355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Михонов » Ад » Текст книги (страница 4)
Ад
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 00:06

Текст книги "Ад"


Автор книги: Сергей Михонов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

Окружив пеший отряд разведки плотным кольцом, всадники двинули обратно наравне с ними, подгоняя сзади стуком копыт по высохшей земле.

Никто ничего не выказал в ответ. Легионеры повиновались. Дисциплина превыше всего. Легион – это всё – и ничего более и никто не заботил. Как и то, что сейчас происходило кругом.

Глеб не сомневался: случись вылазка тварей, и встанут все один к другому в боевом порядке, а после снова одни окажутся конвоирами, а иные едва ли не рабами или пленниками. Одно слово – сородичи. Даже соратниками по оружию сложно обозвать, если только по несчастью.

– Вот так приём… – отметил Глеб, держа оружие наготове.

Ему больше других доставались злобные взгляды всадников. И контролировали сразу не меньше пары. Раз обернулся, чуть замешкавшись, и его подтолкнули ногой в спину.

– Полегче, а то… – направил он ствол "ВАЛа" на обидчика.

Ответная реакция последовала в тот же миг – всадник занёс над головой древко копья, метя широким и длинным лезвием в спецназовца в район груди.

– Даже и не думай, а тем паче не вздумай – чревато… – предупредил Глеб. – Со мной шутки плохи! Могу ненароком и застрелить!

Бывший уже центурион, власть коего в отряде разведки не признал знатный воин, встал на защиту Глеба, и что-то молвил в нарушение устава. Ему досталось. Его ударили в грудь тыльной стороной копья – тупой частью древка. И даже презрительно плюнули.

– Неожиданно, – снова заговорил Глеб, и скорее сам для себя, чем кому бы то ни было адресовал данную фразу. – Чёй-то будет дальше…

А что – примерно уже догадывался. Но уж лучше попытаться договориться с людьми, пусть и варварами, коими для него являлись римляне, а не он для них в силу неизвестных пока ему причин. И только предстояло докопаться до истины. Не с тварями в итоге свариваться. Даже днём долго в одиночку не протянет. Пришлось если не смириться, то хотя бы не тратить по пустякам усилий – приберегал силы для того, кто командовал обустройством лагеря и всеми римлянами.

Наконец пыль осела, и сквозь конские крупы Глебу вновь удалось узреть то, что возводили иные ромеи. Работа кипела, каждый занимался своим делом. Кто-то рылся в земле, увеличивая ширину и глубину рва – и в сторону путников от стен вала, который укреплялся какими-то кольями. Но откуда они в пустынной местности, даже оазисе, скорее напоминавшем холмы степи? Приглядевшись, а затем и приблизившись, ему стало очевидно: ромеи используют кости и шипы тех адских тварей, кои, вероятно, попытались напасть на свою погибель на воинов древности. Не тут-то было – встретили достойный отпор, послужив защитным оружием.

Уже что-то, но не совсем то, что рассчитывал увидеть Глеб. Ему требовались те земляне, и точно такие же "мертвецы", как и сам – с оружием в руках – современным (огнестрельным). Обманулся в ожиданиях. Они не оправдались и насчёт разговора с комендантом лагеря.

Последовал удар по голове тупым концом копья, и очнулся Глеб уже в темнице. Огляделся, полагаясь на собственное зрение, плюс, дополнительно ощупывая руками. Наткнулся на кого-то ещё.

Пару ему составил принцип. Сомнения отпали, когда открылся верх ямы и в тёмное царство мрака и тьмы проник луч света, а с ним и жар оазиса.

– Оружие! – опомнился Глеб, обшаривая себя руками по телу. Тщетно. Нигде ничего. Ни автомата, ни разгрузки с пустыми обоймами, коими он также не разбрасывался – хоть какая-то дополнительная защита от нападок тварей. На облегчённый бронежилет надежды никакой. А тут ещё и пистолеты отобрали – даже "Бердыш", спрятанный за спиной под разгрузкой. Да что там – нож из ножен извлекли, и фонарь не забыли. Дальномер тоже.

Что же осталось? Обувь не тронули и прочую нательную одежду. И то хорошо. Да кое-что ещё, на что не сразу Глеб наткнулся рукой.

