Текст книги "Роботы божьи (СИ)"

Автор книги: Сергей Марьяшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 48 страниц)

– Оглянись вокруг, какой водопровод? Ждешь дождя, лезешь голый на крышу и моешься.

– Зачем на крышу? Там, наверное, скользко.

– Чтобы мертвецы не съели, вот зачем! Ладно, давай о себе. Ты сюда на время прибыл, али навсегда?

Навсегда? Егор внутренне содрогнулся от этой мысли, вспомнив данное Наташе обещание. Он не остался бы и без всякого обещания. Жить в мире, где отсутствует душ, решительно невозможно. Он энергично помотал головой.

– Как тебя звать-то?

– Егор. Я ваш большой поклонник...

Его перебил особенно громкий вопль снаружи. Дубина поморщился и сказал:

– Не дадут спокойно поговорить, черти! Погоди, я сейчас.

Он вышел в коридор, подхватил прислоненный к стене пожарный багор – длинную пику с острым наконечником и крюком – и быстро взбежал на второй этаж. Егор не хотел оставаться внизу один, поэтому пошел следом. Второй этаж был полон света: крыша оказалась частично разрушенной. Солнечные лучи, ветер и дождь свободно проникали повсюду, превратив некогда жилые спальни в продолжение улицы. Егор увидел, как Дубина вылезает в окно в конце коридора. Осторожно балансируя багром, как цирковой акробат, он медленно шел по прохудившейся крыше над верандой, где скопились алчущие их плоти мертвецы.

Егор подошел к окну и с замиранием сердца следил за боксером. Тот наступил на гнилое стропило и оно провалилось прямо под его ногой. Иван закачался и едва не упал, чудом сохранив равновесие. Куски дерева и черепицы посыпались на головы зомби. Задрав головы вверх, они увидели Ивана и с голодными криками вскинули когтистые руки к нему. Некоторые даже подпрыгивали в нетерпении, но крыша, к счастью, была достаточно высокой.

Дубина уселся на балку, беззаботно свесив ноги в зияющую дыру, и опустил туда же свой багор. Он был похож на рыбака, охотящегося с гарпуном на крупную рыбу. Егор заметил еще одно, помимо щетины, отличие от привычного ему облика боксера. Робот "Уральских роботов" имел бело-розовую кожу, о которой обычно говорят – кровь с молоком. Местный Иван Дубина – эпитет "настоящий" не вполне подходил, ибо его тело все-таки было виртуальным, хотя и чрезвычайно убедительным – был поджарым и смуглым от загара. Егор подумал, что здешний сухой климат определенно пошел боксеру на пользу.

Дубина прицелился и нанес короткий сильный удар, как в боксе. Сквозь дыры в крыше Егор увидел, как острие багра вонзилось в голову самого прыткого мертвеца. Тот кулем рухнул на пол. Дубина методично бил снова и снова, с усилием выдергивая пику после каждого удачного удара. Черепа лопались, как гнилые арбузы. Один за другим зомби валились на пол, городя на веранде малоаппетитную кучу из трупов. Егор оценил ловкую тактику: боксер поражал им мозг – или то, что служило этим отвратительным созданиям вместо него.

Спустя пару минут над верандой воцарилась тишина, нарушаемая жужжанием вьющихся вокруг трупов мух. Дубина выудил багор из проема, вернулся к окну и запрыгнул внутрь.

– Всего-то делов, – проговорил он, вытирая наконечник копья от черной густой крови остатками выцветшей занавески. – Восемь мертвяков, по рублю за рыло. И под холмом пятеро. Итого тринадцать рублей. Неплохой день!

– А почему просто не застрелить их? – поинтересовался Егор. – Зачем такой риск? Вы ведь могли свалиться прямо к ним в зубы...

– Застрелить? – скептически пробормотал боксер. – Поживи тут с мое, поймешь, что патроны надо беречь. Так как тебя звать?

– Егор Лисицын, – вновь представился Егор, пожимая крепкую руку боксера.

– Надолго сюда?

– Не-а, – замотал головой Егор. – Я только хотел...

– Понятно, турист, – разочарованно протянул Иван.

– Нет, я...

