Текст книги "Роботы божьи (СИ)"

Автор книги: Сергей Марьяшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 48 страниц)

Ведущий объявил Ивана Дубину и вновь мысленный вопль сотен тысяч людей сотряс пространство зала. Похоже, Дубину приветствовала и часть китайских зрителей; в отличие от их бойца, Иван был хорошо известен в мире. Круглая платформа подняла на поверхность приплясывающего Дубину, одетого в белые трусы, перечеркнутые диагональным андреевским крестом. Под свист и рев толпы он попрыгал по рингу, подняв руки вверх и приветствуя собравшихся. Лидеры двух стран специального приветствия не удостоились. Насладившись представлением, русский боксер занял свой угол и принялся презрительно разглядывать соперника, жуя зубочистку. Егор усмехнулся. Лишь он да сотрудники "Уральских роботов" знали, что своими невежливыми эскападами робот обязан скверному характеру программиста Рыбы.

Зазвучали гимны, сначала китайский партийный, потом русский "Боже, народ храни!". Китайский боксер выслушал оба со склоненной в знак уважения головой. Когда дошла очередь до русского гимна, Дубина выплюнул зубочистку и замер по стойке смирно, положив правую руку на сердце. Он пел вместе со вставшими со своих мест зрителей. Сотни тысяч сиплых глоток, неожиданно запевших собственными голосами, звучали так торжественно и трогательно, что на глаза Егора навернулись слезы. Он заметил, что Наташа, подражая Дубине, положила руку на сердце и шепотом повторяла слова гимна.

После гимна настало время оружия. Техники обоих боксеров вышли на ринг и одели им на руки сверкающие в лучах прожекторов стальные кастеты-утяжелители с острозаточенными гранями. Зажужжали электрические отвертки. Массивные кастеты фиксировались специальными винтами и снять их самостоятельно роботы не могли. На этом подготовка закончилась, техники покинули ринг. Появился судья. Он внимательно осмотрел кастеты обоих спортсменов, удовлетворенно кивнул и вернулся за судейский стол перед рингом.

Осмотр был формальностью, все уже проверили не один раз – и не человеческими глазами, которые легко обмануть, подсунув виртуальную видимость, а специальной аппаратурой в лаборатории стадиона. Егор знал о разнообразных способах жульничества в боксе. Что только не изобретали фирмы ради победы своих андроидов! Якобы оторванные пальцы, брызгающие кровью в глаза соперника; нарушение изоляции в коже ладоней, чтобы бить противника током через кастет; выстреливаемые изо рта электрические дротики для внесения помех в нервную систему; встроенные в зрачки ослепляющие инфракрасные лазеры – все шло в ход. Разумеется, на соревновании такого уровня грязные трюки были исключены.

Тяжело ступая, на ринг взошел рефери – похожее на богомола трехметровое механическое чудовище, сделанное на базе полицейского робота для подавления уличных беспорядков. Рефери был не слишком быстр, зато достаточно силен, чтобы в случае нужды растащить увлекшихся боксеров.

Включилось ограждение: из углов ринга выехали четырехгранные столбики, испустившие рубиновые лазерные лучи, имитирующие веревочные канаты старинного человеческого бокса. Егор слышал, что в подпольных матчах мощность лазеров так велика, что они разрезают случайно задевших лучи боксеров. Здесь они служили безобидным ограждением, фиксирующим выход за ринг для начисления штрафных очков.

Ведущий объявил первый раунд. Прозвучал гонг.

Внезапно случилось непредвиденное. Один из зрителей с обезьяней ловкостью вскарабкался на ринг, пересек лазерные лучи и выбежал между боксерами. Повернувшись лицом к китайцу, он развернул над собой огромный, высотой с десятиэтажный дом, виртуальный плакат с видеороликом о расстреле китайской полицией мирной демонстрации в Пакистане. Камера показывала протестанта крупным планом. Бородатый борец за мир тряс своим плакатом и выкрикивал антикитайские лозунги прямо в лицо боксеру: "Убийцы! Подонки!.. Освободите Непал! Освободите Пакистан! Освободите Тайвань! Освободите Восточную Африку!.."

