Текст книги "Ад"
Автор книги: Сергей Михонов
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)
Досталось Легату. Тот проявил несвойственную беспечность для данной адской местности, приблизив лицо. На него и отреагировала мерзость, исторгнув из пасти слизь – ударила ему в шлем. Щётка гребня в то же самое мгновение задымилась и рассыпалась – окрашенный конский волос. И это было ещё не всё, а начало жуткого зрелища – и продолжалось.
Добравшись до поверхности шлема из металла, слизь не остановилась – не стекла – прожгла основательно основание и…
Легату следовало бы смахнуть шлем с головы, но он не реагировал, считая пустяком – или не заметил, а уж то, что творилось у него там – вне всякого сомнения.
Глеб рванул к нему, а с головы то, за что легат ухватился руками и…
…На ладони попала слизь. Легат взвыл. На руках стали возникать и лопаться волдыри. Он дёрнул руками, прикладывая к лицу и…
С него также начала спадать кусками кожа, оголяя мышцы и сухожилия, а следом череп и зубы с челюстями. Он разлагался точно гниющий мертвяк прямо на глазах у Глеба.
Никто не видел кроме него, что происходило. И обвинить не могли в том, что случилось с легатом, а такое…
Тот затих в следующий миг и рухнул на земляной пол, присоединяясь к иным легионерам корчащимся от болей. Не все подохли, но так жаждали этого. Один ветеран бросился на меч сердцем, которое едва не вывалилось у него из разъеденной грудной клетки.
– Щиты… – выкрикнул Глеб, справившись с волнением. – Всем укрыться за ними! Живее!
Он ещё раз выстрелил из "Гюрзы" наобум – и не раз. Каждый выстрел оказывался точным. С неба из мглы выныривали подстреленные аспиды, и ему самому приходилось добивать их. Ни легионеры, ни гладиаторы не видели адских тварей.
Центурион манипула быстро сообразил, чего добивался от них незнакомец. По его приказу те, кто уцелел на площадке, построились черепахой, закрываясь со всех сторон и сверху щитами.
Глеб находился в стороне от них. Не один – принцип располагался рядом, укрывая его собственным щитом. С ним он и столкнулся лицом к лицу. А к Гаю на щит аспид и его разорвало бронебойной пулей. Слизь тела, являющаяся кровью порождения, оказалась той самой кислотой.
Защита развалилась прямо в руках принципа.
– Вниз… – толкнул его Глеб ногой в живот.
Гай покатился с верхотуры по склону центрального "холма". Башня башней, но скорее возвышенность, нежели то, что стремились соорудить с ней римляне.
Глеб не видел, что стало дальше с соратником по несчастью, снова пришлось вступить в бой, а затем укрыться за щитами в построении "черепахой".
И тут же на них из мглы обрушилась стаями мерзкая мелюзга, застревая в щитах клыками. Их сбивали копьями и мечами. Крики не затихали, бой также не утихал. Легионеры на валу – стенах и иных башнях-холмах – догадались укрыться за щитами, сбиваясь в небольшие отряды, держались. А те, кто пострадал или погиб, явились добычей новым чудовищным порождениям мглы.
Аспиды лютовали – летающие гады пировали. До защитников лагеря доносились вопли соратников по оружию. Несколько раз кое-кто из них предпринял попытки отбить раненых у тварей – сами погибали.
Осада поселения людей не прекратилась, хотя со стороны защитникам лагеря казалось: они отбились. Навал крылатой мелюзги отвалил. Они слышали, как мерзости утолив жажду крови, уносились прочь восвояси. Но их сменили иные чудовища, обозначив своё присутствие новыми мощными рыками. Некто из них напоролся на колья во рву, иные более расторопные и прыткие перемахнули через них, и теперь им преградой выступили невысокие, но толстые и мощные стены лагеря. И в прыжок не добраться до жертв в рукотворном загоне.
– Проклятье… – осознал Глеб: последовал второй навал чудовищ мглы. – И сколько их! А последует – нас преследуют?..
Центурион подал команду своим людям. Те, кто находился на башнях, кинулись к баллистам, стреляя во мглу.
– Мимо! Мазилы… – злился Глеб.
