Текст книги "Ад"

Автор книги: Сергей Михонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

– Так, а я о чём – о том самом! Если баба захочет – хрен соскочишь!

– Уверен, что с тобой кто-то пойдёт? Увести силком не позволю!

– Вот и поговорили! А ежели любовь?

– Проверишь…

– Что?

– Взаимность чувств… Хотя бы симпатий!

– Глупости всё это! Тут кто не успел, тот опоздал – ад!

– Короче, все всё поняли – мои условия! Пора и о деле поговорить!

– Ну тады чаво тянуть кошака за то самое, шо мешает в штанах браконьеру, – отметил Хрыч. – Мне потребуется коняка – и не самая ходовая! Даже согласен на клячу, а к ней фураж и не тот с каким явились вы, а…

Глеб уяснил: чего-то недоглядел. Его изумлённо-вопросительный взгляд устремился на Гая. Тот и сам толком ничего не понимал. Они не все ящики пересмотрели, в коих по обыкновению хранились боеприпасы. Не тут-то было. В некоторых оказалось нечто, что заставило сюда явиться наёмников на свою погибель.

– Зерно… – продолжил Хрыч.

– Пшеница… – узрел её в одном из выбранных ящиков Глеб. И сколько было у них ещё – вопрос на засыпку. А можно было посеять в оазисе с аналогичным климатом, как у них. А это еда – хлеб! И ценился дороже оружия – огнестрельного с боеприпасами. – Вот оно что и как!

– Да, как-то так… – съехидничал Хрыч. – Слово дал!

– Дал, знать сдержу! – произнёс сквозь сжатые зубы Глеб.

Не уменьшение запаса боеприпасов огорчило его, а то, что не доглядел за тем, чего теперь приходилось разбазаривать.

– А на кой вам зерно? Решили кашу сварганить? Или муку – лепёшки?

– Мы наёмники – нас аки волков ноги кормят, – пояснил довольно Хрыч, не раскрывая секрета.

– Кто тот, кто знал об этом и послал вас? – желал узнать Глеб имя заказчика.

– На кой те ляд?

– На той, что мне бы тоже хотелось завязать с ним кое-какие отношения…

– В наёмники решил податься, аки мы, али продать ему в рабство люд?

Вопросов больше не имелось. Хрыч умело отбрехался от назойливого собеседника. Глеб не стал особо наседать на него – смысл. Проще перекинуться парой слов с теми его подельниками, кто окажется наиболее сговорчивым. К тому же в поселении оставался наёмник больной гангреной. И тому становилось хуже не то что день ото дня, а с каждым новым мгновением. Его жизнь превратилась в настоящий кошмар – ад. И кругом – никуда не деться. Надежды на благоприятный исход никакой. Как говориться вой, не вой, а психуй, не психуй, всё одно получишь…

– Я могу облегчить твои страдания, – присел Глеб подле больного. У него при себе имелся набор необходимых медикаментов для снятия болевого эффекта.

– Что я должен сделать? – тут же оживился умирающий тип.

– Рассказать мне кое-что, а желательно сам и всего, да как можно подробнее относительно иных оазисов и людей обитающих там. Ведь бродяга, как твои подельники, и бросили тебя на произвол судьбы! А мы не такие – не оставим!

Гангрена пустил слезы, не в силах сдержать эмоций. Любе не понравилось то, что затеял Глеб.

– Не мешай, женщина! – последовала в ответ обескураживающая фраза в его исполнении.

– О как! Вот так значит! А я дура…

– Потому что баба!

На том и расстались. Глеб снова накинулся с расспросами на Гангрену.

– Кто вас нанял? Хрыча и прочих с ним? Что за ушлый тип? Расскажи!

– Понятия не имею, мы не в курсе! Всё всегда за нас решал Хрыч! Он и предложил одну авантюру, обещая, что после неё нас ждёт сладкая жизнь и доступные женщины!

– Речь о барыге и борделе?

– Рыгаловке…

– Типа местной забегаловки? Но где, и расположена? В каком из оазисов?

– Не ведаю, дядьку! Ничога!

