Текст книги "Боевое командование «Нибелунг» (СИ)"

Автор книги: Сергей Фомичёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Глава 5
Бюро Джонсона

Время шло.

– Ты готова, моя дорогая? – в очередной раз спросил Фроди.

Он прохаживался перед дверями будуара и старался не проявлять нетерпения. А это было непросто. В конце концов, они собирались не на светский раут, театральную премьеру или заседание Сената. Предстоящий визит носил рабочий характер и терять целый час на одевание…

– В конце концов, мы хоть и монархи, но живем не в средние века, чтобы возиться со всеми этими корсетами, шнуровками, ремешками, застежками, юбками и что там ещё?

– Пояса, кружева, подвески, ожерелья… – добавила Доротея, появляясь из будуара.

– Вах! – произнес Фроди.

В длинном темно-зеленом костюме и красном берете королева выглядела великолепно. Час ожидания того стоил.

– Как называется этот наряд? – спросил король. – Меня тянет схватить тебя за талию и утащить в пещеру.

На самом деле Фроди предпочел бы видеть на месте талии нечто иное, но благоразумно промолчал.

– Это платье у французов называлось амазонка, – улыбнулась Доротея. – В старые времена в него облачались ради верховой езды. Оно скроено так, чтобы простолюдины не могли увидеть обнаженными даже лодыжку госпожи. И я подумала, что для невесомости в окружении рабочих с верфей, такое платье подойдет, как нельзя лучше.

– Барон, мы выходим, – сообщил Фроди по коммуникатору

– Да, сир, – ответил барон Лойтхард. – Коптер готов к вылету.

* * *

Конструкторское бюро Джонсона располагалось на улице Веркстедер в здании переоборудованном из старых мастерских по производству дронов. С развитием военной промышленности прежние хозяева обзавелись более крупными мощностями в Австердаме, а старое здание уступили концерну Янсена, частью которого и являлось конструкторское бюро.

Внутри всё было подчинено инженерии. Компьютеры с большими экранами или проекциями, позволяющие просчитывать и визуализировать крупные узлы в натуральную величину. Трехмерные принтеры, изготавливающие макеты или готовые варианты изделий. Испытательные камеры, проверяющие те или иные решения. Проверка на вакуум, на стойкость к излучениям. В особой башне кратковременно имитировалась невесомость.

Надземные уровни здания заняла обширная научно-техническая инфотека с огромными базами данных, закупленным в том числе в центральных мирах. Старые инженерные решения изучались и порой находили новое применение.

На крыше, под прозрачной, но непроницаемой для шума пирамидой, расположился зимний сад, предназначенный для прогулок и раздумий в тишине – непременной частью изобретательского процесса. Из живности здесь обитали только мелкие птички, наполняя пространство ненавязчивым щебетанием.

– Даже близость космодрома не мешает, – похвастался Джонсон, – показывая хозяйство королю, королеве и небольшой свите.

Мозговые штурмы и презентации в Пирамиде не проводили, во избежание промышленного и военного шпионажа, так что гостям пришлось низвергнуться на лифте в подземные чертоги. Не такие просторные, зато защищенные от всего, что только можно представить.

* * *

С началом войны корабли стали летать быстрее. В том смысле, что увеличивали время разгона, предпочитая выбрать весь запас топлива за один переход. Раньше на пределе летали только частные яхты, пассажирские лайнеры и разведывательные корабли. Теперь от скорости перемещения зависел успех в войне, экономика и само выживание королевства. Операции флота расширились на соседние звездные регионы; переброска подкреплений, снабжение, военные миссии к союзникам стали нетривиальной задачей. Быстрое перемещение требовалось и тюремным кораблям, ведь им приходилось теперь летать дальше, а также обходить занятые противником системы. До войны существовало разделение потоков, когда на Новую Австралию и Волчицу доставляли заключенных из дальних миров, а на Барти и Майрхофин из тех, что поближе. Теперь приходилось перевозить всех на самую окраину Северной Дуги.