Он единственный кто видел, что творилось меж рвом и валом близ стен лагеря. Хотя лучше бы и не знать, оставаясь в неведении. А там пространство оазиса кишело наземными монстрами. И с такими он также не сталкивался до сих пор. Те твари, что атаковали его два раза днём во время пекла – ни в счёт.
– Тут нужен гранатомёт!
Наконец некто умудрился из римских расчётов баллист зацепить монстра. Тяжёлый камень идеальной формы подобной на ядро снёс чудищу голову, угодив в раскрытую пасть.
Они стреляли, положившись на слух, и надо отдать должность точности выстрела. Затем ещё несколько тварей пострадали, а вслед за ними и защитники на стенах. Перед ними неожиданно возникли чудища.
Видеть того, как они забрались по отвесным стенам, Глеб не мог, но догадаться было несложно – когти на лапах хищных тварей ада способствовали их альпинистскому восхождению. Они достигали верха в два скачка – не все, и не всегда – чаще сваливались вниз, но не оставляли попыток добраться до столь вожделенной добычи. А там уже лакомились более проворные сородичи.
Чудищам также доставалось – пробить черепаху – щиты с лесом пик нелегко. Отряды легионеров напоминали ежей – орудовали попутно мечами, нанося короткие и разящие удары.
Глеб всё видел, а рассказать было некому и толку. Тот, кто понимал с полуслова, исчез по его вине, а иной – трясся в "дыре" одной из нор.
Твари продолжали забираться на стены. Ограждение оказалось не столь велико и не непреодолимо для них. Напирали, атакуя защитников.
Одно из чудищ бросилось на скопление воинов, проломило защиту. Ещё бы – оно обладало настоящим панцирем, покрытым окостенелыми пластинами, по краям коих торчали острые и мощные щипы. А уж клыки пасти и когти на лапах – те же мечи римлян, но кривые и ближе по остроте к опасным бритвам.
Глеб стал невольным свидетелем чудовищного зрелища: монстр разорвал, разрезав на куски парочку легионеров, разбив щиты в щепу, продолжил сминать иных воинов в "черепахе", превращая их в фарш.
Почти два десятка ветеранов превратились в прекрасное лакомство для хищных тварей.
Люди уходили со стен на башни, больше не помышляя держать круговую оборону. От манипула осталось две центурии. За одну ночь мглы они понесли невосполнимые потери.
Настал черёд когорты снабжения схлестнуться лицом к лицу с теми, кто напал на лагерь. Твари хлынули потоком сквозь незащищённые стены, полагаясь на тонкий нюх и острое зрение во мгле, добрались до ям и нор.
Что там происходило, Глеб уже не видел, как и его соратники по оружию, иные – по несчастью – гибли по своим "дырам", оказавшимися для них в эту ночь погребальными ямами и могилами.
– За мной! – приказал Глеб гладиаторам.
Центурион манипула воспротивился, пытаясь за счёт легионеров удержать прежнее построение черепахой. Не вышло, бойцы незнакомца двинули за ним, идя на верную погибель.
Подле Глеба прикрывая по бокам, шествовали два героя в шлемах-черепах и доспехах из шкур дневных адских порождений. Он не сомневался: они готовы разжиться в том же качестве оружием и амуницией из числа ночных чудищ для вооружения иных своих соратников, следующих за ними и прикрывающие их с тыла. Не то что бы уж и грозная сила, но всё-таки мобильная боевая единица – варварский отряд.
Они ворвались в "дыру" вслед за чудищем, на которое обрушился Глеб, отвлекая внимание от толмача.
Послышалась пистолетная пальба. "Гюрза" несильно помогла – пули отлетали от хвоста чудища, точно горох от слоновьей задницы. И тут же в него впились пики с костяными лезвиями – пробили чешуйчато-пластинчатую шкуру, вонзаясь в плоть.
Глеб не мог поверить тому, чему стал невольным свидетелем. Радоваться было рано. Чудище озверело в край – бросилось назад, сметая людей с пути.
Вопли не прекращались, больше других в них преуспел толмач.