– Ой не ври! Тебе же хуже будет! Ты гниёшь изнутри! От тебя смердит как от трупа! Ты разлагаешься – твои органы! У тебя кровь заражена! Ни сегодня-завтра сдохнешь во второй раз, и кто знает, что ждёт тебя там, куда отправишься дальше, а если в новый круг ада – преисподнюю или чистилище? Очисти душу – излей её мне! Помоги тем, кто со мной! Думаю, тебе это зачтётся там…

А где, Глеб и сам толком не знал, но начинал верить, хотя и не собирался становиться сектантом или сумасшедшим.

Гангрена продолжал лить неистово слёзы, и с каждой новой пролитой слезой, ему становилось легче. Он очищался. Нарыдавшись вдоволь, наконец-то справился с волнениями и страхами.

– Помоги, – просил его о помощи Глеб, предлагая в свою очередь. Не выдержал сам и ввёл обезболивающий препарат в опухшую ногу Гангрены.

Тот поначалу дёрнулся, а затем притих. Лекарство оказалось сильнодействующим и подействовало практически сразу. Он впервые за последнее время с момента ранения смог ощутить долгожданное облегчение.

– Забудь, что я говорил, – молвил в продолжение Глеб, словно извинялся. – И не хотел тебя напугать! Должен понимать… взрослый уже… хотя и юнец… Тебе сколько лет?

– Осьмнадцать риков, дядьку!

– Салага… – махнул Глеб с досады. – И куда ты подался, а? Нашёл с кем связаться – с наёмниками! Да Хрыч подставил вас – вы для него ничто, как и те ничтожества, кои погибли тут ни за хрен собачий!

Глебу было тяжело осознавать: ушлый старик сумел извернуться и уйти, так ещё и с тем хабаром, за который сложили свои головы люди в аду.

– Доберусь я до него, уж тогда спуску не дам! – затаил он обиду на него.

– Дядьку, почакай… – не желал Гангрена расставаться с Глебом. – Я поведаю, чагости ведаю, а и не ведаю, но слухав! Тильки не бачив!

– Ну… – придвинулся Глеб к нему. – Продолжай – не останавливайся…

И дал больному напиться. Тот даже повеселел – да толку, всё без толку. Его дни и впрямь были сочтены, и время до кончины шло уже не на дни, а часы и минуты, отсчитывая последние мгновения.

– Я слухав ще е одна местына, де знаходыца рай! Не все пекло и ад!..

А далее разговор пошёл о поселении, из которого был нанят голодранец.

– Нас там таких як я богата!.. И ходу няма – спекота кругом! Так що я зразумив: мине тамо ничога ни свитыть!..

Голодранец тараторил на местном диалекте подобном на тросянку, чем на белорусский или украинский язык.

– Так ось и уси хто подауся аки я з Хрычом, зусталися туточки! Твари их пожгли…

– Как ориентироваться в пекле? На что обращать внимание при переходе от одного оазиса к другому? Что служит ориентирами?

Голодранец пожал плечами.

– Так вин Хрыч тэ и адказав!

– Может, по чьим следам шли – того же отродья исчадий? – предположил Глеб.

И снова тот же немой ответ. А затем…

– Прощевай, дядьку! Просты-ы-ы… – застонал голодранец, испуская дух. – Хрыста ради-и-и…

На мгновение Глеб растерялся. Он не ожидал, что произойдёт всё столь быстро. А в этом чудовищном мире так всегда, чуть зазевался и хана – поминай, как звали. Никто и не вспомнит – имена заменяли клички с прозвищами. Ими и пользовались люди, опасаясь называть собственное имя, как и проклятия налаженного на него кем-то, кто отправил их сюда.

– Гай… Гай… – окликнул Глеб извечного помощника.

Принцип не сразу откликнулся на призыв, занимаясь тем, чем следовало изначально, дабы не разбазарить то, что удалось отбить у отродья исчадий – вёл нынче основательный учёт и подсчёт всего хабара.

– Гай… – услышал тот с третьей попытки обращение к нему.

– Авва, легат… – отреагировал он, явившись пред ясные очи Глеба.

– Сам ты он – гад! Не называй меня больше так… – указал он на труп голодранца.

Лицо мертвеца было таким, как и прежде – ничуть не изменилось. Если не брать в расчёт распухшую ногу. И гноилась, а воняла…

– Похорони его что ли, по вашему обычаю, – попросил Глеб.

– Я не позволю вам сжечь его… – запротестовала Варвара.