– Граната… – просияла улыбка на его лице белёсыми зубами.

Как римляне проглядели в ней опасное и грозное оружие незнакомца? Но могли решить: побрякушка. А не на барахолке. Им ничего не требовалось кроме оружия, еды и амуниции. Не в качестве же булыжника использовать, к тому же прикреплённого к одёже пленника. А то, что Глеб оказался им – сомневаться не приходилось. И то: явились за ним, а не за принципом. С ним уже, по-видимому, успели пообщаться, поскольку не стал суетиться почём зря, а остался и дальше сидеть на месте.

– Урус… – послышался голос сверху. – Варвар…

– Уже что-то, – заметил Глеб про себя: не совсем то, что хотелось бы услышать, но всё лучше чем то, что прежде – латынь. А в ней и прочих иностранных языках или научных определениях – ни в зуб ногой. Но до их подсчёта уже недалеко. Похоже, римляне заинтересовались им, пожелав устроить допрос, и без рукоприкладства после памятной встречи с конным отрядом, также не обойтись. Но граната…

Она придала ему уверенности.

…Вниз была спущена лестница из костей невзрачных тварей, не выделяющихся особыми телесными габаритами. И перехвачена кожными лямками, сплетёнными наподобие плети или каната.

– Что-то будет дальше, – не удержался Глеб от данной мысли, а были направлены на то, что ждало впереди. – Лишь бы не распятие!

Едва не накаркал. Нечто подобное и узрел, благо занято, и не тварью, а человеком. То была показательная казнь в назидание всему гарнизону лагеря. Порядок наводился железной рукой, и карали здесь нещадно, а точнее беспощадно – любое своеволие или неповиновение пресекалось на корню.

Глеб замешкался подле распятого, проявляя нескрываемый интерес судьбой мученика. Получил уже привычный удар древком копья тупого конца в спину на уровне лопаток. Нисколько не поморщился – ни от причинённой боли, ни от затаившейся обиды и даже злобы.

– Что с ним? И за что так обошлись? – выдал он тому, кто обратился к нему перед вытаскиванием из ямы.

Вид иного спутника вселял надежду на благоприятный исход переговоров, а не допроса, от которого незнакомцу никуда не деться, как и римлянам не уйти отсюда. Да и толку – всё без толку.

Толмач в тунике подобно римскому патрицию презрительно отмахнулся от распятого мученика.

– Плебей…

Что-либо говорить дополнительно не имело смысла.

– Знать… – лишний раз уяснил Глеб. Они всегда отличались особой подозрительностью, хотя сами же и плели интриги против законной власти. А тут сами представляли её в отсутствие Цезаря. – И кто у вас командир, а по-нашему – комендант лагеря или начальник гарнизона?

– Твоя молчать, и отвечать когда говорить легат!

– О как! Это становится интересно, – пришли на ум Глеба исторические сведения из славного прошлого римских легионеров. – Типа генерал? Или сам возвёл себя? Самозванец?

В ответ толмач недовольно качнул головой, дополнительно цыкнув, давая понять: незнакомцу надлежит держать язык за зубами, если ему дорог данный орган и иной – голова.

Больше Глеб не отвлекался, внимательно изучая окружающую обстановку в лагере. Его вели на самый верх – туда, где располагалась ставка командира римского отряда. Легионом обозвать гарнизон не поворачивался язык – лагерь всё-таки не столь громоздкий и рассчитан в лучшем случае на тысячу воинов – когорту с манипулом. А народу замечено и того меньше. Возможно, часть гарнизона спит в аналогичных ямах перед ночным дежурством, а возможно ранена или погибла. А то и в разведке. Как знать, вот бы узнать!

Толмач склонился перед тем, к кому пришли. Глеб чуть промедлил, но стража – два легионера сопровождения – поспешно занялась им и небезуспешно, заставляя древками копий, упасть на колени. Если бы Глеб не выставил своевременно вперёд руки, уперевшись ладонями в земляной пол, наверняка бы зарылся лицом.

– А вот это вы зря! Ой, зря!..

– Варвар! Урус… – выдал толмач.

– Скуфь?

– Скиф… – подтвердил толмач.