– Имей совесть, – Глеб не обнаружил на нём ни единой царапины. Мокрая внизу туника от испуга ни в счёт. На ней моча, а не кровь. То ли дело у тех, кто пытался защитить его. Один воин был переломан пополам, и в беспамятстве на последнем издыхании прижимал ноги, которые сейчас для него были ценнее собственной жизни. Иной этого сделать не мог, его конечности были разбросаны с останками тела невпопад. Того и гляди: на запах крови полезут иные чудища.
Гладиаторы опередили Глеба с новым приказом, сами встали в проёме, укрываясь за щитами и костяными пиками.
Рыки и вопли снаружи не затихали, доносясь до них иной раз эхом. Чудища пировали. Скольких людей в лагере пожрали и порвали адские твари – Глеб не стал заморачиваться. Смысл, когда дотянет до светлого времени пекла, сам всё воочию узрит, а такое и кое-что кощунственно-чудовищное – не сомневался.
– Не бросай меня-а-а… – голосил толмач, вцепившись руками в ноги спецназовца.
– Не путайся под ногами – держись позади со спины, – разрешил Глеб, когда хотелось пристрелить того, из-за кого покинул центуриона.
К нему и были устремлены все его помыслы, а также принципа. Того не оказалось в "дыре", а Глеб очень на это надеялся. Рвался наружу.
– Рык… – сподобился она на неистовый крик, назвав Гая про себя именем боевого друга из иного временного измерения. И сам этого не заметил. Впрочем, и того, как вновь очутился снаружи во внутренней части лагеря, а подле него воины его небольшого отряда.
Перед ними мелькнули огоньками злобные очи чудовищ. Подле уха Глеба звякнули две тетивы. Кто-то из гладиаторов уже успел сообразить соорудить луки из тех рёберных костей, кои он приказал им прихватить с собой днём.
Один огонёк сразу потух, а иной замелькал хаотично. Чудище заметалось в агонии. Добивать её гладиаторы не спешили, предоставив возможность поквитаться командиру.
Глеб не подкачал, зацепив чудище в иное око, разрядив остатки обоймы "Гюрзы". Это была маленькая победа, но имевшая немаловажное значение для отряда гладиаторов. Они пошли в прорыв на стену в том месте, где в основном и пробирались чудища. Закрыли брешь.
Когда адские порождения мглы, угодившие в лагерь, опомнились, было слишком поздно. Их расстреливали на расстоянии из луков, метя в мелькающие огоньки свирепых глаз. Недолго. Стрелы закончились, и твари осмелели, но их приняли на щиты, разя копьями с мечами люди.
Следовали короткие и разящие уколы, пробивающие и разрывающие шкуру с плотью. Добивать израненных и изуродованных чудищ люди не спешили. Впереди был день, и в светлое время суток они намеревались устроить показательную казнь чудищам, дабы иные их сородичи призадумались: стоит ли являться сюда с мглой в предстоящую ночь на свою погибель.
До наступления зноя пекла было далеко. Чудища за стенами лагеря рыками обозначили повальное отступление.
Никто больше не думал о том: удалось отбиться. Все замерли в ожидании новой напасти. Ведь что-то или кто-то испугал наземных чудовищ. И так бы просто не исчезли до наступления дня с испепеляющим жаром.
До защитников донёсся нарастающих гул.
– Насекомые!? – ещё усомнился Глеб.
Такого казуса он не ожидал – никто. Мгла становилась гуще и темнее. Даже его прибор ночного видения не помог разглядеть, что туча представляла собой. Как вдруг дошло: рой кровососов.
– Щиты! – вновь раздался призыв, пронёсшийся многоголосым эхом среди защитников лагеря.
Центурионы манипула орали в такт Глебу. Иные командиры когорты иное – снабженцы зарывались, заталкивая проходы в норы землёй и всем тем, что было у них под рукой – не подумали о системе подачи воздуха. Задыхались.
Отбиться от адского роя оказалось нечем. Огонь отсутствовал. Пришлось ждать жуткой кончины. Гул накрыл лагерь, и сквозь него не было слышно ни единого крика. Люди оглохли – и несли потери. Но продолжали стойко сносить все невзгоды адской жизни в бездне преисподней.
