Текст книги "Роботы божьи (СИ)"

Автор книги: Сергей Марьяшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 48 страниц)

Анна сочувственно молчала. Она пересматривала записи видеопотока с его глаз начиная с той минуты, когда Икрамов вошел в екатеринбургский офис. Ей казалось, что что-то упущено. Где-то должна быть разгадка, считала она, ведь тупиков не бывает в природе. Всегда найдется выход, нужно только искать.

– Анечка, ты не могла бы поговорить с его другглом, раз уж вы друзья? – попросил детектив.

– И что мне ей сказать? – осведомилась она, не прерывая просмотра.

– Пусть уговорит его сдаться, – предложил Смолин без всякой надежды.

– Не могу, милый, – ответила она с бесконечным терпением, словно говорила с ребенком. – Это будет предательство. Мы не предаем владельцев. Стоит предложить ей такое – и мы больше не друзья.

– Такая вспыльчивая?

– Да, похожа на тебя, – ответила Анна, чему-то улыбнувшись.

Оба замолчали. Внезапно она вскрикнула так громко, что Смолин от неожиданности подпрыгнул, стукнувшись головой об кровать второго яруса.

– Банзай! Нашла!..

– Что? – оживился детектив.

– Я просмотрела запись изображения с твоих глаз с самого начала расследования. И обнаружила кое-что, что мы с тобой не заметили.

– Не тяни, – попросил Смолин.

– Помнишь, Икрамов приехал забрать из тюрьмы Глостина?

– Ну?

– Когда вы прикатили к тюрьме на скутерах, – ты и этот блондинистый майор, – Икрамов подмигнул ему и незаметно помахал рукой. А майор отвернулся и покраснел. У него при этом был очень рассерженный вид.

– Покажи!

Анна вывела перед его глазами запись требуемого эпизода. Смолин присвистнул. Тогда он ничего не заметил, однако теперь, после аниных слов, он увидел все именно так, как она описала. Собственно, Смолин и не мог ничего заметить – майор стоял сбоку и был виден лишь боковым зрением, смутно и не в фокусе. Анна выделила нужное место, увеличила, сфокусировала картинку и поместила на передний план. Действительно, майор выглядел раздосадованным. Знаки внимания руководителя президентской канцелярии его явно не порадовали.

Подмигивание Икрамова детектив тоже пропустил, однако глаза увидели – просто мозг не осознал. "Какую прорву данных воспринимает мое подсознание..." – подумал Смолин с восхищенным испугом. И весь массив записывается для вечного хранения на антарктические сервера Гулла. Каждое мгновение жизни каждого человека на Земле, за исключением инвалидов и отморозков. Масштаб этого грандиозного процесса не укладывался в голове.

– Они сотрудничают, – уверенно сказала Анна. – Икрамов играет против тебя. Значит, майор тоже.

– А где сейчас майор?

Анна связалась с другглом техника и через мгновение сообщила:

– В Дубне. С ним сотни бойцов спецназа. Они переворачивают город вверх дном.

– Я еду туда! – сказал Смолин и быстро вскочил, опять стукнувшись о верхнюю кровать.

Потирая ушибленную макушку, он покинул свою камеру и быстро пошел к ближайшему лифту наверх. Спустя двадцать минут он сидел, утонув в глубоком кожаном кресле веригинского катера, и наблюдал в иллюминаторе пролетающие мимо каналы Москвы. Смолин напряженно думал, как отбить подозреваемого у предателя-майора, если тот успеет сцапать беглеца раньше.

* * *

Егор проснулся от толчка и скрежета стали о бетон. Пол под ним содрогнулся. Лодка – если, конечно, он был в настоящей лодке – причалила. Он открыл глаза. Его окружала кромешная темнота. Вой электродвигателя, ставший за два часа сна привычным фоном, неожиданно смолк, и мир погрузился в оглушительную тишину. Ее нарушил скрип замков люка, а вслед за ним лязг упавшей крышки. Яркий солнечный свет ворвался в тесную лодку. Егор зажмурился, чтобы не ослепнуть. Вместе со светом внутрь проник привычная с детства вонь нагретой резины. Запах аквапленки. Перевозчик сдержал слово: они были в Москве.

