Текст книги "Пепел богов. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Малицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 91 страниц)

– Нет, – твердо сказал Кай. – Ты со мной?

Глава 20

Аудиенция

Кай столкнулся с Этри в переходе от ворот замка ко дворцу урая. Длинные пепельные волосы и точеный профиль могли принадлежать только урайке Хурная. Впрочем, издали он ее уже видел и раньше. Этри появилась между колоннами, стряхнула с мехового воротника роскошного палантина снежинки, цыкнула на бегущих за нею двух служанок с ларцами и вдруг заметила Кая. По переходу шел не только охотник, за ним следовала надувшая губы Каттими, да еще не менее десятка ловчих, которых вызвал старшина внутренней стражи после отказа Кая отдать оружие, следовали справа и слева, но Этри видела только Кая. Лишь на мгновение она перевела взгляд на Каттими, удивленно подняла брови, кивнула, снисходительно улыбнулась и снова перевела взгляд на Кая. На ее лице не было и тени скорби по сгинувшему в ледяном Хурнае мужу Кинуну или по кому-либо еще. Наоборот, румянец горел на ее щеках.

– Кир Харти? – вымолвила она негромко, выдержала паузу, пока вся процессия не остановилась, не дождавшись ответа от охотника, молвила что-то одной из служанок, и та ойкнула, сунула ларец подружке и помчалась, побежала куда-то в сторону дворца. – Кир Харти, – удовлетворенно повторила Этри и шагнула в сторону, освобождая проход.

– Избалованная мерзавка, – прошипела на ухо Каю Каттими, когда они удалились от урайки на полсотни шагов.

Кай оглянулся. Этри стояла и смотрела ему вслед. Перевел взгляд на возмущенное лицо Каттими. Казалось, что еще немного, и она лопнет от злости. И это по-настоящему обрадовало Кая, потому как даже в гневе, с побелевшими скулами и поджатыми губами, с растрепанными короткими волосами, со сдвинутым на затылок колпаком девчонка выглядела нисколько не хуже ослепительной урайки, а как бы даже не лучше.

– Успокойся, – шепнул он одними губами.

Здесь, под арками, между мраморных колонн, на какое-то мгновение ему показалось, что он зря решился идти к Аршу, но мгновенная досада почти тут же рассеялась. Недавнее ощущение, не мучительное, как жажда, но столь же, если не более сильное, теперь было почти неощутимым, но где-то внутри оно продолжало жить и твердить ему, что просто так уйти из Хилана нельзя.

Один из ловчих ускорил шаг, обогнал Кая и распахнул широкие бронзовые двери. Еще пара десятков шагов по украшенному воинскими щитами коридору, и за следующими дверями глазам Кая открылся неожиданно светлый зал. Его фонарь составляли огромные окна, которые были застеклены не витражами, а обычным стеклом. Но в дневном свете четырехгранные, вырезанные из стволов древних дубов колонны казались среди отделанных мрамором стен и пола – неуместными. Они поддерживали собранную из резного кедра галерею. Кай бросил взгляд вверх. Галерея пока была пуста, но выше ее, выше ряда стрельчатых окон яркими красками сияла внутренняя поверхность купола. Она была разделена на двенадцать полей, и в каждом блестел знак клана. Кай тут же нашел белую долю с золотым глазом клана Сакува, потом перевел взгляд на долю клана Крови – голубую, с красной каймой. Сомнений быть не могло, они стояли в зале гвардии иши. Как слышал Кай, это было единственным местом, где прошлое считалось неприкосновенным. Что бы ни произошло с кланами, их прошлые заслуги оставались незыблемы.

Ловчие расступились в стороны, Кай и Каттими оказались в центре зала.

– В лодке я бы чувствовала себя лучше! – прошелестела за плечом Кая Каттими.

Где-то высоко раздался бой часов. Он доносился так ясно, словно весь город затаил дыхание, чтобы каждый услышал тяжелый звон на дворце иши, задорный гул на башне дворца урая, суетливый дребезг на Водяной башне, неторопливые удары на проездной, отдаленные звяки на южной.

– Никак не могу привыкнуть, – проговорил, входя в зал, Тарп. – Предпоследний иша не любил бой часов. Все были лишены голоса, вот механизмы и пришли в негодность за долгие годы. Но теперь они в порядке, а я каждый раз вздрагиваю. Два часа пополудни, Кай. Приглашение встретиться Эппу для тебя передавал Арш, но повеление о встрече высказала сама урайка. Госпожа Тупи.