– Да ладно, чего там! – перебил Дубина. – Нужно уходить отсюда. В дороге поговорим.

Они вернулись на первый этаж. Дубина заставил Егора одеть ранец, мотивируя это тем, что сам он должен быть налегке, чтобы защитить их обоих от грозящей отовсюду опасности. Он отнял и выбросил кухонный топорик, вручив взамен свое ружье, при этом строго воспретив стрелять из него, а сам вооружился пикой с крюком. Ружье оказалось неожиданно тяжелым. Егор положил его прикладом на плечо, ухватив руками за ствол, как дубинку.

Входную дверь открывать не стали. Изнутри ее подпирал тяжеленный сундук, а снаружи – восемь мертвых тел. Они вылезли на задний двор через окно, от которого Иван предварительно оторвал прибитые изнутри доски. Перед тем, как выбраться наружу, боксер щелкнул зажигалкой и подпалил пыльную штору. Она занялась сразу, от нее с треском загорелись ветхие бумажные обои, и вскоре веселое пламя побежало по дому, стремительно пожирая высохшее дерево стен и перекрытий.

– Чтоб не закапывать трупы, – пояснил боксер. – Проще сжечь, пустых домов тут полно.

Перейдя на другую сторону улицы, они обернулись, чтобы полюбоваться пожаром. Ревущее пламя охватило весь дом. Алые языки огня взметались над дырявой крышей, выбрасывая вверх снопы искр. Огонь лизал ветви соседних деревьев, их зеленая листва чернела и скручивалась, обращаясь в пепел. С треском рухнуло межэтажное перекрытие, взметнув ввысь облако искр. Егор искоса посмотрел на Дубину. Лицо боксера сияло от удовольствия. Он радовался пожару, как ребенок.

Внезапно прогремел взрыв такой силы, что Егор с Иваном рефлекторно присели, прикрыв головы руками. Вращающаяся обугленная доска просвистела мимо уха Егора, едва не угодив ему в лицо. Пылающий дом разлетелся на куски, засыпав окрестности обломками. Дубина изумленно присвистнул.

– Газ взорвался!

Они поднялись. Мирный квартал выглядел так, словно его подвергли бомбардировке. Горящие обломки разлетелись повсюду, усеяв крыши соседних домов, кроны деревьев и давно не стриженные лужайки и кусты. Последие тут же загорелись с громким треском. В темных окнах дома за их спиной заплясали огненные блики, а в соседнем дворике быстро занялась куча мусора на дне сухого бассейна. Повсюду пахло гарью и дымом. Не прошло и пяти минут, как рядом запылали еще три дома. Дубина почесал затылок и хмыкнул.

– Вот те на, квартал спалили. Или весь пригород, если дождя не будет. Плохо. Сейчас сбегутся мертвецы. Если они сгорят, а не я их убью, то плакали мои денежки. Ладно, уходим отсюда!

"Спалили? – недовольно подумал Егор. – Я-то точно не причем".

Иван оказался прав. Широкая улица быстро заполнялась зомби. Они выходили из брошенных домов и как сомнабулы брели в сторону пожара, завороженно таращясь пустыми глазами на пляшущий в развалинах огонь.

Дубина схватил Егора за рукав и потащил в ближайший двор. Они обогнули дом и быстро пошли сквозь палисадники, обходя пустые бассейны и засохшие клумбы без единого цветка. Изредка им попадались зомби, но Дубина, не останавливаясь, быстро колол их в голову своей пикой и вслух подсчитывал выручку, как только очередное бездыханное тело падало на землю.

Егора поразила невероятная, почти нечеловеческая скорость, с которой двигался боксер. Иногда он забегал за спину мертвеца и бил его сзади еще до того, как тот успевал обернуться и напасть. Дубина все время кружил вокруг Егора, не давая им приблизиться к своему невольному оруженосцу.

Когда брошенные дома сменились складами и замусоренными пустырями с сетчатыми заборами по периметру, Иван успокоился.

– Складская зона. Можно расслабиться, здесь их почти не бывает, – сказал он, забирая у Егор рюкзак, чтобы дать ему передохнуть.

– А что еще есть в этом мире, кроме зомби? – поинтересовался Егор.

Дубина посмотрел на него с удивлением.