– Не начинай, варвар… – опасался Глеб распространения заразы. – Так надо! Пойми и прими, а смирись!

– Идём отсюда, – увлекла Люба подругу. – Нам здесь и впрямь больше нечего делать! Пора возвращаться…

– Куда? Совсем сдурели, бабы! – остерегался Глеб начинающегося разброда и шатания. Поддерживать порядок было непросто, а и нелегко. Особенно принимать решения идущие вразрез с его взглядами на жизнь. Ну не терпел он армейский устав, хотя и понимал: здесь без него – железной дисциплины – никуда, а все принципы следовало оставить там, откуда явились сами. – Вот те, Гай, и дополнительная работа! Уяснил?

Тот кивнул – и для него это было непринципиально.

Оставаться дольше в стойбище Глеб не мог, ему требовалась свобода действий, плюс дополнительные сведения о бывшей уже вотчине исчадий. Он до сих пор не знал, какой клочок суши отвоевал – что собой представляла обширная территория оазиса. Сколь далеко простирается и с чем граничит – везде ли с гейзерами, а то и огненными фонтанами? Ведь сумерки надвигались, пусть не являясь мглой в прежнем понимании. И что лежит за ними? А находится здесь и пока сокрыто от него с людьми. Решил совершить объезд владений, пока сюда не пожаловали отродья.

С данной затеей ему требовался небольшой конный отряд, и не самых лучших воинов. Намеревался попутно понатаскать тех, кто не отличался особой уверенностью. Объявил во всеуслышание о том, что намерен совершить – и ему требовались добровольцы.

Как ни странно было, но с ним пожелала идти Люба, что стало полной неожиданностью, а также Варвара. Похоже, они с ней не разлей вода. Попутно с ними к Глебу примкнули ещё пару человек из тех беглецов, кого интересовало сближение как с ними с определёнными целями, так и командиром. Желали поиметь немалую выгоду.

– Так тому и быть, – заключил он, считая: здесь все равны. Никого не стал выделять – хватало Гая.

Его и оставил Глеб вместо себя комендантом гарнизона, указав, где и какие работы следует продолжать по обустройству цепи укреплёний.

Не обращая внимания на надвигающиеся сумерки, Глеб не стал задерживаться дольше в лагере, и выбрался за пределы заградительной полосы.

Позади него сидели в сёдлах две женщины и трое мужчин. С парочкой девиц был знаком более или менее, а вот с иными спутниками лишь предстояло сойтись поближе – поманил одного из них к себе, отправившись галопом на вершину близлежащего холма, в то время как иным наказал держаться лощины, и продвигаться меж склонами.

– Как звать-величать тя, мил-человек?

– О… – сжал руку в кулак здоровяк.

Глеб счёл надпись: "СЛОН".

– Да ты мастодонт!

– Есть немного – не без того!

– То бишь – комплексов!

– Ты толком скажи: чё хошь от меня, командир?

– Служил?

– Ну так… а куда мне ещё с моими-то способностями и возможностями!

– Ясно, а после?

– И после в органах, пока не загнали в "командировку", с которой не вернулся, а загнулся… сюда! Так и попал, а конкретно!

– Бывает… – отметил Глеб про себя: человек умеет обращаться с оружием, и такого вряд ли чем испугаешь – даже чёртом, не говоря уже демоном. – А как в лапы к отродьям угодил?

– Как-как… – сморщился Слон. – Как и все, кого освободили! В этот оазис и угодили, а тут эти, етить их за ногу – полезли и отовсюду! Ну, я парочку рож помял, учитывая клыки, на большее меня не хватило! Здоровые оказались бугаи! Я таких не видел раньше и после, как очнулся среди них, когда стали нас палить, прям как дрова!

История получилась весьма короткая, но поучительная. Люди продолжали пребывать сюда, и всякий получали по заслугам.

– А чё так? Сильно согрешил, а нагрешил в нашем мире?

– А сам, командир?

– Я первым спросил! Звание…

– Сержант… старшой! Почти старшиной бы был – по возвращении из командировки точняк!

– Мирных граждан обирал, али в армии зверствовал в бытность "дедом"?

Слон промолчал. Что-либо говорить в свою защиту и впрямь нечего.

– А может это и хорошо, – обескуражил его своим очередным заявлением Глеб. – Тут нужны такие как ты и я! Иначе не выжить! А у нас бабы! Уразумел, куда клоню?