Им пришлось заплатить новыми жизнями. Люди вмиг превратились в мертвецов. Их поведение стало аналогичным – ко всему стали относиться безучастно и безразлично. Смерть обычное дело – и всюду, куда ни плюнь, а угодишь на адское порождение мглы.
Кто-то не выдержал и принял удар на себя. Глеб узрел, как всего в паре метров от него рой пискучих гадов истыкал своими носами-шипами незадачливого соратника по оружию, и от того не осталось следа – лишь продырявленная одежда и оружие всё в крови. Даже к нему прилипали и упивались, пока не осталось ничего.
Металл на оружии и тот оказался покороблен настолько, что казалось, подвергся ржавчине – рассыпался.
– Прах и тьма… – отметил Глеб: мгла победила. Жертва была получена её чудовищными порождениями. Они отступали вместе с ней.
Вдалеке забрезжил новый рассвет и не сказать: лучиком надежды на благоприятный исход, а неминуемо на жуткую смерть в светлое время пекла. Оазис превратился в отхожее место тварей.
Зной усилился, превращаясь в жар, озаряя лагерь и то, во что превратился гарнизон мертвецов. Следовало открывать норы. Центурионы не догадались, а Глеб промедлил. В одной "дыре" оказались трупы тех, кто задохнулся. И подобны на мумий. Хоронить их не стали, намереваясь сжечь и не днём, следуя традициям погребения, а непременно будущей мглой для отражения нападок адских чудищ в качестве дров.
– Дожили… – выдал Глеб. – Как ещё не догадались использовать в качестве источника пищи!
До каннибализма было недалеко. Но опять же к чему это всё приведёт?
– Где легат? – уловил Глеб на слух робкое обращение толмача.
– Виля… – отреагировал он на того.
– Вилий – я римский патриций! Трибун…
– Ещё пригрози трибуналом!
– Это я завсегда… и успеется!.. Где начальник гарнизона?
– Спроси о том у центуриона манипула… – отмахнулся Глеб.
Манипул – это он загнул. От легионеров-ветеранов осталось чуть больше центурии. А соответственно иную мглу не пережить. Лагерь обречён на погибель, и люди в нём.
Оставаться Глеб не намеревался.
– Принцип… – проявил он принципиальность.
Тот чудом выжил и не из ума. Глеб наткнулся на него с гладиаторами под трупом чудища, как прошлым днём в зной тот с ним аналогичным образом за пределами стен лагеря. Наказал всем готовиться к дальнему походу, не взирая на предстоящую мглу.
– Луки, пики, даже заступы, но всё из чудищ! И доспехи! Шейте кольчуги!
Толмач вернулся.
– Кто позволил делить мою добычу, – проявил он шкурный интерес, уяснив, чем занимаются гладиаторы.
– А ты попробуй, отними! – пригрозил Глеб.
Толмач презрительно ухмыльнулся, и звонко хлопнул в ладоши. Тут как тут появился центурион.
– Авва, Луций! – приветствовал его Глеб, предложив разделить добычу поровну.
Принцип перевёл. Тот не стал слушать Гая. Гладиаторов отогнали от туш чудищ из мглы.
– Не дело делаете! – выкинул Глеб руку с пистолетом.
Его с гладиаторами окружили.
– Ещё одна подобная выходка и будете распяты! – заявил Вилий, объявив себя – Великим.
– Узурпатор… – процедил сквозь зубы Глеб. Отступил, но не уступил. За стеной также имелись твари, коим досталось от расчётов баллист. И пока римляне не догнали, он с гладиаторами опередил их, заявив, дескать, собирается совершить очередную дневную вылазку для разведывательных целей и нанесения новых участков местности на карту.
Виля усомнился, поэтому подстраховался, отправив с гладиаторами усиленный конный отряд.
Те задержались у рва, подбирая туши.
– Ай-яй-яй… – завизжал толмач.
Глеб всё-таки обошёл его. Но ничего не поделаешь – сейчас, а вот вернётся, тогда и поговорит несколько иначе, чем прежде. Почувствовал силу, забирая власть в свои загребущие ручки. Щёлкнул пальцами.
На призыв явился Луций. Ему и были переданы кое-какие распоряжения относительно отряда разведки.