– Ты что, не знаешь, куда попал?

Егор помотал головой. В общих чертах он знал, но ему хотелось узнать подробности из первых рук.

– Ну, Лиза дает! – пробормотал боксер. – Отправляет человека на тот свет, не объяснив, что его ждет...

– Она только сказала, как отсюда выбраться.

– Да? И тебя это не пугает?

Егор помотал головой. Перспектива "настоящей смерти", чем бы она ни оказалась, ужасно пугала его, но он не хотел в этом признаваться.

– А ты храбрый парень, – констатировал Иван, с уважением глядя на него. – Ладно, слушай, как тут обстоят дела.

Он принялся рассказывать о том, какой игра была до заражения. На нее сразу подписались около пятидесяти миллионов человек из разных стран. Они жили здесь виртуальной жизнью: строили бизнесы, служебные карьеры и дома, создавали семьи и заводили детей, осуществляя то, что по разным причинам не смогли сделать в своей настоящей жизни. Из-за небывалого реализма игра процветала, к ней каждый день добавлялись все новые игроки. Все это Егор знал, поскольку следил за прессой в ожидании падения цены на подключение. Куда больше его интересовало, откуда здесь взялись зомби и как некогда цветущий мир пришел к своему нынешнему ужасному состоянию. Наконец, дошел черед и до этого.

– Все это кутерьма с зомби началось, когда издатели игры сделали доступными средства разработки мира, – пояснил Дубина, показывая руками на окружающий их унылый пейзаж, – чтобы пользователи могли делать тут все, что хотят. Например, черную радугу. Или, чтоб сила тяжести уменьшилась и можно было летать. Короче, все, что им в голову взбредет.

– Уподобили игроков богам, – тихо сказал Егор.

– Точно! Пока пользователи развлекались, с новыми возможностями экспериментировали серьезные люди. Хакеры.

Егор стал слушать внимательнее.

– Сначала они устроили землетрясение. Это была проба сил, скорее всего. Хотели понять, как далеко можно зайти в контроле над игрой. Тогда погибло всего несколько человек, но они умерли по-настоящему.

– То есть, натуралистично?

– Взаправду! В игровых капсулах нашли трупы. Это случилось из-за правдоподобия ощущений. Нервная система подавала сигнал мозгу, что тело раздавлено упавшим потолком... или балкой там, я не знаю... Мозг верил и тело умирало наяву. Сейчас, слава богу, не так. Администраторы сразу поменяли настройки. Теперь, если умереть здесь, то тело не умирает, а просыпается.

Егор не знал про смерти игроков. Видимо, издатели уже тогда стали дозировать информацию.

– Хакеры поняли, что с помощью средств разработки могут устроить все, что угодно. Они сделали вот что: запечатали этот мир и запустили в него зомби-вирус. Все, кто был здесь на тот момент, оказались в ловушке. Они заразились, стали безмозглыми чудищами.

– Что значит "запечатали"?

– То и значит. Никто не может уйти отсюда иначе, чем через смерть. Раньше такого не было. Игрок прерывал сеанс и просыпался в том мире, откуда ты сюда попал. Вылезал из игровой капсулы и шел по своим делам.

– Просыпался в реальном мире? – уточнил Егор.

– А чем тебе этот не реальный?! – обиженно воскликнул Дубина. – Покажи хоть одно отличие.

Егор промолчал. Боксер был прав: реальность обоих миров была совершенно одинаковой. Если бы создатели игры воспроизвели стеклянные пирамиды и каналы с аквапленкой, он не сумел бы сказать, какой из миров настоящий.

– Если игрок обращается в зомби, – продолжил Иван, – его нервная система приходит в полное расстройство, и в этом твоем реальном мире он впадает в кому. И тогда быть ему овощем до конца жизни, пока тело не помрет от старости. Это страшное бремя для родственников. Им проходится оплачивать искусственное жизнеобеспечение парализованного тела.

– А нельзя просто отключить капсулу?

– Тогда они останутся в коме пожизненно. Я же говорю, их нервная система в полном расстройстве. Чтобы вернуть ее в норму, нужен сильный шок. Убийство! Если убить их здесь, они освобождаются и просыпаются. Этим я и занимаюсь – убиваю зомби за деньги. Я охотник. Нас наняла ассоциация родственников пострадавших игроков.