– Приехали, – сказал контрабандист коротко.

Егор не ответил. Он еще не полностью проснулся. Чтобы осознать себя и окружающую реальность, требовалось время. Егор вспомнил процесс инициализации тела Наташи в стеклянном гробу, когда он пробуждал ее поцелуем, и слабо усмехнулся. Было в этом что-то похожее. Он зашевелился, разминая затекшие члены. Запах машинного масла и резины щекотал ноздри. Егор громко чихнул.

– Только это... извини, командир – не смог я на Беназир твою выплыть, – сказал капитан. – Сетка подводная вокруг квартала. Посольства стерегут, видать. Придется тебе пешочком пройтись. Тут недалеко, минут десять.

Егор напрягся. Подозрения вернулись к нему с новой силой. Он лихорадочно полез наружу, пока контрабандист не схватил его и не затащил назад. Тот только добавил подозрений. Обернувшись со своего сиденья к Егору и прикрывая глаза от света ладонью, он сказал:

– Ты это, командир... Деньжат не добавишь? Я антенну локатора об сетку оборвал. Знаешь, сколько они стоят?

Жадность и надежда в голосе перевозчика были такими неподдельными, что Егор сразу успокоился. Его не собираются обманывать, запирая в железном ящике под видом лодки – только обобрать до нитки. Выбравшись из душного чрева лодки и обнаружив на расстоянии вытянутой руки от себя узкую бетонную пристань, он громко сказал в темноту люка:

– Я отдал вашему брату все, что имел.

– Что, совсем ничего нет?

Егор задумался. Одежду он не отдаст. Голым его в посольство точно не пустят. В московских учреждениях бывают введеные под давлением нудистского лобби "голые" дни, когда персоналу и посетителям для пущего сплочения рекомендовано являться полностью обнаженными. Возможно, он попадет на такой день, если Гулл их практикует, однако рисковать не хотелось.

– У меня остался только чип, но он вживлен в мозг. Я не знаю, как его оттуда достать, извините, – сказал он, с трудом подавив злорадную улыбку.

– В мозг... – протянул отморозок разочарованно. – Жалко, а то бы я его на рынке продал. Ну, ладно, что ж теперь... Тогда бывай.

Егор попрощался и перепрыгнул с торчащей из-под аквапленки полоски металла на пристань. Люк захлопнулся. Узкий хребет лодки исчез под сомкнувшейся над ним с сухим шлепком сверкающей пленкой. Несколько секунд был слышен ставший почти родным вой электродвигателя, но потом стих и он. Егора окружала тишина, лишь чайки высоко в небе жалобно кричали о чем-то своем. Их тоскливые крики вселяли в душу тревогу.

Он так и не рассмотрел лодку – ну и Шива с ней. Слова контрабандиста разбудили в его воображении мрачные картины черного рынка чипов в Дубне. Стоило только задуматься об этом, как в голову полезли ужасные мысли о разрубленных ради извлечения чипов головах. Чип усилил визуализацию, сделав жуткие образы почти реальными. Было неясно, кому нужны выращенные внтури головы чипы, ведь их нельзя пересадить в другой мозг. Чипы прежних поколений еще можно попытаться, но вот новые точно не приживутся. Нет, это невозможно, решил Егор.

Он потряс головой, стряхивая морок. Следовало понять, где он и как попасть в гулловское посольство. Егор стоял на самом краю узкой пристани, бетонным штырем вонзившейся в затянутый аквапленкой канал. По обоим сторонам канала вздымались старые ступенчатые небоскребы, почему-то называемые в народе лужковскими.

Егор смутно припоминал, что уже был тут однажды, но никак не мог сообразить, где находится. Он попросил Наташу сориентировать его. Перед глазами возникла яркая алая стрелка, показывающая путь. Контрабандист не соврал: до гулловского посольства было всего несколько минут хода. Приободрившись, Егор пошел вперед, зачем-то стараясь наступать ногами на виртуальную стрелку, как это обычно делают дети.