Кай вновь поднял голову. На галерею вышла женщина. Она так была похожа на Аси, жену предпоследнего иши, что Кай вздрогнул. Хотя кажется, видел саму ишку лишь несколько мгновений, три года назад, да и разве можно было узнать в чертах истерзанной женщины, которую он нашел привязанной к столбу на хурнайской площади, ее старшую сестру – в дорогой одежде, с убранными в золотую сетку светлыми волосами, и вот же – узнал. Снова распахнулись двери, через которые только что вошел Тарп, и в зале появились Мелит, Этри и, как понял охотник, Арш. Мелит был сух и сед, Этри успела сбросить палантин и стала похожа на Тупи, а Арш и в манере одеваться, и в жестах старательно копировал воеводу Квена. Правда, получалось это у него смешно, если не сказать – отвратительно. Хотя и ростом, и шириной плеч он превосходил любого в зале.

Кай снова поднял взгляд вверх, с поклоном опустился на одно колено, услышал, как звякает ножнами меча Каттими за его спиной, посмотрел на тех, кто стоял перед ним, и склонил голову перед каждым, включая Тарпа.

– Встань, – раздался сверху голос Тупи. – Не знаю, буду ли я говорить с тобой о чем-то, Кир Харти. Просто захотелось посмотреть, каков на вид тот молодец, которого так и не смогли одолеть ни ловчие иши, ни ловчие Смерти, ни даже ловчие Пустоты, ни еще… кое-кто. Пока что.

– Мне просто повезло, госпожа Тупи, – снова поклонился Кай.

– Пожалуй, – задумчиво протянула урайка. – Твой облик меня не слишком впечатляет, разве только глаза у тебя и в самом деле зеленее травы. Вижу это даже с галереи. Что ты скажешь на то, что некоторые считают тебя виновником Пагубы?

– Только то, что некоторые считают меня виновником Пагубы, – пожал плечами Кай. – Наверное, найдутся и те, которые посчитают меня виновником наступающей зимы. И всякой прочей пакости.

– Знаешь, почему ты здесь? – спросила Тупи.

– Наверное, чтобы ты могла посмотреть на меня, госпожа? – предположил Кай.

– Не льсти себе, – повысила голос Тупи. – Да, я хотела тебя увидеть, но мое любопытство уже удовлетворено. Ты знаешь, что несколько месяцев назад у нас вновь появился смотритель?

– Да, слышал об этом, – напряг скулы охотник.

– Так вот… – Тупи продолжала говорить медленно, и стоявшие перед Каем арува слушали ее так же, как слушал он. Разве только Арш шевелил губами и морщился. – Так вот. Смотрителем стал обычный механик из цеха оружейников. Почти старик, никому особо не известный мастер. Неожиданно в его теле явил себя смотритель самой Пустоты, чье имя… я стараюсь не называть. К счастью, мы не были свидетелем этого явления. Но мы готовы были возрадоваться его приходу, потому что обычно это означало окончание Пагубы.

– Следует признать, госпожа, что эта Пагуба необычна, – заметил Кай. – Слишком затянулась. Вот, может быть, следующая…

– Не перебивай меня! – зло оборвала охотника Тупи, и Кай явственно разглядел и хитрую усмешку на лице Этри, и пот на лбу Мелита. Арш продолжал корчить гримасы. Он словно не слышал Тупи. Тарп был неподвижен.

– Не перебивай меня, – чуть тише повторила Тупи. – И запомни, я говорю с тобой еще и потому, что хотя бы по крови ты наследник дома ураев Харкиса. Пусть его уже и нет больше. Да. Тебе повезло. Но всякому везению приходит конец. Надеюсь, что конец твоего везения пока еще далек. Так вот, новый смотритель Хилана, которому предстояло стать смотрителем всего Текана, не стал дожидаться окончания Пагубы. Он сразу же набрал послушников среди подмастерьев разных цехов. Даже дал команду сколотить новую дробилку. Никого, однако, не распял на ней. Разве только истязал послушников. Но не на дробилке. Заставлял их собирать снег и заполнять им двор смотрительного дома. Почему-то не выходил в город… Не знаешь почему?

– Не знаю, госпожа, – произнес Кай.

– А знаешь ли ты, что неделю назад один из ловчих Тарпа проник в смотрительную и увидел нечто ужасное? Смотритель и не мог выйти. Он повелел приковать себя к стене под сводами нижнего зала!

– Я слушаю, госпожа, – сказал Кай.

– А знаешь ли ты, что, когда он уже был в оковах, его телом завладел посланник самой Пустоты? – спросила Тупи. – И он явился в тот час, когда в нижнем зале оказался ловчий. Знаешь ли ты, что посланник самой Пустоты говорил с ним о тебе?

– Нет, – твердо сказал Кай.

– Может быть, – согласилась Тупи. – Но он и в самом деле говорил с ним о тебе. Признаюсь, я была удивлена. Я уж думала, что Пустота забыла о твоем существовании. Правда, Мелит разуверил меня. Он рассказал о твоих подвигах в окрестностях Хурная и о том, как тебя оставили в покое по велению этого ужасного Хартаги. Только поэтому тебя пригласили во дворец, а не привели сюда, хотя признаюсь, из пределов Хилана тебя не выпустили бы без встречи со мной в любом случае. Но не потому, что ты, по некоторым слухам, не только кровно урожденный правитель клана Зрячих, но и сын Сакува и Эшар.

Кай поднял голову и пристально посмотрел на Тупи. Теперь она говорила спокойно, но переводила дыхание чуть ли не после каждого слова.

– Тамаш, – Тупи все-таки произнесла имя посланника Пустоты, – приказал через ловчего, чтобы тебе не чинили препятствий, но девку, которая таскается за тобой, убили!

Каттими прижалась к плечу Кая. Ловчие, которые стояли за колоннами, заскрипели арбалетами. Кай стоял недвижимо.

– И мы бы сделали это сразу, – продолжила Тупи. – И может быть, еще сделаем. Тем более что по всему выходит, что ты служишь Пустоте…

– Нет, – воскликнул Кай.

– Ты можешь служить и не зная этого, – подняла брови Тупи. – Но Хурная нет. Кеты нет. Ламен и Туварса разорены. Ак мертв. Намеша мертва. Гиена пока жива, но осаждена тати. Сакхар уничтожен. Поэтому мы подождем.

– Зена жива, – проговорил Кай.

– Естественно, – заметила Тупи, словно и не слышала слов Кая, – ты можешь сказать о том, что Харкис уничтожен ишей. И еще раньше одним из правителей Текана уничтожен Араи. Город твоего мифического отца и город твоей мифической матери. Впрочем, Харкис в любом случае твой родной город. Был им. Теперь нет даже его развалин. Ловчие донесли, что на том месте, где он стоял, образовалась пропасть, заполненная вонючей водой. Там нельзя находиться. В округе дохнут животные. Если попытаться развести костер, среди ясного неба гремит гром и людей разрывает на куски. И это сделал не иша. Уничтожаются все города всех кланов, и живые, и мертвые, поэтому я уже не думаю, что Пагуба – месть за Харкис и Араи. Скорее всего, Пустота подобна зверю, который не перестанет рвать мясо, пока не насытится. Нас всех ждет одно и то же.

– Я чувствую мудрость в каждом твоем слове, госпожа, – проговорил Кай и упрямо повторил: – Но Зена жива.

– Пока да, – ответила Тупи. – И мы тоже пока живы. И хотим сохранить наш город и наш народ. Поэтому мы поступим вот как. Ты всегда выпутывался из всяких историй. Попробуй выпутаться и на этот раз. Мы не будем убивать твою девку. Пока не будем. Но мы закроем ее на самые прочные замки. А ты помоги моему городу. Она ведь прекрасна? Прекрасна. Я вижу. Глупо было бы отрицать. Этри зубами скрипела, когда рассказывала мне о ней. Ты ведь не сбежишь без нее?

– Не сбегу, – покачал головой Кай. – Но говорю тебе «нет», госпожа.

– Нет? – удивилась Тупи. – Ты думаешь, что твое «нет» что-то значит?

– Нет, – повторил Кай. – Но мое «нет» не касается судьбы Хилана, пусть я никогда ничего хорошего не видел от этого города. Мое «нет» относится к Каттими. Не забирай ее от меня.

– Почему? – не поняла Тупи. – Ты не веришь мне?

– Я не верю почти никому, – признался Кай. – И разве вера теперь нужна Хилану? Хилану нужна помощь. Ну так и мне нужна помощь. Каттими помогает мне. К тому же если ты не хочешь склонить голову перед Тамашем в большом, почему ты уступаешь ему в малом? Разве не он хочет уничтожить Хилан? Или беда настигла остальные города не по его воле, коль скоро ты называешь его посланником Пустоты? Если моя Каттими заслуживает смерти, значит, смерти заслуживает и весь Хилан, потому что такова воля Тамаша или воля тех, кто правит Тамашем. Если Хилан не заслуживает гибели, то и Каттими не заслуживает смерти. Вместе с нею я постараюсь все сделать, что могу, для Хилана. Ведь я пришел к тебе по своей воле. Или ты думаешь, что я не смог бы выбраться из города вместо встречи с тобой?

– Если я не склоняю голову перед Тамашем, тогда я могу пойти и против его слов, касающихся тебя, – заметила Тупи.

– Да, – кивнул Кай. – Но тогда к чему был бы этот разговор? Я всего лишь человек, госпожа. Да, я считаю своими родителями Сакува и Эшар. Но родила меня дочь урая Сакува, и я не знаю, что движет той силой, которую все мы называем Пустотой. Это загадка для меня. Может быть, кто-то более мудрый знает больше. Но я уверен, что поиски виноватых в грядущей резне среди ее будущих жертв бессмысленны. Виноваты те, которые убивают.

– Ты хочешь сказать, что слуги Пустоты и есть сама Пустота? – рассмеялась Тупи.

– Я не знаю, – пожал плечами Кай. – Но я никогда не встречал просто Пустоту, а с ее слугами сталкиваться приходилось. Разве только Кету уничтожила сама Пустота, да и то я был в ней незадолго до того ужаса, в хранилищах под замком были видны трещины. Для того чтобы убивать, необязательно направлять в сердце клинок, иногда достаточно колдовства. Да, в Текане магия не в почете, но кто сказал, что ею не владеет кто-то из слуг Пустоты?

– А ты владеешь магией? – подняла руку Тупи. – Я спрашиваю не просто так. Это многое бы объяснило.

– Нет, – покачал головой Кай. – Почти нет. Я не могу колдовать. Но я чувствую. Чувствую, когда колдует кто-то другой.

– И что же ты чувствуешь? – сузила взгляд Тупи.

– Хилан весь опутан магией. Я не могу ее объяснить, но он весь словно в паутине. Еще утром я не чувствовал этого, жажда меня мучила, но теперь чувствую явно. И еще какая-то магия здесь, близко… – Кай закрыл глаза. – Нет. Не могу разобрать. Сдается мне, что все, кто пришел поглазеть на меня, обвешаны оберегами.

– Если бы они еще кого-то оберегали, – горько произнесла Тупи. – Мелит будет говорить с тобой, охотник. Он снимет обереги, чтобы ты мог убедиться в его чистоте. Девчонку пока оставлю с тобой. Судя по рассказам одного гиенского торговца, который не так давно возвращался из Кеты через Хилан, она и в самом деле способна неплохо прикрыть тебе спину. Но это будет только в том случае, если ты скажешь мне правду. Я хочу проверить тебя.

– Какую правду ты хочешь узнать? – спросил Кай.

– Зачем ты пошел в смотрительную сегодня? – медленно произнесла Тупи.

– Чтобы убить смотрителя, – твердо сказал Кай.

Мелит вздрогнул, Этри расширила глаза, Арш на мгновение перестал корчить гримасы, только Тарп остался недвижим.

– Зачем? – спросила Тупи.

– Он попросил меня об этом, – громко ответил Кай. – Мне передали, что он зовет меня, чтобы попросить об этом.

– Почему? – повысила голос Тупи.

– Он не хотел быть смотрителем, – ответил Кай, выдержал паузу и выдохнул: – Но он был моим братом!

Все, кто был в зале гвардии, словно перестали дышать.

– По отцу, – добавил Кай. – И он попросил меня убить его. Это произошло, когда Тамаш в очередной раз вселился в него. Он почти разорвал путы. Кроме того, у Тамаша есть слуги. Черные тени со стальными когтями. Они приходят вместе с ним. Нам пришлось защищаться.

– Это я убила Хармахи! – вдруг громко заявила Каттими. – Вряд ли Кай смог бы убить своего брата. Проверьте. У него на мече зазубрины от когтей одного из слуг Тамаша. Если бы я не убила Хармахи, нас бы не было.

– Тебя бы не было, девочка, – неожиданно тихо произнесла Тупи.

– Хармахи… – пораженно прошептал Мелит.

Тарп снова не дрогнул, но неожиданно оскалил зубы Арш.

– Хармахи… – горько прошептала Тупи и спросила: – Ты можешь доказать, что он был твоим братом?

Кай медленно снял с плеча чехол, распустил завязки и осторожно, не поднимая ствол, достал ружье, после чего сорвал войлок с приклада.

Мелит шагнул вперед, со вздохом восхищения коснулся ложа и громко прочитал:

– «Дар Киру Харти, Луккаю, Луку, Каю, или как он сам себя называет, единственному брату моему под небом Салпы». Это ружье работы Хармахи. Без сомнения.

– Хорошо, оставляю тебя в распоряжении мужа моего – урая Хилана, – произнесла Тупи и ушла. Побледневший Мелит, негодующая Этри и раздраженный Арш тоже покинули зал.

– Идите за мной, – приказал Тарп спутникам и добавил чуть тише: – Да, я тот самый ловчий, который был в смотрительной дважды. Ты не соврал, парень. Хотя и был готов на ложь ради девчонки. Она не позволила тебе солгать. Благодари ее. Я осматривал тело. Смотритель был убит женской рукой. Твой удар был бы чуть выше.

– Я хочу есть, – прошептала на ухо Каю Каттими и добавила через секунду уже не с досадой, а с тоской: – Все-таки лучше бы мы уплыли.

Наверное, когда-то помещение, в котором ловчие оставили Кая и Каттими, служило оружейной. Об этом говорили деревянные козлы по стенам, куда можно было бы поставить секиры или ружья, стены без окон, тяжелая железная дверь, крепкие, но простые скамьи и пропитавшийся маслом дубовый стол. Вместе с Каем и Каттими в оружейную вошел Тарп. Он сел напротив и ждал, пока его невольные гости не опустошат по блюду тушеных овощей с мясом и не запьют угощение легким акским вином. Едва кубки были отставлены, в оружейную шмыгнул служка, мгновенно прибрал все и исчез, чтобы через несколько секунд вернуться и притащить два тяжелых стула.

– Мелит и Этри? – поинтересовался Кай.

– Ты хотел бы подобрать других собеседников? – спросил в ответ Тарп. – У Арша обнаружились срочные дела.

– Хотел бы узнать кое-что, – прищурился Кай. – Конечно, если это не нарушит хиланских тайн. Сегодня утром мимо северной башни проскакал дозор. Там было трое воинов в черных плащах и несколько человек в серых. Эпп сказал, что это твои люди.

– И что ты хочешь узнать? – нахмурился Тарп.

– Кто это был… – пожал плечами Кай.

– Тебе перечислить по именам? – поинтересовался Тарп. – Имена моих людей тебе ничего не дадут. В черном были люди Данкуя.

– Хап и Хаппар, – проговорил Кай. – А третий?

– Кто угодно, – отрезал Тарп. – Может быть, и сам Данкуй. Во всяком случае, его людей в городе не осталось. Разослал всех загодя. Пропал и сам. Хотя еще утром, приказывая осмотреть хиланскую стену снаружи, никому не сказал, что примет участие в походе.

– Утром Данкуй был в замке? – спросил Кай.

– Был, – сдвинул брови Тарп.

– Кто-то, кроме него, покинул замок? – прищурился Кай.

– Зачем тебе? – не понял Тарп. – В замке много слуг, стража… Кто-то приходит, кто-то уходит.

– Но никто из них, кроме Данкуя, не носит черный плащ с глухим капюшоном? – продолжил вопросы Кай.

– Скорее всего, – задумался Тарп. И добавил: – Но если ты хотел встретиться с Данкуем, тогда опоздал. Думаю, его уже нет в городе.

– Твои ловчие вернулись? – спросил Кай.

– Полчаса назад, – проговорил Тарп. – Следов вокруг стены нет. Только у ворот – в южной и проездной башнях. Но стражники на воротах надежные. И я скажу тебе больше, парень. Они обогнули соседние деревни, прошли краем леса и по тракту. В округе нет никакого врага!

– А трое в черном? – прищурился Кай. – Они тоже вернулись?

– Оставили моих ловчих еще на ярмарочной площади и пошли на север, – ответил Тарп. – И никто из моих не уверен, Данкуй ли был третьим или кто-то иной. Хапа и Хаппара узнает всякий: один высокий, другой коротышка, и они неразлучны. А третьим мог быть кто угодно. В тайной службе нет постоянных лошадей. Лицо всадника было закрыто. Впрочем, я бы не стал спешить с выводами. Возможно, Данкуй решил разведать окрестности чуть глубже моих ребят.

– Может быть, – задумался Кай. – Но если он тот, о ком я думаю, то, скорее всего, он просто спасает собственную шкуру. Хотя не думаю, что он служит Пустоте. Как всем уже, кроме меня, тут стало ясно, Пустоте служу я. Значит, говоришь, врага в окрестностях нет? Хотя на Зену враг напал из-за реки.

– Дозорные на Водяной башне тоже не спят, – уверил Тарп.

– А Кета так и вовсе обошлась без врага, – добавил Кай. – Без видимого врага. А врагами Туварсы стали ее собственные жители. Никто не пропадал в городе за последние дни или месяцы?

– В городе всегда кто-то пропадает, – нахмурился Тарп. – Хилан – очень большой город. Со слободками так и больше Хурная.

– Ты понимаешь, о чем я спрашиваю, – пристально посмотрел в глаза старшине Кай. – Пропажа пропаже рознь.

– С неделю назад пропали десять крепких горожан, – признался Тарп. – В один день. Точнее, в один вечер. Их хватились утром. Остались семьи, родители.

– В них есть что-то общее? – предположил Кай.

– Они все были обычными горожанами, – сказал Тарп. – Ремесленниками, торговцами, ткачами, водоносами, склонными к выпивке, заботливыми отцами, ветреными мужьями, не слишком умными, не слишком глупыми. Но их нет.

– Десять, – повторил Кай, задумавшись, – десять человек. Надо запомнить. Хотя в Туварсе счет пропавшим шел на тысячи.

– Что с Хиланом? – поинтересовался Тарп. – Впрочем, не говори лишнего, чтобы не повторяться. Сейчас подойдет Мелит, скажешь при нем.

– Мне показалось, что ты рад отсутствию Арша при разговоре, – заметил Кай.

– Может быть, – поморщился Тарп. – Но…

– Я тоже не стал бы говорить при нем, – сказал Кай.

– Почему? – не понял Тарп.

– Ты не удивлен, – усмехнулся Кай. – Он мне не понравился. Иногда полезно, когда человек молчит. Редко кто умеет лгать молча.

– Я тоже не влюблен в Арша, – скривил губы Тарп, – но он пользуется уважением среди гвардейцев. К тому же он не только силен, как бык, но и ловок с мечом. Я ни разу не сладил с ним, даже когда он был чуть моложе и командовал южной башней. Говорят, только Данкуй и мой предшественник Далугаеш могли бы укротить Арша, но никто из них не испытывал его доблести.

Кай не ответил. Три года назад именно ему удалось укротить Далугаеша. Но сейчас об этом вспоминать не хотелось.

– Чем он тебе не по нутру? – поинтересовался Тарп. – Эпп что-то наплел? Старику не дают покоя старые истории. Люди меняются, Кай. Мало кто согласился бы стать воеводой в такое время. Особенно когда враг неизвестно где.

– Значит, Пустота – это все-таки враг? – поинтересовался Кай.

– Давай, наследник Харкиса, исходить из разумных предположений, – проговорил, входя в оружейную, Мелит. – Если Пустота враг, то наше положение хуже некуда. Ведь она правит Теканом. Следит за Теканом. Давай считать ее чем-то вроде… непогоды. Разве может быть непогода врагом?

– Если бы она являлась в образе Тамаша или расставляла смотрителей с их дробилками в каждом городе, то она стала бы врагом, – заметил, поднимаясь и склоняя голову, Кай.

– Пусть ее, – поморщился Мелит, усаживаясь на стул. – Предположим, что она не враг, а… наш сосед. Ведь мы уничтожаем пустотную мерзость? Уничтожаем. Ты так уж точно. Будем считать ее неразумной домашней скотиной, ускользнувшей от присмотра Пустоты.

– Еще бы знать, кто он, этот хозяин-растяпа столь отвратительной домашней скотины? – спросил Кай.

– Садись. – Мелит кивнул Каю и повернулся к Каттими. – И ты, красавица, садись. Нелегкое это дело – убить такую девчушку. Я бы не завидовал тем, кому было поручено такое.

– Чего же завидовать? – положил руки на стол Кай. – Мало того что приходится мотаться по всему Текану, выведывать и выслеживать. Иногда убивать, убивать, кстати, безвинных людей. Так ведь и еще жить под страхом смерти. И под знаком креста на голове.

Мелит не ответил сразу. Откинулся назад, ощупал собственную голову, потом наклонился вперед и взъерошил седые волосы. Его кожа была чиста.

– У Этри тоже ничего нет на голове. Знаешь почему?

– Наверное, сиун Сакхара не приходил к ней, – предположил Кай.

– Даже так. – Мелит сузил глаза. – А ведь ты действительно опасен. Ты знаешь больше, чем я мог подумать. Но знаешь не все. Сиун Сакхара, сиун Хары приходил к каждому, кто был связан с самой тайной из всех служб Хурная. Да и всего Текана. Не крути головой, – махнул рукой Тарпу Мелит. – Нет уже ни службы, ни Хурная. Если только единицы остались… Сиун Сакхара в образе ужасного мертвеца приходил и к Этри, которая не боится никого и ничего, и ко мне. Я бы поседел от той встречи, но уже был седым. Я знал, что тайный клан испытывается покровителем Смерти в годы Пагубы, но не предполагал, что это происходит именно так. Сиун клана Смерти не смог наградить нас крестом. Да, магия в Текане не действует. Почти не действует. Но она есть. И магия крови одна из самых сильных. Кому, как не тебе, знать это. Я и Этри – носители крови рода клана Руки. Да, мы не смогли сохранить Хурнай, но если бы и могли сохранить, то только мы и только нашей кровью. Именно поэтому сегодня распоряжалась Тупи. Кровь Хилана – это ее кровь. Если бы не Пагуба, я бы стоял на галерее. Или ты не знаешь, что в начале Пагубы обязательно лишается головы иша? Только потому, что именно его кровь хранит весь Текан. Так написано в древних книгах, которых полно в Парнсе. В них упоминаются и защитные ритуалы с кровью правителей, но ни один из них не действует… Разве только теперь… С кем ты говорил?

– С Ашу, – ответил Кай. – У него тоже ведь ничего не было на голове?

– Он мой сводный брат, – сказал Мелит. – Мой и Кинуна… Что с ним?

Седой урай Хилана смотрел на Кая так же, как смотрит на добычу парящий над степью стервятник.

– Его убил Мити, – ответил Кай. – Сколько крестоносцев в Хилане?

– Пятеро, – пробормотал Мелит, бледнея. – Было пятеро. Я правильно понял, ведь так?

Кай не ответил. Мелит взглянул на Тарпа, на лице которого недоумение мешалось с прозрением, усмехнулся:

– Арш убежал. Или по срочным делам, или еще по какой надобности. Этри пошла разбираться со старшей сестрой за ее слова с галереи, а вот о тебе, Тарп, я и не подумал. Даже не знаю, удастся ли теперь поговорить…

– Разве есть время на разговоры? – удивился Кай.

– Послушай, зеленоглазый, которому, во что я сам не могу поверить, дозволено говорить сидя в присутствии урая, – наклонился вперед Мелит. – Неужели ты, мальчишка, кем бы ни были твои предки, думаешь, что с тобой будут разговаривать как с равным?

– Перед лицом смерти все равны, – поднялся Кай.

За ним зашуршала сапогами и Каттими.

– Ну не надо говорить о смерти, – рассмеялся Мелит. – Садитесь. Садитесь! Тем более что твоя подружка уже и губу закусила. Ты ей, похоже, обещал что-то не столь безрадостное?

Каттими только засопела у плеча Кая.

– Тупи сказала, что я должен помочь Хилану, – заметил Кай.

– Чем ты можешь помочь? – прищурился Мелит. – Выйдешь на площадь с мечом и станешь размахивать им над головой? Или будешь бродить по улицам с колотушкой? Или ты помог Хурнаю?

– Сегодня, – хрипло проговорил Кай. – Сегодня в четыре часа дня. Осталось меньше двух часов.

– Что это будет? – напряг скулы Мелит.

– Не знаю, – покачал головой Кай. – Хармахи сказал мне, что это произойдет сегодня. Но что именно, я не знаю. Думаю, что и он не знал.

– Ты говорил о магии, – напомнил Тарп. – О магии, которая опутывает весь город.

– Да, – кивнул Кай. – Но та магия, которую видишь, подобна ловушке. Натянутая на тропе нить может уронить колоду на голову растяпы или спустить самострел в зарослях. Нужно или коснуться ее, или пойти вдоль этой нити. Но я не птица, чтобы летать над городом.

– Хорошо, – задумался Мелит. – Вот.

Урай поднялся, распустил завязки, сбросил на спинку стула камзол, остался в шелковой рубахе и портах с поясом, на котором висел меч.

– Я снял все обереги. Что ты можешь сказать? Или ты не поминал еще о какой-то магии?

– Она не в тебе, – уверенно заметил Кай и перевел взгляд на Тарпа.

Тот выдержал его спокойно.

– У меня нет ни одного оберега. Я всегда полагаюсь только на самого себя.

– От тебя, старшина, зависит меньше, чем от правителя, – усмехнулся Мелит. – Кто еще? Тупи, Этри, Арш, ловчие?

– Не ловчие и не Тупи, – покачал головой Кай. – Магия была передо мной. Знакомая магия. Но я не могу вспомнить… Или Этри, или Арш.

– Слуга! – заорал Мелит неожиданно громким голосом и прошипел служке, сунувшему в дверь нос: – Бегом к Тупи. Скажи, что я хочу показать ее сестру зеленоглазому без оберегов.

Дверь скрипнула, в коридоре раздался топот улепетывающего служки, а Мелит снова поднял глаза на Кая.

– Значит, в четыре часа. Незадолго до темноты. Осталось меньше двух часов. Но гвардия на стенах. Двадцать глашатаев готовы разносить вести. Горожане заперлись в домах. Дозоры ходят по улицам. В округе нет никакого врага. Значит, враг или упадет нам на голову, или вылезет из-под земли, или…

– Кто были те двое приделанных, которых вы поймали в городе? – спросил Кай.

– Кто их знает, – пожал плечами Тарп. – Не из городских. Пришлые. Пытались пробраться в Водяную башню. Да и как их было опознавать? Они пятерых стражников прикончили. Их потом так порубили, что и смотреть не на что было. Но мечи попортили своею кровью, это точно.

– То есть они пришлые? – спросил Кай.

– Пришлые, – кивнул Тарп. – Одежда вроде бы хиланская, но масть чужая. Волосы длинные, светлые, вроде как бабские. Что делать-то будем?

– Думаю, – пробормотал Кай. – Все, что я слышал, было то, что беда настигнет Хилан в четыре часа и что город сам себе перегрызет глотку. Хотя… вот. Один… мудрый человек, которого уже нет, сказал, что вот это мне пригодится сегодня.

Кай вытащил из сумы свитки, раскатал их на столе.

– Язык лапани! – восторженно прошептал Мелит. – Я читаю, но очень медленно. Нет ничего интереснее истории Салпы. Особенно когда попадается что-то о магии, которая уже не действует. Столетия не действует… Но это… Это не заклинания! Какие-то расписки, отчеты… Зачем это нам?

– Подождите, – похолодел Тарп. – Я уже видел эту вязь.

– Где? – расширил глаза Мелит. – Ты был в Парнсе и копался в хранилище манускриптов?

– Нет, – выдохнул Тарп. – Пару недель назад. Часовой мастер заканчивал работу на Водяной башне. Отлаживал последний механизм. Я поднялся наверх, чтобы проверить… Именно такой вязью он писал что-то на стене. На мой вопрос ответил, что это его расчеты. Настройки механизма.

– Как звали мастера? – спросил Кай, уже зная ответ, и тут над головой снова начался перезвон часов всего Хилана. Било два с половиной часа.

– Истарк, – ответил Тарп.

– Сколько было у него подмастерьев? – спросил Кай.

– Десять, – прошептал старшина. – Все в капюшонах…

– Десятерых привел, сделал свою работу, десятерых и оставил, – скорчил гримасу Мелит. – Пять башен – по двое на каждую. Водяная, проездная, южная, башня дворца урая, дворца иши. А десятерых хиланцев одурманил и с ними и покинул город!

– Срочно! – сгреб со стола свитки Кай. – Срочно на ближайшую башню.

– Тарп, – рявкнул Мелит, – бери ловчих, беги на башню дворца урая. И отправь дозоры на Водяную, проездную, южную. Я пойду с зеленоглазым на башню дворца урая. Пятерых ловчих нам в помощь!