Егор ничего этого не знал. Только теперь он понял, в какой переплет попал. Мысль о неминуемой насильственной смерти как единственного пути выбраться отсюда вызвала дрожь. Он стал прикидывать наиболее безболезненный способ ухода.

– А если покончить с собой?

Дубина изменился в лице, словно вспомнил что-то крайне неприятное. Смуглое лицо боксера потемнело.

– Не выйдет, хакеры и это предусмотрели. Они создали приложение к игре – специально для тех, кто хочет сбежать. Маленький, но очень болезненный ад. Каждый, кто кончает с собой, попадает в него навечно. Ну, или до тех пор, пока его тело в капсуле не умрет. А может, и дольше, бог его знает. Это кошмарное место. Попавшего туда ждут нечеловеческие муки.

– Откуда вы знаете?

– Я был там, – тихо ответил Дубина, опустив голову. – Однажды сорвался. Годами жить среди толп зомби, это, знаешь ли... Пустил себе пулю в голову и попал в ад. Я думал, что пробыл там тысячу лет. А оказалось, только два дня.

– Как вам удалось выбраться? – так же тихо спросил Егор.

– Мне не удалось. Меня ассоциация родственников выкупила.

– Из ада?

– Ну, да, – буднично буркнул Дубина, словно выкуп людей из ада был самым обычным делом. – Они поддерживают контакт с хакерами. Я хороший охотник, ассоциация меня ценит.

– А разве хакеров не поймала полиция?

Дубина принялся терпеливо объяснять хитросплетение отношений хакеров, полиции и родственников несчастных игроков. Зомби-диверсия была затеяна ради денег. Хакеры рассчитывали, что родственники жертв станут выкупать своих близких. Так и произошло, но цена оказалось слишком высокой и денег хватило не у всех. Богачи выкупили своих детей при посредничестве полиции. Простые люди оказались предоставлены своей судьбе. У их родственников не было средств платить вымогателям или содержать аппаратуру жизнобеспечения. Тогда они объединились в ассоциацию и наняли охотников. Пока игроки лежат бревнами в своих капсулах, Дубина и другие охотники отстреливают обезумевшие виртуальные тела, освобождая их сознание из плена игры.

Иван занят этим уже много лет. Почти все охотники, подобно ему – парализованные инвалиды в коме. Ассоциация специально искала таких, как он, – кому нечего терять, – чтобы они могли круглые сутки посвящать своей специфической работе. Для охотников это способ заработать на содержание собственных тел. Когда они убьют всех до единого зомби, – а их осталось около двух миллионов – Иван надеется устроиться в какой-нибудь другой игре и стать, таким образом, бессмертным. Разумеется, пока его собственное тело в больничной палате не откажет в силу естественных причин.

– Иногда я вижу, как зомби вдруг сам собой падает замертво. Значит, мы не успели. Снаружи, в реальном мире у его родственников кончились деньги или терпение, и тело отключили от жизнеподдерживающей аппаратуры, – с горечью сказал Дубина.

Егор мысленно поблагодарил Шиву за то, что не смог поучаствовать в этой кошмарной игре. У его родителей денег на выкуп точно не хватило бы.

– Некоторые продавали своих гулловских андроидов, чтобы выкупить игрока, представляешь?! Ты бы кем пожертвовал, родственником или гулловским роботом?

Егор задумался. Если родственник не очень близкий... Нет, об этой кошмарной альтернативе не хотелось думать!

– А нельзя взорвать здесь атомную бомбу, чтобы освободить всех разом? – спросил он.

– Бомбу... – мечтательно проговорил Иван. – Да где ж ее взять-то? Контрабандой сюда только мелочь можно протащить, вроде патронов этих. Самим атомную бомбу сделать у нас ума не хватит. У нас ума только на это хватает... – сказал он и полез себе в штаны, – сейчас покажу.

Повозившись, Дубина извлек из-под одежды самодельный револьвер с непропорционально большим барабаном и тонким, как стилус, стволом. На ствол была одета массивная трубка с грубо просверленными дырами.