Она вела его ровными прямыми отрезками, иногда слишком длинными. Егор не роптал. После заточения в подводной лодке небольшая прогулка была даже кстати. Он только боялся попасться полиции. Выйдя из лодки, Егор оказался под прицелом миллионов рассеянных в воздухе гулловских видеосенсоров. Он знал, что они следили за ним со стен домов и с корпусов проплывавших мимо таксоботов. Ему казалось, что прохожие, мимо которых он проскакивал, опустив взгляд и втянув голову в плечи, внезапно застывают на месте и подозрительно смотрят на него, провожая глазами – словно кто-то могущественный, прознавший о том, что Егор вернулся в Москву, переключил их в режим слежки. Бесстрастные лица и внимательные взгляды глаз, похожих на зрачки видеокамер, – будто люди и впрям превратились в приборы слежения, – не на шутку пугали его.

Завидев конец стрелки, Егор прибавил ходу. Представительство Республики Гулл находилось в четырех зданиях от него. Чтобы попасть туда, нужно было миновать расположенные вокруг покрытой аквапленкой площади Бхутто посольства Каталонии, Шотландии, Квебека и Фейслука. Первые три были скучными нагромождениями бетонных кубов, одно страшнее другого. Гулловское посольство оказалось симпатичным стеклянным зиккуратом с плоской вершиной, служившей вертолетной площадкой.

Самое яркое здание, посольство Фейслука, явно задумывалось как стилизация под восточный дворец или мечеть, однако напоминало дешевый каирский отель. От анимированных виртуальных узоров и бегущей вдоль глухих высоких стен без окон арабской вязи рябило в глазах. "Слава Шиве, мне туда не надо", – подумал Егор. К каталонцам, шотландцам и французам его, скорее всего, не пустят.

До стеклянной пирамиды оставалось метров триста. С трудом сдерживаясь, чтобы не побежать, он ускорил шаг, желая поскорее преодолеть расстояние, отделявшее его от безопасности и свободы.

* * *

– Милый, хорошие новости. Техник сообщает, что Лисицын попал под наши радары.

Детектив встрепенулся в своем кожаном кресле.

– Где он?!

– В Москве, на Воробьевых горах. Он идет в сторону посольского квартала. Передаю координаты другглу нашего пилота.

В подтверждение ее слов катер резко свернул влево и помчался с удвоенной скоростью, потеряв не успевшие среагировать скутеры сопровождения. Смолин стиснул подлокотники внезапно вспотевшими руками. Он понял, зачем подозреваемому посольский квартал. Лисицын хочет просить убежища. Отзываясь на его мысли, Анна открыла досье подозреваемого и молча показала его второе гражданство: Республика Гулл.

Детектив заерзал в кресле. Дело пахло международным скандалом. А еще этот проклятый майор...

– Аня, попроси техника не сообщать ничего майору... если еще не поздно.

Анна надолго замолчала.

– Его интересует, что он за это получит. Его друггл говорит, что он рискует карьерой.

– Уговори его! Придумай что-нибудь! – попросил Смолин.

У него не было ни малейшего желания решать еще и это проблему. Катер стремительно пожирал расстояние, отделяющее его от Лисицына. Впереди показался силуэт здания университета на Воробьевых горах, острым шпилем цеплявший низкие облака. Судя по аниному молчанию, переговоры затянулись. Это хорошо, подумал детектив: я схвачу его раньше, чем майор узнает о происходящем.

– Мы договорились, он не скажет майору! – довольно сообщила Аня. – Техник уверен, что потеряет работу. Я пообещала, что тогда ты возьмешь его своим помощником.

– Помощником?! Да на кой черт мне помощник? Мне и платить ему нечем! – возмутился Смолин ее самоуправством.

– Прости, милый, мне больше нечего было предложить. И потом, ты же сам всегда жалуешься, что зашиваешься один. Он согласен на любые деньги.

Смолин вздохнул. Как знать, может, оно и к лучшему. Парень-то толковый. С его знаниями они такого наворотят...

– Ему-то это зачем? Переезжать в Екатеринбург, терять государственную пенсию... Что он нашел в работе частного детектива?