Рефери недоуменно смотрел на протестанта каплевидными фасеточными глазами, не зная, что делать с неожиданной помехой. Как и боксеры, он был узкоспециализированным автономным роботом. Его программа не предусматривала наличия людей на ринге.

Китайский робот с невозмутимым лицом разглядывал прыгающего перед ним человека. Со всех сторон к рингу бежали охранники, но они не успели. Андроид сделал неуловимо быстрое движение кастетом – и рука протестующего, отделившись от плеча, упала на пол. Из зияющей раны забил фонтан крови. Побледневший бородач замер, еще не понимая, что происходит. Китаец вновь взмахнул рукой и человек буквально развалился на части. Антикитайский плакат погас.

В наступившей тишине жутко закричала женщина. Охранники взобрались на ринг и растерянно замерли у кучи разделанной плоти, еще секунду назад бывшей живым человеком. Китайский боксер пожал плечами и вернулся в свой угол. Дубина сделал несколько шагов ему навстречу, но передумав, тоже вернулся. Боксировать было невозможно, ринг залила огромная лужа дымящейся крови.

Рефери так и не сдвинулся с места. Он стоял, крутя треугольной мордой и переводя озадаченный взгляд с китайца на разрубленный труп и обратно.

Камера переключилась на правительственную трибуну. Лидеры двух стран сидели неподвижно, никак не реагируя на произошедшее. Домбровская досадливо поморщилась, поджав губы. Лицо Джо Дуньтаня осталось непроницаемым, председатель сохранял неизменную вежливую улыбку.

Егора била дрожь. Он почувствовал, как Наташа гладит его ладонь. Увидев на графиках потрясение Егора, она пыталась успокоить его.

Камера вновь переключилась на ринг. Разрубленного человека убрали. Ассистенты успели вымыть пол и теперь сушили его большим феном на колесах. Охранники волокли к выходу бьющуюся в истерике женщину – наверное, жену или подругу убитого. Она голосила страшным криком и упиралась, но они были сильнее и их было много. Другие охранники выстроились вокруг ринга плотной стеной, вынув из чехлов электрические дубинки и приготовившись бить всякого, кто осмелится приблизиться к боксерам.

Камера показала бледные лица зрителей. Жуткий эпизод произошел в гробовом молчании, никто не проронил ни звука. Только несчастная женщина продолжала вопить, пока охраники не утащили ее из зала.

Ведущий скорбным голосом принес извинения за инцидент. Похоже, отменять матч никто не собирался. Вновь зажглись лазерные лучи, замкнув ринг в яркий рубиновый квадрат.

Ударил гонг. Выставив кастеты перед собой, бойцы начали сближение. Удар кастета невозможно парировать рукой или плечом, что придает тактике современного бокса известное своеобразие. Егор смотрел видеозаписи старинных поединков и был удивлен тому, как часто боксеры прошлого уходили в защиту, прикрывая голову и грудь плотно сомкнутыми руками. Сейчас такого горе-спортсмена забили бы насмерть за несколько секунд, перебив или начисто отрубив ему руки. Конечно, узявимые части тел роботов защищены спрятанными под кожу пластинами из титановых сплавов, но против умелых ударов кастетом долго им не устоять. Нынешние боксеры никогда не защищаются, подставляя руки. Они стараются парировать удар своим кастетом или увернуться.

Бойцы сблизились. Их руки бешено замелькали, словно лопасти гребных винтов моторной лодки. Кастеты сшибались с глухим звоном, высекая снопы искр. Еще одно отличие от старинного бокса – прежние боксеры берегли силы. Роботам это было ни к чему, запаса батарей хватало раундов на сорок. Рефери навис над дерущимися, стараясь не пропустить ни единого нарушения.