Флот, королевские службы, коммерческие компании выжимали максимум из того что имели, а инженеры ломали головы над тем, как увеличить возможности. Решению проблемы король придал высший приоритет, он верил в технический гений Джонсона и никогда не отказывал в финансировании. За последние годы не меньше миллиарда крон перебралось на счета инженера и его подчиненных. Но дело того стоило и вот Джонсон пригласил короля, чтобы порадовать новыми разработками.

На выставочном стенде стояли модели патрульного фрегата, ударного эсминца и эсминца ПРО вторых серий. Всё это верфи Янсена уже передавали флоту. Были здесь и новинки. Крейсер класса «Валькирия», к спуску первого из которых было приурочено мероприятие, а также два, судя по всему, гражданских проекта. Во всяком случае Фроди не увидел ни люков ракетных шахт на корпусах, ни орудийных стволов.

– Это готовые в чертежах, но ещё не построенные прототипы, – пояснил Джонсон. – Пассажирский лайнер класса «Гармония» и новый тюремный корабль класса «Морфей».

– Морфей? – удивился король. – Разве мы не называем наши тюремные корабли по названиям легендарных тюрем?

– Именно так. Но в названии класса заключается новое качество.

– Вот как?

– Да. Министерство юстиции и компания поставили задачу дальнего и быстрого перемещения заключенных.

– Верно, это одна из ключевых наших проблем.

– Ну вот. Наш подход решает проблему. Мы модернизируем тюремные корабли под дальние перелеты. И они смогут перебрасывать контингент гораздо быстрее. Это позволит открыть новые рынки. Если будет, конечно, где размещать заключенных на отбывание срока.

– Мы работаем над этим, Джонсон, уж поверьте. Но ведь такая толпа народу в гипере долго не выдержит.

До сих пор уголовники пребывали во время транспортировки в заторможенном состоянии, вызываемым специальными добавками в рацион. Это снижало стресс от длительного перелета в стесненных условиях и, как следствие, агрессию заключенных. Однако проблему тепловой эмиссии не снимало. А именно она ограничивала протяженность прыжка.

– Мы разработали систему гибернации с охлаждением организма до пятнадцати градусов Цельсия, – сказал инженер. – Она более безопасная и мене энергоемкая, чем прежняя. А тело находящееся в состоянии диапаузы, с пониженным метаболизмом, выделяет на порядок меньше тепла. Этот эффект мы и будем использовать.

– Но ведь анабиоз ведет к повреждению мозга! – припомнил король.

– Полное прекращение метаболизма, как при анабиозе, действительно ведет к повреждению мозга. Его применяют для перевозки животных, предназначенных на убой, которым мозг больше не понадобится. Но гибернация оказывает более мягкое воздействие на мозг и позволяет избежать этих проблем. Она замедляет метаболизм примерно раз в пять, но не прекращает его вовсе.

– Почему же гибернацию не использует флот? – спросила королева.

– Потому, ваше величество, что у неё есть свои недостатки. Прежде всего готовить организм нужно минимум за неделю, а лучше за две.

– Готовить?

– Грубо говоря, человеку следует отъедаться, накапливать жир. Для чего применяют особый медикаментозный комплекс, включающий нужные механизмы. Кроме того и само пробуждение может занять несколько недель. Как вы понимаете, для оперативного использования эта технология не подходит. Нечто похожее, насколько я знаю, активно применяли на ранней стадии экспансии при перевозке колонистов или армий.

– И что же, пребывание заключенного в спячке будет засчитано в срок его заключения? – заинтересовался Фроди.

– Этот вопрос лучше адресовать юристам, ваше величество, – Джонсон улыбнулся. – Но полагаю, раз обычный сон зачисляется в срок, то почему делать исключение для гибернации?

– Да, наверное вы правы.

– Помимо прочего это обезопасит транспортировку заключенных и потребует меньше персонала. Ведь спящие тела не могут устроить бунт.