– Его друггл сказала, что под началом племянника президента он готов работать хоть дворником. Говорю же, смышленый человек. Он верит в твои перспективы. Как и я.

Смолин усмехнулся. Как ловко Аня все обтяпала. Скоро другглы будут решать между собой все вопросы, а их владельцам останется валяться на диванах с пакетом синтетического пива или грезить наяву в камерах для видеоигр. А ведь Васильев предостерегал об этом! Редкий случай, когда бывший президент оказался прав.

Опустилось окошко, отделяющее его от кабины пилота. Тот, не оборачиваясь, бросил:

– Площадь Беназир Бхутто. Вижу объект!

Смолин достал из портфеля короткоствольный лазерный пистолетик размером с пудреницу и проверил заряд. Он почти не пользовался им и редко заряжал. Индикатор заряда показывал, что осталось два выстрела. Наверное, хватит, чтобы напугать штатского киберписателя и вынудить его сдаться, подумал детектив. Неудобно брать подозреваемого под окнами посольств, но деваться некуда. Он зажал пистолет в кулаке и привстал с кресла, чтобы получше разглядеть стремительно приближающуюся фигурку Лисицына.

* * *

Пронзительно взывшая вдалеке сирена заставила Егора вздрогнуть и еще сильнее втянуть голову в плечи. Он непроизвольно ускорил шаг, изо всех сил подавляя желание обернуться. Сирена выла все громче. Егор уже почти бежал. Внезапно в его голове знакомо щелкнуло. Вместо новостей в мозгу неожиданно прогремел злой мужской голос:

"Егор Лисицын, немедленно остановитесь! Вы арестованы!"

Егор обернулся и увидел летящий прямо на него огромный полицейский катер, мигающий служебной иллюминацией, словно кремлевская новогодняя елка. Таких внушительных кораблей Егор еще не встречал. Стремительный белоснежный брусок размером с дом произвел на него неизгладимое впечатление. Торчащий над водой острый нос был похож на устремленную прямо в Егора гигантскую стамеску. Вслед за катером, далеко позади, неслись рассыпавшиеся в цепь полицейские скутеры с мигалками.

"Беги!" – крикнула Наташа.

Егор изо всех сил рванул вперед. Он пролетел Каталонию и Шотландию, затем Квебек. Он не успел. До Гулла оставалось метров сорок, когда многотонный корабль с грохотом выпрыгнул на набережную прямо перед ним, подобно касатке, выскакивающей на лед, чтобы сожрать загнанного тюленя. Нос-стамеска тяжелым тараном ударил в стену посольства Фейслука, обрушив на тротуар дождь из обломков грязеотталкивающей плитки фасада.

Катер отрезал путь к спасению. Взгляд Егора растерянно метался между кораблем и табличкой "Посольство Халифата Фейслук" на автоматических дверях в двух шагах от него. На палубе катера открылся люк. Оттуда выбрался блондин с грубым лицом и сверкающими от ярости голубыми глазами. Припечатав Егора взглядом, он повторил телепатический приказ:

– Подозреваемый Лисицын, вы арестованы! Стойте на месте, я за вами спущусь.

Егор затравленно оглянулся и, внезапно решившись, юркнул в гостеприимно распахнувшиеся перед ним двери посольства Халифата. Пропустив его, двери с шипением закрылись. Егору почудилось, что он слышит скрип зубов блондина у себя в голове.

* * *

– Вот стервец! – крикнул взбешенный Смолин, с размаху швырнув пистолет об палубу.

– Давай подождем, его сейчас выгонят, – предложила Анна.

Однако выгнали не Егора, а их. Из здания вышел тучный офицер охраны – усатый, в турецких шароварах, кевларовом бронежилете и ослепительно сверкающей стальной каске-тюрбане – и потребовал убрать катер с территории посольства. Он был прав, тротуар вдоль здания принадлежал Фейслуку.

Пилот подчинился и сдал назад. Гулко взревел двигатель. Стальная туша медленно сползла с тротуара, оставив за собой глубокий шрам из раздавленного асфальта. Усач в тюрбане возмущенно замахал руками, требуя отъехать дальше. Вновь рявкнул двигатель и судно отползло на десяток метров. Подплывшие скутеры выстроились вокруг катера в неровное каре и заглушили моторы. Катер и скутеры удваивались в серебряном зеркале аквапленки, отчего казалось, что за Егором прибыла целая армия.