Егор завороженно следил за схваткой. Вдруг его посетила неожиданная и страшная мысль: ведь они оба, Иван Дубина и этот китаец, – не что иное, как глубоко модифицированая модель HGR18. Они отличались от серийных роботов так же сильно, как бронированный катер Домбровской отличается от сделанного в Индии городского таксобота, но шасси-то у них стандартное. И сидящая рядом Наташа, если задуматься, имеет немало общего с китайским убийцей, только что хладнокровно уничтожившим попавшегося под руку человека. Они родственники в силу происхождения. Должен ли Егор опасаться ее? Эта мысль пронзила его как удар током, заставив вспомнить разговор с Марком и свои бесконечные размышления о доверии другглу.

Словно почувствовав что-то, она вновь погладила его ладонь. Егор вздрогнул от неожиданности и вытер пот со лба. "Что за паранойя!" – подумал он. Как он вообще мог подумать такое? Скачущие по рингу андроиды запрограммированы на убийство, а его Наташа предназначена для любви и нежности, он сам ее настраивал. Егор тряхнул головой, желая избавиться от морока, и вновь сосредоточился на поединке.

Андроиды были достойными соперниками. Они стремительно кружили в петляющем танце и наносили математически точные удары, столь же точно уворачиваясь или парируя. Ни один из выпадов пока не достиг цели.

Завораживающее мелькание кастетов, искры и звон ударов гипнотизировали – словно это не двое убийц пытались уничтожить друг друга, а два танцора развлекали публику опасным экзотическим танцем. Бой шел уже девять минут, а повреждений все не было. На лицах зрителей появилось разочарование. Кто-то засвистел, раздались оскорбительные выкрики. Курсы акций "Уральских роботов" и китайской фирмы, изготовившей соперника Дубины, на развешенных по всему залу красных табло поползли вниз.

Роботы ускорились, словно пришпоренные. Пот струился по обнаженным торсам, сияние стали слилось в сплошные дуги и полосы. Вдруг сверкание окрасилось алым. Кровавые брызги долетели до первого ряда, испачкав лица и модные наряды зрителей. Китаец отшатнулся, держась за грудь. Из-под его кастета на живот и трусы хлестал ручей искусственной крови.

Эпизод повторили в замедленном режиме: китайский боксер чуть замешкался и не успел отскочить, приняв в грудь прямой удар чудовищной силы. Кастет Дубины врезался туда, где у людей находится солнечное сплетение. В замедленной съемке было видно, как китаец содрогнулся, а его искусственная плоть всколыхнулась расходящимся кругом. Акции "Уральских роботов" поползли вверх, китайские же сначала замерли, а спустя мгновение стремительно полетели вниз.

В правительственной ложе царило спокойствие. Джо Дуньтань взирал на ринг с неизменной вежливой улыбкой. Домбровская чему-то хмурилась. Икрамов с озабоченным видом наклонился к ней и что-то телепатически шептал, не разжимая узких змеиных губ.

Пропустив удар, китаец изменил тактику. Теперь он тянул время, стараясь избегать столкновения. Похоже, Дубина поразил его достаточно серьезно и он хотел дожить до конца раунда, чтобы в перерыве его починили. Иван неотступно преследовал китайца по рингу, а тот убегал, прячась за стальные членистые ноги рефери. Чтобы не мешать бою, рефери поднял брюхо и похожие на клешни передние двупалые лапы повыше. Он стоял посреди ринга, опустив треугольную голову, и флегматично наблюдал, как боксеры шныряют между колоннами его четырех конечностей.

Устав от игры в догонялки, Дубина заорал на рефери, требуя, чтобы тот убрался с дороги. Богомол выслушал его, не сдвинувшись с места. Тогда Иван обрушил град звенящих ударов на стальные сочленения одной из его ног. Рефери затрясся, но устоял. Он выдвинул передний манипулятор и схватил Дубину за горло, подняв его на метр над рингом. Боксер болтался в воздухе и отчаянно ругался, заставив Егора гордится собой – ведь это он вложил в робота экспрессивные и крайне неприличные идиомы, которые тот выкрикивал к восторгу толпы.

Китаец, поняв, что спасся, отковылял к своему углу. Опираясь на столбик и держась за грудь, он тяжело дышал и ждал гонга. Рефери приблизил добычу к себе. Казалось, сейчас он откроет свои страшные механические челюсти и откусит Ивану голову. Зал замер, затаив дыхание.

