Текст книги "Боевое командование «Нибелунг» (СИ)"

Автор книги: Сергей Фомичёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Боевое командование «Нибелунг»

Локация

Действие цикла «Нибелунг» происходит в звездном Секторе Денеб, который занимает куб пространства со стороной примерно в двести пятьдесят – двести шестьдесят световых лет (2300–2500 петаметров). Сектор расположен в 1300–1500 световых годах от Земли в направлении Денеба, то есть по ходу вращения Галактики и к северу от главной её плоскости. Сам Денеб находится гораздо дальше.

Основные события пятой книги происходят в звездной группе Калаян (один из кластеров сектора Денеб).

Некоторые обитаемые миры звездной группы Калаян:

Гуншу(звезда Зун) – домашний мир корпорации по терраформингу Лу Бань Инжиниринг.

Ильсон(звезда Арамнури) – домашний мир кластера медицинских и геронтологических центров.

Тоско(звезда Квинс или Айва) малонаселенная планета землевладельцев с небольшими городками.

Черный ворон(звезда Желтый лев) – польскоязычная колония.

Тронше(звезда Тронше) мир-тусовка свободных художников, режиссеров, литераторов и пр.

Бородин(звезда Бунзен) – домашний мир компании Бородин, владельца сети заправок, сервисного обслуживания космических кораблей, заводов по синтезу метанола, палетт для реакторов и др.

Крайтон(звезда Ирис) – мир ранее принадлежащий фонду Крайтона. Одна из самых населенных планет Галактики.

Дезерет(звезда Ефер) бывший мормонский проект (секта Новая Америка).

Титуба-4(звезда Титуба) не до конца терраформированный малонаселенный мир захваченный сквоттерами.

Мадаваска(звезда Акадия) небольшая либеральная колония.

Пролог
Фонд Крайтона

(за сто пятьдесят лет до основных событий)

Хенрик Крайтон хотел оставить по себе память. Он знал, что когда-нибудь умрет и хотел, чтобы после него осталось нечто такое, что помнили бы многие поколения. Он был богат, он купался в роскоши, но единственный его дар заключался в умении делать деньги. А деньги, по его мнению, являлись всего лишь инструментом. Он не мог написать шедевр, достойный Лувра, даже если бы заплатил за пиар; он не мог написать музыку, поэму, пьесу или создать образец для подражания в любой другой области культуры. Он считал себя мыслителем, визионером, но и сформулировать философскую концепцию, чтобы она действительно взорвала общественное мнение и заняла место среди работ Сократа и Канта, он бы не смог. Даже наняв сотню писателей-призраков.

Поэтому Хенрик Крайтон основал фонд. В принципе основать фонд мог любой миллиардер и даже миллионер. Основать и раствориться среди тысяч таких же меценатов и филантропов, о которых скорее всего забудут после смерти или после исполнения предназначения. А если и будут помнить, то только специалисты в узкой области, где усилия фонда привели к реальному результату. Однако, в отличие от тех, кто жертвовал на чужие исследования и воплощал чужие мечты, у Хенрика Крайтона имелось собственная идея. Правда реализовать её оказалось не так-то просто.

* * *

Его люди обнаружили лишь две корпорации, обладающие нужной технологией. Одна из них Life Craft Genetics располагалась в Калифорнии, США, вторая – Bio Seed Innovations держала штаб-квартиру в Меласе, долины Маринер на Марсе. Хенрик Крайтон выбрал первую лишь потому, что, как оказалось, учился вместе с одним из её мажоритарных акционеров.

Они встретились в замке Глен Эйри в Колорадо-Спрингс, который славился подходящей обстановкой для неформальных встреч и приватных переговоров. Приятели сидели в мягких креслах возле знаменитого камина с часами, который разожгли специально для них. Помимо них в замке обосновались немолодые уже участники съезда любителей снежных баранов, во множестве обитающих среди окрестных гор. Шума и суеты пожилые натуралисты почти не производили, а прикрытие было удобным.