– Авва… – молвил неожиданно Глеб – и сам для себя, приветствуя легата. Сжал руку в кулак и стукнул себя в грудь, выкинув следом вверх.

Легат вопросительно покосился на толмача. Патриций и сам пребывал в некоторой растерянности. Варвар обескуражил их своим заявлением.

– Я встану… – прибавил Глеб.

Он не спрашивал, а констатировал факт. Легат с патрицием промешкали. Зато легионеры оказались начеку. Дёргать в свою очередь чеку с гранаты Глеб не стал, а ухватил их за древки копий, рванул на себя, отправляя по инерции далее, заставляя обоих вояк рухнуть к ногам легата.

Незнакомец сменил их, встав победно в полный рост. И не позволил вернуться в прежнее положение. Его ботинок обрушился на шлем одного из легионеров, а иному на спину – и оба разом. Втаптывал в земляной пол.

Легат спохватился слишком поздно, хватаясь за короткий меч, противопоставил незнакомцу, в то время как толмач попятился, пытаясь покинуть пределы смотровой площадки. Так что поединок могли наблюдать все, кто находился в лагере – и отреагировал на шумы оттуда, бросая косы взгляды.

Посмотреть и впрямь было на что. Зрелище там оказалось ещё то – интересным и поучительным. Незнакомец уложил одним махом пару легионеров-ветеранов. Следом занялся толмачом и легатом.

– Стоять – бояться! – пригрозил Глеб патрицию, наступив ногой на полу туники ниспадающей до земли. И тот, не сумев вырваться, также по инерции рухнул, вскинув ногами в сандалиях на уровень метровой высоты. – А теперь ты!

Незнакомец обернулся к легату.

– Не глупи, – предупредил он его. – Убери свой ножичек, дурачок! Я справлюсь с тобой голыми руками!

Глеб сразу определил: тот не боевой генерал, а скорее командир обозного отряда. Иначе откуда кони – и целы, а не съедены.

Блеяли козы. Их и использовали в пищу – сначала то, что давали – молоко и сыр, а затем в виду отсутствия травы – и самих в качестве жаркого. Вялили куски козлятины.

Легат не уступал, не зная как толком обращаться с оружием. Нет, кое-какие начальные азы он получил, как знатный римлянин – патриций, но не более того – не воин.

Глеб хлопнул в ладоши, смыкая их на плоской части лезвия меча с обоих сторон, не позволив разрубить себя – задержал у лица. Отвлекал внимание от того, чего сделал ногой и такое…

Запрещённый приём прошёл на ура, легат закричал от боли.

– А-а-а…

– И это правильно – первая буква русского алфавита! Запоминай – на будущее пригодится! А то лишу не только его, как и потомства из-за утраты мужского достоинства, что в твоём случае атавизм!

Глеб отомстил за всё разом, а не успокоился, продолжая мстить знати – извозил их в земле. Те подняли пыль, скрывая обзор невольным зрителям.

Наверх уже неслись, гремя латами и прочей сбруей, легионеры, коих в гарнизоне было не более центурии, в лучшем случае манипул, предназначенный для прикрытия когорты занимающейся хозяйственными вопросами по доставке и обеспечению легиона провизией. Там их ждал сюрприз – Глеб захватил легата, заставляя толмача выступить в качестве переводчика.

– Скажи им – не дёргаться, иначе вашему генералу не сносить головы!

Незнакомец держал легата на конце меча, приставив к шее с одним-единственным намерением – пронзить в случае неповиновения и продолжения схватки уже с легионерами. Среди прочих выделялся центурион.

– Он остаётся для переговоров, остальные прочь! Во-о-он…

Толмач сделал небрежный жест, стряхивая ладонями в сторону легионеров. Те не сразу уступили, а лишь когда он дополнительно перекинулся парой фраз с центурионом, и легат одобрительно моргнул. Если бы кивнул – не жить – сам напорется основательно шеей на меч – сонной артерией.

Глеб повёл переговоры.

– Не знаю, что вы возомнили про себя, а заодно и подумали нехорошего на меня, но я вам не враг! Он для всех нас, как людей – твари! Неужели ещё меж собой намерены воевать? Лично я не собирался! И мои слова подтвердит тот, с кем посадили! Я спас его и тех, кто выжил, а не из ума, как сами!