Извернувшись, Дубина размахнулся и нанес мощный боковой удар правой прямо в стальную треугольную голову. Раздался тягучий звон. Рефери помотал головой, словно пытаясь прийти в себя. Дубина ударил вновь, теперь левой. Войдя в раж, он бил снова и снова. Голова богомола болталась во все стороны, фасеточные глаза разлетелись на куски, челюсть отломилась и висела на пучке проводов. Громко закричав, Дубина нанес последний страшный удар. Голова оторвалась и улетела в ряды зрителей. Струи смазки и гидравлической жидкости ударили Ивану в лицо, испачкав его с ног до головы.

Трехметровый монстр зашатался, его ноги задрожали и подломились. С тяжелым грохотом он рухнул на ринг, не выпуская Дубину из лапы. Зал взревел от восторга. Зрители кричали и аплодировали Дубине стоя. Акции "Уральских роботов" стремительно рванули вверх.

Оказавшись на полу, в луже смазки и вязкой зеленой жидкости, Иван встал на колени и попытался освободить шею. Ничего не выходило, сведенная судорогой стальная лапа висела на нем, словно цепь на узнике древней тюрьмы. Как он не бился, стараясь ослабить захват, лапа не разжималась. Дубина выпучил глаза от напряжения, лицо его побагровело, а перепачканные усы топорщились, как шерсть искусственного кота после удара током.

Китаец из своего угла напряженно смотрел на соперника. Казалось, он не мог решить, что предпринять – атаковать, воспользовавшись трудным положением Дубины, или ждать конца раунда, чтобы техники занялись его раной.

Дубина рвался на волю. Скованные кастетами руки не позволяли ухватить лапу, поэтому он лупил по ближайшему сочленению, стараясь перебить его. Частые звонкие удары напомнили Егору деревенскую кузницу, которую он видел однажды в компьютерной игре.

Наконец, Ивану удалось отрубить манипулятор. Сгибаясь под тяжестью висящей на шее стальной лапы, будто сбежавший из тюрьмы колодник, он медленно двинулся к китайцу. Глаза робота на испачканном смазкой лице горели неукротимой решимостью и злобой.

Домбровская напряженно подалась вперед, впившись в ручки кресла наманикюренными ногтями. Побледневший Икрамов замер за ее спиной. Председатель Дуньтань, довольно улыбаясь, кивал головой.

Китаец выпрямился и выставил кастеты перед собой, приготовившись защищаться. Стала видна его рана, ее показали крупным планом. Сквозь окровавленный разрез на груди угадывалась проломленная титановая пластина, а за ней – центральный нервный узел и ритмично пульсирующие искусственные органы. Рану заливала быстро густеющая кровь нового поколения, способная, как знал Егор, склеивать разрывы тканей.

Иван не дошел до врага каких-то пару шагов. Прозвучал гонг. Робот остановился и покрутил головой, словно не веря своим электронным ушам. Взмахнув от досады кастетом, он резко развернулся и пошел в свой угол.

Лазеры по периметру выключились. На ринг бросились секунданты обеих команд. Русские подхватили Дубину под руки и помогли ему сесть на стул. Двое тут же занялись висящей на шее лапой, один вытирал масло и зеленую жидкость, еще один сканировал тело на предмет скрытых повреждений.

Китайцы лихорадочно латали своего бойца. Сразу трое техников копошились в его ране, меняя окровавленны узлы на новые и вставляя титановую заплатку в место пробоя грудной пластины. Еще двое присоединили к его шее программатор и что-то настраивали.

Техники стадиона присоединили трос к поверженному стальному богомолу и вытащили его с ринга лебедкой. Уборщики собирали обломки и посыпали разлитое масло порошком против скольжения. "Удивительно, сколько требуется людей для обслуживания двух вип-роботов", – подумал Егор. Судя по озабоченно-унылому виду рабочих, обслуживающий персонал набирали среди инвалидов или отморозков.