– Revenons à nos moutons, – пошутил Крайтон, наблюдая за языками пламени. – На днях я создал фонд своего имени.

– Хотите предложить мне сделать взнос? – усмехнулся мистер Финдли.

– Я бы не стал начинать с этого разговор, Алан, – мягко возразил Крайтон. – Мое дело скорее касается вашего бизнеса.

– Вот как? Это любопытно.

– Цивилизация на пороге больших перемен. Мои аналитики предполагают, что нас ждет не просто стагнация, но смена парадигмы. Прибавьте к этому социальную апатию из-за сброса активной части населения на космический фронтир. Мало того, что человеческая популяция сокращается, на всё это наслаивается биологическое вырождение вида.

– Биологическое? – удивился собеседник. – Наша компания не отметила серьезных изменений за последние десятки лет.

– Ну, Алан, я мыслю более масштабно. Человеческий мозг уменьшается вот уже на протяжении двадцати тысяч лет. Пожалуй с тех, пор как люди перестали добывать себе пищу охотой. Вопрос времени, когда процесс перейдет черту и сработает эффект триггера, за которым мы получим новую человекообразную обезьяну. Собаки отобрали у нас охотничьи инстинкты, зрение, обоняние; затем лошади и машины забрали у нас мускулатуру. Калькуляторы отобрали умение считать, компьютеры умение думать, нейросети умение анализировать и синтезировать, искусственный интеллект взял на себя управление обществом, а медицина и генетика выключили естественный отбор. Не лучше дело обстоит и с эмпатией. Домашние питомцы заменили нам детей. Роботы и чаты с ИИ заменяют человеческие отношения. Ведь отношения вещь сложная, а секс-андроиды или компаньоны не требует сохранения баланса или компромиссов. Мне кажется очевидным, чем все закончится. Поэтому я собираюсь создать… скажем так, резерв человечества.

– Резерв?

– Что-то типа водохранилища. Только для людей.

Алан Финдли не относился к числу дураков. Он размышлял несколько минут, глядя на пламя в камине и быстро повторил тот умозрительный путь, который Крайтон прокладывал годами.

– Допустим вы меня убедили, Хенрик, – сказал Финдли. – Не настолько, чтобы вложиться в ваш фонд, над этим я еще поразмыслю и почитаю отчеты ваших аналитиков. Но мне кажется, вы пришли с какой-то конкретной идеей.

– Я хочу сделать заказ. И получить для начала сто тысяч младенцев ин-витро. Считайте, что это пробная партия.

Взгляд мистера Финдли сразу же потускнел.

– Никак невозможно, Хенрик, при всем уважении и любопытстве. Закон позволяет выращивать детей в пробирке только в конкретную семью под заказ.

– Не вопрос. Я представлю вам пару, желающую усыновить сто тысяч младенцев.

– Это не так просто, Хенрик. Семья должна предоставить гарантии что сможет воспитать ребенка, а даже с одним, знаете ли, часто возникают сложности.

– Допустим мы откроем этой паре счет на скромные десять миллиардов. Что скажете на это?

– Вопрос не только в деньгах, но в эмпатии, социализации, простом человеческом тепле. Комиссия исследует каждую семью и определяет, может ли она взять еще одного ребенка. О десятках даже речь не идет, не говоря уж о ваших цифрах. Я вам больше скажу, Хенрик, найди вы сто тысяч бедных семей, готовых в обмен на круглый счет в банке усыновить ребенка ин-витро, они вряд ли получат разрешение.

– Почему?

– Именно потому, что это покупка.

Крайтон задумался.

– Хорошо. А что если мы выйдем в юрисдикцию… ну, скажем, Аргентины или Марсианских долин?

– На Марсе действуют похожие законы. Что до других миров, то существует строгий запрет на экспорт чувствительных технологий.

– Но это ведь не военные технологии?

– Ну, как сказать, – Финдли усмехнулся. – Помните тот старый фильм про войну клонов? Если кто-то начнет производить тысячи солдат с оптимизированным под бойцовские качества генотипом… о, я вас уверяю разразится такой скандал, что закроют не только нашу компанию и ваш фонд, но и все исследования в этом направлении на столетия.

