Текст книги "Ад"

Автор книги: Сергей Михонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

– Это я так… про себя… – обрывисто пояснил Глеб.

– Твою… дивизию, Глыба! – не сдержался Слон.

Из банки тушёнки вытек жир – бесценный источник калорий. Облизнул штык.

– Всё не ешь – чревато, – предупредил Глеб.

– Да за кого ты меня держишь, дружище… – отреагировал соответственно Слон. – Я ж не жлоб какой! Тебе твою порцию оставлю! Что-то точно…

Но одно дело сказать и иное сделать: не удержался и основательно приложился к тушёной свинине.

– У-у-у… – затянул Слон, как вкусно.

Глебу сразу же вспомнился Лопухин. Бывший боец Глеба в прежнем мире один в один здесь Слон. Закатил глаза, откинувшись на спинку сидения командира БМД, из-за чего лейтенанту пришлось расположиться на месте стрелка. У него был некомплект экипажа – 7 посадочных мест, в то время как занято изначально оказалось пять. Вот два свободных и заполнили гости.

– Может чайку? – предложил чуть погодя он.

– А… – отвлёкся Слон от банки с тушёнкой, опустошив на 2/3, и если бы не лейтенант, вряд ли остановился.

– Чай будешь? – повторил командир БМД свой прежний вопрос.

– Хочу…

– Хм, кто бы сомневался, – отметил Глеб.

Ожидать, кого бы то ни было у гейзера, пришлось дольше, чем рассчитывали, а нигде так никого и ничего не появилось.

– Случаем не заблудились? Вы не ошиблись координатами? – поинтересовался лейтенант, предлагая Глебу чай в жестяной кружке. Достаточно было зачерпнуть воды за бортом БМД после очередного выброса толщ воды гейзера и готово – кипяток. Нет необходимости кипятить, а вот остудить…

– Что с водителем? Как он? – выдал Глеб на-гора. – Сможет и дальше управлять техникой?

– Вряд ли, но я запросто заменю его! Мне это не впервой, – уверил лейтенант.

– Тогда дерзай, а не дерзи, – вставился Слон.

Сомневался, что где-то в пекле бродят отродья исчадий или порождения уж наверняка, не приходилось, поскольку от каравана никаких известий.

– От винта! Выдвигаемся… – последовала команда в его исполнении.

– Куда? – заинтересовался летёха.

– Никуда – покружим по округе немного…

– Немного – это как далеко от гейзера?

– Ты думаешь: он в этом пекле один, – обескуражил его своим заявлением Слон.

– Неужто заблудились? – призадумался Глеб.

Из уха снова потекла кровь.

– Не напрягайся, – подсуетился Слон. – Тебе ща это вредно!

Только после оказания первой медицинской помощи Клопу, десантники удружили проводникам остатки бинта из аптечки.

Сержант-водитель на всё реагировал широко открытыми глазами – хлопал ресницами, погрузившись в вакуум тишины, в то время как его спутники общались меж собой, а они ничего не слышал. При этом ругался безбожно.

– Вах, шайтан! Шакал задери…

На него больше не обращали внимания. Совершив круг "почёта" десантники с проводниками, едва не налетели на иной гейзер, своевременно заприметив взметнувшийся столб кипятка и пара.

– Толку не будет, – отметил Глеб.

– И чё дальше? – заинтересовался Слон.

– Возвращаемся…

– Куда? – снова озвучил излюбленный вопрос в своём исполнении лейтенант.

– На блокпост!

– Куда-куда? – закудахтал он, точно курица, не зная, куда бежать в виду неминуемой опасности на незнакомой местности.

– Туда, где десантировались в пекло, – напомнил Слон. – И я там командир!

– Той дыры в земле, что скорее нора?!

– Это пещера, и той дряни, какую завалили здесь благодаря вооружению БМД…

– Ни хая се… – откликнулся прежде молчаливый стрелок. И не сказать: его прорвало. Впрочем, и бойцов прикрытия.

Те до сих пор пытались придти в себя, а уж понять то, где очутились – вряд ли получилось.

– Да расслабьтесь, – улыбнулся натужно Глеб. – Возвращаемся к источнику, подбираем тушу монстра и валим по своим же следам назад! Это приказ! Исполнять…

Лейтенант не подвёл, хотя сносить тяготы зноя пекла было выше не только моральных сил, но и физических любого закалённого военного человека в горячих точках нашей бескрайней родины. Что уже отмечать про пекло.