– Вот! Семен – один из охотников, мы его кузнецом зовем – сделал! Двадцатизарядный малокалиберный револьвер. Якобы бесшумный. Гляди.

Он подошел к лежащему на земле безногому зомби, жадно тянущему к нему руки, приставил ствол к полусгнившей голове и выстрелил. Раздался оглушительный хлопок, от которого вороны с окрестных крыш взвились в воздух с сердитым карканьем. Мертвец уронил голову на землю и затих.

– Глушитель сделать не можем, какая уж тут бомба! – посетовал Дубина.

Он пояснил, что обычно экономит патроны, потому что охотится избирательно, по заказам родственников пропавших. Его часто просят найти конкретного игрока и уничтожить его зомбированное виртуальное тело. Старуха Лизергин передает особые приметы разыскиваемого и район его предполагаемого местонахождения. Она же при оказии передает ему боеприпасы и снаряжение.

Чаще всего приходится охотиться в городе, где улицы переполнены десятками тысяч мертвецов. Пика или мачете там бесполезны. Дубина сутками сидит у окон небоскребов и через оптический прицел выискивает в пестрой толпе нужного зомби, чтобы свалить его одним точным выстрелом.

– Такой заказ оплачивается отдельно. Ко мне многие обращаются, у меня хорошая репутация, – похвалился боксер. – Я подключен через спинной мозг, поэтому очень быстрый.

Они пересекли свалку автомобилей, на которой Иван заколол еще трех зомби, и вышли на загородное шоссе. Дубина показал на едва виднеющуюся вдалеке каменную церковь с колокольней.

– Нам туда. Там я живу. А работаю везде, где нужно.

– А почему я попал на дорогу под холмом? – спросил Егор, вспомнив свою материализацию в этом мире.

– Потому что я в это время там находился. Есть несколько точек входа. Они привязаны не к местности, а к охотникам. Посторонние гости оказываются рядом с любым из охотников, кто в этот момент свободен. Лиза работает со мной, поэтому те, кого она сюда посылает, появляются поблизости от меня. В этот раз она что-то расслабилась: почти на километр промахнулась. Хорошо, я заметил, а то они бы тебя растерзали.

Егор вспомнил пьяные глаза Лизергин и ничего не сказал. Некоторое время они шли молча. Потом Егор спросил, знает ли Дубина, что "его" робот покушался на председателя Китайской республики Джо Дуньтаня.

– Мне все равно. Я не интересуюсь делами вашего мира. Мне здесь больше нравится, – признался Иван.

– Потому что нет аквапленки?

– Потому что нет роботов, – отрезал боксер.

Егор смущенно замолчал.

– Ненавижу роботов, – доверительно сообщил Иван.

– Я понимаю...

– Понимает он! – передразнил Дубина. – Тебя хоть раз бил робот-то?

– Н-нет, – пробормотал Егор, невольно вспомнив о Наташе.

– То-то! – важно сказал Дубина, словно гордясь своим превосходством.

Егор подумал о том, как сильно ему не хватает Наташи – или хотя бы знания того, что она незримо присутствует рядом и сможет ответить, если он позовет ее. По замыслу создателей игры, другглам доступ в этот мир был перекрыт; каждый должен был крутиться сам, как умеет. Мысли о друггле на мгновение вытеснили кошмар окружающего его зараженного мира. Милая Наташенька! Ей сказали, что она человек – и она поверила, начав вести себя как человек. Она изменила собственное убеждение о том, что она такое. Намертво вшитое, запрограммированное Гуллом убеждение. Разве роботы на это способны? Выходит, она действительно не робот...

– Поуважительнее, она была человеком! – сказал Дубина, увидев, как Егор небрежно пнул ногой лежащую на пути мумифицированную женскую голову.

– Простите, – машинально сказал Егор обоим, Ивану и голове.

Голова катилась по асфальту, подпрыгивая и наматывая на себя длинные седые волосы, пока не исчезла в придорожной канаве.

Они вновь замолчали. Егор искал повод, чтобы расспросить Дубину о главном. О Хозяевах. Он все не мог выбрать момент, к тому же боксер оказался обидчив.

– Вы говорите, Лизергин посылает сюда людей, – спросил он для затравки. – Зачем?

– К нам разные люди приходят. Чаще всего родственники, которые устали ждать. Еще психи, извращенцы всякие. Иногда авантюристы вроде тебя. Бывают даже террористы, желающие потренироваться в расстрелах безоружных людей. Мы тут всем рады.

Егор усмехнулся.

– Так зачем ты здесь? – спросил Дубина.

– Репес... то есть, Авдеев просил передать вам привет, – со значением сказал Егор, на всякий случай понизив голос, словно кто-то мог подслушать их разговор.

– Откуда ты его знаешь? – настороженно спросил Иван, зачем-то оглянувшись по сторонам.

– Я его прихожанин. Как и вы когда-то.

16.

Рот боксера расплылся в широкой улыбке. Он остановился и обнял Егора. Егор смущенно отклонил голову, чтобы Дубина ненароком не поцеловал его. Боксер все-таки чмокнул его в щеку, оцарапав своей щетиной. От него пахло дымом пожара и несвежей одеждой.

– Петр Авдеев!!! Священник! Что ж ты сразу не сказал?! Как он? Давно его видел?

– Только вчера. Вроде нормально, – уклончиво ответил Егор.

– Что ж ты молчал-то?! Сто лет от него весточки не было. Он знаешь, что для меня сделал? Он мне жизнь спас! Они с Лизой приглядывают за моим телом там, – он насмешливо подмигнул Егору, – в вашем настоящем мире.

– Авдеев сказал, что вы можете рассказать мне кое-что.

– Спрашивай, – с готовностью сказал Иван.

– Он сказал, что вы видели рыбацкую деревню... и Хозяев, – неуверенно сказал Егор и замолчал в ожидании реакции боксера.

Дубина нахмурился.

– Может, давай я тебе лучше еще о зомби расскажу? Это не так страшно, поверь!

– Но я здесь специально ради этого...

Иван расхохотался. Глядя на испуганного и смущенного Егора, он сказал:

– Да не бойся ты так! Ничего в них страшного нет, в этих Хозяевах. Авдеев всяких ужасов вокруг них накрутил. Это он их так назвал, Хозяевами. По мне, так они безобидные пушистые... – он запнулся. – Короче, они прикольные и совсем не злые. Не знаю, почему они на него столько страху нагнали.

Егор подумал, что Дубина, вероятно, не знает о калифорнийской пирамиде и об истинной природе другглов. Он решил ничего не говорить ему, чтобы не терять время. К тому же Иван сам сказал, что дела реального мира его больше не интересуют.

– Расскажите мне о них, пожалуйста. Как вы их увидели?

Дубина начал с подробного рассказа про подпольный матч. Он увлеченно посвящал Егора в нюансы причин, заставивших его выйти на бой в тот злополучный вечер, и в детали работы нелегального тотализатора. Егор слушал вполуха, его это не слишком интересовало.

Он отвлекся, погрузившись в умственное оцепенение вроде того, что охватывало его на скучных лекциях в университете, и вернулся к реальности, лишь когда Иван заколол бежащего прямо на него зомби. Это был грузный бородатый мужчина в грязной бейсбольной кепке и полусгнившем джинсовом комбинезоне – должно быть, местный фермер. Увидев, как толстяк бьется в конвульсиях у его ног, Егор вздрогнул и вспомнил, где находится и зачем прибыл сюда.

– ...и вот этот гад ударил меня прямо сюда, – возбужденно продолжал боксер, тыча себя кулаком в грудь. – Внутри что-то треснуло и я вырубился. Совсем вырубился, упал в черноту. Ничего не было: ни меня, ни мира вокруг.

– А туннель был? – спросил Егор заинтересованно.

– Что еще за туннель?

– Туннель света. Про него говорят вернувшиеся из загробного мира: туннель, в конце которого их встречают умершие близкие или бог.

– Не было никакого туннеля. Помню, что очутился в деревне у моря.

Егор навострил уши. Как жаль, что с ним нет Наташи, которая могла бы записать их беседу, подумал он.

– Там были одноэтажные хижины из плетеных пальмовых листьев и такие же изгороди между ними. Сколько? Я заметил штук десять. Но я не ходил по всей деревне, не знаю ее размер. На берегу сушились сети и стояли брошенные лодки. Но знаешь, что самое странное? Море и небо там другого цвета. Они зеленые! Облака белые, как здесь, а небо светло-зеленое. И море темное, но тоже зеленое.

Егор попытался представить зеленое море, но не смог. Он вообще не мог представить воду без покрывающей ее серебристой аквапленки. Дубина увлеченно продолжал. Он все время подчеркивал, что все происходящее с ним не было бредом. Все было настоящим, как в жизни.

– Та деревня реальнее, чем все, что тут! – с горячностью воскликнул боксер.

– Ну, конечно. Это же игра, наведенное аппаратурой сновидение.

– И что, ты можешь отличить его от реальности? – с вызовом спросил Дубина.

– Не могу, – признался Егор.

– То-то! Я помню прошлую жизнь. Так вот, та деревня была реальнее ее в сто раз! Не знаю, как объяснить, но реальнее – и все тут!

Егор решил не спорить.

– Там еще были какие-то люди, я их не помню; много лет прошло. Наверное, бедолаги вроде меня, внезапно помершие и очутившиеся там. Они ничего не знали о своей прошлой жизни. Среди них был один главный, староста этой деревни. Он привел меня к Хозяевам.

Сердце Егора забилось сильнее. Он слушал, стараясь не пропустить ни единого слова.

– Хозяев несколько, – так мне сказал староста, – но я видел только одного. Или одну – не знаю, бывает ли у них пол. Он сидел на каменном столбе. Такой белый весь, прям белоснежный. Он будто сиял. Он весь покрыт таким, знаешь, белым-белым пухом. Но вблизи было видно, что это перья, только очень тонкие. Ты видел сов?

Егор помотал головой.

– Я здесь видел. Вот у сов такой нежный пух, только у этого шара он был еще нежнее. Просто неземной тонкости. В реальности такого не бывает. И цветов таких не бывает. Меня подвели к нему и поставили на колени.

– На колени?

– Да. Но я не спорил. Потом долго думал, почему. И понял. Это как если американца представить английскому королю. Вроде знаешь, что все люди сделаны равными, а когда окажешься перед ним, что-то такое почувствуешь и поневоле поклонишься. Так и здесь.

Егор завороженно слушал, не решаясь прерывать Ивана вопросами.

– Стою я перед ним на коленях, значит. А он вроде как смотрит на меня. Ну, не смотрит, – глаз-то у него нету, – но знает, что я перед ним. И знаешь, что я почувствовал? Что я ему нравлюсь, вот! Рта у него тоже не было, но я точно знаю, что он мне улыбался. И мне от этой улыбки так хорошо стало, как никогда в жизни не бывало. Так что, когда Авдеев говорит, что они опасны и хотят нам зла, я не верю. Он-то там не был, это все домыслы его. А я точно знаю, что ничего плохого мне этот пушистый шар не желал. Наоборот, он был весь переполнен... ну, я не знаю, счастьем, что ли... – сказал Дубина, смутившись собственных слов.

Егор одобрительно кивнул, побуждая его рассказывать дальше.

– Я, пока стоял там, счет времени потерял. Так хорошо мне было, как никогда раньше... А потом староста меня поднял и увел. Он сказал – Хозяин решил, что мне еще рано. Помирать, в смысле, рано. Короче, я должен вернуться. А потом я очнулся в полной тьме, ничего вокруг, и слышно было только голос врача – он со мной через чип разговаривал. Он сказал, что у меня больше нет тела, остался один ум. А тело парализовано, поэтому я его не чувствую и не вижу ничего. Я чуть не спятил, когда узнал. Взбесился совсем. Поколотил бы этого врача, да вот только рук у меня для этого не было.

Он умолк, переводя дыхание. Егор сочувственно слушал.

– А потом на связь вышел священник. Он меня успокаивал, как мог. Мы с ним много раз говорили. Это он предложил мне попробовать себя в играх, чтобы в вечной темноте не торчать. Пристроил в одну, но мне там не понравилось, как-то скучно было. Надо было дома строить, развивать экономику эту дурацкую. Муть какая-то... Я оттуда ушел в другую, потом еще в одну. А потом Лиза, подруга Авдеева, пристоила меня сюда. Здесь все просто: убей ты или убьют тебя. Всегда бей первым, если их больше – беги. Тут я и прижился. Вот такая история.