– Но ваша технология не секретна?

– Нет, но оборудование уникально. Не так просто создать эмбриону нормальную среду для развития, не так просто найти нужную комбинацию генов, чтобы избежать проблем с болезнями, внешностью, а при этом обеспечить разнообразие…

* * *

Одни из старших охранников Крайтона заметил слежку.

– Нас ведут, сэр, – сообщил он. – Причем профессионалы.

В подобной ситуации по разработанному заранее протоколу, Хенрик Крайтон должен был немедленно отправиться на свою ферму в долине Шенандоа в Аппалачах, где имелась серьезна система безопасности и убежище на случай ядерного конфликта. Думать и предпринимать ответные шаги следовало потом.

Так он и поступил. Личный самолет перенес его в город Харрисонбург, а оттуда бронированная машина под усиленной охраной доставила до убежища. Здесь Крайтон мог позволить себе расслабиться. Но роль добычи претила ему, да бесконечно скрываться неизвестно от чего было бессмысленно. Требовалось как можно быстрее найти тех, кто стоит за слежкой, а также узнать их цели.

Алан Финдли на телефонные звонки и электронные письма не отвечал. Его секретарь отделывался стандартными фразами о занятости хозяина. Это заставило Крайтона заподозрить старого приятеля в причастности к событиям. Но зачем ему?

К счастью собственная охранная фирма Кратона состояла из бывших работников спецслужб, а они как правило сохраняют старые контакты. Больших секретов им по старой дружбе никто бы не рассказал, но наводку, чьи именно интересы стоят за слежкой, они дать могли.

– За вами следит АНБ, сэр, и не только оно, – доложил начальник службы безопасности. – Цели слежки неизвестны. Но нам намекнули на участие Бюро промышленности и безопасности при Департаменте коммерции. К сожалению, мы ничего не можем противопоставить федералам.

Крайтон уже догадывался, чьих рук это дело. Он только не мог понять, заинтересован Финдли в чем либо лично, или просто сдал его спецслужбам от греха подальше из-за интереса к запретным технологиям.

Впрочем, после некоторых раздумий, Хенрик решил, что это больше не имеет значения. Плюсом являлось то, что его не собираются убивать или грабить. Из минусов – он потерял друга и наиболее простой путь достижения цели. Вариант с компанией Life Craft Genetics не сработал, но опускать руки Крайтон не собирался.

Он вызвал в убежище Симпсона – своего секретаря по особым поручениям. Симпсон не был головорезом, он был мыслителем с криминальным уклоном. Любую задачу этот человек рассматривал вне контекста этики или ограничений средств. И кроме того, он умел хранить чужие секреты.

На погружение в проблему у секретаря ушли сутки.

– Я так понимаю что марсианская компания теперь тоже под надзором? – спросил его Крайтон на следующий день.

– Скорее всего, сэр. И я бы в любом случае не советовал подкатывать к ним. Они сдадут вас еще быстрее чем Финдли.

– Пожалуй. А что если навербовать физиологов, биологов и самим разработать технологию?

– Преуспевающие ученые все при делах, за другими следят. И даже если бы мы смогли собрать хорошую группу исследователей, у них уйдет уйма времени на работу с нуля.

– Сколько? – спросил Крайтон.

– Десятки лет, – ответил секретарь. – Это не с потолка цифры, я отследил развитие похожих проектов. Десять лет до первых результатов – обычное дело.

– У меня нет столько времени, – сказал Хенрик. – Я хочу увидеть результат еще при своей жизни. Ведь там за горизонтом нет ничего. Найдите решение, Симпсон.

– Да, сэр.

* * *

На всякий случай Крайтон задержался в убежище до появления обнадеживающей информации и выработки новой стратегии. Он не хотел рисковать будущим. Следующий ход он сделает неожиданно, имея на руках хорошие карты. К тому же добровольное изгнание стало хорошим повод насладиться тишиной, чтением и музыкой.