– Варвар… – выдал толмач, уложившись значительно короче. – Наёмник…

– Вот как?! – изумился Глеб. – Краткость – сестра таланта! Стало быть, оратор! И впрямь патриций! Случаем не из Рима? Типа глашатай? Или сенатор в войсках? Соглядатай сената?

– Хм… – презрительно хмыкнул холёный оппонент.

– Ну так и я не плебей – элита своего времени! Спецназ! Если что – пеняйте потом на себя! Я всё сказал, и больше нечего! Здесь всего ничего – день без недели! Одни сутки!

– Пилигрим… – выдал снова коротко толмач.

Легат одобрительно моргнул, и также заговорил с ним. Патриций перевёл, как получилось.

– Цена?

– Покупаете меня? Я вам не раб!..

– Варвар! Наёмник! Скуфь!..

– Офицер! Командир! Русский!..

– Урус… Рось…

Состоялся обмен любезностями, из коих Глеб уяснил: предстоит выучить латынь, если хочет выжить в адском измерении с римлянами, а не из ума. Но лиха беда начала. А когда-то всё приходится делать впервые. Отпустил легата. И даже оружие вернул.

Легионеры схватили его, приставив в свою очередь к горлу лезвия копий.

Глеб ехидно усмехнулся, проявляя полное презрение перед возможной кончиной. Не стал доводить дело до смерти. Два раза за последние два дня – перебор. Снова привлёк внимание толмача, продемонстрировав гранату.

– Бум! Бух! И всем – могила… братская!..

Кажется, патриций вник в смысл витиеватой фразы. Что лишний раз подтверждало догадку Глеба: они сталкивались с иными вооружёнными людьми иных эпох и не так как они, а аналогичным оружием, коим он обладал сам и немцы.

В исполнении толмача вновь последовал небрежный жест, отмашками ладоней, заставляя исчезнуть стражей незнакомца. А вот центурион по-прежнему оставался с ним и легатом. Втроём и решили дальнейшую судьбу варвара.

Глеб требовал вернуть ему всё, что изъяли у него до последнего патрона. Также не забыл назвать свою цену.

– Еда и вода!

Римлянам проще было откупиться серебром. Даже золотом, но к чему оно в адском мире, где облака это нечто наподобие огня – языков пламени, и днём, а ночью – дым сродни мглы. Что уже отмечать про местную фауну в виду отсутствия всякой флоры.

Сошлись кое-как в цене. Но это были ещё не все условия. Глеб настоял на освобождении принципа.

– Это дело принципа! – пояснил он коротко толмачу.

– Да подавись… – завернул тот.

– Русский?

– Ромей!

– А, еврей! – осознал Глеб.

Толмач проговорился.

– Но не жид!

– Кто бы говорил! Устроился за чужой счёт! – уяснил Глеб. – А ну пойдём – выйдем на два слова! Есть о чём потолковать с глазу на глаз! Даже больше скажу – сразу в глаз!

Незнакомец сжал кулак.

– Моя твоя не понимать!

– От ты рожа жидовская! А ещё русский! Когда не сдаются! Трус…

– Хм…

– Тьфу…

Говорить Глебу с толмачом было больше не о чем. Впрочем, как и легатом. Зато за ним увязался центурион. Переводчиком в дальнейшем меж ними выступил принцип.

Их отправляли в дальний дозор.

– Ясно, пытаются избавиться от греха подальше, – уяснил Глеб. И потребовал лошадей. И не только. А целый конный разъезд. – Зачем?.. Так надо – и самим, а не мне! Разведка – я разведчиком был в своём времени! Карта нужна?

Принцип перевёл центуриону. Тот сказал, что подумает над предложением – подался к легату. Там его на вершине центральной башни и узрел Глеб с…

– Кстати, будем знакомы, – протянул он руку для данной цели принципу.

Тот назвался Гаем.

– Точно не Юлий? Не Цезарь?

Попутно Глеб узнал имена иных военачальников в гарнизоне и численность, научившись улавливать смысл не только слов, но и знаков, кои чертил на земле мечом принцип. Уж что-то что, а в римских цифрах разбирался, как любой торгаш или книголюб. Они основа основ нумерации.