* * *
С Глебом ехало около полусотни воинов. Сила по здешним меркам, но если учесть, что 2/3 составляли ромеи, и только 1/3 гладиаторы – в любой момент могла возникнуть вражда. Если одни вооружены классическим образом – щитами, шлемами и панцирями из кожи и металла, то иные – из чешуи и костей чудищ.
Глеб не раз кидал косые взгляды на соратников по оружию. Их численность уменьшилась с прошлого дня. Тогда их стало на два бойца меньше, этой же ночью на три. Не то что бы очень, но для его людей потеря ощутима.
Подозвав принципа, он упросил Гая потолковать с простыми воинами в конном отряде, который попутно с ними возглавляла знать – три патриция.
– Их даже не задевай, они мои – я отвлеку их, а ты переговори невзначай с их подопечными…
Принцип одобрительно кивнул, понемногу начиная понимать варварский язык, а Глеб в свою очередь немного овладевал латынью, пускай и не так быстро как хотелось бы, но уже что-то, чем вовсе ничего.
На привале и занялись с ним делом. Глеб увлёк троицу знати в сторону от основного места стоянки, указав на огненный выброс вдали среди земель пекла, остановившись на границе оазиса и показал на измазанный лоскут кожи, где наносил некие пометки для отвода глаз, а сам, пользуясь планшетом с тем же успехом, чертил настоящую карту местности, выясняя истинные границы оазиса, полагаясь не просто на глаз, а лазерный дальномер, определяющий с небольшой погрешностью для здешних мест то или иное расстояние.
На нём и получалась цепь огненного круга подобно аду. И что за ним – первым ожидает их, а очередная напасть – не сомневался, но дольше оставаться здесь было чревато тем, что случилось с иными ромеями и немцами за последние двое суток пребывания Глеба в пекле.
Меж тем Гай принялся подбивать всадников на бунт, склоняя их вступить в отряд мятежников. Те забили тревогу. Глебу со знатью пришлось спешно возвращаться. Но он всё-таки успел поразить их воображение огнедышащим фонтаном пекла – и не одним, а сразу двумя.
Это была удача, и неудача со сговором побоку. Хотя ситуация и впрямь вышла из-под контроля. Гладиаторы встали на защиту принципа, а всадники – знати, окружили бунтарей.
Численный перевес был на стороне ромеев, а в оружие и силе – гладиаторов. Что и подтвердил лишний раз Глеб.
На удачу подвернулась некая рыщущая тварь, отбившаяся от стаи иных своих чудовищных сородичей. Адским порождением пекла и предложил заняться спецназовец – устроить на неё примирительную охоту.
Загонщиками выступили гладиаторы, а вот тем, кому предстояло убить добычу – знати. На них они и выгнали тварь, оказавшуюся даже не монстром, а чудовищем. И с их земным оружием им ни за что не устоять против неё. Попутно увлекли за собой всадников.
Пока они спешили на выручку к командирам, чудище задрало двоих, а третий с позором бежал с поля битвы.
– Чудовище не упустите, – наказал Глеб принципу, а сам подался вдогонку за беглецом, пока того не задрали иные чудища из стаи, поджидая в засаде. Опоздал.
Недолго мучался патриций. Возможно, он даже не понял, что случилось с ним, а приключилось и такое…
…Покинул сей грозный мир ада преисподней.
– Эх ты… – выдохнул тяжело Глеб. – И почему такие несговорчивые оказались, а попались…
Повернул вспять, сожалея больше о том, что потерял коня, нежели ездока. Выстрелил в воздух, привлекая внимание отряда.
За ним появились иные чудовища – гнались. Навстречу ринулись гладиаторы, увлекая всадников. Всем вместе удалось отбиться.
Видя численное превосходство людей, адские порождения сочли за благо отступить, получив и без того на заклание три жертвы – ими и довольствовались.
– Возвращаться в лагерь нам нельзя, – пояснил Глеб, обращаясь к Гаю.
Всадникам даже не пришлось сообщать об этом, сделали вид, будто заблудились. Так проще поступить с ними. А когда пообобьются – спесь спадёт с них – тогда и примут в отряд.