Мистер Симпсон появился через две недели.

– Есть один довольно хитрый вариант, – сообщил секретарь.

– За хитрые варианты я вас и ценю, мистер Симпсон. Хотите выпить?

– Не откажусь, сэр.

Секретарь хорошо разбирался в алкоголе, при том, что употреблял его редко, а Хенрик осознал, что скучает по человеческому общению. Он предложил Симпсону занять кресло у столика (что делал редко) и взял со стеллажа бутылку Старой Вирджинии.

– Вы слышали об эльфийцах? – спросил секретарь, сделав осторожный глоток.

Все слышали об эльфицах, которые предпочитали называть себя эльфами. Изменение внешнего вида под стандарты вымышленной расы у многих на Земле вызывало недоумение. Общественное мнение посчитало, что ребята попросту заигрались, что они мало чем отличались от фанов, что устраивают соревнования по квиддичу. Тем не менее, эльфийцы, располагающие определенными средствами, сумели заселить единомышленниками целый мир. Они засадили его гигантскими секвойями и мамонтовыми деревьями, фруктовыми садами и дубравами, и чувствовали себя прекрасно. Их женщины и в самом деле выглядели необычайно красиво. Некоторые приятели-миллиардеры Хенрика даже летали на Виньямар в поисках невесты. (Vinyamar на вымышленном эльфийском языке означает Новая Земля – vinya новый + mar земля). Но эльфийки принципиально не выходили замуж за землян.

– Да, – Крайтон кивнул. – Они изменили генотип своих потомков в пользу более острых ушей и бледной кожи, ну и всякое прочее по мелочи.

– Верно, – согласился Симпсон. – Для нас важно то, что эльфийцы нашли способ обойти запреты и получить нужные технологии.

– И как?

– Довольно просто. Они купили компанию по репликации вымерших животных.

– Это те энтузиасты, что выращивают мамонтов?

– Типа того.

– Но как это относится к нашей проблеме? Ведь насколько я знаю женщины эльфийцев рожают сами, да и мамонтов вынашивают слонихи.

– Верно. Эльфийцев интересовали не репликаторы, а возможность изменения внешности. Ведь реконструкторам вымерших животных часто приходится додумывать детали, имея перед глазами только скелет. Купив компанию, эльфийцы использовали её оборудования и персонал для собственного проекта.

Однако мамонты только вершина айсберга. Специалисты по репликации работают и над другими животными, теми, что не имеют родственных видов в нашу эпоху. И вот для них разрабатывают системы ин-витро, подобные тем, что используют для людей. При небольших доработках, технология вполне может сгодиться.

Симпсон взял паузу, чтобы сделать глоток бурбона.

– Что самое любопытное, контроль со стороны государственных и неправительственных организаций за такими компаниями минимальный. И хотя произвольное изменение фенотипа, когда он выходит за природные вариации человеческого вида, запрещено конвенциями о вмешательстве, наличие суверенной планеты оградило эльфийцев в юридическом аспекте.

– Интересно. И к ним не прилетели крейсеры с Земли, чтобы наказать за отступничество? Не наложили санкции?

Хенрик знал, что не прилетели, вопрос был по большей части риторическим.

– Кому это нужно, сэр, если они не угрожают мироустройству? К подобным проектам все привыкли, этических протестов выращивание вымерших животных не вызывают. Ну, если исключить охоту на них, но охотой занимаются другие. А эльфийцы сделав дело просто заявили, что они те, кто есть. И какие санкции против них можно ввести?

– Так, – Крайтон допил бурбон и решил, что услышал достаточно. – И вы, мистер Симпсон, нашли нечто похожее?

– Да, – Симпсон с гордостью поднял палец. – Компания по репликации вымерших животных Genesis Nest Biotech. Она сейчас в затруднительном положении. Полагаю её можно купить без проблем за смешную цену. Но она имеет и другие преимущества.

– Какие?