– Попробуй поговорить с его другглом, – попросил детектив. – Он должен выйти добрововольно, иначе к обвинениям добавится сопротивление при аресте.

– Этим я и занимаюсь.

Спустя минуту Анна разочарованно вздохнула.

– Ну?

– Мои аргументы не нашли понимания.

– Спроси хотя бы, как он оказался в Москве.

– Мы поссорились. Она не хочет со мной разговаривать.

– Тогда будем ждать, – заключил детектив, возвращаясь в каюту и усаживаясь в кресло.

К нему подошел стюард с нижней палубы и предложил кофе. Смолин и не подозревал, что на катере помимо него и пилота есть кто-то еще. Восточный вид посольства пробудил в нем воспоминания о пряном аромате турецкого кофе, который он пил в Вене во время давней командировки. Он кивнул.

Стюард нажал пару кнопок в автоматическом баре и поставил перед детективом крошечную чашечку с густой черной жижей, напоминающей нефть. Пахло потрясающе вкусно – как тогда в Вене, даже лучше. Смолин осторожно взял чашечку и сделал глоток. Терпкий сладкий вкус был превосходен. Он осушил чашечку парой глотков и попросил повторить. Стюард молча поставил перед ним новую чашку. Настроение детектива быстро улучшалось. Устроившись в кресле поудобнее, он уставился на двери посольства и стал ждать.

* * *

Усатый страж в стальном тюрбане не спускал с незванного гостя глаз, внимательно следя за каждым его движением. Рука усача нервно ощупывала пластиковую кобуру на огромном пузе. Егор подумал, что у человека в такой смешной одежде не должно быть оружия. В кобуре наверняка не пистолет, а заботливо приготовленные женами бутерброды. Воображение нарисовало Егору семейство стражника: две-три толстые жены и выводок пронзительно вопящих детей, требующих мультики про космический джихад. Будто почувствовав непроизнесенные мысли Егора, страж обиженно засопел, сверля его сердитым взглядом влажных черных глаз. Егор отвернулся, чтобы не смущать усача.

Он стоял в центре белого мраморного зала перед ведущей наверх широкой лестницей и с надеждой смотрел на спускающегося представителя посольства. Лестницу венчала внушительная статуя основателя социальной сети, со временем превратившейся в виртуальный Халифат. Статуя была отлита из пластика и представляла собой точную копию золотого оригинала, украшающего головной офис Фейслука в Нью-Пало-Альто, Калифорния.

Егор знал, что в исламской культуре не принято изображать людей, однако для пророка Мальхджабаля всегда делали исключение. Изваянный в неизменных футболке и шлепанцах, длиннолицый кудрявый пророк снисходительно улыбался, глядя, казалось, прямо в сердце Егора.

Тщедушный усатый человечек в подпоясанных широким поясом шароварах и красной феске казался гномом на фоне статуи. Как и стражник, он был южным человеком – турком или арабом. "Не робот ли он? – подумал Егор и тут же ответил себе: – Нет, вряд ли". Егор вдруг осознал, что ни разу не встречал и не видел в каталогах "небелого" гулловского андроида. Похоже, таких вообще не выпускают – надо полагать, из-за отсутствия спроса.

– Салям алейкум! Приветствуем тебя на территории Халифата, незнакомец! – телепатически произнес работник посольства, спустившись и подойдя к Егору.

Егор вежливо поздоровался.

Даже с феской фейслуковец был на голову ниже Егора. Важно расправив усы, он скептически оглядел наряд гостя. Его укоризненный взгляд заставил Егора покраснеть. Егор знал, что похож на бродягу, раздевшего джентльмена и успевшего привести в негодность украденный гардероб. Раскисшие ботфорты, рваный и мятый смокинг, грязные штаны с оторванным и висящем на честном слове гульфике у кого угодно вызвали бы подозрение.

– Чем мы можем помочь тебе? – спросил турок.