В лагере находилась когорта, занимающаяся продовольственными и хозяйственными вопросами – снабженцы. Легат, он же самозванец, именовался Гракхом. Центурион, командующий манипулом легионеров-ветеранов – Луцием. Итого под их началом около 900 воинов. Сила не Бог весть какая, но народу и впрямь достаточно. Вопрос для чего – населённого пункта, но никак не для боевого лагеря. Оружие примитивнее и придумать нельзя. Пока цепкий взгляд Глеба не выхватил пару механизмов укрытых навесами из тряпиц.

– Баллисты!..

Выяснил – их четыре и принадлежат ветеранам – манипулу Луция. Дополнительно Гай сообщил: стреляют на 2–4 стадии. То бишь 360–720 метров. Плюс-минус ещё полстадии туда-сюда. И попали сюда, погибая в боях. Каждого из них пожгли варвары, либо "кремировали" живьём, используя в качестве материала для растопки.

– Бывает… – согласился Глеб. – Влип в историю – и такую: не передать на словах! А если призадуматься, то лучше не стоит – свихнёшься!

Как ни странно было, но им выделили конный разъезд. Хотя и тут не обошлось без толмача.

– Подстава! – взглянул Глеб на кляч и вояк на них.

– Гладиаторы… – пояснил коротко Гай.

– А вот это они зря – и просчитались, – неожиданно порадовался Глеб. Другое дело – сидели неумело в седле. Но день скачек, и привыкнут, если жить захотят. А презирали смерть, как и своих поработителей. – Я вам не патриций! Но и вы не плебеи для меня!

Гай перевёл, как сам понял слова спецназовца. И уточнять их подоплёку Глеб не стал. Он повёл, а не погнал коня. Сам учился верховой езде.

– Степняков бы – тех же татаро-монгол – горы бы свернули! И ад подняли бы на уши!

Приложился к оптике "ВАЛа". Кругом ни одной живой души. Положился на ручные часы и одновременно компас. Толку от данного предмета роскоши. Барахлили.

В дальнейшем предстояло отмечать проделанный путь конным отрядом гладиаторов.

– Хэх… – лишний раз отметил Глеб про себя. – Кому бы рассказать – ни за что не поверят!

Он всё ещё не терял надежды выбраться отсюда – стремился вырваться. А иначе как – никак – тешил себя надеждой. И умирала последней.

Где-то приблизительно по прохождению километра он приказал на вершине холма установить опознак из скелета твари. Череп отсутствовал, как и шкура, а вот кости имелись – ещё не забрали на строительство лагеря римляне при создании вала с кольями из них же. Того и гляди: разберут и ещё сегодня. Настаивал делать и далее их, опасаясь заблудиться на пустынной местности, где не имелось никаких иных привязок. Те же звёзды на небе или светило – отсутствовали. Стороны света не определишь. Вообще ничего.

Оазис закончился ближе к полудню по прикидкам Глеба. Гладиаторы спешились, организуя привал. Принцип выставил часовых, погрозив мечом снести головы, если это раньше него не сделают твари.

Следы адских порождений были повсюду. Иной раз даже сами мелькали тёмными пятнами собственных силуэтов на дальнем горизонте. Ходили кругами вокруг будущей добычи.

Хотелось спать, но ещё больше есть, не говоря уже про то, что пить. На поиски источника влаги и отправился Глеб. И пока нигде ничего – даже намёка не то, что на ручеёк или озерцо, но даже лужу грязи. Кругом на многие мили пыль, камни и песок. Раскопки также результатов не дали. Работать приходилось мечами, как лопатами и выгребать жаркую почву руками, обжигая пальцы.

Дальше пекло. Ощущалось дыхание зноя – из-за холмов виднелись миражи.

– Капкан! Как в западне, – выдохнул тяжело Глеб.

Надлежало возвращаться. Они дошли до края границы оазиса по эту сторону лагеря. А вернуться следовало загодя – до наступления мглы. Не тут-то было. Внимание привлёк огненный столб света – выброс лавы из земной тверди.