Врачи укладывали на носилки зрителя, в которого угодила голова робота-рефери. Человек лежал безвольной куклой, покорный их манипуляциям. Незакрепленные руки безжизненно болтались, а бледное, без единой кровинки, лицо наводило на нехорошие мысли. Два трупа за вечер – это чересчур, особенно для мероприятия с участием глав государств, подумал Егор.

Он спросил у Наташи:

– Ну как? Нравится?

– Очень! А тот бородатый мужчина... он умер совсем?

– Угу. Необратимо. Как и этот, похоже.

Наташа угрюмо замолчала, погрузившись в свои мысли. Егор ободряюще улыбнулся и погладил ее по руке.

Официант поднес очередную порцию шампанского. Егор выпил бокал и взял еще один. Наташа не пила. "Пигмалион" утверждает, что следующая, девятнадцатая, модель сможет пить спиртное и есть человеческую еду. Звучит заманчиво, но он знал, что не променяет свою подругу на новую ни за что на свете, тем более из-за такого сомнительного улучшения. Она точная копия человека, лишенная наиболее досадных людских недостатков. Восемнадцатая модель достигла предела внешнего правдоподобия, гонка в этом направлении закончена. Непонятно, как производители собираются стимулировать покупки новых моделей.

И вообще, что за дикая идея: выпускать робота с недостатками вроде нужды в еде и объявлять это прогрессом? "Не хватало только, чтобы роботы начали ходить в туалет", – подумал Егор, пытаясь представить себе этакое безобразие.

Дважды ударил гонг, заставив Егора отвлечься от нелепых мыслей. Телепатический шум в зале стих, взоры зрителей устремились на ринг. Боксеры вновь начали смертельный танец под сенью нависшего над ними нового рефери. На груди китайца красовалась белая заплатка. Шея Дубины покраснела от ссадин, на скорую руку замазанных медицинским клеем.

Получивший новые программные установки китаец яростно атаковал. Иван почти сразу получил удар по касательной в левый локоть. Кастет срезал кусок плоти как бритвой. Полуоторванные лоскуты кожи повисли, придавая роботу вид бодрого, но уже начавшего ветшать зомби. Бьющие из локтя струйки крови выписывали на полу ринга замысловатые алые узоры.

К счастью, функциональность сустава уцелела: Дубина бил левой столь же мощно, что и прежде. Камера показала его лицо крупным планом. Вены на лбу и шее боксера вздулись, капли пота стекали по напряженному лицу, а выпученные глаза горели злобным огнем.

Звон кастетов на миг прервался – китаец пропустил правый хук Дубины. Его развернуло и отбросило на оказавшуюся за спиной ногу рефери. Зрителям предстало развороченное плечо с открытым плечевым суставом и кровью, брызжущей из многочисленных перебитых сосудов. Чудовищная рана ничуть не смутила боксера. Оттолкнувшись от богомола, он вновь ринулся в драку.

С каждым удачным ударом акции фирм-соперников синхронно скакали вверх-вниз, словно вода в сообщающихся сосудах. Стоимость ценных бумаг то взлетала, то стремительно утекала вместе с кровью, бьющей из ран бойцов.

Китаец вновь попытался использовать ноги рефери в качестве защиты. Богомола успели перепрограммировать; поняв, что боксеры играют под ним в прятки, он попятился, осторожно поднимая конечности, чтобы не наступить на дерущихся.

За минуту до окончания второго раунда андроиды впали в совершенное остервенение. Они что есть силы лупили друг друга, забыв о защите и даже не пытаясь уворачиваться. Звон кастетов сменился смачными шлепками стали о тела и звуками вспарываемой плоти. Узрев долгожданную бойню, публика взревела от восторга.

Раздался гонг. Богомол схватил бойцов своими длинными клешнями и отшвырнул их друг от друга. Китаец с трудом устоял на ногах. Дубина кувыркнулся через голову и покатился к краю ринга, но вовремя остановился и вскочил на ноги. Падение с ринга считалось поражением.