– Компания зарегистрирована за пределами Земли. Мы можем купить её незаметно для местных спецслужб и надзорных органов.

– Превосходно. Остался один вопрос, как под носом у тех самых спецслужб осуществить основной проект. Дети народ шумный. А когда их десятки тысяч…

– Я продумал и этот вопрос, -не без гордости заявил секретарь.

– Ничуть не сомневался, – улыбнулся Крайтон.

– Нам нужно проделать тот же трюк, что эльфийцы, – сказал Симпсон.

– То есть купить планету? Не слишком ли это будет дорого?

– Зависит от удаленности, – Симпсон пожал плечами. – Но ведь для нашего дела большое расстояние скорее на руку, так? Меньше внимания. И вот, немного порывшись в каталогах, я нашел довольно уютную планетку в системе Ирис. Корпорация Лу Бань Инжиниринг только что приступила к её терраформированию, а значит мы можем изрядно сэкономить, если инвестируем на начальном этапе.

– Где эта система?

Крайтон активировал наладонный компьютер и вывел над столом проекцию обитаемой галактики.

– Довольно далеко, – Симпсон показал пальцем на нужны участок, который оказался высоко над столом. – Сектор Денеб. Можно сказать, современный фронтир. Там кто только не поселяется. Фанатики, диссиденты, корпорации, желающие получить свободу действий и не платить налоги. Даже термин ввели суверенитизация бизнеса. Думаю это как раз то, что вам нужно, сэр.

– Отлично, мистер Симпсон. Я всегда знал, что могу на вас положиться.

– У меня только один вопрос, сэр, – спросил секретарь, пользуясь благодушием хозяина. – Как вы собираетесь всех их растить и воспитывать? Мы не можем переселить столько приемных семей. Мы даже не найдем столько желающих.

– В независимой юрисдикции нам не понадобятся приемные семьи. Создадим инкубаторы и питомники. Будет нужно найти… ну, пару воспитателей на полсотни детей. Остальное сделают роботы. Они не станут носиться со всей этой инклюзивностью и толерантностью, навязанной этикой и демонстративной эмпатией.

– Вербовка даже такого числа воспитателей привлечет внимание спецслужб, – заметил Симпсон.

– Верно! – Крайтон задумался. – Ну, раз мы собираемся обосноваться… как его там? В секторе Денеб? Вот там и будем вербовать менторов. Так даже лучше. На фронтире люди еще не утратили желание действовать, они не станут воспитывать угодливых слизняков.

– На какой системе ценностей будут расти питомцы?

– Ни на какой! – отрезал Хенрик – В этом и суть. Люди сами разберутся со временем в своих предпочтениях. Мы просто будем производить людей. Много людей. Мы сделаем это идеей фикс целого мира. А старый мир рухнет.

Глава 1
Тренировочный полет

«Нибелунг» лениво, с ускорением в половину от нормального, пронзал пустоту. Он совершал тренировочный полет в системе Ирис и это был первый его полет за несколько месяцев.

Ивор мог гордиться собой. За три года при помощи союзников он создал в звездной группе Калаян прочную оборону. Рубежи на границе патрулировались, главные силы находились в готовности выйти на перехват. Флотская разведка наполнила агентурой многие обитаемые миры соседнего Гамильтона, так что внезапное вторжение с той стороны не грозило. Еще одним элементом обороны могло стать дальнее крейсирование. Оно дополнило бы разведку личными впечатлениями офицеров флота. Контакты со множеством людей в разных системах региона дали бы более глубокое понимание ситуации, чем самые подробные сводки.

К сожалению для крейсирования требовались крейсера. Фрегаты и корветы хорошо справлялись с патрулированием отдельных систем, но длительный автономный рейс требовал корабля покрупнее – крейсера или рейдера. Сгодился бы и эсминец старого типа. Однако в распоряжении Ивора таких кораблей не имелось и он впервые подумал, что адмирал Лосано оказался прав, настаивая на сохранении универсальных кораблей. Для обороны домашних систем и всей Северной дуги это не являлось критичным, но здесь, в отдалении от баз, имея протяженный театр боевых действий, автономные единицы пришлись бы весьма кстати. Шнелльбот не мог вести полноценную разведку, так как имел минимум электронного оборудования. Эсминец ПРО не обладал достаточной ударной мощью, чтобы самостоятельно вести бой со случайным противником, кроме того, он не мог быстро скрыться в гипере.