Егор молчал, переваривая услышанное. У него не было вопросов; простодушный боксер явно рассказал обо всем, с чем ему пришлось столкнутся, без малейшей утайки.

– Долго вы там пробыли? – спросил он, наконец.

– Не знаю. Там будто вовсе времени нет. По внешним признакам – полдня, может. Когда меня водили к пушистому волосатику, солнце было еще в зените, а когда сказали, что пора назад, оно опустилось к горизонту. Зеленый закат! Никогда ничего подобного не видел.

Егор долго молчал. Дубина занервничал.

– Думаешь, я спятил? – с вызовом спросил он. – С ума сошел и мне все это привиделось, как врач сказал?

– Конечно, нет! – торопливо ответил Егор.

У него не было сомнений в том, что Дубина говорил правду. Такую убежденность невозможно оспаривать, да и незачем. Рассказ разбудил его собственные воспоминания о детском сне, в котором он увидел пушистые шары. Он прекрасно понял, что Дубина пытался выразить своим простым языком, когда говорил, что шар улыбался ему и желал добра. Егор испытал то же самое: исходящее от шаров чувство всепоглощающей любви – не только к нему, но ко всему окружающему и к себе самим. Чистая, ничем не обусловленная, абсолютная любовь... Каждый, кто хоть раз испытал подобное, узнает этот опыт даже в самом косноязычном описании.

– Не напрягайся ты так! – прервал его мысли Дубина. – Все равно не поверишь, пока не окажешься там и не увидишь своими глазами.

– Как мне попасть туда?

– О, это легко, – сказал Дубина с усмешкой. – Тебе лишь нужно умереть. По-настоящему, как в этой игре.

Напоминание о неизбежном расстроило Егора. Он вновь принялся размышлять о том, как организовать свой "уход" наименее болезненным способом. Может, Дубина что-то подскажет, подумал Егор – он человек опытный, давно здесь, всякое повидал. У него должны быть варианты.

– Знаешь, что я думаю? – продолжал боксер. – Что с ними лучше не сталкиваться людям умным. Ну, тем, кого называют "горе от ума". Только Авдееву не говори, я как раз о нем. Такой человек узнает про этих потусторонних пушистиков – и сразу начнет думать о них, анализировать, теории всякие сочинять. И обязательно додумается до какой-нибудь пакости. Обязательно! Так с Авдеевым и вышло. Он их боится до чертиков. А по мне, так не надо бояться. И думать о них не надо. Совсем! Лишний раз вообще лучше не думать, так оно спокойнее. Если хочешь жить нормально, всяких скользких тем – смысла жизни там, откуда взялся разум и прочей фигни – лучше вообще не касайся.

Егор хотел возразить, но Иван не дал ему открыть рта, продолжая гнуть свою линию:

– Ты со мной не спорь. Вижу, ты тоже из умников. Ну, каждому свое. Хотите быть несчастными – копайтесь в своих сомнениях, углубляйте самопознание. Ройте себе могилу при жизни! Мне-то что?!

Увидев несогласие в глазах Егора, боксер воскликнул:

– Посмотри на меня – и на Авдеева! И кому из нас живется легче? То-то и оно!

Егор молча отдал должное простой и эффективной жизненной философии Дубины. При всей ее бесхитростности было в ней что-то, некая сермяжная правда, с которой трудно спорить. Егор не хотел спора. С каждой минутой его охватывало все большее возбуждение. Мысли о предстоящей смерти вытеснили все. Он боялся неизбежного убийства. Очевидно, это будет убийство. Что же еще, если самоубийство запрещено, за него отправляют в местный ад? Он изо всех сил держался, чтобы Иван не заметил, как он дрожит от страха.

Наконец, путники подошли к церкви. Ее окружала низкая изгородь из кованых металлических прутьев. На острые наконечники некоторых из них были наколоты высохшие и почерневшие человеческие головы, отрубленные так давно, что по их виду невозможно было сказать, принадлежали ли они некогда зомби или нормальным людям.