В глазах висела дымка миража, а если учесть, что трясло нещадно, а беспощадно, то и вовсе укачивало. Да отрезвляли удары головой о края бронетехники.

Последовал новый удар. БМД изрядно тряхнуло. Экипаж налетел на нечто неподвижно лежащее на земле и явно в засаде.

– Западня… – разошёлся Слон, располагаясь на месте стрелка.

С ПКТ и показался наверху башни. Обошлось. Тушей монстра, угодившей им под гусеницу, оказалась та самая тварь, которую завалили здесь, хотя возникли сомнения. Её коснулись разительные изменения.

– Твари… – выпалил Слон и пока на словах без применения огнестрельного оружия. – Падальщики! Стервятники!

На мониторе тепловизора ничего не наблюдалось.

– Чисто, – уверил Глеб, опасаясь: электронный прибор вышел из строя – может барахлить.

Но по-прежнему нигде ничего существенного не заметил.

– Есть чем зацепить останки туши? – заинтересовался Слон, обращаясь к лейтенанту.

– Чё? На кой?

– Заберём с собой! Тут тушёнка – манна небесная! И не всегда появляется с такими переселенцами как все мы здесь! Походу и впрямь ад, а не рай! Забыл нас здесь Создатель!

– Не богохульствуй! – выдал Глеб.

– Хм, надо будет запомнить это, – понравилось Слону выражение оппонента. И намеревался использовать с тем же успехом в будущем, как ответное ругательство.

– Горючку спалим почём зря, – предупредил лейтенант.

– А чё жрать будешь и пить? Не тормозную же жидкость с горючкой! Ку?

– Угу… – уступил командир БМД, уяснив: бояться дизентерии себе дороже. В пекле всё запекалось на раз, и туша твари уже изрядно подвялилась, а не протухла, и полежи она здесь ещё какое-то время, неминуемо превратиться в настоящее жаркое, да вряд ли падальщики со стервятниками позволят ей дойти до данной кондиции пригодной в пищу для людей.

Потащили, волоча за собой по земле. Чешуя, плотными рядами защищала от стирания кусков плоти. Не поэтому ли в неё и облачились, выточив себе нечто наподобие кольчуги адские легионеры, как обозначил лейтенант про себя своих подопечных из числа проводников.

На них с тем же успехом и косились десантники, пытаясь вникнуть во всё происходящее, и толку – кругом пыль, зной и миражи. А у страха глаза велики.

Ничего особенного на обратном пути не происходило. Туша сильно уменьшала скорость продвижения, замедляя технику, зато ей сглаживалась продавленная поверхность гусениц в виде двух постоянно идущих параллельно колей.

Пару раз приходилось останавливаться и менять направление движения – на вершину иного холма даже пологого не забраться. Лейтенант опасался: полетит гидравлика с трансмиссией. Поэтому иной раз прокладывал маршрут следования по низменным участкам пересечённого ландшафта местности.

Глеб по-прежнему не сводил глаз с монитора тепловизора. И хоть бы что или кто показалось на нём. Один раз некое пятно сродни миража. Даже Слон не подтвердил наличие живости, располагаясь в открытом люке наверху башни. Хотя и ему показалось: над ними промелькнула чья-то тень.

– Ёлупень! За небом следи!

– Толку, Глыба, – отреагировал адекватно подельник. – Туман! Невидно же не зги!

– Ты это прекрати – пудрить мне мозги!

Предчувствие опасности не покидало экипаж БМД. Интуиция не подвела, машина встала колом, когда казалось: достигли блокпоста, но куда и провалились – в некий пролом в земле.

– Орудие… – раздался голос стрелка.

А за бортом снаружи Слона. Он вывалился с ПКТ и сейчас матерился, высказывая всё, что думал по поводу неумелого вождения лейтенанта.

Хотя не его вина – видимость постоянно скрывали миражи, и начинались едва ли не у основания БМД, а то порой и вовсе казалось: корпус плывёт точно пластилин.

– Приехали… – вывалился Глеб из люка.

Стрелок меж тем хлопотал у ствола башенного орудия. В него набилась земля и не откопать – зарылось.

– Задний ход – сдай назад, – подсказал Клоп лейтенанту, не слыша ничего, что творилось кругом них.

А бойцы уже поспешно прыгали в БМД, закрывая люки.

– Чёрт! Твою… дивизию-у-у… – позабыл про ПКТ Слон.

Над ним вихрем пронёсся некий летающий аспид, и его размеры впечатляли – габариты тела с размахом крыльев. И пронёсся над людьми с грохотом и гулом.

– Случаем не вертушка или самолёт? – призадумался Глеб.

– Ага, ещё скажи: бомбардировщ-Ик… – заикался Слон, а его так просто не испугать каким-то там чудовищем пекла.

– Клоп! Клопидзе… – зашёлся лейтенант.

Водитель БМД по-прежнему не реагировал на шумы извне, долетевшие до него в виде того, что вновь промелькнуло расплывчатым пятном на мониторе тепловизора и исчезло, а он разом с ним.

– Валите это… – не знал Глеб, как обозвать нечто, что атаковало их.

Слон растерялся. Без ПКТ он был как без рук. Кинулся наружу.

– Стоять! – помешал Глеб, схватив его ноги, и рванул на себя, усаживая на место стрелка.

Лейтенант дал задний ход. БМД нехотя и натужно зарычал. Выбраться помешала неподъёмная туша монстра. Как вдруг взмыла, выскочив из ямы, и понеслась над землёй к туманности, являющейся в оазисе пекла аналогом земным облакам.

БМД подпрыгивал, и снова с грохотом опускался на твёрдую поверхность. Их тянуло на тросе то крылатое чудовище, которое пыталось утащить у них их законную добычу.

– Сделайте же что-нибудь! – кричал лейтенант. – Отцепите нас!

– К орудию, – скомандовал Глеб.

– Прочь, – отогнал стрелок Слона со своего законного места, толкая вместо снаряда шест с пыжом-ежом – прочистил, пробивая загрязнённый землёй ствол.

– Быстрее… – требовал лейтенант.

БМД подкинуло в очередной раз. Экипаж внутри трясло как бутылки в ящике при транспортировке по ухабам пьяным водителем.

– К стрельбе готов, – рапортовал стрелок, загнав поспешно снаряд.

– Пли… – выдал Глеб. – Огонь…

Прогремел выстрел. Внутри БМД грохнуло.

– Ё-оп… – заложил руками уши Слон.

Глебу хоть бы хны, он, как и экипаж десанта оказались привычными людьми к данным шумам.

– Держитесь… – прорезался голос лейтенанта.

БМД снова ударился о твёрдую поверхность. Экипаж тряхнуло.

– Ну что?! – уставился пытливо Слон на Глеба.

– Ничего… не вижу…

Расплывчатое пятно исчезло с монитора тепловизора. Нечто подобное подтвердил и лейтенант.

– Кажется, получилось…

Трос исчез вслед за тушей монстра.

– Стоп машина! – настоял Глеб. – Тишина!

Люди прислушались: не рухнула ли какая тяжёлая масса наземь с воздуха поодаль от них.

– Кажется… – уловил нечто подобное на слух Слон.

Монитор не показывал наличия живой плоти.

– Так сдохла! Калибр 73-мм, – готов был проводник расцеловать стрелка – поначалу, а когда выяснилось во что вляпались – убить собственноручно.

– Дерьмо… – разошёлся лейтенант.

В гору испражнений летающего монстра и влетели десантники с проводниками на БМД.

Когда нервозность улетучилась разом со зловониями, проступила иная реакция – люди нервно засмеялись.

– Вот так покатались!

Но быстро опомнились.

– Клоп…идзе… – процедил сквозь сжатые зубы лейтенант.

– Не думай о нём, – заявил Глеб. – Здесь у каждого свой срок! А изначально уготована незавидная участь! Тем более что никому не привыкать подыхать!

* * *

Люба с Варей караулили возвращения бродяг у того самого лаза, откуда к ним в подземелье явилась тварь, а они отбились. И при этом не сдерживались в эмоциях.

– И где они? Почему так долго не возвращаются? – порывалась не раз Люба оседлать коня и отправиться на поиски любимого.

Варя же наоборот постоянно стремилась её успокоить, объясняя популярно:

– Такова наша женская доля!

– Тогда не для меня! Я не такая!

– А я, по-твоему, что ли!? – возмутилась подруга. – Умей ждать! Привыкай!

Когда сама не могла к такому не то что привыкнуть, а успокоиться.

– Представь, что мы умчимся, а они вернуться, Люба…

– Точно, Варька? Уверена?

– А что тебе подсказывает сердце?

– Что я люблю его, дурака!