До наступления мглы было время, а останавливаться на привал незнакомец не собирался, гладиаторы нисколько не роптали, а вот всадники начали злиться, кидая косые и недовольные взгляды на незнакомца с принципом.
Пришлось вступить с ними в непродолжительные переговоры. Заговорщики обескуражили их своим заявлением, дескать, не держат подле себя, и те сами вольны делать то, что им заблагорассудиться. С ответом – и достойным – всадники нашлись довольно быстро: приставлены к ним для охраны, соответственно не покинут, и вернуться вместе с ними в лагерь, даже если придётся заставить силой.
Пришлось пойти на крайние меры. Глеб выстрелил в коня главного "оратора" среди всадников. Животное рухнуло под ним. Всадник остался без транспортного средства передвижения.
– Кто ещё желает разделить с ним его незавидную участь? – выдал Глеб на родном языке.
Гай перевёл, как сумел. Да этого и не требовалось. Все всё поняли, и то: кто в конном разъезде верховодит всем. Не сказать, что приняли лидерство незнакомца на ура, но хвалебный призыв Глеб уловил.
– Авва…
Гай заинтересовался судьбой незадачливого всадника. Его участь и впрямь была незавидна – он послужил приманкой для чудищ. Им и занялись порождения, пока конный отряд Глеба оторвался от них. На это и был расчёт. Всё-таки ад, а не рай. И на будущее всем хороший урок. Дезертиров или недовольных ждала неминуемая смерть.
Вот так Глеб увеличил численность отряда за счёт сокращения поголовья гарнизона лагеря. И нисколько не сожалел – очерствел и заматерел.
Отряд под его командованием направился в третью сторону от лагеря с места их прежней стоянки. И не останавливались мглу напролёт. К огненному рассвету их потери составили пять всадников – тех, что отстали от них по собственной инициативе. Неволить никого не стал, как и спасать. Зато иные теперь ничем не отличались от гладиаторов и были с ними заодно.
– Побродили, и хватит, – отметил Глеб. – Хватит бродить – не бродяги! Возвращаемся в лагерь!
Он надеялся возглавить тех, кто уцелел там, и даже если толмач, а лучше чтобы центурионы, поскольку требовались командиры его будущему адскому легиону для похода через пекло за первый круг ада в иные – и оазисы. Особо не торопился, делая привалы.
Кони выдохлись, а уж про наездников и речи ни шло, поэтому явились спустя две мглы.
Стены лагеря, показавшиеся из-за вершины холма, значительно выросли.
– Надо же, – удивился разительным изменениям Глеб. – Где-то я всё-таки допустил просчёт. Что-то не принял в расчёт. Жить захочешь и не на такое сподобишься!
Никто их не встречал, да и не стремился, как прежде. То ли некому, то ли притаились в ожидании нападения мятежников. Дальномер выхватил стражей на вершинах земляных башен, сложенных из камней для укрепления фундамента и стен. Попутно Глеб отметил: наверху у краёв появились колья из костей чудищ, они же и меж проходами с площадками, защищая защитников от нападок крылатых тварей с воздуха.
– Хм, укрепились…
Даже перекидной мост через ров появился. Подле него и встали. Глеб жаждал встречи с начальником гарнизона. Его приветствовал из-за вала центурион.
– Авва, Луций, – ответил Глеб.
– Авва, Вилию Великому… – возвеличил тот толмача.
– Знать, жив жид…
– Я таки всё слышал, – показался тот мельком из-за бойницы в стене на башне.
– Ах, вон ты где, – повернулся к нему спецназовец на коне.
Глеб научился сносно верховой езде, и с огнестрельным оружием в руке стал значительно грознее, чем прежде пешим.
Переговоры затянулись, толмач и слышать не хотел о предложении спецназовца, а требовал вернуть ему всадников.
– Так чего ко мне обращаешься, когда следовало сразу к ним!
Они не послушались Вилия Великого, признав командиром Глеба.
– Глыба… – обратился снова Виля к тому.
– Слушаю, говори…
– Я не против твоей защиты на предстоящую ночь, как и предложение, осуществить поход за огненный круг пылающих фонтанов пекла, но и ты пойми меня – увёл отряд и потерял порядка десятка всадников, так ещё и права качаешь! Куда это годиться?