Обменявшись полными ненависти взглядами, боксеры разошлись по углам. Зрители бушевали. Рев толпы сменился аплодисментами, многие хлопали стоя.

Финальная мясорубка не прошла даром, оба робота выглядели жалко. Китаец полностью утратил лицо. В камеру пялилось разможженное месиво, сверкающее белками чудом уцелевших глаз. Из черного провала рта торчала пара зубов, остальные были рассыпаны на полу ринга. Помимо плеча и лица, робот повредил обе руки. Ужасную картину довершали распоротый бок с висящими оттуда трубками и проводами и зияющая дыра в шее.

Дубине досталось не меньше. Китаец снес ему верхушку черепа и кровь, словно из переполненного фонтанчика, обильно заливала перекошенное лицо, плечи и грудь. У него был вскрыт живот, отсечены оба уха, сломаны углепластиковые ребра – их острые куски торчали из груди в нескольких местах – и разорвано плечо. Перед пропущенным ударом в лицо китаец ухитрился впиться зубами в плечо Дубины, вырвав кусок плоти вместе с мышцей. Момент укуса непрерывно повторяли в замедленной съемке.

Увидев травмы китайца, Егор возликовал. Теперь дикция вражеского робота необратимо нарушена. С такими повреждениями самая выдающаяся речь превратится в пародию. Даже выиграв бой, китаец станет посмешищем, если начнет говорить без зубов. Егора охватила эйфория. Речь после боя была его личным зачетом – и похоже, он его успешно сдал.

На радостях он взял сразу несколько порций шампанского. Он поставил бокалы на откидной столик и от волнения прикладывался к ним поочередно, вместо того, чтобы выбрать один и пить из него. Выпив, Егор подобрел и на минутку включил комментатора. Шафранский, захлебываясь от эмоций, сыпал догадками о тактике боксеров в третьем раунде. Он ставил любую сумму на то, что Дубина будет бить китайца в поврежденное плечо, стараясь вывести из строя левую руку, – а его соперник, в свою очередь, постарается выпотрошить изрядно пострадавший живот Ивана. Егор был вполне согласен с Шафранским.

Трижды пробил гонг, возвестив начало третьего раунда. Кое-как отмытые от крови и на скорую руку залатанные бойцы вышли на последнюю битву. Китаец перестал походить на человека. Чтобы не пугать зрителей видом развороченного лица, техники замотали его голову и шею широким белым скотчем, оставив отверстия для рта и глаз. Бок, грудь и руки также были в заплатах.

Дубина соответствовал: смахивающая на кипу═заплатка на макушке, наскоро заклеенные уши, живот и плечо делали его похожим на сбежавшего пациента травматологии. Несмотря на видимую тяжесть повреждений, двигательные системы боксеров не слишком пострадали. Роботы атаковали так же стремительно, как и в начале матча, только левая рука китайца временами заедала в плече.

Напряжение в зале выросло до предела. До конца раунда осталось всего четыре минуты, а исход схватки был по-прежнему не ясен. Бойцы дрались на равных, явного перевеса не было ни у одной из сторон. Егор нервно ерзал в своем кресле, то и дело отпивая шампанское из подвернувшегося под руку бокала. Он радовался, что не сделал ставку на тотализаторе. Когда соперничают команды такого уровня, предсказать результат невозможно. А играть с шансами пятьдесят на пятьдесят он не любил, считая это слишком рискованным.

Вдруг на ринге что-то произошло. Никто сразу не понял, что именно. Кажется, Иван неожиданно замедлился. Он стал бить с опозданием – туда, китаец находился мгновение назад. Потом случилось нечто странное. Дубина словно ослеп. Он игнорировал соперника, отвернувшись от него, и лупил пустой воздух быстрыми резкими ударами.

Зал охнул. Воспользовавшись неадекватностью соперника, китаец прыгнул Ивану за спину и провел прямой удар правой в голову. Кастет врезался в затылок с громким хрустом и Дубина свалился, как подкошенный. Богомол-рефери склонился над ним, чтобы засвидетельствовать поражение, но русский боксер тут же вскочил на ноги. Он выглядел неповрежденным, не считая того, что его окровавленный затылок изменил форму, став плоским.