Так что «Нибелунг» оставался единственным кораблем крейсерского класса в распоряжении Ивора, а он большую часть времени находился на парковке у базовой станции. Как флагману третьей эскадры и всего боевого командования, рейдеру нечасто приходилось покидать орбиту. Решение организационных вопросов, заседания штаба, встречи с представителями союзных флотов и политиками, а так же всё то, что во старые времена называли бумажной работой, не оставляли Ивору много времени на исполнение капитанских функций. Собственно и капитаном он теперь числился лишь формально. Звание командора подняло его на следующую ступеньку флотской иерархии, а командование кораблем Ивору сохранили на время. Как объяснил Маскариль, король поспешил с производством, чтобы Ивор имел преимущество перед другими перспективными командирами. Адмиралы из группы Лосано продвигали наверх своих сослуживцев, король же старался уравновесить их клан собственной креатурой.

«Вы не желаете покидать капитанский мостик, мой друг», – сказал Маскариль перед отлетом. – «И вот вам предоставили возможность еще некоторое время подержаться за джойстик „Нибелунга“, а заодно набраться опыта в управлении боевым командованием. Не просто эскадрой, заметьте, а боевым командованием в составе международных сил, где, кстати говоря, вы будете держать старшинство.»

Так он стал командором.

Это было одно из самых странных и запутанных воинских званий. В одних флотах оно являлось обязательной ступенькой в карьерной лестнице, в других (как в Королевском флоте Райдо) его могли пропустить. Например, Лосано и несколько его старших офицеров с эсминца «Сигрид» звание командора пропустили, сразу став адмиралами.

В целом ряде флотов звание являлось скорее должностью, его присваивали лишь на время операции старшему капитану группы, и после завершения миссии офицер вновь становился простым капитаном. В некоторых случаях командора присваивали даже обычному шкиперу грузового судна, если он держал старшинство в большом караване.

Где-то командоров относили к военачальникам, то есть равняли с адмиралами, где-то оставляли в разряде старших офицеров. В отдельных флотах ввели даже несколько командорских рангов, таких как флагкомандор, капитан-командор и других. Даже писалось это звание по-разному: коммодор, командор, капитан бригадирского ранга. В общем путаницы хватало, особенно когда следовало выстроить отношения между военачальниками различных миров.

* * *

Единственным обитаемым миром в системе Ирис был Крайтон. Для третьей эскадры и всего боевого командования планета оказалась настоящей находкой. Во-первых, система Ирис располагалась на почти равном расстоянии от союзных миров, но при этом находилась ближе к северным границам группы Калаян, куда было проще добраться от Барти. Во-вторых, именно здесь находилась станция «Джон Говард» – крупнейшая база по обслуживанию кораблей и всего тюремного трафика компании PrisonersTravel. Крайтон являлся одним из важнейших её клиентов, а поскольку компания тратила на операционные расходы четверть контрактной суммы, она могла себе позволить строительство колоссальных сооружений.

Теперь флот смог воспользоваться ресурсами Prisoners Travel для своих нужд. Ведь поддержание боеспособности вооруженных сил в отрыве от метрополии во все времена считалось нетривиальной и дорогостоящей задачей. Так что станция стала хорошим подспорьем. И выбор Крайтона для штаб квартиры боевого командования был очевидным.

Не то чтобы это облегчало жизнь Ивора. Принципы стратегии, да и сама его природа, противились тому, чтобы все время сидеть в обороне, а тем более заниматься бумагами. Управленческая работа затягивала, почти не оставляя времени для военной подготовки. Ивору ещё год назад обещали прислать заместителя, тогда он смог бы переложить часть дел на него. Но пока спасала лишь Марта, тянущая на себе всё, что касалось флагмана.

И как будто административной рутины Ивору было мало, по личной инициативе короля на Крайтон прибыла съемочная группа канала Live Pulse Network, чтобы снимать документалку о суровых буднях войны. Та ещё головная боль.

Около часа Ивор просидел в кресле флагмана и стал откровенно скучать. Тактическая проекция просто повторяла то, что выводилось на экраны ОКП и капитанского мостика «Нибелунга» с той лишь разницей, что Ивор не стоял у руля. Он чувствовал себя пассажиром, пусть и высокопоставленным пассажиром.

На флагманском мостике не имелось того же комфорта, что и на капитанском. Во время вращения корабля тяжесть из-за близости к центру почти не ощущалась. Кроме того помещение не отличалось простором, потому что значительную часть пространства вдоль бортов занимали запасные баки с метанолом, кластеры накопителей энергии и ниши, в которые пряталось антенное хозяйство, а большую часть внутреннего объема заполняло вычислительное оборудование, шифровальные устройства, носители информации, тактические проекторы. Такой мостик больше подошел бы корвету или внутрисистемному кораблю, но никак не флагману.

Однако «Нибелунг» вышел в одиночный полет, штаб остался на станции, и флагманский мостик пустовал. Если не считать морского пехотинца, что дежурил у входа, здесь сейчас находился лишь сам Ивор, его флаг-лейтенант Демарсен (что-то вроде секретаря) и старший оператор Юрген, который присматривал за оборудованием.

В прошлую войну Юрген служил на флагманском мостике крейсера «Король Сигурд». Он находился рядом с адмиралом Реймондом, когда тот предпринял свою отчаянную и неожиданно успешную Реконкисту. Адмирал погиб на его глазах и после той операции жизнь и карьера Юргена вошла в черную полосу. Никто из адмиралов не желал брать его к себе. Обычно команда флагманского мостика переходила с корабля на корабль вместе с начальником, а Юрген оказался для всех чужаком. К тому же он прослыл человеком, приносящим несчастье. Ходили слухи, что Лосано направил его в третью эскадру, чтобы досадить командору. Ивор, однако, флотских суеверий не разделял и компетентному специалисту обрадовался.

– Лейтенант Демарсен, мастер Юрген, – сказал Ивор. – Я пройдусь по кораблю с инспекцией, а вы присмотрите здесь за хозяйством.

– Да, сэр.

– Связь, дайте мне каюту мисс Нейтан.

– Третий канал, сэр.

– Мисс Нейтан? Вы можете пройти со своими людьми на флагманский мостик и последить за учениями отсюда.

– О! Большое спасибо, командор! – ответил мягкий женский голос.

Ивор отключился.

– Демарсен, когда заявятся документальщики, усади их и пусть смотрят. Но никаких комментариев и болтовни.

– Да, сэр.

Ивор вышел. Он задумал придать остроты учениям, а инспекция была удобным прикрытием для его приготовлений.

* * *

Нехватка людей сказывалась на боеспособности. За последние пару лет экипаж обновился больше чем на половину. Ивор с трудом привыкал к новым лицам, грустил о старых товарищах. Впрочем, офицеры с «Нибелунга» уходили как правило с повышением. Графиня Демир, Шевалье Тавиани, Барон Вальх стали командорами, возглавив целые флотские округа. Многие другие воспитанники «Нибелунга» выросли до капитанов.

От кадровой карусели, понятно, страдал не только «Нибелунг», но и весь флот. Король присылал молодых лейтенантов, только что получивших патент, с ними прибывали юнкера и юнгфрау; Адмиралтейство при первой возможности переводило офицеров с повышением на новые должности, хотя те едва успевали освоиться и набраться опыта. Хорошо, что хотя бы матросов и специалистов Ивор мог вербовать здесь же на месте, среди населения Крайтона. Однако, новобранцам требовалось в сжатые сроки освоить корабельные системы, вызубрить уставы и инструкции, познакомиться с коллегами, сработаться, стать единой командой. Вот почему время от времени Ивор бросал штабные дела и отправлялся в тренировочный полет.