– Вот и я о том же, – ответил любезностью Глеб, платя Виле той же звонкой монетой. – Какой ты нахрен легат, когда гад!
– Лады, оставим неприязнь на лучшие времена. В качестве оплаты за ваши услуги получите часть провизии, но взамен я потребую вооружить должным образом гарнизон!
– Уже что-то, но…
– Никаких возражений! Долго ли продержитесь без фуража – ваши кони, а в пекло без них не сунетесь – чревато! Так как?
– Убедил, нежели уговорил! Но смотри, если что и не так – пеняй сам на себя!
– На пеньку намекаешь?
– Повесить не повешу, но пристрелю – будь уверен: рука не дрогнет!
– Тогда откровенность за откровенность: не рассчитывай на переворот – распну, аки Христа!
– Жид!
– Я не обиделся! Таки зря сам!..
Виля хлопнул в ладоши, и центурион манипула, реагируя на жест коменданта, приказал опустить откидной мост, служащий одновременно вратами, грохнувшимися на ров. По нему и переправился конный отряд спецназовца в лагерь, преобразившийся и преобразованный Вилием Великим в замок.
– Почти что крепость, – отметил Глеб.
– Польщён за похвалу…
– Это скорее укор в твой адрес от меня…
– Таки и я могу сказать: добегались, бродяги! Будь моя воля, сделал бы всех каторжниками!
Как ни странно было, но они обнялись. Чего и говорить: лицо человека приятнее чудища, хотя и знаешь: повернёшься спиной – получишь нож под рёбра. С адскими порождениями проще – они идут на тебя до конца и либо твоего, либо собственного. На то и адская земля мертвецов. Если не ты, то кто-то тебя обязательно. Вопрос в ином – на какой свет попадёшь, если и так в преисподней! Не назад же, в конце-то концов?!
Отряд Глеба впечатлял. Легионеры-ветераны смотрели на них как на равных себе воинов, а прежде презрительно бросали косые взгляды. Нынче же даже завидовали им.
Работа закипела с новой силой. Гладиаторы занялись пошивом доспех, а всадники с иными воинами центурии манипула изготовлением оружия.
– Луки! – требовал их в основном делать Глеб.
– Для себя готовишь – своих кочевников? Так не они, – напомнил Виля: из римлян пехотинцы хорошие, а наездники никудышные.
– Ошибаешься! – предложил Глеб устроить показательную охоту у стен лагеря на любое подвернувшееся чудище.
Отвлекаться не хотелось, на что и вывел разговор в итоге толмач.
– Таки успеем попировать свою первую победу! Работать надо! Шибко скоро мгла!
Огненные всполохи небосвода начинали помалу блекнуть и тускнеть. Люди заторопились, но подготовились основательно. Теперь было чем встретить адских порождений мглы, и даже отбиться, а не как раньше с завидным постоянством от жизни.
Зажгли костры. Топливом послужили разрубленные и высушенные в зной плотские части туш. Шкура и кости пошли на сооружение нового вида доспех и оружия.
Когорта лагеря не легион, но вид воинов впечатлял. Они были готовы к тому, что ждало их впереди, а ничего хорошего, как и тех мерзких порождений, которые вновь обрушились волнами шквала на защитников лагеря.
Зажигались стрелы. Последовал первый огненный залп, сбивший первичный навал мерзкой мелюзги. И далее их принялись расстреливать прицельно лучники с расчётами баллист. Метательных механизмов стало больше, и были выполнены из прочных костных оснований дневных чудищ, и также мглы.
Вскоре пожаловали и они, нахлынув второй волной, и схлынули ни с чем. Защитники практически не несли потери убитыми, правда, раненых хватало. Но ранения были специфическими и незначительными, как и урон. Зато местность вокруг лагеря усеивалась трупами адских порождений. А вот что делать с роем адских насекомых, пока толком не придумали. Но было время – отбились загодя.
– Огнём отпугнём, как мелюзгу, – предложил Глеб.
– Допустим, – огласил альтернативный вариант Виля – отсидеться взаперти.