Дальше началось такое, что даже бывалый Шафранский, которого Егор забыл выключить, в растерянности умолк. Не обращая внимания на противника, Дубина принялся выхаживать по рингу в странной манере, напоминающей походку цапли. Прижав руки к бокам, он делал резкий шаг, выгибая спину и задирая ногу выше головы. Сделав шаг, робот замирал на секунду, а потом делал следующий. При этом он напряженно таращил глаза и топорщил усы, что придавало ему нелепый вид.

Клоунская походка боксера ввергла зрителей в шок. В зале раздались нервные смешки. Шафранский, придя в себя, неуверенно пробормотал: "Это что, вирус?.." Даже китаец опешил. Озадаченный неожиданной тактикой Дубины, он застыл на месте, на всякий случай выставив кастеты перед собой, будто опасаясь того, что еще мог выкинуть его спятивший противник. Курс акций китайской компании стремительно рос. Стоимость "Уральских роботов" застыла на месте. Обескураженные инвесторы не понимали, как реагировать на поведение Дубины.

Егор услышал, как сидящий прямо перед ним в первом ряду министр информатики объяснял жене происходящее:

– У человекоподобных роботов начиная с модели HGR14 две операционных системы. Одна, низкоуровневая, отвечает за движения шасси. Роботы не осознают ее и движутся инстинктивно, как мы. Другая, высокого уровня, обеспечивает высшую нервную деятельность – речь и прочее. У него повреждены нервные узлы, управляющие инстинктивной деятельностью..."

"Его высокий пост пагубно влияет на психику, – подумал Егор. – В силу занимаемого положения министры волшебным образом все знают и во всем разбираются". Тем не менее, министр, похоже, был прав. Дубина сохранил рассудок. Робот изумленно смотрел на собственные ноги, словно не веря в происходящее. Казалось, им овладела какая-то внешняя сила, которой он не мог сопротивляться. Егор готов был поклясться, что видит отчаяние на его лице.

Внезапно китаец пришел в себя и набросился на вышагивающего по рингу соперника. Он провел серию прямых в грудь, но попал в неприлично задранное колено. Замедленная запись показала, как отрубленная нога упала на пол, а Дубина, потеряв равновесие, грохнулся на зад рядом с ней. Кровь хлестала из обрубка, словно вода из прорванной водопроводной трубы.

Министр объяснил жене, что в память о старинном боксе удары ниже пояса запрещены, поэтому конструкторы не уделяют внимания защите ног. Жена зашипела, чтобы он прекратил считать ее идиоткой; элементарные вещи она знает и сама. Министр буркнул что-то обидное в ответ.

Сидящий на полу Иван растерянно смотрел на свою левую ногу. Она лежала прямо перед ним и слабо подергивалась, отзываясь на рефлекторные сокращения оставшихся без контроля мышц. Китаец кружил вокруг, не решаясь напасть. Бить упавшего запрещено, за это накладывают штрафные очки и даже могут дисквалифицировать. Богомол, покачивая треугольной головой, выжидательно глядел на поверженного бойца.

Загадочный морок оставил Ивана так же неожиданно, как овладел им минуту назад. Опираясь на кастеты, Дубина кое-как встал и запрыгал к китайцу на одной ноге, явно собираясь драться. Кровь и технические жидкости из раны лились ручьем, превращая ринг в сплошную скользкую лужу.

Допрыгав до врага, Дубина неловко ударил, едва не потеряв равновесие. Китаец без труда увернулся и оказался за спиной Ивана. Прыгая на месте, Дубина пытался развернуться, но не успел – китаец сбил его на пол сильным свингом в голову. Под разочарованный вздох русских болельщиков Иван крутанулся в воздухе и шлепнулся лицом в лужу собственной крови. Не давая сопернику встать, китаец поставил ногу ему на зад и с силой оттолкнул его от себя. Скользя в крови, как в масле, беспомощный Дубина пересек отделявшие его от лазерных лучей пару метров и мешком вывалился с ринга, сбив с ног зазевавшегося охранника.

Истерично забил гонг. Это было поражение.

Половина зала вскочила с мест и огласила арену радостным воплем. Торжествующий мысленный крик сотен тысяч китайцев слился в сплошной рев, напомнив Егору о вопящих, словно стая диких хищников, орках. Они так же страшно кричали, штурмуя человеческую крепость в коллективной киберигре, в которую он играл в прошлом году. Егор был лучником у западной стены. Орк разрубил ему голову огромным топором, из-за чего он потом целый месяц ходил с мигренью.

Перекрикивая рев толпы, ведущий объявил победу китайского боксера. Он несколько раз сбился, когда произносил его имя. Камера показала правительственную трибуну. Джо Дуньтань вежливо улыбался, ничем не выдавая своего торжества. Домбровская с улыбкой говорила ему что-то, очевидно, давая понять, что не считает проигрыш в боксерском матче делом серьезным. Бледный Максим Икрамов за ее плечом рассматривал толпу в зале, на его лице плясала нервная усмешка.

На русских болельщиков было жалко смотреть. Они сидели молчаливые и мрачные. Многие, не стесняясь, плакали. В зал ввели закованных в пластиковую броню полицейских из специальной дивизии по разгону демонстраций – администрация опасалась столкновений между зрителями. Опасения казались напрасными. Русские были так подавлены поражением Дубины, что едва ли могли помышлять о драке, к тому же в зале было много женщин и детей.

Егор судорожно выдохнул. Вот и все! Он хотел смочить пересохшее горло, но обнаружил, что все бокалы пусты. Подозвав официанта, он взял еще один и осушил его большим глотком. Сидящая рядом Наташа подавленно молчала, ее глаза блестели от слез.

Егор хотел успокоить ее, но кое-что помешало ему. Выпитое шампанское давило на мочевой пузырь, требуя немедленного освобождения. По его рассчетам, до интервью с боксерами оставалось минут пять, он должен был успеть. Потрепав Наташу по руке, он встал и, слегка покачиваясь от ударившего в голову алкоголя, нетвердой походкой отправился вслед за виртуальной стрелкой, показывающей путь в туалет.

Выходя из ложи, Егор заметил неподвижно стоящего у панорамного окна Глостина. Сжав кулаки, директор вперился в зал, не замечая притихших гостей и крадущегося Егора. Выражение соболезнований требовало времени, которым Егор не располагал. Ему нужно было всего несколько минут, а потом он вернется и скажет заказчику все, что в таких случаях положено. "Подумаешь, проиграл, – подумал Егор. – Досадно, конечно, но никто же не умер. Дубину даже не расчленили. Было бы о чем переживать".

Проигрыш не особенно опечалил Егора, однако он был заинтригован необычным поведением робота. Он побывал на многих матчах и пересмотрел тысячи записей боев, но никогда прежде не видел подобного. Травма искусственного мозга нередко вызывает сбой двигательных систем, но сегодняшняя выходка Дубины была за гранью обычного сбоя. Андроид вел себя нарочито, вызываще гротескно.

Егора интересовало, действительно ли это вирус. Мог ли китаец облучить Дубину, расстроив двигательную операционную систему, или найти слабое место в защите и внедрить деструктивную программу? Будет ли разбирательство или все спустят на тормозах, чтобы не обострять отношения с Китаем?

Стрелка добежала до автоматической двери и исчезла. Створки разъехались, впуская его внутрь. Он вошел и пристроился у ближайшего писсуара. Над каждым из них висел стереоэкран с прямой трансляцией из зала. Это было очень кстати, поскольку Егор явно не успевал вернуться в ложу к главному событию. Он увидел на экране, как председатель Дуньтань поднимается на ринг, поддерживаемый телохранителями. Домбровской рядом с ним не было, она осталась в правительственной ложе, видимо, не решившись выйти на залитую кровью арену. "Надо же, хочет лично пообщаться с боксерами", – с невольным уважением подумал Егор. Сейчас для него с Дубиной настанет момент истины.