* * *

Он начал с того, что спустился на несколько палуб ниже и заглянул в отсек беспилотных систем. Помещение являлась прежней берлогой Гарднера, где тот служил еще до войны. Но даже став боцманом, Гарднер большую часть времени обитал здесь, не доверяя старое хозяйство новичкам.

– Эней готов, мистер Гарднер? – спросил Ивор.

Перед боцманом на столе лежал скафандр тяжелого типа, предназначенный для внекорабельной деятельности. Грудь скафандра была раскрыта, а Гарднер пытался соединить самодельный модуль с системой жизнеобеспечения.

– Тупое человечество покорило Шпору Ориона, но так и не стандартизировало разъемы, – выругался Гарднер, разгоняя рукой облачко дыма, что произвел паяльник. – Посмотрите сэр эти их Айпексы, конечно, не подходят к нашим СМА. А коннектор сожрет часть мощности и вообще гиблое дело эти адаптеры. Я конечно перепаиваю, что нужно, но это время и нервы.

Гарднер ругался по привычке. На самом деле ему доставляло удовольствие приспосабливать нестандартные узлы к делу. На Крайтоне была своя школа электроники, свои стандарты, а заказывать всякие мелочи на Барти обходилось слишком дорого и долго.

Гораздо больше проблем доставляло разнообразие стыковочных узлов. На прежних флотах четырех королевств они были унифицированы, но союзники опирались на иные форм-факторы. Приходилось использовать довольно массивные переходники, адаптеры, с которыми выходило много возни по установке. Спасательные корабли, станции сразу строили с большим числом различных соединений на все случае жизни. Но на военном флоте лишние дырки в корпусе не любили.

Впрочем технические стандарты являлись лишь малой частью проблем в отношениях с союзными флотами. Стандарты юридические, военные, организационные, различие в самой философии войны расходились еще больше и наносили вред сотрудничеству.

– Готово! – воскликнул Гарднер.

Он застегнул молнию на груди скафандра, затем надел на обод шлем.

Секция беспилотных систем имела собственную пусковую установку, предназначенную для отстрела различных дронов, маяков и спутников. Туда они и поместили Энея.

– Ну… что положено говорить в таком случае? – спросил Ивор.

– Удачного возвращения на борт! – предположил Гарднер.

Он нажал на рычаг и Эней отправился в путешествие.

– Пока суть да дело, я намерен провести инспекцию. Не проводите меня боцман?

– Да, сэр.

Гарднер быстро собрался и вышел следом за капитаном.

– Что у нас с подготовкой мастеров? – спросил Ивор, когда они поднимались на лифте в носовую часть.

Эскадра не могла себе позволить обучать и экзаменовать младших командиров на Барти. Дорога туда и обратно занимала больше года. Поэтому обучение мастеров осуществляли на месте, благо опыт у Ивора и его людей имелся. Ветераны, такие как Гарднер, являлись опорой капитана, скелетом корабельного организма. Теперь скелет нарастил мышцы, а Ивор собирался проверить их в деле.

– Мы можем поставить Девенпорта старшим мастером в секции ПРО, сэр, – предложил боцман. – Он вполне подготовлен и уверен в себе. А вот на счет Ивамото я сомневаюсь. С компетенцией у него все в порядке, но характер. Боюсь, он будет слишком зависеть от офицера.

– Это плохо?

– Как сказать, сэр. Иногда следует настоять на своем.

– Понимаю.

Боцман не мог напрямую обвинять офицеров в некомпетентности. А лейтенант Бернарди, начальник торпедной секции, был настоящей занозой в заднице. Его знания оставляли желать лучшего, и кроме того он отличался презрительным отношением к нижним чинам. Робкого и замкнутого по природе мастера Ивамото грубое слово, ложное обвинение, даже просто повышение голоса могло ввести в ступор в тот момент, когда от его действий зависел успех боя.