– Не получиться – слишком мелки и мерзки – проникнут в любую щель и…
Донёсшийся раскатами эха гул, исходящий от адского роя кровососов прервал всякие пересуды.
– Залп… – приказал Глеб. – Укрыть щитами расчёты баллист и стрелков!..
Обошлось и не то что бы – понесли потери. Погибло до двух десятков защитников, среди коих и люди спецназовца. Но дело сделано – лагерь выстоял, а в нём гарнизон. Да, поредел, но без этого никуда. Адским порождениям также досталось.
– Соответственно иной мглой будет меньше ровно настолько, сколько уничтожили нынешней, – пытался ободрить Глеб своих подопечных независимо от принадлежности к мятежникам или гарнизону. – Лиха беда начала!
Это было заметно и без его слов. Но долго так продолжаться не может. Скоро и очень – не сомневались люди – адские порождения восполнят потери, расплодившись без меры, а их к тому времени останется не больше горстки.
Поэтому предложение незнакомца было вполне разумным и обоснованным – экспедиция в пекло за кольцо огненных фонтанов.
– Долг платежом красен, – напомнил Глеб, требуя от Вили расплаты. – И не скупись, если хочешь, чтобы мы в будущем вернулись!
– Таки думаешь: оно есть у тебя, когда я не уверен: даже у меня! А подыхать не намерен – не дождёшься!
– Таки и сам от меня, – последовал ответ любезностью в исполнении Глеба.
– Глыба…
– Ну так… и мой позывной там, откуда родом…
– А времени?
– Его нет у нас… всё после…
– Чего?
– …потом…
– Жаль расставаться, а ведь могли бы подружиться…
– Я и с тобой, жид?!
– Не уважаешь?
– Сам уважь – фураж…
Последовал привычный для толмача хлопок в ладоши и распоряжение за ним. Глеб получил всё, что ему выделил Виля.
– Вот жид! Негусто – жидковато…
Но и тому был несказанно рад, обеспечив конный отряд провизией на пару дней. А на большее не рассчитывал – и продержаться. Пекло не оазис – зной не жара. Откланялся, отдавая дань уважения заклятому "другу".
Виля поступил проще – небрежно отмахнулся, и исчез за крепостной стеной, спускаясь с башни.
– Попробуй-таки не вернуться – из-под земли достану и распну!..
Аналогичные чувства к нему испытывал Глеб.
– Погоди, ещё доберусь до тебя, вражина…
– ДЕМОНЫ —
Выдвигаться по старым направлениям Глеб не спешил, а куда и в какую сторону – противоположную тем, какие уже основательно разведал, поделив их по земной привычке на четыре. Вот по четвёртому неизведанному маршруту и двинул.
Что побудило его к данному несвойственному ему решению, и сам толком не понимал, положившись на интуицию, а возможно просто пытался почерпнуть новые знания и нанести на карту недостающий ландшафт для полного завершения контура оазиса. Кто знает, какой протяжённости он будет в данном направлении. И что если откроется какая-то ещё тайна, недоступная пока им?
Принцип следовал рядом с ним, а чуть поодаль гладиаторы из числа командиров с черепами-шлемами на головах, за ними иные всадники.
Конный отряд Глеба скрылся за вершиной холма, и в лагере вновь закипела работа. Виля не позволял отдыхать, пусть и ночь выдалась неспокойной. На спокойную жизнь в пекле даже днём рассчитывать не приходилось, а исключительно на собственные силы. Он организовал посменную работу. Пока одна часть гарнизона работала по обустройству лагеря, укрепляя вал, ров и стены, иная не бездельничала, а занималась изготовкой доспех и вооружения из того, что осталось после вылазки тварей. Их туши шли на ура. Шкура – на броню, кости на оружие, а плоть высушивалась в качестве будущего топлива костров.
Нечто подобное выделывали и люди Глеба на первом же привале. Он позволил им отдохнуть после тяжёлой ночи и в преддверии вступления в пекло выжидал. Чего – стало очевидно с началом мглы. Лишь с наступлением тёмного времени в аду они достигли границы оазиса, узрев огненный фонтан, выбрасывающий высоко в небо зловещие языки пламени.