Разглядеть данное природное явление Глебу удалось не без помощи лазерного дальномера. С привалом было покончено в тот же миг. Он двинул конный отряд к границе. Жар усилился. Пекло наступало на оазис, подтачивая его ресурсы. Земля растрескалась от зноя. Почва крошилась под копытами коней. Те спотыкались, доставляя массу неудобств всадникам. А тут ещё в лицо ударил песок. Мело нещадно. Но Глеб не сворачивал с выбранного пути маршрута. Принцип следовал за ним, а их воины следом. Хотя никому не хотелось достигать пределов пекла. А оно впервые открыло тайну собственного происхождения – одну из многих.

Разлом с выбросами раскаленной лавы не походил на вулкан, а скорее кратер подобно провалу правильной формы. Соответственно, где-то рядом должен находиться ещё один, а там и не один – целая цепь вокруг оазиса. Если так – Глеб прав – за цепью огненных фонтанов могут лежать иные оазисы, где возможно также теплится жизнь – обособленно обитают такие же мертвецы, как и он с ромеями и немцами.

Не мешало бы проверить, но для проведения экспедиции не было ни сил, ни резерва с запасом прочности. Чтобы идти на верную смерть, требовалось сплотить людей. Он загорелся данной идеей не менее чем раскалённый фонтан огненной стихии рвущейся с рокотом и грохотом из адских недр неведомого мира.

– Возвращаемся, – удовлетворился он впечатляющим зрелищем, не замечая ни жара, ни прочих неудобств походной жизни в пекле оазиса. И едва не поплатился за беспечность, как и его люди.

К конному разъезду всадников подкралась стая рыщущих тварей, и выскочили, стремясь разбить людскую массу, дабы в дальнейшем покончить с каждым поодиночке. Тут и пригодилась граната. Отстреливаться было бессмысленно. На скаку – вне всякого сомнения.

Всадники бросились врассыпную.

– Нет, – настоял Глеб на сохранении целостности отряда. Держаться стоило вместе. Это принцип знал не понаслышке.

От него последовали гортанные выкрики, призывая гладиаторов примкнуть к ним. Тщетно. Адские твари знали своё дело. Это была настоящая облава устроенная ими на людей. Спасения не видать – впереди только смерть.

Спрыгнув с коня, Глеб покинул его на принципа, а сам подался с оружием в руках навстречу тому монстру, что нёсся на них – и не один, отвлекая внимание от остальных хищных сородичей.

– Получи… – выстрелил Глеб, лишая тварь глаза.

Та дёрнулась и кувыркнулась, перевалившись через голову. За спиной послышалось дикое ржание напуганных коней и крики Гая.

Глеб обернулся и снова выстрелил короткой очередью, отсекая иную тварь спешащую им на перехват. Как появилась третья, и подле стрелка. Глеб лишь уловил тень, скользнувшую по нему от неё, не позволил задеть себя. Хотя как сказать: она всё же сумела его достать. Разгрузка развалилась. Из неё посыпались пустые обоймы, а бронежилет…

…Металл спас его от рваной раны когтями, иначе бы внутренности оказались у ног, и попробуй собрать. Выстрелил вдогонку. Толку – без толку. Тварь в чешуе. Она снова привлекла его внимание в качестве брони на будущее, а заодно и сам её обладатель.

Это был и впрямь адский монстр. Так близко Глебу ещё ни разу не удавалось разглядеть столь отчётливо и близко хищного противника, пусть и времени было одно мгновение, а во второе он сделал новый выстрел, опустошив предпоследнюю обойму. Переставить времени не осталось. Ухватился разом за оба пистолета, работая ими с двух рук.

Последнее, что он узрел перед собой, прежде чем выйти из боя по причине потери сознания – раскрытую пасть монстра – рядами кривые и острые клыки различной величины. Помимо них впечатляли и шипы на морде подобно бивням. Как его придавило. Чудище навалилось всей массой туши на него и…

…Сквозь тьму донёсся голос принципа. Вот где чудак без принципов. Не бросил незнакомца – честь превыше собственной жизни и призрение перед смертью, а уж адскими порождениями – подавно.

Его и узрел Глеб разом с горсткой гладиаторов. Те были в крови. Им досталось, но и тварям, коих они покромсали не меньше, чем те их. Итогом схватки стали охотничьи трофеи. Твари потеряли трёх особей, а люди лишились двух воинов.