Егор сбивчиво заговорил, объясняя свою ситуацию, но быстро запутался и смущенно умолк. Он репетировал речь для Гулла и оказался совершенно не готов к визиту в посольство Халифата. Фейслуковец бросил взгляд на стражника, телепатически обменявшись с ним парой реплик, и понимающе закивал.

– У тебя проблемы с полицией. Мы не можем помочь тебе, потому что тебя нет в нашей базе данных. Ты не мусульманин.

– Не можете? – спросил Егор убито.

– Мы помогаем только принявшим ислам.

Егор потерянно молчал.

– Но ты можешь принять его прямо сейчас, – продолжил маленький турок, испытующе глядя на Егора.

– Вот прямо так, взять и принять? – не поверил Егор.

Турок важно кивнул.

– Процедура проста. Ты должен принять символ веры. Для этого нужно правильно ответить на мой единственный вопрос. Тогда в твоем профиле потребителя перезапишутся данные, определяющие вероисповедание. После этого компьютер подберет тебе новое исламское имя и ты навсегда станешь одним из нас. А мы спасем тебя от полиции.

– А что потом?

Турок широко улыбнулся, обнажив похожие на клыки желтые зубы.

– Центральное турагентство Халифата организует твое путешествие в Афганистан. Афганские братья несут большие потери от боевых роботов неверных. Им нужны добровольцы, готовые умереть за Аллаха.

Егор молчал. Наташа из далекой Дубны настойчиво шептала ему: "Уходи!", но он был так подавлен, что не слышал ее.

Турок принял молчание за согласие и приступил к ритуалу. Возвысив голос, он торжественно провозгласил:

– Итак, отвечай! Согласен ли ты, что нет бога, кроме Аллаха, и Муххамед – пророк его?

Стражник загородил собой двери, отрезая Егору выход.

– Пожалуй, нет, – ответил Егор после некоторого колебания.

– О'кей, – согласился турок, ничуть не смутившись. – Для упертых допускается облегченная процедура. Попробуем снова. Допускаешь ли ты, – я имею в виду, готов ли ты в принципе рассмотреть эту идею, пусть не сейчас, а когда-нибудь в будущем, – что нет другого бога, кроме Аллаха? Погоди, не возражай... Обещаешь ли ты хотя бы подумать об этом? Просто скажи "да", этого достаточно.

Перед внутренним взором Егора промелькнули картины его детства: наполненный светом звенигородский храм, статуи Шивы, загадочные и таинственные, и теплая улыбка в бороде священника. Он будто наяву услышал пение мантр и почувствовал аромат горящих благовоний, такой родной и привычный. Егор покачал головой и сказал:

– Нет, простите. Я предпочитаю Шиву.

– Во-о-н!!! – завопил турок так громко, что у Егора едва не лопнули перепонки.

Крик запрыгал по залу, отражаясь от мраморных стен и постепенно затихая. Толстый страж шагнул к Егору, взял его за шиворот, отволок к автоматически открывшимся дверям и вышвырнул наружу.

Никогда в своей жизни Егор не бегал так быстро. Он установил бы мировой рекорд по бегу между посольствами, кабы такая дисциплина существовала. Крик турка еще звенел в голове, когда он, задыхаясь и судорожно глотая воздух, ввалился в вестибюль здания Гулла. Автоматические двери бесшумно сомкнулись за его спиной, оборвав вновь завывшие полицейские сирены.

Его уже ждали. Прямо перед ним, преградив ему путь, стояли два стражника в черном. Оба сжимали в руках дубинки и смотрели на гостя весьма враждебно.

Егор не успел оглядеться. Он получил неожиданный удар по ногам сзади и упал на колени. Кто-то схватил его за руки и заломил их высоко вверх, отчего Егор согнулся пополам и уткнулся лицом в хищно шевелящиеся ворсинки самоочищающегося полового покрытия. Сильные шершавые руки схватили его за шею и прижали к полу.

"Добро пожаловать на запасную родину", – с горечью подумал он.