– А он – тебя?

– Узнаем не раньше, чем…

Где-то вдали раздался скрежет.

– Это они! И возвращаются! – не усидела на месте Люба.

– Стой, дурёха! Куда? Без прикрытия нельзя! – бросилась она следом, покинув вход в логово блокпоста, что был чревато.

За это их и отчитал Слон.

– Андрейка… – кинулась к нему на шею Варя.

– Ты чего… как варвар! Не начинай! – пытался отстраниться он на словах, а деле готов был повалить наземь прямо здесь же и…

– Ой, у тебя кровь! Ты весь в ней!

– Ерунда и не моя, а Глыбы…

– Глеб… – перепугалась Люба, обнаружив: у того идёт кровь ухом.

Он не сразу отреагировала на неё, оглохнув на него.

– Я здесь! Аптечку, Варька!

– Ага, – отпрянула она от Слона.

Женщины занялись осмотром Глеба.

– Завидую я те, командир, столько внимания, – заметил Слон к слову.

– Вы где были, а что натворили? – злилась Люба. – Чуть шею себе не свернул, безголовый!

– Хм… – ухмыльнулся Глеб.

– Нет, ты только посмотри на него, Варька, этого варвара! Ещё и издевается – смеётся! Ему оказывается смешно, когда мне…

У Любы навернулись слёзы.

– Ну прости ты меня, дурака, – попытался улыбнуться Глеб, оправдываясь, – что так вышло! Иначе не получилось – нарвались…

– На засаду?

– Нет, ту тварь, что обитала здесь, – перебил его Слон. – Так что можете больше не беспокоиться на её счёт – свели счёты! И в нашу пользу!

– Это правда? На этом всё или скрываете чего-то ещё? – настороженно вопросила Варвара.

Скрывать эмоции десантники не научились. Они в жару выглядели бледными тенями, а прежде изнывали от духоты и раскраснелись точно варёные раки.

– Да мало ли что видели, а пришлось столкнуться, – отмахнулся Слон. – Жаль другого – потеряли водилу и тушу твари, которую у нас слямзили…

– Кто? И что всё это означает? – уставилась Люба на помятый борт БМД. Броня не выдержала удара. – Кто вас атаковал и чем, а как?

– У-у-у… – застонал Глеб, намекая на нестерпимую головную боль, иным образом заставить Любу притихнуть не удастся – проверял. Его уловка действовала безотказно.

– Дома поговорим с глазу на глаз без свидетелей, – зашипела она.

– А почему не здесь и сразу в глаз? – усмехнулся Слон.

– Самому Варька объяснит! – озадачила Люба.

Подруга уже сверлила аналогичным взглядом Андрея.

– Но-но-но… – знал он не понаслышке, на что та способна после этого. – Пока что я командир блокпоста! И могу отчислить любого бойца, если что…

– Что?! – возмутилась Варя.

– …и не так!

Нервозную обстановку разрядил Глеб, напомнив про цель визита по возвращении.

– Караван! Люди из поселения не проходили поблизости?

Женщины переглянулись.

– Вроде бы нет. Ничего такого не слышали, да и не видели. Только не говорите: вновь нас покинете? Мы с вами!

– Дальше я один, – отблагодарил Глеб Слона за принятие участия в вылазке в пекло. Не всё прошло гладко, а скорее гадко, но… такова здесь жизнь – и смерть, а везде, поскольку сами мертвецы.

– А я? – выдала Люба. – Я с тобой!

– Баба на борту не к добру, – отметил лейтенант.

Слон так и прыснул. Новобранец уяснил: спорить или противиться бессмысленно. Это не обсуждается. Приказы отдаёт капитан в шкуре некой твари, из-за чего не различить субординации в виду отсутствия знаков отличия – погон. Хотя здесь всё было относительно, и не факт: кто командовал там, откуда все они, будет заниматься тем же с данным успехом в этом чудовищном мире, диктующим свои законы.

– Поднимай отряд, – обрадовал Глеб своим заявлением Любу.

– Я тебя люблю! – чмокнула она его и скрылась в подземельи.

– Вот это любовь, – укорила Варвара Андрея.

– Да, она и есть – это её имя, – залепил он.

– Что?.. Ты сказал!

Пришлось поцеловать во избежание неприятностей.

– Я гляжу: у вас тут жизнь налаживается, – отметил лейтенант, обращаясь к Глебу.

– А иначе никак – люди мы, пусть и мертвецы. Так что ничего прежнего не чуждо и в этом чуждом нам мире. Хочешь жить – умей вертеться! От винта! Заводи свою тарабарку!

– По машинам! – бросил клич лейтенант, призывая стрелка с парой пехотинцев вернуться в салон БМД.

Десантники зашевелились.

* * *

– Бывай, Варька!

– И ты не забывай нас, Любка! Заезжай! – помахала рукой при расставании подруга.

– Не мешало бы наладить связь посредством рации, – отметил Глеб. Да где взять? Снова попытался прослушать открытый эфир на разных волнах.

Теперь ему было очевидно: порождения пекла способны переговариваться в подобном звуковом диапазоне дециметровых волн, котором работали средства связи людей.

Сюрприз неожиданный, но хорошо ещё то, что был осмыслен на раз, но так пока не изучен до конца – данное явление. На ум пришли летучие мыши.

– Ультразвук… – молвил Глеб.

– Ты чего и про что? – встрепенулась Люба, располагаясь рядом.

Они ехали в БМД, возглавлявшим колонну конного отряда разведки. И отныне уже Глеб знал наверняка: бронетехника в противостоянии с порождения пекла не является таким уж большим преимуществом со своим грозным вооружением, как казалось изначально. И звучало банально – привлекают гигантских чудищ, в то время как иные, ведущие стайный образ жизни, обходят их стороной.

Он не отвлекался от монитора тепловизора, выискивая на нём любые изменения, в то время как Люба мешала ему, постоянно поправляла бинтовую повязку, делая вид, будто хлопочет, а было изначально понятно, чего хочет на самом деле.

– Не мельтеши – уймись, – попросил Глеб.

Не подействовало. Пришлось повысить незначительно голос.

– Люба!

– Вообще-то моё полное имя – Любовь!

Благодаря беспокойным попутчикам, десантники отвлеклись от гнетущей действительности. Сцена из прежней жизни и нынче здесь подобной на семейную ссору порадовала их. Они скалились, отпуская ухмылки в адрес воркующей парочки.

– Прекрати, слышишь! На нас люди смотрят! – продолжил Глеб в том же духе.

– И пускай, а завидуют, – ответила любезностью Люба. – Чего нам скрывать, когда для всех и так очевидно, что между нами…

– А не было!

– Что?!

Из дальнего конца БМД послышалось несдержанное хихиканье.

– Не время, Люба! И для твоего полного имени! Мы на рейде! Пожалуйста, прекрати, а угомонись! Как человека прошу!

– А ты попроси иначе, как любящий муж…

К горлу Глеба подступил ком. Он кашлянул. Десантники ещё громче прыснули.

– Ну, люблю, люблю… – еле справился с волнением Глеб, зашептав на ухо подруге.

– Докажи – делом!

– Что мне для этого сделать – выброситься из БМД?

– Нет, поцелуй, – потребовала Люба.

– Да на… – сдался Глеб, поддавшись негативным эмоциям.

– Э нет, так дело не пойдёт! А контрольный…

– В лоб? – ошарашил Глеб, и прильнул, как следует к Любе.

Она разомлела от горячего поцелуя и такими же точно объятиями.

– Теперь довольна?

– Не совсем…

– Что опять не так?

Это было очевидно даже для экипажа БМД. Люба намекала на уединение, и была даже не прочь здесь с Глебом один на один.

– Нет, ну ты даёшь! – наконец-то дошло это до него. – Можешь думать о чём-нибудь ином?

– Сам виноват, а завёл…

– И ты свою шарманку! Смени пластинку! Заездила!

– Да ещё и не начинала!

– От баба – пожар! Одно слово – огонь… – донеслось из дальней части БМД.

– Разговорчики, – отвлёкся Глеб на десантников. – Отставить! Прекратить!

– Ну чего ты взъелся на них, – продолжила Люба как и всегда в своём репертуаре. – Они здесь причём, когда у нас с тобой…

– Ничего не было! Довольна?

– А сейчас? – напомнила Люба про сладострастный поцелуй.

– И всего-то! Разве это любовь?

– Ах ты… – подскочила она, цепляя головой крышку люка.

– Не ушиблась? – пытался Глеб унять её пыл.

– Отвали! Выпустите меня отсюда!

– Да сиди ты! Честное слово…

– Ага, боишься – беспокоишься за меня!?

– Нет, отряд – достанешь своими высказываниями вслух в мой адрес! Станешь отвлекать…

– Намекаешь мне: я обуза в отряде?

– Ну почему сразу – и балласт!

– Ах, так значит! Вот ты как!

– Трахнул бы ты, что ли её, – заржали десантники. Рано и зря. Люба в их адрес наговорила им столько всего на эмоциях, что даже Глеб открыл рот, а и молвить было нечего. Лишь чуть погодя ввернул.

– Этому тебя учили там, откуда сама? А ещё сестра милосердия!

– Вы тоже хороши! Одно слово – кобели!

Больше Любу не пробивало на разговоры, она притихла в кои-то веки. Надулась по обыкновению.

Снаружи зашевелились. Всадники рассыпались, нарушая стройность колонны, и вскоре уже один из них забарабанил по корпусу, привлекая внимание экипажа БМД.

– Насяльника-сан…

– Шиза… – откликнулся Глеб. – Стоп, машина!

Японец указал рукой, куда следует выдвигаться десантникам, сам двинул чуть впереди бронетехники.

Местность оказалась взрытой, но нигде ничего невидно – следов тех, кто тут проходил. Зато в удалении и обрывались…

– Караван? – спросил Глеб у Шизуки.

– Така-сама, насяльника-сан…

– Кто же их, Глеб, а? – зароптала Люба.

– Спокойно, – притянул он её одной рукой к груди, а иной ухватился за "Калаш", изучая округу на предмет наличия порождений пекла или отродья исчадий. – Без паники! Не вздумай лить слёзы прилюдно! Держись! Крепись…

Сам боролся с эмоциями, рвущимися наружу, стараясь придать уверенности людям, когда и в помине не было её у него.

– Далеко ещё до поселения? – подал голос лейтенант.

Глеб не сразу отреагировал, а выдержав непродолжительную паузу, гася в себе бушующий ураган страстей. Он в который раз потерял людей, и пусть не сам, а с подачи нового коменданта. Чуток пожурил, не удержавшись.

– Эх, Семён…

Положение людей в оазисе ухудшалось день ото дня, когда дальше казалось, будет только лучше. Уже столько раз сталкивались с заклятыми врагами и должны были наверняка отбить охоту соваться сюда к ним, как адским порождениям пекла, так и отродьям исчадий. А они напротив повадились.

– Ничего, разберёмся… во всём и с теми, кто устроил это! – промелькнули нотки неприкрытой мести в голосе спецназовца.

Возвращаться в поселение сейчас бессмысленно, надлежало заняться поисками исчезнувшего каравана. Люди Глеба рассыпались по округе, выискивая следы тех, кто совершил налёт на караван. Пришлось потратить немало времени, прежде чем удалось наткнуться на нечто.

– Опять это дерьмо! – возмутился лейтенант.

Глеб также знал, кто оставил его здесь. И толку гоняться за призраками заоблачной туманности – всё одно не достать. Также пожалел о том, что к ним из прошлой жизни и прежнего мира прибыл экипаж БМД, а не "Шилка" или "Тунгуска". Отныне без зенитного самоходного комплекса никуда.

Следовало предупредить о новой напасти людей, как в поселении, так и на иных блокпостах, а заодно разведать там обстановку.

Разделять силы отряда Глеб не торопился, опасаясь потерять конный отряд разведки. Да и если что на БМД надежды никакой. Они в нём как западне – деликатесы в консервах для тех же крылатых чудовищ.

Одно было очевидно: на поверхности делать нечего. И правильно поступил Семён, а затем и Слон, что укрылись в недрах оазиса, зарываясь с головой в землю. Иначе чревато и чем, стало очевидно по прибытии на иной блокпост.

Пропал отряд Тарана, поскольку там Глеб со своими людьми и десантниками наткнулся на группу Волка, обозначивших себя "стаей".

– Мы здесь не дольше вашего, командир, – обратился Волков к Глыбину. – Отреагировали на пальбу…

– Застали кого-нибудь из чудищ – порождений или исчадий мельком? – заинтересовался Глеб.

– Ничего и никого… слишком поздно явились – к шапочному разбору полётов…

– Полётов – говоришь, – ухватился Глеб за последнее определение, вырвавшееся спонтанно у Волкова.

– Да, а что?

– Слышал звук подобный на рокот боевого самолёта?

– Не сказал бы, что именно походил на него, но…

– Воздух! – зашёлся в неистовом крике лейтенант.

Орудие гулко пальнуло. Последовал запуск ПТУР.

– Ложись! Хоронись! Коней держите!.. – понеслись оголтелые выкрики. В стане отряда людей возникла паника.

– Назад! В БМД… – замахал Глеб на Любу, реагируя нервно. Подскочил, повалил, и затолкал под днище боевой машины десанта, налёгая сверху.

– Ой… – испугалась она. – Это то, что подумала, а всё-таки отважился!?

– Т-с-с… – не стал прикладывать Глеб указательный палец к устам, а сам приложился своими к Любиным, иначе не заставить замолчать. Поцеловал.

Она отвлеклась, а он продолжал прислушиваться, следя за обстановкой за пределами БМД.

Людские крики сменялись конским ржанием и хрипением с разномастными выстрелами из оружия различного калибра. В том числе и 73-мм орудия.

Канонада продлилась недолго. И закончилась также неожиданно, как и началась – одновременно с налётом.

Люба суетилась не по делу, а Глеб и дальше продолжал лежать на ней неподвижно, точно…

– Бревно! – последовал укор возмущения.

Глеб соскочил с неё.

– Обиделся, дурак… – выказала аналогичные чувства Люба. И снова стукнулась больно головой. – Ой…

Глеб больше не реагировал на неё, а то, что творилось кругом – и нечто такое, чему не было подходящих слов в русском лексиконе. Хотелось орать и бездумно стрелять и всё равно куда, а непременно палить пока не закончатся боеприпасы. И далее рукопашная и без разницы с чем, а кем. Даже землю готов был грызть, если бы это помогло вернуть тех, кого лишился в очередной раз. И происходило смертоубийство без конца с завидным постоянством.

– Глеб… – опомнилась Люба. Удар головой о дно БМД вернул её в реальность происходящих событий. Она уставилась на тело, о которое споткнулось. Его вид шокировал её.

Некое чудовище разорвало коня пополам. Или они передрались, деля меж собой добычу. Внутренности животного вывалились наружу. За кишки и зацепилась Люба ногой. Закричала.

– Потери… – пытался Глеб учесть их, обращаясь к Волкову. – Волк! Ты где? Откликнись, если слышишь меня! Поднимай свою стаю!..

– Минус пять, командир…

– Чё… так много-то?

– Это только у тебя в отряде, а у меня…

– Где Маша-А-А… – заголосила Люба, не видя и не слыша подруги. И помнила: та подалась с ним, а Глафира с Тарановым. – Глаша-А-А…

– Да здесь я… – неожиданно откликнулась она.

Люди обратили внимание на бугорок. Им оказалось тело Глафиры присыпанное землёй.

На ней не было живого места.

– Глаша… – зарыдала Люба.

– Вода… солёная… – попали слёзы подруги на губы Глафиры. – Дождь пошёл… наконец-то…

Она бредила, бормоча под нос всякую околесицу.

– Нет, только не это – не покидай меня! Не умирай!

– А… – не видела Глафира подруги, зато слышала, реагируя на слух.

– Господи-и-и… – взвыла Люба. До неё только теперь дошло, что произошло с Глафирой. А уж с Марией и подавно. – Да как же это! Да что же это? Почему-у-у…

– Успокойся, слышишь, – ухватил Глеб за плечи Любу – тряхнул. Толку… пришлось отвесить звонкую пощёчину.

– За что?! – округлились у Любы глаза, когда казалось и так уже больше некуда – выпучила их.

– Любя, – прижал её к себе Глеб. – Держись! Не раскисай! Ничего не изменишь! Я с тобой – не брошу ни за что и никогда больше!

– Не верю – ни единому слову… – ревела навзрыд Люба.

Одна из её подруг умирала на глазах в тяжких муках, а иная вовсе пропала без вести, но было нетрудно догадаться, что с ней сталось.

– Мы ещё разберёмся со всеми нашими заклятыми врагами! Наступит наш черёд, когда-нибудь!

– Когда это будет… – продолжала всхлипывать Люба.

– Уже, а сразу! – заверил Глеб.

Подозвал Волкова.

– Закапывайтесь здесь в землю! А я в посёлок! Скоро вернусь! – И уже обратившись к лейтенанту, добавил: – Заводи мотор – отваливаем!

Глеб прихватил Любу с собой от греха подальше, как и обещал, а вот отряд разведки оставил Волкову в качестве дополнительной поддержки за исключением Шизуки, удружив ему одно свободное место в БМД, понимая: если что – дело дойдёт до мясорубки врукопашную – незаменим.

– НАШЕСТВИЕ —

Проведя предварительный инструктаж с лейтенантом как водителем БМД, Глеб помог сориентироваться: куда ему следует держать путь, позволяя проложить более или менее прямой маршрут сквозь холмистую возвышенность. На прямой равнине в долине вряд ли бы удалось выжить, а именно с той стороны отряд Глеба с женщинами и вошёл в смертельно-опасный оазис.

Нынче все его мысли были обращены к гарнизону посёлка – людям там, и как не хотелось, но придётся предупредить о новой угрозе нависшей над ними – небесными исчадиями, способными на раз разобраться не то что с конным отрядом всадников или караваном, а и бронетехникой. Семь тонн с гаком для крылатых чудовищ не проблема, если захотят полакомиться содержимым БМД. А было на что позариться. Семь мест и все заняты людьми. Деликатесы по здешним меркам адских порождений всех мастей.

Глеб не отрывал взгляда от монитора тепловизора в ожидании появления на нём расплывчатого пятна, означавшего одно и тоже с завидным постоянством – неминуемой встречей с небесным призраком туманности.

Экипаж пребывал в боевой готовности. Стрелок загодя загнал в ствол снаряд, готовясь при поступлении команды от проводника, стрелять не задумываясь. Даже Люба помалкивала, стараясь не издавать лишних шумов. Да толку и тщетно. Грохот создавал БМД, и эхо разносило его далеко на всём пути следования экипажа десанта.

Пока ничего не было замечено ни по показаниям тепловизора, ни полагаясь на обычное зрение иными членами экипажа. Даже водитель в звании лейтенанта вёл бронетехнику при открытом люке, так было удобнее всего и менее жарко. К тому же на голове шлемофон.

Вот в нём и раздался низкочастотный звук, резанувший по ушам. Ход БМД застопорился.

– Почему встали? – обратился поспешно Глеб к лейтенанту, выпуская на мгновение из виду монитор тепловизора.

– Вижу! Оно… – ткнула Люба пальцем в разметку электронного прибора. – И здесь…

– Без паники! – приказал Глеб, положив руку на подствольник.

Не сказать: ему повезло – он разжился очередным "вогом", кои имелись в небольшом количестве у десантников. И вряд ли их количества хватит отбиться от крылатого чудовища.

Борта БМД заскрежетали, сминаемые местами мощными когтями. Бронетехнику подкинуло в воздух – и только. Полёт для экипажа закончился на высоте метра-полтора. Но тряхнуло изрядно.

– Это оно… – поднялась паника.

Всем стало очевидно: крылатое чудовище стремилось захватить их, да вот попытка не увенчалась успехом – не рассчитала силы. Но это не значит: отказалась от борьбы с людьми. Зашла во второй раз, пикируя на БМД.

У Любы затряслась рука с пальцем, коей изначально ткнула в монитор тепловизора, а сказать так ничего не получилось – опешила.

Растерянность сквозила и в действиях десантников. Исключением являлся Глеб и Шизука. Самурай порывался наружу, как какой-нибудь средневековый рыцарь из героического эпоса или былин, намереваясь сразиться один на один с драконом.

Снова послышался скрежет и лязг металла – чудовище с новой силой обрушилось на непосильную ношу и вновь умудрилось оторвать порядка 7,5 тонн от земли. На этот раз она сумела ухватиться за торчащую из башни трубу.

– Пли! Огонь! – подобно крылатому чудищу обрушился Глеб с криками на стрелка.

Прогремел выстрел. И не то что бы вовремя, но уж лучше поздно, чем никогда. Ситуация для экипажа ухудшилась – последовало очередное падение и на этот раз с высоты в 3–4 метров. Адскому порождению вновь не удалось поднять БМД выше и утащить не далее десятка метров. На втором и состоялось падение с приземлением.

Глеб не сразу пришёл в себя от увечий, огляделся. Люба лежала рядом и… стонала, что без меры порадовало его. Вот если бы молчала… Кто и конкретно – один из десантников, а другой уставился на него округлившимися глазами. И было из-за чего. У напарника из-под одежды торчали окровавленные окончания костей – рёбра сломались и прошли насквозь мышечную ткань с кожным покровом. А голова вообще была неестественно повёрнута на бок, если и вовсе не сломана.