Отрубив голову монстру, гладиаторы избавили её искусно от чешуи, а череп отдали Глебу. Два иных использовали в качестве устрашающих головных уборов, заменяющих шлемы. А из шкур соорудили наспех подобие плащей.

Тонкие и прочные рёбра монстра заинтересовали Глеба – гнулись, но не ломались.

– Отличные выйдут луки из них, – наказал он собрать их все для вооружения в будущем собственного отряда примитивным видом стрелкового оружия.

На этом происшествия практически закончились. Иные стычки были ни в счёт. Всадники держались дружно, и следовавшие навалы одиноких тварей с намерением растащить их не увенчались успехом. Зато гладиаторы Глеба разжились подранком, притащив в лагерь в качестве живого трофея. Собирались выместить на нём изощрённым методом всё зло, причинив неимоверную боль. Попросту мстили за потерю друзей.

Глеб поступил чуть разумней – он преподнёс тварь в дар легату, отвечая благодарностью за придание ему отряда гладиаторов.

Уловка удалась на славу. Тем более что гладиаторы значительно выросли в глазах манипула легионеров. Их шлемы-черепа пользовались небывалым успехом, а уж шкуры-плащи, из коих они за час пошили себе поножи и наплечники – лучше любой кольчуги с латами, кои не прорвать тварям с наскока. Отныне придётся постараться, а иначе не сломать гладиаторов в них – разве что кости им, но не выдрать потроха.

Их принцип и поставил командирами. Глеб одобрительно кивнул. Помощник в лице Гая – лучше и не надо ему.

Вспомнился Рык в аналогичной роли. И какова она ныне у него самого сейчас? А испытание "адом"? Тряхнул головой гоня прочь дурные мысли.

Надвигалась мгла. Вдали от лагеря уже проглядывались тёмные пятна и снова ползли угрожающе, застилая и поглощая пекло, стремительно приближались к оазису.

В лагере загремел гонг, используемый римляне вместо трубного призыва. Проще было ударить костяшкой по железяке, чем обжигать лёгкие, наполняя жаром. Один горнист уже спёкся подобным образом, и недолго мучался, харкая кровью, выплёвывая лёгкие.

Его погребли. Хотя покойник выглядел ничуть не хуже, чем те, кто прожил чуть дольше него – и возможно завидовал, что не кто-то из ныне выживших из ума не сдох, как он.

– Мертвецы! Мы все здесь они… и в западне… – было о чём переговорить Глебу с легатом, но прежде надлежало пошептаться с толмачом.

Того нигде не было видно, словно он испарился или провалился сквозь землю. А прятался от мглы в одной из нор, вместо ям головной насыпи в лагере. И там его стерегли воины, коих он подкупал деньгами, оказывая иные почести – больше выделял еды и прочих благ. Собственная шкура дороже всего, чем обладал, а не меньшей властью, нежели легат. И казалось: тот зависит от него, а не толмач от командира адского гарнизона.

– Варвар… – оживился толмач.

Присутствие человека вооруженного огнестрельным оружием обрадовало его, поэтому был готов провести с ним столько времени вместе, сколько нынче будет длиться мгла. И заставляла римских ветеранов дрожать, как листву в непогоду на жалком деревце, противостоящему урагану. Они расположились в боевом построении на стенах и башнях лагеря, а вот когорта снабженцев пряталась по норам и ямам. Не воины! Даже не жалкое подобие на них.

Вслед за Глебом в нору проник принцип с гладиаторами. Так что защита на период мглы для толмача – лучше и придумать нельзя. Переживёт её, а соответственно и пекло в светлое время за ним. Понимал, как и Глеб: пора бы им заручиться поддержкой друг у друга. А иначе никак – не выжить, даже из ума банально. Но непросто.

– Есть приватный разговор… – выдал Глеб.

– В таком случае говори смело, не обращая внимания на посторонние уши – они не бельмеса в нашем языке, что для них является варварским наречием, – заверил толмач. – Да и моё имя – Виля! Будем знакомы!..

Завязавшийся разговор меж соотечественниками прервали крики снаружи. Люди в норе толмача притихли, вслушиваясь в то, чего не могли видеть, как ни всматривайся, а носа не казали наружу из "дыры".

