждение, даже не глянул. Он молча собрал свое оружие, подождал, пока мы все подтянемся, и повел группу дальше. Никто из нас ему тоже ни слова не сказал. Все-таки, что произошло? Он заведомо знал, что не словит пулю, или каким-то образом выстраивал траекторию своего движения, уже учуяв летящих посланцев смерти…

Что-то из рюкзака и карманов бронекомплекта майора прихватил с собой профессор. О том, что надо похоронить служивого политика, никто и не заикался. Мы не успевали хоронить куда более достойных людей…

Вскоре огромный крейсер, угрюмо возвышавшийся посреди пустыни, показался вдали одинокой, черной, ржавой громадиной. Таких кораблей, без всякого смысла раскиданных по всему Ареалу, было несколько десятков. Каким образом они оказались на территории, точно никто не знал. Только подозревалось, что появление как-то связано с тем злополучным ядерным взрывом. Кроме этого, единственное, что могли обобщить люди, так это факты, что разного тоннажа корабли-призраки, появлявшиеся в пустыне, – все были военными. Ни одного цивильного лайнера, танкера или сухогруза по камням и песку под беспощадным солнцем пустыни не «плавало».

Уже покойный майор Крауни как раз упоминал о том случае, когда запущенная по 51-й ракета попала в телепорт. Корабли в одночасье появились именно в тот день. Никто никогда не видел их экипажи, но и без этого одиноко стоящие, пустые корабли сразу же приобрели дурную славу. Их окрестили Титаниками, и сталкеры старались обходить эти корабли пустыни, считая абнормальными образованиями. Но сейчас тропа вела в один из таких кораблей, и шансов отвертеться – у нас не оставалось.

– Ночью в таких кораблях полно эктолатеральных сгустков, – сказал профессор Сноу, поравнявшись со мной, – но днем эти стальные коробки вполне безопасны. Считается так.

Не знаю, успокаивал себя профессор или просто решил поддержать разговор, но неожиданно одна из скорострельных установок из арсенала брошенного крейсера рявкнула предупредительным выстрелом.

– Кто такие?! – Громкоговорители донесли вопрос. У тех, кто прятался на ржавой посудине, было прямое сообщение с базой, Бам-беем, поэтому оборона наверняка оснащена по высшему разряду.

– Нам нужно в Бам-бей! – прокричал в ответ Лучник. – Хотим пройти!

– Тогда проводник и тот, кто будет делать ставки, пускай дуют ко мне! – предложили с корабля. – Другие пусть ждут.

– Проводник не может делать ставки, – пояснил включившийся в разговор Падальщик, – таковы правила подземного города. Я бывал в Бам-бее больше раз, чем все вы, вместе взятые, мне хорошо известны тамошние законы. Они просты: проводник и бойцы Арены не имеют права играть на тотализаторе. Я не пойду, мне в последнее время не везет, профессору идти тоже нельзя, это будет выглядеть несолидно, так что выбор у нас не такой уж и большой.

– Я вывел Крауни из игры, – проговорил Лучник, – поэтому должен занять его место на арене. Поэтому я игрок-боец, мне тоже нельзя. Вообще, делать ставку – это по его части. Ему не привыкать к массовым играм.

И Лучник указал на Бедлама.

– Ясный пень, дружаня, – сказал тот по-русски. – Кому ж еще за народ радеть-то! – И добавил по-английски: – Я иду.

На том и порешили. Балантай-Бедлам вслед за Пабло скрылся в узкой вертикальной трещине, зияющей на левом борту Титаника. Нам же оставалось только ждать, но ожидание длилось недолго.

Бедлам вскоре показался из пробоины и, призывно махнув рукой, позвал к себе. И мы потянулись в стальное нутро крейсера. Я первым. Затем Лучник, снайпер Декс, профессор Сноу, его личная Маленькая Смерть, старина Падальщик и в арьергарде Питбуль, патрульный Ареала.

– Все есть хорошо, – проинформировал специалист по ставкам в массовых играх. – Плазма-бомбы, профессор, ты отдать. Это есть плата за проход. Еще тысяча балл положить наш счет. Они говорить, что наши игроки нуждаться купить снаряжение для шоу, и эта тысяча хватить.

– Не многовато им будеть? – спросил Декс. – Хотельось би одьну бомбу на всякий слючай прибьереч. – И это были едва ли не первые слова, которые я услышал от парящего снайпера, тотально удрученного потерей своей джамп-системы. По-английски говорил парень с заметным акцентом произношения, хотя совершенно правильно употреблял формы слов, в отличие от Балантая.

– С таким тротиловым эквивалентом, – вмешался в разговор Падальщик, – в Бам-бее нам все равно не дадут разгуливать.

– Да ладно, отдадим три! – сказал Сноу, протягивая адские машинки. – Взрывать нам ничего не придется, а в качестве платежного средства они превосходны, маленькие и дорогостоящие. Потому я их и взял.

– Да, проф, – продолжил Бедлам. – Бомбы отдать не сейчас, на другой сторона. Я сказать, что ты есть богатый немец, приехать Америка сорить деньги. Но сейчас подумать, что ты может не знать немецкий язык. Надо сказать, что ты есть немой немец…

– Не переживай. У меня, между прочим, почти что берлинское произношение, – заверил профессор Сноу, – так что с этим все будет в порядке.

– Слава богу! С берлинский произношение мы точно их сделать, – съехидничал Балантай, которого все звали Бедлам, но я никак не мог перейти на это имя, пока образ пикапа с «балантайнсом» не выветрился из активной памяти.

– Наплевать им на язык, – скрипуче проворчал Падальщик. – Хоть на марсианском болтай, твое личное горе.

Балантай ушел обратно заканчивать с формальностями, и минут через пять наши представители вернулись оба, приведя с собой уродливого деграданта с искореженными лилипутскими конечностями.

– Добро пожаловать в Бам-бей! – сказал мутант и почапал на своих ножках по ржавому коридору в недра мертвого корабля.

Гермошлем моего бронекомплекта, автоматически перешедший на режим ночного видения, дал картинку. Мы пробирались в кромешной тьме по трюмному коридору, но вскоре уродливый карлик рывком распахнул крышку какого-то вертикального люка, залив коридор ослепительно-ярким светом. Не предупредил, гад, что будет свет, хотя знал, что мы в шлемах с видеосистемами, а им надо хоть секунду на подстройку.

В открывшемся проеме возникло довольно прилично интерьированное помещение, даже коврами устланное. В дальнем от входа углу зияла черным, похожим на каплю, зевом небольшая Л.А.З. транспортно-пространственной разновидности, которую называли попросту – телепорт. Область искаженного пространства постоянно немного меняла очертания, но в целом оставалась похожей на огромную каплю жидкого металла, парящую в воздухе.

– Добро пожаловать в Бам-бей, – монотонно повторил карлик-мутант, указывая на эту локальную область.

Пабло пошел первым, он же теперь наш «проводник-мутант». Вслед за ним и мы, один за другим, шагали в абнормаль… Я замыкал цепочку и увидел, что этот паскудный карлик вдруг оч-чень нехорошо ухмыльнулся, когда почти все люди скрылись в телепорте. Чутье меня вроде ни о чем не предупреждало, но на всякий случай:

– Если что-то будет не так, – пообещал я ему напоследок, – я обязательно вернусь и еще укорочу тебя.

«Может, это у него просто мимика уродская!» – попытался я успокоить себя утешительной мыслью.

Затем шагнул в черноту – некуда деваться, все уже там! – и телепорт поглотил меня, чтобы выплюнуть в подземном городе.

* * *

…Телепорт, возникший прямо в трюме крейсера, с другой стороны открывался в огромном, хорошо оборудованном подземном ангаре. Выход из него был огорожен специальным заборчиком, калитку в котором охраняли стражники с нерв-обрезами и автоматами. Формальности с ними уже уладил Пабло, «выродок-проводник», а «богатый немец» Джастин – расплатился.

Калитка приоткрылась, мы один за другим просочились. В огромном помещении было довольно оживленно, группы различных типов и существ сновали мимо и вокруг, не обращая на нас абсолютно никакого внимания. Судя по всему, в этом более чем просторном объеме когда-то базировалось множество каких-то машин и устройств, но от того, что здесь было раньше, мало что осталось.

Деграданты все переоборудовали, так как именно они теперь являлись хозяевами этого комплекса. В большинстве своем физиономии выродков, копошившихся вокруг нас, были скрыты масками, причем многие носили маски двуликие, со второй рожей на затылке. Из-за этого возникало впечатление, что мутанты передвигаются спинами вперед. Хотя я не удивился бы, узрев выродка с двумя натуральными мордами. В Ареале всякое случается. Во всех смыслах.

Внутри Периметра только одна общая для всего, всех и вся норма – ненормальность.

– Это бывший центральный зал исследовательского комплекса, – прокомментировал Падальщик. – Здесь когда-то пытались изучать абнормальную зону невадского полигона.

– Забавно, конечно, получилось, – сказал я. – Все это нарыли, чтобы изучать мутации, а теперь бывшие подопытные кролики здесь хозяйничают.

– Бывшие исследователи тоже, – уточнил Падальщик. – Но теперь они могут исследовать сами себя, если захотят вспомнить прошлую профессию.

Вдоль гладких каменных стен зала на огромных голографических экранах транслировались различные гладиаторские бои. Все это действо творилось в реальном времени. В самом зале большая часть публики оживленно делала ставки на тотализаторе, пользуясь терминалами локальной сети Бам-бея. Хотя здесь хватало и тех, кто просто проходил мимо по каким-то своим мутным делам. Встречались в этой пестрой, разновидовой толпе и обычные люди. На нас внимания никто не обращал. Но где-то в толпе наверняка шныряли королевские агенты, присматривающие за порядком. Чтобы не допустить бузы.

– Они сказать нам, что здесь встретить, – уже раздражился Бедлам. – Где проходить обещанный встреча?

– Имей терпение, – остудил его пыл Пабло, стоящий рядом с ним, – к нам уже идут, я ощущаю это.

Мне самому ожидание претило, и от нечего делать я изучал снующие рядом частицы толпы. Здесь была централизованная подача очищенного воздуха, и все мои спутники, кроме Пита и Лучника, сняли свои защитные гермошлемы. Я свой шлем тоже не снимал, помня совет Падальщика. Так прошло еще несколько минут, но к нам по-прежнему никто не подходил. Так мы и стояли, напряженно вглядываясь в толпу. На мгновение мне показалось, что мы попали в какой-то галактический порт из космооперы, и это уродливые инопланетяне снуют вокруг, а не братцы наши названные, мутировавшие земляне.

Мысли о чужаках напомнили мне, что пресловутая «Area-51», когда-то во всем мире вызывавшая ассоциации именно с инопланетянами и «летающими тарелками», располагалась совсем рядом. Туда даже когда-то можно было проехать напрямую, не выбираясь наверх. По заваленному нынче туннелю.

Хотя раньше это сооружение принадлежало людям, но с появлением большого Ареала весь научный персонал здешних подземелий очень быстро перестал отличаться от своих подопытных-исследуемых. Люди или сходили с ума и быстро погибали, или становились выродками, мутируя буквально на глазах. Абнормальная энергия, которой нашпигован Ареал, поработала беспощадно. Вот почему теперь всем людям, проникающим внутрь огороженной Периметром территории, необходимо вовремя убираться обратно. Если хотят остаться условно нормальными.

У каждого своя мера дозы, но как только возникает ощущение, что ПОРА – надо рвать когти. А то «козленочком станешь», и это не самая худшая перспектива, случаются уроды и на порядок страшнее. Тем же, у кого нет способности чуять приближение своего предела абнормального облучения, лучше не соваться вообще. Хотя пока не сунешься, не узнаешь. Потому все, обделенные чутьем, здесь и остались еще в первой ходке. Вот в этой толпе наверняка есть бывшие «кандидаты в сталкеры». Подсевшие на ареальность с первой «дозы».

Выродки стекались в этот комплекс отовсюду, но «вид на жительство» в городе получали далеко не все. Те же, кто получал, называли себя Детьми Ареала, и это было точной формулировкой, ни грана не приблизительной. Соседство 51-й наверняка горожан беспокоило, но в ту сторону без крайней нужды никто никогда даже не смотрел. Подступы к Бам-бею контролировались хорошо вооруженными отрядами, для защиты от внешних вторжений Дети Ареала установили ограничения и приняли разные меры, по возможности обезопасив свою крепость. Попасть сюда «от нечего делать» или с агрессивной целью было невозможно. По крайней мере, так считалось…

– Возьми, это тебе пригодится, – прошептал вдруг Падальщик и вывел меня из задумчивого созерцания.

У меня в руке оказался небольшой круглый моток бечевки, сплетенной из паутины «звездно-полосатых» паучков Грэнд-Каньона.

– При броске главное, попасть в голову противнику, – пояснил наш полукиборг, но я и сам знал, что это такое, – дальше удавка сама найдет дорогу.