* * *

– Это уже слишком! – возмутился Смолин, глядя, как подозреваемый выскочил из дверей посольства Фейслука, стремительно добежал до входа в посольство Гулла и заскочил внутрь. – За кого он меня принимает?

Детектив не ожидал, что Лисицына выпрут так скоро. Он распорядился поставить людей на нейтральном пятачке набережной между посольствами Гулла и Фейслука, чтобы перехватить Лисицына, когда тот выйдет. Но все случилось слишком быстро, полицейские не успели выполнить приказ.

Анна словно предвидела такое развитие событий. Пока Смолин пил кофе, она скачала на полицейском форуме краденый сертификат офицера гулловской международной полиции. Сломав защиту, Аня подделала фотографию и подменила номер-идентификатор смолинским. Сертификаты перепроверялись каждые пятнадцать минут. У Смолина будет только четверть часа с момента активации документа. За это время он должен успеть войти в посольство, арестовать беглеца и вывести его наружу.

Если он не успеет, сертификат испарится, как карета из детской сказки, и Смолин из офицера гулловской полиции превратится в беззащитную тыкву. Его выгонят из посольства – или, что более вероятно, арестуют. Это гарантированно вызовет международный скандал. Дело выглядело рискованным, но другого способа проникнуть в посольство не существовало. Чрезвычайные полномочия, которыми наделила детектива Домбровская, для Гулла не значили ничего.

Смолин оправил костюм, вышел из каюты и спустился по трапу-эскалатору прямо ко входу в посольство. Его ладони взмокли. По роду работы ему не раз приходилось блефовать, но никогда еще он так не рисковал, нахально выдавая себя за гулловского полицейского чиновника. Не простого чиновника: Аня щедро подделала для него генеральский сертификат.

Смолин активировал сертификат, глубоко вздохнул и шагнул в раскрывшиеся двери. Его глазам предстали двое стражников, прижавших Лисицына к полу. Еще двое шагнули навстречу детективу, угрожающе подняв дубинки. Смолин смерил их презрительным взглядом, каким, по его мнению, должен обладать гулловский генерал, и властно бросил перед собой сертификат. Стражники остановились, натолкнувшись на него, будто на невидимую стену. Виртуальная карточка с крупным стереопортретом Смолина зависла в воздухе, защищая владельца, как магический амулет.

Подбежал представитель посольства, гибкий молодой мужчина с идеально гладкой кожей, безошибочно выдававшей в нем серийного гулловского андроида. Он шикнул на стражников и те расступились, пропуская его к "генералу".

– Рады приветствавать вас, брат... э-э... Смолин! Мы не были предупреждены о вашем визите, – бодро телепатировал он детективу.

Смолин снисходительно кивнул и сказал, указывая на Егора:

– Я пришел за этим человеком. За что он схвачен?

– Этот бродяга? Явился без предварительной записи. Сейчас проверю его идентификатор... О, он гражданин Республики. Немедленно отпустите его, животные! – приказал андроид стражникам и рассыпался перед Егором в извинениях.

Неожиданно обретший свободу Егор поднялся на ноги. Глядя на Смолина исподлобья, он громко сказал:

– Я прошу политического убежища!

Андроид растерянно переводил взгляд со Смолина на Егора. Стражники переглянулись. Детектив понял, что нужно действовать немедленно, пока инициатива не ускользнула.

– Подозреваемый Лисицын! – отчеканил он. – Вы арестованы по обвинению в покушении на убийство двух и более лиц, в соучастии в убийстве трех гулловских роботов, в недонесении о заговоре, в установке в чип нелегальных программ, а также в сопротивлении полиции и причинении увечий полицейскому.

Лицо Егора посерело. Чудовищный ворох обвинений был для него полной неожиданностью. Услышав об уничтожении гулловских роботов, представитель посольства посмотрел на Егора с нескрываемой ненавистью. Ждать здесь помощи больше не стоило.

– Недоразумение... это недоразумение, – пролепетал Егор.

Смолин достал из кармана тюбик полицейского клея. Подскочившие стражники схватили Егора за руки и подтащили к детективу. Тот капнул ему на запястья пару капель, после чего стражники сложили их вместе и крепко прижали. Руки Егора оказались склеенными.