Вторая ночь для Глеба в аду грозила большими опасностями, нежели первая. Лагерь был отличным местом прикормки для адских порождений, как пекла, так и мглы. Они частенько пировали в оазисе, иначе, откуда взяться стольким скелетам и костям на сооружении заградительного вала и рва.

– Началось… – зароптал толмач. – А пока и не заканчивалось!..

Подтверждением его словам послужили вопли и крики от боли, часто сопровождаемые боевыми выкриками. Да лязгом лат и щитов с оружием.

Глеб уяснил: разговор не получится. Изначально не задался и не клеился у него с толмачом. Отсиживаться в укрытии он не собирался, опасаясь гибели защитников на стенах. Пора брать бремя лидерства на себя, иначе мгла пожрёт манипул легионеров, а с когортой снабженцев особо не навоюешь даже в светлое время суток в аду.

Двинул наружу.

– Стой! Да постой же ты! И куда собрался? С ума сошёл! Рехнулся! Ой, дурак… на букву "м"… – замычал немым голосом толмач.

Глеба было не удержать.

– ИСПЫТАНИЕ —

В лицо ударила завеса дыма, окутав тех, кто подался наружу из дыры. Нору покинуло более десятка самых стойких воинов головной башни, готовились встать на защиту лагеря вместе с легионерами, гибнущими на стенах.

Шум битвы отвлекал Глеба с принципом и гладиаторами, спешащими на ту самую площадку, где располагался легат. И сейчас там находился центурион боевого манипула, а с ним около трёх десятков отборных ветеранов, у коих шрамы и являлись наградами за доблесть с храбростью. Они же заменяли им морщины на излёте воинской карьеры – и подходила к логическому завершению.

Сверху до людей Глебы донеслись крики. Обычно ветераны не орали, умирая с улыбками облегчения на лицах, но видимо смерть здесь доставляла немало хлопот, нежели том мире, откуда были они все, а здесь – живые мертвецы, как своего рода ходячие трупы, ожидающие в мучениях, так пока не состоявшейся кончины.

Испытание было подстать контингенту принявшему мглу на лезвия копий. Её же и пытались разрезать гладиаторы, размахивая мечами, и не столь короткими, как у римлян.

Глеб и вовсе полагался на прибор ночного видения, опустив на глаза, и водил по сторонам инфракрасным излучателем от целеуказателя, выискивая тех летающих тварей досаждающих легионерам Луция. Нигде ничего и невидно не зги.

Мозги закипали. В голову лезла всякая муть. Она же в свою очередь на защитников лагеря. Легионеры продолжали нести потери. Крики усиливались, а лязг оружия уменьшался. Воины дрогнули. Если уж ветераны не устояли, то, что было отмечать про тех, кто забился в ямы и норы подобно трусливым грызуны. И впрямь недолго продержатся. Эта ночь мглы может стать последней в жизни каждого в отдельности взятого обитателя гарнизона лагеря.

Если бы не принцип позади Глеба и гладиаторы, не сбивающиеся с темпа шага заданного их командиром с огнестрельным оружием, далеко бы не ушли и непременно повернули вспять. Но лиха беда начала. Один раз все уже умирали и в муках, так что здешние им не в новость. И пословица: двум смертям не бывать – опровергнута на раз. А раз так, то чего бояться, а тем более опасаться. Уж лучше пускай адские порождения страшатся их.

Горстка гладиаторов во главе пары командиров ворвалась на площадку центральной возвышенности посреди лагеря, лишь отдалённо напоминающей башню. Видеть, положившись на зрение спутники Глеба не могли, зато он отчётливо, что происходило с теми ветеранами, кто подвергся атаке чудищ извне.

Они корчились от боли, и у них были не то разодраны, не то разъедены тела с конечностями, словно их облили некой кислотой или ещё чем. Не растерялся и выстрелил в небо над головой из "Гюрзы". Из завесы мглы прилетела тварь – мелкая, противная – извивалась, точно гад или аспид, обладая вытянутым телом и крыльями как у летучей мыши. Прыснуло тем, чем её сородичи поливали римских ветеранов.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю