Текст книги "Ад"

Автор книги: Сергей Михонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

"За что?" – и был главный вопрос, который интересовал каждого мертвеца в отдельности взятого и всех вместе. Если это и впрямь ад, то почему только для них, что если и чудовищных порождений с отродьем исчадий? А всё потому, что человек всегда и везде, где бы ни находился, стремился занять наивысшую нишу, приспосабливаясь к любым изменениям не за счёт эволюции тела с последующими мутациями, а всё перестраивал вокруг себя на свой лад.

Чего, похоже, не собирались делать исчадия, но и они привнесли в мир пекла с оазиса разбросанными повсюду приграничья свои законы. Им было проще подчинить здешних тварей, монстров и чудовищ, поскольку сами являлись ими – выглядели внешне аналогично, и руководствовались аналогичными инстинктами. Чувства им были чужды. Главная цель – выжить и сохранить род отродий в прежней мере и необязательно первозданном виде, как это стремился делать человек.

Столкнулись не только интересы характеров, но и разные точки мировоззрения. То, что люди делали вопреки, исчадия не задумывались, поскольку ими двигали инстинкты. И каждый из них был подчинён им – стае. А стая…

Глеб отвлёкся от мыслей терзающих его тело и душу. Он не успел предположить, во что объединена стая отродий, обозначив про себя отряд исчадий, до слуха донеслись отголоски бури. Поспешил на вершину холма, откуда открылся прекрасный вид остановившихся отродий на привал. Не мог поверить своему счастью.

Он не опасался, что исчадия заметят его или твари, поскольку стремился столкнуться с ними, но делать это в жару – себе дороже – можно потерять не только шкуру чёрта, но и свою собственную. То ли дело сумерки. Но ждать их без дела было высшее его моральных сил. Требовалось проверить, как на него будут реагировать твари из свор погонщиков. Иначе грош цена его усилиям.

Поблизости от него, хоронясь на противоположном склоне холма от исчадий, расположились спутники, подготавливая стрелковые позиции. Почти тут же сказались готовыми к обстрелу отродья.

Глеб не спешил, теперь он уже знал наверняка, как станет действовать, и сегодня у него появился реальный шанс познакомиться поближе с новым заклятым врагом. А если повезёт – выживет, и не только из ума в схватке с ними – получит неоценимый опыт и информацию к размышлениям об иерархии у исчадий. Да и мало ли чего – пригодится всё, что почерпнёт, ежели доберётся до них, а не они вперёд него до людей в оазисе.

– Ну пошумим – и толку, – отреагировал он на заявления подельников. – Они сметут нас в мгновение ока!

– Поэтому и оставил Слона с девицами, чтобы тот приглядел за ними – оберегал их от беды?

Ответа на поставленный вопрос не требовалось, всё и без того очевидно. Подельников Глеба интересовало, почему не одному из них выпала подобная честь, а счастье и именно несчастье.

И снова никакого смысла отвечать на их очередной вопрос, который на поверку оказался прост – дело случая. Глеб и сейчас не стремился рисковать ими, а исключительно собой и не собственной жизнью, поскольку все здесь считали себя мертвецами, а шкурой – плотью. Когда следовало заботиться о душе. И где как не здесь. Но лиха беда начала.

– Ты уж не очень там, командир! Будь осторожен! Если что – не бросим – прикроем!

– Я не пропаду… – обернулся он к ним тем, во что было превращено его лицо.

– Ну у тя и рожа – ах…ренеть! Того и гляди: сами же ненароком и подстрелим!

– Твари…

До слуха людей донеслись приближающимся стремительно эхом шаркающие отзвуки когтистых лап своры при соприкосновении с твёрдой поверхностью. Их внимание привлекли витающие в округе запахи и принадлежали людям. Спутать ни с чем не могли – уже встречались ними и были натасканы на их поиски демонами.

– Прячьтесь! Бегите… – затребовал Глеб. – Уходите! Я отвлеку их…

Таран с Волком кинулись с верхушки холма вниз сломя головы, подняли столбом пыль, привлекая внимание не только и не столько тварей, сколько иных исчадий вслед за порождениями.

Отродья зашевелились. Какой-то погонщик привлёк внимание наездника, а тот в свою очередь наехал на чертей, отправив парочку метателей дротиков в разведку, и если что – заодно и охоту. Лишняя добыча не помешает им, поскольку и впрямь обосновались здесь надолго – во всяком случае, собирались переждать бурю, а соответственно пересидеть надвигающиеся сумерки.

Глеб намеренно мелькнул в поле зрения тварей. Одна из них – по-видимому, вожак своры – приблизилась к нему. Сердчишко так и ёкнуло в груди, а виски придавило. Дыхание спёрло. К горлу подступил ком, и ноги стали разом ватными. Руки машинально сжались на "калаше". Даже зажмурился на миг, стараясь собраться с мыслями и силами. Не тут-то было. Когда очнулся, тварь находилась на расстояние укуса – её раскрытая пасть прямо перед тем, что сложно было нынче обозвать у Глеба лицом. Даже не рожа или морда, а жуткая на вид физиономия.

Вместо укуса последовало касание раздвоенного языка. Тварь облизнула человека переодетого в исчадие, признавая за отродье.

"Чёрт…" – мысленно произнёс Глеб, дёрнув головой.

Тварь в такт ему гыркнула и недовольно фыркнула, пытаясь проскользнуть дальше мимо него, Глеб не позволил – инстинктивно схватил её за вздыбившуюся холку. Он-то думал: она кинется на Волка с Тараном, а тут такое и неожиданно возникло из-под земли.

Людей с отродьями ждал очередной сюрприз. Некто более страшный угрожал всем им. И появился неожиданно, устроив дрожь земли.

Те черти, что спешили нагнать тварей погонщика, повернули вспять, не помышляя охотиться на чудище, против коего практически один на один остался Глеб и вожак своры. Бежать бессмысленно – чудище атаковало их.

Если бы ни тень, Глебу не выжить, а так и реакция твари спасла его от неминуемой погибели. Она отвлекла адское порождение от человека, представляя собой наибольшую угрозу для чудища.

За ней и ринулась громадина, промелькнув зловещей тенью мимо Глеба. Всё произошло настолько стремительно для него, что не успел и духа перевести, а пришлось вступать в новую схватку и не с отродьем, а порождением пекла. Каким образом оно сюда забрело, и как ранее никто не заметил его – ни исчадия, ни люди – оставалось тайной. И какие им ещё предстоит открыть, а пережить – никто не ведал. Все думали только об одном – выжить и продлить свои мучения насколько это будет возможно. Хотя опять же, какой в этом во всём смысл? Особо не задумывались, да и некогда было. Ситуация в пекле менялась не то что день ото дня, а в течение короткого промежутка времени. Здесь было жутко. Иной раз лишь миг разделял мертвеца от исчезновения после проникновения сюда, а порой затягивался, растягиваясь, как казалось: до бесконечности и длился целую вечность.

Не сказать, чтобы Глеб хотел именно этого и столько прожить, но деваться некуда. Начинал понемногу привыкать, точнее, свыкаться с незавидной участью, как и все, кто находился рядом с ним в тот или иной промежуток времени в пекле. Порой что-то пытался изменить – и не всегда получалось, а уж тем паче в лучшую сторону. А как-то так, как примерно сейчас.

Чудище готовилось устроить себе пир – то ли долго скрывалось в недрах оазиса посреди пекла, выжидая знатную добычу, то ли очнулось теперь, и настал черёд запастись на будущее изрядно пропитанием.

Особого желания у Глеба спасать исчадий не было, напротив должен радоваться, что чудище занялось отродьем, а не им и его людьми, но если не остановить непременно доберётся до них, и уж ничто не остановит – ни минные заграждения, которые минёт под землёй, а уж редуты с крупнокалиберными пулемётами для неё, что об стенку горох. Да и миномёт – ещё попробуй, попади. А уж и с 125-мм пушкой надо уметь обращаться, и кроме Глеба на это никто не был способен.

Порождения разбегались по округе, не взирая на близость бури, стремились укрыться за пеленой разбушевавшейся стихии. Исчадия вместе с ними. Никто не желал покидать даже этот столь чудовищный мир с его адскими муками. Продолжали мучаться, но никак и никто угрызением совести – даже люди.

Руки тряслись, ноги по-прежнему подкашивались, Глеб готовился к встрече с чудовищем оазиса, с коим не могли сравниться все прочие вместе взятые порождения и исчадия ада. Настал момент истины. Часть своры угодила в утробу гиганта, а с ними и черти с погонщиками.

Но их численность несильно сократилась, зато было положено начало, оставалось лишь завершить начатое, и именно Глебу. У него был на это свой расчёт – счёты с отродьем. Поэтому в зачёт его трофеев шли все порождения этого мира. Для полного счастья не хватала подобного гиганта.

Цель изначально определена, но без гранат не завалить, а их он готовился применить против тех, кто продолжал носиться по округе, избегая и дальше встречи с гигантом.

Сил гоняться за чудищем не было, и Глебу ничего другого не оставалось, как привлечь его внимание к себе. А как это сделать, если не двигаться? Пришлось выпрямиться. К нему под защиту и бросилась одна из тварей.

Глеб не растерялся, хотя со стороны Волку с Тараном именно так и показалось. Он выстрелил в неё, разряжая обойму патронов безо всякого сожаления, а вот подствольник с "вогом" в то, что следом возникло за порождением – чудище.

– Да подавись!.. – отскочил в сторону стрелок.

– Чёрт… – выдал Волков.

– Получилось, – подхватил Таранов.

Они не верили своим глазам. Не они одни. Чудище неожиданно замедлилось, а после замерло. Даже показалось – умерло. И всё происходило с наступлением сумерек, опустившихся на оазис столь же стремительно, как и буря, а вслед за стихией ещё явилось и порождение из недр пекла в поисках добычи. Само послужило в том качестве отродьям.

Исчадия приняли Глеба на ура. По округе понеслись душераздирающие рыки. Отродья праздновали победу, и никому из них невдомёк, что собой представлял их герой, а именно человека переодетого в чёрта. Чертовщина – и только!

Расчёт Глеба оправдался на 100 %, а иначе и быть не могло – он подвести тех людей, что шли за ним и верили беззаветно: он их спаситель. А не тянул даже на роль проводника, скорее мучителя. Мучался сам, из-за чего его самого постоянно терзали сомнения. Вот и теперь: а правильно ли поступил? Спас тех, кого намеревался уничтожить и до последнего отродья исчадий.

– Или он дурак или просто гений… – не могли взять в толк Волков с Тарановым. Оставались и дальше в засаде, ожидая сигнала от командира.

Глеб продолжал корчить из себя измученного ранами чёрта. И пока что ему его нынешняя роль удавалась. Своим охотничьим трофеем он на раз отбил от собственной персоны пристальное внимание. Исчадия ликовали, они пировали, разрывая на части плоть чудовищного гиганта. Не забывали и об оружии и даже доспехах и прочей защите. Один из демонов заинтересовался костным основанием рёбер и чешуи и также клыков-бивней. Добыча и впрямь оказалась знатной. Не позволил растащить.

– Главарь, – лишний раз уяснил Глеб, кто его основной противник среди отродья исчадий.

Как ни странно было, но разводить костёр подобно на пепелище исчадия не помышляли, поглощая пищу в сыром виде – утоляли жажду крови.

Некто швырнул кусок сырого мяса Глебу. Сразу не удалось уловить, в чём заключался подвох – его проверяли таким образом – свояк он или чужак? Или просто поделились добычей, которую же сам и добыл для отродий? А возможно проверяли иным образом – достоин ли он чего-то большего или той подачки, которую швырнул наездник.

Глеб чувствовал: демон уставился на него – изучает повадки, не отводя пристального взгляда. Выдавать себя не хотелось. У него в отличие от отродья были свои глаза, и не пылали как очи исчадий с наступлением сумерек – прильнул к подачке. Даже пришлось вставить зубы в сырую плоть и оторвать кусок.

В ответ на его действия послышался приглушённо-надменный рык. Так и есть – ему указали на его место. Оставили в покое. И то хорошо – лиха беда начала. А ещё и не начинал толком.

Сумерки продолжали сгущаться. Наконец исчадия догадались зажечь костёр, а то мало ли кто ещё позариться на них с тем же успехом, как и то чудище, которое оказалось их добычей, а не они – её.

Глеб не успел разглядеть, как и кто добыл огонь – для него это осталось тайной. Да и не столь суть важно теперь, а то, что сигнал подан. Его люди ждут продолжения феерического зрелища. И не мог подвести их, а в первую очередь себя. С рассветом раскроется его истинная сущность – человека внутри чёрта – и не утробе, а шкуре. Тогда исчадия его собственную с него живого сдерут.

Стал дожидаться того момента, когда бурные возлияния закончатся отродьем исчадий, и они завалятся на боковую. Должны же когда-то и отдыхать, а набираться сил, и не за счёт утоления жажды голода. Поскольку различия меж ними и людьми, как нынче показалось Глебу, не такие уж и разительные, что было поразительно в высшей степени. Да, внешностью не вышли в его понимании, как человека, и чувства им заменяют животные инстинкты, но в остальном полное сходство.

Демон-главарь не шёл из головы. Его лидерство было неоспоримо, как и то, что он разумное существо – умеет здраво мыслить, чётко реагируя на ситуацию. При этом держится обособленно, заставляя исчадий придерживаться субординацию – каждое отродье знало своё место и цену собственной шкуре, проявляя точно такой же интерес.

Глебу с подачи главаря отродья в очередной раз улыбнулась удача – тот оскалился на него, наказав выступить в роли сумеречного стража. Похоже, что его использовали по максимуму, не надеясь: долго протянет. Знать заслуги не в почёте, а то, у кого власть, и не обязательно сила, хотя мериться ей с ним и оспаривать не спешил, впрочем, никто даже среди наездников с погонщиками. Но когда-то надо было проверить на вшивость…

Осмотревшись исподлобья по сторонам, Глеб пришёл к выводу: пора действовать так, как изначально задумал. Рука нырнула под шкуру чёрта к патронташу для "вогов". Разом все и извлёк, отправив в костёр. Залёг.

Прогремел мощный взрыв – не один, а целый ряд, внося суматоху в ряды исчадий. Те отродья, что ближе всего располагались к костру, сейчас выли от нестерпимой боли, либо метались в бреду и бились в предсмертной агонии. Досталось как чертям, так и демонам. Но вот главарь клана не пострадал. Ему хоть бы хны, зато его зверюга хрипела. Правда, недолго, он сам прикончил её, вонзив бивень без тени сомнения и зазрения совести. Пытался наладить дисциплину. Не тут-то было. Отродья разбегались, а те, кто не мог – уползали.

– Где командир? Ты видишь его? – суетился Волков.

– А те ни всё ли равно? – выдал в ответ Таранов. – Приказ получен – значит должен быть выполнен! Считай, что он вызвал огонь на себя!

Из-за холма полетела первая ручная граната, а затем ещё одна и… все остальные, коими обладали бывшие некогда беглецы. Мстили отродьям за рабство и жестокое обращение.

В сумерках помимо разрывов мелькали и сами отродья объятые языками пламени, являясь прекрасными целями. По ним как по живым мишеням и стреляли Волков с Тарановым, оттачивая своё мастерство, застигнув исчадий врасплох.

Подоспели женщины со Слоном – и все верхом, притащив парочку иных "кляч". Немного пошумев при объединении усилий, спешно покидали сумеречное поле битвы.

Любу снова пришлось уводить силком, поскольку, как и прежде упиралась, не желая уезжать, так и не повидавшись с Глебом. Хотела увидеть его тело, не веря: он без вести пропал.

– Да не погиб он, – уверил Волков.

– Ага… – подтвердил Таранов. – После того, что мы видели, а он устроил исчадиям и не раз…

– Как вы могли оставить его одного? А посмели? – разошлась не на шутку Люба.

– Как и всегда в таких случаях – получили соответствующий приказ возвращаться в поселение и предупредить людей об опасности столкновения с противником!

– Лжёте! Вы всё врёте…

– От дура, баба! Мы ещё вернёмся сюда… с конным отрядом варваров! Тогда и отыщем среди них того чёрта, кто будет похож на командира! С каждого отродья исчадий, будь он даже демон – кожу сдерём с живого! Обещаем! Клянёмся…

* * *

Глеб не торопился исчезать, понимая: это всего лишь начало. Не все отродья сложили свои головы в противостоянии с ним и его людьми. А позволить уйти из оазиса – себе дороже. Вернуться с новым пополнением и силами нечета этому отряду. И затопят оазис в людской крови. Снова запалят костёр на пепелище и станут жечь людей, принося в жертву своим адским богам.

Демон лютовал. С наступлением жара он обходил каждое отродье и если оно не было способно выполнять его команды, следующие без конца рыками, добивал в назидание иным исчадиям; наводил утраченную дисциплину железной рукой, не зная ни жалости, ни боли, ни усталости. Презирал все чувства, полагаясь и дальше на инстинкт самосохранения присущий хищникам животного мира из мира людей.

Дошла очередь и до Глеба. Он был готов поразить исчадие, да не успел – его опередили. Показались всадники. И на какое-то мгновение даже миражом. На обман зрения не было похоже, а они на тех, кто пришёл сюда с Глебом, неся погибель чудовищному отродью.

Исчадия зарычали, сбиваясь в кучу, призывая примкнуть к ним главаря. Тот замешкался. Заминкой и воспользовался Глеб.

– Попался, проклятый…

Он выстрелил в исчадие в упор. Демон дёрнулся, но устоял на ногах. Панцирь выдержал прямой удар короткой очередью из "калаша". А вот подствольник разряжен ещё прошлым днём. И гранаты к нему использовал против чудища пекла ночью, подкинув в костёр.

Последовал обычный щелчок. Демон взревел, занеся над головой бивень, метя в грудь чёрта, признав в нём переодетого человека.

– А хрен те в зубы… – сжал их Глеб, оттолкнувшись от исчадия ногами, метя туда, куда обычно всегда в таких случаях, стремясь доставить немало хлопот. И снова ничего существенного не произошло. Панцирные пластины демона оказались его родными доспехами, а он поверх них нацепил иные для дополнительной защиты. – Вот тварь! А та ещё скотина…

Глеб выстрелил повторно, опустошая остатки обоймы в демона. Но толку – всё без толку. И вдруг прогремел взрыв – один, затем второй и третий…

Начался самый настоящий миномётный обстрел. Кто-то из его людей догадался притащить сюда на коне с полным комплектом боеприпасов. Сомневаться не приходилось: спутники не покинули его, и привели на выручку конный отряд Гая.

Видимость сокрыла взвесь поднятой земли. На Глеба с демоном обрушилась ударная волна взрыва. И не одна, накрывая отродье исчадий.

Те из них, кто уцелел после сумеречного кошмара, не стали подыхать, а бросились кто куда, разбегаясь по округе, и в основном стремились в долину. Что и требовалось всадникам. Хотя попробуй ещё догони быстроходных чертей или демонов с их монстрами. Всё-таки наездники с погонщиками даже по одиночке представляли грозную силу. Но вот оружие у них нечета огнестрельному стрелкам Глеба.

– Минус три, чёрт побери это отродье исчадий… – раздался поблизости голос…

– Слон… – просипел Глеб еле двигая губами.

– Командир!

– Жив-Ой… бродяга-А-А… – ответил он ему любезностью.

– Сюда! Живо! – призвал Слон на помощь соратников по оружию.

Быстрее всех откликнулись женщины, исполняя, как и ранее роль медперсонала, а уже потом по необходимости брались за оружие, когда того требовали жизненные обстоятельства.

– Глеб… – упала перед ним на колени Люба, спрыгнув лихо с коня. – Нашёлся…

На глаза навернулись слёзы.

– Ну… будет те! Не начинай! Всё уже позади! Лучше помоги подняться… – прошептал он, желая лично увидеть расправу людей над отродьями исчадий, опасаясь: кого-то упустят. Одной рукой держал у лица дальномер, а иную подхватила Люба, удерживая его под мышку, давая дополнительную точку опоры.

На лице Глеба возникла улыбка, напоминая оскал. Он всё ещё оставался в наряде исчадия. Лошади при виде него хрипели и шарахались в сторону. Не стал исключением скакун боевой подруги.

…Гай с гладиаторами не подкачал. Мало того, что они валили с лап отродий, так ещё и стаскивали в одно место, ведя подсчёт боевым трофеям.

Успех окрылял с одной стороны, а с иной – было очевидно: это не последняя встреча с исчадиями. Месть близка, и счастье, что люди опередили их, упредив нападение на поселение. Новые столкновения неизбежны, и, скорее всего, последует опустошительное нашествие.

Разгромить три клана исчадий не шутка. Когда-то их кинуться искать иные отродья, и тогда беды не миновать.

С прогулками по оазису надлежало прекращать. Глеб уже знал, как поступит дальше. При нём в планшете имелась подробная карта местности, набросанная от руки. Оставалось лишь оборудовать в холмистой местности вокруг поселения дозорные посты и вышки для подачи сигнала о вторжении исчадий извне – из пекла, как когда-то в старину предки жгли костры.

А тут и в поселении новые проблемы – все работы по возведению на раз уничтожила разбушевавшаяся стихия.

– Сизифов труд… – отметил Глеб про себя.

Оазис оказался ничем не лучше пекла. Да, не зной, но и жара была невыносима для человека. А уж чудище, которое чудом завалил он, и вовсе ни шло в сравнение с теми монстрами, кои встречались за пеленой тумана с гейзерами и огненными фонтанами.

Всюду грозила погибель, и нигде нет спокойной жизни. И впрямь ад – преисподняя. А люди здесь – мертвецы изначально по своему происхождению и появлении.

* * *

– Волк, Слон, Таран… – привлёк Глеб внимание соратников по оружию. Те значительно выросли в его глазах. Их, как соратников по несчастью прежде, нынче сплотило оружие.

Он разложил перед ними карту.

– Запоминайте местность, – настоятельно потребовал Глеб от них, показывая каждому на те или иные квадраты. – Отныне это и есть зона вашей ответственности! Набирайте людей в поселении – тех, кто способен держать оружие и окажется выносливей. Отправляйтесь ближе к границам туманности – возводите там блокпосты.

– Ты в своём уме, командир? Разделять и без того незначительные силы гарнизона – верх безрассудства, – поразился услышанному Волков.

– Что-то не так – не устраивает тебя? Или испугался? – заинтересовался Глеб. – Я готов выслушать и принять к сведению любую критику!

– Вот только что это изменит? – ухмыльнулся Слон.

– Ровным счётом ничего и существенно, я найду иного на место каждого из вас, кто не согласится возглавить отряд того или иного в будущем блокпоста!

– Ну да, как и всегда – приказ!

– Что-то типа того…

– Жаль не Казантипа, – уведомил Таранов. – Лично я – готов! Вопрос в другом – сколько народу брать и когда, а начинать?

– Вчера надо было, сегодня уже слишком поздно, – выдал с сарказмом Глеб. – А лиха беда начала!

– Ага, флаг в руки и барабан на шею, – ввернул Слон. – Нечто уже проходил, а чем закончилось – все в курсе, иначе бы не встретились в этом проклятом пекле!

В палатку, собранную наспех из бивней и натянутых шкур, заглянула Люба.

– Кстати, а как насчёт баб? – не удержались мужики.

– В смысле?

– Медперсонала – нужны медсёстры! А то мало ли что?

– И сами затеяли устроить, а не позволю!

– Хм, так никто ж никого не собирается неволить – исключительно по доброй воле!

– Варя уезжает? – встрепенулась Люба.

Она что-то знала, о чём пока не догадывался Глеб. Это было его упущением. И когда сошлись, а недолго было – сам покинул их тогда на Слона.

– Выходит, что так, – заявил он, как командир. – Но чтоб мне безо всякого там безобразия!..

– А то… – с радостными лицами покинули его бойцы на ту, кто зашла не столько по делу, сколько по иной причине.

– Ты как, Глеб?

– Да как-то так, а чё? И пришла – проведать, али потребовать чего ещё, а надо?

– Ну, чего ты вечно начинаешь – и не с того!

– Натура – не переделать! Уж какой есть, другим не буду, даже здесь не изменюсь!

– От у тебя характер – жуть!

– И кругом нас – иначе никак!

– Всё-таки мы люди, а не те… – намекнула Люба на отродье исчадий.

– Ты знаешь… – призадумался Глеб.

– Что, и должна, а обязана?

– …я тут пообщался немного с ними и пришёл к выводу: ничем не лучше их, а в некоторых вопросах или понятиях намного хуже!

– И это ты говоришь мне после того, что сам видел – как они разрывали людей на куски и сжигали в костре пепелища! А то и вовсе пожирали! Они – кровопийцы…

– Ну допустим, что мы в своём развитии на одну ступень выше их – вялим и жарим мясо, и не убитого врага! Но скоро, если так и дальше дело пойдёт с пропитанием – а никуда не годится – начнём уподобляться им! Мы все здесь источник пищи, а соответственно той адской жизни, которая уготована любому переселенцу независимо от его принадлежности к людям, исчадиям или порождениям! Выживает сильнейший – всё! А на этом!

– Вот и поговорили… – не сказать: Люба обиделась на Глеба. Она не чаяла в нём души, и чем дольше находилась с ним, тем больше узнавала. А он в свою очередь её. И тянуло одного к другому.

Не стало исключением и данное долгожданное уединение. Не удержались прильнули друг к другу, заключая в горячие объятия.

– Ты только не напирай, как танк… – сравнила Люба Глеба с проявлением его чувств и нетерпением по отношению к себе.

– Постараюсь, но ничего обещать не стану – поделать с собой не могу. Хочу…

– Что?..

– Прости, не так выразился – вырвалось! Люблю…

Она отстранилась от него. Вовремя. Заглянул принцип.

– Гай… – отвлёкся Глеб на гостя. – Тебе чего?

Мог и не спрашивать, и так понятно, а очевидно – на то и командир гарнизона, пусть его зам комендант поселения.

Люба выскочила из палатки, как угорелая и наткнулась на Варвару.

– Ты чего такая красная?..

Догадалась.

– У него была? И что, а он? У вас было с ним?..

– Чего ты прицепилась, как банный лист к заднице!

– Хм, это я-то, подруга! Ну, ты даёшь!

– А сама! Уезжаешь со Слоном?

– У него имя есть…

– Правда? И какое? Уже сказал, а может и то, что у него семья там, откуда все мы родом?

– Не срослось… – улыбнулась Варя. – Ничего, у тебя это с Глебом впереди! Только сама не будь дикаркой. Ничего плохого в том нет, если конечно помимо симпатий друг к другу испытываете более высокие чувства.

– А ты к Слону?

– Андрею…

– Вот значит, как его зовут. А что ещё он тебе рассказал про себя?

– Это у нас впереди с ним…

– Выходит, всё-таки решилась – покидаешь меня – уезжаешь с ним?

– Не одна я, подруга, а и иные наши девчонки с другими мужиками на блокпосты. И работы там не меньше, чем тут у вас. Ещё свидимся…

– Я буду скучать…

– Нет, ну ты в своём репертуаре, Люба! Лучше бы сказала – навещать! Именно это я и намерена делать иной раз – проведывать тебя, как тут поживаешь! А ещё понравиться…

– Да уж! Ещё скажи: семью завести… и…

– Их тоже – стоит… – намекнула Варвара: другой жизни не предвидится, как и лучше. – Пользуйся моментом при случае, а то так во второй раз помрёшь, не изведав женского счастья!

– А сама-то?

– То-то и оно: не успела там, так здесь уже не упущу – оторвусь!

– Что ты говоришь, Варя? Прям как варвар! И ведёшь себя! Нельзя же так!

– А как надо? Ты знаешь? Когда до сих пор не имела мужика!

– Уже попрощались, девочки, – вмешалась Глафира.

– А ты с кем замутила, Глаша? – усмехнулась Варя.

– Да чё я, вот Машка…

– Эй, красавицы!.. – окликнули их мужики – те, что имели разговор с Глебом в палатке-шатре. – Пора отправляться!

– Прощайте, девочки! – выдала Варька.

– До встречи, – прибавила Глаша.

– Не забывай нас, Любка, – подмигнула Маша.

– И вы меня… – расставалась с тяжёлым сердцем она со всеми ними. На глаза вновь навернулись слёзы, но не разрыдалась – сдержалась. У каждого была своя судьба, и даже здесь выбирали её сами – кому какой конец уготован. А непременно…

– ШИЗА —

Люба пребывала в растерянности, на миг забыла обо всём, что творилось вокруг – теперь ей предстояло обходиться без подруг. Она осталась практически одна, привлекая всеобщее внимание мужского населения. Те постоянно отпускали в её адрес беглые взгляды, а порой и задерживались не в силах отвести. Это в большей степени и шокировало её: она – объект похотливого вожделения.

– Господи… – молвила она про себя, не помышляя поминать Его имя всуе. Но ничего не поделаешь, где как не здесь и при случае, а по любому поводу, даже если и не имеется такового.

Было и впрямь тяжело. А женщинам в особенности. И пережить то, что уже пришлось, а только предстояло – нелегко.

Реальность вернулась к ней с обращением на родном языке. Взгляд Любы непроизвольно устремился на невольного собеседника.

– Извините, что пришлось побеспокоить вас в столь неподходящий момент, но…

– Да было бы из-за чего, – оценивающе оглядела Люба мужика лет под пятьдесят – не меньше. Хотя могла ошибаться: пекло меняло людей – и не только их сущность, но и внешний вид в считанные мгновения. А он, похоже, прожил здесь немногим дольше, чем она, и хватил горя с лишком. – А нечего! Я вас слушаю, и если чем могу, всем помогу! А постараюсь…

Мужчина в возрасте не переставал смущаться.

– Только не подумайте что я думаю о вас плохо или… – не получалось у него продолжить разговор в том контексте, каком собирался – неожиданно для себя замялся и засомневался. И это при том при всём, что на нём просматривались очертания военной формы, точнее изодранные в лохмотья.

Люба выжидала, что ещё скажет ей странный на вид оппонент.

– Мне надо встретиться с одним человеком и переговорить тет-а-тет…

– И кто же он – я? – округлились у Любы глаза. Она решила: мужчина объясняется в любви. Точнее пытался, да не получалось. Пока что…

– Нет-нет, хотя…

– Можете толком сказать? Будьте мужчиной до конца! – надоело Любе роль объекта повышенного внимания, в особенности со стороны мужского населения данного поселения.

– Вы правы, я должен был, как офицер сразу же выложить… – опять запнулся мужчина.

– Вы к Глебу?

– Угу, к нашему лидеру или как его называть?

– По имени, но можно и по псевдониму – Глыба…

– Я как раз о строительстве и собирался с ним перекинуться кое-какими идеями. Разрешите представиться: военный инженер! Моя специфика работы – возведение фортификационных сооружений…

– И где вы раньше были?! – возмутилась Люба.

Ещё бы – им пришлось пережить бурю, и все постройки лежали в "руинах". Поселение предстояло возводить едва ли не с чистого листа.

– Приходил в себя…

– И как успехи?

– Зачем вы так?

– Простите… – извинилась Люба. Она сильно изменилась за последнее время – и немудрено. – Я вовсе не такая, просто на меня что-то нашло…

– Понимаю… расставаться с любимыми людьми всегда тяжело, а тем более подружками. Мне вот тоже пришлось…

– Идёмте, – взяла Люба за руку мужчину.

И что тут началось. При виде её решительных действий – она потащила едва ли не насильно мужчину в палатку – иные "самцы" не удержались от возбуждённо-наглых инсинуаций, устроив гиканье с улюлюканьем.

– Это что там происходит? – приподнялся Глеб с импровизированного ложа, перенося последствия контузии с иными лёгкими ранениями – и в основном ссадинами, царапинами и шишками. Уставился на Любу.

Та продолжала держать за руку мужика.

– Типа объявить вас мужем и женой, как по-военному времени?!