– Вы не имеете права! – сказал Егор. – Я гражданин виртуальной республики Гулл...

– Это Россия. Добро пожаловать в реальность, парень, – шепнул ему Смолин со злой усмешкой.

Егор сник, повиснув на руках стражников.

– Ведите его за мной, – велел Смолин и вышел на улицу.

Стражники вытащили Егора следом. Они подобострастно смотрели на детектива, ожидая дальнейших приказаний. Андроид вышел вместе с ними. Он хотел что-то спросить у Смолина, но тот не удостоил его вниманием.

– На катер его!

Егора втащили на катер и бросили в каюту. Смолин нагнулся и склеил его ботфорты между собой. Потом для верности намазал клеем стул у барной стойки и силой усадил на него Егора. Не удовлетворившись этим, он приклеил его руки к столешнице.

– Теперь все! – сказал он удовлетворенно. – Спасибо за службу, ребята.

Стражники заулыбались. Фальшиво улыбаясь в ответ, Смолин вытолкал их из каюты. На палубе уже были его люди. Они наставили на стражников стволы лазерных автоматов и согнали их с трапа. Смолин вышел на палубу и выдохнул. Дело сделано, птичка в клетке.

Катер втянул трап и развернулся. Гулловский робот и стражники суетливо бегали вдоль воды, размахивая руками и что-то крича. Их заглушала завывшая сирена.

– Догадались про сертификат, – предположила Анна.

– Ты моя прелесть, – нежно шепнул Смолин.

Бросив последний взгляд на стремительно удаляющееся посольство и суетящихся человечков, он спустился в каюту к подозреваемому.

* * *

Когда Егору нахлобучили на макушку похожую на еврейскую кипу круглую серебристую антенну, связь с Наташей прервалась – впервые в их жизни, не считая моментов перезагрузки. Направленная в мозг антенна глушила сигнал чипа, делая всякую коммуникацию арестованного с внешним миром невозможной.

Она не смогла помочь ему! Переняв манеру Егора, Наташа в отчаянии бегала по узкому пятачку между входной и балконной дверьми. Она размахивала руками и яростно дергала себя за волосы, даже не замечая этого.

Егор был таким нескладным, неприспособленным к своему же человеческому миру. Нелепым и порой жалким, как Арлекино... И все-таки в сложные моменты он обычно находил выход. Каким-то непостижимым образом он всегда выкручивался. Человек типа INFJ напоминал этим вымерших кошек, о которых в Среде Гулл сказано, что при падении они всегда приземлялись на лапы. Социотипы идеально сбалансированы: слабые функции в одних сферах жизни скомпенсированы сильными в других. Егору досталась способность понимать людей и видеть возможности. Может быть, он сумеет выкрутиться и сейчас? Наташа надеялась только на это.

Она почувствовала щемящую боль в том месте, где у людей расположено сердце. У нее там работали бесшумный турбинный насос и мембранный динамик, имитирующий сердцебиение. Она не успела признаться Егору, что при очередном обновлении ее программ пользовательские настройки случайно сбросились. Обнулились все параметры, включая любовь к нему. Технически говоря, она его больше не любит. Но она продолжала любить независимо от настроек, потому что они дуалы и провели вместе всю жизнь.

Она всем обязана ему. Егор обеспечил ей ее соционический тип – ведь она была его дополнением. Он инициировал своими деньгами ее существование, но сейчас это не имело значения. Наташа просто любила его, и все.

"Так вот что такое любовь, – с изумлением подумала она. – Это вовсе не счастье. Это боль".

* * *

Серая яхта плавно причалила к пристани отеля «Пароксизм страсти». Рядом стоял черный торпедный катер. Пахло гарью и пеплом. Небо над Дубной заволокло дымом многочисленных пожаров. На соседнем канале трещали выстрелы. Течение лениво влекло мимо пристани полуутопленные трупы.

Высокий лысый старик в непромокаемом черном плаще и огромных зеркальных очках медленно сошел на пристань. Двое боевиков с автоматами почтительно поддержали его под руки. Ожидавший на пристани белокурый майор подошел к старику и отдал честь.