– Не-а…

– Если уж наёмники явились за зерном, то те, кто оправил их сюда с данным заданием, явно намеревались посадить и вырастить! Получить в будущем урожай!

– Да разве здесь есть у кого будущее? Когда и надежды на благоприятный исход никакой!

– Забыл старую пословицу: наш человек нигде не пропадёт! Хотя нынче существует ещё и анекдот про хапугу – как его черти изловили и на вертел насадили, так он у них тырил меж делом уголёк, хотя и так ад обеспечен…

Слон заулыбался. Глеб развеселил спутника. И как ему показалось: убедил в том, что у них не всё потеряно.

– Того и гляди: сами детей заведём! Как думаешь? С такими-то кралями! А девки, что надо…

К ним и отпустил его, наказав прислать иного спутника.

– Кто таков и будешь? – спросил Глеб у новобранца, не отрываясь от дальномера – продолжал беспечно рассматривать округу. Но на слух уловил приближение спутника.

Тот чуть замешкался. Глеб перевёл взгляд с дальномера на него, смерив навскидку.

– Чего молчишь и не мычишь?

– А чё говорить – и не привык!

– Кем был в прошлой жизни?

– Кем – неважно, а то, что здесь уже и…

– Давно?

– Не то что бы, но…

– Есть чего рассказать?

– Не без того конечно…

– Хм… – ещё внимательнее пригляделся Глеб к неразговорчивому собеседнику. А раньше не обращал внимания на невзрачного вида оппонента, сливавшегося с толпой народа в поселении из числа беглецов.

Он начал догадываться, что за тип перед ним, и так просто не раскусить, но одно точно уяснил: имел дело с людьми и оружием.

– Из наших, стало быть – силового ведомства? Или внутренних дел? Следак или опер?

– Неважно…

– А что?

– То, что умею стрелять более или менее сносно, да и не привыкать вращаться в подобной среде…

– Вона как!

– Как-то так, – подтвердил хмурый тип.

– Ну и как мне называть тя? А сам изволишь, дабы величали?

– Как угодно – мне всё равно…

– Подкинь идею, не тормози!

– Волк…

– Блин, зверинец, а не отряд у меня! Волков, что ли была фамилия там, куда нам не вернуться? Или позорный? Типа поднадзорный?

– Я всё сказал!

– А как сказал, – ухмыльнулся Глеб. – Ну, лады, зови третьего…

Волк удалился, а вместо него явился иной тип.

– Командир…

– Давай сразу разберёмся, кто ты – и мне всё равно, кем был в прошлой жизни! Оружием владеешь?

– В совершенстве, а чё?

– Предстоит работа, и какая – должен понимать, а был изначально уяснить! Зря, что ли отбивали вас у исчадий, а ныне пытаемся закрепиться на их вотчине с тем же успехом?

– Ага, уяснил…

– Мент?

– Почти – омоновец.

– Удивил, а порадовал. И какая кличка, то есть – псевдоним?

– Таран…

– Типа Тарас?

– А шо, заметно?

– Хохол?

– Та ни… – пошутил тот в свою очередь.

– Сработаемся, – уяснил Глеб. – А со Слоном и Волком познакомился?

– А то…

– Тогда добро! Да, и просьба, а не приказ: девок не задирайте! Не в зверинце, пусть и аду! Испортить всегда успеете – и отношения! А попытайтесь завоевать – и моё доверие!

– Нам бы с парнями пострелять, – дал понять Таран: руки чешутся. Да и жрать охота. Мужики не хлюпики – обладали прилично развитой мускулатурой. И терять тонус не желали почём зря, понимая: в последствии это для них не обойдётся без соответствующих последствий.

– Это можно – и завсегда, – положился Глеб на дальномер, выискивая тварь.

Поблизости ни одной живой души, а соваться в пекло не было особой нужды.

– Потерпите, ща опустятся сумерки на долину… – открылся ему вид на неё с вершины очередного холма.

Не плато, но поверхность довольно ровная, подобная на низменность, после холмистой местности. И видно далеко. Появится кто – не ускользнёт от зоркого ока. А с наступлением темноты местная фауна запросто оживится.

– Разводите костёр, – настоял Глеб.

– А из чего и чем? – озадачил Таран.

– Спичек нет? Даже зажигалки?

– Так никто не курит!

– И чё? Вещь всё одно незаменимая! А ещё и оружие в руках! Используйте его – порох от патронов!

– Ой-ё-оп… – дошло до Тарана: оконфузился как последний лох.

Да и почва под ногами тот же порох. Явно загорится, если подпалить с умом.

Глеб не сомневался: находятся вблизи границы оазиса с пеклом, иначе бы почва не растрескалась, принимая вид выжженной пустыни.

Насобирав засохших корок верхнего грунта, спутники Глеба сложили их кучкой и подожгли. Порох сам задымился, занимаясь языками при вспышках. А вскоре уже полыхал самый настоящий костёр.

Люди прижались к огню, деля меж собой жизненное пространство. Один из них находился постоянно начеку в качестве дозорного и часового одновременно.

Тишину нарушили приближающиеся шорохи. Кто-то крался к ним, и явно делая это ползком на брюхе.

– А вот и еда, – залепил Глеб. – И сама же идёт в руки к нам!

Спутники не разделяли его мнения – насторожились, хватаясь за оружие. Женщины натянули луки, а мужики прильнули к огнестрельному оружию.

С выстрелом никто не стал спешить, все надеялись: то, что ползёт к ним, поостережётся нападать и двинет вспять. Не тут-то было. Раздались новые приближающиеся шорохи – и со всех сторон.

– Аспиды… – занервничал Слон. Ещё бы – ползучих гадов опасались даже отродья. И неспроста.

В сумерках мелькнули огоньки зловещих очей.

– А вот и мишени… – выдал Глеб.

Та тварь, которую он выделил среди иных целеуказателем с инфракрасным излучателем, переустановленным с "Винта" на "Калаш", показалась его спутникам мутантом с тремя очами. Как при нажатии спускового курка погасли все разом.

В сумерках грянул одиночный выстрел, за коим последовала безудержная пальба. Люди решились немного повоевать с теми, кто в свою очередь стремился полакомиться ими, а в итоге сами угодили к ним в том же качестве.

– Не колбаса, зато натурпродукт, – запекал Глеб свою добычу, которая извивалась в огне, даже будучи убитой.

Не все торопились зажарить свои охотничьи трофеи. Слон, например, предпочёл запечь в углях своего аспида. На самом же деле опасался отравиться.

– Да у тебя от них, как у Слона должен быть врождённый иммунитет, – развеселил Глеб спутников – не более.

Он знал, где находится яд у аспидов, а соответственно и у адских порождений должен находиться там же. А если и ошибался, то огонь нейтрализует яд – распадётся под воздействием высоких температур. Как ни в чём небывало укусил того, кто не успел то же самого содеять с ним. Довольно зачавкал.

– У как вкусно! У-у-у… – заводил он головой, словно вкусил чего-то необычного и изумительного, изображая из себя гурмана.

– Правда?!.. – потекли слюнки у спутников – точнее спутниц.

– Нет, вру! Ещё отравитесь! – намекнул Глеб: рассчитывает с тем же успехом на их порцию жаркого.

Они не уступили ему, и также накинулись на собственную добычу.

– С клыками осторожно, – пояснил он: им лучше очистить аспида от чешуи, а мясо резать ножом.

– Резина… – едва отхватил кусок зубами от запёкшейся плоти аспида на углях Слон. Проглотил. Но не подавился, как иные подельники, попутно обжигая губы и язык.

К тому времени, как они приступили к трапезе, Глеб почти закончил её. Вдруг дёрнулся, и забился в агонии, суча ногами и махая беспомощно руками, захрипел, задыхаясь.

Женщин тут же вывернуло наизнанку, и они отказались от продолжения трапезы. Что уже было отмечать про мужчин. Слон быстрее всех сообразил заложить пальцы в рот с намерением очистить нутро. Обошлось. Глеб пошутил.

– Ну и шуточки у тя, командир…

– Привыкайте, и доверять не только себе, но и тем людям, с которыми предстоит жить, а непременно выжить в этом аду! Хотя не сказать – оазис подобен ему, скорее на пограничную зону!

– Дурак… – не сдержалась Люба.

– И я тебя люблю, подруга, – подмигнул Глеб.

Варя не сдержалась – засмеялась.

– Ну, Варвар… – обиделась Люба на подругу. – Этого я тебе никогда не забуду!

С трапезой было покончено, но командир нагнал страху, и никто больше не уснул до наступления жары.

– Подъём… – разбудил он полусонных спутниц со спутниками. – Нас ждут великие дела – осмотр достопримечательностей оазиса!

Лист бумаги в планшете используемый им изначально в качестве основы карты для нанесения тех или иных пометок значительно пополнялся ими. Не хватало лишь водоёмов. На ум пришла лужа, в которой плескались женщины. И больше нигде не одной такой подобной на рукотворный водоём.

День изначально не задался – небо не просветлело окончательно. Туманность над головой заменяющая небосвод в привычном представлении для человека оставалась затемнённой, предвещая бурю.

Поднялся ветер, сбивая жару. В лицо ударила пыль и песок. Начинало мести. Путники лишний раз насторожились. Кто знает, чего можно ожидать от здешней стихии, и потом ни разу не сталкивались. А тут настоящая буря.

– Вихрь… – обнаружил Глеб образующуюся воронку смерча.

Она разрасталась прямо на глазах, увеличиваясь в диаметре – втягивала в себя толщи земли и туманности.

Появились первые огненные всполохи с бликами.

– Гроза! Вы видели? Это молния-А-А… – едва не кричал от радости Глеб.

Кони ржали, предчувствуя беду – надвигающуюся стихию. Требовалось спешно искать укрытие, но в голом поле бессмысленно.

Грохот от раскатов усилился. А следом мелькнуло так, что казалось, лопнули глаза. И новый раскат, заставляющий оглохнуть.

Что стало твориться дальше, никто не видел и не помнил, лишь: оказались в эпицентре разыгравшейся стихии.

Последствия были неутешительными. Небо разверзлось, и на долину обрушился огненный град, выжигая всё живое на своём пути.

Люди получили ожоги при попадании раскалённого пепла на оголённые участки кожи. И ни тебе дождя, даже града. Надежда была утрачена окончательно на благоприятный исход.

– Это конец… – решил едва ли не каждый спутник в разведывательном отряде Глеба.

И снова просчёт. По броне людей из шкур врага забарабанили тяжёлые частицы.

– Вода…

С неба падали кристаллы льда, грозя превратиться в новое стихийное бедствие с вытекающими из него последствиями для людей.

Сколько продолжался обстрел стихией разведчиков, никто не вникал, но когда стихия минула их, устремившись далее в холмистую местность, они начали понемногу приходить в себя. Их бросало то в жар, то в холод.

Люди обезумели независимо от половой принадлежности – облизывали и глотали ледяные осколки сплошь и рядом в песке. Перемазались в возникшей грязи и вели себя точно свиньи – резвились.

Глеб взирал на всё с неподдельным интересом, и вёл себя несколько отчуждённо. С одной стороны следовало бы радоваться, а с иной – не сказал бы. Взрастить зерно тут не получиться, а соответственно получить урожай и хлеб. Не поэтому ли и враждовали меж собой любые пришельцы из иных временных измерений и таинственных миров, что иной добычи, чем плотской не раздобыть. А те жалкие крупицы зерна своего рода бонус в виде манны небесной. И опять же ценились дороже жизни "мертвеца". Отсюда и наёмники, а также те, кто надоумил их заняться разбоем и грабежом.

Что там за дальним рубежом и в любом направлении пекла от оазиса и лежит, а простираются иные дали, Глеб не задумывался. Здесь бы выжить и даже из ума не сразу получиться – придётся помучиться. Надежда – вот тот компас, который вёл его туда, куда бы никто и никогда не отважился, а он осмелился, и бросить вызов тем, кто являлся настоящим исчадием ада.

В реальность происходящих событий его вернули возгласы спутников. Они продолжали резвиться точно малые дети, ища лужу как можно глубже и где больше грязи – вывозились с головы до ног.

Шок прошёл быстро – вместе со стихией. Но её отголоски были слышны там, где сейчас творилось то, что ещё недавно у них в долине.

– Поселение… – опомнился Глеб.

На его обращение и отреагировали в свою очередь спутники.

– Что делать со льдом, командир? – опомнились они, обратившись к нему за советом, словно у командира были на всё готовы ответы.

Кристаллы быстро таяли, и образовывающаяся влага тут же испарялся вместе с грязью, что вновь превращалась в куски рассохшейся поверхности почвы, которую с наступлением сумерек в качестве доступного топлива и использовали люди.

– Коней поите… – не обнаружил Глеб их подле себя.

Прежде предстояло найти то, что осталось от них. А довольно быстро. И уловили безудержное ржание. Пригляделись и ахнули. К ним пожаловали те, кого они не ожидали, а явились, как и сами, точно град, свалившийся им на голову.

– Чёрт… они и есть – отродья… – плюхнулся Глеб, зарываясь лицом в землю.

Его примеру последовали спутники и были как на ладони у тех, кто выходил из туманности. И ладно бы просто черти, а то с ним ещё и демоны, да сворами хорошо знакомых всем чудовищных порождений пекла.

Сразу трудно определить навскидку – это отряд лазутчиков из числа отродий или планомерное нашествие, зачинаемое исчадиями в очередном оазисе.

– Что скажешь, Люба? – обратился Глеб к той за подсказкой.

– Мамочка… – запричитала Варя.

– Не хнычь, дурёха, – навалился Слон на неё. – Я с тобой! Не дам в обиду! Если потребуется, а не будет иного выбора, собственноручно пристрелю!

Исчадия вели себя по-хозяйски. Похоже, они возвращались в долину. И путь их лежал к пепелищу по уже проторенной тропинке, очертания которой были размыты стихией, но они ориентировались на холмистую возвышенность в удалении.

О построении никто не заботился, и все сновали бестолково, занимаясь поисками тех животных, на которых наткнулись по возвращении.

С конями они уже были знакомы и то, что это вполне сносная тяговая сила, которую также можно использовать в пищу. А тут к тому же удача, и грех не воспользоваться. Хотя и не давалась в лапы, и даже парочке чертяк досталось копытами, однако от наездника с погонщиком не удалось уйти. Один настиг коня, цепляя крюком за ноги, а другой оглушил. На том и закончились мучения животного.

Исчадия оголодали, разорвав добычу на глазах невольных свидетелей.

– Бежать… – выпалил на одном дыхании Волков.

– Не суетиться, – приказал не шевелиться Глеб.

Если их до сих пор не заметили – не учуяли порождения исчадий – стоит ли лишний раз рисковать и уподобляться животному разодранному и пожранному ими.

Люди сливались с местностью, являясь естественным продолжением не совсем ровной поверхности. Подумаешь бугорки – так мало ли их в округе. А у людей и запах отсутствовал – отбили, извозившись в грязи. И зачерствела, коробясь на них. Маскировка – лучше и придумать нельзя.

Одно из порождений остановилось подле них – принюхалось, вбирая жар в щели, заменяющие ей ноздри. Фыркнуло. Люди практически не дышали, ожидая с замиранием сердец последующих действий в исполнении монстра.

Тот приблизился к ним и… опорожнился. Вонища – задохнуться. А и чихнуть нельзя – чревато. Если какие запахи и исходили от людей, то испражнениями чудища на корню отбило их. Так что в некотором роде обошлось. Люди и дальше остались незамеченными. Хотя опасаться стоило и даже не чертей, а демонов – их чудищ, кои могли растоптать, если наедут ненароком, поскольку люди находились у них на пути. И снова удача – о них оступился чёрт, прорычал, но ничего не предпринял. Даже тыкать дротиком не стал, да и смысл, не уловив подвоха.

Оживать и отходить от шока люди не спешили, ожидая соответствующей команды от командира. Глеб также не суетился, а прислушивался. Топот удалялся. Может, и зря он побоялся вступать в бой – всё-таки огнестрельное оружие при них да к тому же с гранатами к подствольнику. И ручные имелись. Осознавал – это лучше будет сделать в сумерках – застать врасплох отродье исчадий. Да и потом на подступах к поселению обустроены минные заграждения. Безнаказанно порождения не приблизятся к гарнизону и не прорвутся, а нарвутся и ещё на большие неприятности, чем могут сами здесь доставить им, а то и отродья группе Глеба.

– Вот дерьмо… – вспылил Таран. Ему и удружила приличную по размерам кучу монстроподобная тварь. – Убью, скотину!

– Т-с-с… – возник перед ним…

– Командир!?

Тот и махнул его лицом в то, чем одарила зверюга.

Кое-кто отстал от отродья исчадий и ковылял им в след.

– Чёрт…

На нём и стремился сорвать накопившуюся разом злость Таран. И не он один был таким – все, кому пришлось валяться в ногах у отродий.

ПБС отсутствовал не только на огнестрельном оружии у людей Глеба, но и у него самого, зато имелось альтернативное стрелковое оружие, прихваченное женщинами. Их услугами и воспользовались – луками.

Люба с Варей расстреляли чёрта, не позволив тому издать ни единого звука. Даже рыка не вырвалось из груди, при её пробитии стрелой, а иная угодила в пасть, заставляя отродье подавиться.

То, чем занялись дальше мужики, покоробило их. Они содрали с исчадия шкуру, благо не с живого, чего так хотелось бы им, но никак не спутницам.

– Так надо, – не стал ничего объяснять Глеб.

К шкуре отродья и примерился в последствии, натягивая на себя.

– Чёрт тебя побери, командир! Со спины ты ничуть не отличаешься от них – такое же отродье! – заметили мужики.

Скорчившись в три погибели, словно раненый чёрт от боли, Глеб заковылял, имитируя его походку.

– Сойдёт, – уверили спутники.

– Ты что задумал, безумец?! – забеспокоилась Люба.

– Доверься мне!

– Уже, но ты не в себе!

– Положись и…

– А вот этого не дождёшься!

– Да она дикая, командир! Ведёт себя, как девственница на первом свидании… – грянули мужики, не опасаясь возвращения исчадий.

Отродья были уже довольно далеко, следуя за стихией, неся ещё больше разрушения и горя тем, кто остался из людей в поселении.

– Ищите коня! – требовал Глеб, понимая: минные заграждения штука хорошая и даже в некоторой степени надёжная, но не спасёт гарнизон от потерь в случае стремительного продвижения исчадий. Не дай Бог, ворвутся и завяжут рукопашную схватку – беды не миновать.

Люба с Варей наотрез отказались заниматься поисками утраченных питомцев даже в присутствии Слона.

– Втроём вам не справиться с отродьем исчадий! Их слишком много! И у них своры!

– А толку от вас и ваших луков! Только лишняя обуза! – отмёл напрочь Глеб всякие уговоры. – Это приказ! Исполнять!

Любу едва удержали – Варя со Слоном – уверяя: ещё догонят их – стоит лишь заняться им тем, чего и требовал Глеб от них.

– Это наш шанс – нельзя его упустить, подруга.

– А ты права, – не сказать: успокоилась Люба. – За дело!..

Глеб задел её за живое, и ладно бы одну, а то и Слона, хотя он был не прочь уединиться с Варей, а тут двумя девицами разом. Стремился поднять собственный авторитет в их глазах, дабы понравиться той, чьё сердце пока ещё было свободно, а метил застолбить.

– МЕСТЬ —

Угнаться за исчадиями было нелегко, их скорость передвижения впечатляла. Так что без рысака никуда, а и деваться некуда. Следовало спешно нагонять, да вот расстояние предательски увеличивалось, не желая сокращаться. Глеб пытался перейти с быстрого шага на бег с Волком и Тараном – тщетно. Лишь усугубили своё незавидное положение, окончательно прибились – силы покидали их. Жара изматывала, а дополнительно груз и не только ответственности, а в качестве непосильной ноши – оружие с боеприпасами. И набрали их от души, понимая: собрались не на прогулку, а разведку. Ожидали подобной встречи, но всё, как и всегда случилось неожиданно. Но не сказать: сюрприз обескуражил их, а то, что по-прежнему не были подготовлены к противостоянию с неведомым противником.

На открытой местности не устоять даже при наличии стрелкового оружия и гранат. Во всяком случае, погибать глупо никто не спешил, а на Глебе лежала ответственность ещё и за чужие жизни. Гай конечно прекрасная альтернатива замены ему, но принцип – воин древности, а те люди, что в основной массе остались с ним в лагере непривычные к муштре. Да и его язык не понимали, а он в свою очередь – их. Хотя Глеб сам был в данном вопросе не лучше его. Но всё же – хотелось как можно больше узнать про данный мир с его чудовищными порождениями. А вдруг и впрямь ад? Так почему бы ни избавить от мук тех, кто оказался здесь с ним по всем известной им причине кончины в их мире и временном измерении.