– Определенно, вы все продумали, Джонсон, – кивнул король. – Не представляю, чтобы мы без вас делали.

* * *

Они проследовали по тоннелю в и оказались в подземном ангаре, посреди которого стоял шаттл. Рядом стоял капитан Пирсон, которому предстояло принять командование над новеньким крейсером.

– Вы, я смотрю, готовы к любому развитию событий, – заметил король.

– Безопасность прежде всего, ваше величество. Шаттлы отсюда взлетают часто, никто не узнает в каком из них находится королевская чета.

Через час они уже вышли на промышленную орбиту и Доротея с интересом разглядывала новый крейсер через большой обзорный иллюминатор шаттла.

– Из-за большего расхода топлива и возросшей массы нам пришлось увеличить запас метанола, – пояснил Джонсон. – Зато мы получили больше переохлажденного вещества, чтобы продлить пребывание в гипере. И что важно при нашей концепции, весь он останется на борту после разгона.

– Насколько это действительно важно? Нет, я путешествовала на кораблях и знаю, что в гиперпространстве невозможно сбросить излишки тепла, но все же…

– Ну, ваше величество, – разъяснил Джонсон. – Скажем, если бы эсминец средних размеров не имел специальных модулей охлаждения, основанных на эндотермической реакции, то его экипаж нагревал бы корабельную среду на один градус каждые три часа.

– Так много?

– Это на вскидку. На самом деле внутренний объем заполнен не только воздухом, но и металлом, водой, топливом и прочими веществами с большой теплоемкостью. При выпуске резервного кислорода из запасных баллонов за счет его расширения температура тоже падает. С другой стороны, тепло выделяют не только люди. Поверьте, конструкторы сражаются за каждый килоджоуль.

– Охотно верю.

– Для охлаждения среды в гипере мы используем около десяти килограммов реактивов, чтобы компенсировать тепловыделение каждого человека каждые сутки. Таким образом при экипаже в пятьдесят человек нам требуется использовать по полтонны реактивов в сутки. И все бы ничего, но кроме массы модули охлаждения имеют объем, а на боевом корабле он и без того в дефиците. Вот почему переохлажденный метанол имеет ключевое значение. С достаточно высокой теплоемкостью он дает нам приятный бонус.

– Пора, ваше величество, – сказал король, обращаясь к супруге.

Королева надавила на большую красную кнопку и ракетный дрон с закрепленной бутылкой игристого вина полетел к корпусу крейсера.

– Нарекаю тебя именем Фрейдис! – произнесла Доротея.

– Превосходно, ваше величество, – воскликнул Джонсон, а Фроди отметил что за последнее время тот поднаторел в дипломатии.

– Когда вы планируете закончить? – спросил король у Пирсона.

– Через месяц, сир, – ответил тот. – Экипаж уже отрабатывает управление на симуляторах.

– Отлично.

* * *

Внутри крейсера еще продолжались отладочные работы, но зал для брифингов подготовили к приему гостей. Там они и расположились в ожидании презентации. Крейсер начал вращение, создав на капитанской палубе половину привычной гравитации, желудки успокоились, а стюарды сразу же подали вино и закуски.

– Разрабатывая концепцию экстренной переброски флота, я сразу поставил перед нашей группой максимальную цель, – произнес инженер.

– Лишь бы она была осуществима, – счел нужным заметить король.

– Да, ваше величество. Мы изучили многовековой опыт космических полетов и обобщили все существующие подходы.

Итак, мы имеем два ограничивающих фактора – скорость разгона-торможения и время пребывания в гипере. Второе значение при помощи системы переохлажденного метанола и увеличенной емкости модулей охлаждения мы довели до восьми недель для боевых кораблей, но это при условии, что топливные баки полны и охлаждены до возможного минимума. Что касается дельты вэ…

– Дельты Вэ? – переспросила королева.

– Дельта вэ означает возможный прирост скорости при определенном запасе топлива.

– Ага, продолжайте.

– Так вот. Само собой напрашивается решение заправить корабль во время разгона и отправить в гиперпространство с полными баками, чтобы он смог все топливо потратить в гипере на охлаждение, а затем на торможение. В центральных мирах использовали буксирное судно для разгона, Гарру использовал танкер для дозаправки во время полета к Хильди, кроме того, в разных флотах использовали дополнительные сбрасываемые баки. У каждого способа имелись достоинства и недостатки, но сейчас не об этом.

Дело в том, что даже при наличии топлива, разгон более чем до трех тысяч километров, не практикуется. Слишком велик риск, что встречная пылинка разрушит корабль. Нельзя сказать, что над проблемой не думали. Думали и нашли три решения. Выбор особой разгонной зоны с минимальной плотностью частиц – например, пространство над плоскостью эклиптики. Использование мощных лазеров для расчистки пути. И, наконец, применение щита, устанавливаемого перед кораблем, который бы принимал удар на себя.

Рассмотрев варианты, мы разработали собственную комбинацию из щита и сбрасываемых топливных баков.

– Ага, – кивнул Фроди. – Кажется начинаю понимать.

– Итак, мы оснащаем корабли носовым сбрасываемым баком, который будет одновременно закачивать топливо в двигатели и предохранять корабль от удара. Чтобы защитить корабль от частиц, летящих по касательной, диаметр бака пришлось увеличить. В нашем проекте он втрое шире корабельного корпуса. Вместе они будут иметь вид гриба со шляпкой.

– Постойте-ка, Джонсон, – прервал инженера король. – А что прикроет корабль во время торможения, если бак останется в пункте отправления? Вы же не предлагаете закрывать контуром и его, это энергетически неэффективно.

– Всё верно, ваше величество, поэтому на помощь придут джеты двигателей. Они довольно эффективно расчищают пространство от мелкой пыли.

– Гениально! – воскликнул Фроди. – Мне не терпится посмотреть на вашу схему в действии.

– Правда, за всё нужно платить, – оговорился Джексон. – Наполненный топливом бак экранирует навигационный радар, а он нужен чтобы уворачиваться от крупных обломков, которые щит поглотить не сможет. Но дополнительный радар на баке усложнит и удорожит систему, к тому же корабли при торможении все равно должны лететь вслепую, а джеты вряд ли уберегут от крупных камней. Вот почему я решил, что контроль за полосой разгона и торможения всё же необходим.

– Для пассажирских лайнеров это подходит, – согласился король. – Но военным часто приходится перебрасывать корабли в необитаемые системы.

– Во-первых, у военных большие допуски риска. А во-вторых, экстренная переброска будет проводиться не одним кораблем, а группой, а значит здесь применима тактика, которую использовал противник в системе Эму. Поочередное отключение двигателей ради очистки сектора для радаров. Кроме того, мы можем поставить на корабль телескопическую мачту, которая вынесет радар за пределы тени.

Разумеется, это не панацея. Мы не можем посылать флот в нападение на таких скоростях. Это касается только переброски. Хорошая новость – данный способ потребует минимальных изменений в конструкции кораблей.

– Согласен, кивнул король. – Вы все продумали.

– Теперь перейдем к реальным цифрам.

Фроди охнул, Доротея улыбнулась, а Джонсон развел руками.

– Итак, в настоящий момент мы имеем удаленный театр боевых действий, куда может потребоваться переброска флота. Это звездная область Калаян.

Джонсон нажал кнопку на пульте. На проекции высветилась часть сектора Денеб, включающая Северную Дугу, Гамильтон, Сангай и Калаян.

– Крайтон, где базируется боевое командование «Нибелунг» отстоит от Барти на сто шесть световых лет. Или чуть больше тысячи петаметров. Современные средства позволяют перебросить туда боевые корабли лишь в несколько этапов, что увеличивает путь, так как нужные системы не расположены на прямой. Значит добавляется время на торможение, разгон и лишнее расстояние.

– Согласен.

– Так вот, сперва мы планировали поставить планку дельта вэ в шесть тысяч километров. Теоретически мы и сейчас можем построить корабль с такими параметрами, скажем для курьерских нужд, но он вряд ли будет пригоден для боевого или коммерческого использования.

– Почему?

– Чтобы разогнать большую массу топлива и конструкцию бака нужны более мощные двигатели, все это съест массу, отведенную под вооружения и военное оборудование. Не говоря уж о проблемах с полосой разгона в два миллиарда километров. И надо понимать, что на скорости в 6000 км. в секунду столкновение с частицей массой всего один грамм высвободит энергию равную четырем тоннам тротила. Бак защитит корабль, но сам разрушится. Ну и наконец, даже шесть тысяч скорости не позволят нам добраться до Крайтона за один прыжок.

На самом деле дельту вэ нам даже пришлось уменьшить до четырех тысяч пятьсот километров, включая резерв. Вот и все цифры. Восьми недель гипера хватит чтобы преодолеть на 4 тысячах разгона 56 световых лет. Или 526 с половиной петаметров. И даже если мы увеличим разгон на несколько процентов, это мало что даст.

– Нам требуется вдвое больше, – сказал король, взглянув еще раз на проекцию.

– Верно. Но! Имея доступ к кое-каким секретам королевства, мы обнаружили подходящий объект примерно на середине пути. Его обнаружили недавно, присвоили номер в каталоге. Но мы для себя называем его Хауленд.

Джонсон вывел проекцию и указал на одинокую бродячую планету посреди Малой пустоши.

– Хауленд? – заинтересовался король. – Откуда такое имя?

– Так назывался островок в Тихом океане на Земле, где великая Амелия Эрхард собиралась сделать промежуточную посадку во время кругосветного перелета на допотопном двухмоторном самолете.

– Собиралась? – уточнил Фроди.

Он всегда был чуток к таким оговоркам. Дружба с Маскарилем приучила короля улавливать нюансы в чужих словах.

– Она не долетела и упала в океан, – Джонсон развел руками. – Её следы искали более века.

– Это не очень хорошее название для планеты, если вы понимаете о чем я.

– Как скажете, ваше величество. Суть в том что через Хауленд наши корабли могут лететь в два этапа. Сперва прыжок Барти – Хауленд дальностью 56 световых лет. И потом от Хауленда до Крайтона еще где-то 52. Вернее мы выбрали не систему Ирис а ближайший к ней коричневый карлик Киви, чтобы не привлекать внимания. Он удобен еще и тем, что в системе мало космической пыли. Оттуда можно прыгнуть к Крайтону уже на нормальной скорости, не привлекая внимания.

– А нельзя использовать не столь секретный объект?

– Тогда маршрут увеличится слишком сильно и мы не сможем прыгнуть в два этапа.

Немаловажно, что коррекция в системе Хауленд требует всего нескольких градусов. Идя на четырех тысячах, даже на четырех тысячах ста, корабль сможем совершить её без торможения и дозаправки, задействовав резервы.

Это позволит сократить время и отказаться от сложной заправочной инфраструктуры, дополнительных баков, специального скоростного танкера или чего-то еще. Достаточно будет держать у Хауленда спасательный борт на случай, если что-то пойдет не так.

Глава 6
Система Е473

Космос лишен рельефа местности и погодных условий, за которыми можно укрыться от средств обнаружения. Астероиды и планеты крайне редко попадаются в нужном месте. Зато колоссальные масштабы пространства скрывают подчас гораздо более эффективно, чем физические преграды.

Интенсивность излучения активных сенсоров уменьшается пропорционально квадрату расстояния, как и отраженный сигнал. И даже если удастся обнаружить противника пассивными сенсорами, будет трудно определить точную дистанцию до него. Тем более, что пока данные достигнут сенсоров, он успеет переместиться.

В ход идет всё – интенсивность эмиссии маршевых двигателей, параметры ускорения, покрытие силуэтом ярких объектов неба, тепловое излучение радиаторов, радиоволны от радаров и передатчиков, отраженный свет центральной звезды… Во время боя можно использовать отражение от ядерных взрывов, следы запуска торпед, выстрелы пушек и донные сигнатуры снарядов. В некоторых случаях, но далеко не всегда, помогает триангуляция. Этот метод требует как минимум двух кораблей с широкой базой между ними.

Все данные стекаются в Оперативный командный пункт (ОКП), который обрабатывает их, сверяет с базами, строит модели и прогнозы. И все равно ошибки в определении дистанции, скорости и даже направления полета бывают настолько серьезными, что перестрелка на дальних дистанциях может продолжаться часами.

Это неизменно вызывало у Ивора ассоциацию с парусными флотами прошлого. В те времена погони порой длились целыми днями, причем соперники могли обстреливать друг друга, не нанося серьезного ущерба. Примитивные пушки, глазомер, волнение, ветер. У каждой эпохи имелись свои проблемы.

* * *

Хотя для эскадры из трех кораблей такая структура командования, как штаб, выглядела избыточной, Ивор решил воспользоваться случаем, чтобы проверить систему управления в реальной боевой обстановке. Он взял на миссию почти всех работников штаба. Дополнительным раздражителем была съемочная группа Live Pulse Network.

Мисс Нейтан с командой давно рвалась принять участие в реальной боевой операции, так что Ивор решил взять их с собой сейчас, чтобы получить возможность отказать в более серьезном случае. По той же причине он пригласил журналистов на разработку плана операции, которую штаб проводил во время гиперпрыжка. Ивор разрешил снимать проекции с оперативной обстановкой, схемы звездных систем, бегущие на экранах компьютеров строки с данными, живые обсуждения плана штабными работниками. Основные секреты, вроде характеристик вооружений, кодов и шифров, алгоритмов действия электронных систем, скрывались в боевых секциях. В любом случае гиперпространство гарантировало миссию от утечки данных из-за невнимательности журналистов.

Штаб не располагал полной картиной. Группа, которую заметил шкипер торгового судна, могла оказаться лишь частью большой эскадры, и цели рейда могли быть любыми. Хотя Ивор настаивал, что противник охотился на «Птолемей», он не исключал и случайного совпадения. В таком случае враг мог пойти через соседние системы, где его встретили бы только патрули. И тогда вся коммуникация пошла бы через Крайтон, а основную работу пришлось бы выполнять уже Доновану. Но варианты действий в системе Е437 штаб предусмотрел кажется все. Вплоть до появления огромной армады вторжения.

Теперь штабные офицеры собрались на флагманском мостике в ожидании первого акта. Во время учений мостик пустовал, лишь старший оператор Юрген присматривал за серверами, средствами связи и шифровальными машинами. Теперь здесь оказалось необычайно тесно, учитывая, что и съемочная группа не захотела отсиживаться в каютах. Юргену даже пришлось смонтировать пару дополнительных кресел.

– Сколько у нас до выхода? – спросил Ивор.

– Около десяти минут, сэр, – ответил Юрген.

– Что ж, дамы и господа, давайте посмотрим, насколько мы оказались точны в расчетах.

Центральный экран транслировал изображение с капитанского мостика и создавалось ощущение, что командующий со штабом и журналистами расположились за спиной корабельной команды. Ивор до сих пор чувствовал неловкость от такого положения. Будь он на месте Марты Монаган, ему бы не понравилось постоянно ощущать спиной взгляды начальства, пусть физически это были обычные видеокамеры.

Марта же, казалось, не замечала контроля, а возможно все дело в привычке – потомственная аристократия с детства находилась в фокусе чужого внимания.

– Мистер Рубольд… – окликнула она.

– Пять минут по таймеру, мэм, – доложил старший оператор.

– Экипажу приготовиться к бою! – произнесла Марта.

Хотя предварительные расчеты давали им минимум сутки форы, Ивор приучал подчиненных выходить из гипера в полной готовности. Это означало, что команде следовало облачиться в комбинезоны и мокасины, представляющие собой основу скафандра (шлемы и перчатки держались под рукой), а сразу после выхода предписывалось активировать пассивные средства защиты.

Несмотря на большой опыт, Ивор о сих пор ощущал холодок перед завершением прыжка. Команда тоже заметно нервничала.

– Распад контура, – доложил Рубольд баронессе. – Мы в обычном пространстве, мэм.

На трансляции с забортных камер появились звезды. Среди них, почти неразличимый глазом, но обозначенный маркером, находился коричневый карлик Е473.

«Нибелунг» никак не проявлял себя. Двигатели оставались холодными, радары и средства связи выключенными, радиаторы прокачивали минимум теплоносителя. На королевском флоте подобная предосторожность давно вошла в привычку. Следовало прослушать эфир, посмотреть, нет ли где признаков сражения, при удаче можно было засечь и след от работы двигателей. Не лишним считалось проверить местные планеты, вдруг кто-то отстаивается на их орбитах.

Впрочем, астрография системы Е473 не отличалась оригинальностью. Вокруг карлика вращалось всего две планеты: массивный супер-юпитер на удалении в миллиард с небольшим километров и землеподобная каменная планета с коротким периодом оборота. Газовый гигант не стал звездой-компаньоном только из-за нехватки материала, собрав почти всё, что вращалось вокруг карлика. Так что по сути система состояла из пустоты. Супер-юпитер 473а имел мощный радиационный пояс, прятаться там мог только безумец. Каменистый мир 437b находился слишком близко к звезде. Пустота таила куда большую опасность. Поэтому эскадра не спешила себя раскрывать.

Плоскость, в которой лежал их вектор, находилась почти перпендикулярно плоскости планетарного диска. Эскадра вышла из гипера ближе к условному южному полюсу системы на дальней от Крайтона стороне, в зоне, где обычно совершали разворот патрульные корабли. Именно с этой стороны должны были прибыть корабли противника и «Нибелунг» собирался оказаться у них за спиной. Но прежде эскадре требовалось погасить высокую скорость, причем так, чтобы след от работы двигателей затерялся на периферии системы. А перед торможением следовало связаться с консортами и союзниками, проверить, все ли в порядке, и обсудить план битвы.

– ОКП, – на правах капитана Ивор командовал через голову Марты. – Найдите мне «Менесфей» и «Зефир», и пусть секция связи организует лазерный канал с ними. Затем начинайте поиск корвета и разведывательного корабля.

– Да, сэр, – ответил Томкинс.

Связью штаба заведовала Паула Шелдон, но она не имела инструментов поиска и пока просто проводила коммуникации через флагманские шифровальные системы.

Консортов ОКП нашел довольно быстро. На таких скоростях даже дальний прыжок через гипер не давал слишком сильный разброс.

– «Менесфей» на второй линии, сэр, – доложил вскоре оператор связи.

– Лейтенант-коммандер Либерман, – представилась капитан эсминца.

– Софи, это Гарру. Надеюсь у вас все в порядке?

– Да, сэр.

– Отлично. Пока вы отдыхали в гипере, мы со штабом в поте лица разрабатывали план операции.

– Мы все очень ценим ваш колоссальный вклад в общее дело, командор.

Ивор улыбнулся. Старым соратникам позволялся легкий сарказм.

– Хорошо. Итак. Чтобы не спугнуть противника мы должны сохранить стандартный протокол патрулирования. Это значит, ильсонский корвет должен будет проводить обычные разгон и торможение. А противник наверняка не станет торопить события и постарается подловить патруль на такой скорости, что бы сделать бессмысленным запуск информационной торпеды, а также затруднить ответную стрельбу.

– Логично, сэр, – согласилась Софи.

– Мы долго думали, как избежать ненужной жертвы союзников и решили заменить корвет вашим «Менесфеем». С продвинутой системой ПРО вы легко отобьете первую атаку, а затем мы все присоединимся к веселью.

Софи Либерман ответила с задержкой, явно пытаясь осмыслить полученную вводную. К её чести размышляла она не долго.

– При всем уважении, сэр, эсминцу будет трудно выдать себя за корвет, – сказала она, быстро обнаружив уязвимое место плана.

– Это верно, – согласился Ивор.

Корветы имели слишком короткий канал единственного маршевого двигателя. Вдвое короче маршевых двигателей эсминца. Из-за чего эмиссия корвета содержала значительное число не прореагировавших частиц, а сами частицы разлетались под более широким углом. Так что джет небольшого патрульного корабля трудно было спутать с любым другим.

В ВКУ Ивор с курсантами моделировал различные способы маскировки и обмана противника. Экспериментировали с ускорением, составом топлива, отключением магнитных колец. Самое простое решение – оставить в работе один двигатель (как у корвета), урезать вдвое подачу топлива в инициирующий реактор, но взамен впрыскивать водород в форсажную камеру. Это давало эмиссию схожую с эмиссией корвета по составу и массе частиц, а также более широкий конус джета.

Однако, не все оказалось так просто. Массой эсминец в несколько раз превосходит корвет и после применения хитростей выдавал слишком слабое ускорение для легкого корабля. Грамотный оператор мог сразу распознать обман.

Но штаб тоже не зря получал флотский паёк.

– Дело в том, Софи, что противник не знает, какой именно патрульный корабль здесь находится, – пояснил Ивор. – Даже если шпионы каким-то образом украли все наши графики патрулирования, мы часто меняем корабли без системы. А патрулированием у нас занимаются не только корветы союзников, но и фрегаты королевского флота. И появление одного из них будет выглядеть естественным.

– Да, сэр, кажется, я поняла идею.

Сигнатуру фрегата подделать было проще. Те, новой серии, что сходили сейчас с верфей Янсена имели по два маршевых двигателя. И хотя их каналы тоже были короче каналов эсминца, но не вдвое, а примерно на четверть. Так что отключив один из трех двигателей, снизив подачу топлива и выпуская водород напрямую в форсажные камеры «Менесфей» мог приблизиться к нужным параметрам. Пусть конус его выхлопа будет несколько узковат, но точные сигнатуры кораблей нового типа вряд ли имелись у противника.

– Он увидит то, что захочет увидеть, – выложил последний аргумент Ивор.

– Сделаем всё, что сможем, командор, – согласилась Либерман.

– Тогда готовьтесь занять место корвета, а мы пока поищем его и сообщим о планах. Бедолага даже не знает, что сюда движется вражеская эскадра.

Вскоре на связь вышел ударный эсминец «Зефир». Типелис доложил, что корабль в порядке, а Ивор ввел капитана в курс дела. С Типелисом было проще, ему по плану предстояло сидеть в засаде вместе с «Нибелунгом».

* * *

Базы данных эскадры располагали сигнатурами всех союзных кораблей и маневрируй корвет «Силла» в пространстве, его обнаружили бы без труда. Но к их прибытию он уже разогнался до нужной скорости и шел по баллистике. Его маршрут, однако, был известен штабу, поэтому приборы «Нибелунга» смогли отследить едва заметное возмущение среды, вызванное воздействием эмиссии маршевых двигателей.

– Фиксируем остаточный след корвета, – сообщил оператор ОКП. – Предположительно он находится в полутора миллиардах километрах от нас.

В расстоянии заключалась проблема. Коммуникационный лазерный луч мог связать два корабля на довольно больших, однако, не беспредельных дистанциях. На дальности в несколько сотен миллионов километров было сложно нацелиться на небольшой объект, а расходимость луча создавала световое пятно в несколько тысяч километров. Корвет же не имел столь чувствительной аппаратуры, чтобы поддерживать стабильную связь при ослабленном сигнале. Хуже того, большое пятно могло демаскировать их, случайно попав на противника или, например, дав блик от корпуса корвета.